Неудачница на замену

Просить зеркало у отца Алиса не стала. Прекрасно понимала, что вряд ли у мужчины в портфеле такая штука водится. Поэтому, когда они распрощались, и он клятвенно пообещал, что придёт завтра, но после работы - а работал он "канонично", редактором в местной газете "Горячие новости Токио" - она попросила зеркало у молоденькой медсестры. Девушка с готовностью принесла, правда, маленькое. Руки и ноги в длинной ночной рубашке белого цвета Алиса уже успела оценить, и до дрожи боялась посмотреть на лицо. Глубоко вздохнув, она всё-таки сделала это - и едва не зарыдала от жалости к себе. Она была худой, бледной, почти прозрачной. С синяками на половину лица и заметными синими венками на руках. Черты лица были заострившимися, а голубые глаза казались огромными на исхудалом лице. Волосы были тускло-золотистыми, то есть, пепельно-русыми с отдельными куда более яркими прядями почти лимонного оттенка. "Когда-то она была красивой - и очень", - мелькнуло в голове, пока Алиса кусала губы, чтобы не зареветь перед встревоженной медсестрой, которая явно уже пожалела о своём альтруизме. Дни до выздоровления протекали вяло и почти бессмысленно. Накатывающая слабость - а накатывала она почти постоянно - не давала даже как следует сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы хоть чем-то да заниматься. Правда, Шинго притащил ей планшет, и она время от времени вяло листала страницы, пытаясь осознать масштаб той задницы, в какую она погрузилась. Однако в голову почти ничего не лезло, а мысли текли вяло. Однако Алиса понимала, что надо продумать хоть какую-то стратегию. И первым пунктом в её плане стало выяснение той пакости, которую с ней сделал доктор Томоэ. "И явно это он меня по голове ударил, скотина! - со злостью сжав кулаки, подумала она. - И что мне делать? Слабой девушке? Он же и второй раз может меня того-этого... долбануть!" Алиса вспомнила про остальных воинов, но, так как мир был альтернативный, не была уверена, что они вообще есть. Или, возможно, живут в другом месте. Либо же не дожили до девятнадцати лет - самое неприятное предположение. "Или я вообще попала в ужасы, и скоро придёт маленькая девочка, которая меня угробит", - хмыкнула Алиса, стараясь вернуть себе хоть долю былого оптимизма и легкомыслия. Вскоре её выписали, и Алиса так и не придумала, с чем идти к доктору. Ну, понятное дело, в голову приходили идеи насчёт револьвера 45 калибра или хотя бы шокера, или газового баллончика - а лучше сразу танка. Но ничего подобного в свободной продаже не было - она специально уточнила. Отец ещё на неё очень странно глянул, а брат посмотрел испуганно. Алиса со стыдом опустила взгляд, подумав о том, что не стоит пугать родных. А то ещё подумают, что она хочет им отомстить... Или совсем "крышей поехала", пока в коме лежала. С некоторой грустью, но и облегчением тоже, девушка подумала о том, что теперь она точно не сможет рассказать новой семье о реинкарнации, о воинах, да и о том, что Соичи Томоэ - вовсе не уважаемый член общества, а одержимый демоном враг. Иначе её отправят в психушку - и навеки. Да и причинять боль новой семье ей точно не хотелось. Она ведь только её обрела! - Вот, милая, твоя комната, - робко произнесла Икуко и едва слышно всхлипнула. Шинго, который поддерживал сестру с одной стороны, и Кэндзи, поддерживающий её с другой, помогли Алисе пересечь порог. А затем она сама устроилась на кровати, ощущая противную слабость. Та стала её вторым спутником, как и необыкновенная хрупкость в теле. Словно бы она стала ожившей фарфоровой статуэткой. Чуть что - вдребезги. - Спасибо вам, я вас очень люблю! - вырвалось у неё вместе со слезами. Вскоре в комнате рыдали уже все, обнимая её. Алисе ещё и пришлось всех успокаивать, включая собственную слезоточивую тушку. Когда родные ушли, клятвенно пообещав постоянно к ней заглядывать, она легла на яркое покрывало, украшенное какими-то яркими существами, вроде бы покемонами, и огляделась. Комната была милой, словно игрушечной, как спальня Барби. Мебель в светлых тонах, обои с розовыми (!) кроликами с идиотскими рожами, окно с решёткой, правда, узорной. Туалетный столик, на котором стояли коробочки и баночки. А ещё многочисленные лекарства вперемешку с детской косметикой. Скривившись, Алиса просто закрыла глаза, чтобы отрешиться от этого мира. Или хотя бы комнаты. Или своей немощности, будто она древняя старушка, а не молодая девушка.