Всплески

Учиться Гарри нравилось. Первое время его беспокоили пристальные взгляды и постоянные перешептывания со стороны учеников и преподавателей, заставлявшие чувствовать себя зверушкой в толпе посетителей зоопарка. Потом он или привык и уже не воспринимал это так остро, или остальные перестали считать его диковинкой, переключившись на повседневные дела, и навязчивое внимание перестало быть проблемой. А ведь доходило до курьезов. Профессор Флитвик, преподававший Чары, был очень низким (поговаривали, это из-за примеси гоблинской крови), и занятия он вел, расположившись на стопке книг. На самом первом уроке, проводя перекличку для знакомства с курсом, он свалился с подставки, дойдя до фамилии Гарри. Книги разлетелись по всей аудитории, но профессор быстро взял себя в руки, собрал их невербальным заклинанием призыва и продолжил занятие. И мальчик понял, что магия не сводится к банальному размахиванию палочкой. Первокурсники начали изучение Чар с простенького и очень полезного «Люмоса», Поттер знал, как правильно выполнить это заклинание, вот просто знал, как и то, что общежитие Слизерина располагается в подземелье, а у директора – всегда вкусный чай, но огонек на кончике его палочки загорелся не с первой попытки. Знаний оказалось недостаточно, требовалась практика. Не случайно же первым «Люмос» зажег Малфой, позже признавшийся, что тренировался дома с маминой палочкой. Вечером Гарри засел в факультетской гостиной, снова и снова отрабатывая заклинание. Счет перевалил за седьмой десяток, когда к нему подошел Драко и поинтересовался, зачем он так старается, ведь Флитвик не задавал домашнего задания. Крэбб и Гойл застыли у него за спиной недоуменными глыбами – они тоже не понимали. - Я хочу, чтобы заклинание получалось у меня автоматически, - попытался объяснить мальчик, - чтобы не приходилось задумываться каждый раз, вспоминать, как надо. - Это называется мышечная память, - вклинилась в разговор Гермиона, до этого молча наблюдавшая за Поттером. – Мне родители рассказывали. - Да что там магглы могут знать? – презрительно фыркнул Малфой, но на свою палочку посмотрел заинтересовано. - Они, между прочим, дантисты, - обиделась девочка, - и медицину изучали. Гарри, а что потом? Ну, когда научишься? - Потом будут другие заклинания, - он задумался, - или эти же, но невербально. А если можно, то и без палочки… - Ничего себе! – засмеялся Драко. – Ну, у тебя и планы! Беспалочковая магия очень сложная, немногие волшебники умеют ее применять. Даже мой папа ей не владеет. - А я буду, - заупрямился Гарри, мимоходом отмечая, как загорелись глаза Грейнджер – она, несомненно, тоже попытается изучить этот раздел волшебства. Если б не его вмешательство, шляпа отправила бы ее на Рейвенкло, так сильна ее тяга к знаниям. - Тогда и я хочу, - поджал губы Малфой. Он явно не собирался допускать, чтобы кто-то обошел его хоть в чем-то, особенно учитывая его успехи на первом занятии по Чарам. Мальчик встал рядом с другом, выхватывая палочку. Гермиона, не колеблясь, присоединилась к ним. - Крэбб! Гойл! Я не понял, вы чего смотрите? – повернулся к ним Гарри. На какое-то мгновение ему показалось, что перед ним вытянулись не ровесники, а взрослые мужчины с виновато-тупыми выражениями лиц. – Сложная магия не для вас, это ясно, но уж простые заклинания вы должны освоить. На нелестную оценку их умственных способностей мальчики не обиделись. Они горестно вздохнули, но спорить не решились, послушно принимаясь за многократное повторение «Люмоса». И потянулись школьные будни. В полночь по средам они поднимались в астрономическую башню, изучая сквозь телескопы движение звезд и планет, в четверг занятия начинались после обеда, чтоб первокурсники успевали выспаться. Несколько раз в неделю они ходили в оранжереи, где под руководством добродушной Помоны Спраут – декана Пуффендуя - изучали Травологию. Декан Гриффиндора Миневра МакГонагалл преподавала Трансфигурацию. Первое впечатление Поттера о ее строгости быстро получило подтверждение, когда профессор предупредила, что после любого нарушения дисциплины на ее уроках нарушитель будет навсегда изгнан из класса. Желающих проверить ее слова на деле не нашлось. Сам предмет мальчика не особо впечатлил, он так и не понял, зачем ему уметь превращать стол в свинью, если зажарить и съесть ее после этого нельзя. Впрочем, он признавал, что возможно первые занятия предназначались для красочной демонстрации возможностей трансфигурации, а о практической пользе речь пойдет далее, и был готов подождать. Самым скучным предметом была история магии. Вел ее призрак - профессор Бинс. Он безостановочно бубнил лекции, монотонно перечисляя даты, имена и факты. Даже самые интересные события в его исполнении навевали сон. Говорили, что он умер в школе посреди учебного года, а на следующий день пришел на уроки, даже не заметив свое изменившееся состояние. Гарри увидел его в очередном всплеске, отметив, что манера преподавания живого Бинса ничем не отличалась от нынешней. Защита от Темных Искусств тоже разочаровала. Предмет был невероятно интересен, но преподаватель… Квиррелл очень боялся появления вампира, которого повстречал во время летней поездки в Румынию, поэтому завесил весь класс чесноком, призванным кровососа отпугнуть. Вонь стояла невыносимая. Заикание учителя также не способствовало сосредоточению на его уроках. - Кажется, ЗоТи нам придется учить самостоятельно, - бескомпромиссно заявил как-то вечером Гарри. – Историю магии тоже. С тех пор он или Малфой, засев в гостиной, читали вслух соответствующие параграфы и пытались их разбирать. Материал запоминался в таком случае превосходно, а иногда даже Крэбб и Гойл усваивали что-то из темы. Часто к их компании присоединялась Грейнджер. Она так и не нашла друзей на факультете, хотя за происхождение ее фактически не третировали – слухи, пущенные Гарри, делали свое дело. И все же чистокровные смотрели на нее свысока, называя занудой и выскочкой. Она всегда старалась ответить на уроке первой, выделиться знаниями и чрезмерно гордилась своими успехами в учебе, многих это раздражало, как и ее стремление поучать других. Драко с трудом терпел ее общество, но открыто прогнать не решался: Поттера вполне устраивало, что Грейнджер занимается с ними. Во-первых, он еще помнил о своем видении в поезде, а во-вторых, считал, что здоровая конкуренция за звание лучшего ученика курса только пойдет им на пользу. А занятия шли на пользу и девочке: она не только зазубривала материал, но и пыталась в нем разобраться, втянутая в дискуссии между Малфоем и Поттером. Кроме того Гарри работал над тем, чтобы доказать ей: учебники не являются истиной в последней инстанции, но пока безуспешно. Авторитет их авторов, а также преподавателей был для Гермионы непоколебим. Мальчик сдаваться не собирался. Еще два предмета – Зельеварение и Полеты – преподнесли Поттеру не самые приятные сюрпризы.