Перо Света и Крылья Тьмы

Едва Астрид приоткрыла один глаз, голова оглушительно загудела. Перед ней маячили черные и бурые пятна, которых с каждой минутой становилось все меньше. Весь мир расплывался, не принимая четкие очертания. Голова кружилась, и она с трудом могла сфокусировать взгляд на одной точке, так как в глазах двоилось. На закоулках сознания, она нащупала дрожащей рукой уголок одеяла и крепко сжала его, лишь бы не окончательно не потерять сознание. Голова раскалывалась, и думать хоть о чем-либо было практически невозможно. Она попыталась сделать вдох, но тут судорожно закашлялась. «Все-таки заболела…» — мысленно простонала блондинка. Все тело ломило, и она с трудом могла пошевелиться. Перед глазами все плыло. Горло неприятно саднило, а в ушах стоял оглушительный звон, из-за которого она даже не слышала собственных мыслей. Насморк не давал спокойно дышать, и она еле держалась, чтобы не лечь спать обратно. В каждой конечности она чувствовала пульсирующую боль, и это, пожалуй, единственное, что не давало ей окончательно отключиться. Где-то на задворках сознания, она додумалась натянуть одеяло повыше, чтобы ни одна часть тела не осталась без защитной ткани. Если плохо ей настолько, то значит пару дней постельного режима и кружка куриного супа могут не помочь. «Нужно узнать сколько время…» Узнает сколько время, сможет предположить, когда к ней придут. Если к ней придут — окажут должную помощь. Лелея робкую надежду, что совсем скоро к ней придут, она резко развернулась к часам, стоявшим на подоконнике. Плечо, затекшее за эту мучительную ночь, хрустнула и нещадно заныло. Астрид не смогла не сдержать болезненного стона. Она стиснула зубы, и рвано дыша, зажмурилась, судорожно схватившись за пострадавшее плечо. Черт возьми, как же погано и отвратительно! Она в жизни не чувствовала себя настолько беспомощной! Как же все-таки ей мерзко от самой себя! Когда пульсирующая боль отступила, она с трудом смогла сфокусировать взгляд на черных цифрах часов. 5:55 — молчаливо гласили часы. Небо было уже светлым и окрасилось в нежно-розовый оттенок. Солнечные лучи не спеша заливали комнату. В свете можно было разглядеть витающие в воздухе пылинки. Глядя на это, Хофферсон почувствовала вспыхнувши й в груди теплый огонек умиротворения и спокойствия. К ней придут примерно через пять минут, так что можно ни о чем не беспокоиться. Поэтому она опустила голову на подушку, позволив себе немного подумать. События вчерашнего дня вспыхнули в голове, приобретая ясные очертания и четкие голоса. Хофферсон поморщилась, прокрутив в голове момент, где она стояла в ледяной воде, а в ушах стоял тот грохот от посудин. Вот и по их вине она и заболела. Астрид посетила мысль, что сегодня тренировка может быть будет отменена. Стоик ведь не такой зверь, чтобы заставить больного человека терпеть изнуряющие тренировки и большую нагрузку. Готти — отличный лекарь, которая смогла за один день поставить её на ноги, заодно и вылечив больную руку. Она не пропадет, точно. Все будет хорошо, она по любому не пропадет. Ей бы узнать, в чем состоит смысл этих тренировок. Медитация, пробежка — это ясно. Но счет, оглушительный грохот, желейные червяки… В чем суть? Она ведь главное даже не знает, в чем состоит её магия… Глаза метнулись к стеклянному футляру, стоявшему на тумбочке рядом с кроватью. В нем поблескивало тусклым голубым светом Перо. Во время завтрака Стоик предполагал, что войска Матери Смерти прибудут к ним примерно через два месяца. За это время они обучить её магии, чтобы она смогла защититься. В груди Хофферсон поселилось чувство тревоги. А вдруг за это время они не смогут обучить её магии? Вдруг она не сможет защитить ни себя, ни демонов? Вдруг все эти изнуряющие тренировки будут никчемными и даже не принесут никакой пользы? Астрид поджала губы, не позволяя тревоге завладеть собой. Она успокоила себя мыслью о том, что ту мощную вибрацию, которая чуть не снесла Стоика и Иккинга, создала именно она. Так что в ней есть волшебные частицы. Да и демоны чувствуют её ауру, значит она точно справится… Перо Света занимало её гораздо больше. Очень хотелось узнать, в чем состоит его магия. Меч или кинжал смогли бы защитить её, но перышко неизвестного происхождения обходит эти орудия во всем. Она едва не рассмеялась, представив себя, защищающейся им на поле боя. В её глазах вспыхнул огонек интереса. Может быть, если она прикоснется к нему, что-нибудь почувствует, или что-то в этом роде?.. Эта мысль показалась ей вполне разумной. Это ведь её орудие, поэтому она вполне имеет право к нему прикасаться… Игнорируя боль в руке, она кончиками пальцев потянулась к стеклянному футляру. Когда до стеклянной поверхности оставалось совсем ничего, она услышала тяжелые шаги за дверью. Одернув руку от футляра, словно от раскаленного железа, Астрид резко отскочила назад, и игнорируя острую вспышку боли во всем теле, накрылась одеялом и закрыла глаза, притворяясь спящей. Конечности нещадно заныли. Когда кто-то не спеша вошел в комнату, Хофферсон слегка приоткрыла один глаз и тупо уставилась на Иккинга, стоявшего в дверном проеме. Хэддок обводил взглядом всю комнату, задержав взгляд на самой блондинке, которая чуть в тот момент не выдала себя, но вовремя успела закрыть глаза. В её голове вспыхнул сюжет романтической книжонки, которую она в детстве стащила у матери. Обычно, в те моменты, когда главные героини спят, герои целуют их в щеку, гладят по волосам, говорят нежные слова, но у неё свой «романтик». — Да дрыхнет она, отец! — негромко сказал Иккинг, повернувшись в обратную сторону. Видимо, Стоик был где-то рядом с ним. Хофферсон накрыла такая волна возмущения, что она едва не закашлялась. — Я не сплю, идиот. — настолько громко, насколько это вообще представлялось возможным, сказала блондинка, сверля парня убийственным взглядом. Иккинг едва не подпрыгнул до потолка. Его крылья дернулись настолько сильно, что девушку обдало потоком ветра. — Н-не пугай меня так… — шепнул он, тяжело дыша и хватаясь за сердце. На его лбу выступили капельки пота, который блестел в свете солнца. Они долгое время просто смотрели друг на друга, но первым тишину решился нарушить сам Хэддок. — Ты чего такая бледная? — задал он вопрос, пронзив взглядом девушку. Она резко встрепенулась, вспомнив, в каком она состоянии находится и как долго она ждала эти шесть утра. — Я… В общем приболела я немножко. Встала рано, потому что плохо было… — она осеклась, едва увидела сузившийся зрачок Иккинга. Тот резко к ней подскочил, отчего она вскрикнула от неожиданности. Хэддок приложил свою ладонь к её лбу и слегка одернул пальцы. — Да ты горишь! — вывел он вердикт. На переносице у него появилась складка, а глаза сузились. — Как ты вообще умудрилась заболеть? — А кто в этом виноват? — огрызнулась она, напрочь забыв о том, что только Иккинг сейчас сможет ей помочь, так как двигаться она практически не в состоянии. Хэддок сердито зыркнул на неё и быстро вышел из комнаты, бросив через плечо: — Я скоро приду. Астрид же осталась сидеть на кровати и буравить взглядом дверной проем, пока кожа не покрылась мурашками из-за отсутствия одеяла, поэтому блондинка поспешила лечь обратно и укрыться мягкой тканью, расслабленно прикрыв глаза. Прошло несколько минут, прежде чем в комнату вошли, только это был не Хэддок. — Иккинг, можешь подписать кое-какие бумаги насчет… — в комнату резко вошел высокий парень с взъерошенными черными волосами и длинной прядью. Крылья болотно-зеленого оттенка болтались сзади. Он застыл, растерянно смотря на Хофферсон, однако недоумение вскоре сменилось на дружелюбие. — Хэй, привет! — П-привет… — запнулась блондинка, вглядываясь в его лицо. Почему-то черты лица ей казались подозрительно знакомыми. Её осенило. — Точно! Это ведь ты приходил вчера к водопаду, я тебя запомнила. Улыбка парня стала шире. — Я рад, что ты знаешь меня. — радостно произнес он. — Меня зовут Корн Олсен. Я из третьего развед-отряда. Правая рука Иккинга. — А я… — начала она, но её тут же перебили. — Астрид Хофферсон, покровитель демонов. О тебе ходят куча слухов в городе! Все хотят с тобой познакомиться! — восторженно повествовал он. — Так же ты — невеста Иккинга. Блондинка поперхнулась. — Сплюнь! — хрипло взвизгнула она, после чего закашлялась. — Кто сказал, что я его невеста?! — Ну, вообще-то это объявил Стоик. — растерянно произнес он, обескураженный реакцией девушки, которая отчаянно застонала, поняв, что Хэддока-старшего она отчитать не может. — Мы ведь ненавидим друг друга… Меньше всего я хочу быть его невестой… — блондинка осеклась, осознав, что внутри что-то кольнуло. Она лжет Скажет, что она его ненавидит — солжет, что не хочет быть с ним — солжет. А если скажет, что любит его, то… Мысли прервались. Действительно, что она скажет на это высказывание?.. — Астрид, знаешь, насчет тебя мне конечно не известно, но Иккингу ты сильно дорога. — сказал Корн, задумавшись. — Ведь когда ты пропала, он очень переживал… — Олсен, не неси чепухи, я был абсолютно спокоен. — чуть нервно сказал Хэддок, входя в комнату. Его появление было настолько неожиданным, что оба подскочили на месте. Корн вскрикнул и пулей выскочил из комнаты, бросив невнятные извинения. — Т-ты уже пришел? — выдохнула Астрид, обрадовавшись, что Иккинг не услышал её последние слова. Зная его характер, он бы точно обиделся, а может быть даже разозлился бы. — Верно, и я не один. — шатен кивнул взглядом на маленькую старушку, стоявшую возле него. — Готти! — обрадовалась блондинка. Все же, появление одного из лучших лекарей Крыла Дракона заставило её успокоиться. Эта старушка кого угодно поставит на ноги. Иккинг подробно описал ей состояние Астрид, даже немного преувеличил. Например с тем, что она упала в обморок, или с тем, что у Хофферсон была лихорадка, на что блондинка крайне возмущалась. Лекарь дала ей свой фирменный отвар, сбила температуру мокрой тряпкой и удалилась, с улыбкой выслушивая благодарности Астрид и Иккинга. Вскоре девушка с удовольствием ела куриный бульон, принесенный шатеном. Жар у девушки был настолько сильный, что им удалось сбить температуру спустя очень длительное время, да и Хэддок тащил суп полтора часа, за это время блондинка уже успела задремать. Время перевалило за полдень, все небо покрылось кошмарными черными тучами и начался сильный ливень с грозой. — Вкусно? — довольно спросил Иккинг, подпирая рукой щеку. Блондинка посмотрела на него, съев ещё одну ложку горячего бульона. — Вкусно. — кивнула она, жмурясь от удовольствия. — Это я готовил. — с такой же хитрой ухмылкой на губах пропел Хэддок, глядя на её перекосившееся лицо. Она подавилась. — Нет, на самом деле это отвратительно. Хуже дряни я не ела. И вообще даже собакам бы такое не отдала. — фыркнула она, положив тарелку с бульоном на тумбочку рядом с кроватью. Взгляд голубых глаз вновь прошелся по Перу, после чего она вновь перевела его на веселого до чертиков Иккинга. — Ты разбила мне сердце. — шатен театрально вздохнул, прикрыв тыльной стороной ладони глаза. — А оно у тебя есть? — В отличии от тебя, да. — На что это ты намекаешь? — На то, что ты бессердечная! — Что прости?! — Прощаю. — он хитро улыбнулся, глядя на разозленную девушку, после чего мягко улыбнулся. — У тебя особый гость, все рвался к тебе. Шатен положил два пальца в рот и свистнул, в этот момент дверь сразу же открылась и показались два огромных зеленых глаза, а за ними и черный отростки, дергающиеся взад-вперед. — Беззубик! — воскликнула Астрид, и ласково улыбнувшись, раскрыла руки для искренних объятий. Дракон, увидев радость в глазах девушки, побежал к ней через всю комнату, по пути сбивая все вещи, находившиеся в ней. Астрид радостно засмеялась, когда почувствовала сильный толчок в плечо, а затем услышала блаженный рокот дракона, едва ей стоило почесать теплую, сухую чешую. А затем шершавый язык облизал её щеку, отчего она хихикнула, обняв дракона. Иккинг смотрел на них, хмурясь с каждой секундой все больше и больше. — Беззубик, а поприветствовать своего любимого хозяина? — произнес Иккинг, поиграв бровями. Дракон взглянул на демона с абсолютным безразличием в глазах, после чего дыхнул на него дымом, и рокоча, повернулся к блондинке. Девушка заливисто рассмеялась, увидев офигевшее лицо шатена. — Предатель. — в сердцах шепнул парень, заставив Астрид и Ночную Фурию рассмеяться ещё больше, после чего не выдержал и рассмеялся сам. Астрид почувствовала захлестнувшее её чувство радости. Вот смешной и заботливый Иккинг, вот забавный донельзя Беззубик. Она тяжело болеет и они здесь, рядом. Забияка и Задирака обещали, что сразу после того, как закончат осматривать раненых, сразу же придут к ней, Хедер по словам Иккинга, полетела в лес за ягодами для вкусного джема, Сморкала отправился на рынок за лекарствами для неё. Рыбьеног ищет для неё среди кучи бумаг поискать рецепт для настойки. Стоик и Валка принесли кучу гостинцев, напоследок ласково пожелав ей удачи. Беззубик рвался к ней, лишь бы увидеть её. Иккинг специально готовил для неё этот вкусный суп. Все они здесь и заботятся о ней. Они рядом и поддерживают её, когда ей плохо. Не таких ли называют друзьями? Те, кто приходит на помощь несмотря на то, кто ты и кем являешься. Кто поддержит и выслушает. Вот самые дорогие для неё существа. Которые несмотря на то, что она человек — злейший враг демонов, все равно вместе с ней. «А не только ли потому, что я их Покровитель?» — проскользнула в её голове коварная мысль. Нет. Они защищают её не ради того, чтобы она в будущем защитила их. Когда даже не было известно о том, что она будет обладателем Пера Света, когда её скинули с обрыва, они кинулись к ней на помощь. А ведь могли плюнуть на неё и не тратить ни одной секунды на её поиски. Они знакомы всего лишь несколько дней, но они все равно бросились спасать её. И это она ценит в них больше всего. Сейчас, рядом с ней, в стеклянном футляре, блестит Перо Света. Она — Покровитель. Сильнейшая среди людей. Она должна защищать демонов. И она сделает это. Потому что её защищали. — Иккинг… — она внимательным взглядом, полыхающим решительностью, посмотрела на парня. «Её глаза… Так горят…» — пронеслось у него в голове. — Да? — отозвался он. Астрид вздохнула, будто бы эти слова для неё были ценнее всего на свете. — Я… Я обязательно защищу вас всех! — порывисто произнесла она, схватив его за рукав. Хэддок замер, оглушенный искренностью этих слов. Хофферсон подумала, что он сейчас посмеется или сменит тему, но Иккинг лишь тепло улыбнулся, погладив её по макушке. — Обязательно защитишь. — кивнул он, продолжая улыбаться. Он казался таким искренним и добрым в тот момент, что блондинка в неосознанном направлении дернулась навстречу парню, а тот слегка потянулся рукой в её направлении. Они оба напряженно застыли, но Иккинг почувствовал, что все его нутро говорило о… Правильности момента? И почему-то почувствовав это, Хэддок протянул к ней обе руки, и Хофферсон, молча, ни сказав ни слова, потянулась к нему в ответ. Шатен обвил её руками, положив подбородок ей на плечо, а блондинка, чувствуя внутри искреннюю радость, обняла его руками за шею. Беззубик улыбнулся, глядя за их крепкими объятиями. Не успели они оба прочувствовать весь момент этих объятий, как в комнату резко ворвался Стоик. Не веселый, а строгий. Действительно строгий и серьёзный. — Иккинг, у нас сёрьезный разг… — рыжебородый осекся, увидев, как шатен и блондинка отскочили друг от друга, на его лице появилась слабая улыбка. — Я вам помешал? — Нет, совсем нет. — пробормотал парень, покраснев до кончиков ушей. На ватных ногах дойдя то отца, он скрылся за дверью, по пути бросив взгляд на блондинку. Едва они скрылись за дверью, Астрид накрылась одеялом до подбородка, кинув взгляд на Беззубика. — Ну что, дружок, только мы с тобой остались? В ответ ей донесся рокот дракона. Тем временем в коридоре, неясно освещенным тусклым светом керосиновой лампы, шли Стоик и Иккинг. Хэддок смотрел под ноги, делая широкие шаги, а рыжебородый внимательно смотрел на сына, стараясь уловить в его взгляде хоть что-то. — Ну что, она здесь? — спросил шатен, чтобы хоть как-нибудь разрядить обстановку. — Да, она явилась в дом полчаса назад — кивнул Стоик. — И она готова дать нам ответ. Эти слова прозвучали, как приговор. Стоик и Иккинг прошли в тот самый зал, где однажды Перо Света выбрало Астрид Хофферсон. Валка уже стояла там, взволнованно озираясь по сторонам. Увидев мужа и сына, она кивнула им, и все трое, находясь рядом друг с другом, встали на одно колено. — Оракул. — сказал Стоик, не поднимая взгляда. — Прошу, ответь нам. Сможем ли мы одолеть злейшего врага нашего — Мать Смерти? Вся комната была освещена светло-синим светом. Перед ними стояла очень высокая женщина, чьего лица не было видно за капюшоном. Все её тело было закутано в плащ, и не было видно даже рук. Лишь красные глаза светились из-под темноты капюшона. — Я вижу… — её голос, глубокий, словно ветер, пронесся по всей комнате. — Я вижу… Вижу страшный бой… Заклятия и потоки магии летают вокруг… Я вижу… Предателя… Тот, кто заставит демонов лишиться самого главного — Покровителя… — шатен напрягся. — Я вижу… Астрид Хофферсон… Покровителя демонов… Она стоит, среди всех… Я вижу Мать Смерти, сражающуюся с ней… Я вижу, как Перо Света сияет в её руках… Я вижу, как Покровитель кричит… Я вижу… — Оракул осеклась, устремив взгляд, полный ужаса куда-то в сторону. — Оракул? — напряженно отозвался Стоик. — Я вижу… Смерть… Я вижу много слез и реки крови… Эта битва будет самой ужасной, что была за последние семь тысяч лет… Вокруг погибают невинные дети… Я вижу горечь и печаль… — шептала она, словно сама не могла поверить в это. — Я вижу… Мать Смерти… Как она наступает ногой на горло демонам… — Оракул закрыла глаза и стиснула зубы. — Простите, но я не могу не сказать вам этого… Я вижу кровь и Перо Света, орошенное этой кровью… Эта битва, в которой будет один победитель… И это Мать Смерти… Потому что Покровитель не справится… Душевная рана не сможет дать ей сражаться… И она не выдержит… — голос Оракула дрогнул, а на последнем предложении прозвучал, как приговор. — Астрид Хофферсон погибнет.