Перо Света и Крылья Тьмы

Астрид пораженно смотрела на Иккинга, в буквальном смысле раскрыв рот. Шок, смятение, а затем и с осознанием сказанного пришедший дикий страх и злость обрушились на неё шквалом давления, пригвоздив к полу. Она застыла в ступоре, смотря на него стеклянным взглядом, а в голове крутились мысли. «Дочь.» Хватка ослабла сама по себе, а Иккинг наконец мог свободно дышать, не отрывая от неё взгляда. Он впитывал каждую эмоцию, что отражалась в её глазах. Он хотел видеть как можно больше от её реакции. Он боялся. Сильно и отчаянно. Он очень боялся, что Астрид отвернется от него из-за того, что он скрывал правду. Хоть Эрден и лично попросила ни в коем случае не разглашать о том, кем она является, Хэддок не мог не сказать об этом Хофферсон, ведь она считает, что ему можно доверять, а он должен оправдать это доверие. И все равно он чувствовал себя последним предателем перед Эрден и перед Астрид одновременно. Девушка наверняка может обидеться на него за то, что он ей не сказал сразу, или за то, что в учителя ей нанял дочь её врага. Что ж, Иккинг отчасти её понимал, ведь и сам не доверял Эрден до конца хотя бы из-за её принадлежности к Эклипсиму, хоть она и презирает его всей душой. Но он ничего и не знал об Эрден. Лишь то, что она дочь Драго, её настоящее имя и отношение к обоим царствам демонов. Рейстрейнд теперь не была готова голову сложить за Игнис, но и ненавидела Эклипсим. Она не покровительствовала ни кому. Она отдельно существовала ото всех. Хэддок сглотнул и обеспокоенно взглянул на Астрид. «Она его дочь.» По венам начал разливаться обжигающий гнев, тело налилось могучей силой, словно она была в любой момент готова избить любого, кто попадется навстречу. Даже Эрден. Рейстренд ведь мысленно просто насмехалась над ней, ведь знала, как Хофферсон боится её отца, она ведь знала, что Драго сбросил Астрид в пропасть, ни секунды не мешкая. Она все знала. «Дочь моего врага.» Астрид резко отошла от Иккинга, схватившись рукой за лоб и пораженно уставившись в пол. Шок постепенно начал утихать, уступая место холодному раздражению и, чуточку, страху. — Почему ты не сказал? — окрысилась она. — Я не хотел, чтобы ты забивала себе голову такими мыслями, — слова Иккинга сейчас Астрид казались чуть ли не жалким лепетом оправдания, которым он сейчас пытался защитить себя всеми силами. Парень на самом деле говорил довольно твердо, но сейчас восприятие Астрид сильно поменялось, — Ты бы начала слишком беспокоиться по этому поводу, хотя это практически сущий пустяк. Пустяк? Пустяк? — Она демон Эклипсима! — Астрид ошеломленно смотрела на него, указывая в сторону входной двери, где совсем недавно, лишь несколько минут она распрощалась со своим чуть ли не врагом. — Бывший, — он был так спокоен, в тот момент как она пылала раздражением. То, как он беззаботно подходил к этой ситуации заставляло усомниться в его адекватности. Может, Эрден его приворожила? Вполне возможно. Да и сама по себе она довольно привлекательна, так что по-любому она что-то сделала такое, что заставило Хэддоков её принять. Интересно, а знает ли об этом Валка? Ну не могли они так спокойно принять своего врага, это же полный абсурд! Как вообще такое возможно? — Ты слышишь себя? — она сорвалась чуть ли не крик. Сердце в панике екнуло, когда в голове пронеслась мысль о том, что в этой ситуации Иккинг не на её стороне. — Ты фактически защищаешь своего врага! — Она не враг, Астрид… — Да что ты говоришь! — Хофферсон даже засмеялась, — И откуда вы это знаете? Дай угадаю: она просто сказала, что не желает Игнису зла и вы — без аргументов и доказательств — на слово ей поверили и приняли её? — У неё нет связей с Эклипсимом, а уж тем более — с её отцом. Она пришла к нам совершенно безоружной, заявив, что хочет перейти к нам. — Это её оправдывает? — Оправдывает, поверь. Она презирает Эклипсим и не контактирует ни с кем оттуда, ты ведь не знаешь о том, как ей жилось там в прошлом… — Да плевать я на это хотела! — перебила его Астрид. — Разве то, что ей тяжело там приходилось, может изменить её мотивы, жизненную позицию. Её отец — приближенный к Матери Смерти демон, ты же сам знаешь о том, какой он поехавший, неужели ты не думаешь, что это безумство не могло ей не передаться? В конце концов любой умеет быть талантливым актером, когда это требуется ради личной выгоды! — Астрид, ты не можешь просто из собственных убеждений осуждать нас за то, что мы приняли её. Ты ничего не знаешь и не понимаешь, не все вокруг тебя предатели. Почему ты не хочешь верить ей? Почему не хочешь верить мне? Неужели из-за собственных страхов ты готова назвать предателем кого угодно? — Иккинг, это лишь слова. Она может в любой момент вонзить вам нож в спину, и вы никак подобного не ожидаете. Она — дочь приближенного к Матери Смерти демона! — Как ты можешь это так спокойно утверждать? Ты знаешь её один день, тебе известно лишь её имя и бывшая принадлежность, а ты заявляешь о том, что она враг с такой уверенностью, словно она твой закадычный друг! — Да потому что предатели, Иккинг, могут быть сплошь и рядом! Они могут быть везде! А ты, даже не думая о последствиях, принял её в члены Игниса! О чем вы думали? Следующей реакции Иккинга она ожидать никак не могла. Парень нахмурился, и, резко подойдя к ней, с силой положил свои ладони ей на плечи и встряхнул: — Послушай, что ты можешь знать о ней, что спокойно говоришь о том, что она враг? Ты знаешь лишь её имя, бывшую принадлежность и её отца. Не более! Это огромная ошибка, которую ты, как Покровитель демонов не имеешь права допускать, — он посмотрел на неё очень пронзительно, а его зеленые глаза полыхнули чем-то вроде гнева. Хофферсон на это заявление изумленно отошла от него на ещё два шага. Ей стало очень страшно и обидно. Неужели теперь Иккинг не на её стороне? За весь месяц пребывания в Крыле Дракона Астрид привыкла, что Хэддок-младший всегда безоговорочно и с завидной пылкостью всегда поддерживал её. В начинаниях, в стремлениях, мечтах и желаниях. Но теперь он выступает против, и это как никогда выбивает почву из-под ног. Оставшись одной, отстаивая свою позицию, Астрид была совершенно растеряна. В груди скреблась обида за то, что ей попросту не хотят верить, упрямо настаивая на своих убеждениях и призрачных аргументах. И как Астрид раньше не могла заметить, что Эрден — дочь Драго? Ведь её присутствие вызывало точно такие же эмоции, что и Блудвист. Неясный трепет, отторжение, неприязнь и даже страх. её черные волосы напоминали кромешную тьму. Такую же тьму, что лихорадочно поблескивала в глазах Драго. Эта была та тьма, в которой грязнут безумцы и уже не могут найти выхода к свету. Эрден с самого начала зарекомендовала себя, как потенциального предателя, а Астрид не могла не проигнорировать такого. И вот он — повод. Эрден — дочь Драго. Теперь у неё есть все признаки, чтобы назвать её предателем. Пока Астрид продолжала изумленно смотреть на Иккинга, продолжала думать и пытаться найти хоть какие-то аргументы в своб защиту, она и не заметила движения за спиной. Когда ей положили ладонь на плечо, причем явно не мужскую, сердце заледенело. И судя по тому, как расширились глаза Иккинга, присутствия ещё одного демона он явно не ожидал. По спине от неожиданности промчались мурашки, а в голове все замерло от осознания того, что она была рядом и слышала все то, что Астрид произносила. Хофферсон едва подавила вскрик, чувствуя, что её затылок чуть ли не разрывают взглядом. — Хэддок прав. Астрид резко отшатнулась в сторону, круто развернувшись и во все глаза уставилась на Эрден, стоящую за её спиной. Мысли разбросало в голове в разные стороны и от этого хаоса внутри себя Астрид не могла говорить связно. лишь тот вопрос, который уже вертелся на языке, она произнесла вслух. — Как долго ты была за моей спиной? — хрипло произнесла Хофферсон, прочищая горло. Губы Эрден кривила колкая улыбка, словно ей было больно, и она всеми силами пыталась доказать, что это не так. Её глаза тускло мерцали в полумраке холла поместья Йоргенсонов. После того, как особняк Хэддоков сгорел, Астрид перестала чувствовать себя так, словно у неё есть своя крепость. В незнакомой обстановке Йоргенсонов она чувствовала себя скованно, неуверенно, ненадежно. В родной атмосфере поместья Хэддоков она была куда уверенней. Это качество делало её сейчас куда слабее. — О, я не стояла за твоей спиной. Я находилась в тени, — Эрден сухо усмехнулась и посмотрела на Астрид свысока. Все-таки Хофферсон раздражало, что брюнетка была её выше практически на голову. Блондинка сразу переставала быть более внушительной рядом с Рестрейнд. Словно жалкая мошка приставала к большой, спокойной собаке. — Ты подслушивала? — Хофферсон яростно посмотрела ей в глаза. Кажется, столь бурная реакция Астрид чуть позабавила Эрден, так как её холодная улыбка стала чуть шире. — Подслушивала, ведь эта дискуссия касалась меня, — Рестрейнд кивнула, полностью подтверждая догадки Астрид. — Подслушивала, находясь в тени. Как трусиха? — Как демон, который не лезет на рожон раньше времени, — поправила её Рестрейнд. — Сколько ты тут находилась? — С того момента, как Иккинг произнес имя моего отца. Астрид раздраженно нахмурилась и двинулась к Эрден, встав прямо напротив неё, практически нос к носу, она гневно взглянула в её лживые, синие глаза. А Рестрейнд все так же смотрела на неё сверху вниз, изогнув губы в такой же неприятной улыбке. Хотелось ударить её, чтобы стереть это неприятное выражение лица. — Ты просто насмехалась надо мной, — процедила Астрид, чувствуя себя как никогда униженной. Всю информацию касательно Эрден от неё предпочли скрыть, и, судя по всему, она недостаточно сильна в плане физической подготовки, раз уж ей наняли такого учителя. — И почему же ты так решила? — Эрден скрестила руки на груди, и почему-то Астрид расценила это, как защитный жест. — Ты с самого начала смеялась надо мной, зная все мои оплошности. Да ведь даже когда ты дралась со мной, ты ведь мысленно смеялась, понимая, почему же такая неудачница как я попалась на крючок твоего папаши! — Хофферсон едва ли не трясло от гнева. — Почему ты? Почему именно тебя наняли для моего обучения? Я не хочу обучаться борьбе с тобой, ведь я никак не могу быть защищенной от тебя. На слове «папаша», улыбка быстро соскользнула с лица Эрден и уже потом, в конце реплики Астрид она раздраженно фыркнула, сдерживая желание хорошенько стукнуть Астрид. Она нависла над девушкой, заглядывая ей в глаза и произнесла это таким тоном, чтобы Астрид сразу же почувствовала себя виноватой: — Так значит ты отказываешься признать меня, как сторонника Игниса? — холодно осведомилась она. — Именно так, — порывисто произнесла Хофферсон. — Только из-за моего отца и бывшей принадлежности к нации Эклипсима? — Ты с самого начала вела себя, как потенциальный предатель, — в тон ей произнесла Астрид, глядя на неё исподлобья. — Твое поведение, отношение ко мне, к остальным, твой взгляд и ощущения, которые я испытывала, когда находилась рядом с тобой. Ты зарекомендовала себя, как предатель. Глаза Эрден полыхнули злобой, а сама она воплощала собою холодную ярость: — А теперь послушай меня очень и очень внимательно, Покровитель, — последнее слово она чуть ли не выплюнула, нависая над Астрид черной грозовой тучей и монотонно продолжая, — Сейчас в лазарете с Готти и близнецами сидит и выучивает материалы для лечения человеческое дитя по имени Мэй Лэндон, — Хофферсон дернулась, как от удара током, и в ужасе посмотрела на Эрден, — Не стоит переживания, я и пальцем её не коснулась, — заявила Рестрейнд, продолжая наступать на Астрид, — Так вот, когда тебя, истощенную от влияния Защитного Механизма, исхудавшую и грязную нашли в лесу, а на твоих руках был этот ребенок — его тоже не все захотели принять, — Астрид отвела взгляд, — Потому что никто не мог полностью довериться человеку, которого все они впервые видят, даже если этот человек и важен для тебя. Ведь на неё наверняка могло быть наложено заклинание, которое, через определенный промежуток времени, в определенный момент, могло подорвать тело девочки, уничтожив всех остальных в радиусе ста метров, — Хофферсон передернуло, стоило представить подобное, — Её тоже не хотели признавать. А теперь поставь себя на место тех демонов. Каких усилий им стоило сохранить ребенку жизнь. Взгляни на себя. Это жалкое зрелище. Запуганный до полусмерти Покровитель, которая из-за собственных страхов и убеждений, которые она вбила себе в голову, не может принять ценного бойца. Ты не протянешь в бою с Матерью Смерти и минуты! — на последнем предложении Эрден чуть ли не заорала, удивив этим и Иккинга, и Астрид, что смотрела в её холодные глаза, — Я не собираюсь доказывать тебе свою верность и не собираюсь умолять признать меня, как сторонницу Игниса. Я просто осуждаю тебя за то, что из уверенного бойца ты превращаешься в трусливого человечишку, каких что Драго Блудвист, что Мать Смерти едят на завтрак! Мне плевать на твои страхи и слабости, у меня есть четкая определенная задача — сделать из тебя бойца. Пока ты никчемна. И я буду каждый раз вновь и вновь валить тебя на землю, убеждая тебя в твоей никчемности, пока ты не соберешься с силами и не встанешь, черт подери, с колен! Эрден замерла, тяжело дыша. Рестрейнд была напряжена, словно пружина. Она была подобна натянутой нити, что вот вот порвется, не выдержав столь резкого всплеска эмоций. Эрден сделала глубокий вдох и чуть удивленно посмотрела на Иккинга и на Астрид, словно сама не понимала, откуда нашлось столько чувств, чтобы разом выплеснуть их все в таком монологе. Рестрейнд отошла на два шага назад, а Астрид продолжила стоять на месте, изумленно глядя на неё. Вначале глаза Эрден были чуть бледнее обычного, словно её на секунду подменили, а потом она скрыла их за челкой и, с трудом открывая рот, процедила: — Собирайся с силами. Завтра наши тренировки продолжатся. Все эти две или три недели, что у нас есть перед войной с Эклипсимом, я буду обучать тебя борьбе и всему, что знаю сама. Я лично выбью из тебя все страхи и слабости. Я превращу тебя в машину для убийств, Астрид, и этот процесс будет необратим. А пока — разрешите откланяться, — Эрден отдала честь и, бесшумно подойдя ко входной двери, вышла из поместья Йоргенсонов, оставив Иккинга и Астрид, пребывающую в смятении из-за выплеска Эрден, в легком стыде из-за собственных слов, одних. И только сейчас Хофферсон поняла, что Эрден впервые назвала её по имени.