Перо Света и Крылья Тьмы

Астрид смотрела на деревню, свою родную деревню, в которой она прожила все свои семнадцать лет и не могла поверить собственным глазам. Так странно было видеть перед собой казалось бы, настолько знакомую и родную, но одновременно отдаленную и забытую вещь. Словно ты в детстве потеряла свою любимую куклу, долго плакала, а потом нашла её будучи уже девушкой. Она кажется тебе родной, но ты уже знаешь, что не сможешь играть с ней. Потому что взрослая и потому что вас уже ничто не свяжет. Мэй стояла в таком же шоке, вцепившись ей в руку. Почему они оказались именно тут? Неужели Эрден специально поработала над телепортом, чтобы он перенес их сюда, полагаясь на то, что люди им помогут? Нет ведь! Им никто не поможет! Всех, кто возвращались из пристанищ демонов, ждала страшная участь. Другие люди сходили с ума, в конце концов попросту убивая вернувшихся, ведь думали, что за ними явятся демоны, и что ещё хуже — их постигнет кара. — Мэй, — шепнула Астрид, и Лэндон посмотрела на неё своими широко распахнутыми глазами, в серых радужках которых отражался весь мир, — Нам надо бежать отсюда… — Хофферсон всем своим существом почувствовала, как напрягается девочка, но продолжила: — Оставаться тут нельзя, слишком опасно… — девочка закивала, и они уже хотели повторно уйти вглубь леса, как прямо в дерево рядом с ними вонзился дротик, Астрид в последний момент успела замереть, выставив руку перед Мэй. А потом она вынула дротик и посмотрела на него. Зеленый цвет. Дротик с мгновенно парализующим и усыпляющим веществом. Сердце начало отбивать частый ритм. Это ей казалось настолько страшным, словно её опять сбросили в пропасть. Астрид посмотрела в ту сторону, откуда вылетел дротик и увидела стрелков. Люди. За столько дней пребывания среди демонов, где единственным представителем людей являлась Мэй, было в новинку вновь видеть себе подобных. В них полетел ещё один дротик, и Астрил, с помощью уроков Эрден, поймала его пальцами. Мэй пораженно уставилась на неё, а стрелки застыли в не меньшем недоумении. Астрид смогла разглядеть их лица. И с разочарованием и неверием узнала в них своих старых братьев по оружию, Френка и Сая. Они были лучшими стрелками в их отряде. Почему они находятся по периметрам деревни? Они ведь не могли сразу же оказаться здесь? — Сай! Френк! — заорала она, вставая впереди Мэй и в готовности выставляя перед собой руки, готовая в любой момент поймать очередной дротик, — Не стреляйте! Это же я! Тут ребенок, не трогайте нас! Мы сейчас просто уйдем! Не трогайте нас! Но дротик, прилетевший ей в спину, как и прилетевший в Мэй, она поймать не смогла. Глаза мгновенно закрылись, а тело обмякло, рухнув на траву. Последнее, что она слышала, был полузадушенный вздох Мэй.

***

— Сжечь их! — Надо допросить и выяснить, в какие деревни собираются идти эти дьявольские отродья! — Нужно пытать! Сначала старшую, а потом и младшую можно! — Выбросите их к чертям собачьим, демоны скоро явятся за ними! — Вы не видите, в каком они состоянии, они ведь явно сбежали от них, тогда нас тоже покарают, думая, что мы скрыли их! — Девчонки связались с дьявольскими отребьями! Им нет пути назад! Все решится здесь и сейчас! — Да-да, пусть выдадут нам тайны! Под угрозой расправы или физического насилия они быстро сдадутся! Астрид с трудом распахнула глаза, не понимая, где находится. В голове была абсолютная пустота, но она слышала эти восклицания, однако ответного отклика они не вызывали. О чем они вообще говорят? Тело казалось свинцовым. Она попробовала пошевелить руками, и у неё получилось, но потом она со странным недоумением заметила, что они были связаны. «Какого черта?» — туманно подумала она, но потом, прислушавшись к фразам и поняв их содержание, попыталась восстановить в голове хронологию событий. И как только вспомнила, что было до её отключки, в желудке образовалась леденящая пустота. Резко подскочив, она обнаружила, что помимо рук связаны ещё и ноги. Она находилась в центре деревни. Целая толпа людей окружила её и Мэй по кругу, выкрикивая фразы, предлагая с ними что-либо делать. Мелькали настолько страшные вердикты и предложения, что у Астрид кровь стыла в жилах. Какого черта? Неужели они настолько ненавидят их и готовы сделать с ними такие жуткие вещи только за то, что они явились от демонов. Но ведь что Хофферсон, что Лэндон хотели уйти от них, никто из них не рвался сюда. Они могли просто взять и уйти. Она хотела оглядеть всех людей, что столпились вокруг неё и Мэй, но помешали это сделать прутья. Прутья клетки. Люди, её знакомые, бывшие друзья, соседи и тренера, новый старшина, влюбленные в неё юноши, хотевшие с ней общаться девушки, любившие её побаловать вкусностями бабушки, частенько говорившие с ней о боевых временах дедушки. Все они, единогласно, заперли её. В клетке. Как преступницу. Как безвольную скотину, которую они видят впервые в жизни. Люди. Хотя нет. Больше они не люди. Они твари. Звери. Готовые сжечь ребенка и девушку, ничего не сделавших им. И за что? За неповиновение. За то, что посмели ступить на родную землю после «предательства». Никто не дрогнул, прежде чем выдвигать подобные вердикты, вроде того, чтобы сжечь их, или же казнить. Никто не пожалел их. Никто не защитил. Все, что было между ними для этого, все их узы, воспоминания, веселые моменты и чувства друг другу — все это разорвалось на части в один миг, и Астрид показалось, что внутри неё ещё, часть чего-то большого умерла. Хофферсон думала, что она умерла в тот день вместе с её родителями, но теперь, когда против них ополчилась целая деревня, целая толпа людей, которых она знала, любила, уважала, дружила с ними, Хофферсон поняла, что это очень больно. Такая боль заставила обжигающие слезы брызнуть из глаз, а дышать со свистом, вцепляясь в землю руками. — Очнулась! — хрипло завизжал кто-то. — Отлично! Теперь можно приступать к расправам! — Ты что, совсем рехнулся? Прежде всего выведывают тайны, сумасшедший старик! — Вы что делаете?! — заорала она, глядя на них безумно, с таким лютым страхом и ненавистью одновременно, что у Мэй, сидевшей рядом, сжалось сердце, — Мы же ничего не сделали вам всем! Почему вы хотите нас убить?! Люди молчали. — Бабушка Сара, Нильфи, Джаран, Эрхард, Ария!!! Дядя Роб, дедушка Жан!!! Фелис, Нерон! Братья Хейли!!! Виктория и Лаурен! Элси, Кристен! Мистер и миссис Эрвурд! — кричала Астрид, захлебываясь в собственных слезах, окликая каждого из них по имени, но в глазах каждого из названных не было ни отголоска эмоций. — Астрид… — тихо произнесла Мэй, которая сама начинала плакать от того, с каким отчаянием Хофферсон хотела достучаться до них. С какой надеждой она звала их, надеясь, что они одумаются. Что они прекратят, ведь их столько связывало. С какой доверчивостью они смотрели Астрид в глаза, а теперь с какой ненавистью они хотят обречь их на смерть. Почему? Почему? Почему? Почему? Почему-почему-почему-почему? — Почему?! — Астрид чувствовала, как от боли её внутренности горят огнем. «Это все сон. На самом деле ты сейчас не здесь. Это место — не твоя деревня. твоя деревне, что угодно, но не этот ад. Люди там сожалеют, что не спасли тебя и Мэй, они жалеют о вашей потере. Но они не хотят вас убить…» — Тетя Алисия, мистер Фирт! Белир, Уолис!!! Рейдж, Френк, Сай! Корн! Аяно! Эви, Мэри, Айрис!!! Джей! Лин! Блэк, Дэя!!! Неужели вы хотите нас убить?! Почему? Мэй закрыла лицо руками, а её маленькие плечи подрагивали. Девочку сотрясало крупной дрожью, отчаяние Астрид передавалось ей, но не в такой острой форме. Аура вокруг тела Астрид была такой напряженной, что пригвождала к стене. — Мы ведь хотели уйти!.. — Молчи! — рявкнул старшина. Его лицо было бледным, страшным. Все эти люди… Они совершенно обезумели от страха. Настолько, что не могли найти в себе силы протереть глаза и понять, что перед ними не враги, не преступники, а просто их друзья. Просто Астрид и Мэй. Просто ребенок и девушка. Просто такие же люди, как и они. Без различий, не отличаясь от них совершенно никак. Но почему-то… Они враги. Ни за что. Просто так, — Предатели не выходят отсюда живьем, и это ты прекрасно знаешь, Астрид! Это ваш последний день! Завтра вы уже не очнетесь… Поверить не могу… Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — он заржал, как невменяемая лошадь, уставившись на них, как баран на новые ворота, — Какая же нелепица! Такому простаку, как мне, убивать себе подобных!!! Астрид нащупала своими руками связанные руки Мэй и сжала их так сильно, что Мэй чуть вздрогнула. Хофферсон было как никогда страшно отпускать Лэндон на произвол судьбы. Как и себя впрочем. Сразу вспомнились те жуткие дни в плену у Эклипсима. Как Мэй орала от боли, когда её пронзало зарядок гораздо сильнее чем тем, которым били Астрид. И как Хофферсон спасла её. Но лишь засчет Пера Света. Она ничего не может без Пера! Она не может призвать его сейчас! — Не убивайте нас! — взмолилась Мэй, до этого не произносившая ни слова, — Пожалуйста! Мы уйдем, и вы нас никогда больше не увидите! Вас никто не тронет! Против вас всех мы же слабаки! Пожалуйста! — О-о-о, правда? — обнажил желтые зубы старик Фил, мерзкий человек, которого мало кто мог вытерпеть, но теперь почему-то многие его поддерживали в решении сжечь Астрид и Мэй, — А где вероятность, что к нам не придут дьяволы и не перебьют нас один за другим? — Да зачем нам это?! — заорала, как невменяемая Астрид, чьи вены на шее вздулись до предела, — Вы же все, кто бы ни был, наши друзья, знакомые и просто люди, которых мы знали и уважали! У нас нет причин вас убивать! — Да дьяволы промыли им мозги! — заверещал отвратительный старик, указывая на них указательным пальцем дрожащей, сморщенной руки, — Они и сами не понимают, что несут! Старшина… — Да это вы ничего не соображаете от страха! — начала визжать Мэй, сопровождаемая ошарашенным взглядом Астрид, которая привыкла к тому, что девочка в основном была спокойной, — Это вы убедили себя в том, что мы опасные, понятно?! Мы ведь хотели уйти, мы не хотели никого трогать, мы сразу попросили отпустить нас, хотя могли напасть и убить! Чем это докажете это, а, деда Фил?! — А ну-ка замолчи, маленькая сучка! — стукнул тростью старик, — Старшина, они не заслуживают более право считаться нам хоть кем-то. Это просто грязь, которую надо стереть! Астрид ломанулась к прутьям и посмотрела на Фила таким звериным взглядом, что он отпрянул, но недовольного выражения лица не убрал. — Видите?! — крикнул он, указывая на Хофферсон, — Не будь здесь клетки, она бы набросилась на меня! Астрид со свистом втянула воздух, чувствуя, как от того, с каким напряжением она стискивала зубы, постепенно начинало сводить челюсть. Она раскрыла рот и сделала глубокий вдох. Но следующее решение старшины заставило её поперхнуться воздухом: — Одну из них убьем, — тихо произнес он, глядя своими глазенками столь пронизывающе, что у Астрид по спине пробежались мурашки, — А другая, если не захочет такой же участи, все скажет. Все скажет, — повторил он, словно убеждая в этом всех остальных, — Планы дьяволов, деревни, в которые они пойдут, что ждет нашу деревню, почему они здесь, что им нужно и как скоро за ними явятся. Народ одобрительно загалдел, а Астрид хотелось умереть. Так отвратительно она не чувствовала себя с того дня, как пули влетели в её родителей, разорвав плоть и забрав жизнь. Они действительно хотят убить их. Действительно не пожалеют об этом. В их глазах абсолютное бездушие. Только лишь жажда убить. Кошмар… Кошмар-кошмар-кошмар… Старшина подошел к их клетке, замерев, практически полностью раскрыв замок. — Но так как в случае смерти Астрид, Мэй ничего не сможет объяснить внятно, а Астрид будет слишком яростно сопротивляться в случае смерти Мэй, я выберу то, что принесет нам меньший ущерб. Поэтому первой… — клетка резко раскрылась и старшина без особых усилий подавшись вперед, схватил своими сильными пальцами её руку и вытянул Мэй из клетки: — Пойдет она. — Нет! — завизжала Астрид и мгновенно бросилась вперед, намереваясь ухватить Лэндон хоть как-то, но старшина резко закрыл клетку, и Хофферсон со всей силы впечаталась лбом в решетку. Она даже не почувствовала боль, продолжая что-то нечленораздельно выкрикивать, сквозь прутья протягивая руку, словно действительно может достать Мэй, которую, в состоянии глубокого смятения и ужаса тащили по земле за шкирку, — Не надо! Не надо!!! Не убивайте её!!! — откровенно рыдала Астрид, дергая решетку, — Она ведь ребенок!!! Она не может нанести вам вреда!!! Не убивайте её пожалуйста-а!!! Судья что-то рыкнул и швырнул Мэй прямо перед толпой людей, которые смотрели на неё с отвращением, как на сгнивший кусок мяса. — Убейте её, как предателя, — холодно произнес он, и толпа, что-то яростно вопя, точно спущенные собаки, кинулась на Лэндон. Астрид кричала много. Она так кричала, что внутри все билось в конвульсивных припадках. Она умирала и воскрешалась, но всегда хотела одного — остановить этот кошмар. Предателей убивали больно и страшно. Их били всей толпой практически до смерти, а потом главарь добивал его. Но мучительное истязание должно было достигнуть кого угодно, однако только не Мэй. — Хватит!!! Хватит!!! — орала Астрид мечась внутри клетки. Мэй избивали со всей жестокостью. Били палками, кидали в неё камни, пинали. Лэндон орала, её скручивало, подбрасывало в воздух. Она выгибалась так, что казалось, что внутренности её вот-вот сведет страшной судорогой. Лэндон металась в настолько страшных муках, осознавая, что её бьет не враг, а те, кому она с такой искренностью заглядывала в глаза, металась в безумном горе. Она кричала и кричала, а звери не останавливались. Тело Мэй было настолько израненным, что Астрид начало тошнить. Хофферсон ничего не могла сделать. Она сколько не пыталась воззвать к своему орудию, в ответ было лишь молчание. Люди кряхтели, стараясь навредить как можно сильнее. Хруст костей потонул в страшном крике, а за ним ещё один. Мэй убивали. А Астрид жила. Сильные убивают слабых. Такое простое правило. Такое элементарное, прямо до слез… Мэй ещё дышала, когда старшина дал сигнал остановить истязание и подошел к её практически бездыханному, изогнутому телу. В его руке был зажат кинжал. — Не смей! Нет!!! Не-е-ет!!! Он занес над ней оружие, и в последний момент Астрид увидела в глазах Мэй настоящий стержень. Лэндон умирала, но она не сдалась. Это было видно по ней. В её сжатых кулаках. Она принимала смерть со всей искренностью, на которую была способна. По её щекам скользили слезы. Мэй Лэндон. Девять лет. Дочь старейшины деревни. Слишком мало, чтобы умирать. Старейшина вонзил нож прямо в сердце Мэй, и её тело содрогнулось, чуть подброшенное в воздух. — НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! — Астрид издала свой самый последний вопль, прежде чем склонить голову, упираясь коленями и локтями в землю. Она ничего не слышала теперь. Тело Мэй обмякло, а в её потухших глазах время от времени возгорали искорки той смелости, с которою она прожила эти дни с демонами Игниса. Астрид ничего не слышала. И не хотела слышать. В голове образовалась настоящая пустота, а в ушах набатом звенело одно лишь единственное слово. Убили.