Перо Света и Крылья Тьмы

Астрид казалось, что она стремительно теряет связь с окружающей реальностью. Было так плохо, что она не могла говорить. Только что, буквально несколько секунд воздух прорезал вопль Матери Смерти, заявившей о том, что именно она была Первым Покровителем. Астрид стояла в этом страшном молчании, пытаясь проанализировать полученную информацию. Губы девушки были смертельно бледными, практически белыми, как и кожа. Зрачки в её глазах испуганно сузились, точно у настороженного дракона. Хофферсон хотела сглотнуть, но слюна застряла в горле, и она не смогла не поперхнуться. Откашлявшись, она так же посмотрела на Мать Смерти, как и только что. Первый Покровитель? «Она врет…» — растерянно проговорило сознание, и Астрид стиснула зубы. Если ложь, то почему вокруг царит оглушительная тишина? Даже вопли из разлома поутихли, заставив женщину торжествующе улыбнуться. Почему демоны молчат и, не отрываясь смотрят на женщину? Все приходят в себя от сказанного абсурда или молчат в ужасе? Или молчат не в ужасе, а признают правоту женщины, не в силах ей перечить. В Томе Великих неоднократно упоминалась тесная связь первого Покровителя со своими духами. И если на то пошло, то наверняка, спустя столько лет они её поддержат. В таком случае Астрид останется ни с чем. — Врешь! — крикнула Астрид, однако её голос так дребезжал, что Мать Смерти хохотнула, прикрыв рот рукой. Все внутри дрожало. Истерически содрогались сердце, желудок. Мандраж, тряска пронзали все тело до самых кончиков пальцев. Астрид почувствовала, как сердце в самом деле леденеет. Если её последняя надежда на то, что получится взять верх над женщиной, умрет, то Астрид свихнется, — Я читала Том Великих! — кричала она, а в собственные слова не очень верилось, — Там сказано, что все Покровители, так же, как и Первый, были… — Людьми! — закончила за неё женщина, буквально провизжав последнее слово, — Но посмотри на меня! — она развела руки широко в стороны, — Я — плод утех развращенного древнего бога и низшей лесной нимфы. Полубог, полудемон, как меня только не называли. Но я выгляжу точь в точь как человек, неправда ли? Меня не отличишь от людей, я слишком на них похожа. Так что и Первые Мудрецы, писавшие этот «том великих», — буквально выплюнула она последние слова, — Не могли не содрогаться от мысли, каким позором будет для демонов то, что их величайшей надеждой является их ночной кошмар, — её губы изогнулись в хищной усмешке, — И разумеется, они завернули в необходимую для них сторону, переписали в буквальном смысле историю. Игнис так наивно верит в светлый лик Первого Покровителя, — Матери смерти было явно не смешно, но она почему-то громко засмеялась, — Как же глупо! — То есть получается… — начала Астрид, в ужасе посмотрев на собственные руки, — Все Покровители имеют ту же природу, что и ты?.. Она что, демон? Астрид демон? Или полубог, или как-то по-другому? Хофферсон всегда с гордостью заявляла о том, что она человек. И если она имеет те же корни, что и её враг, то это обернется настоящим кошмаром. А что, тогда получается, что и родители Астрид никогда не приходились ей родными? Или родные, но дело в самой Астрид? Одна мысль в голове порождала другую, шквал эмоций захлестнул тело, заставив Хофферсон задержать дыхание от внезапно накатившего страха. — Нет, — ответила женщина, одним словом разваливая весь страх внутри Хофферсон, а потом крайне медленно проговорила, — Перо Света не предрасположено выбирать демонов. То есть хоть нимфы, эльфы или иные существа, но не демоны. Но так как остальные виды умом не блещут, я выделила исключительно людей, прежде чем Перо перешло другому Покровителю против моей воли. Хотя, позволь заметить, и людей я презираю всей своей почерневшей душой. Астрид почувствовала облегчение вперемешку со слабостью. — Но, получается, если ты заберешь Перо у меня, оно отторгнет тебя… — Не-ет, — Мать Смерти протянула это так ласково и сладко, что у Астрид закружилась голова от страха и отвращения, — Ничто и никогда не пойдет против создателя. Хофферсон стиснула зубы. Черт. ЧЕРТ! Какая же ненависть пронзала все её существо, и одновременно какой страх захлестывал сердце. Астрид хотела сражения. Именно сейчас, глядя, с какой насмешкой Мать Смерти рассуждает о том, насколько Игнис глуп, насколько женщина умна. Астрид ощущала бессилие и злобу от того, что каждый раз её враг оказывается на два шага впереди. Что она предугадывает все попытки девушки защититься и использовать Перо, обращая все потуги в прах. Это была агрессия, порожденная бессилием. — Уб-бейте её… — хрипло произнесла она, глядя на демонов чуть ли не умоляющим взглядом. Но демоны молчали. Они не шевелились. Тихие смешки Матери Смерти переросли в откровенный хохот. — Астрид! — едва ли не взвыла она, — Говоря о том, что ничто и никогда не пойдет против создателя, я не только Перо имела ввиду! Хофферсон посмотрела на неё бледным немигающим взглядом. А потом перевела наполненный страхом взгляд на демонов. Те стояли, не шевельнувшись. Они даже не повернули голову в сторону Астрид. Даже звуки ада из разлома поутихли. Осталась лишь тишина, нарушаемая смехом женщины. Хофферсон прижала дрожащие руки к груди, вдруг почувствовав себя настолько безоружной, что страх захлестнул все тело. — Я провела с этими духами столько лет, что помню каждого из них, помню имя и внешность всех. А что ты о них знаешь? Ты считаешь, что покуда Перо при тебе, то они беспрекословно тебе подчиняться? Наивно, — женщина покачала головой, — Мы с ними так много пережили, что эта связь не разорвалась даже спустя тысячи лет, — говорила женщина, прерывая всеобщее молчание, — Мы скитались по ужасным землям, удирали вместе от врагов. Залечивали друг другу раны и рассказывали различные истории. Я до сих пор помню каждого из них по именам. Такое не забывается Астрид, и тебе стоило бы это учесть, пока ты пыталась на меня напасть моими духами. Хофферсон затряслась: — Нет. Это ты превращаешь духов в своих рабов! Ты пытаешься их присвоить, пытаешься заставить тебе подчиняться, прикрываясь вашей связью! Это не оправдание! — закричала Хофферсон в истерике, — И что бы у вас такого прошлого не было, сейчас ты не имеешь права заставлять кого-то работать на себя! Глаза женщины побагровели: — А что пытаешься сделать ты? Пользуешься привилегиями, данными Пером Света, но сама ничего не можешь сделать против меня. Смирись, — это слово набатом прозвучало в голове Астрид, — Ты уже истратила лимит твоих сил. Демоны, как и остальные духи, тебе не подчиняются. Колени Астрид не выдержали и подогнулись от напряжения и бессилия. Хофферсон грузно осела на землю, точно её подбили. Она впилась пальцами в мощеную землю, точно она была причиной всех её проблем и невезений. Получается, это все. Нет ни шанса взять верх. И никогда его не было. Астрид с самого начала не должна была ни на что не надеяться. — Сдавайся, — раздался холодный голос Матери Смерти, как сквозь пелену, — Твои силы на нуле, духи тебе не подчиняются, а Игнис едва-едва способен сопротивляться. У тебя нет шансов, — это прозвучало, как смертельный приговор, — Отдавай Перо, — Хофферсон чуть вздрогнула, — Если ты попытаешься убежать, то мои духи, — подчеркнула она последнее слово, — Переломают тебе ноги. Отдай то, что принадлежит по праву мне. У тебя ничего не осталось. Время вышло, Астрид. «Время вышло.» Хофферсон стиснула зубы с такой силой, что они едва не хрустнули. Пальцы задрожали, а в глазах мерзко защипало. Значит, Астрид некуда бежать? И теперь она стоит между выбором. Отдать Перо, или сопротивляться до конца. Разумеется, стоило бы выбрать первый, но какова тогда гарантия, что Астрид выживет. Мать Смерти наверняка убьет её, чтобы Хофферсон не смогла каким-то чудом (как в плену у Эклипсима) призвать Перо. И во втором случае она тоже умрет. И как итог, выбор упрощается. Умереть трусихой, или же поднять мятеж? Разумеется, Астрид выберет необходимый вариант. И для неё — правильный. Хофферсон медленно выставила вперед руку, склонив голову. Она не смотрела женщине в глаза, лишь молча вытянув ладонь. Мать Смерти молчала. Духи молчали. Воцарилась настолько гробовая тишина, что Хофферсон услышала биение собственного сердца и грохот крови в висках. Жилка на шее пульсировала от напряжения. Девушка отставила средний палец, посмотрев на Мать Смерти. И столько во взгляде женщины было недоумения вперемешку со злобным возмущением, что Астрид изогнула губы в кривой усмешке и хрипло засмеялась, сжав другой рукой Перо покрепче: — Хочешь Перо? Достань, — просто выговорила Астрид, пытаясь добавить в голос как можно больше презрения и чистой ненависти. Мать Смерти молчала. Её глаза, казалось, потемнели ещё сильнее, став похожими на невероятно темную кровь. В её лице было так много злобы, что Астрид невольно поежилась. Женщина её решение явно не одобрила, но Хофферсон не собиралась его менять. — Ты сделала свой выбор, — тихо прошелестела она, вскинув руку с мгновенно вспыхнувшим на ней зарядом. Она пустила его в Астрид, и Хофферсон, даже с такого небольшого расстояния почувствовала его жар. Сомнений нет, после такого Астрид не выживет, — Сдохни уже наконец! Заряд полетел в Астрид. Все было словно многократно замедленным. Лицо Матери Смерти, полное маниакального желания крови, свет заряда, его треск и жар. Безмолвные демоны, стоящие неподалеку бесформенными, дымчатыми фигурами. Хофферсон запрокинула мутный от слез взгляд к серому, грозовому, безжалостному небу. Вот и заканчивается её история. Вот и все. Это все казалось такой несправедливостью, что душа завывала от боли. Получается, что все потуги, старания, тренировки не имели ровным счетом никакого смысла. Возможно все с самого начала знали о том, что победа Игниса попросту невозможна. И Иккинг, которому она обещала, что «защитит их всех», тоже знал. Он ведь тогда мягко так улыбнулся, сказав «Обязательно защитишь». И что это была за улыбка? Поддерживающая? Или та самая ироничная улыбка, которыми родители награждают своих гордо задирающих подбородок детей, когда малыши говорят, что они станут великими. Вроде и поддерживаешь, а в глазах плещется нежная жалость по типу «Ты ещё такой глупыш». Иккинг, ты ведь знал? Знал, что все так обернется? Астрид рыкнула сквозь зубы, а потом, буквально вонзив ногти в землю, задрала голову и взревела. И столько она попыталась вложить в этот рев боли, агрессии и бессильной злобы, чтобы больше не осталось никаких эмоций. Лишь блаженная пустота, с которой она и уснет навеки. Казалось, что каждая секунда — как час. И Астрид тратила эти секунды на крик. Чтобы выпустить эту агрессию, чтобы унять дрожь души, всего её существа, Астрид и кричала, кричала, пока не осталось дыхания. А потом склонила голову, позволив нескольким слезинкам соскользнуть по её щекам и зажмурилась, ожидая резкой вспышки боли и темноты. Прошло несколько секунд, а удара так и не последовало. Хотя Астрид услышала характерный звук, который всегда происходит, если все-таки заряд достигает своей цели. Хофферсон рвано выдохнула, решившись раскрыть крепко зажмуренные глаза, чтобы понять, в чем все-таки дело. Но Матери Смерти она не увидела. Её загораживали дымчатые, имеющие неясные очертания силуэты. Вернее, загораживали не женщину, а Астрид. Спереди завивался легкий дымок, что означало благополучный блок магического заряда. Демоны окольцевали Астрид, особенно уплотнившись спереди, где и был заблокирован магический заряд. Они её что, защитили? Ответ на вопрос пришел в виде истеричного вопля Матери Смерти: — Вы что вытворяете?! — заорала она, и хотя Астрид не видела её, то могла себе представить уж точно, насколько озлобленное у женщины было лицо. В голосе Матери Смерти было столько неприкрытой ярости и отвращения, что у Хофферсон что-то дрогнуло внутри, — Вы её что, защитили?! Её?! Хофферсон вдруг стало обидно за то, с каким презрением Мать Смерти говорила о ней. И почему такое неуважение? Неужели женщину настолько оскорбило неприятие духами её стороны? Ну что ж, это объяснимо. Ведь она явно не ожидала такого подвоха. Сравнимо с тем, что твоя единственная надежда полетела к чертям собачьим. — Вы мои духи! — истерически орала Мать Смерти, уже явно не очень хорошо себя контролируя, — Вы должны подчиняться мне! Мы столько пережили, что вы просто не можете. — Нет, мы можем, — внезапно заговорил демон низким, едва ли не рычащим, но очень глубоким голосом. Он стоял очень близко к Астрид, буквально впереди неё, загораживая тем самым от женщины вместе с остальными демонами. — Резиор! — сразу закричала Мать Смерти, судя по всему, назвав демона по имени, — Что происходит?! Разве вы не являетесь моими верными духами?! — Госпожа Астрид, — подчеркнул Резиор, — Весьма правильно уточнила, что, используя нас без права обладания нами, Вы прикрываетесь «многолетней связью». Разумеется, демоны признают Ваше могущество. Однако в битве с богами мы не намерены Вам помогать. Это нелепость. На кого Вы пытаетесь замахнуться? — Закрой свою мерзкую пасть! — завопила женщина, — Ты мерзок, Резиор, и все вы! Мы столько пережили, что такое не забывается! Где ваша хваленая верность! Все наши скитания, странствия и битвы. Все это было зря?! — А теперь позвольте уточнить, — холодно заметил Резиор, — Это было тысячи, тысячи лет назад, когда у демонов даже не существовало разделения на нации. Это было столь давно, что мы растеряли нашу. верность, — издевательски подчеркнул он последнее слово. Воздух буквально потяжелел от ауры невыносимой злобы, которую источала Мать Смерти. Хофферсон была готова поклясться, что слышит, как скрипят между собой стиснутые зубы женщины. Её негодование, скорее всего, настолько велико, что женщина едва справляется с собственными эмоциями, чтобы не обезуметь от ярости. — Вы омерзительны! — заорала так громко, что её вопль сотряс воздух, — Вы омерзительны настолько, что меня коробит от отвращения! — Астрид услышала, как зажглись в руках женщины разряды, — Сдохните, адские выродки! Прежде чем женщина запустила в них разряды, по рядам демонов прошлись смешки. Едкие, издевательские, а из разлома слышался чей-то хохот. Разряды полетели в них, и демоны приготовились, и в этот момент прозвучала реплика Резиора: — Слышать это от Вас так лестно. Астрид изумленно наблюдала за этим зрелищем, не в силах произнести и слова. Получается, что она не умрет? И духи её никогда не предавали? И что на самом деле заблуждалась не Астрид, а Мать Смерти?.. Демоны, которые стояли кольцом вокруг неё, распахнули свои большие крылья, закрывая Астрид ещё больше. А впереди стоящие демоны чуть склонились, сложив свои находившиеся за спиной крылья спереди на манер щита, не пропуская тем самым заряд к Астрид. Атака была благополучно заблокирована. Астрид была в центре круга демонов. Нетронутая и невредимая. Её защитили. Хофферсон стиснула зубы и накрыла ладонью часть лица, мелко трясясь. Её губы дрожали, и она с трудом, икая и всхлипывая произнесла срывающимся голосом: — Спасиб-бо вам… Практически сразу к ней обратился демон, и, судя по голосу, не Резиор: — Поднимайтесь, госпожа Астрид. Негоже Вам стоять на коленях перед ней. Хофферсон поднялась на негнущихся ногах, выдыхая через раз. Мать Смерти продолжала атаковать, но демоны ни пропускали ни один заряд магии к ней. Распрямившись, Астрид чуть качнулась, но смогла сохранить равновесие. Все казалось слишком невозможным. То, что надежда, убитая минуту назад, воскресла, казалось ей чуть ли не чудом, поэтому Хофферсон ещё пыталась прийти в себя. Но это помог ей сделать вопрос Резиора: — Госпожа Астрид, какие будут приказы? — Приказы?.. — тупо переспросила Хофферсон, но мысли всколыхнулись практически мгновенно. Демоны запрашивают приказ. Значит, что им действительно нужен совет. Они нуждаются в том, чтобы им сказали, как бить и откуда нападать. И значит, что они доверяют Астрид. Значит, что они выполнят её указ. Поэтому Астрид тут же продолжила серьезным голосом, — Да, приказы есть! Астрид резко, широкими, большими шагами прошла вперед. Демоны мгновенно расступились перед ней, пропуская девушку, нет, Покровителя вперед. Хофферсон шла вперед, пока небольшая армия из демонов не разделилась на половины. Сплоченными между собой остались только демоны, которые и блокировали атаки Матери Смерти. Глаза Астрид постепенно начинали тускло светиться пронзительным синим светом, что говорило о том, что девушка пытается пробудить свой самый мощный источник внутренних сил. Защитный Механизм. Который неоднократно выручал её в опасных ситуациях. Который вытащил её из-под гнета Эклипсима, спас Мэй и саму Астрид. Так что, если по словам Эрден и Стоика, получится использовать Защитный Механизм разумно, не поддаваясь инстинктам Покровителя, то это было бы просто превосходно. Астрид подошла к ним и, оказавшись за широкими, дымчатыми спинами, заговорила медленно и громко: — Сейчас окружите её. Все дело именно в том, что основной её слабостью является человеческое тело. Окружите её. Бейте в такие места, как череп, живот, и, самое главное, нанесите как можно больше вреда позвоночнику. Если лишить её опоры, она будет восстанавливаться очень долго. Палите туда! — выкрикнула она. С того момента, как был отдан приказ, прошло максимум несколько секунд, но почти все демоны, которые были позади, немедля взлетели, окружив Мать Смерти плотным кольцом. Женщина стояла по центру этого кольца явно плохо соображая, что вообще происходит. Её глаза помутнели от ярости, а сама она рвано дышала, как загнанный зверь. — Палите! — громко заорала Астрид, и лучи мгновенно начали проделывать свой путь к женщине. Но женщина резко столкнула между собой два своих кулака, и заряды остановились в полуметре от неё, так и не добравшись до цели. Хофферсон презрительно посмотрела на женщину. Она применила барьер. — Долго она защищаться не сможет, продолжайте её атаковать! — дала указ Астрид, чувствуя в груди волнение. Неужели сейчас получится убить женщину? Да, Мать Смерти неоднократно заявляла, что её невозможно убить. Но вдруг это не под силу обычным демонам. Вдруг властители ада, повелители смерти смогут низвергнуть женщину в вечный сон, стерев её имя из истории? Астрид почему-то безумно верилось в это. Вдруг и в самом деле получится? Судя по внутреннему трепету, её надежда не бесплодна. Смерть женщины вполне возможна. Астрид в это верит и всей душой полагается на демонов, — Не давайте ей и дух перевести! Хофферсон начала чувствовать, как внутри разгорается источник. Защитный Механизм запущен. По венам потекла обжигающая сила, а ладони зачесались от желания создать в ней разряд. Астрид не стала противиться этому желанию. Она подняла обе руки, и в них вспыхнули жарящие, неоновые разряды. Настолько мощные, что превышали заряды Матери Смерти раза в два уж точно. Барьер женщины ещё держался, и Астрид с рыком направила заряды прямо в него. Раздался треск, похожий на звук разбивающегося стекла, и заряды преодолели барьер, попав, наконец, в Мать Смерти. Астрид услышала чудовищный вопль. Столько в нем было злобы, негодования и бессилия, что Хофферсон, наверное, стало бы жаль кричащего, только не в той ситуации, когда кричащий — Мать Смерти. Астрид почему-то это истязание напомнило гибель Мэй. Смерть девочки иногда продолжала сниться Астрид в кошмарах, и этот процесс Хофферсон никогда не забудет. Извивающееся в судорогах адской боли тело Матери Смерти корячилось так же, как и маленькое, тонкое тело Мэй. Мэй забивали насмерть жители деревни, в которой она счастливо прожила девять лет, а Мать Смерти — её же духи. И отчаяния и бессильной злобы у них совпадает. Сколько сходств, а различия колоссальные. Но Астрид было ничуть не жаль женщину. «Ты должна была умереть ещё тогда, когда боги устроили с тобой войну» Истязание продолжалось минут так семь, пока крики женщины не потонули в треске разрядов окончательно. Когда демоны и Астрид прекратили палить по женщине, на её месте был легкий дымок. У Хофферсон тошнота подкатила к горлу, когда она увидела, что осталось от Матери Смерти. Было много крови. Она была везде. На стенах близстоящих домов, на дымчатых силуэтах демонов, даже на самой Астрид. Но больше всего её, конечно же, было на земле. В этой крови валялись перемешанные между собой человеческие органы, из которых вытекала вязкая, густая жидкость чуть темнее самой крови. Кости. Было много костей. Много ребер. Они торчали из земли, лежали между собой, позвоночник с тлеющим на нем огоньком валялся рядом с мозгами. Костей было больше всего. Останки кожи и волос лежали вперемешку между собой. Но самой неприятной частью, разумеется, был череп. Пустые глазницы, прилипшая в некоторых местах обугленная кожа, зубы. Астрид отвернулась, не в силах вынести этого зрелища. Она всеми силами пыталась не вызывать тошноты, так как рвать её будет уже желудочным соком. Её кожа стала ещё бледней, чем обычно, приобрела нездоровый, чуть ли не зеленоватый, оттенок, а дыхание было сбитым. Капелька пота прочертила свою дорожку от виска, промчалась до острого подбородка и сорвалась вниз, на землю. Астрид перевела дыхание, и уже хотела задуматься о том, как быть дальше, как почувствовала прикосновение тонких, длинных, а главное — ледяных пальцев к плечу. Развернувшись, Хофферсон увидела одного из демонов. Он смотрел на неё своими желтоватыми, светящимися глазами и произнес: — Самая главная Ваша ошибка, Госпожа Астрид, заключалась в том, что Вы усомнились в нашей верности. Это был Резиор. И в его голосе был даже намек на укор, отчего Хофферсон слегка смутилась: — Ну, Мать Смерти же… — Мать Смерти была нашим союзником слишком давно, чтобы мы позволили ей властвовать и сейчас, — перебил её Резиор. — Она так ярко описывала ваши приключения, что мне с трудом верилось в вашу верность… — пробормотала Хофферсон. — Госпожа Астрид, — девушка вздрогнула. До сих пор это обращение казалось ужасно непривычным, — Мы подчиняемся только Покровителю, и даже если нашим соперником будет даже наш самый близкий союзник, по приказу владельца Пера мы разорвем его на части, — уверенность в голосе Резиора пугала. Хофферсон вдруг ощутила облегчение. То есть с самого начала духи подчинялись только ей. — Но не стоит забывать, — в голосе Резиора послышалось ехидство, — Что мы демоны. Нам чужда жалость. И когда Перо перейдет к другому человеку, то Вы мгновенно растеряете свои полномочия. Мы в любой момент можем всадить нож Вам в спину. — Надеюсь, что не доживу к тому моменту, — нервно хохотнула Астрид. — Будьте наготове, — хмыкнул Резиор, — А теперь — позвольте нам вернуться в свою обитель. — Конечно… Демоны низко поклонились Астрид и постепенно, с привычными игривыми визгами и гоготом возвращались в разлом, который постепенно затягивался, пока от него ничего не осталось. Хофферсон вздохнула, опустив голову. Мать Смерти убита… Что же делать теперь? Куда пойти в первую очередь? Астрид шарахнулась от прикосновения к плечу. Только теперь — от куда более теплого и робкого прикосновения. Круто развернувшись, Хофферсон встретилась своими испуганными голубыми глазами с теплыми, ласковыми зелеными. — Ну привет… Иккинг улыбался. И хоть проскальзывали в его улыбке боль и дискомфорт, которые он, вероятно, испытывал от ран, глаза оставались такими же пылкими и ласкающими. Астрид сразу же начала жадно скользить взглядом по его лицу. У Хэддока-младшего была разбита бровь и губа, откуда тоненькими струйками стекала кровь. Множество царапин. Скользнув взглядом ниже, Астрид увидела порванную в некоторых местах одежду, порезы на руках. Но самым страшным была левая нога Иккинга. Точнее то, что от неё осталось. Теперь понятно, почему он улыбался сквозь боль. Потому что без адской боли просто невозможно. Левая нога Иккинга представляла собой кошмарное зрелище в виде мяса, крови. Она была разодрана до костей. Такое ощущение, что Хэддока младшего рвали на части. Это последствия битвы с Красной Смертью? — Иккинг.! — глухо вскрикнула Астрид, но тот, мгновенно поняв причину её боли и паники, притянул к себе за затылок, поглаживая по спине. — Чш-ш… — прошелестел он и мягко прикоснулся своими разбитыми губами к виску Астрид, — Не переживай, это просто рана… Я ещё легко отделался. — Иккин-нг… — заикалась Астрид, с трудом выговаривая слова дребезжащим голос. В глазах защипало, — Мне так жаль… Как же ты теперь… — Забудь об этом. — сразу же произнес он, согнутый в три погибели, зарываясь своим носом в изгиб её шеи, — Постой просто так со мной, ладно? Я хочу обнимать тебя… Хофферсон поджала дрожащие губы и так же прижалась к Иккингу. Сквозь запах дыма и крови улавливался родной, любимый запах Хэддока, который всегда успокаивал её. А парень прошептал ей в ухо срывающимся голосом: — Я так по тебе скучал, Астрид… — Я тоже… — едва не проскулила она, обхватывая его как можно крепче, словно боясь, что он может исчезнуть. — Как только я убил Красную Смерть, сразу же помчался искать тебя… Эрден и Хедер на тот момент добивали Виго и Райкера, а я даже не помог им. Тебя искал… — чуть смущенно говорил он, прикасаясь губами к её лицу, заставляя Астрид жмуриться от стеснения и, одновременно, удовольствия, — Прилетел, смотрю, ты одна. И то, что от неё осталось… — Хэддок брезгливо поморщился, — Ты ведь убила её? — Я так надеюсь, что да… — сдавленно произнесла Астрид, готовая сейчас же забыться в объятиях Иккинга. Она так устала, что, кажется, вот-вот уснет… — Я безумно тобой горжусь, — произнес Иккинг с таким сдерживаемым восторгом в голосе, что у Астрид губи сами по себе изогнулись в улыбке. Чуть отстранившись от неё, но не выпустив из объятий, Иккинг посмотрел ей в глаза и произнес: — Астрид, я… Он не успел договорить, так как за его спиной раздался резкий взмах крыльев и звук грузно приземлившихся тел. Хофферсон и Хэддок резко отстранились друг от друга, уже принимая боевую готовность, но к великой радости и к великому облегчению, это были Хедер и Эрден. Они смотрели на них неверяще, но в глазах каждой был огонь надежды. Астрид кивнула на немой вопрос «Убита?» в глазах Эрден, и та глубоко выдохнула, точно позволяя себе расслабиться. Хофферсон увидела изнуренную Хедер, роскошные волосы которой превратились в растрепанный ужас, на истощенную Рестрейнд, которая подралась уже не в первый раз за день и все соперники у неё были крайне сильны. Посмотрела на них и не смогла сдержать слезинок. Она кинулась в объятия Хедер, позволяя Хэддок-младшей заливать слезами её изорванную одежду, и сама не в силах сдержать беззвучных рыданий. Невозможно было поверить, что все закончилось, что кошмару подошел конец, и вновь настанут мирные дни. Не верилось, что Игнису не о чем беспокоиться, но, смотря на обстоятельства, получалось именно так. Изящные руки Хедер обхватили её плотным кольцом, и Астрид чувствовала себя как никогда в безопасности. Она отстранилась от Хэддок-младшей, и вопреки всем ожиданиям, в объятия, крепкие и искренние, её заключила Эрден. Хофферсон была готова поклясться, как увидела, что синий глаз Эрден подозрительно поблескивал. — П-поздравляю… — хрипло произнесла Рестрейнд, а Астрид вцепилась в неё в ответ и невнятно промычала слова благодарности. Они стояли так, обнимаясь минуты две. Хофферсон чувствовала себя в этот момент по-настоящему освобожденной. Ей казалось, что все складывается слишком хорошо, и от этого израненные сердце и душа потихоньку успокаивались. Астрид просто стояла так, в объятиях Эрден, плача от облегчения и постепенно забываясь. Но в один момент все пошло совершенно наперекосяк. Астрид услышала сдавленный вскрик Хедер, а Эрден задохнулась, крепче стиснув Хофферсон в своих руках. Сопротивляясь могучей силе Рестрейнд, Астрид резко выбралась из её объятий. И захотела проснуться вдали от этого кошмара. Иккинг стоял и так же ласково улыбался ей. Хедер стояла напротив него и с ужасом смотрела на брата. Астрид и Эрден стояли позади них и взирали на все с истинной паникой и страхом. Из уголка губ Иккинга стекала новая струйка крови, а сквозь его живот буквально секунды назад прошел заряд. Хэддок неловко завалился на бок и грузно упал на землю. А за ним стояла Мать Смерти. Отвратительная, не восстановленная до конца, кое-где сгоревшая и с открытым на некоторых участках кожи мясом. Но она улыбалась. И судя по протянутой руке, именно она и пустила разряд в Хэддока. Во всеобщем молчании раздался отчаянный вопль Хедер.