Tempus

Большой зал выглядел точно таким, каким его и помнил Гарри: заколдованный потолок отражал вид ночного неба, которое сейчас было ясным и звездным; четыре факультетских стола растянулись почти на все помещение. Малфой потянул новоявленного слизеринца на самые дальние места в конце стола. Семикурсники сидели ближе всех к двери. И, само собой, подальше от бдительных очей преподавателей. Когда они опустились на скамью, Гарри ослабил узел галстука. Он все не мог отделаться от ощущения, что эта деталь одежды снова превратится в змею и примется душить его. – Старина Лестрандж не угадал с размером? – поинтересовался Малфой, заметив тщетные попытки Гарри избавиться от удавки. – Он такой позёр, не находишь? Хотя он ведет себя так, лишь чтобы позлить Галлвинг. Держу пари, судя по тому, как они препираются, между ними явно что-то было. – Кто? – в замешательстве переспросил Гарри. Фамилия Лестрандж произвела на него эффект опрокинутого на голову ушата ледяной воды. – Дай-ка я. – Малфой развязал галстук и перевязал его по-новому, аккуратно просунув один его конец в петлю над кадыком Гарри. Брюнет сглотнул. – Гай Лестрандж – наш декан. Он преподает Нумерологию, которую редко кто выбирает для изучения. И кстати, я не шутил насчет него и Галлвинг, – Малфой негромко рассмеялся. – Ни для кого не секрет, что слизеринцы – самые лучшие любовники. Гарри не знал, что на это сказать. От необходимости придумывать ответ его спасло появление еще одного студента, который подошел к ним и хлопнул Малфоя по плечу. – И кто же твой друг? – Поттер, познакомься – Гектор Крэбб. У этого Крэбба волосы были светлее и не такие вьющиеся, как у знакомого Гарри Винсента, но он был таким же крупным. Брюнет пожал ему руку, гадая, нет ли поблизости и Гойла? – Привет. Кхм, да. Я студент по обмену. – Из Лихтенштейна, – с забавным акцентом добавил Малфой и рассмеялся. Его смех был заразителен. – Да, из Лик-тин-стейна, – весело повторил Гарри, парадируя немецкий акцент. Крэбб дружески толкнул Малфоя в плечо. – О чем это вы? – Да так, ни о чем, – ответил Малфой, отсмеявшись. – Просто шутка, тебе не понять. Потом расскажу. В общем, он будет учиться с нами некоторое время. Пойдем. – И Малфой стал знакомить Гарри с другими студентам, как с парнями, так и с девушками, сидящими рядом с ними за столом. Многие фамилии были знакомы Гарри, и он знал, что, конечно, это еще далеко не полный их список. Если они слизеринцы, то, вероятно, все чистокровные, верно? Так что люди с этими же фамилиями окружали Гарри и в его времени. Вскоре он окончательно запутался в бесконечном потоке имен и просто сосредоточился на своей тарелке. Удивительно, но еда была такой же. Он вспомнил, как однажды Дамблдор говорил ему, что Кикимер служил семье Блэков на протяжении семисот лет. Вероятно, те же самые домовые эльфы, которые готовили этот ужин, продолжают служить в Хогвартсе и семьдесят лет спустя. – Я сейчас вернусь, – шепнул Малфой Гарри на ухо, после чего направился к преподавательскому столу. Брюнет же остался беседовать с девушкой, чье имя уже успел забыть. – Я слышала о твоем появлении на зельях, – сказала она. – Ты слегка растерялся? – О, э… да. Они вроде как внезапно забросили меня сюда, ну, ты понимаешь, учителей не предупредили, и все такое. Но директор уже все уладил. – Галлвинг может быть ужасно привередливой. Мерлин знает, что бы она сделала, если бы Малфою не нужен был напарник на уроке. – А что случилось с его предыдущим соседом? – спросил Гарри, вспоминая тот эпизод с котлами. – О, раньше он сидел с Регулусом Блэком. Но Редж… видишь ли… его дедушка узнал об их несколько необычных склонностях и отослал внука еще на прошлой неделе. – Он что? – Нам всем казалось, что исключат одного Драко. Но у его семьи есть связи. Понимаешь, о чем я? – Понимаю. – Ну и, в конце концов, было решено отослать Реджа. Хотя, говорят, это только на время – якобы для того, чтобы поправить здоровье. Он должен вернуться к Рождеству. – Затем она смерила Гарри холодным взглядом. – Ты забыл, как меня зовут, не так ли? – Ну, вообще-то да, – признался Гарри с робкой улыбкой. – Погоди, дай угадаю… – Он наморщил лоб, делая вид, что напряженно вспоминает. – Нет, извини, никаких идей. – Хизер, – подсказала она. У нее были рыжевато-каштановые волосы, которые изящными локонами спадали почти до плеч, а глаза девушки были насыщенного карего оттенка. – Можно спросить, как ты получил этот шрам? – О, э-э-э… – «Думай, Гарри, думай!» – лихорадочно соображал брюнет. – Несчастный случай на квиддиче. «Где же Малфой? Было бы неплохо, чтобы кто-нибудь помогал отбиваться от вопросов», – подумал он. Хизер слегка отодвинула со лба его волосы. – Правда? Не знала, что бладжер может оставить такой глубокий порез. – О, это случилось… э… – Гарри знал, что если не разбавить ложь капелькой правды, то его рассказ будет звучать абсолютно фальшиво. Но разве мог он рассказать ей правду о появлении шрама? Тем более учитывая наложенный на него магический запрет. – Я играл за ловца в своей команде. В один из матчей был ливень с громом и молниями, а ловец другой команды… – перед его мысленным взором возник образ того Драко Малфоя, которого он знал, мчащегося на него на своей метле, – загнал меня прямо под трибуны. Я врезался в деревянную балку. – Не может быть! – Она слегка сжала его руку. – Ты сильно пострадал? – Нет, не очень. – Но у тебя остался шрам. – Э, да… – Это так… храбро! – заметила Хизер, хихикнув. И внезапно Гарри осознал, что она с ним флиртует. Его щеки залил румянец. – Ну, я… э… Ситуацию спасло появление Малфоя. Он сел между ними, оставив ноги в проходе. – Все улажено, Поттер. – Что улажено? – Давай, поднимайся. Пойдем в общую гостиную, – с этими словами он встал и направился к выходу. Гарри последовал за ним, махнув Хизер на прощание рукой. – Я договорился с Лестранджем, что ты будешь жить со мной, – сообщил Малфой, пока они пересекали коридор по направлению к лестнице, ведущей в подземелья. – Если, э… конечно, только если ты не против. Гарри был слегка поражен тем, что Малфой готов взять на себя такую ответственность за него. Но что еще ему оставалось? Не ночевать же в больничном крыле. – А ты не возражаешь? Это было бы здорово. – Я совершенно не против. Так или иначе, у меня самая большая комната. И я предпочел бы самостоятельно выбрать себе соседа, раз уж нельзя жить одному. – Он остановился в нерешительности на лестнице и бросил на Гарри короткий взгляд через плечо. – Ты согласен? – Да, конечно, Малфой. – Гарри задался вопросом, почему Малфой вдруг стал таким нерешительным. «Потому что он хочет быть уверенным, что действительно нравится тебе». - Гарри практически слышал голос Гермионы, произносящий эти слова. Он хотел убедить блондина в том, что искренне желает с ним подружиться. «Наверное, вот, что случается, когда все твои друзья – слизеринцы», – подумал Гарри. Малфой вел его сквозь лабиринт коридоров ко входу в общую гостиную, который был зачарован таким образом, чтобы сливаться со стеной. – У нас самый защищенный вход во всем замке, – сообщил Малфой, а затем назвал пароль. Когда они дошли до комнаты блондина, юноша положил ладонь Гарри на ручку двери и вытащил свою палочку. – Пришли. – Малфой постучал палочкой по тыльной стороне ладони Гарри. Вспышка синего света вошла сквозь кисть в ручку двери. – Просто скажи «Кровь дракона», и дверь откроется. – Кровь дракона, – повторил Гарри. Замок щелкнул под ладонью, и дверь поддалась. Домовой эльф как раз взбивал подушки на второй от книжных полок кровати, которую, как предположил Гарри, эльфы только что здесь разместили. Увидев, что дверь открылась, существо замерло, а затем исчезло с легким хлопком. На кровати Гарри обнаружил аккуратно сложенную запасную форму, рубашки, носки, брюки и даже шелковые ярко-зеленые боксеры. – Да тут как дома! – изумленно воскликнул Гарри, прикладывая к себе пару, чтобы проверить, походит ли размер. – И где они только достали такие? – удивился Малфой. – Ты в них похож на лепрекона. Хотя они подчеркивают цвет глаз. – Он подошел к стопке нижнего белья и дотронулся до нее волшебной палочкой. Зеленый цвет потемнел до более глубокого оттенка. – Так-то лучше. Итак, где ты собираешься все это хранить? – Блондин осмотрел комнату и вытащил из-под своей кровати небольшой деревянный сундук. Затем он откинул крышку, выбросил оттуда в огонь какие-то бумаги и передал его Гарри. – Вот, держи. Это мой запасной сундук. Он небольшой, но у тебя пока немного вещей. – Спасибо, – поблагодарил Гарри, складывая стопки одежды в сундук. Древесина, из которой он был сделан, пахла сладкими лесными травами. Юноша запер замок и задвинул сундук под свою кровать. Ему вдруг показалось вполне реальным, что он сможет провести здесь некоторое время. Гарри снял свой слизеринский галстук и сказал: – Ну и денек! – Нет покоя грешникам, – отозвался Малфой. – А теперь поднимайся. Я хочу успеть занять хорошее место в общей гостиной. Гарри решил, что Малфой имел в виду хорошее место для занятий. Но оказалось, что слизеринцы были менее прилежны и более сосредоточенны на других, не относящихся к учебе, вещах, нежели гриффиндорцы. И Малфой, несомненно, являлся здесь признанным королем. Его «хорошее место» оказалось троноподобным креслом рядом с камином. И им не нужно было никуда торопиться, поскольку никто бы просто не посмел занять его. Гарри сел справа от Малфоя, и они принялись дожидаться, пока подтянутся остальные. Как оказалось, среди слизеринцев существовала определенная негласная иерархия. Гарри понял это, пока наблюдал за ними. Первокурсники и второкурсники, похоже, еще даже не заслужили право находиться в общей гостиной. Они, главным образом, здоровались со старшекурсниками и спешили убраться по своим комнатам. Третьекурсники околачивались поблизости. Некоторые из четверокурсников присоединялись к беседе, располагаясь при этом в огороженной мягкими креслами и диванами области в центре комнаты, ниже уровня пола. Оставшиеся пятикурсники и шестикурсники были окружены семикурсниками вроде Малфоя. Последний хлопнул в ладоши, и в комнате наступила тишина. – Итак, пришло время для игры в «Правду или Вызов». Кто участвует? Некоторые, как заметил Гарри, горели желанием принять в игре участие, а других, в основном более молодых, пытались втянуть семикурсники. Игроки соперничали за места в углублении, в то время как зрители занимали кресла повыше. – А как насчет тебя, Поттер? – спросила Хизер, сидевшая в одном из верхних кресел. – Ты здесь новенький. Почему бы тебе не сыграть? – О, я… э… не знаю правил. – Давай. Если ты будешь участвовать, то и я присоединюсь, – предложила она, скользнув по Малфою быстрым взглядом. – Идет? – Все в порядке, Поттер, – сказал Малфой, глядя при этом, тем не менее, на Хизер. – Как правило, нам не приходится отправлять никого в больничное крыло… – По комнате прошлась волна понимающих смешков. – Не волнуйся, здесь Уиттингтон кусаться не будет. – Он отсалютовал Хизер. – Только если ты не попросишь ее об этом как следует! – выкрикнул кто-то сзади, вызвав новый взрыв смеха. Гарри и Хизер присоединились к участникам. Малфой сел во главе, опираясь рукой на колено. – А теперь повторяю правила, поскольку у нас тут новенький… – Раздался свист. Малфой достал из кармана мантии что-то вроде компаса, и продолжил: – Они очень простые. Ты должен либо честно ответить на заданный вопрос, либо согласиться на вызов. Если солжешь, детектор определит это, и тогда тебе в любом случае придется принять вызов. Скажи правду или успешно выполни свой вызов – и получишь право задать следующий вопрос. Я, естественно, начинаю. Он раскрутил детектор и отпустил его. Предмет приземлился на низенький столик, стоящий в центре углубления, сверкая и тихо жужжа. – Начну-ка я с… Уиттингтон. Хизер подняла взгляд, выгнув бровь. – Правда или вызов: после того прошлогоднего матча равенкловский ловец запустил руки под твою мантию за сараем для метел? – пока он говорил, его глаза были прищурены. Она колебалась, раздумывая над вопросом. Гарри почти видел, как девушка пытается подобрать такой ответ, чтобы сказанное Малфоем не оказалось правдой. Но это длилось всего несколько мгновений, прежде чем она ответила: – Правда. Но потом я его отделала его же собственной метлой! Детектор засветился зеленым, подтверждая сказанное. – Моя очередь! Возвращаю должок, Малфой. Блондин развел руками, словно показывая, что ничего другого и не ожидал. – Раз уж мы говорим о прошлом годе, то хочу спросить: чем же вы с Реджем Блэком занимались ночью на Астрономической башне, когда вас застукали? В комнате повисло молчание. Гарри нервно огляделся вокруг, но Малфой лишь улыбнулся. – Мы поднялись туда с несколькими заколдованными плакатами. Помнишь, на следующий день должна была состояться игра с Хаффлпаффом? Эти плакаты должны были развернуться сразу после того, как они забьют гол. Там крупно был изображен хаффлпаффский вратарь, проделывающий… отвратительные вещи со своей метлой. Насколько ты помнишь, они так и не забили на следующий день ни одного гола, поскольку снитч был пойман в течение первых пяти минут игры. Таким образом, никому так и не посчастливилось увидеть эти плакаты. Детектор загорелся зеленым, и Хизер разочаровано откинулась на спинку дивана, слегка хмурясь. Затем Малфой задал вопрос одному четверокурснику, и игра продолжилась в том же духе. Больше, как заметил Гарри, Малфою вопросов никто не задавал. А Хизер старалась не встречаться с блондином взглядом. Девушка снова вступила в игру, когда Крэбб попросил ее назвать человека, который, по ее мнению, был самым привлекательным в комнате. – Ха, я тебя умоляю! – сказала она. – Скучный вопрос. Тем более что никто еще не брал вызов. Я буду первой. – Ну что ж, хорошо, – согласился Крэбб после небольшой паузы. Он был уверен, что она ответит на вопрос, поэтому не придумал задания заблаговременно. Парень скользнул взглядом по лицу Малфоя, который безучастно смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. – Поцелуй Поттера. – Что? – пораженно переспросил Гарри. Он бросил взгляд на Малфоя, который лишь пожал плечами в ответ. По-видимому, вмешиваться в чужие вызовы было не в правилах игры. Хизер повернулась к нему с легкой полуулыбкой. Она взяла его за подбородок, притянула к себе и слегка коснулась его губ своими. Гарри успел лишь коротко вдохнуть, прежде чем она углубила поцелуй, обвив его шею рукой. Это не было ни мокро, ни неуклюже. Гарри чувствовал, что Хизер точно знает, что делает. Когда она отстранилась, брюнет моргнул, неожиданно остро ощутив утрату. По комнате пронеслись одобрительные возгласы и свист. Гарри чувствовал, как пылает лицо. Его губы распухли, и он вдруг осознал, что тяжело дышит. – Моя очередь, – сказала Хизер. – Итак, Малфой… Малфой закатил глаза, как будто это было просто невоспитанно с ее стороны – идти против него уже дважды кряду. – Чем еще вы с Реджем Блэком занимались на башне в ту ночь? Малфой посмотрел ей прямо в глаза. – Ты прекрасна в своей ревности. – Просто ответь на вопрос. Он задумчиво потер подбородок, словно прикидывая что-то в уме. – Знаешь, думаю, я еще немного помучаю тебя этим, Уиттингтон. Я выбираю вызов. Раздались заинтригованные возгласы и улюлюканье. Хизер улыбнулась и сказала, не колеблясь ни секунды: – Отлично. Поцелуй Поттера. – Улюлюканье усилилось. – За кого ты меня принимаешь? За труса? Поттер, иди-ка сюда. Однако Гарри словно прирос к месту. Он сейчас и в самом деле будет целоваться с Малфоем? – Э-э-э… Малфой раздраженно вздохнул и легко опустился на диван между Гарри и Хизер. Он обвил рукой шею Гарри, как только что делала Хизер, а свободную руку положил ему на грудь. Блондин наклонился вперед и прошептал Гарри на ухо так, чтобы мог слышать только он: – Это просто игра, – и затем, как и Хизер до него, легко провел своими губами по его губам. У Гарри снова перехватило дыхание, но ожидаемого поцелуя не последовало. Еще одно касание и опять мимоходом. Он чувствовал теплое дыхание на своей коже – у парня закружилась голова. Почему Малфой медлил? Их губы едва соприкасались, и блондин словно беззвучно произносил слова какого-то заклинания. Гарри почувствовал еле ощутимое прикосновение теплого языка. А затем рука блондина чуть сдвинулась, лаская сквозь ткань рубашки сосок. Гарри застонал именно в тот момент, когда Малфой, под всеобщий свист и одобрительные возгласы, отстранился. Гарри чувствовал, как пылают щеки. Но он решил, что это слизеринская привычка - пытаться поставить друг друга в неудобное положение. Это была лишь игра. Разве не так сказал Малфой? Он постарался улыбнуться, понимая, что должен показать, будто все в норме, он смог выдержать это. Но губы до сих пор покалывало от поцелуя-фантома, которым Малфой лишь слегка коснулся его. – Мой черед, – произнес светловолосый слизеринец, возвращаясь на свое место. – Крэбб. О ком ты думаешь, когда дрочишь? Крэбб покосился на Хизер. – О Уиттингтон, конечно. – Детектор загорелся зеленым, и Хизер с отвращением посмотрела на парня. – Эй, Уиттингтон, – продолжил он. Она всплеснула руками. – Что? – Скажи нам… скажи нам, являешься ли ты… ну… – Давай, Крэбб, не тяни, – поторопила она. Он попытался собраться с мыслями. – Ты когда-нибудь, то есть, ты не… э… – Ради Мерлина, Крэбб! – наконец, не выдержала она. – Давай побережем время, и я просто приму вызов, хорошо? – Ну ладно. Поставь Поттеру засос. Большой. – Ты уверен, Крэбб? Уверен, что не хочешь этого сам? – Уиттингтон развязно облизнула губы. – О, э… я люблю смотреть, – ответил он, отчаянно краснея, чем вызвал у присутствующих взрыв смеха. – Как хочешь, – пожала она плечами, переведя взгляд на Гарри. – Дай-ка я немного расстегну твою рубашку. Я поставлю засос на каком-нибудь незаметном месте, чтобы завтра ни у кого не возникло лишних вопросов. – А, хорошо, – ответил Гарри, хотя его мозг, казалось, отказывался работать от перенапряжения. Но ведь ее предложение казалось вполне рациональным. Разве не так? Хизер расстегнула три верхние пуговицы и заставила Гарри немного откинуться на спинку дивана. Губами она провела дорожку вдоль ключицы к плечу. Хизер выбрала место, где шея плавно переходила в плечо, почти у самого ее основания, но чуть поодаль, так, чтобы засос потом могла скрыть рубашка. И лизнула кожу. Ее язык был теплым и сильным. Сомкнув губы на выбранном участке, она стала посасывать кожу. Гарри неосознанно обнял ее, чувствуя, как его охватывают невероятные ощущения. Это были и боль, и наслаждение одновременно; и он точно не испытывал подобного прежде. Они, конечно, обнимались и целовались с Джинни. Но с тех пор, как они начали встречаться, им предоставлялось не слишком много возможностей уединиться. И она никогда не делала ничего такого. Ощущения все больше завладевали им, и Гарри всеми силами старался снова не застонать в голос. Он откинул голову назад, приоткрыв рот и зажмурив глаза. Поразительно, но невероятное чувство накрыло его с головой. Наконец, девушка отстранилась под всеобщее веселье, и Гарри потер то место, которого только что касались ее губы. Теперь там постепенно появлялось красноватое пятно. Складывалось впечатление, будто на этом месте был ушиб или ссадина, и вместе с тем оно казалось невероятно чувствительным. Только от одного прикосновения к нему у Гарри по телу пробегали мурашки. – Моя очередь, – заявила Хизер, заправляя волосы за уши. – Поттер. – Да? – он выпрямился и замер в ожидании. – С кем из этой комнаты ты бы переспал? Если бы мог выбрать кого угодно. – Э… ммм… – Он оглядел гостиную и понял, что не может отличить друг от друга присутствующих, переводя взгляд с одного лица на другое. – Я пока не знаю никого достаточно хорошо, чтобы ответить на этот вопрос. При этих словах детектор загорелся красным и, казалось, сердито затрясся, вращаясь вокруг собственной оси. – Детектор не принимает твой ответ, – заключила девушка, указывая на прибор. – И это означает, что я должна придумать тебе вызов. Гарри затих, гадая, что она заставит его сделать. Возможно, он тоже должен будет поставить ей засос? – Разденься до пояса, – приказала она, отодвинувшись обратно на свое место. – Я хочу полюбоваться плодами своего труда. Руки Гарри слегка дрожали. Он, конечно, привык всегда быть в центре внимания… по разным причинам, хорошим и плохим. Но гриффиндорцы никогда не играли в подобные игры. По крайней мере, в его времени. Он скинул с плеч мантию, разгладил складки на рубашке и, наконец, расстегнул ее, позволив и ей соскользнуть на пол. Он чувствовал, как потоки холодного воздуха подземелий смешиваются с теплом, исходящим от камина, и обволакивают его обнаженную кожу. Брюнет постарался сдержать охватившую его дрожь. – Давай, Гарри, теперь твоя очередь, – напомнил Малфой, когда темноволосый юноша сел. – Мм… хорошо. – Гарри огляделся. Как бы поступил на его месте слизеринец? Он не успел узнать их настолько, чтобы понять, какие вопросы задавать можно, а какие – нет. Гарри не намеревался наживать себе врагов в первый же день, тем более, если этого можно было избежать. Но также при этом он не хотел выделяться из общей компании, как чересчур наивный и легко уязвимый. Парень серьезно задумался: - «Ну же, нужно просто придумать что-нибудь подходящее». Что его действительно интересовало, так это, - что за история произошла между Малфоем и Хизер, в которой был замешан и Регулус Блэк. Но, естественно, прямой вопрос задать не удастся. И к тому же Гарри понимал, что если он обратится к кому-либо из присутствующих, чьих имен даже не знает, то это тоже вряд ли встретят «на ура». Он повернулся к Малфою и задал ему вопрос, не в силах при этом скрыть усмешку: – Итак. Когда ты начал дрочить, какие чары ты узнал первыми: очищающие или заглушающие? Малфой негромко рассмеялся. – Заглушающие. Я шумный. – Он усмехнулся в ответ, и в комнате послышались смешки. – Ну что ж, Паркинсон. Ты пока единственная, кто не отвечал ни на один вопрос. Робкая пятикурсница искренне ответила на вопрос Малфоя о том, с кем она целовалась, и после этого обратила свое внимание на Гарри. – Как далеко ты зашел со своей девушкой в Лихтенштейне? Гарри погрузился в раздумья. Поскольку юноша ни разу не бывал в Лихтенштейне, то не знал, будет ли его ответ противоречить вопросу. Или он должен просто сказать правду, учитывая лишь то, что Джинни была его девушкой? Гарри уже открыл рот для ответа, думая о Джинни, но не смог произнести ни звука – словно из пространства вокруг его головы внезапно выкачали весь воздух. Он не мог даже вздохнуть. Гарри начал, было, паниковать, но затем вдруг понял - магический запрет на разглашение. Должно быть, именно он удерживал его от упоминания всего, что хоть как-то касалось будущего. Гарри бросил бесполезные попытки ответить и произнес: – Я выбираю вызов. Девушка широко распахнула глаза и уставилась на Малфоя, чье внимание, казалось, было полностью приковано к детектору. – Гм, кхм… можно я тоже тебя поцелую? – Это твой вызов… – начал, было, Гарри, но девушка уже метнулась к нему, обвила руками его шею и крепко поцеловала. Она была удивительно похожа на Джинни, вдруг подумал Гарри, – такая же стройная и нежная на вид, но с очень требовательными губами. Через несколько секунд девушка отстранилась. – Ну, все, детки, – произнес Малфой, – думаю, для одного вечера достаточно. – Послышались протестующие стоны. – Разве вы не должны заниматься? В этом году я снова хочу заполучить факультетский кубок, так что принимайтесь за дело. – Студенты послушно начали расходиться - их король сказал свое слово. Затем Драко подошел к Гарри и поднял с пола его белую рубашку. – Ты должен поблагодарить меня, – спокойно произнес Малфой, отдавая Гарри его вещь. – Эта стая голодных волков была готова буквально растерзать тебя, заметил? – Э… да, – согласился Гарри, просовывая руку в рукав рубашки. «Однако, именно ты и бросил меня им», – мысленно добавил он. Хотя, по сравнению с тем, что ему приходилось терпеть от слизеринцев в своем времени, действия Малфоя не казались такими уж злонамеренными. В целом, здешние слизеринцы казались немного более помешанными на сексе, чем ожидал Гарри, но с другой стороны… Он уже не в первый раз задумывался над тем, на что была бы похожа его жизнь, если бы его первоочередной задачей не являлось спасение мира от Волдеморта. – Пошли, Поттер, сливочное пиво ждет. – Малфой знаком позвал с собой и Крэбба. Хизер уже двинулась к небольшой стайке девушек, чтобы присоединиться к их разговору. Гарри подобрал свою мантию и последовал за светловолосым слизеринцем, на ходу продолжая застегивать рубашку. Как только они оказались в комнате Малфоя, блондин откупорил три бутылки сливочного пива и пригласил парней за стол. – Неплохо держался, Поттер, – сказал он. – Но, знаешь ли, мои последние слова не были шуткой. Как только эти хищники чувствуют запах свежего мяса… Что ж, кто знает, в какой компрометирующей ситуации ты мог бы оказаться. Крэбб сделал большой глоток. – Было весело, Драко. Давненько мы уже не играли в «Правду или Вызов». – Знаю. – Теперь, когда в комнате никого не было, кроме них, Малфой выглядел куда более расслабленным. Его высокомерие ушло, а голос утратил деланное веселье, которым он был буквально пропитан при большем скоплении народа. И то, что прозвучало бы ехидно из уст того Драко, которого знал Гарри, у этого вышло почти участливо: – Это было не слишком для тебя, Поттер? – Нет, все в порядке, – ответил Гарри, делая глоток. – Просто я не привык быть в центре внимания, вот и все. – Брюнет внутренне ухмыльнулся этой небольшой лжи, чувствуя себя настоящим слизеринцем. Но в этом мире, мире 1926 года, он не был Мальчиком-Который-Выжил, не был обречен встретиться лицом к лицу с Волдемортом, бульварная пресса не преследовала его по пятам, а первокурсники не клянчили автографы. Здесь он был обыкновенным семнадцатилетним подростком, заканчивающим школу. Они сидели, мерно потягивая сливочное пиво и обсуждая учителей и квиддич, пока Крэбб не сказал: – Знаешь, мне не хватает Реджа. – Мне тоже, – ответил Малфой, неожиданно поднявшись. – Ну что, парни? Думаю, уже поздно, как считаете? – И правда, – согласился Крэбб, тоже вставая. – Спокойной ночи, – добавил он уже у двери и вышел. Малфой запер за ним. – Гектор классный парень, – сказал он. – Преданный как пес. Мы знакомы с самого детства. Но иногда его бывает слишком много. – Да ладно, – отозвался Гарри. – Спасибо снова за выпивку, Малфой. – Знаешь, – начал блондин, возвращаясь обратно. Он сел на кровать и скинул обувь, – ты можешь называть меня Драко. В конце концов, мы теперь соседи по комнате. И, кроме того, каждый раз, когда ты произносишь «Малфой», это звучит так, словно ты выплевываешь что-то горькое. – Правда? – Да. – Драко вытащил из кармана мантии палочку и быстро взмахнул ею. Дверь, которая, как думал Гарри, вела в чулан, распахнулась. – Забыл тебе сказать. За этой дверью находится, безусловно, лучшее, что есть в этой спальне. Личная ванная комната. Хочешь пойти первым? Мыло и остальные принадлежности там есть. Иди. – Э… хорошо. – Гарри вошел в небольшую, но богато обставленную комнатку с глубокой ванной, которая опиралась на ножки в форме когтистых лап, и запер за собой дверь. Подойдя к умывальнику, он плеснул воды в лицо и посмотрел в зеркало. Что за сумасшедший день! Гарри слегка прикоснулся к губам, вновь переживая тот «недопоцелуй» с Малфоем. Он зажмурился. Определенно, сумасшедший день. Когда он вышел из ванной, туда отправился Малфой. Гарри порылся в сундуке с одеждой, которую принесли домовые эльфы, в поисках чего-нибудь подходящего. Никакого халата он не нашел. О, ну что ж. Гарри залез в кровать в одних боксерах, - ему не хотелось спать в рубашке. В комнате было достаточно тепло для подземелий. По правде говоря, здесь было даже теплее, чем в башне, которая вечно продувалась всеми ветрами. Гарри как раз начал задергивать полог над кроватью, когда из ванной послышался голос Малфоя: – Кстати, еще кое-что. Я уже наложил на полог твоей кровати заглушающие чары. – Гарри ничего не ответил, и блондин продолжил: – Специально на тот случай, если ты предпочитаешь каждое утро встречать подобно этому. – Гм, спасибо, – с улыбкой ответил Гарри, чуть покраснев. – Спокойной ночи. – Спокойной. На этом Гарри полностью задернул полог. Его губы все еще покалывало, и парень прикоснулся к засосу, который оставила Хизер. Но плеск воды из ванной комнаты (Драко все еще был там) действовал умиротворяюще, и вскоре Гарри забылся глубоким сном. [Продолжение в следующей главе…]