Tempus

В субботу Гарри проснулся в постели один. Не то, чтобы он ожидал, будто Малфоя выпишут, а также, что беспричинная, на его взгляд, вспышка раздражения блондина пройдет, но… Гарри отодвинул в сторону полог своей кровати и все равно посмотрел на постель Малфоя. Пустая. И «раздражение» было, вероятно, не совсем тем словом. Что-то действительно расстроило Драко настолько, что он вдребезги взорвал бокал и… У Гарри сжалось горло, когда он подумал, что, возможно, вред, нанесенный зрению блондина, может оказаться непоправимым. Зеркало души. Гарри дотянулся до очков, надел их и снова бросил взгляд на кровать Драко. Но та, естественно, как была пустой, так и осталась. Рядом не было никого, кто помог бы ему разбирать сегодняшние подарки. Гарри вспомнил убежденность Драко в том, что им – ну, на самом деле только ему – не следовало сегодня пропускать завтрак со всеми. Но как только он вошел в Большой зал, то сразу же пожалел, что не остался в подземельях. Волнение перед квиддичем казалось пустяком по сравнению со смятением, которое охватило Гарри в этот момент. Хотя за столом ему искренне улыбались, желали удачи и вообще не сомневались в победе. Не то, чтобы у Гарри имелись какие-то сомнения на этот счет. Слизеринская команда летала лучше всех, когда-либо виденных Гарри, и атаковала с безжалостностью акул. Гриффиндорцы, насколько он знал, потеряли большинство своих лучших игроков еще в прошлом году, когда те окончили Хогвартс, и осталась только кучка неопытных и нетерпеливых студентов. Их капитан - шестикурсник по имени Робертс - был скорее похож на лидера группы поддержки, чем на стратега. Фактически, в данный момент он руководил речевкой за гриффиндорским столом. Слизеринцы же в свою очередь прикрепили к мантиям значки либо ленты зеленого цвета, взглядами давая понять, что скандировать за столом ниже их достоинства. Уиттингтон опустилась на скамью напротив Гарри. - Нет, ты только посмотри на этот цирк. Поверить не могу, что директор до сих пор не положил этому конец. - Поймай снитч, Поттер, - сказал брюнету мальчик, на вид не старше третьего или четвертого курса, определенно напугано, но также и с гордостью, что обращается в таком тоне к ловцу. – Ради Драко! - Э, конечно, - ответил Гарри, затем повернулся к своей все еще полной тарелке, поскольку не знал, что добавить еще. Парень задумчиво прожевал кусок бекона. - Кхм, Гарри? – Сейчас за его спиной стояла Анисэтт Фогг. Он повернулся к ней, и она быстро чмокнула его в щеку. – Поймай снитч, Гарри. Ради Драко. Когда она ушла, брюнет посмотрел на Уиттингтон и приподнял бровь. - Ешь, - приказала она ему, а затем прокричала гриффиндорцам: - Практикуйтесь в своей гостиной, кретины! Гарри слегка коснулся ее руки, снова обращая на себя внимание. - Ты сегодня с утра немного не в духе, да? – Девушка не ответила, поэтому он продолжил: - Расслабься, Уиттингтон. Мы их сделаем. - Как ты можешь быть так уверен? Не успел Гарри ответить, как появилась очередная младшекурсница, которая также пожелала ему удачи и победы «ради Драко». Когда девочка отошла, брюнет ответил: - Они слишком нетерпеливы. Они будут изо всех сил стараться выиграть у нас и быстро «сгорят». Тогда мы сможем разбить их строй и не подпускать их друг к другу, покуда сами не будем горячиться. До тех пор их будут поддерживать только храбрость и бахвальство. Они слишком неопытны, поэтому хотят больше хорошо показать себя, чем выиграть. Они считают, что только удача может помочь им обыграть нас. Почему ты так на меня смотришь? Уиттингтон рассмеялась, прикрыв рот ладонью. - Это самая длинная речь, которую я слышала от тебя за раз. - А, э-э… Ну, все это правда, - пожал плечами Гарри. - Откуда тебе это известно? Гарри снова посмотрел на веселых гриффиндорцев, но ничего не ответил. Затем ему кто-то снова пожал руку. - Ради Драко, - вторил Поттер. «Скорее всего, это кто-то из гриффиндорцев отправил его в лазарет», - пришла в голову мысль. Но он понял, что это не имело значения. Их лидер был ранен, и это их сплотило, разве не так? Но нескончаемый поток болельщиков, которые подходили из всей команды именно к Гарри, начал превращаться во что-то качественно иное уже где-то после дюжины человек. Не все упоминали Драко, только определенные личности. Может быть, он неправильно понимал, но у него возникло отчетливое ощущение, словно это выражение поддержки предназначалось не всей команде, а лично ему. Они знали. Гарри не сомневался в этом. Они знали, и это был их способ (тех, кто упоминал блондина) показать, что они нормально относятся к этому. Он видел это по их глазам, и ему стало немного легче. В конце концов, квиддич мог считаться довольно важной вещью. Если бы только он так же, как слизеринцы, мог быть уверен в прочности их с Драко отношений. Гарри встал из-за стола, чтобы прийти на поле пораньше, полетать несколько минут на Чистомете, дабы проверить, как он реагирует на утренний ветер, который дул сегодня с озера. Юноша сделал буквально несколько шагов по направлению к выходу, как наткнулся на полный ненависти взгляд. Движения Тимоти Фроста были скованными, как будто он не хотел, чтобы одежда соприкоснулась с его задницей – которой, в принципе, он и являлся. - Поттер, - произнес он сквозь зубы. - Фрост, - кивнул Гарри и затем сделал вид, будто собирался пройти мимо. Фрост перехватил его за запястье. - Не думай, что я забыл твои слова. Если ты не поймаешь снитч… - Я держу обещания, Фрост. – Гарри знал, что к ним приковано множество взглядов. Он хлопнул парня по плечу. – Запомни это. На поле светило бледное, но слепящее октябрьское солнце, дул прохладный легкий ветерок. Гарри растер затянутые в перчатки ладони и сжал рукоятку своего Чистомета после того, как медленно облетел круг над стадионом. Его руки все еще не очень хорошо сгибались, но уже не болели - спасибо бальзаму Хизер - и он позволил себе свободно опустить их вдоль тела, пока описывал еще один широкий круг. Как всегда, стоило ветру засвистеть у него в ушах, все беспокойство и тревога покидали его, и Гарри провел следующие полчаса словно в трансе. Когда он снизился, то заметил, что трибуны постепенно заполняются, и Барни жестом подзывает его к себе. Гарри приземлился за слизеринским сараем для метел, куда подтянулись уже почти все остальные игроки. Парень пожал руки членам своей команды, а их капитан заявил, что не будет произносить никаких речей, поскольку все и так знают, что делать. Затем они вышли на поле в полном составе как команда под одобрительные возгласы слизеринской части трибун и под шиканье всех остальных. Звук свистка – и обе команды взмыли в воздух. Гарри как обычно сразу отделился от основного действа, высматривая снитч и стараясь следить за ходом игры, но так, чтобы не отвлекаться от своей основной цели. На секунду он растерялся, когда увидел, как кто-то в красно-золотом вырвал квоффл у Филлипса – в душе он возликовал, но через полсекунды пришел в себя. «У нас зеленая форма», - обругал себя Гарри. За шесть лет игры за Гриффиндор его глаза уже привыкли. Он зажмурился. Цвет не имел значения. Значение имело то, что Крэбб только что спас Филлипса от бладжера, отбив мяч в другую сторону, и то, что Филлипс послал квоффл Уиттингтон, которая ловко обыграла гриффиндорского вратаря и точным броском забила гол в центр кольца. Но Гарри не повторил той же ошибки. Он начал уделять больше внимания гриффиндорскому ловцу, но, похоже, паренек был целиком поглощен просмотром игры. События развивались практически так, как и предсказал Гарри. Гриффиндорцы забили в начале матча несколько мячей, но к настоящему моменту на каждый их гол приходился один-два слизеринской команды. Но до сих пор не было ни малейшего признака снитча. Гарри стал просто скользить взглядом по трибунам. Там сидел профессор Лестрандж, приколовший к мантии настолько крупный значок, что казалось, будто кто-то прицепил к нему головку брокколи. Не специально, но Гарри отметил, что профессор Галлвинг сидела от декана их факультета на противоположном конце скамьи. Их победа не вызывала сомнений. Гриффиндорская защита не могла противостоять слизеринской тактике, и вскоре стало ясно, что если они продолжат выигрывать по очкам в отношении два к одному, то уже в следующем часе станет неважно, поймает их ловец снитч или нет. Тем не менее, Гарри был твердо намерен в любом случае словить крылатый мячик. По различным причинам. Во-первых, чтобы заткнуть Фроста, ну, и «ради Драко», конечно же. И из чистого удовольствия. Вот Он, летит через поле, очерчивая ленивые дуги, прямо внутри «горячей зоны», которую как раз пересекают охотники. Гарри накренил метлу вниз, стараясь при этом, чтобы другой ловец не понял, что он заметил снитч. Брюнет был уже примерно в двадцати ярдах (п/п: ≈18м) от своей цели и собирался увеличить скорость, когда один из гриффиндорских загонщиков пересекся с мячиком. Конечно, снитч был зачарован таким образом, чтобы исключить любую возможность столкновения с игроками в воздухе, но несколько мгновений крылатый мячик тянулся по спутному следу метлы, после чего умчался прочь в противоположном направлении. Гарри бросился в погоню и уже буквально через несколько секунд услышал, как справа приближается второй ловец, мантия которого хлопала на ветру. Затем они поравнялись, но снитч все равно был быстрее их обоих и теперь двигался по спирали вверх. Когда стало ясно, что оба ловца идут ноздря в ноздрю, толпа изумленно ахнула. Но вдруг снитч начал падать. Нет, не падать, а пикировать прямо вниз, проносясь мимо двух преследующих его волшебников. Гарри резко затормозил, буквально перекувырнувшись в воздухе, и начал камнем падать вниз. Другой ловец тоже нырнул в обратном направлении, очерчивая плавную дугу и отставая чуть позади. «Я знаю этот снитч», - подумал про себя Гарри, вспоминая свой «отбор» в команду. С помощью силы гравитации и всей скорости, которую он только мог выжать из своего Чистомета, слизеринский ловец был уверен, что ему удастся обогнать крылатый мячик. Единственный вопрос состоял лишь в том, не встретится ли он быстрее с землей? Трава и в самом деле приближалась с невообразимой скоростью… Снитч снова резко поменял направление, летя уже параллельно земле, и затем опять начал взбираться по спирали вверх. Гарри не отставал, но даже при вытянутой руке ему все равно не доставало пары футов (п/п: ≈60 см) до мячика. И чем выше поднимался снитч, тем медленнее, казалось, летела его метла. Тогда Гарри подтянул ноги к прутьям и резко оттолкнулся от них, продвинувшись вперед по рукояти, как научил его Барни…Еще один фут. Он лег на метлу. Еще шесть дюймов (п/п: ≈15 см)! Гарри снова оттолкнулся вперед, схватил снитч и затем начал падать. Буквально падать. Он не задумываясь отпустил рукоять своей метлы и теперь размахивал руками в воздухе. Сердце выскочило из груди. - Ипсум левиоза! – выкрикнул брюнет. Он по-прежнему летел вниз, но его падение замедлилось, и сердце вернулось на место. – Ипсум левиоза! – повторил он снова, сжимая кулаки, в одном из которых до сих пор трепыхал крылышками снитч, и постарался сосредоточиться на ощущении, будто его поддерживает собственная магия. Земля до сих пор неотвратимо надвигалась, но чем больше он приближался к ней, тем сильнее замедлялось его падение, и последние 4-5 футов (п/п: ≈1,2-1,5 м) он плавно опускался в воздухе словно перышко. В тот момент, когда он коснулся ногами земли, его накрыл оглушительный рев толпы. Возможно, они кричали все то время, пока он летел вниз, но юноша был настолько сосредоточен на заклинании, что не слышал ровным счетом ничего. Сейчас он победно вскинул руку с норовившим вырваться из нее снитчем, а со всех сторон Поттера окружили игроки его команды. Мгновением позже они подхватили парня на руки, а остальные слизеринцы сопровождали шествие до самого замка. Метла Гарри, зачарованная парить даже, когда потеряет своего седока, плыла рядом по воздуху. Вечеринка в общей гостиной началась сразу же, как только студенты ввалились в нее через замаскированный вход. Уиттингтон заколдовала для музыки две магические скрипки, и девчонки начали танцевать. Барни и Филлипс в это время достали откуда-то запас сливочного пива. Вскоре Гарри обнаружил, что сидит в кресле у камина, а со всех сторон на него сыплются вопросы вперемешку с восторженными комплиментами. - Поттер, ты чертов маньяк! Сиганул прямо с метлы, да? – восклицал Крэбб, сидя напротив брюнета. – Я упустил начало, потому что был занят бладжером, но когда увидел, как ты размахиваешь в воздухе руками, то решил, что тебе крышка! - Ну, я… Анисэтт Фогг была почти вне себя от радости. - Ты сделал это нарочно, Гарри? Ты все спланировал заранее, да? Гарри не был уверен, как следует отвечать: - Не совсем… - Это были какие-то чары левитации! - Лучше, чем Чадли Кэннонс в 89-ом… - Безумие, говорю тебе! Но это было круто!.. - Для этого требуется невероятное мужество… Гарри быстро понял, что история рассказывалась без его участия. Он должен был лишь изредка вставлять подходящее слово, пока каждый присутствующий заново пересказывал увиденное. Через какое-то время, когда окружающая их группа немного поредела, Гарри обратился к Крэббу: - Я умираю с голоду. На этой вечеринке есть какая-нибудь еда? Крэбб в задумчивости начал жевать губу. - Гм, обычно этой стороной вопроса занимался Малфой. Гарри кивнул. Конечно. Интересно, Драко до сих пор в больничном крыле? И позволят ли ему навестить его, если да? Что ж, он узнает об этом у Лестранджа, когда здесь все поутихнет. - Крэбб, ты знаешь, где находится гостиная Хаффлпаффа? - Ну, по крайней мере, я знаю в каком направлении нужно идти, - ответил Грегори. - Слушай, возьми с собой парочку младшекурсников и посмотри, что можно взять. – Гарри рассказал Крэббу, как найти натюрморт, который несколько лет назад показали ему Фред и Джордж. – По крайней мере, я очень надеюсь, что картина там, - добавил брюнет. – Кто хочет пойти? - Я пойду! – вскинула руку вверх Анисэтт. Крэбб взял ее, Филлипса и одного четверокурсника, которого Гарри не знал. Если до этого Поттер чувствовал себя героем, поймав снитч, то сейчас, когда «поисковая группа» вернулась полностью нагруженной тортами со взбитыми сливками, пирогами с патокой, засахаренным инжиром и много еще чем, он ощущал себя им вдвойне. Никто не пошел на ланч в Большой зал, и вечеринка продолжалась весь день. Гарри выскользнул из гостиной, как только представилась возможность, но было уже два часа пополудни, когда он ступил в коридор. Звуки разгульного веселья затихли, стоило маскировочным чарам скрыть от посторонних глаз вход в слизеринскую обитель. Гарри сделал глубокий вдох. Это был бы хороший, просто замечательный день, будь и Драко рядом. Но если Гарри что и уяснил за всю свою жизнь, - так это то, что счастье не достается просто так. Лестрандж отозвался на стук в дверь своего кабинета, открыв ее и представ перед юношей лишь в жилете и брюках - мантия была перекинута через спинку кресла, которое стояло у его стола. Гарри заметил это, когда они сели. Что ж, у учителей тоже все-таки выходной. - Я просто хотел узнать, не слышали ли Вы что-нибудь нового о Малфое? – спросил Гарри, выслушав сперва похвалу от главы факультета относительно устроенного им представления на матче. Поджав губы, Лестрандж выдохнул струю воздуха через ноздри. - Говорят, ему уже лучше, но сегодня утром он все же был еще не готов снять припарки с глаз. Драко был очень взволнован, поэтому, полагаю, пришлось прибегнуть к помощи сонного зелья. Его должны выписать где-то к обеду. По крайней мере, я на это надеюсь. Гарри кивнул. Внутри зародилось какое-то жалостливое чувство. - Я могу что-нибудь сделать?.. - Мистер Поттер… Гарри, ты не должен винить себя в том, что случилось. - Он был расстроен. Мы спорили… Лестрандж поднял руку. - Я знаю Драко большую часть его жизни и должен сказать, что он всегда был вспыльчивым. - Но… - К тому же, могут существовать обстоятельства, о которых ты не знаешь. Гарри навострил уши. «Не сомневаюсь…», - подумал юноша, но промолчал, надеясь, что декан расскажет больше. - Ты знал, что он получил письмо от родителей в тот день? – Мужчина поигрывал с лежащим на столе пером. – Нет, конечно, ты не мог видеть, как сова доставила его в Большой зал. Она принесла его сначала мне, а я уже передал его Драко. - Письмо? – переспросил Гарри, гадая, куда клонит Лестрандж. - Да. То, которое, я полагаю, могло… расстроить молодого человека в его обстоятельствах. – Лестрандж кашлянул, и парень понял, что «обстоятельства», на которые намекает декан, имеют непосредственное отношение к самому Гарри. – Его родители устроили для него партию, видишь ли. Возможно, декан говорил про квиддич или, быть может, все дело было в атмосфере легкого недоверия, которая царила между собеседниками, но сперва Гарри не врубился в смысл слов Лестранджа. - Партию?.. – Когда до него дошло, о какой «партии» шла речь, парень покраснел. – О. Но он ожидал этого. Вроде… Лестрандж подтвердил догадку Гарри, согласно хмыкнув. - Подсознательно - несомненно. Но столкнувшись с этим непосредственно сейчас, так скоро после того, как… - профессор запнулся и резко вскинул голову. В его глазах ясно читалось, что ему не следовало рассказывать такие вещи студенту. Гарри. - Так скоро, после того как Регулус… ушел, - закончил за него юноша. - Я… да, - сдался Лестрандж. – Драко единственный ребенок в семье, и поэтому продолжение рода Малфоев зависит именно от него. - Ну, и кто эта счастливица? – Гаррин голос прозвучал более несчастно, чем ему бы хотелось, и это вызвало очередной сочувственный взгляд слизеринского декана. - Мирабелла Фрост, - ответил Лестрандж. – Окончила школу в прошлом году. - А она не состоит в родстве с…? - Твоим другом Тимати Фростом? Да. Это его старшая сестра. Два сильных магических рода – Фросты и Малфои. – Профессор встал, и Гарри тоже начал приподниматься. – Нет, нет, я не выпроваживаю тебя. Чаю? Гарри взглянул на профессора. - Э, да, пожалуйста. Лестрандж кивнул ему, выудил из внутреннего кармана мантии, которая по-прежнему висела на спинке кресла, свою палочку, призвал с ее помощью чай и бисквиты и затем уселся обратно. - Как я говорил, два очень сильных магических рода. - Чистокровных рода, - уточнил Гарри. – Если Фрост говорит правду. - Можешь не сомневаться, - подтвердил Лестрандж, наливая им обоим чай. – Но что значит ‘чисто’кровность? Как далеко нужно углубиться в историю человечества, чтобы найти, где она разветвляется на род волшебников и на род магглов? Достаточно далеко, поскольку никто не знает ответа. Гарри сделал небольшой глоток чаю. Раньше он никогда не рассматривал этот вопрос с такой стороны. - Я не понимаю, почему это так важно. Разве магия не есть магия? Я имею в виду, если кто-то родился с магическими способностями, не все ли равно, маги его родители или нет. Какое это имеет значение? Лестрандж кивнул парню, глядя на него поверх чашки. - Вот именно, мистер Поттер. Действительно, у нас нет никаких оснований считать, будто магглорожденные ведьмы и маги в какой-либо степени уступают в силе тем, чей род насчитывает несколько поколений волшебников. Но какую роль играет сама магия, являясь основой магической силы, в потенциале волшебника? - Теперь магглорожденных волшебников больше, чем было раньше? - Хороший вопрос, мой мальчик. Хороший вопрос. Могу сказать, что количество писем, приглашающих в Хогвартс детей из маггловских семьей, растет из года в год. Записи двух- и трехсотлетней давности свидетельствуют о том, что в те времена магглорожденных студентов появлялось не более одного-двух в год. Сейчас же – на каждый курс на всех факультетах приходится примерно по два-три таких ученика. - Хм. - Гарри не знал точно, сколько магглорожденных студентов обучается в Хогвартсе в его времени. Но у него все равно не было возможности поведать об этом Лестранджу. - Министерство проводит тщательную работу по поиску детей с магическими способностями. В частности, они разбирают бумаги, содержащие сведения о подозрительных случаях и тому подобное. Гарри был абсолютно уверен в том, что в его времени Министерство располагало специально заколдованным пером, которое фиксировало факт рождения ребенка с магическими способностями в Британии и вписывало его или ее имя в учетную книгу, дабы по достижении им или ею одиннадцатилетнего возраста оправить ему или ей письмо. Но запрет никогда не позволил бы ему рассказать об этом Лестранджу. Но даже несмотря на отсутствие пера, он мог догадаться о причине, почему это число должно было бы быть больше сейчас, чем, скажем, в 1492 году. - Но профессор, разве не могло две или три сотни лет назад существовать больше магглорожденных волшебников, которых Министерство просто не обнаружило? Я имею в виду, я знаю, что маггловские газеты издаются давно, но ведь даже при этом не многие умели читать в то время, разве нет? Может быть, Министерству из-за этого было просто труднее их выявить? Лестрандж поставил свою чашку, как будто думать и держать чай одновременно было невозможно. - Знаешь, мне никогда не приходило такое в голову, хотя это кажется совершенно очевидным, правда? – Мужчина нахмурился. – Похоже, моей теории о предназначении самой магии нужна корректировка. Гарри снова отхлебнул чаю – это был крепкий сорт, который отлично подходил к апельсиновым бисквитам. - Предназначении, сэр? - Моя теория заключается в том, что если так называемые чистокровные роды вырождаются, то магия находит себе новых носителей. - Вырождаются? Лестрандж взял бисквит, но было похоже, что ему интереснее играть с ним, нежели есть. - Многие чистокровные семьи заводят все меньше и меньше детей. Не то, чтобы мы уже не наблюдали подобное с королевскими домами в старой Европе, конечно; волшебники не столь глупы, чтобы не понимать, что кровосмешение - заведомо проигрышная игра. - Тогда почему чистокровные маги, такие как Фрост, так помешаны на своей чистокровности? - Это больше связано с влиянием и положением в обществе, чем с магической силой или способностями, - объяснил Лестрандж. – И хотя мы волшебники, мы все равно подвластны человеческой природе. Чистокровность – это лишь еще одно средство, которым пользуются некоторые, чтобы казаться лучше других. - Даже когда они лгут об этом, - произнес Гарри, подумав о Волдеморте и Снейпе. - Хм, теперь мне кажется, что ты что-то пропустил, Гарри. - Извините. Задумался над ситуацией, в которой… - Он почувствовал, как начало сжиматься горло. – Извините, я не могу говорить об этом. Лестрандж кивнул. - В любом случае, Гарри, я уверен, что ты давно уже сделал для себя вывод: даже самые чистокровные волшебники не всегда являются самыми сильными магами. Помнится, как-то ты упомянул, что сам полукровка, и могу ли я обратить внимание на тот факт, что твоя сегодняшняя выходка на поле была в высшей степени незаурядной. - Вы уже говорили это. - Сейчас это не похвала болельщика или простой факультетский энтузиазм. – Лестрандж, наконец, прекратил играть с бисквитом и откусил от него. Чтобы крошки не сыпались ему на жилет, он склонился над столиком. – Необходимость быстро соображать в таких условиях вкупе с обузданием неуправляемой силы довели бы многих волшебников до полусмерти еще к моменту падения на землю, и это только учитывая, что их манипуляции сработали бы и их не убило само столкновение. Только не говори, что такому обучают в Хогвартсе в будущем. - Нет, сэр. Я… додумался до этого сам. - Ты, должно быть, лучший в классе. - Вообще-то, нет, - признался Гарри. Лестрандж приподнял брови в удивлении. - Как это? - Ну, я… э-э… У меня есть первоочередные задачи, которые отвлекают все мое внимание, – уклончиво объяснил Гарри. – Трудно сосредоточиться на учебе, когда… - «сумасшедший маньяк пытается убить тебя и всех твоих друзей», - так много забот и волнений. Лестрандж кивнул, словно понял. - Ясно. Значит, сие небольшое путешествие в нашу эпоху пошло тебе на пользу. Позволило раскрыть твой потенциал, что было невозможно в условиях той твоей жизни. Гарри слегка выпрямился в кресле. Могло ли быть такое? Он действительно во многом поступал здесь иначе… Значит, скорее всего, так и было. «Может, все это странным образом часть пророчества, - предположил Гарри. – Может, все, чему я здесь научусь, подготовит меня ко встречи с Волдемортом, когда придет время». - Я… Я многое узнал… о себе, с тех пор как попал сюда, - произнес он вслух. Лестрандж снова улыбнулся ему той заговорщицкой улыбкой. - Могу поспорить, что ты никогда раньше не встречал никого похожего на Драко. Гарри чуть не поперхнулся чаем при этих словах. - Не совсем так, - сумел выговорить он. Юноша поставил чашку на стол от греха подальше. – Профессор, могу я спросить Вас о чем-то… личном? – Гарри сделал глубокий вдох. Отчасти он считал глупым со своей стороны обсуждать данную тему с Лестранджем, когда до сих пор понятия не имел, что происходило с Драко, когда тот оказывался в этом кабинете. Но с кем еще он мог поговорить об этом? - Конечно, все что угодно. - Лестрандж развел руками, словно приглашая начать. – Здесь мы в полной безопасности, - добавил он. - Конечно. – Гарри нервно растер ладони. – Я знаю, что Вы в курсе обо мне и Драко. Лестрандж медленно моргнул в знак подтверждения. - Я никогда не испытывал ни к кому того, что я чувствую к нему. - Сердце Гарри подскочило и начало бешено колотиться. – Но я знаю, что он влюблен в Регулуса Блэка. А теперь он обручен с сестрой Фроста. – Гарри пришлось сглотнуть образовавшийся в горле ком, чтобы продолжить: – И ко всему прочему, я знаю, что он за что-то рассержен на меня, профессор. Я не знаю почему, но прямо перед тем, как взорвать тот бокал… - Гарри мысленно вернулся на урок по трансфигурации. Малфой отказался говорить с ним за обедом, затем чуть не выколол ему глаз своей палочкой, не говоря уже о том «вине», которое он трансфигурировал для него. И упорно отказывался назвать причину, что его так расстроила. – Мы поссорились, - закончил предложение парень. – И я не знаю, что теперь делать. Лестрандж подлил Гарри в чашку немного горячего чая, печально качая головой. - Ты гадаешь, что должно с тобой стать и найдет ли мистер Малфой в своем сердце место для тебя. Но, Гарри, ты же понимаешь, конечно, что поскольку тебе предстоит вернуться в свое время, то твои чувства к нему могут быть только… временными. Гарри сложил руки и уронил на них голову. Конечно. Он знал это. Он знал это, но пока профессор не произнес этого вслух, оно не казалось реальным. Его чувства к Драко не имели значения, равно как и чувства Драко к нему. Момент, когда им придется расстаться, был только вопросом времени. Вопросом времени являлось и то, когда Гарри должен будет вернуться, чтобы сразиться с Волдемортом. Может, даже снова со Снейпом или тем Драко Малфоем, которого он знал. Парень подавил зародившееся где-то в животе неприятное ощущение. У него намного лучше стали получаться невербальные заклинания, легче было управлять своей магией. Теперь, когда в следующий раз он встретиться со Снейпом, будет уже проще. Перспектива отомстить за Дамблдора вдруг показалась более реальной, более осуществимой. Гарри понял, что сидел вот так, задумавшись, пока Лестрандж просто разглядывал его. - Э, спасибо за чай, профессор. Думаю, мне пора. - Конечно, мой мальчик. Конечно. – Лестрандж встал и проводил Гарри до двери. – Если увидишь мистера Малфоя и если он достаточно поправится, не мог бы ты передать ему, что я бы оценил его помощь в одном деле завтра вечером? Если он сможет, конечно. Если нет, то, возможно, в понедельник. - Да. Конечно, профессор, - ответил Гарри, хотя у него кровь застыла в жилах. Сегодня вечером или в понедельник. Так скоро… Гарри дошел до места разветвления коридоров и задумался, куда повернуть. Одно направление вело в общую гостиную, где, наверно, до сих пор продолжалась вечеринка. Другое – к лестнице. Он мог подняться в библиотеку и написать еще одно письмо Гермионе. Или он мог накинуть на себя плащ и попытаться пробраться в больничное крыло, чтобы увидеть Драко. Если он еще был там. Сразу после такого отрезвляющего разговора с профессором Лестранджем Гарри и помыслить не мог о возвращении на слизеринскую вечеринку. Да и Драко уже, вероятно, выписали. Значит, в библиотеку. Он поднялся по лестнице в холл, слегка жмурясь, поскольку из верхних окон в глаза било яркое полуденное солнце. Поттер уже наполовину пересек лестничный пролет по направлению к библиотеке, когда увидел, как кто-то спускается с верхней лестницы. Кто-то с короткими светлыми волосами, серебристо-серыми глазами и ожесточенным выражением лица. «Малфой?» Гарри потянулся за палочкой, лихорадочно соображая. Как он сюда попал? Мог ли он тайно проникнуть в Хогвартс, получить информацию о той нише от Крэбба и последовать за Гарри в прошлое? У брюнета пересохло во рту, но палочку он держал крепко. Малфой остановился внизу лестницы. За холодным выражением его лица скрывался гнев. - Ты боишься меня, - сказал он с некоторым презрением в голосе. - Я не боюсь тебя, - ответил Гарри. «Дамблдор не боялся тебя, и я тоже». - Что, значит, теперь так, да, Поттер? – Малфой скрестил руки на груди и прислонился к каменным перилам. - Доставай палочку, - сказал Гарри. Малфой приподнял бровь на такое заявление. - Хочешь вызвать меня на дуэль? - Так будет честно, - процедил брюнет сквозь стиснутые зубы. По правде говоря, он хотел проверить, сработает ли еще раз «Сектумсемпра». И на этот раз поблизости не будет Снейпа, который залечит раны. Но он не хотел нападать на безоружного волшебника, даже на такого коварного и злобного как Малфой. - Тебе здесь не место. - Хочешь к тому же занять мое место? – Малфой категорически не собирался доставать палочку. – Я слышал, ты устроил неплохую вечеринку внизу. Так ты мне отплатил? Полагаю, теперь ты слизеринский принц? - Что? – Гарри дернул в сторону головой, как будто не расслышал, что сказал Малфой. Но он слышал, просто ничего не понял. - Не надо так таращиться, Поттер, тебе это не идет. И, кроме того, разве ты забыл? Моя палочка у тебя. - Что? – У Гарри так сильно колотилось сердце, что он с трудом слышал собственный голос. - Мне сказали, что ты подобрал ее после того, как взорвал тот бокал прямо у меня перед лицом. - Драко? – Гарри сделал шаг вперед, затем один назад в смятении. Он поднял свободную руку, как будто хотел, чтобы время остановилось и мир замер. - Я… я принял тебя за другого… - сумел слабо выговорить парень. – Я имею в виду…- Он опустил палочку. Драко оттолкнулся от перил и с гордым видом направился к Гарри. - Акцио, палочка, - промурлыкал он, и его палочка перелетела из сумки Гарри, куда брюнет положил ее, к нему в руку. Со вздохом Малфой засунул ее во внутренний карман мантии. - Но, Драко, - заговорил Гарри, понимая, что до сих пор бессвязно бормочет. – Твои волосы, глаза… - Теперь взыграло чувство вины из-за того бокала, да? – Сейчас он был достаточно близко к Гарри, чтобы схватить того за ворот мантии одной рукой. – Маленький побочный эффект от припарок, которые, кстати, вызывали адский зуд и жжение. В моих глазах. Пришлось отрезать мне волосы, чтобы зафиксировать повязку достаточно крепко. - Достаточно крепко для чего? – спросил Гарри слабым голосом. - Чтобы я не выцарапал во сне собственные глаза, - прошипел Драко. – Доволен теперь? - Нет, черт возьми, ничего я не доволен! – Гарри начал вырываться. – Это сделал не я! Я до безумия за тебя волновался! Мгновение в глазах Драко была нерешительность. Но затем он оттолкнул Гарри и пронесся мимо него. Светловолосый юноша успел преодолеть половину лестницы, прежде чем Гарри смог развернуться. - Драко… Драко! – крикнул брюнет, но высокий слизеринец не обернулся. [В следующей главе: Больше подозрений и ангста. Гарри получает некоторые ответы, но вопросов возникает еще больше…]