Глава 6
Выныривая из царства снов, чувства и образы в большинстве своём таяли, усаживаясь в поезд под названием «подсознание». Поезд следовал мимо станции «долговременная память» напрямую в депо «забвение». Однако кое-что решило прокатиться зайцем по другому маршруту, в поезде «сознание». И вязкие ощущения на лице, стремительно мчавшиеся к остановке «осязание», трансформировались во что-то липкое. Чем ближе была Кристина к конечной станции «бодрствование», тем больше новых чувств испытывала: и противный запах, и звуки чавканья, перемешанные со скулежом. Пробуждающееся сознание живо дало ответ, от которого девушка быстро открыла глаза. И догадка была верна — перед лицом Кристины елозила мордочка собаки, которая без остановки вылизывала щёчки только что проснувшейся спящей красавицы. — Фу! — Кристина резко оттолкнула от своего лица средних размеров собаку, на миг погрузив руки в густую и приятную шерсть. — Слушай, ушастый, у нас ещё конфетно-букетного периода не было! Облизнувшись, чёрно-белая собака лишь сильнее замахала густым лисьим хвостом, словно не поняла предостережения и готова повторно обмыть лицо. — Нет! Сидеть где сидишь! Ты же умная девочка… Четвероногий собеседник отреагировал только вопросительным взглядом, склонив голову набок. — …или мальчик? Пёс пронзительно гавкнул, что в мозгах Кристины отдало колоколом. — Хорошо-хорошо, — принялась она массировать виски, — только будь потише. Это ты понять можешь? Если память Кристине не отказывала — на её голову свалился бордер-колли. Об этой породе она была наслышана, но ни разу не довелось настолько плотно общаться. И вот сейчас этот самый колли снова лез к ней целоваться, как будто очень хотел, чтобы Кристина стала его новой хозяйкой. — Вильгельм, да? — прочитала она на ошейнике, в который было встроено какое-то устройство. Правда, задуматься о его назначении пёс не дал — снова пронзительно гавкнул, подтвердив свою кличку, и опять стал настаивать на ласках. Да только Кристина не горела желанием заводить слюнявого четвероногого друга. — Ну хватит, Вилли, я поняла-поняла… Я тебя тоже очень рада видеть. Это не было далеко от правды — ей действительно отрадно видеть хоть какую-нибудь живую душу, с которой можно пообщаться. Даже если она лишь гавкает в ответ — это лучше, чем тебе говорят одно и то же, как попугаи, или вовсе тебя игнорируют. Но сейчас её больше интересовало другое. Кристина быстренько вытерла лицо о простыню, после чего проверила, полностью ли цела… От сердца отлегло: больше никаких увечий после той пробежки по милому спальному району не получила. А о том, что забег всё-таки имел место, а не приснился, свидетельствовали заживающие раны на руке, ногах и мелкие ссадины по всему телу. Да и то, что под одеялом она в чём мать родила, тоже подтверждало недавние приключения. А так хотелось, чтобы это и вправду был просто кошмарный сон, но нет — всё по-настоящему. Поэтому взволнованная Кристина тщательно проверила и удостоверилась, что, пока она пребывала в царстве сновидений, никаких посторонних предметов в ней не побывало. Ну, ты понимаешь, где именно. И, как бы успокаивая, к ней снова подластился Вильгельм и снова попытался облизать лицо Кристины, но ему чётко дали понять, что на сегодня хватит — лимит на сюсюканье исчерпан. И он может довольствоваться разве что поглаживанием его полустоячего ушка. «Главное — не вспоминать ту овчарку, — зажмурилась Кристина, — просто не вспоминать…» Укутавшись в одеяло, она обвела взглядом справа налево вполне обычную спальную комнату с незатейливой обстановкой. Да вот от увиденного слева Кристина настолько резко отпрянула, что свалилась с кровати вместе с одеялом и псом. Нет, она испугалась не мебели и не своей тени. Даже не трупа или чего-то одиознее мертвечины. В целом со спальней всё было в порядке, она очень хорошо подходила какому-нибудь типичному подростку, которого можно встретить в любое десятилетие: плохое освещение, из-за плотно зашторенных окон; куча расклеенных постеров и фигурок с персонажами из фильмов и видеоигр; справа подобие компьютерного стола, на котором виднелись изогнутый ультраширокий монитор и до неприличия обыденные для будущего клавиатура да мышь; чуть дальше — простая деревянная дверь; напротив кровати на стене висел своеобразный телевизор (как догадалась Кристина по логотипу одной известной корейской фирмы) — экран теперь похож на полупрозрачное стекло, вокруг которого обвит качественный пластик, а во всех четырёх углах с внутренней стороны панели установлены маленькие то ли камеры, то ли проекторы, наведённые на центр; под новомодным телеящиком на полу лежала, похоже, приставка последнего поколения, уже от японской фирмы. Так что же испугало Кристину? Ведь, как ни посмотри, комната как комната. Неужели продукты всплеска хозяина на очередную барышню? Нет — такое вряд ли бы испугало Кристину. Очевидно же, что это кое-что пострашнее, кое-что, от чего она пыталась ранее убежать, — вооружённый массивным полицейским щитом армейский робот. Он преспокойно стоял себе у тумбочки с одеждой. Казалось, машину вовсе не занимал тот факт, что сейчас на неё уставилась пара ошеломлённых глаз. Пёс же, к удивлению Кристины, без зазрения совести вскочил на постель и без страха подошёл к жестянке, как если бы он это делал каждый день вот уже долгое время. Сразу развернулся мордочкой к недоумевающей девушке и радостно гавкнул, но тише обычного. Потом, спрыгнув с кровати, скрылся у ног робота и снова оттуда гавкнул, после чего вновь забрался на постель и перевернулся на спину, довольно виляя хвостом. Если этот бордер-колли что-то и хотел сказать, то только одно. — Он безопасен, Вилли? — догадалась Кристина и плотнее укуталась в одеяло — тут не так уж и тепло, чтобы голышом разгуливать. Да и не было у неё никогда нудистских наклонностей. Хотя если припомнить некоторые фотосессии с Олесей в студии… Вильгельм в ответ вновь тихо тявкнул и отвлёк покрасневшую от стыда девушку, которая уже успела удариться в воспоминания о своих прошлых безумных выходках. Кристина ещё раз недоверчиво глянула на боевого робота, на груди которого красовалась полустёртая эмблема «U.S. Army», а на плече виднелась потускневшая нашивка с надписью «Toujours Pret». Судя по многочисленным лёгким повреждениям, царапинам и выбоинам, этой машине есть что рассказать, и явно не из разряда охотничьих баек. У полицейского пончик-мейкера, сторожившего Кристину у стеклянного бокса, «синяков» и то имелось поменьше. А что самое главное — здешний робот стоял обездвиженно, не подавал никаких признаков функционирования, что бы ни делала его подопечная. Но отчего-то была уверенность, что робот вполне в рабочем состоянии и сейчас за ней наблюдает. И если она попытается снова сбежать — тут же отреагирует. У Кристины родилась дикая идея забрать вон с той тумбочки аккуратно сложенную одежду. — Это ведь для меня, разве нет? — она ещё раз глянула на Вильгельма, в глазах которого читалось: «Поверь мне!» И после секундного раздумья всё же доверилась — одним махом запрыгнула на постель, стащила одежду и обратно сползла с кровати. Робот не шелохнулся, а вот Вильгельм спрыгнул и радостно бегал вокруг своего нового друга, нетерпеливо стягивая одеяло. Не раздумывая Кристина быстро надела все любезно оставленные вещи. И её совершенно не интересовало, что сейчас влезает в не по размеру большие армейские штаны, майку и рубашку цвета хаки. Для соответствия казарменному антуражу, в котором будто бы прозвучала команда «Рота, подъём!», оставалось только отдать честь и выкрикнуть во всю глотку: «Служу Отечеству!» Однако Кристина как-то замялась в последний момент — всё же стоявший прямо перед ней робот смущал больше, чем можно было предположить. И её саму это поражало, ведь как вообще можно стесняться жестянки? Он же не живой, никаких похотливых мыслей у него явно не возникнет при виде обнажённого девичьего тела. Но поди ж ты, всё равно стеснялась. Кристина успокоилась и вздохнула с облегчением, как только застегнула последние пуговицы. Сейчас она из-за свисающей рубашки и широких брюк походила на рэперов конца прошлого века — ещё бы бейсболку задом наперёд и непомерную золотую цепочку на шею. Вот только рэп-баттл устраивать не с кем, да и подобных талантов за ней не числилось. Впрочем, жаловаться не стоило — даже такая одёжка во сто крат лучше, чем её полное отсутствие. Но при первой же возможности Кристина обязательно устроит себе шопинг — выглядеть как обалдуй ей претило, и внутреннее чувство прекрасного люто негодовало, понемногу капая на мозги. Было бы ещё, на какие шиши отовариваться. Если в этом времени понятие «деньги» существует… …Сколь много ей предстоит узнать. Но не будем забегать вперёд. Стараясь отбросить все плохие мысли, Кристина, осторожно поглядывая на робота, аккуратно присела на край кровати. Ещё раз осмотрела комнату, прежде чем устраивать очередной побег на свою голову… или перед тем, как здесь обжиться, — что более вероятно, с учётом последней неудачной попытки выбраться из своеобразного «Владимирского централа». — «…Ветер северный…» — с отвращением выдохнула Кристина. Взгляд снова упал на приставку, рядом с которой валялся продвинутый шлем виртуальной реальности, наконец-то избавившийся от размеров а-ля «тяжеленная бандура с кучей проводов — сломаем вашу шею за пару часов!» и теперь больше напоминавший очки на пол-лица. Подле лежали замысловатые джойстики-перчатки с наладонником — по их истёртости можно было сделать вывод, что использовались они давно и часто. — PlayStation какой-то там, — хмыкнула Кристина и облизнулась. Можно представить, какие игрушки повыходили в её отсутствие. Хотелось тут же за них засесть, а заодно узнать — это нейронный шлем или всё по-старому, обычный VR-шлем? Раз отсутствует беговая дорожка — похоже, научились как минимум некоторые команды считывать напрямую с мозга. По крайней мере, в это хотелось верить. Владелец комнаты наверняка часами просиживал за экраном, с удовольствием погружаясь в любимые игровые миры и проживая наполненную приключениями жизнь, которую за окном не всегда можно сыскать. Во всяком случае безопасно для своего здоровья, уж Кристина-то это знала. Судя по тем же фигуркам всех мастей, здешний геймер наверняка ездил с друзьями на различные конвенты пофотографироваться с симпатичными косплеершами. Кристина таких милых ребят прекрасно знала, потому что и сама любила поиграть часок-другой, а также побыть такой вот косплеершей. В надежде познакомиться с хорошим парнем, который сможет её принять такой, какая она есть. С совсем маленьким «прицепом»: в её время социальная реклама растиражировала по всей стране образ «ВИЧ-плюс» настолько неудачно, что каждый открывшийся чувствовал себя в обществе крайне некомфортно. Как банан в микроволновке. — Банана пуни-пуни, Маюри, — вспомнилось Кристине между делом. Да, хотели как лучше, а получилось как всегда — одна из извечных бед России. Но не бывает худа без добра — на борьбу с чумой XXI века в стране начали выделять большие деньги, и благодаря им Кристина смогла получить путёвку в будущее. И вот она здесь, оставившая всю прежнюю жизнь позади, в том числе конвенты и косплеи. — И где же Окарин, чтобы запихнуть меня обратно в прошлое? Что-то мне такое будущее не нравится, — дёрнулся у неё глаз. — Нет, тут скорее нужен Марти со своим «делорианом». На фоне пережитого вполне объяснимо было её желание прыгнуть назад в прошлое. Или обернуть время вспять. Лишь бы вернуться к тем самым конвентам и косплеям. К слову, про те фотосессии — это не то, что ты подумал. В действительности она облачалась в самых разных персонажей, фантазия авторов которых была на грани фола. И тут-то завидные формы Кристины, всегда поддерживающей своё тело подтянутым и спортивным, приходились как нельзя кстати. А навыки Олеси доводили фотографии до конфетки с головокружительным вкусом и мастерской обёрткой. На выходе выпекалось восхитительное «Рафаэлло». Чего ни сделаешь, чтобы привлечь к себе мужское внимание! Особенно если ты обделена им. Дело дошло до того, что из-за проклятья одиночества Кристина начала иногда засматриваться на свою подругу и… От тёплых воспоминаний отвлёк Вильгельм, который потянул за штанину в сторону двери — он явно хотел куда-то отвести своего нового друга. Только вот наученная горьким опытом Кристина не спешила покидать комнату с боевым роботом. Но пёс оказался непреклонен, да и желудок настойчиво урчал, напоминая, что пора бы поесть. И Кристина сдалась на милость радостному бордер-колли. В дверях она остановилась и ещё раз окинула взглядом комнату какого-то подростка. Только сейчас до неё дошло, что этот человек уже давно здесь не живёт. Пыли не было, но неуловимо чувствовалось, что место заброшено. И дело даже не в железных решётках на окнах, которые просматривались через плотные шторы, а в чём-то таком целом, глобальном. Не подозрение, а именно уверенность, что не только эта комната пустует, а весь дом. Как и те жилища, в которых она уже успела побывать, и теперь от них мало что осталось. — Какого чёрта здесь происходит? — какой раз Кристина спросила себя. Из коридора послышался лай Вильгельма, который уже потерял терпение и подгонял двуногую, застрявшую в четырёх стенах. Кристина ещё раз осмотрела комнату, побуравила взглядом робота, пока не поняла, что играть в гляделки с машиной — гиблое дело. И, набравшись смелости, наконец-то переступила порог. Тут же тревожно оглянулась — всё та же тишина. — Ау! — Кристина слегка постучала по двери. Решив, что этого мало, она вспомнила весь свой запас немецкого: — Есть кто в дом? Вас беспокоить маленькая и милая девочка. Я одна оставаться боится… Впрочем, одинокой никто её оставлять не собирался — в коридоре дежурил ещё один армейский робот, вооружённый внушительным барабанным дробовиком. И вот он как раз не стоял истуканом, а сразу увязался за Кристиной. Его шаги разносились повсюду, как колокол в раннее утро, а паркет жалобно трещал под весом боевой машины. Но во всём остальном — гробовая тишина в доме. Можно было легко различить звук работы сервоприводов. — Ну, железяка, ты мой телохранитель или пристав? — девушка скорее себе задала вопрос, чем ему. Оно и так понятно, что не ответит. Кристине даже стало немного жаль эту машину с пиксельным камуфляжем: потёртости, вмятины, глубокие порезы, а отличающаяся от всего корпуса металлического цвета рука так вообще прямо кричала, что она то ли от другого робота той же модели, то ли только-только неокрашенной пришла с конвейера. Но потрясало иное — Кристине впервые удалось рассмотреть чудо инженерного гения с такого близкого расстояния в спокойной обстановке. — Интересно, какую историю предпочёл замолчать ты? — девушка с вызовом глянула снизу вверх в его окуляры, утопленные за бронестёклами. Однако, как и предполагалось, — ноль реакции. С лестницы снова тявкнули, подгоняя двуногого тормоза. — Да иду я, иду! Вот нетерпеливый ушастик. — С удовольствием отметила про себя, что в доме достаточно тепло и можно спокойно разгуливать босиком. А то ещё пара прогулок по холодине — и можно обращаться в больницу за медпомощью… если ещё есть к кому обращаться в этом городе. Выйдя из прострации, Кристина всё же начала спускаться со второго этажа, поглядывая на убранство дома. Обычное семейное жилище без особых изысков. Заметно, что дом построен давно, ещё до рождения самой Кристины, и с того момента радикального ремонта не претерпевал. Сразу бросалось в глаза, что хозяева бережно относились к своему дому и не желали менять его изначальный вид. Только блоки кондиционеров сильно выделялись в интерьере, но это необходимая жертва, если не хочешь плавиться летом. Ещё что зацепило глаз — повсюду развешены фотографии, на которых запечатлена счастливая семья: отец, мать, старший брат и младшая сестра. Прямо рекламная идиллия, мечта, и кто-то её смог осуществить. Девушке сразу стало завидно и обидно за себя. Не сказать, что у неё возраст прям подгонял заводить семью, вовсе даже наоборот, — просто её перспективы к осуществлению подобного в разы ниже «средней по больнице», и сама эта мысль её изводила. Раздиравшее ощущение неполноценности с годами усиливалось. Однако зависть — плохое чувство, вспомнила Кристина и заставила себя порадоваться за эту семью, отбросив свой вечный негатив. Стоило уделить внимание другому витавшему в воздухе вопросу: «А где они все и что с ними стало?» Вопрос повис без ответа. Тоска и беспокойство нахлынули на Кристину — она до сих пор не знала, что случилось в этом свихнувшемся мире с её роднёй и тем малым количеством друзей, составлявших её прочный панцирь от всех пертурбаций жизни. Конечно, может статься, что чертовщина творится здесь, в Гамбурге, а в Москве всё как обычно — златоглавая как стояла, так и стоит, со своими пробками, угрюмыми лицами, напыщенностью и столичным блеском. Кристина очень хотела на это надеяться, но и решила, что больше не будет поступать необдуманно. Иначе вновь встретится с костлявой, и на этот раз уже убежать от неё не получится. Лимит на везение исчерпан, возможность пополнить баланс отсутствует. Следуя за Вильгельмом, она попала на кухню. Поправка — вместе с роботом. Которых в доме оказалось несколько, и все они стерегли входы и выходы. Большинство из роботов несли караул уже со знакомыми щитами. Кристина укоренялась во мнении, что это всё же охрана, а не надзиратели. Это, с одной стороны, обнадёживало, но с другой — настораживало. Однако вернёмся к кухне — на удивление, здесь было достаточно чисто, даже чище, чем во всём остальном доме. У Кристины сложилось впечатление, что кто-то из владельцев так и не покинул своё жилище и вот-вот объявится на пороге. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но она всем сердцем не хотела отметать подобный вариант развития событий — хоть бы чья-то живая физиономия для неё стала бы облегчением. Тем не менее выключенный из электросети холодильник откровенно намекал, что её желанию не суждено сбыться. За окном еле слышно что-то жужжало — Кристина выглянула за плотные шторы и увидела большой работающий генератор, от которого паутинками расползались электропровода. Таким запитать можно не то что дом, а автомастерскую. И если бы не хорошая шумоизоляция, то можно было бы с ума сойти от тарахтения. — Да будет свет?.. — ради интереса, есть ли электричество в самом доме, она клацнула выключателем. Светодиодные лампочки зажглись тёплым светом. Своей обыденностью они приятно ласкали глаза. В голове сразу щёлкнуло, и девушка тут же прильнула к висевшему на стене проводному телефону. Конечно, она уже, можно сказать, знала, каков будет результат. Чему же удивляться? Но всё равно ошеломление захватило её сознание, а сердце на секунду замерло. Однако ведь попытка не пытка? И Кристина положила молчавшую трубку назад — связь, как уже ясно, отсутствовала. Во всяком случае проводная связь накрылась медным тазом, и проверять наличие интернета в компьютере у хозяйского сына смысла мало. Оставались только нынешние варианты мобильных… Только некто очень уж ушлый их всех куда-то убрал. Сбоку послышалось, как кто-то скребётся, — это Вильгельм пытался лапками открыть шкафчик. Неудачно, ибо дверца оказалась для него непреодолимым препятствием — до вроде бы смышлёного бордер-колли не дошло, что достаточно потянуть за ручку. Из чего следовало: он не здешний житель, иначе бы проблем с дверцей у него не было, ведь эта порода очень быстро учится. — Эй, приятель, что там? Вкусняшки? Вильгельм высунул язык и облизался, стреляя глазками в сторону шкафчика. Пёс вместе с заурчавшим желудком Кристины заставили её поверить в догадку — у девушки самой сверкнули глаза. Этот блеск заметил и обрадовавшийся колли — он снова подбежал к дверце и затаил дыхание, пока за него работу выполнял новый друг. В шкафчике и вправду оказалось нечто съедобное — консервы. Кристина даже закатила глаза и тихо простонала от разочарования и недовольства. Именно в таком порядке. Но стоило ли привередничать в этом апокалиптическом мире? О нет, урчание под рёбрами становилось всё сильнее. Отрада была в том, что среди большого количества различных баночек нашлись консервированные ананасы. Едва завидев их, Кристина тут же схватила вместе с уже поднадоевшей тушёнкой. Нашла в других шкафчиках открывашку и вскрыла обе жестянки. Тушёнку вывалила на первую попавшуюся тарелку для Вильгельма — он заслужил свою порцию, а сама налетела на ананасы. — О да… — блаженство растеклось по лицу Кристины, как только она прожевала кусок покрупнее, — фрукты… ням-ням. Я уже готова была за вас душу продать, а вы тут ныкались, негодники… За эти несколько дней она действительно соскучилась по фруктам. Хоть что-то приятное языку. Но одними ананасами сыт не будешь, поэтому после того, как опорожнила банку, Кристина резко стукнула ею по столу, аж бедный Вильгельм подскочил. — Ревизия! — воскликнула она и обратилась к псу: — Нам нужно больше припасов, милорд! Бордер-колли склонил голову набок и непонимающе проскулил. Кристина без зазрения совести обшарила всю кухню и сбегала в подвал, дверь в который аккуратно пристроилась под лестницей на второй этаж. А чего стесняться, если от этого может зависеть её жизнь? Кого ждать? Хозяев точно уже давно нет. Но если они и будут против расхищения их припасов, так и Кристина не возражает, чтобы местная семья выписала ей счёт, — она крайне сомневается, что успеет наесть на кругленькую сумму. А может, стоит бояться Самого Главного человека, который управляет роботами? Если он хотел с ней поговорить — поговорил бы уже давно. Через одного из ходячих тостеров, например. Но на нет и суда нет. Однако всё же не было никаких сомнений — с ним ей ещё придётся пересечься, и к этому моменту надо подготовиться. А значит — ревизия! Итак, в распоряжении довольной Кристины, помимо разнообразных консервов, оказались продукты долгого хранения: крупа, рис, спагетти, приправы, вроде бы ещё свежий лук, подсолнечное масло (неизвестно, истёк ли срок годности — она-то до сих пор не знает точную сегодняшнюю дату). Остальное или протухло, или вызывало подозрения. Ещё одна проблема заключалась в том, что воды в кране не было, и это наводило на очень неприятную мысль. Но Кристина отмахнулась от неё, способной затащить её на самое дно размышлений, а там и пробить его — прямиком в депрессию. Вместо этого она ухватилась за маленький позитив: питьевая вода всё же имелась — в двадцатилитровых бутылках, мирно покоившихся в подвале. А также имелся весь набор кухонной посуды и, что самое важное, работающая электрическая плита. Счастью предела не было — женщина дорвалась до кухни! Пританцовывая от предвкушения скорого пира для своего языка и желудка, Кристина взялась за дело. Готовить она в прошлом не очень любила и предпочитала набрасываться уже на поданное. Но и не сказать, что не умела, — просто ленилась стоять у плиты. У неё вечно находились куда более интересные занятия, чем готовка. Тут ещё в какой-то мере виновата мама, которая сама не подпускала дочь к кухне, ибо вполне справедливо боялась, что она не дай бог порежется и потом заразит Серёжу или ещё кого-нибудь. Материнские любовь и забота, доходящие до абсурда, они такие — иногда бывают во вред. Из-за этого у Кристины выработался рефлекс: кухня — запретная территория. Даже бутерброды не сделать без посторонней помощи. Однако в какие-то моменты пробуждающееся женское начало хранительницы домашнего очага перебарывало лень, и Кристина носилась по кухне как заводная и с воодушевляющим энтузиазмом. Вот как сейчас — устроила танец домохозяйки, который для крутившегося под ногами Вильгельма был завораживающим зрелищем. А вот следующий по пятам робот наблюдал за беготнёй подопечной беспристрастно, но девушку это не расстраивало, а даже наоборот. Поэтому она схватила висевшую в прихожей мужскую шляпу, как у гангстеров времён Великой депрессии, и объявила: — Так, безымянная железка, почему бы тебе не зваться Томасом Анджело — клёвое ведь имя! — И с лёгким прыжком закинула она эту самую шляпу на голову робота, а в следующую секунду быстро ретировалась из кухни. Но он никак не отреагировал и просто спокойно подошёл. — Бить меня не будешь? — Кристина затаилась за дверью. Ответа не было. — Ну, это уже хорошо, — она неуверенно ткнула робота в грудь, но тот по-прежнему не реагировал. — Значит, мы теперь друзья? Вильгельм крутился под ногами робота, показывая, что ничего плохого от него ждать не стоит. — Значит, ты хороший, — Кристина продолжала тыкать пальцем в боевую машину, всё увереннее и настойчивее. Робот и не возражал. — Хорошо, тогда вернёмся к нашим баранам — отныне и впредь нарекаю тебя Томасом Анджело! А меня звать Кристина. Будем знакомы? — она нерешительно протянула руку для рукопожатия, сама не понимая зачем: реакция машины вполне очевидна. Нулевая. — Ладно, будем считать, что да. А раз мы типа друзья (ведь так, да, да?), ты мне поможешь?.. Совсем слегка… Так что… следуй за мной! Расхрабрившись, Кристина, пока не передумала, резко схватила робота за руку и повела в подвал. Сердце застучало, что сейчас ей не поздоровится, но, на удивление, тот не сопротивлялся. На секунду у неё мелькнула ассоциация, что ведёт парня в укромное тёмное местечко… Девушка тут же замотала головой, выбрасывая из неё всю нелепость. — Вот, — указала она на бутыль с водой, которая весила почти половину её самой, — возьми-ка, будь добр. Я же такая маленькая и хрупкая… Девушка состроила бровки домиком и пошаркала ножкой для пущей убедительности. Раньше срабатывало почти безотказно, во всяком случае в отношении людей. А вот как получится сейчас убедить… К ещё большему удивлению, заставившему её лицо вытянуться, просьбу робот понял и влёгкую поднял тяжеленную бутылку. — Ну ты и силач, Томми! А теперь наверх! — выставила она руку вперёд в сторону лестницы, и прозвучал весёлый «гав!» от колли. Приготовив всё кухонное оружие к бою и замочив рис, Кристина включила холодильник. На его дверце растеклось объёмное изображение, приветствующее здешних хозяев — семью Брюне — и указывающее время и дату: 16:23, 06.09.34. — Ну что ж, теперь уж точно — добро пожаловать в будущее. Парам-пам-пам, овации. На секунду Кристина зависла — теперь она наверняка знала, что пролежала сосулькой в криостазе ровно столько, сколько планировалось экспериментом, — десять лет, а это значит… Кристина помотала головой, чтобы вернуться к действительности, — сейчас не время предаваться унынию и терзать себя от неизвестности. Главное сейчас — набраться позитива и сосредоточиться на текущих делах. В отличие от пребывания в глухой палате, теперь у неё имелся простор для манёвра и общее понимание картины происходящего. Тем временем загрузившаяся операционная система на дверце холодильника указывала не только на его пустоту, но и на отсутствие подключения к общей информационной сети дома, из-за чего невозможно управлять различными штуками, например аудиосистемой. А именно включить музыку, да погромче, — как раз то, что в данный момент захотелось новоявленному жильцу. — Если уж зажигать, то зажигать с музыкой! Найдя в гостиной панель управления, Кристина немного повозилась, чтобы включить. Такие музыкальные центры были ещё в её время, хотя пользовались ими всё реже. Во всяком случае в Москве такой предмет домашнего обихода за ненадобностью становился редкостью — встроенные в смартфон плееры и простые колонки для компьютера или ноутбука вытесняли его. В Германии всё могло быть иначе, в том числе потому, что люди жили вот в таких уютных домах, а не захудалых квартирках, ибо этот музыкальный центр динозавром не выглядел. Но всё равно разобраться не составило труда — никакого ультрасовременного объёмно-голографического интерфейса, никаких хитростей. Просто кнопочками выбрала режим и включила случайный трек — всё как в старину. По дому разлилась какая-то попсятина, которую Кристина не узнала. Да и не её это стиль. Но на тот момент ей было всё равно, что слушать. Очутившись в тридцать четвёртом году, она стала заядлой меломанкой. Подпрыгнув и похлопав в ладоши от радости, словно выиграла в лотерею круглую сумму, Кристина лёгкими прыжками добралась до кухни. Вильгельм не уступал в веселье и тоже носился взад-вперёд, как заведённый. И только Томас хмуро следовал по пятам. У плиты местная ведьма принялась колдовать. Для задуманного было плова не хватало моркови, но покидать дом в поисках нужных ингредиентов желание отсутствовало. Припоминая последнюю попытку вылезти во внешний мир, она не хотела закреплять пройденный материал. А накатившее на Кристину благоразумие позволило ей уяснить урок и без матери учения. Вскрыв бутылку с подсолнечным маслом, она принюхалась — вроде съедобно. Сверилась со сроком годности — а вот он предупреждал, что не стоит этим маслом пользоваться: уже почти как четыре месяца срок истёк. Кристина ещё раз принюхалась. Попробовала капельку — теперь уже засомневалась в съедобности. — Фе… Ладно, включаем режим смекалки. Достала свиную тушёнку, вывалила на тарелку и стала отделять жир от мяса. Точно нормальный плов не получится. Вильгельм, облизываясь, сидел подле неё и строил такие жалобные глазки, что Кристина не смогла удержаться и немного отсыпала ему. Поэтому пришлось брать вторую банку… Процесс затягивался, но повара это не беспокоило. Аудиосистема теперь играла знакомую ей композицию, поэтому девушка начала подпевать. Как всегда, фальшивя: музыкальным слухом, в отличие от артистизма, она не обладала. Хоть и рвалась попеть в караоке — друзья её только и могли, что закрыть уши. Кастрюлю сочно обмазала жиром вместо масла и поставила разогреваться. Потом мелко порезала лук и кинула… — В котёл, всё в котёл, му-ха-ха! — театрально напевала Кристина. Туда же через четыре минуты отправила тушёнку, а ещё через несколько — рис. Потом специи, томатную пасту. И залила водой. Всё это проделала с горящими глазами и фальшивым пением, подобным заклинанию. Настоящая ведьма. Разве что рыжего цвета волос не хватало для пущей убедительности, но это уже и так в её планах. Оставив минут на двадцать тушиться на малом огне и вымыв руки, Кристина решила слегка преобразиться. Раз в этом доме никто не живёт, то, собственно, никто и не будет жаловаться, если она арендует немного одежды у дочурки здешнего семейства. Конечно, Кристина не знала, что с девочкой приключилось, но от всего сердца пожелала, чтобы та попивала бы в это время сок где-то в лучшем месте. А заодно попросила прощения, когда вошла в её комнату под скатом крыши. — О-о, миленько, — она искренне ахнула. Приятные тёплые тона, даже несмотря на полумрак, согревали эту спальню и придавали ей волшебный уют. Аккуратно расставленные мягкие игрушки дополняли образ. В этой маленькой комнатке чувствовалась аура пережитых девичьих радостей, которая исходила от настоящих глянцевых фотографий, развешенных повсюду, что было очень большой редкостью уже даже в двадцать четвёртом году, а уж в тридцать четвёртом, по мнению Кристины, и подавно. Но не только позитивом тут веяло — заброшенный в тёмный угол белый мишка, державший в руках грубо разрезанное надвое сердечко, намекал на пролитые слезы от разбитого собственного сердца. Задумавшаяся о чём-то своём с глупой улыбкой, Кристина опомнилась — времени на разглядывание комнаты особо нет. Что бы маленькая хозяйка ни пережила — всё это осталось в прошлом. Вряд ли её новая жизнь такая же беззаботная, как прежде, но Кристина упорно старалась эту мысль игнорировать. — Ещё раз прости меня за моё вероломство, эм… — девушка скользнула взглядом по столу и нашла на нём школьную идентификационную карту, — Эльза. Судя по той же карте, девочке в этом году должно исполниться шестнадцать лет. И Кристина очень надеялась, что после «должно» не следовало слово «было». И ей ещё получится лично попросить прощения и выразить благодарность за аренду гардероба. Собственно, чем она и занялась. И сразу подметила, что вкус Эльзы ей по душе — девочка любила лёгкое, милое, в тех же тонах, что и её комнатка. Узнавались японские и корейские бренды, которые по пошиву «ми-ми-ми»-одежды впереди планеты всей. — Я смотрю, у тебя губа не дура, фройляйн Брюне, — улыбнулась Кристина. — Оу, вот это красотища… Вытащила она светло-голубое воздушное платьице и приложила к себе. Покрутилась у зеркала — чуть большеватое, но носить можно. Отложила в сторону, продолжила копаться. Через десять минут выбрала три платья, две туники, джинсы… кое-как преодолела желание выгрести всё и померить каждую шмотку. Остановилась на комплектах женского белья… Конечно, носить чужое исподнее — это, мягко говоря, не самая лучшая затея, но выбирать не приходилось. — Ой, какая прелесть! — умилилась девушка, взяв светло-серые трусы-шортики с косатками. Посмотрела Кристина на всё это великолепие, хорошенько подумала и решила последовать примеру Эльзы, а заодно усилить свои главные качества — уйти в образ милого ребёнка. Авось поможет произвести впечатление на Самого Главного человека — стены крепости вряд ли можно разрушить кнутом, а вот пряником перекупить восседающего на троне… — Ну что, Томми, посмотрим, как твой командир устоит передо мной! Его «мимиметр» сломается, я его точно сражу наповал! Поэтому она отложила те самые трусики с косатками, нежно-розовую шерстяную тунику с большим воротом, переходящим в капюшон, вязаные белые гольфы выше колен, после чего вприпрыжку, аки попрыгунчик, допорхала до ванны. Проверила, есть ли вода в душе, — конечно же, нет. Но отчаиваться никто не собирался, ибо план вызревал сам собой. Претворяя его в жизнь, юный повар рванула на кухню, чтобы выключить плиту и дать настояться импровизированному блюду. Оно тоже входило в часть плана по покорению неприступной крепости с помощью пряника. А дальше началось форменное издевательство над Томми, который шляпу так и не снял. Кристина воду нагревала в большой кастрюле, вручала её роботу и поднималась вместе с ним наверх, чтобы всё вылить в тазик. Да, наученная горьким опытом отключений централизованной горячей воды на недельку-две, девушка прекрасно знала, как надо мыться в такой ситуации. Конечно, в этом доме имелся бойлер, литров так на двести, но Кристина рассудила, что включать его — форменное транжирство. Ей-то хватит половины бочонка воды — она собиралась просто обмыться. Хотя полежать в горячей воде было заманчиво, но постаралась не соблазняться расточительной роскошью. — Мальчикам сюда нельзя, — попыталась Кристина вытолкнуть из ванной мешающегося под ногами Вильгельма вместе с Томми. И если, что удивительно, пёс её понял почти с первого раза и остался смиренно ждать за порогом, разве что в его глазах читалась обида, то вот двуногая жестянка в упор не понимала негодования девушки. А что самое проблемное — все попытки его вытолкать, в том числе с помощью пинков, провалились. Фигуральное выражение «головой об стенку биться» претворилось в жизнь. — Лучше б вы поменялись местами, — подбоченившись, Кристина недовольно сопела на свою чёлку. Ни грозное лицо, ни ласковые просьбы на робота не действовали — покидать ванную он не собирался. — Ладно, Томми, твоя взяла… Но! Не думай, что тасканием бочонков ты заслужил мой стриптиз, — так что ещё будешь должен, вот так! — погрозила она пальцем и прикрыла дверь. Вильгельм, проскулив, остался по ту сторону. Была у неё идея просто накинуть на голову робота полотенце, но почему-то побоялась — реакция жестянки непредсказуема. А он ведь ей действительно помогал исполнять ту или иную прихоть, несмотря на то что это военная машина, а не дворецкий. Как бы там ни было, Кристина «принимала тазик» с приятной горячей водой, закрывшись шторками, — хоть это робот позволил ей. Но всё равно она присматривалась к машине всякий раз, когда оказывалась нагишом перед его окулярами. Вот почему-то девушка не могла выкинуть из головы свои тараканы. Она понимала — ну не человек робот, не живой он. Тем более не мужчина. Мысль о том, что запись или даже прямую трансляцию может кто-то смотреть, была не на первом месте — прежде всего её смущало, что робот человекоподобен. И из-за этого у неё на автомате срабатывал рефлекс стыдливости. — Что за детский лепет… — протёрла глаза Кристина как можно сильнее и вышла из ванны, закутавшись в полотенце поплотнее. Теперь настало время преображения из Золушки в принцессу. Когда она переодевалась в захваченные трофеи, поняла одну досадную, хотя и немного приятную вещь: размер бюста Эльзы был намного меньше такового у неё. Конечно, это льстило, но вырисовывалась проблема с бюстгальтером. А вот остальная одежда была большевата, рукава туники оказались по самые пальцы. — Хотела выглядеть маленькой милой девочкой — теперь страдай… — проворчала себе под нос. Безнадёжно вздохнув, Кристина принялась сушить волосы — фен взвыл настолько громоподобно в тихом доме, что бордер-колли спрятался под кроватью. — Ну ты даёшь, ушастик! Ты же не пугливый котёнок, Вилли, — вылезай давай! Но пёс не поддался уговорам и всё время, пока девушка делала себе причёску, просидел в укрытии. Это пусть глупая двуногая думает, что он боится, — на самом деле многосотлетние инстинкты ему подсказывали, что сейчас самое время притаиться. Когда огнедышащий монстр смолк, бордер-колли бесстрашно выбежал под ноги крутившегося у зеркала нового друга и напал на хвост шумливого устройства. Пока Вильгельм боролся, спасая принцессу, шнур закрутило вокруг этой самой «девы благородных кровей» так, что та споткнулась. Вскрикнув, она рухнула на попу совсем не так, как полагается аристократке. — Ах ты, маленький дьяволёнок! — в храброго колли полетел отвалившийся колпак от фена, запущенный неблагодарной спасённой принцессой. Вильгельм не стушевался и в воздухе перехватил горячую пластмассу, принявшись добивать голову огнедышащего монстра. А довольная собою Кристина тем временем распуталась и поблагодарила милую девочку Эльзу за столь же милый наряд. — Осталось только… — кинула она взгляд на косметичку и задумалась, стоило ли наводить марафет. Решив, что простенький макияж не помешает, повозилась у зеркала ещё минут пять. А колли за ней недоуменно наблюдал, словно не веря, что эта маленькая девочка ростом полтора метра с кепкой — та самая растрёпанная и грязная тётенька, пробудившаяся ещё совсем недавно. — Ну как тебе, Томми? — Кристина крутанулась на одной ноге перед роботом и, подмигнув, сложила пальцами обеих рук сердечко. Реакцию Томми ты знаешь. — Бяка ты! Вилли, пошли от него, он злюка. И преобразившаяся в девочку девушка спустилась в гостиную. За ней по пятам следовало целых два защитника: четвероногий нёсся вместе с колпаком от фена в пасти, а двуногий флегматично перебирал ногами, так и не сняв головной убор. — Томми, смотрю, тебе шляпа понравилась — может, тебя приоденем во что-нибудь клёвое? Костюмчик присмотрим, галстук там… А то ходишь, в чём… эм… собрали. Рыжий, что ли? Настроение у Кристины заметно поднялось, оттого ей очень хотелось отметить своё преображение — наконец-то она стала походить на человека, а не на лабораторную мышку. И отметить достойно, поэтому изъятая из бара бутылка вина — самое то. Заодно пойдёт дополнительным обвесом в её пряничном оружии для завоевания крепости. Правда, Кристина в винах, как и в целом в алкогольных напитках, разбиралась как в балете, то есть никак. Балету она предпочитала театр Моссовета, куда довелось попасть раз семь за всю свою не самую долгую жизнь, но каждый визит производил неизгладимое впечатление. Актёры играли настолько божественно, что она абсолютно забывала про узкие и неудобные кресла в сравнении с теми, которые ставили в кинотеатрах. Однажды, ещё в школьные годы, в средних классах, ей захотелось самой выйти на сцену. Даже попробовала выступить во второстепенной роли на новогоднем представлении, и вроде получилось более-менее толково. Вот только те самые события всё перечеркнули. Оказалось, что невозможно совмещать изнурительную терапию, толкающую в бездну депрессии, с заучиванием ролей и нервотрёпками до и во время исполнения роли. Во всяком случае на тот момент Кристине это казалось невозможным. Вот почему свою мечту она бросила, и к ней уже не возвращалась. Однако вернёмся к бутылке вина. Она, возможно, и не самая дорогая и лучшая во всём мире, и наслаждение от её распития не потянет на просмотр спектакля в Моссовете, но лучше открыть её, чем встречать дорогого гостя с пустыми руками. — Ну, не совсем пустыми! — проговорила Кристина, хорошенько разогнавшись и проскользив по паркету до кухни. В этот самый момент ей вспомнились катания на коньках в парке Горького, когда зимой там заливали каток. Снег, мороз, горячий кофе и бельгийские вафли с шоколадом — на льду всё это превращалось в головокружительную сказку. Особенно на чудесных фотографиях Олеси. Кристина на них выглядела ангелком, и никто по ним не мог распознать, что в столь милом маленьком создании живёт бешеный чертёнок. Но даже маленький чертёнок, который маскировался под ангелка, знает, что голод не тётка. Поэтому она не стала ждать Самого Главного человека и решила первой попробовать свою стряпню, тем более и Вильгельм уже был в нетерпении. Наложив себе и псу, она набросилась на «плов». — Кайф, — наслаждалась настоящей едой Кристина, запивая весьма хорошим красно-сладким вином под аккомпанемент мелодичной песни, разносившейся по всему дому. — Не так ли, Вилли? В знак согласия Вильгельм оторвался от своей порции, облизнулся и снова погрузил мордочку в тарелку. — Да, кайф, — повторила девушка, блаженно улыбаясь. Настолько она была рада хоть какому-то человеческому ужину, пусть и приготовленному наспех, что мурашки по коже бежали и по мышцам разливалось расслабление. Счастливый Вильгельм уплетал её стряпню с какой-то маниакальной жадностью — казалось, что вот-вот замурлычет, как довольный котёнок. Отчего Кристина со счастливым лицом потянулась на стуле, подобно кошечке. После она растеклась по столу и так застыла на несколько минут, желая, чтобы этот миг продлился как можно дольше. — Надо мыть посуду… — пробубнила новоявленный кусок лени. Только от одной мысли она негодующе завопила, махая руками и ногами, но через некоторое время успокоилась, когда заметила, что пёс смотрит на неё как на сумасшедшую. — Вилли, хочешь мне помочь? Нет? Я так и знала. Кристина сложила руки на столе и опустила в них голову до носа так, что теперь только её глазки сверкали в сторону Томми. — Может, тебя запрячь, а? Но он, конечно же, молчал, как белорусский партизан. И ей начинало казаться, что Томми просто не хочет беседовать со своей подопечной, хотя может. Ведь должен же боевой робот каким-то образом переговариваться со своими однополчанами-людьми? Если он не умеет говорить — в этом нет никакой логики. Допустим, надо предупредить бойца, что тот вот-вот наступит на мину, — и как? — Поговори со мной, Томми… — протянула Кристина, но не получила ответа. Она сделала обиженное лицо, накинув на себя капюшон. — Ну поговори, ну позязя… ну вот столечко, хоть немножечко. Пожалуйста. Ответ — молчание. — Вот все вы мужики одинаковые! Как засветил сисечки, то всё — дело сделано, можно и забить болт… Развела она руки и одним глазком посмотрела на робота — нет, не спровоцировала. — На что я только надеюсь, дурья башка, — утомившаяся девушка слегка ударила себя кулачком по лбу. — Жёлтый дом по мне плачет — пытаюсь завести разговор с ходячим тостером… В ногах поскулил Вильгельм с щенячьими глазками, будто все выпады он воспринял на свой счёт. Кристине его сразу стало жалко. — Это я не про тебя, ушастик, — колли удостоился приятного почёсывания за ушком, — ты хороший мальчик. Пёс радостно гавкнул, замахав хвостом. — А вот этот балбес плохой, — не унималась Кристина, тыча пальцем в сторону Томми. — Плохой робот, очень плохой! Фу таким быть! Но подстрекания робота долго не продолжались. За окном послышалось, как парковался автомобиль, гремя мощным дизельным двигателем. Отчего-то Кристине сразу пришло в голову, что это наконец-то Самый Главный объявился. Вильгельм тут же рванул встречать гостя, радостно лая. А девушка ещё сильнее укоренилась во мнении, что пожаловал командир всех этих роботов, человек. Единственное, что ей не понравилось, — музыка дистанционно отключилась. Но выводов из этого она постаралась не делать. И вот настал час её звёздного и беспроигрышного плана, который должен, нет, обязан выстрелить. Резко вскочила, убрала грязную посуду в раковину, а в новую насыпала всё ещё тёплое импровизированное блюдо. Подлила в бокал, разложила приборы — оставалось разве что свечи зажечь, но об этом она как-то не подумала заранее. Когда в прихожей зашумело, Кристина стала готовиться. Сначала она хотела встречать дорогого гостя сидя на стуле, поджав к себе колени и обхватив руками бёдра так, чтобы слегка были видны трусы-шортики, тем самым выбить цель из колеи и взять инициативу в свои руки. Но всё же разум возобладал, и она быстро отмела эту пошлую мысль: таким макаром знакомиться с военным человеком, который и так уже её облапал с головы до ног, — неважная идея. В итоге Кристина решила вспомнить саму себя в шестом классе, когда впервые получила одну из немногих за всю учёбу двоек. И как сгорала от стыда перед папой, готова была сквозь землю провалиться. Тогда маленькая Кристиночка думала, что ей влетит ремнём по первое число, но, к счастью, всё обошлось — прошлые заслуги перевесили. И тот момент она запомнила навсегда — каждую деталь. Но не как урок жизни, а как способ чего-то добиться. Например, как сейчас. В дополнение к образу нашкодившего ребёнка капюшон оставила накинутым на голову. Приплюсуй сюда, что из рукавов у неё торчали только кончики пальцев, — и получишь картину неуклюжей маленькой дурёхи, с которой и спросить-то нечего. Кристина не любила эксплуатировать подобный образ, но зато как он эффективно покорял почти любого человека! — У нас сегодня моё фирменное блюдо на ужин и вино-о… «Томмазо Буссола» восьмилетней выдержки, — игриво проговорила Кристина и просчитала, когда гость должен только-только показаться в кухне. — Милый, почему твоя футболка сухая и совсем… В дверях показался тот Самый Главный. Его она ни с кем не спутала, ибо сложно забыть того, кто тебя совсем недавно облапал. И то, что она увидела, заставило замолкнуть на полуслове и стереть всю наигранность с лица. Кристина в шоке и с подёргивающимся в нервном тике глазом отшатнулась назад, пока попой не грохнулась на подвернувшийся стул. — …не пахнет, — закончила фразу растерянным голосом. Вильгельм, не унимаясь, прыгал вокруг вошедшего и радостно лаял. «Так встречают хозяина», — пронеслось у неё в голове, и на тот момент она не понимала, насколько чертовски права. — Кто ты? — Кристина вытянула из себя два слова. Самый Главный без стеснений подошёл к столу, и только в полной тишине дома она различила странные, еле уловимые звуки, доносившиеся от него. Тем временем он филигранно достал из одного из подсумков две упаковки с лекарствами и положил их на стол рядом с ничего не понимающей девушкой. Мигом позже в кухне раздался механический голос, абсолютно лишённый любых эмоций: — Немедленно начинай курс антиретровирусной терапии в целях прохождения адаптационного периода. Девятого сентября в семь два нуля утра выдвигаемся на авиабазу Хон. Повисло молчание. Кристина хлопала глазками, как в тот день, когда узнала, что Деда Мороза не существует. В каком-то смысле только что она снова поняла, что кто-то существует лишь в её воображении. — Подожди, — приходила в себя девушка, отчаянно понимая, что весь её план — коту под хвост, однако сознание ещё цеплялось за нарисованную картину мира, — я не понимаю… что это, — ткнула она в лекарства, — о чём ты?.. — Твой иммунный статус — сто восемьдесят три CD4-клеток на микролитр крови; вирусная нагрузка составляет более ста шести тысяч копий вируса иммунодефицита человека на микролитр крови. Она словно потеряла голос, но губы всё ещё шевелились и складывались в ругательства. Озвученные показатели иммунной системы, мягко говоря, не самые приятные, и странно, что Кристина совсем не чувствовала себя плохо. Тем не менее её волновало вовсе не это, а то, что Самый Главный, полностью экипированный как элитный боец какого-нибудь спецназа, в действительности оказался… — Ты то-же ро-бот? — Кристина вымолвила неприятную для себя догадку по слогам и смотрела выпученными глазами на торчавшую из-под ворота бронежилета и армейского шлема металлическую голову. — Корректно, — коротко ответил Самый Главный, глядя на неё своими уже знакомыми девушке окулярами из-за чёрного стекла, которое во сне показалось хитрым противогазом. На деле же ларчик просто открывался. Реальность перевернулась с ног на голову, заставив Кристину проглотить язык и таращиться стеклянными глазами в никуда. Она, подобно операционной системе одной известной айти-корпорации, натурально зависла, вывалившись во всеми ненавидимый синий экран смерти. История имеет поганое свойство повторяться, а Судьба с очень чёрным юмором любит ей в этом потворствовать. И после каверзной рокировки этих двоих Кристина вот уже в какой раз сидит за столом в одиночестве, вся такая красивая, нарядная… никому не нужная… …Ой ли?Глава 6
14 мая 2017 г. в 21:54