Недоумённый контакт

      – Лина!!! Где ты?!       Доченька… Ты жива. Ты выжила, выжила наперекор всему!       Слушаю, как Лина прячет свой ужас за обтекаемыми формулировками доклада. Как, как я умудрился прозевать, не заметить, не пообщаться с каждым из новых пилотов?       Впрочем, вряд ли бы от этого что-либо изменилось. За право летать дочка дралась бы до конца.       – Один из истребителей потерпел крушение на поверхности Аммиака. Необходимо спасти пилота. Десантным отрядам один и три занять свои места в капсулах.       Прыжок, и «Неустрашимый» вновь выходит на орбиту второй планеты. Вновь накатывает чувство некоторой отложенной опасности. На сей раз она ближе, гораздо ближе. Но всё же – не здесь и не сейчас. У нас вполне достаточно времени, чтобы подобрать Лину, немного отдохнуть, провести парочку орбитальных бомбардировок и покинуть эту гиблую систему. Да, мне самому претит такое решение – но пока нам нечего противопоставить триллионному облаку роботов.       Хорошо ещё, что тень планеты прячет нас от огня Неисчислимых, и щит начал потихоньку восстанавливаться. Поверхность темна и пустынна, на ней не увидишь ни огонька, ни движения. Роботы покинули её, сбежав от приближающейся угрозы? Или просто затаились?       Слушаю доклады десантников и невольно хмурюсь. Да, на нашем линейном крейсере, как и положено, есть две десантные капсулы. Проблема в том, что линейные крейсера не предназначены для высадки десанта! Орбитальная бомбардировка, перестрелки с кораблями противника, в самом крайнем случае защита от бомбардировщиков – вот наши задачи. Десантные капсулы стоят у нас чисто «для галочки». Мы же не баржа, в конце-то концов!       Нет, сходиться лицом к лицу с врагом мне приходилось регулярно. Раз в пару лет Инсектоиды или Мятежники пытались брать «Неустрашимый» на абордаж. Тогда я облачался в силовую броню, брал в руки фамильный плазменный меч и вёл космодесант за собой. Иногда бой выдавался на удивление коротким, иногда врагов не получалось уничтожить достаточно быстро, и зачистка корабля заканчивалась уже после конца сражения. Но захватчикам никогда не удавалось прорваться к ключевым системам корабля.       Самому ходить на абордаж приходилось гораздо реже. Всего-навсего дважды в жизни. Первая миссия закончилась хорошо, вторая… не очень хорошо, но эвакуироваться мы успели.       Но мне никогда, никогда не приходилось десантироваться на планету! И даже командовать высадкой десанта – тоже! Вообще, «космодесантники» называются именно «космодесантниками», а не «космоабордажниками» потому, что в целом в Империи десант на вражеские планеты встречается чаще, чем абордаж.       По-хорошему следовало послать на разведку звено истребителей, да на истребителе Лину и эвакуировать. Они быстрее, манёвреннее, в случае необходимости могут даже штурмовку поверхности провести. Правда, последние события показали, что с манёвренностью у Неисчислимых гораздо лучше.       Да и не осталось у нас истребителей. Ни одного.       Проблема в том, что корабли линии снабжались десантными капсулами по остаточному принципу. Нам присылали то, что давно следовало отправить на переплавку. Те капсулы, на которые грузится десант, устарели задолго до моего рождения. Я каждый год отправлял запрос на замену капсул, и каждый раз получал отказ. Нет, если б я уделил этой проблеме чуть больше внимания, напомнил бы снабженцам о паре долгов, попросил бы кого-нибудь из начальства о небольшой услуге – на «Неустрашимом» поставили бы самые лучшие и надёжные десантные капсулы во всём Четыреста Четырнадцатом Флоте. Но я этого не сделал. Просто не счёл нужным.       Действительно, зачем высаживать десант куда-либо, если это «куда-либо» значительно проще разбомбить?       А вот теперь с «разбомбить» возникли серьёзные проблемы…       Может, мне самому отправиться с десантниками? Как показала последняя стычка, боевых навыков я ещё не растерял. Среди десанта Одарённых нет, моя помощь будет серьёзным подспорьем. А с кораблём и Бенгамин справится…       Нет. Не могу. Не имею права ставить личное впереди должного. В подобных обстоятельствах я бы любого пилота попробовал спасти, не только Лину. Даже новичка из последнего пополнения. А вот оставить мостик, когда Неисчислимые в любую минуту могут выкинуть очередной кунштюк… Фон Шварке, несмотря на все свои достоинства, уступает мне как Одарённый. Как бы ни хотелось мне первым встретить и обнять Лину – я должен оставаться здесь, на орбите.       – Капсулы пошли!       Хоть, по словам Лины, сопротивления не ожидается, десантники всё равно взяли тяжёлое вооружение – бронетранспортёры, полевые лазерные пушки. Конечно, на барже их бы снарядили гораздо лучше, но увы, увы…       – Мостик, по нам открыли зенитный огонь!       Проклятье! Вот уж что Неисчислимые отлично умеют, так это усыплять бдительность.       – Манёвры уклонения не помогают, щит на сорока процентах. Запрашиваю орбитальный удар!       – Отказано. Источник зенитного огня слишком близок к местонахождению аварийного маячка. Даже удар одиночного ламилазера может сорвать спасательную операцию.       Оглядываюсь. Народ на мостике уже отошёл от непредставимого удара Неисчислимых. Щит восстанавливается, прямой угрозы нет, всё в порядке, все заняты своим делом. Экипаж корабля готов выполнить приказ.       Знать бы ещё, каким он должен быть, этот приказ.       – Отряд один, код оранжевый, аварийная посадка. Капсула не способна ко взлёту, повторяем, не способна!       – Отряд три, код зелёный. Приступаем к разведке местности и поискам пилота.       – Отряду один – двигаться на соединение с отрядом три.       Сосредоточиться. Сосредоточиться, ещё немного Транса, совсем немного. Необходимо как можно быстрее забрать Лину и убраться прочь с этой проклятой планеты.       Под полуприкрытыми веками встаёт картина сухой, холодной, ядовитой поверхности. Вот истребитель с работающим аварийным маячком. Вот дочка, запутавшаяся в паутине переходов. Я едва могу ощутить её искорку, проклятый гипершторм, тут и без него сложно работать! Капсулы приземлились неудачно: первый отряд отнесло далеко в сторону, третий угодил в гигантскую воронку… нет, это карьер. И самое худшее – туман. Густой, непроницаемо-чёрный, он протягивает свои щупальца, готовится объять огоньки человеческой жизни, сжать, погасить их. Навсегда.       – Десанту – приготовиться к отражению атаки!       Выслушиваю короткие и ёмкие рапорты, и картина боя встаёт как наяву. Колоссальные машины, специально спроектированные для боя. Тяжёлый и неостановимый прилив металла. Огонь космодесантников неэффективен, они активируют плазменные мечи и идут в ближний бой. Уклоняются, контратакуют, парируют удары. Противник непривычен и страшен, его стиль боя непонятен, уязвимые места неизвестны, но разве способно это остановить десантников? Силовая броня неплохо держит удары, и вероятно, группе высадки удалось бы отразить натиск противника… если бы его не было настолько много!       А ведь это не всё. Далеко не всё. Там, в темноте, таятся трое… транспортов? Роботов? Существ? Чувства в Трансе путаны и неясны, но, судя по рапортам, эти монстры действительно грандиозны. Размером с эсминец, не меньше. Они послали своих миньонов на разведку и замерли. Затаились. Ждут. Неисчислимые очень хорошо умеют ждать. Ждать и делать вид, что не представляют никакой опасности.       Чувствую, как рот заполняется горечью, а внутренности сворачиваются в какой-то мерзкий клубок. Твари просто сделали вид, что забыли о дочке. Для них она – всего лишь наживка, наживка в ловушке.       – Лина, у десантников огневой контакт!       – У меня тоже!       Тоже. Тоже…       – Отряд три, нельзя ли ускорить продвижение?       – Никак нет, сэр. Броневики буксуют, нам до сих пор не удалось оседлать кромку карьера.       Ситуация плавно сползает к «катастрофе». Да, безвозвратных потерь пока немного, на данный момент они убили лишь Кенни Дженкинса, но долго такое везение продолжаться не может. У некоторых десантников повреждена силовая броня, а без сервомоторов в ней даже двигаться невозможно. Конечно, в капсулах есть и запасные комплекты, но они истощаются пугающе быстро. А сражаться с такими противниками в лёгкой броне – смерть.       А ведь у Лины даже лёгкой брони нет…       «Отличненько». Отличненько. Это значит – хуже некуда.       Бессилие. Чувствую, как сжимается кулаки. Полное и абсолютное бессилие. Я командую линейным крейсером, я могу стереть жизнь на целом континенте, и я ничего, ничего не могу поделать, чтобы спасти собственную дочь!       Могу… нет. Поздно. Слишком поздно. Если бы я подумал об этом сразу же, если бы не стал возиться с высадкой десанта… Это самое страшное слово – поздно.       – Лина!!!       – Я люблю тебя, папа. Прощай.       Связь разорвана. Искорка Лины тускнеет, она погаснет сейчас, сейчас, с мгновения на мгновение…       Машины словно взбесились. Не обращая внимания на потери, они устремились вниз по склонам карьера. Пара гигантов приземлилась на верхнюю часть капсулы и принялась её крушить. Их быстро удалось зарубить, но теперь средств эвакуации у десанта не было. Вообще.       Отряд один смог прорваться к отряду три, и космодесантники заняли оборону по кромке карьера. Огонь трёх полевых пушек сдерживал вал машин, и это было единственной хорошей новостью на данный момент.       Единственной. Потому что Лина так и не умерла. Её жизнь теплится, но явно не собирается угасать. Это может означать только одно: она в плену. Моя дочь в плену, и скоро машины поработят её разум и навеки заточат её душу!       Даже смерть. Неисчислимые отобрали у моей дочери даже смерть.       Я испепелю эту планету. Пусть это потребует месяц, два, три, но я залью огнём ламилазеров каждый уголок этого проклятого шарика!       Но пока надо спасти парней, что застряли там, внизу. И это вполне реально. Это даже до жути просто. Значит, пригнали трёх чудовищных монстров и успокоились? Решили, что зенитная батарея собьёт что угодно? Что же, попробуйте справиться вот с этим!       – Приказываю начать процедуру посадки на планету.       С этого и следовало начинать. Именно с этого, а не жертвовать десантниками…       Правда, и это решение имеет свою цену.       Крейсера садятся свободно. Линкоры вообще никогда не прикасаются к поверхности, разве что в виде пылающих обломков. Линейные крейсера занимают промежуточное положение. Теоретически их можно посадить на планету. Практически же… это не рекомендуется. И не практикуется. Да, «Неустрашимый» раздавит любое сопротивление (в прямом смысле слова), да и десантников на борт возьмёт. Но вот со взлётом будут некоторые проблемы.       По корабельной сети раздаётся меланхоличный голос механика:       – Запрашиваю подтверждение приказа, капитан, сэр. Напоминаю, что птичка не в лучшем состоянии. После столь сурового испытания ей потребуется серьёзный ремонт, несколько дней в лучшем случае.       Вдохнуть. Выдохнуть. Лина всё ещё жива и по-прежнему без сознания, её стремительно несут куда-то прочь. По-хорошему я должен подарить ей удар милосердия – но ночь, гипершторм… Я чувствую биение её сердца, но понятия не имею, где она находится. В ста километрах от места боя? В тысяче? Больше? И в каком направлении?       Прости меня, доча. Твой папа не смог тебя спасти. Даже милосердную смерть, и ту дать не смог. Но я всё ещё могу спасти хоть кого-то.       – Приказ подтверждаю.