Dies Irae

1       Кабинетом старшему дознавателю служила небольшая, но весьма удобная комнатушка, располагавшаяся в небольшой башенке, неподалеку от покоев Лорда-Инквизитора. Небольшое круглое помещение с довольно высоким сводчатым потолком и парой таких же высоких стрельчатых окон, забранных кованой железной решеткой, украшенной витиеватой вязью. Днем решетка отбрасывала на массивный стол из красного дерева причудливые тени. Сейчас же, когда за окнами царила ночь, и лишь слабый серебристый лунный свет пробивался в комнатушку, от теней не осталось и следа.       Позади стола располагался такой же внушительный и массивный шкаф, за стеклянными дверцами которого покоилось множество как старых и ветхих, так и новых фолиантов. Но несмотря на обилие книг и старый видавший виды ковер, что «украшал» пол комнатушки, в помещении не было и следа пыли или затхлого запаха. Отчасти благодаря постоянным сквознякам, от которых у дознавателя последнее время ломило в суставах. Отчасти благодаря послушникам, которые соблюдали идеальную чистоту в Главном Соборе Санкта Инквизито. Но даже несмотря на всю тщательность уборки, над шкафом со старинными фолиантами дознавателя примостилась небольшая паучья сеть. Ее хозяин был старым обитателем комнаты. Дознаватель тщательно собирал и записывал все добытые им сведения и просмотренные воспоминания. Вот и сейчас Клавдий занимался тем, что записывал недавно полученные сведения в одну из таких книжищ. Не сказать, что это было необходимой и строгой процедурой, но Палаццо перенял ее у прошлого старшего дознавателя и своего наставника, которому принадлежало большинство пыльных фолиантов в шкафу.       Клавдий обмакнул перо в богато украшенную золотой вязью чернильницу и продолжил свои записи. " Подозреваемый: Петрош Кзанек, кузнец-мастеровой. Подозрение: ересь и измена...". Дознаватель обмакнул перо в чернильницу и продолжил. " Свидетели показали, что подозреваемый вел себя странно замкнуто. Говорил мало, людей сторонился. По ночам запирался в кузне, хотя заказов ни от Ордо Магис, ни от Ордо Беллаторум Ольшанка не получала. Так же есть свидетельства того, что оный кузнец часто водил девушек в свою кузню. Многих из них больше не видели..." Клавдий отложил перо и потер виски, в которых противно стучала кровь. Вздохнув, дознаватель встал из-за стола и, распахнув окно, сделал глубокий вдох. Приятный ночной ветерок освежал. Палаццо видел, что этот кузнец сделал с теми девушками. Видел, но никак не мог взять в толк одну вещь. Этот Петрош явно не помнил ничего. Либо действовал в тот момент бессознательно...       В дверь постучали. - Войдите, - еще раз устало вздохнув, проговорил дознаватель. Дверь распахнулась и один из послушников, склонив голову, вошел в комнату. - Милорд, днем был получен доклад от Сорорес Беллум, - проговорил послушник, - посланный в Ольшанку отряд вышел на связь. - И? - Палаццо вернулся за свой стол. - Было подтверждено возможное присутствие порчи, - не поднимая головы, продолжил послушник. - Порчи? - переспросил Клавдий. - Ты уверен? - Мать настоятельница подтвердила, - кивнул в ответ послушник. - Свободен, - сухо проговорил дознаватель и послушник, склонившись еще ниже, вышел из комнаты. - Порча, значит... - пробормотал Клавдий себе под нос. Порча уродует слабых духом, склоняя их к ереси. Она проникает внутрь и разъедает, съедает их души. Даже стойкие духом и разумом, верующие в Него подвержены тлетворному влиянию порчи. Даже самые опытные капелланы из Кустос ИнФидэ не сразу могут распознать ее. Только лишь когда она прорастет, только тогда можно увидеть ее влияние. Только вот тогда уже поздно спасать падшего. И только смерть дарует ему покой. - Порча... - снова пробормотал дознаватель. Поистине плохие известия. То, что кузнец поддался ее влиянию, это было вполне нормально. Простой люд слаб духом. Но вот сам факт того, что это была именно порча, а не простое помешательство и ересь...       Встав из-за стола и подойдя к шкафу, дознаватель открыл стеклянные дверцы и принялся изучать надписи на корешках фолиантов. Его наставник мог сталкиваться с подобными случаями, а значит, в его записях могло быть... Палец Клавдия остановился на одном из фолиантов надпись на корешке, которого гласила: "Ересь Ирусалема". Аккуратно, чтобы не повредить книгу, Клавдий достал ее с полки и бережно положил на стол. Усевшись в свое кресло, дознаватель начал перелистывать пожелтевшие от времени страницы.       Лес, укрывавший Ольшанку и отделявший западную границу Империума от безжизненных Бескрайних Пустошей, местные не зря называли «губительным». Невысокие деревья тянули к небу свои скрюченные ветви, переплетаясь ими так, что лучи солнца с трудом пробивались сквозь листву. Из-за этого в лесу постоянно царил полумрак. В воздухе пахло прелой листвой и сыростью, а тучи мошкары не давали покоя. Мелкий гнус пробирался везде. И даже Доспехи и плотные кожаные куртки под ними не спасали от этой жужжащей мерзости.       Сестры прочесывали лес, идя развернутой цепью. А там позади у них осталась догорающая Ольшанка. Следы ереси были преданы очищающему огню. Следы тех тварей, которые напали на деревню, обрывались, едва углубившись в лес, но игуменья отдала приказ прочесать окрестности как следует. - Гадость какая, - фыркнула Абигайл, пытаясь сдуть с лица налетевшую мошкару, - ни один нормальный человек не полезет в эти дебри! - А мы не за людьми охотимся, дорогая сестра, - покачала головой Кларисса, - это уже не люди. - Да уж, сожрать целую деревню… - присвистнула Клара. - Не совсем так, - вздохнула сестра Мина, - не совсем так. - Ты это о чем? – Абигайл уже размахивала руками перед носом, пытаясь хоть как-то избавиться от надоедающего гнуса. Недавно она попыталась прихлопнуть гадов позабыв о том, что она в латных перчатках. И теперь правая скула девушки отзывалась тупой ноющей болью. - Нападавшие на нас еретики и были жителями деревни, - ответила за командира сестра Рита. - Чего? – Абигайл остановилась и вопросительно посмотрела на Мину. - А ты думаешь, почему не было тел? – вздохнула апотекарий. - Сожрали их, - ответила за сестру Клара. - Да, но не всех, - спокойно проговорила Мина, - тех, что не поддались порче, съели их же соседи. Те, что напали на нас в деревне, и были местные крестьяне. - Значит вот что она творит с людьми… - Свет Его да озарит нас, - заговорила библиарий, - Да разгонит он тьму. Не убоимся мы нечестивого, ибо разум наш крепок, а дух тверд, как рука, несущая карающий меч наш во славу Его!       Небольшой отряд сестер медленно углублялся в чащу Губительного леса. Прелая листва мягким ковром устилала землю, делая их шаги практически беззвучными. Переплетенные ветви деревьев и густая листва окончательно отрезали путь солнечному свету, и вокруг царила непроглядная тьма. Но отсутствие света не особо мешало сестрам, способным нормально видеть при любом освещении. А вот гнуса стало значительно меньше, что сильно облегчало дальнейшее продвижение. Однако никаких следов не было. Отряд Daemones Pugnatores уже собирался повернуть назад, но тут сестра Рита подала знак остановиться, а потом жестом подозвала к себе остальных сестер. - Что такое? – Клара машинально сжала рукоять своего двуручника. - Слишком тихо, - рука сестры Абигайл тоже легла на рукоять палаша. - Запах, - отрывисто произнесла апотекарий, - запах смерти. Кларисса не успела ничего добавить. Из ближайших зарослей раздались звуки, похожее на голоса и тихое потрескивание костра. Сестры молча достали оружие и медленно, стараясь поднимать как можно меньше шума, подошли к зарослям. Абигайл осторожно отодвинула закрывающую обзор ветку в сторону и… И ее глазам предстала не очень приятная картина. На небольшой полянке устроился скромный отряд. Человек пятнадцать-двадцать, не больше. Посреди поляны полыхал небольшой костер над огнем, которого на сделанном, на скорую руку вертеле, висела оторванная человеческая нога. Языки пламени жадно лизали уже успевшую покрыться корочкой кожу. Неподалеку от костра были свалены в кучу остатки человеческих тел. Два сидевших у костра существа что-то живо обсуждали. Звуки, которые они издавали, были больше похожи на какое-то клекотание и карканье. Один из них покручивал вертел. Остальные же, сбившись в небольшие группки, рассыпались по поляне.       Первой не выдержала сестра Кларисса. - Я очищу нечистое! – громогласно объявила она, выскакивая на поляну и, взмахнув булавой, обрушила ее на голову ближайшего урода. Удар пришелся в затылок. Череп противника громко хрустнул, левый глаз твари выскочил из глазницы. Остальные нелюди оживились и пришли в движение. А остальные сестры тоже выскочили на поляну.       Эффект неожиданности сыграл свою роль, но не надолго. Абигайл успела зарубить троих до того, как остальные твари поняли, что происходит. И вот один из них уже бежал на нее, размахивая, похожей на когтистую лапу, дубиной. Сестра шагнула ему навстречу одновременно присаживаясь и нанося рубящий удар. Клинок вспорол живот твари и та, запутавшись ногами в вывалившихся внутренностях, рухнула на землю. А к ней уже спешили еще двое. Укол, клинок вспорол шею противника, и струя теплой крови ударила в лицо девушке. Быстрый разворот и еще два быстрых удара. Первым Абигайл отсекла руку твари, вторам снесла ей голову.       А рядом с ней орудовала своим двуручником Клара. Клинок ее огромного меча с гулким свистом рассекал воздух и тела противников, которые брызжа кровью и разбрасывая внутренности, разлетались в разные стороны. Ухнув, она обрушила свой меч на голову особо прыткого уродца, разрубив его пополам. А к ней спешили еще двое. Выдернув клинок из земли, сестра Клара снова замахнулась мечом. Даже забрызганная кровью и ошметками своих врагов с ног до головы, она улыбалась.       - Покайтесь! И ждет вас прощение! – вещала библиарий, круша головы еретиков своей булавой. – Ибо милосерден Он даже в гневе своем! Покайтесь! – очередной удар раскроил голову одной из тварей. Но тут один особо прыткий уродец все-таки сумел подскочить к девушке и нанести удар. Его, похожая на когтистую лапу дубина, располосовала Клариссе лоб и разодрала щеку. Сестра только молча опустила булаву на голову врага. Крякнув, тварь осела на землю. - Служить Ему, значит поклоняться Ему, - проговорила библиарий, морщась от боли. Разорванная щека свисала кровавыми лохмотьями, а через зияющую дыру виднелись зубы девушки. Кровь из рассеченного лба заливала лицо и левый глаз. Но сестра Кларисса не обращала на это внимания. - Служи Ему, пока ты жив! – прохрипела она, сокрушая череп очередного противника.       Бой был недолгим, но жарким. Спустя какой-то десяток минут, вся лесная поляна была усыпана трупами врагов. А некогда зеленая трава багровела от крови. - Дай-ка посмотрю, - апотекарий подошла к Кларисса, - садись, - вздохнула она, доставая из небольшой кожаной сумочки на ремне иголку и нитки, - будем тебя штопать. - Поздравляю с первым шрамом, - проговорила Клара, вытирая пучком травы клинок своего меча. - Рано или поздно это должно было случиться. - Ну, теперь ни один мужик на тебя не позариться, - усмехнулась Абигайл, переворачивая ногой то, что осталось от одного из уродцев. - Святая кровь! Мертвые они воняют еще хуже, чем живые! - Тело мое и дух мой принадлежат лишь Ему! - сестра Кларисса попыталась встать, при этом апотекарий дернула нитку так, что рана на лбу девушки снова открылась и тонкая струйка крови брызнула Рите в глаз. - Сиди спокойно! - апотекарий усадила Клариссу обратно на пенек. - И не дергайся! - Слушай, а все библиарии такие? - Абигайл подошла к Кларе. В ответ та только неопределенно пожала плечами. Библиарии Сорорес Беллум, как и капелланы из Кустос ИнФидэ были известны своей истовой верой и преданностью Ему. Некоторые из них были настоящими фанатиками. Обычные же сестры порой не отличались особой набожностью. Многих из них отбирали только из-за физической силы или же жестокому нраву. Сестры Абигайл и Клара так и попали в монастырь. - Осмотреть трупы, - сухой голос игуменьи заставил всех закрыть рты, - выяснить, кто это и откуда они пришли. Потом все сжечь, - она посмотрела на Риту, - и установи связь с монастырем.

*****

      Зал для собраний в Главном Соборе был немного просторнее того, в котором заседал Совет Лордов. Днем помещение заливал солнечный свет, который приникал сквозь большие стрельчатые окна. Ночью же его освещали два ряда факелов и два массивных бронзовых канделябра, по тридцать свечей каждый, стоявшие на внушительных размеров столе из Железного Дерева. Почерневшая от времени, и затертая столешница отражала алые сполохи факелов, бросая блики на лица собравшихся. - Что ж, Клавдий, - проговорил Лорд-Инквизитор, - мы готовы выслушать тебя. Стоявшая по правую руку от него преподобная Катерина согласно кивнула. - "Ересь Ирусалема", - заговорил старший дознаватель, - под этим названием проходил один инцидент, случившийся сто двадцать лет назад. Тогда поселение Ирусалем, что на северной границе, так же подверглось воздействию порчи. - И как это связано с сегодняшней ситуацией? - спросил Лорд-Инквизитор. Глава Церкви был еще молод. Достаточно молод, чтобы не знать о событиях столетней давности. - Порча пришла ниоткуда, - заговорила преподобная, - Сперва ополчение Ирусалема сдерживало еретиков, но потом и они пали жертвой темной ереси. Вслед за Ирусалемом порче сдалось еще два поселения... - Посланные туда сестры смогли подавить назревающее восстание, - продолжил Клавдий, и Катерина потерла старый шрам на щеке, - однако все население Ирусалема было вырезано. Как и в случае с Ольшанкой, порча пришла внезапно и так же внезапно прекратила свое распространение, - дознаватель на мгновение прервался, - подобные случаи зафиксированы и в более ранние годы, - закончил Палаццо. - Ересь частенько поднимает свою уродливую голову, - вздохнул Лорд-Инквизитор, - в этом нет ничего удивительного. Простой люд вечно чем-то недоволен. - Северная, восточная, южная, а теперь и западная граница, - заговорил старший дознаватель, - подвергались воздействию порчи с промежутком в сто-сто пятьдесят лет. - То есть... - Это не случайность, - перебила Лорда-Инквизитора преподобная Катерина. - Вы хотите сказать, что порча не случайно проявлялась на границах нашего Священного Империума? - вздохнул Патрокл. - Именно так, - кивнул Клавдий, - кто-то или что-то пробует нас на прочность. - Вздор! Порча никому не подвластна! - Лорд-Инквизитор ударил кулаком по столу, пламя свечей колыхнулось, отбросив на его лицо алые зловещие отблески. - А что нам известно о ней? - посмотрела на него Катерина. Палаццо тоже хотел что-то добавить, но тут дверь в зал собраний распахнулась, и в помещение вбежал послушник. - Срочное донесение от сестры-игуменьи Мины! - отрапортовал он. - Напавшими на Ольшанку были искаженные порчей ополченцы и крестьяне. Однако в окрестном лесу сестры столкнулись с такими же искаженными кочевниками! - Свободен! - властно взмахнул рукой Патрокл и послушник, поклонившись, покинул зал. - Значит, угроза исходит из Бескрайних Пустошей, - вздохнула преподобная, - как я и предполагала. - Что ж, похоже пришло время раз и навсегда решить вопрос с этими дикарями, - Лорд-Инквизитор кивнул самому себе. Фактически только Император имел власть и право распоряжаться военными походами. Церковь же могла отправить несколько полков Имперской Гвардии для решения проблем с еретиками только в особых случаях. А сейчас именно такой случай и был. 2       Командиром тридцать седьмого пехотного полка был небезызвестный полковник Гидеон Шмит. Невысокий, грузный крепко сбитый и от того похожий на бочонок, мужчина. Коротко стриженные и уже успевшие посидеть волосы торчали из-под его парадной фуражки в разные стороны. Полковник смерил Мирию недовольным взглядом пронзительных серых глаз. Ему явно не нравилось, что вместо сурового мужика в его полк прислали "кисейную барышню". Не нравилось, но ничего поделать с этим полковник не мог. Комиссары находились вне общей вертикали власти и подчинялись только верхушке Ордо Легаторум.       Мирия же, в свою очередь, так же смерила полковника взглядом и осмотрела собравшихся поглазеть на нее гвардейцев. Многие из них прошли уже не одно сражение, это было видно по их глазам и лицам. Эти ветераны смотрели на нее не как на женщину, а как на нового комиссара. Но большинство из них были еще совсем молодыми и зелеными, только недавно вышедшими из учебки бойцами. Эти, закованные в легкие доспехи, юнцы с простыми длинными мечами на поясе, пытливо изучали ее. - Комиссар... - проговорил скрипучим голосом полковник. - Мирия, - подсказала она ему, - комиссар Мирия. - Что ж, рады приветствовать Вас в тридцать седьмом, - усмехнулся Гидеон. Даже голос полковника звучал неодобрительно. Но Мирия уже привыкла к такому отношению. Для Императорской Гвардии было не важно, какого ты пола. Служить могли абсолютно все. И существовало даже несколько смешанных полков, в которых мужчины и женщины бились на равных правах с врагами Священного Империума, неся волю Императора. В Ордо Легаторум так же принимали всех, если ты отличился на службе Императору и прошел отбор, то двери Легаторума были для тебя открыты. Но даже, несмотря на все это были старые вояки, похожие на полковника Гидеона, которые считали, что бабам не место в армии. - Прошу в мой кабинет, - Шмит жестом пригласил Мирию следовать за ним. Кивнув, комиссар пошла вслед за полковником.       Личный кабинет Гидеона располагался в дальнем конце казарменного помещения и представлял из себя не особо просторную комнатушку, насквозь пропахшую табачным дымом и самогонкой. Из мебели в комнате были только простой письменный стол, два стула да шкаф, в котором стояло всего пара папок с документами. Остальное место в шкафу занимали пустые и полупустые бутылки.       Сняв фуражку и попытавшись пригладить рукой непослушные волосы, он уселся за стол и указал Мирии на стул, стоявший в углу комнатушки. - Итак, - начал он, едва девушка, придвинув стул к столу, устроилась перед ним, - еще раз рад приветствовать Вас в своем полку, комиссар, - полковник расплылся в фальшивой улыбке. - Давайте на чистоту, полковник, - она скрестила руки на груди, - вам явно не по нраву то, что ваш комиссар - женщина. - На чистоту, так на чистоту, - Гидеон снова попытался пригладить волосы. - Да, мне не по нраву, что в моем полку, вы уж извините меня, баба. Но увы, - он откинулся на спинку своего стула, - я ничего с этим поделать не могу, - Шмит развел руками. - Надеюсь, что дисциплина не пострадает... - Дисциплина, - опершись локтями на стол и наклонившись к полковнику, проговорила Мирия, - это как раз моя задача. И будьте уверены, я за ней прослежу. Поймав на себе пристальный взгляд карих глаз комиссара, полковник сглотнул. Он понял, что она незамедлительно казнит любого, кого сочтет нужным. - Вот и замечательно! - комиссар снова скрестила руки на груди. - А теперь я хотела бы узнать обстановку в подразделении в целом. Слышала я, что у вас проблемный полк. Гидеон шумно выдохнул, достал из кармана небольшую фляжку и, сделав глоток, заговорил: - Настроение в полку и, правда, не из лучших. Все-таки нас недавно укомплектовали ротой новобранцев, - он убрал фляжку обратно в карман. - Сами понимаете, ветераны смотрят на них свысока, а эта зелень не воспринимает все всерьез. Мирия молчала. Полковник собирался добавить что-то еще, но не успел. Дверь в его кабинет распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся интендант. - Сэр, - переведя дух, выпалил он, - наш полк отправляют в Бескрайние Пустоши... - Что ж, полковник, - комиссар встала из-за стола, - похоже, у вас появился шанс, закалить своих новобранцев в бою, - усмехнулась Мирия и вышла из комнаты.       Солнце клонилось к закату, но жара все еще держалась. Жар, поднимавшийся от раскаленных за день каменных плит, покрывавших плац, горячими волнами поднимался вверх, искажая воздух. Тридцать седьмой пехотный полк Императорской Гвардии был построен на плацу в полном составе. Три роты, обоз и приписанные к полку два взвода арбалетчиков. Всего чуть больше тысячи человек стояли на плацу, изнывая от жары. Каменные лица ветеранов не показывали практически никаких эмоций. А вот по новобранцам было видно, что многие из них напуганы приближением битвы, другие же просто сходят с ума от жара.       Мирия окинула взглядом стройные ряды пехоты. Те, кто переживет предстоящие бои, выйдут из них закаленными солдатами. Те же кого настигнет смерть, просто непригодны для того, чтобы нести волю Его и сражаться за Империум. - Полковник? - комиссар вопросительно посмотрела на него. Гидеон только промокнул платком покрытый испариной лоб и кивнул. Мирия вышла вперед и еще раз окинула взором солдат. Положив руку на резную рукоять цепного меча, покоившегося в украшенных золотом ножнах, девушка набрала в легкие раскаленного воздуха. - Гвардейцы! - прокричала она, и голос ее звонким эхом разлетелся над плацем. - Церковь отправляет нас в Бескрайние Пустоши, нести волю Его во славу Империума и Императора! Нам предстоят славные битвы и победы! - комиссар сделала паузу, наблюдая за реакцией гвардейцев. По рядам новобранцев пробежал ропот. - Скажу вам только одно, - продолжила Мирия, - любые попытки дезертирства и побега с поля боя будут незамедлительно караться. Полковник, - она отступила назад. - Ну что, - гаркнул Гидеон, - покажем этим варварам всю славу Империума! За Императора! - полк поддержал его ревом. - Выступаем! Гвардейцы моментально сменили построение на походное и, сопровождаемые грохотом латных сабатонов о каменное покрытие плаца, торжественным маршем направились в сторону городских ворот. Полковник смерил Мирию взглядом и, вскочив в седло своего вороного скакуна, поспешил занять место во главе полка. Комиссар устало вздохнула. Да, она была готова казнить любого, кого заподозрит в ереси или измене. Причем казнить без сожалений. Но страх - это не то, с помощью чего можно удерживать дисциплину в полку. И она это прекрасно понимала, жалея, что не успела познакомится и посоветоваться с другими комиссарами. - Да осветит свет Его мой путь, и да разгонит он тьму, - проговорила Мирия, вскакивая в седло своего коня. Ее ждал первый бой в качестве полкового комиссара.

*****

      - И что дальше? - Абигайл посмотрела на Мину. Проклятая мошкара забилась под нагрудник, и теперь все тело девушки зудело и единственным желанием сестры Абигайл было залезть в горячую ванну. Сестра-игуменья окинула взглядом сожженную ими же деревню. Тела варваров так же были преданы огню. Мина устало вздохнула, собираясь раздать дальнейшие указания, но тут раздался стук копыт. В деревню въехало двое скаутов Daemones Pugnatores. На девушках был легкий кожаный доспех с двумя массивными латными наплечниками, на которых красовались изображения флер-дэ-лис и символ Санкта Инквизито. Лица девушек закрывали капюшоны. Скауты спешились и, взяв лошадей под уздцы, подошли к сестрам. - Старшая сестра, - одна из них, преклонив колено, обратилась к Мине. - Мы в вашем распоряжении. - Собрать по одному отряду ополченцев из ближайших деревень, - сразу к делу перешла игуменья, - пусть станут здесь лагерем. Возьмете их под свое начало. Скауты кивнули и, вскочив в седла, поспешили выполнять приказ. Сестра Мина устало опустилась на остов обгоревшего дома. Это был чертовски длинный день. - Сестра, я отправила твой отчет в монастырь, - доложила апотекарий, Мина только кивнула в ответ. - Возвращаемся? - Кларисса потерла рукой свежий шрам на щеке, который, благодаря стараниям сестры Риты уже зарубцевался. - Пока что нет, - игуменья покачала головой, - ждем дальнейших распоряжений из монастыря. - Теперь, когда мы знаем, что это были варвары из Пустошей, - сестра Клара скрестила руки на груди, - можно с легкостью предположить, что будет дальше. Мина промолчала. Да, было понятно, что Церковь, воспользовавшись своим правом, кинет в бой один из гвардейских полков. И это приведет к очередной затяжной войне с кочевниками. Гвардейцы вопросов не задают. Они просто выполняют приказ. Но вот что-то не давало сестре-игуменье покоя. Что-то на уровне подсознание говорило ей, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Порча не может приходить из ниоткуда. И, хоть и говорят, что ей никто не управляет, но это могло быть не так. Что-то же заставило кузнеца-мастерового приносить жертвы. И при этом он остался нетронутым порчей. - Еще раз осмотреть деревню, - проговорила она, вставая, - мы могли что-то упустить.       В шатре царил полумрак, прорезаемый тонкими лучиками света, пробивающимися сквозь швы в шкурах. На пестрых подушках, расшитых золотой вязью, сидели двое. Первый, высокий плечистый мускулистый мужчина с обветренным лицом и узким разрезом глаз, одетый в одни лишь шаровары. Мощный торс его крест-накрест пересекали два старых шрама. Загорелый, почти черный, Гор’Дак – гордый и властный хан кочевников.       Напротив него сидел мужчина, облаченный в черный доспех. Нагрудник его украшал зловещий узор из черепов. Лица гостя видно не было, его скрывал полумрак. Хан с опаской взирал на своего гостя. Гор’Дака сложно было чем-то напугать, но этот человек внушал ему первобытный страх. - Дорогой мой хан, - заговорил мужчина, и от его голоса повеяло могильным холодом, - вы играли когда-нибудь в шахматы? – он сделал паузу и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Замечательная игра. Каждый игрок ходит по очереди и так до победы. И победитель получает все! – гость хана рассмеялся и от этого смеха у Гор’Дака по спине пробежал неприятны холодок.