***
Кёко лежала, свернувшись в клубочек, на футоне в своей комнате в «Дарумая» совсем без сил. Последние несколько дней выдались просто сумасшедшими: проработка образа Тацу; шопинг для новой личности; приведение себя в порядок. Кёко до сих пор чувствовала зуд и жжение после восковой эпиляции бикини. И кто придумал эту пытку? Но выхода не было – пришлось терпеть. Я приблизилась к образу Тацу насколько смогла, ― размышляла Кёко, перевернувшись на спину, ― но Эмили… С ней всё гораздо сложнее. А ещё этот эксперимент… Как им такое в голову пришло? С другой стороны, работа в «полевых условиях» должна пойти мне на пользу, но всё равно немного страшно. Могами вздрогнула от неожиданного звонка мобильного телефона, а скорее от его дребезжания об пол. ― Могами слушает, ― протараторила она. ― Кёко-тян, извини за столь поздний звонок, ― в голосе Яширо отчётливо слышалась вина. – Сегодня я забыл тебе сказать: завтра в два часа фургончик мисс Вудс будет ждать тебя у дома. ― Завтра? ― всполошилась Могами. ― Почему завтра? Ведь съёмки начнутся только в среду. Завтра ― вторник. ― Я знаю, Кёко-тян. Проблем с днями недели у меня нет, тут проблема в другом, ― Юкихито выдержал паузу. ― В нашем Президенте, если быть точнее. ― С Такарадой-саном что-то случилось? ― Кёко так взволновалась, что аж села в футоне. ― Думаю, да. В далёком детстве, поэтому и оставило такой неизгладимый след… ― в голосе менеджера звучало недовольство. ― Завтра Президент устраивает небольшой приём для всей съёмочной группы «Чёрной маски», чтобы все смогли познакомиться, ― Юкихито вздохнул. ― В общем, завтра у Тацу дебют.***
Рэн знал: Такараде верить нельзя. Особенно, когда он обещает устроить небольшой приём. Цуруга стоял в центре зала, в котором Английская королева вполне смогла бы устроить бал, и чувствовал себя, как в метро в час пик. А люди всё продолжали прибывать. Все приглашённые были в костюмах и вечерних платьях. Официанты лавировали между гостями, предлагая закуски и напитки, выставленные на широких подносах. Справа от сцены играл живой оркестр. В зале то и дело появлялся иллюзионист, удивляя своим мастерством. Цуруга вздохнул: Кёко, наверняка, на такое не рассчитывала. Не успел он подумать об этом, как свет погас. Изумлённые возгласы раскатились по залу, перетекая в ропот. И таинственный, будоражащий голос зазвучал в непроглядной тьме: ― Дамы и господа, ― Рэн узнал в нём Президента, ― приветствую вас на этом скромном мероприятии. Сегодня, в этот потрясающий и волшебный вечер, мы собрались, чтобы представить вам восходящую звезду. Наша гостья приехала из далёкой Америки, в совершенстве знает японский и английский языки. Она только начинает сиять на небосклоне шоу-бизнеса, но я искренне надеюсь, что совсем скоро она разгорится и вспыхнет неудержимым пламенем. Прошу любить и жаловать ― Тацу Хо. Луч прожектора осветил сцену. В центре стояла девушка с огненными волосами. Её красное платье с золотой вышивкой очень напоминало традиционное китайское, если бы не одно «но» ― разрез справа. Чуть выше талии, он открывал обзор на массивную татуировку китайского дракона. Он поднимался от бедра до самой талии девушки, сжимая в когтистой лапе чёрный шар. Редкие тонкие ленты обхватывали правое бедро, не позволяя краям платья разлетаться. Под руку с ней, в тени, стоял Яширо Юкихито. Рэн сглотнул. На ней не было белья ― понял Цуруга, и по его телу побежали мурашки. Загорелся свет. Гости невольно щурили привыкшие к темноте глаза и часто моргали. И только Цуруга неотрывно смотрел на Тацу. Если бы он не знал, что это Кёко, никогда бы не подумал, что у неё может быть что-то общее с этой особой. Она стояла на сцене с высоко поднятой головой и снисходительно оглядывала всех присутствующих. А стоящий рядом с ней Яширо ещё никогда не выглядел таким представительным. Рэн мог бы побиться об заклад: сейчас все мужчины в зале завидовали его менеджеру, и он был одним из них. ― А теперь, дамы и господа, если у вас есть вопросы, вы можете задать их Хо-сан, ― заговорил всё тот же голос, хозяин которого, очевидно не собирался появляться на публике. Вопросы? ― забеспокоился Рэн. ― Этот Лис ещё и прессу пригласил. Кретин… Как же я раньше не понял, что они здесь из-за неё? ― Хо-сан, ― высокая темноволосая девушка из толпы подняла руку и, получив одобрительный кивок Тацу, продолжила, ― Мия Цубаки, газета «Жизнь Токио». Расскажите, правда ли, что даже вы не знаете, чем закончится «Чёрная маска»? ― Это правда, ― ровным голосом ответила она. Следующий журналист поднял руку. ― Кэнски Ямогути, журнал «Звёзды Японии». Это ваш первый визит в Японию? Собираетесь ли вы остаться после окончания съёмок? ― Нет, я бывала в Японии раньше, ― начала Тацу. ― А насчёт окончания съёмок… Давайте подождём, пока они закончатся. ― Вы раздвигаете ноги только на камеру или с вами можно договориться? ― послышался насмешливый голос из толпы. Тацу скользнула по ней холодным взглядом. Все присутствующие повернулись к хозяину вопроса: высокому блондину в чёрном плаще с кривой усмешкой. Тацу тут же расплылась в широкой улыбке. ― Какая смелость, какое остроумие, ― заговорила она с притворным восторгом. ― Имя! ― приказала Тацу, да так, что все присутствующие вздрогнули. ― Фува Шо, ― выпалил он, не задумываясь, и захлопал глазами, поражённый собственной реакцией. ― Фува Шо?.. Нет, никогда не слышала, ― мотнула головой. ― А какой журнал? ― с любопытством уставилась на Шотаро. Фува весь побагровел от злости и, сжав кулаки, продолжал сверлить Тацу гневным взглядом. ― Так вы не журналист? ― «догадалась» она. ― В таком случае нечего выкрикивать с места, как плохой, невоспитанный мальчик, ― подмигнула Тацу. ― Ещё вопросы? ― обратилась в толпу. Шотаро всё ещё был красный, но теперь не от злости ― от смущения. Он поджал губы, как обиженный ребёнок, и ушёл вглубь зала. Ответив ещё на пару вопросов, Тацу подала Яширо знак. ― На сегодня достаточно, ― заговорил Юкихито твёрдым голосом. ― Мы сообщим день и время пресс-конференции, когда вы сможете задать вопросы Хо-сан, ― Яширо поклонился. Тацу даже не шелохнулась. Она держала Юкихито за руку до тех пор, пока они не спустились со сцены, у ступеней которой уже стоял Рэн. Яширо передал заботы о своей подопечной Цуруге и удалился. ― Как ты? ― шепнул Рэн ей на ухо и подставил локоть. ― Отлично, ― Тацу соблазнительно улыбнулась и взяла Цуругу под руку. ― Мне жаль, ― признался он, но встретив вопросительный взгляд Хо, добавил: ― Не думал, что Фува выкинет что-то подобное. ― Ерунда, ― отмахнулась она и оглядела зал в поисках официанта с шампанским. ― Если бы меня волновало подобное, ― махнула рукой, подзывая, ― я бы никогда не согласилась на съёмки в «Чёрной маске», ― взяла бокал с подноса и, сделав глоток, глянула на Рэна снизу-вверх. ― Не рано ли вам пить, юная леди? ― поднял брови Цуруга, взяв бокал для себя. ― Полно вам, Цуруга-сан, ― улыбнулась Тацу, ― я же совершеннолетняя, ― и сделала ещё один глоток. Ты-то да… ― вздохнул про себя Рэн, ― но вот Кёко… ― А что здесь делает этот… Фува Шо? ― спросила Тацу, схватив канапе с подноса, проходившего мимо официанта. ― Ведь он не журналист и никакого отношения к «Чёрной маске» не имеет. ― Вообще-то, имеет, ― Рэн прочистил горло. ― Продюсер заключил с ним контракт. Фува Шо должен написать несколько синглов к фильму, ― канапе застряло у Кёко в горле. ― Он будет присутствовать на съёмках столько, сколько пожелает. ― Ну что ж, это будет интересно, ― проговорила Тацу почти по слогам и отвела взгляд. А я думала, хуже уже быть не может… ― подумала Могами.***
Вечер подходил к концу. Ноги ныли из-за высоких каблуков, помада была съедена вместе с закусками, а к ней всё ещё подходили, чтобы задать вопрос, познакомиться или просто посмотреть поближе. ― Мне нужно отойти, ― Тацу отпустила руку Цуруги и двинулась по направлению к дамской комнате. В этом закутке не так много света, как в большом зале, в тени стояли столы и стулья, которые не понадобились на приёме. Дальше, по узкому коридору, был туалет, но Тацу остановилась напротив широкого зеркала в полный рост в массивной золотистой оправе. Достала помаду из клатча, нанесла и заметила тёмный силуэт. Его хозяин сидел за столом за спиной Тацу и прожигал девушку взглядом. ― Ты что-то хотел, котик? ― спросила Тацу, растерев губами помаду. ― Вот ещё, ― фыркнул Шотаро и, взяв стоявшую на столе бутылку шампанского, глотнул прямо из горла. ― Тогда может перестанешь пялиться на мой зад? ― убрала помаду, поправила длинные волосы. ― Было бы на что пялиться, ― усмехнулся Фува, но всё же отвёл взгляд. ― В самом деле? ― Тацу повернулась к Шотаро и, подойдя уверенной походкой, села ему на колени. ― Тогда почему ты так напрягся? ― она заглянула Шо в глаза. ― Может, ― не дала ответить, ― потому что ты знаешь ― под платьем ничего нет, ― шепнула Фуве на ухо, обжигая его своим дыханием. Шотаро вздрогнул. А Тацу спрыгнула с его колен и направилась к гостям той самой походкой, от которой певец никак не мог отвести глаз.***
Тацу ехала с Рэном в чёрном лимузине и со скучающим видом смотрела в окно. ― По-моему, всё прошло неплохо, ― заговорил Цуруга, отчего-то испытывая неловкость от повисшей тишины. ― Да, ― вздохнула Тацу, ― вполне сносно. ― Фува Шо больше не пытался?.. ― Он ― глупый мальчишка, ― Хо резко повернулась к Рэну, ― с ним я справлюсь. ― Ясно, ― замешкался он, но потом продолжил: ― но дай знать, если он будет доставлять тебе беспокойство. ― Непременно. Рядом с Тацу Рэн ощущал себя крайне странно. Он понимал, что Кёко хорошо вжилась в образ самоуверенной и желанной Тацу и отлично демонстрировала его окружающим. Вопрос был лишь в том: где заканчивается Могами Кёко и начинается Тацу Хо? Как ему вести себя рядом с ней, пока на ней огненно-красный парик и татуировка на бедре? Как бы она не заигралась, а он ― не позволил себе лишнего. ― Спокойно ночи, коллега, ― Тацу остановилась у порога своей новой квартиры. Рэн замер: его дверь была следующей. ― На кофе не позову, ― она игриво подмигнула, что и вывело Цуругу из ступора. ― Спокойной ночи, Хо-сан, ― он поклонился. ― Ну что вы, Цуруга-сан, к чему такие формальности? Просто Тацу, ― она снова улыбнулась ему и скрылась за дверью.***
Кёко сидела на огромной двуспальной кровати, устеленной белоснежными простынями, в банном халате и пыталась смириться с неизбежным: завтра она провалится. Могами совсем забыла о первой откровенной сцене, в которой она должна появиться обнажённой и к тому же вытворять неприличные вещи. Она думала, что у неё ещё будет время порепетировать, в одиночестве, настроиться и сделать всё, что от неё требует роль. Но сейчас Кёко поняла: она явно переоценила свои способности. Мало того, что роль Эмили и так вызывала у Могами дрожь в коленях, так теперь на всё это ещё будет смотреть Шотаро! Как… как она сможет с этим справиться? А ведь сэмпай предлагал ей… Сэмпай. Кёко замерла и, сама того не замечая, сжала халат в кулак у себя на груди. Возможно, Цуруга-сан сможет ей помочь? Если она решится просить его о помощи.***
Рэн направлялся на кухню. Он замер, услышав дверной звонок. Стоило ему открыть, как душу охватило смятение: на пороге, в одном халате стояла Кёко. ― Можно? ― спросила она не своим голосом, с надеждой глядя на Цуругу. Он лишь отступил в сторону ― не стоит держать её на пороге. Могами тут же юркнула внутрь. Рэн закрыл дверь и повернулся к полуночной гостье. ― Могами-сан, что?.. ― вопрос повис в воздухе, когда Кёко сбросила с себя халат. Они смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова: Рэн ― с изумлением, Кёко ― с ужасом. Скинув оцепенение, Цуруга подался вперёд. ― Могами-сан… Кёко поняла: он дотронется до неё ― и только теперь почувствовала себя голой. Попятилась назад. Нога зацепилась за халат, и Могами полетела на пол. ― Могами-сан, ― Рэн опустился перед ней на колени. Кёко лежала на спине. Придя в себя после падения, она тут же попыталась прикрыться: потянув за халат, она прижала его к груди. ― Не смотрите на меня! ― выкрикнула Кёко, не помня себя от стыда. ― Не смотрите! ― и разрыдавшись, уткнулась в пушистую ткань. Она почувствовала, как что-то мягкое и тёплое опустилось на плечи. Открыла глаза. Большое и плотное одеяло заботливо укутало её. Хотя нет, её укутал сэмпай. Кёко подняла на него зарёванные глаза ― всё плыло. Вытерла тыльной стороной ладони. Цуруга протягивал ей коробочку с носовыми платками, и взгляд его был полон сочувствия. ― Простите меня, ― с трудом проговорила Могами, высморкавшись и вытерев лицо. ― Я не хотела. Я думала, что смогу… Но у меня ничего не выйдет, ― она виновато уставилась в пол, на котором так и продолжала сидеть. ― Это непростое испытание, ― заговорил Рэн, и Кёко готова была поклясться, что ещё никогда не слышала в его голосе столько нежности и заботы. ― И мы пройдём его. Вместе. ― Как? ― еле слышно прошептала Кёко. ― Я даже раздеться не могу. Даже перед вами, ― призналась она и прикусила язык, как бы сэмпай чего не подумал. ― А мне надо будет показать себя не только всей съёмочной группе, так ещё и этому идиоту… ― Идиоту? ― Шотаро, ― шмыгнула она носом. ― И не только показать, а ещё… ну, вы знаете, ― поникла Могами. ― Да, ― выдохнул Рэн, ― я читал сценарий. ― Что же мне делать, Цуруга-сан? ― она с мольбой подняла на него глаза. ― Остаётся только одно, ― Рэн поднялся и, подав Кёко руку, потянул её за собой, завёрнутую в одеяло. ― Репетировать.