- Ты веришь в Бога? - Да. - Как ты можешь верить в него? - Я не могу верить в людей. Мне надо верить во что-то, иначе я пропаду. И я буду падать все ниже и ниже. И ничто меня не остановит. из к/ф "Визит инспектора"
29 апреля, резиденция Главного Министра Андрэ молча сидел за столом, сцепив перед собой руки в замок, и смотрел невидящим взглядом на дверь кабинета. Михель, не сводивший с него глаз, не решался нарушить тишину. Да и просто не хотел. - Он, - неожиданно, прокашлявшись, хриплым голосом заговорил Министр, - сильно мучился? - Яд убивает медленно, - еле слышно заговорил его друг, - он угасал трое суток. Не проси рассказать тебе подробности. Андрэ покачал головой, показывая, что он сам не хочет их слышать. Утром, когда ему доложили о кончине Раймонда, он долго не мог переварить эту новость. Не так давно он виделся с ним, и тот был бодр и здоров, как обычно. Он был таким еще в студенческие годы, когда они втроем еще могли позволить себе мелкие проказы. Со временем Андрэ стал более черствым, заматерел, приобщился к дворцовым интригам. Михель, ставший главой его личной секретной разведки, не отставал и стал еще более хитрым, чем сам Министр. Не изменилась только их верность друг другу, проверенная годами. А Раймонд остался прежним. Он все так же отказывался идти наперекор совести и слегка наивному взгляду на мир и политику. Остались его веселость и простодушие. Две незыблемые гавани в жизни мужчины: Михель и Раймонд. - Они сообщили хотя бы о каких-нибудь ценных сведениях? – пряча лицо в ладонях, спросил Андрэ, словно со стороны наблюдая за собственной жизнью. – Отравителя, например? Ведь не может один человек осуществить все эти убийства. - Не факт. Отравления происходят не так часто и довольно незаметно. С этим и один человек справится, если будет действовать осторожно. Но, возвращаясь к твоему вопросу… Нет, они только принесли свои соболезнования, извинения и обещания в кратчайшие сроки найти убийцу и предать его суду. - Как Азалия перенесла это известие? Михель молчал, словно не желая затрагивать эту тему. - Плохо, - наконец, признался он. – Я лично зашел, чтобы сообщить ей о смерти мужа, но это мало чем помогло. Ей стало плохо, чуть в обморок не упала, но врача все же вызвали. В ее-то положении. - Ребенок в порядке? - К счастью. Но Азалия пережила сильный шок и сейчас не поднимается с постели. Я стараюсь навещать ее почаще, но она слаба, врач почти не покидает ее. - Мне тоже нужно зайти к ней, - Андрэ выпрямился. – У нее никого не осталось теперь. Мы должны позаботиться о ней и ребенке вместо Раймонда. Михель кивнул, мысленно возвращаясь в момент, когда пришлось сообщать молодой девушке, что она овдовела. - Король просил меня зайти к нему вечером, - Министр поднялся, и Михель последовал его примеру. – Речь наверняка пойдет об убийстве Раймонда. Хоть Король Трафинии и обещал со всем разобраться, но наш правитель наверняка решит отправить туда кого-то из своих подчиненных. Это происшествие может не пройти бесследно для королевств, если его не проконтролировать. Меньше всего сейчас нам надо, чтобы людей охватила паника. - Но существует риск, что человека, который займет место Раймонда, тоже отравят. Второе убийство уже будет иметь последствия не только для отравителя. Сначала посла убивают во дворце самого Короля, а если затем там же и тем же способом умрет человек, заменивший его… - Я лично прослежу, чтобы этого не произошло. - О чем ты? - Я сам поеду в Трафинию.***
20 мая, Королевский дворец в Трафинии Андрэ расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, откидываясь на спинку стула. Полночь давно миновала, а день выдался насыщенным, и сил у него почти не осталось, но он обещал Михелю, что напишет письмо, как только прибудет на место. Лениво перебирая руками, Министр притянул к себе лист бумаги, чернильницу с пером и попытался собраться с мыслями. «Дорогой мой Михель, Дорога выдалась долгая и утомительная, но никаких осложнений в пути не возникло, поэтому я благополучно прибыл во дворец Короля, к которому меня тут же провели. Он принял меня радушно, даже не вспомнил про недавний скандал с дочерью его посла. Но был обеспокоен тем, как повлияет смерть Раймонда на дальнейшие отношения наших государств, и пытался всячески мне угодить. Выглядел Король неважно, судя по всему, эти проблемы из-за массовых отравлений, подорвали его здоровье. Он принял меня сегодня, но извинился, что не сможет часто со мной видеться, поскольку врачи прописали ему постельный режим. Приближенные Короля и слуги во дворце тоже как на иголках, блюда перепроверяют по нескольку раз. Мне даже удалось подслушать разговор двух служанок. Похоже, всех беспокоит судьба королевства в том случае, если Короля отравят или эти события доконают его. Все это очень тревожно, и, боюсь, мой приезд лишь усилил волнение придворных. Я и сам понимаю, как сильно рискую, но ты должен понять, что иначе я поступить не мог. Прошу тебя быть нашему Королю поддержкой вместо меня, пока я в отъезде. Взамен обещаю беречь себя и не умереть раньше времени. Искренне твой Т.А.А.» Андрэ отложил перо, сложил письмо и заставил себя подняться, чтобы подозвать слугу и попросить отправить это письмо на его родину. Снова закрыв двери, он с печалью припомнил разыгравшийся скандал между ним и Михелем. Министр мог понять, почему его друг был против этой поездки, и принимал все доводы. Да, он рискует стать следующей жертвой, да, в случае его смерти в королевстве воцарится хаос и не станет наследника, да, он в конце концов причинит этим боль самому Михелю. Но Раймонд приехал сюда, чтобы загладить его, Андрэ, вину, и из-за него же умер. Министр не мог допустить новых жертв. Кое-как ему удалось уговорить Короля, но тот отпустил его с большой неохотой и наказал через месяц возвращаться, неважно, принесет ли поездка ощутимые результаты. Пришлось согласиться с этим условием и с тем, чтобы его сопровождал отряд отборных мечников и лучников, который явно не успокоил и без того запуганного Короля Трафинии. Андрэ, раздевшись и приняв ванну, лег в просторную постель с гобеленом, стараясь выкинуть из головы тревожные мысли. Сейчас надо отдохнуть, все дела подождут до завтра. Письмо. Его письмо отправят утром. Он будет писать Михелю каждый день, чтобы тот не волновался и немного остыл после ссоры. Другое письмо… «Я прошу Вас забыть обо мне, прекратить поиски, и…» Андрэ мысленно вернулся в тот день, когда получил заветное письмо от Пары. Будь его воля, он бы оставил все дела и бросил имеющиеся в его распоряжении силы на поиски того, кто его написал. Но у него были обязанности. Да и не только в них дело. Он не мог остаться в стороне после убийства Раймонда. Ему было больно от потери близкого друга, еще больнее от осознания, что он сам повинен в этом. Министр переживал из-за того, что не помирился с Михелем перед отъездом. Но стоило вспомнить о письме, о том, кто его написал, как сердце начинало биться быстрее, и он уже не мог ни о чем другом думать. Оно подсказывало, что когда-нибудь их пути пересекутся, они встретятся, и тогда он уже не отпустит то, что по праву принадлежит ему. - Неужели, чтобы быть счастливым с тобой, мне необходимо испытать всю эту боль? – прошептал вслух Андрэ, закрывая глаза.***
27 мая, деревня Лучистая, Трафиния - Ты говорил, что всех целителей призвали в королевский дворец, - выдохнул я, тяжело опускаясь на стул, - и что наши услуги будут нужны, но это уже ни в какие ворота. Луи коротко буркнул, не то соглашаясь, не то оправдываясь. - Поспи, - посоветовал я ему. – Ты ведь ночью от силы часа два подремал. Обещаю, что если будет что-то серьезное, я тебя разбужу. Мужчина вскинул голову, чтобы возразить, но передумал и поплелся в сторону спальни. Я проводил его уставшим взглядом. Еще недели не прошло, как мы добрались до первой крупной деревни в Трафинии, где и обосновались на неопределенное время. Лучистая была светлой деревенькой с трудолюбивым народом. Поскольку тут всегда оживленно и жизнь кипит, лекарь в таких местах просто жизненно необходим. Когда мы постучались к старосте и пояснили, кто такие, на вопрос, не найдется ли работа, он радостно затолкал нас к себе в хижину, велел жене и дочке накрывать на стол, после чего расшаркался в комплиментах и жалобах одновременно. Из его сбивчивой речи мы поняли, что их целителя забрали к Королю полтора месяца назад. Первое время они ездили к лекарю соседней деревни, но потом и его увезли. И с тех пор собралось много больных, нуждающихся в медицинской помощи. Дико извиняясь, он буквально сразу принялся расписывать нам беды, приключившиеся с жителями деревни, и уверял, что платить они в состоянии, поэтому, если мы будем так любезны, он хотел бы предложить нам ночлег и питание. Разумеется, если мы согласимся принимать пациентов. Мы с Луи ничего против не имели, даже наоборот, обрадовались такому повороту. Цены за услуги мы оставили прежними, староста согласился, что они подходят для местного населения, после чего покинул нас, чтобы сообщить всем о прибытие лекарей в деревню. Вот после все и началось. Ночлег и питание нам действительно предоставили, вот только спать и есть нам было некогда. Больные шли один за другим. Их количество и потоки жалоб поначалу сбили меня с толку. На практике я был еще тот целитель, поэтому пришлось постоянно одергивать Луи, занимавшегося пациентами с серьезными болезнями, но после трех часов беспрерывного потока жалующихся на все подряд людей, я осмелел и очень быстро вошел в роль великого врачевателя. Как начинающему, мне перепадали больные с несерьезными заболеваниями, вроде болей в животе, головокружения, бессонницы, простуды. С такими случаями я уже сталкивался, поэтому особых проблем не возникало. Другое дело, что все больные были любителями поболтать. Их речь начиналась не с симптомов, а с обстоятельств в семье, количества детей, жалоб на старосту или соседа, а чаще всего на жену или мужа. И даже когда мне удавалось выудить из них, на что они собственно жалуются, поток их болтовни не прекращался. Поскольку люди шли почти без перерыва в течение четырех дней, я понял, что деревня не такая маленькая, как нам казалось. Более того, кто-то уже донес о нас в соседние селения, и толпы больных тянулись до бесконечности. В конце концов, я сбился со счета, сколько дней мы провели здесь. Из комнаты донесся храп Луи, и я тоже позволил себя опустить голову на стол, в надежде на хотя бы непродолжительный сон. Но уже в следующее мгновение в дверь заколотили, и я нехотя поплелся открывать, пока шум не разбудил наставника. - Да? – поинтересовался я у бледного молодого парня, который выглядел дерганым и нервным. - Моя жена, господин! - Ей плохо? - Она рожает! Я в недоумении застыл, а потом с надеждой обернулся на комнату Луи, но тот продолжал заливисто храпеть. Я никогда прежде не принимал роды, более того, я только начинал готовиться к этому знаменательному событию в своей прежней жизни, поэтому боялся, что моих знаний не хватит, чтобы помочь ребенку появиться на свет. - Одну секунду, - сказал я, отступая назад, чтобы разбудить учителя. - Умоляю, идемте скорее! Мужчина с неожиданной, для его худого телосложения, силой дернул меня за руку, вытащив наружу, а там уже потащил мимо лачуг, да так быстро, что я даже сообразить ничего не успел, а мы уже стояли на пороге его дома. Тут же топтались еще два мужчины, но постарше, которые выглядели не менее испуганными, чем будущей отец. - В доме совсем нет женщин! – затараторил один из них. - Король забрал даже повитух! – вторил ему второй. Из их сбивчивых пояснений, я вынес только то, что они паникуют сильнее, чем я предполагал. Меня поспешно провели внутрь и к комнате, из которой доносились громкие крики роженицы, заслышав которые, я сам невольно содрогнулся. - Что нам делать? – с мольбой спросил муж, беря мою ладонь дрожащей рукой. - Несите спирт, кипяченую воду и полотенца или другие чистые ткани, - я постарался взять себя в руки. Трое мужчин моментально разбежались по дому, а я прошел в комнату, где на кровати лежала сильно вспотевшая и страдающая женщина. Я старался говорить с ней ласково и уверенно, помог принять удобную для родов позу, после чего раздвинул ноги. За спиной зашумели вернувшиеся мужчины, накидав целую гору тряпья, выставив несколько бутылок местного самогона и таз с теплой кипяченой водой. Видя, что паника в их глаза лишь возрастает, я вытолкал их за дверь, тем более будущая мать начала проклинать всей известной ей руганью день, когда она вышла за своего мужа и поклялась родить ему кучу детишек. Я вернулся к женщине, попросив ее расслабиться и сосредоточиться на самих родах, обработал руки, ее промежность и бедра спиртом, и принялся за малыша, чья головка уже начала показываться. Слава богу, это была головка, плод шел, как и положено, иначе я бы не знал, что и делать. - Вот так, - ободрял я несчастную. – Головка почти вся уже снаружи, старайтесь вдыхать через нос, а выдыхать через рот. Вы просто молодец. Роды прошли напряженно, но успешно. Когда ребенок был извлечен, пуповина перерезана, а послед завернут в ткань, я снова позвал топтавшихся за дверью помощников, велев принести чего-нибудь холодного, завернутого в ткань, чтобы положить это на низ живота новоиспеченной матери. - Прекрасная девочка, - обтирая младенца, сказал я. – Просто красавица. И тогда женщина, наконец, улыбнулась. Слабым голосом она попросила показать ей дочь, и я охотно положил пищащий комочек ей на грудь. Отец застыл над ними, опустившись на колено, и не сводил влюбленных глаз с жены и ребенка. Двое других, не сдержавшись, разрыдались. Я пробыл с ними еще какое-то время, чтобы убедится, что все в порядке, после чего усталый, но счастливый поплелся обратно, чуть не забыв деньги за услуги. Луи встретил меня сонным и недовольным, потому что в мое отсутствие приходили другие пациенты, которые разбудили его, но, увидев мое улыбающееся лицо, мгновенно потеплел. - Что случилось? – с нежностью спросил он. И я рассказал ему о рождении крохотной девочки и счастливой семье. И пока я говорил, слезы невольно текли из глаз, а пред глазами вставало несбывшееся будущее, где я мог точно так же лежать с новорожденным ребенком в объятиях Андрея. Я так и не уснул в ту ночь, хотя пациентов не было до самого рассвета. Просто лежал и оплакивал свою прошлую жизнь, оборвавшуюся так внезапно. И понимал, что все это время терпел и сдерживался, стараясь забыть о прошлом, как о сне.***
13 июня, Королевский дворец в Трафинии - Мы определили все знакомые нам ингредиенты, - протягивая список, сказал один из целителей. – Но, боюсь, там еще с десяток неизвестных трав. Настолько сложного в плане компонентов яда мы еще не встречали. Боюсь, растения были собраны не только в нашей стране. - Можно узнать у торговцев список покупателей, которые берут у них заграничные травы, - предложил Фернан де Фаро. Андрэ бросил на него быстрый взгляд. Слишком юн, хотя всего на пару лет младше его самого. Молодого графа, который считался лучшим мечником среди людей посла, выделили Министру в качестве телохранителя и помощника на время его пребывания в Трафинии, и он искренне пытался предложить дельные советы по поимке отравителя. - Нет, торговцев слишком много, не все ведут списки. Не каждый покупатель записывается, особенно, если это была разовая покупка. А если оптом и клиент настаивает на анонимности, то любой торговец позволит ему этот маленький каприз, лишь бы деньги платил, - задумчиво пояснил Министр, просматривая список трав. – Лучше отыскать специалиста, которому знакомы травы других государств. Но… Мужчина обвел глазами большой зал, набитый травниками и целителями, собранными со всего королевства. - Король собрал всех? - Всех, известных нам, господин, - выпрямился Фернан. – Даже тех нашли, про которых раньше не слышали. Поспрашивали в деревнях у крестьян и разыскали. - В таком случае, нужного нам специалиста здесь нет, раз в списке все еще значатся неизвестные растения, - мрачно заключил Андрэ. – Как так получилось? - Целители народ усидчивый, - смутился граф. – В отличии от травников, они редко покидают селения или города, в которых обосновались. В годы обучения еще могут путешествовать, но исключительно в пределах своей страны, поэтому им незнакомы заграничные растения, - закончив, он немного помялся и решил продолжить: - Я все же советую пообщаться с торговцами. Именно из-за того, что травы из других королевств мало кому известны, их редко покупают. Человек, скупивших их, тем более в том количестве, которое отравитель использует для своих ядов, определенно привлечет внимание. - Это имеет смысл, - вздохнул Министр. – Поручите это вашим людям, граф. Я же напишу письмо своему человеку, который постарается отыскать специалиста в нашем королевстве, если таковой имеется. Он сложил список трав и убрал в нагрудный карман пиджака, мысленно сделав отметку, что надо будет заняться целителями и лекарями Риверсана, когда он станет Королем. Подобное ограничение в их познаниях это огромный минус. - И все же поспрашивайте еще людей, - добавил он, выходя из зала. – Крестьяне не смогли бы обходиться без лекаря, хоть один на несколько деревень должен был остаться. Кого-то вы могли пропустить. Ни в коем случае не обращайтесь с ними грубо, не тащите силой. Если найдете кого-нибудь, задайте им всего один вопрос: знакомы ли они с травами других государств. Если нет, то не трогайте его, толку это не даст. У нас уже полный дворец подобных знатоков. - Слушаюсь. Граф Фернан де Фаро с обожанием глядел в спину Главного Министра Риверсана. Когда посол назначил его охранять гостя и выполнять любое его поручение, юноша сначала был крайне недоволен. По большей части потому, что этого человека прочили в мужья прекрасной Изабеллы, в которую граф был влюблен уже не первый год. Еще его злило, что Министр посмел отказаться от нее, что было вообще немыслимо. Но проведя в его обществе несколько недель, Фернан понял, что это был исключительный человек. Не только его внешность была безукоризненной, но и поведение, повадки, умение подать себя и вести беседу. Он умудрялся держаться высокомерно, но вместе с тем не унижал собеседника, если тот был ниже его по рангу. С другой стороны, был холоден и дерзок с теми, кто вел себя фамильярно с ним, решив, что высокий чин может быть этому оправданием. Андрэ, приехав в Трафинию, всецело посвятил себя делу отравителя, отказавшись посещать званые ужины или балы, устраиваемые аристократами в его честь, чем порядком вывел их из себя. Но Министру, казалось, до этого нет никакого дела, его интересовал только убийца. «Или убийцы» - поправил себя Фернан. - Есть ли новости от секретаря господина Иоанна? – спросил Андрэ, принимая письмо от подбежавшего слуги. - Нет, господин. Вероятно, секретарь сопровождает его на приемах, которые вы отказались посещать, и у него не было времени предоставить вам необходимые документы. - Не было времени?! Голос Андрэ прозвучал властно и тяжело, заставил графа вздрогнуть, но от этого он лишь сильнее обожал его. «Этот человек станет великим Королем! Как бы мне хотелось вечно ему служить!» Фернан с трудом сохранил невозмутимое выражение лица. - Но не волнуйтесь, я сам уже их подготовил. Документы лежат на вашем столе в кабинете. Лицо Андрэ смягчилось, и он благожелательно посмотрел на молодого графа, кивнув ему в знак одобрения. Андрэ действительно нашел документы на столе, вернувшись в кабинет. Может, он все же поспешил с выводами по поводу этого графа? Ведь и его идея допросить торговцев была не такой уж плохой, а с остальными поручениями он справлялся безукоризненно. Пока это была чуть ли не единственная светлая сторона его пребывания здесь. В Трафинии было все чужое ему. Тут была другая еда, другие обычаи, другие люди, другой говор. Ему не хватало людей, которым он мог доверять, утренних прогулок по территории собственного поместья. Хоть все и старались ему угодить, он никогда не почувствовал бы себя тут уютно. Еще и этот секретарь… Андрэ же ясно объяснил ему, как важно достать эти документы. От каждого его шага зависит, как скоро поймают отравителя. Ему нужно поскорее проверить одни документы, чтобы отложить их в сторону, и приняться за другие версии в случае неудачи. - Как этого недотепу вообще взяли в секретари? – проворчал он, листая бумаги. Как и предполагалось, в них не было ничего полезного. Он устало откинулся на спинку и вспомнил про письмо. Хоть он и писал Михелю каждый день, тот отвечал только на деловые послания. Текст был сухим и официальным, что говорило о том, что он все еще не простил Андрэ. Вот и это письмо было таким же. «Сообщаю, что по результатам проведенного расследования, подозреваемых целителей или лекарей выявлено не было. Король Трафинии никогда не портил отношения с известными родами травников или кем-то, кто разбирается в этом искусстве, не считая всем известной трагедии с семьей де Медина. Вероятно, отравитель сам обучался делу, а не унаследовал знания от предков. P.S. Берегите себя». Конец письма заинтересовал Андрэ, которому фамилия де Медина показалась знакомой. - Где я мог ее слышать? – Министр поднялся и начал расхаживать по кабинету. – Де Медина… Тут его осенила догадка, и он поспешно сел писать ответ. Запечатывал он конверт уже на ходу. - Это письмо нужно немедленно отправить все тому же человеку, понятно? – обратился он к слуге, который постоянно бегал с его письмами к гонцам. Тот понимающе кивнул и быстрым шагом направился прочь. Андрэ провожал его горящим взглядом. Михель натолкнул его на еще одну идею. Маловероятно, что к отравлениям причастен кто-то из семьи де Медина, но они считались величайшими травниками среди всех в Риверсане еще полвека назад. Да, они почти все были казнены или изгнаны из-за дворцовых интриг, Король не раз ему рассказывал, что было ошибкой так обойтись с несчастными, которых просто использовали. Но если удастся отыскать хотя бы кого-то из выживших, это может существенно помочь делу. Чего бы не потребовал травник этой семьи, Андрэ ему это даст. Только бы он сумел помочь им.