Иногда самое длинное расстояние — это расстояние между отчаянием и смирением. Кэролин Джесс-Кук «Дневник ангела-хранителя»
27 июля, леса Трафинии, день - Чем ты недоволен? Я же пошел тебе на уступки и согласился уехать рано, чтобы не попасться на глаза Министру или его другу, - ворчал Луи, плетясь позади. - Мы должны были покинуть дворец уже давно, - колко заметил я. – А ты все время откладывал, потому что слушал лесть Андрэ. - Почему лесть? Это все правда! - Может и так, но ты не должен был. - Из-за того, что ты не хочешь с ним видеться? - Именно. Я раздраженно ускорил шаг. - Мануэль, ты ведешь себя как ребенок! – крикнул Луи мне в спину. - Пусть так! Наставник без труда нагнал меня, и, положив тяжелую руку на плечо, заставил остановиться. - Посмотри на меня. Скажи мне, от чего ты бежишь? - От кого. И ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. - Нет, именно от чего. Министр лишь олицетворение твоих страхов. Ты не подпускаешь его к себе из-за определенных причин, о которых я и спрашиваю. Он осмотрелся по сторонам, и повел меня за руку к окруженной камнями поляне, где еще оставался след от множества костров, которые тут жгли. Луи скинул мешок на землю, доставая вяленое мясо и бутылку воды. - Давай передохнем, мы идем без остановки уже несколько часов, с самого рассвета. А на пустой желудок думается тяжело. А ты, когда голодный, так и так злющий. - Неправда, - возразил я, но принял мясо, опускаясь на соседний камень. Какое-то время мы ели молча. Учитель дал мне время обдумать ответ на его вопрос, и я действительно задумался. - Так чего ты боишься? – закончив со своей порцией, снова спросил Луи. – Ты думаешь, что Министр поступит с тобой так же, как и твой первый любовник? Попользуется тобой и выкинет на помойку, на потеху высшего света? - И это тоже, - вздохнул я, вытягивая затекшие ноги. – Но дело не только в этом. - Тогда объясни мне. - Дело в том… Что я любил одного человека. Не того, из-за кого меня изгнали из семьи. - Так он у тебя был не первым? - Нет, нет, это другое. Ты не перебивай! Дело тут не в сексе. Я очень любил этого человека. Прощал ему все грубые слова, даже измену. Нас связывала… настоящая любовь. Нет, я был привязан к нему любовью. Раньше я думал, что это взаимно, но теперь не уверен. Он стал моей первой и последней ступенью к гибели. После смерти моя жизнь стала будто бы не моей. Словно не я переживал ее, но чувства остались мне в качестве предупреждающего сигнала. - Вроде «Не повтори этих ошибок»? - Верно. Каждый раз, когда я слабею рядом с Андрэ, каждый раз, когда я думаю «А вдруг в этот раз все будет иначе?», эти воспоминания встают передо мной стеной, ограждающей меня от будущей боли. Луи потрепал меня по волосам, взъерошив их, и несколько длинных прядей упали на лицо. - Меня предавали уже два раза. Я умирал два раза. У меня не осталось сил на еще одну смерть. На жизнь – возможно, но не больше. - Я понял. И все же, не спеши с решением. Своим разговором с Министром ты выиграл себе немного времени. Теперь нас ждет путешествие, вы не увидитесь какое-то время. Когда вы вновь встретитесь, все будет совсем по-другому. Вам только предстоит приглядеться друг к другу, найти общий язык. Вы знаете только, что судьба свела вас вместе. Если ты не уверен, то реши сам. - Как? - Общайся с ним, узнавай его лучше. И помни, с ним все будет иначе. - Почему с ним должно быть иначе? Он такой же, как все. - Тут ты ошибаешься. Он – твоя Пара. Уже это делает его не таким, как все.***
3 августа, Королевский дворец в Риверсане Андрэ бесшумно притворил за собой дверь и наткнулся на улыбающегося Михеля. - Прекрати, - скривился он. - Тебя отчитали, - довольно протянул его друг. – Я слышал, как кричал Король, хоть и не разобрал слов. - Да, он был недоволен, что я не послушал его, отправился в Трафинию и чуть не умер, - передернул плечами Министр, вспоминая недавний разговор с Королем. – Назвал меня безответственным и бессердечным. - И правильно. Он же за тебя переживает, как за родного сына. - Понял я, понял. И уже пообещал Его Величеству, что никаких поездок за границу в ближайшее время. А еще он взял с меня обещание устроить бал. - Ого. Почему вдруг? - Говорит, весь высший свет места себе не находил, когда узнал о моем отравлении, теперь надо показаться всем на глаза и успокоить народ. Бал это лучшее решение. Тем самым я и благодарность за их переживания выражу. Хотя за что их благодарить?.. - Ну, Андрэ, некоторые действительно о тебе переживали. И когда же будет бал? - Как только Мануэль вернется в страну. - Его может не быть еще много месяцев, даже лет. - Значит, высший свет подождет. - Король тебя за это по головке не погладит. - Значит, нужно приблизить его возвращение. - Ты что-то задумал? Андрэ хищно улыбнулся, кивая.***
9 августа, деревня у подножья центральной горы Трафинии, вечер Я пытался поужинать. Но одно небольшое письмо перебило мне аппетит, и я отложил ложку в сторону, глядя на ненавистный клочок бумаги. - Ты либо прочти, либо забудь и поешь, - посоветовал Луи. - Это от него, - пожаловался я. – Как он узнал, что я здесь? - Видимо, один незаметный мужчина, преследующий нас от самого Королевского дворца, сообщил ему, - ухмыльнулся учитель. - Он приставил к нам шпиона? – не поверил я. – И ты ничего мне не сказал? - Зачем тебе лишний повод для нервов? Так что, прочтешь сейчас? Я раздраженно отодвинул миску, разрывая конверт с гербом Андрэ. На сложенном тонком листе бумаги, источавшем тонкий аромат дорогого парфюма, аккуратным почерком было выведено несколько строк. «Дорогой Мануэль, возвращайся скорее в Риверсан. Вопрос жизни и смерти. Не могу объяснить всего в письме, слишком рискованно. Прошу, приезжай скорее. Буду ждать тебя у себя дома в любое время дня и ночи. Твой Андрэ». С каких это пор он мой? Я еще раз придирчиво перечитал письмо, но его содержание не давало абсолютно никаких намеков на проблему, о которой говорил Андрэ. - Просит тебя вернуться? - Откуда ты знаешь? – удивился я. - Уж больно он нетерпеливый. Теперь, когда он знает о каждом твоем шаге, не сможет сидеть спокойно и наблюдать со стороны. Он относится к тому типу людей, которые предпочтут не стоять в стороне, а принимать активное участие в жизни близких ему людей. - Я бы предпочел, чтобы он в моей жизни больше вообще не появлялся. - Так что будешь делать? - Ужинать, - недовольно бросил я, возвращая тарелку. Хотя аппетит был безнадежно испорчен волнениями, скрутившими желудок.***
20 августа, резиденция Главного Министра, вечер - Ты не спешил, - обиженно бросил Андрэ, когда меня провели к нему в кабинет. - Я был занят, - безразлично ответил я, отказываясь садиться напротив него. - Я писал, что это дело жизни и смерти. - Видимо, не такое срочное, раз ты тратишь время на пустые разговоры. Его брови недовольно нахмурились. - С каждой нашей встречей ты становишься все более дерзким, - заметил он, на что я только пожал плечами. – И желанным. Я невольно покраснел, стараясь смотреть куда угодно, но не на человека, который занимал мои мысли последние несколько месяцев. - Ты их носишь, - улыбнулся он, заметив сережки у меня в ушах. - Да, но редко. Вещь дорогая, а я путешествую по дорогам, где легко можно наткнуться на разбойников. - И все же, ты их носишь. Его улыбка стала еще шире, а мое настроение еще поганее. Я в очередной раз пожалел, что поддался соблазну и привычкам, доставшимся мне от прежней жизни, когда я любил наряжаться в красивые платья и носить дорогие украшения, чтобы порадовать любимого человека. Собственно, сейчас все повторялось. Я решил проколоть уши отчасти потому, что любовь к блестящим и дорогим безделушкам осталась во мне, а отчасти – чтобы порадовать того, кто мне их подарил. Как бы я себя не ненавидел за это. - Ты оставил волосы? – спросил я, глядя на все еще длинные пряди медно-русых волос, которые отросли за время болезни. – Не будешь стричь? - Если тебе не нравится, постригусь. - Мне все равно, - вздохнул я, ничуть не покривив душой: Андрэ нравился мне с любой прической. - Ясно. Тогда пока оставлю, постричься я могу в любой момент. - Так что за срочное дело? – напомнил я, скрывая смущение. - Ах, да. Взгляни на эти ткани. Он встал, чтобы вытащить из шкафа несколько рулонов дорогих тканей самых разных оттенков. Я почувствовал, как женское начало во мне напомнило о себе, и чуть не бросился гладить и щупать образцы. - Ты сильно потратился, - вместо этого я безразлично окинул рулоны взглядом. – Зачем тебе? - Потом объясню. Скажи, какой тебе больше нравится? - Смотря для чего, - заметил я, потихоньку перебирая пальцами мягкие ткани. – Если ты себе что-то из них заказывать хочешь… Тогда тебе подойдут мягкие или теплые цвета. - Вот как, - Андрэ с интересом наблюдал за моими действиями. - У тебя осенний цветотип, так что лучше остановить выбор на этом, - я отложил несколько образцов бежевых и коричневых тканей. – Их можно разбавить кремовой рубашкой, дополнить образ перчатками или другими деталями. Я поднял голову, отрываясь от тканей, и мое лицо оказалось в паре сантиметров от лица Андрэ. Прежде чем я успел отпрянуть, он обхватил меня за талию. - Говори, - улыбнулся он, - мне нравится тебя слушать. - Я закончил, - нахмурился я, отворачиваясь, и кладя руки поверх его. – Пусти. Он послушно выпустил меня, позволив отойти на несколько шагов. - Я раньше не слышал о цветотипах. А какой у тебя? - Не знаю, может весенний, - я с сомнение поглядел в стоящее у стены зеркало. - А какие тогда цвета тебе подойдут? - Ну, думаю, что-то яркое. Или яркий цвет, доведенный почти до белого. - Это как? - Например, мой цвет глаз. Насыщенный розовый. Если добавить в него много белого, то розовый станет очень бледным, но все же яркость останется. Как клубничное молоко. - Клубничное молоко? - Никогда не пробовал? - Нет. Андрэ задумчиво потер подбородок. - Мне нужен пример. Покажи, какой из этих образцов тебе подойдет. Я начал вытаскивать образец за образцом, и в итоге их набралось порядка восьми штук. - А какой тебе из них нравится больше всего? - Думаю вот этот, - я указал пальцем на ткань персикового цвета. – С ним бы отлично сочетался белый. - Ну-ка, - Андрэ приложил ткань ко мне. – Тебе очень идет. - Ну, речь же не обо мне, - отстраняясь, вздохнул я. – И это был твой вопрос жизни и смерти? Из какой ткани шить новую шмотку? - Нет, - рассмеялся мужчина, и от его смеха у меня в животе запорхали бабочки. – Я не до такой степени испорченный чурбан. Просто скоро я даю бал, и мне хотелось, чтобы ты на нем присутствовал. Я прирос к полу. - Зачем? – холодно спросил я. - Мне было бы приятно, - улыбка Андрэ моментально увяла. – И эта ткань… Я хочу заказать для тебя подходящий костюм. Ты позволишь мне? - Я не пойду на бал, - зло бросил я, разворачиваясь. – Если это все, то я пойду. Луи отправился к Королю и мне нужно его догнать. - Я тебя проведу, - Министр бросился за мной. – Но объясни, почему ты так злишься? Ты не любишь балы? - Ты правда не понимаешь? Я видел растерянность на его лице, но совсем не чувствовал жалости. - Ты думаешь, мне будет там уютно? Мне? Тому, о чьем бесчестье известно каждому в высшем свете, кого осмеяли, кого выкинула собственная семья? Я не сбавлял шаг, словно старался убежать от воспоминаний, старавшихся похоронить меня под своей тяжестью. То, что я старательно задвигал в дальние уголки своей смешавшейся памяти, начало всплывать, словно протухшая мертвая рыба. Мне вспомнились взгляды, которые бросали на Эрея все эти расфуфыренные аристократы, пренебрежительное отношения, наконец, грязные оскорбления, доводившие мальчишку до истерики. Семью, которая отказалась от него, когда он нуждался в них больше всего. - Прости, я не подумал, - холодные пальцы мягко прикоснулись к моему локтю. – Но в этот раз все будет по-другому. - Почему все вы продолжаете повторять эту фразу? – выкрикнул я, оборачиваясь к Андрэ. Он ласково улыбнулся, заставляя меня поверить в его слова. - Потому что на этом балу ты будешь почетным гостем. Моим и Короля. Как мой спаситель. Каждый знает, к чему привела бы моя смерть. Они поймут. Тем более, ты больше не д'Асант, ты сам сказал. Я не хотел говорить этого, поскольку Король должен сообщить это Луи, но… Он собирается восстановить былое влияние семьи де Медина, вернуть то уважение, которое они всегда заслуживали. Я устало склонил голову, позволяя Андрэ продолжать держать меня за локоть. - Я помогу тебе преодолеть этот непростой период, - добавил он, слегка сжимая пальцы. – Они все пожалеют о том, что говорили и делали. Как только увидят, как к тебе относимся мы с Королем… - Я не нуждаюсь в подобном, - я вырвал руку. – Сам справлюсь. В конце концов, я это заслужил. Но… спасибо. Уже медленнее я продолжил путь к выходу, чувствуя за спиной размеренное дыхание Андрэ.***
23 августа, поместье Лунное, утро Я с раскрытым ртом осматривал огромный дом из темного камня, колонны которого были увиты цветущим вьюнком. Он тянулся до самой крыши, а от цветов доносился сладкий аромат. Несмотря на то, что он долгое время пустовал, нанятые Королем люди в кратчайшие сроки привели его в пригодный для жизни вид. Над третьим этажом был чердак, окно которого было открыто, и с его стороны раздавалось веселое чириканье. Похоже, где-то под каркасом было гнездо. - Давненько я тут не был, - выдохнул Луи, с любовью осматривая семейное поместье. – Тебе здесь понравится. - Не сомневаюсь, - улыбнулся я. Андрэ был прав. Король предложил Луи вознаграждение лучше, чем предыдущее. Он не только предложил ему стать Королевским целителем, но еще и щедро озолотил и вернул ему во владение это самое поместье, в котором мой учитель провел детство в кругу семьи. - Я, честно сказать, думал, что его разрушили. Или перекупили. - Ты же жил здесь, когда Король отменил изгнание, неужели, никогда не приходил сюда? - Нет, боялся. Не хотел видеть то, что стало с домом по прошествии стольких лет. Здесь всегда было оживленно и шумно. Многочисленные тёти, дяди, братья и сестры сновали туда-сюда, а из всех щелей пахло травами. Мне всегда казалось, я сам ими пропитался насквозь. - Звучит здорово. - Так и было. Знаешь… Я даже смею надеяться, что… Если я постараюсь, и де Медина снова будет известна за пределами нашего королевства, то вернутся и другие. - А много вас осталось? - Не знаю. Не уверен даже, что они до сих пор живы. - Мы попробуем их разыскать, - улыбнулся я, поднимая свой мешок с вещами. – А к их возвращению нужно обустроить дом. Идем. Отворив тяжелые двери, мы очутились в небольшом и пустом холле, в конце которого две лестницы вели на второй этаж. Из мебели здесь были только большие напольные часы, чей низкий звон незаметно заполнял комнаты каждый раз, когда минутная стрелка добегала до цифры двенадцать. - Тут пока еще ничего нет, но Король сказал, что все растраты он покроет, так что нам стоит заглянуть к плотникам и другим мастерам. - А пока будем спать на полу? – улыбнулся я, вспоминая ночи под открытым небом. – Не худший вариант. - Зато посмотри, какие высокие окна, под самый потолок, еще и с мозаикой по центру. Еще тут есть погреб, там всегда прохладно. Мы хранили в нем ягоды и готовые настои. Первый этаж сугубо деловой, тут всегда располагались комнаты для учеников, мы брали на обучение одаренных детей и из других семей. Кабинеты старших членов семьи, которые занимались исследованиями. Вон та дверь ведет в обеденный зал, из которого можно попасть на веранду. Интересно, а сад запущен или его тоже подготовили к нашему приезду? Луи обошел меня и направился в сторону кухни, я же решил подняться наверх, чтобы воспользоваться моментом и выбрать комнату с лучшим видом из окна. Это оказалось сложным заданием, потому что картина открывалась прекрасная из любого уголка дома. Поэтому я остановил выбор на ближайшей к одной из лестниц комнате, из которой видна была подъездная дорожка для экипажей. Так я мог видеть, кто к нам пришел, если только гость не стоял у самых дверей, в таком случае, его скрывали от меня колонны, вьюнок и часть крыши над крыльцом. Комнаты были чистыми, слуги поработали на совесть, потому мои опасения, что придется настежь открывать окна и приниматься за уборку, не оправдались. Выбранная мною комната оказалась довольно просторной. Отойдя к двери, я мысленно расставил мебель, которую бы хотелось иметь. Однозначно книжный шкаф. Еще письменный стол, кровать. Обязательно с балдахином, повешенным на раму, как у принцесс, про которых я читал в детстве. Хочу на ночь задергивать воздушную ткань, спасаясь от прохладного воздуха. Шкаф для одежды. Если Луи решил обосноваться в столице и крутиться в высшем обществе, придется соответственно наряжаться. Неплохо было бы иметь ящик для сушеных трав. И, несомненно, нужно поставить вазоны с цветами, без них тоскливо. Возможно, несколько картин. Я тяжело вздохнул, представляя, какая работа предстоит. Но обустраивать дом, действительно свой дом, это всегда приятно. Я помню, как мы с Андреем впервые съехались. Квартирка была двухкомнатная, не сравнить с этим поместьем, но мы оба пытались сделать ее максимально уютной. Он подвешивал полки для моих книг, я готовила его любимые блюда. На праздники он часто дарил мне цветы в горшках, за которыми я с любовью ухаживала. - Тут поселишься? – Луи заглянул в комнату. – Хороший выбор. Я планирую обжить комнату в противоположном крыле, самую крайнюю. Мой отец там раньше работал, а я наблюдал за ним и учился. Надеялся, что когда-то она перейдет ко мне. - Получается, в моем распоряжении будет эта половина дома, - улыбнулся я, подмигивая учителю. - Ты хоть с одной комнатой разберись, - Луи по привычке потрепал мои волосы. – Составь список, что нужно, включая мелочи. Свечи, канделябры, письменные принадлежности. Что нужно для работы с травами я сам отберу, ты еще не знаешь всех. И надо обзавестись хотя бы парочкой приличных костюмов. Нам обоим. Наставник с сожалением осмотрел свой любимый плащ, а я порадовался, что, наконец, это кожаное недоразумение отправится в мусорку. Правда, я не представлял его в чем-то другом после стольких месяцев проведенных вместе. Казалось, Луи сросся с этим плащом и шляпой, по которым я мог узнать его в любой толпе. - А еще придется вымыть волосы, - напомнил я, неодобрительно кивая на свалявшиеся пряди. Мужчина пригорюнился еще сильнее, но обреченно кивнул.***
31 августа, поместье Лунное, утро - Поднимите руки, - монотонным голосом командовал портной. – Спину ровно. Я напряженно застыл с поднятыми руками, ловя на себе насмешливый взгляд Андрэ, который сегодня утром заявился ко мне вместе с этим надоедливым длинноносым мужичком, который сейчас меня терроризировал. - Ноги пошире, пожалуйста, - продолжал гундосить портной, снимая мерки. Я раздраженно топнул ногой, отставляя ее в сторону. Пришлось выдержать еще долго, прежде чем он сделает все замеры. Я уже было облегченно вздохнул, но мне не дали расслабиться. - Итак, нужно два пальто, три костюма на выход, пять повседневных, два для верховой езды. Плюс цилиндры и несколько пар обуви, - уточнил мой мучитель. - Для начала, - кивнул Андрэ. - Минуточку! - С тканью мы уже определились, - не унимался портной. – Будут еще пожелания? Он уставился на меня скучающими глазами. - Нужен еще рабочий костюм, - вмешался Луи. – Когда работаешь с травами, пятен не избежать. Нужен какой-нибудь комбинезон из жесткой ткани. И карманов побольше. - Добавлю в список. Наставник довольно кивнул. Конечно, ведь это не ему пришлось терпеть все эти издевательства. Сам прошелся по магазинам и прикупил готовых нарядов, заменил старый плащ на новый, который не сильно-то и отличался от предыдущего, разве что более современным покроем и отсутствием дырок. Со шляпой он решил не расставаться, а отдал ее на реставрацию, поэтому сейчас было немного странно видеть его без нее. - Еще нужно несколько пелерин, в том числе тройной. Еще тепло, но о таком стоит думать заранее, - вспомнил Андрэ. – Цвета мы обсудим позже. - Добавлю в список, - устало повторил портной. - Шарфы я сам куплю, - продолжал гнуть свое Министр. – Стеганый персиковый жилет, о котором я вам говорил, делайте из атласа. Не забудьте про отделку серебряной тесьмой и узорчатую вышивку. - Так и запишу. - Бархатное пальто черного цвета украсьте стеклянными драгоценностями. К нему нужен белый жилет из узорчатого шелка, и брюки из той же ткани, что и пальто. Еще я хочу для него костюм из алой полосатой тафты… - Может, хватит? – возмутился я, представляя, как меня наряжают, подобно новогодней елке. - Ладно, - улыбнулся Андрэ, видя мой отчаянный взгляд, - пока хватит. Когда будут выполнены все костюмы из этого заказа, мы обсудим дальнейшие. Портной склонился в низком поклоне, собрал манатки, и был таков. Когда за ним захлопнулась дверь, я выдохнул копившийся во мне воздух, опускаясь в кресло. - Он лучший в королевстве, - заверил меня Андрэ, - твои костюмы будут готовы к балу. - А если нет, то и хорошо, - зевнул я. – Не очень-то и хотелось. - Ты пойдешь туда, даже если придется тащить тебя в старых лохмотьях, - отмахнулся Министр. - Не имеешь права, - пробурчал я. - Имею, если честно, - улыбнулся он, смутив меня. – Как бы то ни было, я пришел сегодня к тебе не только из-за портного. - Что еще? – с опаской спросил я. - Хочу пригласить тебя на ужин, - галантно поклонился Андрэ. - Нет, - отрезал я, забиваясь в кресло. - Почему? – холодно поинтересовался Министр, делая шаг ко мне. – Ты же знаешь, мне нужна весомая причина, чтобы принять отказ. - Для тебя ни одна причина не будет весомой, только если я не при смерти буду. - Глупости не говори. Так что? - Я буду заниматься. - Хе! – прыснул Луи, выдавая меня с потрохами. Андрэ изогнул бровь, недоверчиво глядя на меня сверху вниз. - Потом позанимаешься, - заявил он. – Я пришлю за тобой Михеля вечером. Можешь надеть, что захочешь, мы будем ужинать у меня дома. - Почему я должен… - Ты отказываешься от приглашения Министра? – с угрозой спросил Андрэ, складывая руки на груди. – Мое терпение имеет границы. Как и благодарность. - Как-то очень быстро твоя благодарность достигла предела… - Это всего лишь ужин, - вздохнул Министр, опускаясь на колено, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Я просто хочу провести вечер в приятной компании. - Так позови Михеля, - я отвел взгляд, чувствуя, как снова начинаю уступать его напору. - Я и так почти все время провожу с ним с тех пор, как вернулся. И ты знаешь, что ты особенный. - Мы уже говорили на эту тему. Мое решение не изменилось. - Но ты ничего не говорил по поводу того, что мы не можем стать друзьями, - снова улыбнулся мужчина, ломая последние замки моей неприступности. – Я приказал повару приготовить клубничное молоко. - А он хоть знает, как его делать? – вздохнул я, понимая, что не отверчусь. - Вот и узнаем.