Вечно маленькая

      Второй месяц я общаюсь с семейством Кэт как ни в чем не бывало. А ничего и не было, в принципе. Видимся мы с ней редко: у Кэтти дела, связанные с учебой, а я на работе по горло завален бумагами. И это к лучшему. Ее непреодолимое желание оттягивается, да и каждый раз я стараюсь найти причину, чтобы Кэтти не осталась со мной на ночь, когда ей хочется. Я не удержусь — себя знаю. Она не прекращает свои попытки меня соблазнить. Все соки из меня выпила.       Сейчас я в том состоянии, которого порой добиться удается крайне редко: когда алкоголя в крови ровно столько, сколько нужно для максимального расслабления, и я остаюсь при этом в полном сознании. Напротив меня сидит Мэт, который все больше приближает себя к измене, кокетничая с какой-то невменяемой рыжей сучкой.       — Дружище, я спросить хотел кое-что, — обращаюсь к нему, тем самым отвлекая его от неминуемой семейной трагедии. — У Кэт недавно на лице прошел синяк, и на мой вопрос о том, кто это сделал, она не ответила. Ты выяснил?       — Да пустяк, — отмахивается Мэт. — Дело молодое, сам знаешь. Что-то там не поделили… Да все в порядке, уже во всем разобрались.       Мне нечего ему ответить, но очень хочется сказать, что я в курсе правды и врать мне не надо было. Или надо? Я к их семье никакого отношения не имею, поэтому совать свой нос не должен, но не могу успокоиться. Она же юная девушка, которую бить по лицу — последнее дело. Никогда. Нужно остынуть и перестать задавать Мэту вопросы, иначе он начнёт спрашивать с меня. Тогда уже завяжутся самые настоящие проблемы, а они мне сейчас не нужны. Только все начало налаживаться, становиться размеренным, и даже повеяло некой стабильностью.       Наши отношения с Кэтти нельзя назвать полноценными: мы, скорее всего, на стадии притирки и привыкания, — разница в возрасте немного чувствуется, но мне это нравится, и я с ней становлюсь моложе. Но все эти молодежные дискотеки, вечеринки… Их я игнорирую.       — Привет, — неожиданно за моей спиной звучит голос Кэт, а поцелуй в щеку не заставляет себя ждать.       Я дергаюсь, словно меня током ударило, и Мэт злобно смотрит на Кэтти. Если бы моя реакция не была такой резкой, этого бы не произошло:       — Кэт, если напросилась, то веди себя пристойно, — прищурившись, ворчит Мэт. — Напугала Джо.       — Ты с ума сошла, что ли? — шепчу ей на ухо, пока Мэт занят свой новой пассией. — Держи себя в руках. Мне не нужны проблемы с твоей семьей.       — Давай всем расскажем? Прямо сейчас! — радостно кричит она, но, к моему счастью, музыка приглушает ее голос, и я ее дергаюл за руку. — Испугался? Я пошутила.       Меня иногда выводят из себя такие детские шалости: я, как школьник, верю во все ее провокации. «Ох, как же тебе не поздоровится, когда я доберусь до тебя». Все мои больные фантазии можно буквально прочесть у меня на лбу, и Кэт умело это делает.       — Смотри, Мэт целует новую подругу. — Она толкает меня в плечо. — Последуем его примеру? Поцелуй меня.       Как же не вовремя выключилась песня: мой друг на этот раз все услышал. Теперь я точно влип.       — Джо, что это значит? — чуть привстав, настороженно спрашивает он. — Что это, твою мать, значит?       — Да она пошутила. Смотри: пьяная опять, — пытаюсь выкрутиться как можно правдоподобнее, но несу полную чушь.       — Трус, — хихикая, шепчет Кэтти.       — Джо, ты… Как? У меня нет слов! — Мэт старается не кричать, но плохо себя сдерживает. Дело кончится плачевно, потому что он меня тащит на улицу. — Она же ребенок, моя племянница… Как ты мог?       — Да ничего не было, я тебе клянусь, — продолжаю я отговариваться. — Поцеловались пару раз и все. И она не ребенок уже. Пусть разница в возрасте, пусть между нами пропасть, но это все не важно.       — Нет, этому не бывать. — Мэт машет рукой. — Никогда больше не приближайся к ней! Ты — чертов извращенец, а я тебе доверял, как брату, думал, что мы — одна семья…       — Мы по-прежнему друзья, и это ничего не меняет, да и никогда не изменит, — отвечаю я, бросая свои попытки выкрутиться. Лучше говорить правду — все равно скандал уже неизбежен. — Ты ей не отец, решать за нее не должен, как и бить, между прочим.       Решаю уйти, попросту переставая слушать крики Мэта и проклятия вслед. Практически у дома меня догоняет Кэт, буквально повисая на моей шее, но я снимаю её с себя и ставлю перед собой.       — Довольна? — делаю всё, чтобы не кричать на Кэтти. — Добилась своего? Поздравляю! Маленькая ты еще. Связался на свою голову…       — Я же люблю тебя с самого детства. Я хотела как лучше, — снова этот дрожащий голос закрадывается в мою душу и раздирает ее, как тысяча кошек с острыми когтями.       — Хватит врать! — срываюсь, повышая тон, потому что сил нет уже терпеть. — Я не люблю тебя, иди домой. От тебя одни проблемы.       Она остаётся стоять на месте, пряча лицо в своих маленьких ладонях. Я лишь невозмутимо вхожу в дом и рушу все, что попадается под руку. Это не из-за Кэтти — я сам во всем виноват. Нужно было раньше думать, что творю. Но как я могу контролировать свои эмоции и чувства? Да, я соврал ей — я люблю её безумно — но ей об этом знать не обязательно. Мэт прав: она ещё ребенок, и я не должен был вестись на ее провокации. Мне уже перевалило за тридцать, а ей и двадцати нет.       Маленькая девочка, которая покорила мое сердце, кажется, навсегда. Теперь я остался один. Своими словами сделал больнее, чем Мэт кулаком. Я не хотел становиться тем монстром, что отвергнет ее и впервые причинит невыносимую боль. Надеюсь, что был прав насчет лжи о любви. Мне кажется, это очередной способ манипуляции и получения желаемого. Но чего Кэтти хочет? Просто секса? Нет, она еще юна; ее девичья мечта: впервые отдасться тому, в кого влюбится. Поэтому и выбрала меня, а я — ее.       — Старый лжец, — говорю я самому себе, стоя перед зеркалом в прихожей.       Да какой же я старый? Мне рядом с ней хорошо? Несомненно. Она меня окрыляет? Да не то слово. Я обязан извиниться, вопреки всему быть с ней вместе, а все остальное наладится. А уж если не сложится… Значит, так решила судьба, и это к лучшему.