Клан Учиха. Возрождение легенды

      — Три недели!       — Хм? — Саске легко выгнул бровь, не отрываясь от кружки.       — Осталось всего три недели до свадьбы Наруто и Гермионы, — пояснила Сакура свою мысль, обеспокоенно хмурясь. Где-то в кустах, одевшихся первой весенней зеленью, словно бы в солидарность с ней тревожно каркнула ворона — впрочем, оказалось, это один из Хаймару играючи её спугнул.       — И в самом деле, — Итачи наклонил голову, внимательно наблюдая за Сарадой, ёрзавшей у него на коленях. — Вы уже думали над подарком?       — В том-то и дело, что нет. А часы-то тикают, — Сакура вздохнула и с надеждой (при этом на самом деле ни на что не надеясь) взглянула на мужа. Саске полностью оправдал её ожидания, безразлично дёрнув плечом.       — Ты права, пора бы заняться, — согласилась Хана.       Все четверо вновь погрузились в молчание. На энгаве главной усадьбы поместья Учих было хорошо: вполне просторно для чаепития небольшой компании с видом на сад, заметно похорошевший стараниями Сакуры и подруг, и небольшой пруд, возле которого дремали двое Хаймару. Дальше, в глубине территории, где начиналась роща, стоял дом Мадары, сейчас, как и большую часть времени, пустующий: предок опять куда-то смотался. Лично Сакуру это даже радовало, а вот Саске и Итачи — как будто беспокоило.       — Удобно, — протянул Саске, — что пара может сделать общий подарок.       Чуя подтекст, Сакура прищурилась.       — Не надейся, что я всё сделаю одна, Саске. Наруто — и твой друг тоже.       — Хм, — гордо прокомментировал он.       — Я не очень хорошо знаю их обоих, — произнесла Хана, глядя на Итачи в поисках поддержки, — но, кажется, Наруто и Гермиона — любители нестандартных вещей.       — Гермиона с определённым трудом принимает новое, — негромко возразил Итачи, — если только не видит в нём большой практический смысл.       — Что-то необычное и при этом полезное, да?.. — протянула Сакура, потерев подбородок. Наигравшись с дядиным длинным хвостом, Сарада надула губки и покрутила головой, ища новое занятие. Взяв лежавшую рядом игрушку, плюшевого кота со смешной мордой, Сакура с улыбкой показала его дочке, и та, довольно пискнув, плюхнулась на доски и поползла к матери.       — Можем подарить электрическую плитку, — сказал Саске, следя взглядом за дочерью, с удовольствием обнявшей кота, подарок Наруто. — Кто знает, когда пригодится запасная.       Сакура вспыхнула.       — Ты долго будешь мне это припоминать?!       — Как минимум до тех пор, пока не научишься нормально готовить и не уничтожать при этом кухонные приборы и утварь, — отрезал Саске.       Насупившись, Сакура отвернулась от него, занимая Сараду игрой. Хана тактично перевела взгляд на своих нинкен, а вот Итачи посмотрел на брата и его супругу едва ли не пристально — ну конечно, он-то был на миссии и не застал ту жуткую ситуацию на грани пожара, когда во время приготовления Сакурой ужина плитка заискрила и подожгла пару полотенец и стол. И сколько Сакура ни доказывала, что оно само, Саске не верил, списывая происшествие на общую склонность жены к косякам в домашних делах.       — Что Наруто-кун и Гермиона решили насчёт её родителей? — спросил Итачи у Саске, переводя тему.       — Понятия не имею, — отчеканил Саске; судя по тону, настроение у него всё-таки испортилось. «Ками-сама…» — Сакура едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. У неё были все причины подозревать, что после ухода Итачи и Ханы милейший супруг мимикрирует под глыбу льда и не оттает до тех пор, пока Сакура сама не придёт извиняться за то, что подняла на него при посторонних голос. И пусть ни Сакура, ни сам Саске посторонними Итачи и Хану не считают — всё равно.       — Мне кажется, если кто-то и будет принимать решения по этому поводу, так это Гермиона, — сказала Сакура, демонстративно не обращая внимания на мужа. Его привычка находить выбоины на ровном месте порядком надоела за полтора года брака. — А Наруто после с удовольствием покивает и сделает, как она скажет. Он прислушивается к ней.       — В любом случае, сюда привести родителей Гермионы они не могут, — заметила Хана, задумчиво перебирая складки широкой рубашки; её округлившийся живот был очень заметен для куноичи, всегда державшей тело в идеальной форме. То, что за прошедшее со свадьбы время он не мог вырасти настолько, было у Сакуры и Ино предметом незлобивых шуток.       — Действительно, — подтвердила Сакура. — Мало людей даже среди волшебников знает про наш мир, так что посвящать маглов ребята не имеют права.       — Полагаю, они найдут решение, — произнёс Итачи тоном, которым обычно подводят черту под беседой.       Это почуяли все. Хана выпрямилась и предложила Сакуре помочь убрать посуду, но та покачала головой и принялась настаивать, что справится сама. Итачи в это время бросил на брата взгляд, преисполненный подтекста, на что Саске в обычной манере хмыкнул. Взяв на руки Сараду вместе с её котом, в которого дочка вцепилась как в самое дорогое на свете, он попрощался и ушёл в дом.       Итачи и Хана тоже ушли к себе, и Сакура осталась одна на энгаве. Без спешки составив на поднос пустую посуду, она поднялась и направилась на кухню, где на какое-то время заняла себя уборкой, раз уж Саске решил присмотреть за дочкой. Сакура сметала с поверхностей крошки, мыла тарелки, стаканы и чашки, накопившиеся за день, после подметала пол, надеясь, что монотонные домашние дела помогут вернуть равновесие душе.       Не помогли.       Временами общение с Саске становилось просто невыносимо. Обычно это случалось в периоды, когда у него долго не было миссий. Если Сакура что-то и поняла об Учихах за то время, пока близко знакома с ними, так это то, что сидение на одном месте им строго противопоказано. Крайне деятельные по натуре своей, представители этого клана тяготились любым застоем, а тем, который сопровождался невозможностью ввязаться в хороший бой — особенно. Так было с Саске и Мадарой; Итачи же, хотя тоже не мог усидеть без дела, предпочитал решать более мирные вопросы.       Всё это Сакура понимала и принимала. Но, ксо, неужели Саске так трудно хотя бы с ней не вести себя как…       — …последний козёл! — едва ли не прокричала она. Нервы не выдержали, и свои претензии Сакура всё-таки высказала мужу.       Саске выслушал её монолог молча, что уже само по себе определённый прогресс, однако ни следа раскаяния или хотя бы даже понимания не продемонстрировал.       — Сама-то понимаешь, что за чушь несёшь? — прошипел он, сунув руки в карманы домашних штанов. — Говоришь, что понимаешь и, главное, принимаешь особенности нашего кланового характера — и тут же предъявляешь мне претензии. Сама себе противоречишь, Сакура.       — То есть, ты считаешь, это нормально?! — возмутилась она. — Срываться на мне, хотя я не виновата в том, что для тебя нет подходящих миссий?       — Когда это я на тебе срывался?       — Да постоянно! Говоря «срываться», я не имею в виду, что ты кричишь. Ты делаешь вот такое лицо, — Сакура изобразила его пренебрежительно-раздражённое выражение, — и разговариваешь со мной так, словно я какая-то посторонняя дура, а не твоя жена!       — В случае с плиткой…       — Да оставь ты эту плитку в покое! Я совсем не о ней говорю!       Саске прикрыл глаза с напряжённым лицом.       — Сакура, — процедил он, — что ты от меня хочешь?       — Чтобы ты общался со мной по-человечески, хотя бы, — она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Саске, ты помнишь наши первые недели? Помнишь, как было хорошо? Мы столько разговаривали, делились друг с другом мыслями, обменивались мнениями и открыто говорили о том, что беспокоит…       — Я же не виноват, что после родов ты стала острее на всё реагировать, — передёрнул плечами Саске.       У Сакуры аж отвисла челюсть.       — По-твоему, я стала истеричкой?       Саске не ответил, но взглядом дал понять. Это задело, обидело; Сакура стиснула кулаки, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Возможно, она бы и высказала Учихе до конца, что о нём думает, но тут из соседней комнаты донёсся плач Сарады, и Сакура, испепелив мужа взглядом, поспешила к дочке. Как оказалась, малышка сама попыталась встать, но упала и ушиблась.       — Ну, маленькая, не плачь, — ворковала Сакура, качая её на руках. Приложив пальцы к ушибу, она направила через них медицинскую чакру, чтобы поскорей устранить боль своего ребёнка. — Всё хорошо, родная, это ничего…       Сарада перестала рыдать и уставилась на неё умными глазёнками. А затем простым, открытым жестом ткнулась лобиком Сакуре в грудь, прижимаясь, сжимая её майку в кулачках. Это стало последней каплей, и Сакура дала волю слезам.

***

      — Мне кажется, или у них проблемы?       — Что? — Итачи поднял голову от свитка и пару раз моргнул, переключаясь с вопросов внешней политики на семейный разговор.       — Саске и Сакура, — терпеливо повторила Хана. — Мне кажется, или у них проблемы?       Обычно она не влезала в дела семьи брата супруга, однако же подмечала, что происходит между Сакурой и Саске. Напряжённость, копившаяся между ними день ото дня, беспокоила Хану, причём в первую очередь из-за Сарады — на детей плохо влияют натянутые отношения между родителями. Сейчас, когда сама ждала ребёнка, Хана стала особенно сильно переживать за племянницу.       — Не уверен, что это наше дело, — произнёс Итачи, хотя по глазам было видно: его это как минимум волнует.       — Но ведь мы же — семья, — возразила Хана.       Итачи улыбнулся на это уголками губ и взял её за руку. Прижавшись к нему боком, Хана опустила голову Итачи на плечо и прикрыла глаза, дыша им, чувствуя, как внутри неё бьётся сердце их ребёнка.       — Я не хочу встревать, — тихо сказал Итачи. — Это слишком личное. Мы можем только наблюдать и оказать поддержку, если они попросят.       — Саске не станет, — заметила Хана. — А вот Сакура может — она доверяет тебе.       — Я знаю, — ответил Итачи и коротко поцеловал её в макушку.       Семейная идиллия не продлилась долго: раздался стук входной двери, возня в прихожей — и Итачи отстранился, Хана выпрямилась, и оба посмотрели на Кисаме, появившегося на пороге гостиной. У мечника имелся запас сделанных Итачи активируемых чакрой порталов в Коноху, а также разрешение приходить в дом напарника в любое время. Кисаме ценил это доверие — и не злоупотреблял.       — Вечер добрый. Не помешал?       — Нет, проходи, — Итачи кивнул на свободный татами, а Хана спросила:       — Хочешь что-нибудь, Кисаме?       — Если накормишь, хозяйка, буду тебе благодарен, — мечник оскалился вполне благодушно и сел, положив рядом с собой Самехаду. Младший Хаймару, валявшийся в углу, навострил уши и, перевернувшись на живот, припал к полу, заинтересованно вытянувшись в сторону меча. После некоторых колебаний Итачи согласился на то, чтобы собаки имели доступ в дом, но только с условием, чтобы они не носили грязь и не трогали вещи без разрешения. Хана хорошо воспитала своих нинкен, поэтому проблем не возникало.       — Разумеется, накормлю, — ответила она, поднимаясь. — Рыба или мясо?       — Мясо, естественно, — Кисаме усмехнулся. — Не понимаю, как можно предпочесть что-то ему.       Итачи промолчал, хотя шпилька была однозначно в его адрес. Привыкшая к тому, что в её родном клане все потребляют мясо всех мыслимых сортов на регулярной основе, Хана была в определённой мере шокирована тем, что Итачи мясо не ест совершенно, предпочитая ему растительную пищу и рыбу. Впрочем, она всегда неплохо готовила, а Дейдара — настоящая кладезь хороших рецептов, так что обучиться новому не составило труда.       Мясо, лежавшее размороженным наготове, пожарилось быстро, и вскоре Хана вернулась в гостиную. К этому моменту её любознательный пёс уже, кажется, познакомился поближе с Самехадой и теперь тихо порыкивал в дальнем углу комнаты. Меч же, наполовину разбинтованный, демонстрировал жутковатый оскал.       — Твой щенок удивился, что не только у него есть зубы, — весело сообщил Кисаме, когда Хана поставила перед ним тарелку с едой. Судя по задумчивому лицу Итачи, во время её отсутствия Акацуки обсуждали дела.       — Не дразни моих нинкен, иначе в следующий раз накормлю рисовыми лепёшками, — пообещала Хана с шутливой грозностью. Кисаме сделал вид, что проникся, и прежде, чем взяться за палочки, коснулся рукояти Самехады; меч тут же скрыл оскал, хотя и пошевелил чешуёй весьма недовольно.       Кисаме принялся за еду, а Итачи по-прежнему задумчиво молчал — впрочем, Хана подозревала, что напарники продолжают мысленно общаться при помощи связи своих колец. «Значит, что-то серьёзное, если не могут говорить об этом вслух при мне, — рассудила она с определённой тревогой, но поспешила себя успокоить: — Большинство дел Акацуки — ранг А и выше, кроме того, они зачастую связаны с политикой Альянса. Это не мой уровень допуска». Она вновь села рядом с Итачи, и Хаймару, дёрнув из стороны в сторону хвостом, подошёл и улёгся; положив голову на колени хозяйке, младший ткнулся носом в её живот. Нинкен тоже знали, что в стае через несколько месяцев будет пополнение.       — Странно это, — проговорил Кисаме, наблюдавший за тем, как Хаймару ластится к Хане. — Ни разу за все эти годы не думал, что однажды могу увидеть вас, Итачи-сан, семьянином.       Хана посмотрела на него, приподняв брови; раз произносит это вслух, значит, отчасти обращается и к ней тоже.       — Большую часть времени мы также не могли предположить, что перестанем быть нукенинами, — спокойно указал Итачи.       Кисаме усмехнулся на это, однако было видно: он сказал не всё, что хотел. Обычно в таких случаях он продолжал держать невысказанные мысли при себе, однако в этот раз, когда Хана застилала для него постель в гостевой спальне, какое-то время помялся на пороге комнаты и, почесав затылок, выдал:       — Помощь какая нужна, Хана?       — Мм? — удивилась она, привыкшая заниматься домашними делами в тишине. — Да нет, Кисаме, мне немного осталось…       — Я не об этом, — он дёрнул подбородком в сторону постели. — Итачи-сан мой напарник, так что и ты не чужой человек. Если будет что нужно, обращайся.       — Спасибо, Кисаме, — всё ещё удивлённая, поблагодарила Хана. Младший Хаймару, весь день бегавший за ней хвостом, подошёл к мечнику и дружелюбно боднул его в ногу, что вызвало у Кисаме новую усмешку, а у Ханы — желание одёрнуть нинкен, который слишком прямолинейно выражал её собственное чувство благодарности.

***

      На мозговой штурм по поводу свадьбы следующим утром Саске, конечно же, не пошёл. Да Сакура, впрочем, и не уговаривала его — просто собралась, посадила Сараду в сумку-переноску и ушла, не простившись с мужем. «Ему полезно будет, — мрачно думала Сакура, шагая по улицам. — Посидит один, подумает, как ведёт себя…»       Когда Гермиона открыла перед ней дверь их с Наруто дома, улыбка мигом спала с лица невесты.       — Сакура, в чём дело? — осторожно спросила она, помогая подруге снять переноску.       — Я замужем за Учихой Саске, — ответила Сакура с невесёлой улыбкой. Судя по количеству обуви в прихожей, ждали скорее всего только её. — Прости, не обращай внимания. Всё в норме.       — Ну… хорошо, — неуверенно кивнула Гермиона и пригласила Сакуру в гостиную.       Там собралась весьма разношёрстная компания — благо, комната была большая и сумела вместить всех. Собранный в углу портативный манеж выполнял роль детского сада, где под присмотром Хинаты уже играли Дара с Хаши и Хиро; там же Сакура, поздоровавшись со всеми, оставила Сараду, прежде чем устроиться на диване рядом с Ино и Саем. На другом диване преспокойно дремала Анко, вытянувшись во весь рост; что она тут делала — большая загадка. Схожим вопросом, кажется, задавались и Киба с Чоджи, поглядывавшие со своих мест на токубецу джонина с определённой опаской. В глубоком кресле у окна расположилась Тен-Тен, явно чувствовавшая себя неуютно и то и дело поглядывавшая на гордо-серьёзного Неджи, которого Дейдара, пристроившийся на подоконнике, пытался расшевелить своими излюбленными в последнее время рассуждениями на тему, с какой частотой скоропостижные браки, да ещё и заключённые тихо в кругу семьи, оказываются браками по залёту («Что-то будет, когда он узнает, что Тен-Тен и вправду беременна?..» — мысленно вздохнула Сакура). Пожалев кузена, Ханаби оттянула внимание подрывника на себя — их пикировка может занять сколько угодно времени, так что пока Неджи и Тен-Тен могут вздохнуть спокойно. Их напарник в это время порывисто докапывался до Шино, сидевшего в углу, — Ли всё никак не мог взять в толк, отчего Шино так зажат и не пылает в предвкушении свадьбы друзей горячей Силой Юности. Шикамару и Темари временно обращали на происходящее мало внимания и играли в шахматы, стоявшие на отдельном столике.       — Кхм-кхм! — встав так, чтобы всем было её видно, Гермиона громко прокашлялась, привлекая к себе внимание. — Давайте начинать! С учётом того, что почти всем в скором времени куда-то нужно, у нас есть всего лишь час.       — Давай тогда по порядку, — подала голос Темари. — Что от нас требуется?       — Постойте! — вскинул руку Ли. — А разве стоит начинать без Наруто-куна?       — Наруто сейчас на задании, — ответила Гермиона. — Кроме того, я занимаюсь всей подготовкой.       Подойдя к журнальному столику, стоявшему между диванами, она достала непонятно откуда и грохнула на столешницу толстый альбом. Анко аж приоткрыла глаз от шума, а остальные заинтересованно вытянули шеи.       — Это то, о чём я думаю? — оживился Дейдара. — Альбомчик с вклеенными ангелочками и сердечками, мм?       — Большой эксперт, я посмотрю, — хмыкнула Ино и тут же проворковала: — Расскажи, Гермиона, что ты придумала?       — Так, для начала, — сосредоточенно заговорила Грейнджер, открывая альбом. Справедливости ради, там и правда возле некоторых вырезок были нарисованы сердечки изменяющими цвет чернилами. «Дейдара об этом не узнает», — поклялась себе Сакура, понимая, что в противном случае подрывник будет припоминать это Гермионе до конца жизни. — Мы окончательно выбрали день церемонии: четвёртое апреля. Господин Шестой Хокаге…       — Йо, — донеслось из полутьмы.       — Какаши-сенсей! — воскликнула Сакура под практически единодушный вопль: «Шестой?!», со вкраплением: «Блять, не пугай меня так!» — одной молодой матери.       — Господин Шестой Хокаге пообещал поставить миссии так, чтобы все приглашённые были свободны в этот день, — повысила голос Гермиона. — Если не произойдёт ничего чрезвычайного, само собой.       — Именно-именно, — покивал Какаши с совершенно милой улыбкой, просвечивающей через маску. Вообще, с годами Сакура поняла, что наставник её первой команды — действительно красивый мужчина с очень располагающей улыбкой; не удивительно, что Шизуне-семпай на него запала.       — Далее, — продолжила Гермиона, — церемония будет проходить в вишнёвом саду на скале над городом — к этому времени сакуры должны зацвести, будет красиво. И вот здесь, — она подняла взгляд на друзей жениха, — начинает быть нужна ваша помощь.       — Что нужно делать?! — воодушевился Ли.       — Было бы замечательно, если бы вы помогли с украшением, — Гермиона вдруг потупилась и зарделась. — Из-за покупки дома и необходимости проводить две свадьбы у нас, ну… некоторые трудности…       — Ни слова больше! — Ли оказался возле неё мгновенно и взял волшебницу за руки. — Ради вас с Наруто-куном мы приложим все силы, чтобы ваша свадьба прошла идеально! Я раздобуду лучшие декорации, иначе сделаю пять тысяч!..       — Ли! — хором окликнули его Сакура, Тен-Тен и Неджи. Киба захохотал, а Дейдара сжал в руке шарик из глины, в последний момент передумав бросать его в парня.       — Не беспокойся, Гермиона, мы всё сделаем, — с яркой улыбкой заверила её Ино. — Мы с Саем подумаем над тем, как расставить столы и всё украсить, и набросаем эскизы.       — Так-так, тебе ведь нужно свадебное кимоно, а покупать очень дорого, — заметила Ханаби, болтавшая ногами, пристроившись на подлокотнике дивана; сейчас сложно сказать, что эта девочка — глава клана Хьюга. — Думаю, мы сможем подобрать хорошее — у моего клана замечательная коллекция.       — Мы с Хинатой продумаем меню, мм, — заявил Дейдара. — Дай мне полный список гостей, и всё будет.       — Я помогу, если вы не против, — подал голос Чоджи.       — О, тогда я отвечаю за выпивку! — бодро объявила Анко.       — Можем предоставить мебель и посуду, — сказала Сакура. — У нас на случай больших застолий отдельно всё припасено.       — Ну а мы займёмся согласованиями и логистикой, — Шикамару взглянул на Темари, и та кивнула. — Нужно же обеспечить ещё приезд и размещение Казекаге — сомневаюсь, что он это пропустит.       — Ни в коем случае, — подтвердила Темари.       — Неджи! — окликнул Шикамару через комнату. — Поучаствуешь?       — Разумеется, — согласился Хьюга.       — А я пока присмотрю за тем, чтобы Ли не перестарался, — негромко добавила Тен-Тен.       — Ребята… — проговорил Гермиона, сражённая всеобщим порывом. — Спасибо…       — Вот и чудно, что всё решили! — нарочито весело заявил Какаши, поднимаясь. — А теперь все возвращайтесь к работе, — добавил он и испарился.       — Клон, ну конечно же, — пробормотал Дейдара. — А то я уже начал думать, что у Хокаге важнее дел нету, мм…

***

      Целый день Хана возилась с клановыми псами — сразу у двух в скором времени должны были родиться щенки, что распаляло интерес Юки и Торы, которые учились в Академии и по возрасту как раз должны были взять себе нинкен. Выставить любопытных детей из ветеринарного лазарета Хане удалось только после того, как зашла её мать.       — Что ты делаешь? — строго спросила она, проводив взглядом мелких, быстро поклонившихся главе клана и выскользнувших на улицу.       — Пришла осмотреть псов, — ответила Хана, осторожно поднимаясь с колен — с животом это делать стало сложнее.       — Могла бы и не утруждать себя, — сказала мать резко. — За нинкен теперь присматривает Камасу.       Хана прикусила изнутри щёку.       — Мама, — начала она мягко, — пожалуйста, перестань. Ты ведь знаешь, что я — лучший ирьёнин клана…       — Ты член другого клана теперь, — отрезала Цуме. — Нинкен Инузука могут заниматься только Инузука.       Жгучая обида пронзила сердце. Хана едва удержалась от того, чтобы стиснуть кулаки; однако запах всё равно её выдавал.       — Я всё ещё твоя дочь, — проговорила она с усилием. — По крови я всегда буду Инузука.       — А по имени — Учиха, — мать шагнула к двери и распахнула её, дёрнула головой. — Уходи.       Спорить было бессмысленно — мать упряма и до сих пор не простила Хане «предательства семьи»; беременность лишь всё усугубляла. Молча пройдя мимо матери, Хана, не оглядываясь, вышла на улицу и медленно зашагала к выходу с территории родного клана.       — Больше не пытайся войти сюда, — раздался ей в спину голос Цуме. — Я предупрежу всех, что Учиха Хана не имеет доступ в лазарет.       Хана не остановилась, не ответила. Просто молча ушла, окружённая своими нинкен.