***
Рабочий день тек своим чередом планомерно подкрадываясь ко второй половине. Так что огнеборцы всей командой лениво шатались по штабу, убивали время как могли и в тайне надеялись, что машины так и останутся в гараже, а смена войдет в число самых скучных и неприметных. Заслышав голоса, Гейл и Пит переглянулись и замерли, прижавшись к окрашенной бежевой краской стене, изредка немного высовываясь из-за угла, чтобы не только подслушать, но и подсмотреть. Двое их коллег остановились друг напротив друга, активно споря и жестикулируя. Джоанна в своей привычной рабочей униформе, которая напрочь отбивала желание работать у всего остального коллектива, а Финник в медицинской робе. Мужчина устало потер ладонью лицо, давая понять, что готов сдаться. — Джоанна, забудь, не буду я покупать прокладки! — отбивался Финник. — Сегодня твоя очередь идти в магазин, от тебя что убудет? Они не оттянут тебе руки! — не унималась собеседница. Начинающие шпионы переглянулись, для чего Питу пришлось задрать голову с выражением удивления на лице, Гейл же, наклонившись, в ответ изобразил недоумение и они вернулись к своему занятию, дабы не пропустить ничего интересного. — Джоанна, я тебе не подружка, сама купишь. Мы договаривались только насчет общих вещей. — Ты тоже можешь ими пользоваться, мне не жалко. — Джоанна! — казалось, что всегда улыбчивый Финник, готов был зарычать, — давай сохраним хоть немного личного пространства. Ты и так спишь в моей кровати. — Финник, не паникуй, у меня нет вшей! Не удержавшись, Одейр все-таки застонал и процедив сквозь зубы: — увидимся вечером, — после чего поспешил прервать разговор и ретироваться. — На ужин фрикасе из кролика, — с улыбкой победителя крикнула ему в спину Джоанна. Не успел Финник пройти и десятка метров, как его под ручки приняли товарищи по команде. — Не желаешь поделиться, как так вышло, что Мейсон спит в твоей кровати и готовит тебе ужин? — поинтересовался напрямик Гейл. — Она у меня живет, — с самым невинным видом сообщил Финник. — Так, копнем глубже, — включился в разговор Пит, понимая, что коллегу по всей видимости придется пытать, чтобы он все выложил, — как так получилось, что она у тебя живет? Финник бы и рад объяснить, да сам не знает, как поиски отдельного жилья для Джоанны не только затянулись, а, кажется, стали и вовсе неактуальны. Мейсон оказалась очень приятной и компанейской соседкой: занималась домом, в холодильнике появилась нормальная еда, а не купленная на вынос в ближайшем ресторане. К концу недели они уже вели общий список покупок и таскались в магазин по очереди. И вот еще неделю спустя его уже окончательно стараются затолкать под каблук. На третью ночь подряд Джоанна вновь вернулась, и устроилась под боком у Финника. — Что-то не так с диваном? — выразительно выгнув бровь, поинтересовался Финник. — Кроме того, что это диван? — лукаво стреляет глазами в ответ Джоанна, удобнее устраиваясь поверх одеяла. И улыбается, широко, насмешливо. Тогда они проболтали до трех ночи. Обо всем и ни о чем. Финник был удивлен, а что подумала Джоанна никто не знает. С тех пор почти каждый вечер Джоанна уютно устраивалась у него под боком, приходя поболтать или являясь раньше и, растянувшись кошкой в компании глянцевого журнала по диагонали кровати, насмешливо взирала снизу вверх на хозяина опочивальни. В итоге спать оставался тот, кто засыпал первым, не выдержав болтовни. Надо ли говорить, что Мейсон обладала потрясающей способностью вырубаться моментально. Как-то он был смертельно вымотан и уснул рядом с девушкой. Под утро, проснувшись и обнаружив себя сплетенным с тесно обвившейся вокруг него Джоанной, ему потребовалось всего мгновение, чтобы представить как все это выглядит и насколько это интимно и не подобающе, и после выкатиться из кровати с такой скоростью, словно в дверь ломился муж неверной жены. Нет, Финник не знал на своем опыте каково это, ему хватало опыта Хоторна, так что благодаря другу он теоретически догадывался, что его скорость была сопоставима. — Я ее пригласил, — лучистая улыбка и ямочки на щеках сделали его похожим на сорванца упрямо пытающегося казаться невинным ангелом. Ребята в очередной раз переглянулись, собираясь засыпать друга очередной порцией вопросов, как были бестактно прерваны материализовавшимся словно из воздуха капитаном. — Три девицы под окном, вас то я и ищу, а точнее самую красивую. И пока вы не подрались за это звание, скажу, что я о Хоторне, — Эбернети послал побагровевшему Гейлу воздушный поцелуй и продолжил серьезным тоном, — руки в ноги и беги в замок к ведьме. Победи дракона, освободи принцессу, да что угодно, лишь бы вернулся с подписанными бумагами по отзыву жалобы. — Я не понял, ты все еще тут? Живо! — рявкнул начальник, распугав всех присутствующих на этаже.***
Все еще погруженная в свои мысли, девушка скользила по кухне, напевая незамысловатую песенку и намазывая второй бисквитный корж толстым слоем белкового крема. По телевизору шло ее любимое кулинарное шоу, в котором упитанная капитолийка делилась секретами вкуснейшего торта с секретом. Любимый кот упорно путался под ногами, пытаясь привлечь внимание хозяйки к своей немаловажной персоне. — Ну что, Лакки, полезем сегодня на дерево? — белоснежная улыбка вводила в заблуждение, заставляя кота выгибать спину и мелодично мурлыкать, выпрашивая угощение. — Ты ведь тоже соскучился по тому сексуальному пожарному? — поняв подвох, животное привстало на четырех лапах, оценивая лучший маршрут для бегства. Меньше всего на свете кот желал оказаться вдали от любимого кресла, да еще и в шаге от неминуемой гибели от рук человеческого существа с грубым неприятным голосом, норовящего вырвать Лакки хвост и все четыре лапы. По комнате разнеслась спасительная трель звонка, даруя шанс на спасение, коим кот не преминул воспользоваться. Мадж недовольно выдохнула, обещая себе выловить вредного питомца чуть позже, и побежала открывать входную дверь, гадая, кого же принесло в обеденное время. — Кто т… — девушка так и застыла, ловя мух открытым ртом, неотрывно разглядывая непрошеного гостя и борясь с желанием ущипнуть себя. «Мой сексуальный пожарный…он пришел… ко мне…» — мозг девушки начал стремительно плавиться, образуя желеобразную субстанцию. На пороге ее дома, переступая с ноги на ногу, топтался Гейл Хоторн, мысленно проклинающий девушку, ее кота, капитана Эбернети и весь божий свет за то, что вынужден явиться с извинениями, в которых сам лично не видел никакого смысла. — Добрый день, миссис Андерси, — его голос был как обычно сух и неприветлив, но не для влюбленной по уши блондинки, решившей, что сегодня не иначе как рождество. — Мисс, — зачем-то поправила она — не Миссис. Я не замужем. — Сочувствую, — выдавил из себя Гейл, уверенный в своей максимальной приветливости. «Какому-то несчастному точно повезло, раз эта дамочка никого еще не захомутала» — подумал про себя брюнет. Сам он в последнее время предпочитал связываться исключительно с замужними женщинами, дабы избавить себя от любых поползновений на личную свободу. Между медового цвета тонких бровей девушки напротив появляется вертикальная морщинка, выдавая недопонимание. — Вы что-то хотели? — строго спрашивает Мадж вздернув подбородок. — Я могу войти? — Гейл переминается с ноги на ногу, озирается, словно боится, что его увидят на пороге этого дома. Девушка сторонится, пропуская гостя в уютный светлый холл и снова смотрит на гостя. Помогать она и не собиралась, чем дольше долгожданный гость мнется, тем лучше. Мадж согласна даже проигнорировать грубость. Один раз. — В общем, я хотел поговорить о произошедшем недоразумении, это же сущая ерунда. — Ерунда? — цепляется к слову Мадж, — Вы назвали меня ведьмой. — Ничего подобного, — принялся спорить Гейл, — стойте, вы чувствуете? Пахнет чем-то протухшим, — парень сморщил нос, принюхиваясь к неприятному запаху. — Я пеку торт, — невозмутимо отвечает блондинка, скрестив руки на груди. Мадж чувствует, как начинает закипать от такого комплимента ее кулинарным способностям, но любопытство, вызванное его появлением, сдерживает ее нрав, — кажется Вы пришли извиниться. Что ж, я жду. — Ах да, мне жаль, что вы услышали мои слова про ведьму. Понимаю, что мое общество для Вас не самое приятное, поэтому предлагаю договориться, так сказать, полюбовно. Просто подпишите эту бумагу и Вы больше никогда меня не увидите, — Гейл из последних сил пытается быть вежливым, мечтая поскорее сбежать из этого дома. Сердце девушки ёкает от одной только мысли, что бравый спасатель больше ни разу не посмотрит на нее хмурым взглядом своих серых глаз. Закусив губу, Мадж принимается лихорадочно искать любую зацепку для того, чтобы не допустить такой исход. И, кажется, находит её. — Значит Вы извиняетесь за то, что были услышаны, а не за само оскорбление? — идет она в нападение, тыча своим маленьким пальчиком в будто стальную грудь парня. — Эээ... Да, ну то есть нет. Ну... — мямлил вконец запутавшийся парень. — Да?! Я не стану ничего подписывать! — Мадж выхватывает протянутую бумагу и яростно рвет на сотню кусочков, осыпая брюнета бумажным конфетти. — Ты спятила?! — Гейл и не обратил внимания, как перешел на ТЫ, — я же извинился. Не все ли равно как и за что? — мужчина навис над девушкой словно скала, пуская глазами молнии. — А вот и нет! Ты, — в очередной раз больно ткнув его в грудь, блондинка продолжает: — грубиян! — А ты... ты... маленькая избалованная девчонка! Я не выношу таких. Живете в своих кукольных домиках и думаете, что все должны перед вами на задних лапках бегать, — сержант завелся не на шутку и, кажется, не собирался останавливаться, — Ох простите, что задел ваши нежные чувства, назвав ведьмой! Да ты и есть самая настоящая ведьма! — последнее слово Хоторн буквально выплевывает. На лбу девушки выступает пульсирующая венка, а щеки пылают от возмущения и обиды. Развернувшись на каблуках, она пулей выскакивает в другую комнату. Гейл чертыхается себе под нос, провожая ее ненавистным взглядом, и разворачивается к входной двери, желая как можно быстрее покинуть этот дурдом. — Возьми на дорожку. Тебе, кажется, понравился аромат, — на этих словах брюнет поворачивается к источнику звука, тут же встречаясь с кремообразной массой, прилетевшей ему в лицо. Кое-как смазав крем с глаз, парень бешеными глазами смотрит на довольную во всех отношениях девушку и произносит едва слышным шепотом лишь одно слово, от которого улыбка моментально исчезает с хорошенького личика Мадж, а глаза расширяются в нарастающем испуге. — Беги...