Сынхён(ы)

      Сынри подорвался рано утром, его руки мгновенно прилипают к лицу, ощупывая.       Вот дерьмо.       Он по-прежнему в сынхёновом теле.       Он сел в постели и потёр ладонями лицо. Всё просто испоганено. Он не мог поверить, что сотворил подобный хаос.       Вторым человеком, который уже поднялся, был Дэсон. Он развалился посреди гостиной, растягивая подколенные сухожилия и одновременно напевая новую песню, над которой они сейчас работали. Сынри мало что рассказывал Дэсону, хоть они и делили одну комнату на двоих, постоянно сталкиваясь. По какой-то причине их личности не сочетались в подобных планах.       Просто Дэсон был… хорошим. Всегда улыбался, держался достойно, да и в принципе просто был охуительно хорошим парнем. Он не был мелочным, как Сынри. Не ревновал и не жаждал слишком много внимания. Он просто хотел петь, вот и всё. Всё остальное было для него прекрасным бонусом.       Сынри лёг на пол рядом с ним, и дэсоновы глаза исчезли в улыбке.       — Эй, хён, ты сегодня рано.       — Хорошо спалось?       — Ага, Сынри попросил меня поспать в кровати Джиён-хёна, я не уверен, но мне кажется, что он был чем-то расстроен.       Плечи Сынри опустились от воспоминаний о прошлой ночи.       — Что ж, круто же, что у тебя сегодня была своя собственная кровать. Избавился от макнэ на какое-то время.       Дэсон усмехнулся.       — Сынри не так уж и плох.       Сынри мгновенно навострил уши.       — Я думал, что вы двое не особо-то и ладите.       Дэсон негромко посмеялся.       — Нам просто неловко друг с другом. Я не знаю, почему. Но на самом деле парень он классный.       Серьёзно? Дэсон считает его классным?       — Почему это?       Дэсон мягко пожал плечами.       — Он просто такой смелый, понимаешь? Кажется, будто его вообще смутить невозможно. В этом плане мне бы даже хотелось быть на него похожим, типа того.       Эти слова попали в самое яблочко, туда, где было место неуверенности, из-за которой он и загадал желание, превратившее их с Сынхёном жизни в кавардак.       — Ты действительно хочешь больше походить на меня? В смысле на него?       Дэсон проигнорировал эту оговорку.       — Не говори ему, что я такое сказал. Уверен, что он только выше нос задерёт.       Сынри сидел с ним в течение долгого времени, наблюдая, как Дэсон заканчивает с растяжкой и переходит к отжиманиям. Он начал потягивать, но сразу же остановился, когда понял, что тело его хёна менее гибкое, чем его собственное.       Быть может, это произошло потому, что он чувствовал, что сейчас они как-то связаны, или Сынри просто устал держать всё в себе, но слова сами вылетели из его рта, когда Дэсон закончил очередной свой подход.       — Я сделал кое-что хреновое.       Дэсон сел ровно, когда услышал, как серьёзно звучал Сынри.       — Что ты сделал? — в голосе не было осуждения. Не было обвинения. Лишь обычное желание слышать больше, если Сынри захочет рассказать. Остальные всегда говорили, что Дэсон — отличный слушатель, но Сынри никогда не был достаточно близок к нему, чтобы узнать это самостоятельно.       — Я не могу тебе рассказать, — отозвался Сынри. — Но я действительно навредил чужим чувствам. Я этого не хотел, но всё равно всё испортил, и теперь не знаю, как это исправить.       Дэсон поджал губы и устремил свой взгляд куда-то в сторону, обдумывая. Возможно, Дэсон даст какой-то мудрый совет, который поможет ему исправить всё это.       — Ну, а ты пытался извиниться?       Извиниться. Ну конечно!       Извиниться было бы намного проще, если бы Джиён оставался в комнате один достаточно долго, чтобы на это хватило времени. Сынри попытался поймать его по дороге в душ, но Джиён стал крутить носом, а потом и вовсе закрыл дверь в ванную прямо перед чужим лицом. В следующий раз он попытался провернуть попытку за завтраком, но Джиён широко улыбался и постоянно шутил с Ёнбэ, всячески делая вид, что Сынри там просто нет. И всё то время, что Сынри пытался привлечь внимание Джиёна, Сынхён ходил за ним тенью, глядя на него, словно сверхпрофессиональный сторожевой пёс.       Джиён всё утро пренебрегал им. А ещё дело было в том, что Ёнбэ и Дэсон ходили на цыпочках рядом с ними и обстреливали обеспокоенными взглядами. Однако они ничего не стали говорить. Они поняли, что Джиён в одном из своих настроений, так что просто дали ему немного пространства.       Когда у них начался первый перерыв после танцевальной практики, Джиён немедленно выбежал из комнаты, сделав достаточную паузу, чтобы успеть вытащить пачку сигарет по дороге. Сынри пошёл за ним, но Сынхён поймал его за рукав раньше, чем тот смог достаточно далеко зайти.       — Оставь его в покое, — приказал Сынхён. — Ты уже сделал достаточно.       — Я просто хочу извиниться.       — Просто… не стоит. Ты только усугубишь ситуацию. Я поговорю с ним, как только мы поменяемся обратно.       — Но, хён, мы не знаем, сколько времени это займёт. Это могут быть дни или недели, или кто знает, как долго. Ты действительно хочешь, чтобы он продолжал грустить, пока мы ждём чуда?       Это заставило Сынхёна притормозить. Его брови практически сошлись в одной точке, нерешительность прописалась на лице. С осторожностью он решил поинтересоваться:       — Что ты хочешь ему сказать?       Сынри не знал, что ответить. Он не задумывался о чём-то большем, чем «мне жаль». Вероятно, что он должен придерживаться правды. Хотя…       — Я скажу ему, что мне жаль. Что я перепил, и тот поцелуй ничего не значит для меня, потому что я — гей, — Сынри улыбнулся и закивал, довольный своей собственной гениальностью, а потом попытался пройти мимо Сынхёна, чтобы претворить свой план в действие.       Сынхён рыкнул и потащил Сынри в относительно конфиденциальный угол.       — Я никогда не говорил, что я — гей, — сухо прошептал он.       Сынри нахмурился.       — Но тебе нравятся парни, а это то, что слово «гей» значит.       — Мне не нравятся парни, — прошипел Сынхён. — Мне нравится… Мне просто нравится Джиён, понятно?       Сынри закатил глаза.       — Получается, что ты — гей по отношению к Джиёну. Разницы ноль. Так что могу я уже пойти поговорить с ним?       — Нет, ты не должен ему ничего говорить.       — В чём проблема-то? Он нравится тебе, ты нравишься ему. Честно говоря, я не допёр, почему вы двое ещё не вместе.       Сынхёновы уши вспыхнули.       — Я до прошлой ночи даже не был уверен, что он мне так нравится, — пробормотал он.       Сынри практически спросил, как он мог этого не знать, но прикусил язык, когда вспомнил, что в таких вещах он ещё более бестолковый, чем Сынхён. Но стоп.       — Ты знал, что Джиёну нравятся парни. Или даже не подозревал?       Сынхён слегка сгорбился и пожал плечами.       — Джиён флиртует со всеми. Я даже не знаю, был ли он серьёзен. Я имею в виду, что из всех тех парней, которые у него могли быть, почему он хочет именно меня?       У Сынри отвалилась челюсть. Этот парень нормальный? У него было море девушек на многое готовых, чтобы заполучить его. Это была самая простая вещь для осознания за последние несколько ночей. Как этот парень мог быть таким неуверенным в себе? Но потом Сынри подумал о сынхёновой диете, и как он рассказывал о ней с опущенными плечами. До Сынри начало доходить, что мир не так уж и прост, как ему казалось.       — Эм, я думаю, что у него есть много причин, чтобы хотеть именно тебя, хён. Ну типа, посмотри хотя бы на своё лицо, — Сынри повернул голову в сторону, демонстрируя острую линию челюсти. Он слегка надул губы и посмотрел своим самым очаровывающим взглядом.       Сынхён тихо поржал над ним и похлопал по щеке.       — Прекрати издеваться над моим лицом.       Сынри засиял.       — Вот видишь. У тебя красивое лицо. Разумеется, Джиён хотел бы любоваться им постоянно.       Сынхён покраснел и устремил взгляд в пол, и Сынри усмехнулся, когда заметил, что тот пытается скрыть своё крайнее довольство собой. Вау, этот хён был тем ещё щеночком. Щеночком, которому явно нужна была помощь.       И кто сможет помочь ему лучше, чем Сынри? Всё это время он был мелочным и ревнивым, думающим только о себе, но теперь он осознал, что ситуация больше, чем его прихоти. Его хёны нуждались в нём. Они, вероятно, никогда не будут вместе, если Сынри не подтолкнёт их, и, окей, да, он сам испортил то маленькое продвижение, которое у них уже было, но на самом деле это стало ещё большим поводом всё исправить.       Утренние дэсоновы слова вернулись к нему. Он назвал его «смелым». Да, Сынри был смелым. Он посчитал, что «смелый» — это именно то слово, которым хёны могли называть его теперь. Он может быть похож на крёстную фею. Он просто махнёт волшебной палочкой, и эти двое буду вместе, и когда он, наконец, вернётся в своё тело, Сынхён будет так счастлив, что даже забудет о том, как Сынри разъебал всё на свете. Идеальный, мать его, план.       Сынри медленно начал отступать.       — Ну всё тогда. Рад, что мы поговорили, и всё такое. Пойду поболтаю с Джиён-хёном.       Сынхёновы глаза расширились в испуге. Он вновь начал наступать на Сынри.       — Подожди! Что ты собираешься сказать ему?       — Ничего из того, что ты не хочешь, чтобы я говорил, — уверил Сынри. — Я просто извинюсь, вот и всё, — он скрестил пальцы за спиной. — Доверься мне.       Сынхён медленно отпустил его, хотя всё ещё выглядел немного настороженным. Без разницы. Позднее он поблагодарит его. Это для его же блага.       Джиён сидел на крыше, сжимая сигарету между двумя пальцами. С появлением Сынри его лицо словно окаменело, он перевёл взгляд и упорно начал смотреть в стену перед собой. Сынри вздохнул и уселся рядом с ним. Джиёново прощение было очень тяжело получить; он имел тенденцию долго злиться.       — Прости меня, — произнёс Сынри, потому что это было отличным местом для старта с любым последующим.       Джиён проигнорировал его. Он поднёс сигарету к губам и сделал неглубокую затяжку. Сынри почувствовал, как сынхёново тело реагировало на запах табака. Прямо сейчас он тоже захотел закурить. Но сейчас не время.       — Я был пьян, — продолжил Сынри.       — Нет, не был, — отозвался Джиён обманчиво спокойным голосом, его взгляд всё ещё пронизывал горизонт. — Я видел тебя после двух полных бутылок соджу, и ты тогда шёл очень даже прямо. Тебе было даже отлично.       Сынри почувствовал острое желание надуться. Всё было бы намного проще, если бы он просто выложил Джиёну всё, что знает, но он прекрасно осознает, что его хён никогда ему не поверит. Ему просто нужно придумать более-менее логичное для Джиёна объяснение.       Хм-м-м. Он подумал о том, чтобы сказать, что та девушка похитила его и шантажировала, чтобы тот её поцеловал, но Сынри мгновенно выбросил эту мысль, как только она появилась у него в голове. Быть может, стоит сказать, что это был несчастный случай? Или он учил её делать СЛР? Неважно, что он сам не знает, как делается сердечно-лёгочная реанимация.       Он ментально погрузился в каждый фильм и дораму, которую он когда-либо видел, и выдал:       — Я испугался.       Джиён всё ещё не смотрел на него, но сигарета замерла где-то рядом с губами. Сынри знал, что хён внимательно слушает его.       — Я испугался, — повторил он. — Мы с тобой… мы становимся всё ближе и ближе, а ты — мой лучший друг, и я даже не знал, что мне нравятся парни.       Как только он начал, слова сами начали вываливаться из него. Он должен будет получить награду за своё выступление.       Хорошо. Он смелый, верно? Сынри взял Джиёна за руку и одарил самой, как он надеялся, эффектной сынхёновой улыбкой, но потом немного сбавил обороты, потому что был почти уверен, что переборщил и мог показаться неискренним.       — Ты нравишься мне, Джиён.       Джиён, наконец, посмотрел на него. И сердце Сынри треснуло от того, насколько хрупкая надежда покоилась на дне джиёновых глаз.       — А что насчёт тех девушек вчера? Ты уверен, что они тебе не понравились?       — Нет! Конечно, нет! — бросился он объяснять. — Девушки. Фу, — он поморщил нос. — Это мерзко. Сиськи — это мерзко. Они обвисшие, мягкие и… обвисшие.       Джиён изогнул бровь.       — Я серьёзно. Мне такое не нравится. Совсем. Я люблю… член, — он обеими руками указал в направлении джиёнова паха. — Мне нравится твой член. Он особенный, — он улыбнулся, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.       Джиён одарил его испытующим взглядом, и Сынри даже дыхание задержал, боясь, что всё окончательно испортил. Но затем Джиён рассмеялся.       — Ты такой странный, — похоже, что Бог помог ему, потому что Джиён не звучал расстроенным этим словесным выбросом.       Сынри мысленно вздохнул с облегчением. Он просто знал, что может всё исправить.       — Так это значит, что ты прощаешь меня?       Джиёнова улыбка сползла с лица, когда он вновь посмотрел вперёд.       — Это не может быть так просто, понимаешь? Ты не можешь просто вывалить на меня всё, а потом ожидать, что я прибегу обратно, виляя хвостом.       — Я понимаю.       — Я заслуживаю большего, чем просто вот это.       — Я понимаю, — повторил Сынри. — Ты достоин самого лучшего. Именно поэтому я думаю, что должен стать твоим парнем.       Джиён усмехнулся, прежде чем выстрелить хитрым взглядом.       — Так значит, ты думаешь, что лучший?       — Да, — убийственно серьёзно ответил Сынри. Он видел, каким Сынхён был с Джиёном прошлой ночью: тот точно не найдёт себе никого лучше. — Так что скажешь? Будешь моим парнем?       Джиён притворился, что глубоко задумался, по крайней мере, Сынри подумал, что тот притворяется из-за джиёновой едва заметной улыбки.       — Думаю, да, — наконец ответил он так, словно это было самое сложное решение в его жизни. Джиён обхватил своей рукой чужую и положил голову на плечо Сынри. — Тебе очень повезло, что ты успел признаться мне. А то я был близок к тому, чтобы влюбиться в Сынри, — Джиён показал очень маленькое расстояние между указательным и большим пальцами, чтобы наглядно дать понять, насколько он был близок к новой влюблённости.       Сынри практически подавился воздухом.       — Чего?       — Ага, — подразнил Джиён. — Он был действительно мил со мной прошлой ночью. Я собирался бросить тебя и пойти за ним.       Сынри пытался засмеяться, но получилось как-то неловко. Что ж, теперь он точно знал, что хён нравится Джиёну не только за своё тело.       — Хотя я рад, что ты пришёл за мной, — вкрадчиво прошептал Джиён, и Сынри бросило в дрожь, когда слова мягко скользнули по его коже. Он резко повернул голову, чтобы увидеть, как Джиён смотрит на него из-под капюшона. А затем джиёнов взгляд упал на чужие губы, и Сынри понял, что это за настроение. Это было настроение, которое появляется прямо перед поцелуем.       Джиён облизал губы и подался вперёд, и, ебаться-улыбаться, Сынри не продумал всё настолько далеко. Он резко повернул голову, и джиёновы губы приземлились на его щёку.       — Ещё слишком рано для такого! — выкрикнул он. — Ещё слишком рано!       Джиён посмотрел с явно читаемым непониманием, и, чёрт побери, Сынри должен срочно что-то придумать, чтобы сгладить эту ситуацию, прежде чем она выйдет из-под контроля.       — Наш первый поцелуй должен стать особенным, — рассудил он. — По крайней мере, я должен сводить тебя на свидание.       Джиён прикрыл глаза.       — Ты уверен, что отношения со мной — это то, чего ты хочешь? Если ты даже не хочешь меня целовать…       — Хочу, — оборвал его Сынри, прежде чем ход его мыслей зашёл слишком далеко. — Я хочу. Я хочу тебя. Мне нравится твой член, помнишь? Просто мне… нужно чуть больше времени. Хорошо?       Джиён мягко улыбнулся ему и потрепал по волосам.       — Ладно.       Джиён поднялся на ноги и помог Сынри, а затем они пошли вниз по лестнице вместе, и Сынри подстраивался под чужие шаги. Сынхён должен быть счастлив. Сынри только что заполучил для него парня.       Сынхён не был счастлив.       Джиён держал Сынри под руку, когда они вернулись в комнату для практики, и Сынри показал большой палец, очевидно подвигав бровями. Джиён шлёпнул Сынри по заднице, прежде чем занять свою позицию в начале их танцевальной расстановки.       Сынхёновы глаза сузились от недовольства.       — Что ты сделал? — зло прошипел он.       — Не волнуйся, я всё исправил. Вы с ним теперь пара, — с гордостью отчебучил он.       Сынхёново лицо побледнело. Его голова устремилась туда, где Джиён стрелял кокетливыми взглядами в сторону Сынри через зеркало.       — Макнэ, — прорычал Сынхён, дёргая Сынри на себя так, чтобы их больше никто точно не услышал. — Ты сказал, что собираешься извиниться.       — Я и извинился, — защищался Сынри. — А затем спросил, могу ли я стать его парнем. Не стоит благодарности, — Сынри не понимал, почему это такая большая проблема. Сынхён должен быть благодарен ему. — Было очень легко заставить его сказать «да». Думаю, ты ему действительно очень нравишься.       Сынхёнов гнев в мгновение испарился.       — Правда?       Он выглядел таким же полным надежды, как и Джиён тогда на крыше.       Сынри улыбнулся ему. Его хёны просто безнадёжны. Хорошо, что у них есть Сынри.       — Ага, правда, — он похлопал Сынхёна по плечу. — Поздравляю, хён, ты только что заполучил своего первого парня. Теперь я лишь надеюсь, что смогу не дать ему поцеловать себя, пока ты не вернёшься в своё тело.       Сынри взвизгнул, когда Сынхён схватил его за воротник и дёрнул на один уровень со своими глазами.       — Не смей целовать его.       — Я и не хочу, — отрезал Сынри, пытаясь избавиться от сынхёновых рук на своей одежде. — Но он настойчив.       — Никаких поцелуев, — зло прорычал Сынхён.       — Да хорошо, — отозвался Сынри. Господь Иисус. Не похоже, чтобы это было его виной, что Джиён хочет его тело. Сынхён должен винить себя в этом.       Внезапно до Сынри дошло, где они находятся. Он оглянулся по сторонам и увидел, что другие участники и Чжэук смотрят на них. Сынри наигранно посмеялся и широко улыбнулся на всё лицо, несколько раз незаметно ударив Сынхёна по плечу, чтобы привлечь его внимание к их общей аудитории.       Сынхён проследил его взгляд и замер. Его руки слетели с тела Сынри так, словно он обжёгся.       — Всё нормально? — спросил Ёнбэ.       Сынри положил свою руку на сынхёново плечо и усмехнулся от проявления заботы Ёнбэ.       — Всё окей, — уверил он, ухватившись за чужую щёку. — Просто играю со своим донсэном. Разве он не милашка?       — Восхитительно, — бросил Чжэук таким голосом, что стало сразу понятно, что он так не считает. — А теперь прекратите заниматься ерундой и покажите, что уже выучили.       Он включил музыку, и Сынри с Сынхёном заняли свои позиции.       Пронизывающий взгляд джиёновых глаз всю практику был направлен только на Сынри.       По возвращении домой этим вечером Джиён, кажется, не был намерен оставить Сынри в покое.       — Пойдём, — сказал он и потащил Сынри прямиком в сторону студии. За руку. — Я хочу показать тебе, как продвигаются дела с новой песней.       Сынри был почти уверен, что это не то, что Джиён хочет показать ему. Он повернулся, с мольбой в глазах смотря на Сынхёна. Помоги.       Чужие глаза отливали пониманием.       — Я хочу послушать её, — встрял он.       — Ага! — Сынри бросился к спасителю своей жизни, но тот оттолкнул его. — Пойдём послушаем. Она хороша! — Ох, чёрт, это, вероятно, тот самый бит, который заставлял Сынри чувствовать желание получить дубиной по голове.       Джиён выглядил раздражённым, когда Сынри пригласил «третье колесо», но ничего не сказал. Они столпились в небольшой комнате, а Джиён сел на своё привычное место. Пока он запускал компьютер, Сынри и Сынхён уселись на диван позади него.       Джиён включил песню, и это было тем, что Сынри и боялся. Тот самый бит.       — Я добавил немного баса, — сказал Джиён, и Сынри улыбнулся, делая вид, что сам хотел это сказать.       Затем Джиён потянулся за своей тетрадкой и начал зачитывать строчки из неё. Краем глаза Сынри заметил, что Сынхён покачивает головой в такт, внимательно слушая.       Когда Джиён закончил, Сынхён забрал его тетрадь и схватился за карандаш.       — А что, если ты вот так попробуешь?       Джиён наклонился, чтобы прочесть то, что только что написали.       — С каких пор ты пишешь лирику?       Сынхён замер, только сейчас осознав, что сделал.       — С сегодняшних пор, думаю.       Джиён вновь включил трек, а затем наклонился ближе к Сынхёну, чтобы зачитать новый вариант. Глаза Сынри сузились, когда Сынхён погладил своей рукой джиёнову. Движение вышло таким невесомым, что Сынхён, скорее всего, сам не понял, что что-то сделал. Это заставило Сынри нахмуриться ещё сильнее. Если хён не будет осторожен, то он отобьёт у себя же собственного парня.       Прошло достаточно много времени, и Сынхён встал, чтобы пойти в туалет. В момент, когда тот покинул комнату, Сынри стал полностью принадлежать Джиёну.       — Наконец-то, — промурчал он. — Похоже, ты полностью в моём распоряжении.       Сынри испуганно посмотрел вниз, когда Джиён уселся на него верхом, прижимаясь своим пахом к низу чужого живота.       — Он скоро вернётся!       — И что? — томно прошептал Джиён. — Я ничего не делаю. Просто сижу.       Ага. Сидит. Своей задницей прямо на члене Сынри (или, вернее, Сынхёна).       Сынри попытался мягко переместить его с себя.       — Ты уверен, что тебе так удобно? — он погладил пространство рядом с собой. — Думаю, что диван намного мягче.       Джиён скользнул задницей по бёдрам Сынри.       — Я не против, если станет твёрдо.       Сынри пискнул и сбросил Джиёна с себя на другой край дивана. Он прижал чужие плечи к дивану, чтобы тот не смог вернуться обратно.       — Свадьба! — не думая выдал Сынри. — Мы должны дождаться свадьбы.       Джиёновы глаза распахнулись в удивлении.       — Свадьба?       Сынри быстро закивал головой.       — Да, свадьба. Истинная любовь подождёт.       Вообще-то он был уверен, что Джиён на это не купится, потому что у Сынхёна была девушка почти, и он практически точно знал, что они занимались сексом.       Сынри задумался обо всех неуместный вещах, когда Джиён устремил на него полный беспокойства взгляд и начал пожёвывать свою нижнюю губу.       — Что происходит?       Сынри нащупал хоть какое-то более-менее логичное объяснение своему тупизму.       — Хм, ты же знаешь, что я никогда не был с парнем, да? И я слышал, что это действительно больно, так что…       Джиён захихикал. Сынри с осторожностью наблюдал за тем, как тот вновь придвинулся ближе.       — Это не больно, — произнёс Джиён. — Если сделать всё правильно. Но тебе нет нужны беспокоиться об этом, — Джиён прижался губами к уху Сынри. — Я бы предпочёл, чтобы ты был внутри меня.       Челюсть Сынри в очередной раз отвалилась. Джиён был таким распущенным. У него были грязные мысли и развязный язык, и Сынри искренне надеялся, что Сынхён знает, что его ждёт.       — Кхм, — откашлялся Сынри. — Как бы прекрасно это ни звучало, но это не единственная проблема.       Джиён сел ровно и посмотрел на него с любопытством. Выжидал. Сынри отчаянно пытался придумать что-то ещё, но ничего другого в голову просто не приходило. Сынри почти проговорился, что он вовсе не Сынхён, когда джиёново выражение лица смягчилось.       — Это из-за твоего тела, да?       Его тело? Точно. Сынхён же становится суперстранным, когда речь заходит о его теле.       — Мы не будем ничего такого делать, — произнёс Джиён, убирая спадающие волосы с лица Сынри, — пока ты не будешь готов.       В таком положении их нашёл Сынхён. Сидящими рядом на диване и с джиёновой рукой в чужих волосах. Сынхёновы глаза с подозрительностью сузились. От злости на его лице проступили желваки.       Сынри уронил голову на спинку дивана и глухо простонал. Он умрёт. Джиён будет приставать к нему, а Сынхён убьёт его за это.       Он не мог выйти победителем независимо от того, в каком теле находился.