Август, который я запомню

В такие моменты всегда проще все переживать вместе с семьей. Точнее, вместе с дружной семьей, каковой моя совершенно не является. Без отчима мы бы жили дружно и счастливо, но он давно портит всю картину. Помню, как в детстве мы всегда ждали прихода отца с работы. Ждали от него всяких вкусностей и мелких подарков, которые он так любил приносить. Помню веселые выходные в парках аттракционов, в цирке. После его смерти мое детство кончилось. Точнее, после появления в нашем доме человека, который позже стал нашим отчимом. Больше всего он невзлюбил меня. С тех пор я почти не появлялась дома. Специально находила себе кучу дел, чтобы прийти домой только к ночи. Я посещала музыкальную школу, курсы английского, ходила на волейбол. Занимала каждый свободный вечер, а если таковой был, я уходила к бабушке или к друзьям. Мама жаловалась, что совсем меня не видит, что ей от этого очень грустно, но я не могла вот так просто сказать — разведись со своим придурком. Пришло время, и мы с Суджи съехали, чему я была несказанно довольна. Почему-то именно сегодня думать об этом больнее, чем обычно. Хочется повернуть время вспять к тому моменту, когда не стало папы. Не позволить ей второй раз выйти замуж, поговорить с ней на чистоту. Но все уже случилось так, как случилось, и мне очень грустно это осознавать. Хочу приехать домой, почувствовать приятный запах, идущий из кухни, и крепко-крепко обнять самого любимого человека на свете. Рассказать все, что столько лет терзало душу и так сильно давило. Когда я в последний раз нормально проводила с ней время? Я уже даже не помню. Не будь я врединой, приятных моментов было бы гораздо больше. Странно, что я осознаю это только сегодня, когда моя сестра попала в аварию. Говорят же, что все происходит не случайно. Пусть и через такое неприятное событие, но мы снова сблизимся. Хочу сорваться прямо сейчас и, наплевав на отчима, который сегодня успел обозвать меня кем только можно, прижаться к маме и извиниться за то, что по моей вине мы отдалились друг от друга. Достаю из кармана джинсовой куртки телефон, но никак не могу решиться. От волнения немного трясутся руки, и я роняю телефон.  — Эй, ты чего? — парень поднимает телефон и кладет его на подоконник. Секундой позже он обнимает меня со спины, сцепив пальцы в районе талии.  — Тебя же ведь беспокоит еще что-то, помимо состояния твоей сестры? — спросил парень, зарываясь носом в мои волосы. Закрываю глаза на время и наслаждаюсь его присутствием. Так приятно ощущать такие проявления ласки впервые в жизни.  — Да, — наконец отвечаю, не зная, стоит ли рассказывать всю эту ситуацию с семьей.  — Это из-за мамы?  — Да.  — Не расскажешь? Я отрицательно мотаю головой, потому что не хочу втягивать его в проблемы соей семьи.  — Нет уж, ты расскажешь, — говорит Хосок требовательным голосом и разворачивает меня к себе. Ловлю его пристальный выжидающий взгляд и, не выдерживая всей той боли, что сейчас томится в моей груди, начинаю реветь в голос. А я ведь сказала ему тогда, что я могу обнаглеть. Он делал все, чтобы меня успокоить. Говорил что-что, гладил спину, волосы, осыпал поцелуями мое лицо и, наконец, вытянул из меня жалостливую историю о том, как я стала отдаляться от матери.  — Поехали к ней. Я сам тебя отвезу. И никаких возражений. Если будешь сопротивляться, насильно засуну в машину, — пригрозил он шутливо. Так вот, чтобы смягчить этот острый период, я все-таки решилась на серьезный разговор с мамой.