Мария Брагинская или дочь России.

      После того, как Маша поговорила с Людвигом, она стала будто неживая. Она смотрела в определённую точку и просто стояла, как статуя. Некоторые немцы смеялись над ней, некоторые же сочувствовали. Пару раз некоторые видели, что она даже не ела. Германия, конечно, это заметил и чувствовал свою вину. Естественно, ведь это он сделал её такой, хотя совсем этого не хотел. У него уже прошла рука.       Пруссия смотрел на брата с некоторым презрением, потому что ему было жаль Машу, несмотря на то, что заочно презирал. Бывало, Германия решит заговорить с Машей, но она словно не замечала его. Она могла разговаривать лишь с Хеталией, которому легко было завоевать её внимание, однако развеселить её ему не удавалось. Да даже Пруссия пытался с ней говорить, но тщетно. И вот однажды она будто очнулась. Она снова стала приветливой и милой. Вся страна была в шоке.       Маша решила для себя, что раз Германия сам избавился от её детства, то ей тоже нужно повзрослеть. Людвиг из её детства ушёл бесследно, но ведь остался Германия, который и является тем самым Людвигом Крауцом, не так ли? Об этом можно было догадаться: он немец, сломанная в том же месте рука, тот же рост, и тот же голос. Это определённо должен быть он, потому что даже действия и речь очень походят, будто они одного человека, страны. Да, он воюет против папы, но сердцу же не прикажешь, кого любить. Она простила его. И правда, Маша уже взрослая, и мечтать о всяких принцах совсем нет смысла для дочери целой страны.       Отец бы всё равно её выдал замуж за какую-нибудь страну, с которой у него была бы выгода. Тогда почему бы ей самой не выбрать себе страну, за которую выйдет замуж? Германия ничего себе страна, вполне процветающая. Решено! Маша хочет выйти замуж за Людвига! Ведь те чувства, что она испытала, к одному и тому же человеку/стране? А раз так, то и мыслей других быть не должно! И с этого дня Брагинская решила добиться от Людвига взаимности…       Тем временем Людвиг думал, как же ему развеселить Марию. — Может сходить в лес? Не подходит, мы же недавно там были. Может на речку сходить покупаться? Нет, Маша наверное не захочет. Куда же идти? — Думал он. В его комнату зашёл Гильберт. — Запад, ты что тут сидишь? Мечтаешь как на той русской жениться будешь? — Пруссия усмехнулся. — Не совсем. Я думаю, как рассказать Мэри о своих чувствах… — В задумчивости сказал Людвиг. — Ты совсем ещё мальчишка в таких делах! Но твой старший брат Великий научит тебя как обращаться с девушками! — И что ты можешь мне предложить? — Заинтересовано посмотрел Германия на своего брата. — А вот что: ты схватишь за руку свою русскую, придёшь к Брагинскому, скажешь, что Машка твоя, он же признает это и будет умолять о пощаде! — Гильберт, не думаю, что это поможет мне завоевать сердце Мэри! — Серьёзно крикнул Германия. — А по-моему всё логично! Захватываешь Россию — Маша твоя! Почему не поможет?! — Если я нападу на Ивана лично, Мэри меня не простит. — А кто её спрашивал? Если она тебе понравилась, то считай, что она уже твоя! — Это неправильно! — Ну и всё, значит добивайся её сам, как знаешь! — И Великий вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.       Людвиг был в смятении. Он не знал, что же ему делать? А пока он был в смятении, наша Маша тоже думала, что же делать ей. — Хм, сердце мужчины лежит через желудок, так почему бы не приготовить что-нибудь вкусное? — Думала она. — Может что-то из русской кухни? Например, пельмени! Какие же они вкусные! Ему точно должно понравиться! Это будет для него что-то новенькое! Брагинская побежала на кухню. Она достала тесто, мясо и начала лепить пельмени.       Некоторые немцы оглядывались на неё с любопытством. Некоторые даже заходили и помогали ей лепить. Обычно подходили молодые солдаты. А те, что постарше, стояли в сторонке. Маше было приятно, что люди её возлюбленного так заинтересовались готовкой пельменей. Маша, конечно, знала, что немцы умеют готовить, но думала, что только блюда, связанные с картошкой.       Через полчаса пельмени были готовы и поданы к столам. Все немцы сели за столы, находившиеся в военной столовой. В столовой были все, кроме Пруссии и Германии. Пока никто не притрагивался к еде, потому что все ждали свою страну. Особенно Маша. И, когда кто-то позвал Германию обедать, Маша стояла вся сияющая и держала поднос с пельменями для него в руках. Германия, когда увидел Машу с этим подносом в руках, немного оторопел. — Маша… Мэри, почему ты здесь стоишь? — Я…хочу угостить тебя пельменями! — Пельменями? — Да. Садись, пожалуйста. Я тебе положу. — На лице Марии сияла улыбка. — Х-хорошо.       Германия сел за стол и начал обедать. После обеда он поблагодарил Машу за угощение. — Мэри, я хотел бы тебе кое-что сказать… — Вдруг начал он. — Я…я тоже хотела бы тебе кое-что сказать, но…не здесь. Давай прогуляемся по лесу? — Да, конечно. Маша с Германией удалились из столовой. Выйдя за пределы лагеря, они направились к лесу, в котором и познакомились. — Мэри…я… — Начал немец. — Подожди… Я знаю твой секрет. Я никому не расскажу! — Какой секрет? — Всполошился Людвиг. — Я знаю, что именно ты был тем немцем-путешественником. — Что? Как ты узнала? — Не это он ожидал услышать. — Всё-таки в твоей маскировке были явные недочёты. — Улыбнулась Брагинская. Германия молчал. Она догадалась насчёт Людвига Крауца. Неужели проверить её настоящие к себе чувства не удастся? — Да, это так. Ты любишь Людвига Крауца? — Спросил он, покраснев. — Да, люблю. Даже, когда ты пытался взять меня в плен или сказал, что у тебя есть невеста. Мне надо было догадаться и раньше, о том, кто ты ещё при первой встречи, когда ты тогда смутился, увидев меня. — Германия стоял как вкопанный. Маша готова любить его любым, кем бы он ни был. Немец был счастлив. — А ты…любишь меня? — Спросила Маша. Германия собирался ответить, но в это время над их головами пронеслись английские военные самолёты. — Англия! Он начал атаковать! — Что? — Англия начал атаковать Россию! Это его знак. Пруссия не уступит шанса, чтобы досадить России! — Людвиг… Ты не хочешь воевать с Россией? — Теперь нет. Но нам надо остановить Гильберта. Маша кивнула.