***
Тем временем уже наступил рассвет. Вчерашний наблюдатель был взволнован, но виду пытался не подавать. Все уже завтракали, и страны, разбившись на группы, стали обсуждать разные интересующие их темы. Лишь наблюдатель стоял один в раздумьях. Краем уха он услышал разговор России и Беларуси: — Маша не выходит. Я сегодня стучалась в её комнату, но она не открывает дверь. Я даже звука за дверью не слышала! — Жаловалась России Беларусь. — Странно, — подумал Людвиг. — Что ж, тогда её папа пойдёт проверить, — Решил Иван. Пройдя по холлу, который предназначался проходом к спальням, Брагинский стоял у двери Маши. Тот постучал в дверь. В ответ — тишина. Брагинский рассердился и снова постучал, но уже настойчивее. И снова ничего. Иван аж покраснел от злости и забарабанил в дверцу. — Мария! Сейчас же открой дверь! Между прочим, с тобой отец говорит! — Кричал Россия. Но даже на такие попытки достучаться до Маши прошли даром.Злобная аура сгущалась над страной. Россия не выдержал и просто выломал дверь ногой. Выводить Россию из себя действительно страшно. — Мария Брагинская! Что за изоляцию от мира вы устроили?! — злилась страна, но тут же впала в шок, ведь в комнате никого не оказалось. — Что? Здесь никого нет? — Удивился Германия, зашедший в комнату после России. — Но зачем ей было сбегать…? — задумался Иван. — Она хотела найти Северного Италию самостоятельно, помните? — Подсказала им Беларусь. — Определённо она выбралась из убежища вчера ночью, чтобы не привлекать внимания. Так что, думаю, нам стоит отправиться за ней. — Если мы скажем, что не будем этого делать, ты тоже сбежишь сегодня ночью? — Спросил Пруссия, который только что пришёл с кухни и облокотился плечом о дверь, скрестив руки. Его ухмылка снова появилась на лице. Наташа хмыкнула и, задев Байльшмидта плечом, вышла из комнаты, кинув напоследок фразу, что все свои предположения она уже выдвинула. Пруссия на прощание высунул ей вслед язык. — Прекратите вести себя, как дети! — Приказал Россия. Он был очень обескуражен пропажей дочери, а эти двое мешают ему сосредоточиться. — Нам нужно принять меры. Сегодня же я отправлю за ней своих солдат, чтобы её защищали. — Пытался быть серьёзным Людвиг. Прусс подошёл к брату и положил свою руку на его плечо. — Как видишь, твоя русская оказалась шпионкой. Не думаю, что она сбежала из чистых побуждений помогать спасать Италию, от которого уже нет ни одной весточки. Скорее всего, она просто испугалась того, что команда англосаксов не примет её, как и Феличиано, так что решила сбежать, пока действительно не стало поздно, хотя уже всё равно… — Предположил Пруссия, наигранно вздохнув и закатив глаза. Германия стряхнул его руку со своего плеча и грозно на него посмотрел. — Так ты до сих пор ей не верил? А день назад? Ты говорил, что беспокоишься за неё ради меня, то есть и тогда она не вошла в список тех, кому можно доверять? Я не собираюсь отступать от Маши… Я люблю её… Так что в любом случае она останется со мной! — На одном дыхании сказал Людвиг. — Она бы не стала так делать, я отлично её знаю, — сказал Иван, — Поэтому есть веская причина, по которой она сбежала, и эта причина связана не только с Варгасом. Маша хочет закончить поскорее с этой войной, а значит она нашла способ, чтобы это прекратить. Вот только какой? — Я уже говорил свои догадки, — Пруссия поднял руки, как бы говоря, что он уже здесь ни при чём. Германия же молчал, потому что не знал, что ответить.***
Добравшись до ручейка, который Маша нашла по пути, страна села возле него и стала жадно пить воду. Она шла уже три часа без еды и воды, так что во рту всё было сухо, а живот урчал жутко. В лесу была тишина, даже ветер не шелестел листья, не качал деревья. Всё было спокойно, и это ещё больше настораживало девушку. Однако, напившись вдоволь, она решила отдохнуть. Маша легла на спину и смотрела на небо. Оно было чисто-голубое, а облака изредка проплывали перед глазами. Марлэнд закрыла глаза и уснула…