30 AU по Майстрейду (30 dias de AU's Mystrade)

Старый Кью ушел отставку и через время был назначен новый Кью. Ему говорили, что он гений, но он в этом сомневался. Ему говорили, что он прошел через многое, спас многих агентов, и на него можно положиться. Но он не привык слушать других, он должен проверить все сам. Сегодня ему пришло сообщение из офиса МИ-6: « Агент: 007. Место: Берлин. Детали миссии будут озвучены по прибытию. Место: Подтверждено.» — «Пора возвращаться к работе», — подумал он. Он сожалел о том, что ему пришлось отправиться на миссию, так и не познакомившись с этим Кью, который, судя по всему, произвел впечатление на весь их отдел. «ЗнаменитыйПревосходныйГений» Кью был назначен руководителем миссии, и поэтому ему еще больше хотелось увидеть человека, которому он доверит свою жизнь. Эта миссия была долгой, он торчал в Берлине уже вторую неделю, а так, казалось, и не приблизился к своей цели. К тому же, он не знал агентов, которым мог бы довериться. Единственный человек, с которым он мог поддерживать общение — Кью. Безликий человек. Голос в его голове. Иногда он думал, что этот человек был старше его. Он всегда говорил о формальных вещах высокопарными словами, напоминая какого-нибудь героя из черно-белой ленты. Казалось, что он всю жизнь провел в какой-то ужасно-строгой частной школе. Иногда он представлял его себе многим младше, мальчишкой, с запалом говорящим о науке, политике или новых технологиях. Будто бы он был студентом колледжа, всеми силами пытающимся привлечь к себе внимания. И что единственное, за чем он гнался — это время. Но в чем он действительно не сомневался, так это в том — что Кью был чертовым гением. Миссия, казалось, была бесконечной. Он не знал, кому доверять. Те, кто на первый взгляд могли быть ему друзьями — скорее всего и были его самыми злейшими врагами. Казалось, во всем мире был только один человек, на которого было можно положиться — Кью. Оказалось, Кью был не только напыщенным гением, но и веселым парнем. Он часто представлял, как тот выглядел. На самом деле, все, чего он хотел — это просто пригласить на обед, не думая о всемирном заговоре и опасности, таившейся за каждым углом. Все, чего ему хотелось — просто разговаривать, не боясь за свою жизнь и за жизнь окружающих людей. Ну или просто позвать Кью на ужин. Он не знал, как тот выглядел, но одно то, какой он был умный, какой был его характер — затмевал все возможные минусы. И да, эта миссия его достала. Хотя он никогда не был один, Кью всегда был на связи. Весь день. Каждый день. И иногда это сводило с ума. Кью всегда был рядом, игнорируя тот факт, что каждый человек нуждался хотя бы в минутной приватности. А после двух недель в этом ужасе — он отчаянно нуждался в уединении. — Господи, Кью, всего десять минут, — в очередной раз пытался он. — Отключи этот чертов коммуникатор на десять чертовых минут. Сходи попей кофе, погуляй. Сделай что-нибудь. — Вы же знаете, что это невозможно, 007. Вы находитесь в середине миссии и протокол предусматривает, что, по соображениям безопасности, должна поддерживаться постоянная связь между агентом и агентством. — Я сейчас в комнате один. Что со мной может случиться за эти чертовы десять минут? Я торчу тут уже четыре недели, мне нужно мое уединение. — Эй, — Кью улыбался, он был уверен. — Я же не ограничиваю ваши действия, я просто поясняю, что, согласно правилам, я должен быть на связи в любое время. Просто сделайте вид, что меня тут нет. Он не мог даже коснуться себя под одеждой, потому что, хоть на это не было предпосылок, он был уверен, и даже не удивился бы, если бы узнал, что Кью поставил камеры везде, куда бы он не пошел. — Это, вообще-то, странно, заниматься, кхм, своими делами, пока кто-то подслушивает. — Я просто слышу ваши действия, но я их не возбраняю. — Допустим, — он лег на кровать, и не смог не поддаться искушению, коснувшись себя сквозь ткань брюк. Тот факт, что Кью его слышал, почему-то, волновал его даже больше, чем следовало бы. — 007, просто делайте то, что вам нужно делать, — услышал он голос Кью. Наверное, тот слышал звук расстегиваемой молнии. Конечно, слышал, гарнитура была мощной, а эти штаны ужасно неудобные. Он с удовольствием откинул их подальше от себя. То, чем он собирался заняться — являлось самой тупой идей, которая когда-либо приходила на ум. А он совершал много глупостей. Одно дело было смешивать секс и работу, просто потому, что требовалась разрядка, но совсем другое — впутывать туда кого-то из агентов, пусть даже находящегося за сотни миль отсюда. Но он так устал, что его ничего бы не остановило. Окончательно избавившись от одежды, и, все еще слегка нервничая, он оперся спиной о кровать, четко осознавая то, что он собирался сделать. Он думал о том, что это не его руки сейчас ласкали тело, а руки Кью. Что это его ладони проходили по его груди. Какие они на ощупь? Отличались ли они по цвету от него? Он был уверен, что, в отличие от своих, шероховатых, мозолистых, после многочисленных миссий и оружия рук, кожа у Кью была мягкой. Конечно, у него непременно были бы ловкие пальцы, ведь он так резво набирал информацию на клавиатуре. Он спустил руки ниже, обхватывая пальцами вставший член, представляя, что это были ловкие руки Кью. Выдох. Это не помогало. Сама ситуация возбуждала так сильно, как никогда раньше. Внезапно в его ухе раздался приглушенный стон, и он был готов поклясться, что ему это не почудилось. Он медленно ласкал свой член рукой, вторую переместив на грудь. Он не знал, действительно ли у Кью был доступ к камерам, и если нет — то даже жаль, что он пропускал такое шоу. Он спрашивал себя, в какой момент жизни он докатился до эксбиционизма, потому что, черт побери, ему было все равно, кто в данный момент мог его видеть. Он хотел, чтобы это продолжалось. Интересно, это впечатлило бы Кью? Он развел бедра, открывая себе больше пространства для маневра, не прекращая ласкать свой член, он опустил вторую руку, сжимая яички. Его дыхание было неровным, и он отлично различал чужие стоны, раздающиеся в его ухе, сливаясь с ними в унисон, становясь с этим звуком единым целым. Он продолжал ласкать себя быстрее, усиливая давление, с каждым разом приближая оргазм. Он обожал этот момент, когда до взрыва наслаждения оставались считанные мгновения. Это было невероятное ощущение. После сегодняшнего случая, ориентация Кью не подвергалась сомнению, и он уже более отчетливо видел его в своих руках. Как часто у него это было раньше? Была ли его кожа такой мягкой, вызывающей желание касаться снова и снова? Проводить часы, лаская чужое тело. Какой у него рост? В отличие от Кью, он был уверен, что их секс не будет тихим, а наоборот, он будет брать его горячо, может даже немного властно. Он был уверен, что тому понравится, он был уверен, что ему самому понравится ласкать подрагивающее тело. Мысли о Кью в его постели заводили до предела, он чувствовал, как налился кровью собственный член. И тогда он услышал это. Кью застонал громче обычного, заглушая другие звуки, и это было так, будто бы он в данный момент находился в непосредственной близости. Он очертил большим пальцем головку члена, чувствуя, как напряглось тело, и кончил, забрызгивая спермой грудь. На несколько долгих секунд он выпал из реальности, оглушенный собственными чувствами. Придя в себя, он небрежно вытерся, слыша рваное дыхание Кью. Невозможно было сказать, понравилось ли это Кью также, как и ему самому, но он определенно получал наслаждение от процесса. Сорванное дыхание не могло врать. Расслабившись, он не заметил, как провалился в сон, убаюкиваемый размеренным дыханием Кью. На следующее утро все перевернулось с ног на голову. Стрельба, погоня, пара взрывов, было все, чего ему так недоставало. А еще голос Кью, руководившего процессом, и с которым, в ближайшее время, ему нужно будет распрощаться. *** Прибыв в Лондон, он отправился на базу МИ-6, и, прежде чем отчитаться М, он отправился на поиски Кью, чтобы, наконец, встретиться с голосом, звучавшим в его голове лицом к лицу. Все изменилось с тех пор, как он ушел. Кью был занят не только им, по всему столу были разбросаны кучи приборов, о действиях которых оставалось только догадываться. Он ничего не брал в руки, зная, что, казалось, безобидные вещи, могли повлечь за собой настоящую катастрофу. Он все это проходил. Его внимание привлек один из новых людей, облаченный в белый халат. Рыжие волосы, лицо в веснушках — все это было чертовски сексуально. Не колеблясь, он приблизился к нему, прекрасно зная, чувствуя, что это и есть Кью. Подойдя к нему достаточно близко, он вытянул руку и представился: — Лейстрейд. Грег Лейстрейд. — 007! — воскликнул Кью. Да, это был он, его голос Грег запомнил надолго. — Наконец-то мы сможем познакомиться лично. Майкрофт Холмс, — сказал он, пожимая его руку и улыбаясь. — Рад встрече.