Hurricane

Мордо

       Мордо лениво рассматривал пляшущие языки пламени в камине. В комнате было обманчиво тепло, размеренное потрескивание дров убаюкивало сознание. Но он не позволял себе расслабиться даже на секунду. Потирая кончики пальцев, чародей наслаждался мгновением тишины. Не было демонов, чьи уста расплывались в льстивых улыбках, не было и учеников, с упоением и вниманием ловивших каждое его слово. Он закрыл глаза, откидываясь головой на спинку кресла. В висках нещадно жгло нетерпение. Время, давно перевалившее за полночь, непрозрачно намекало, что его верные приспешники давно должны были вернуться обратно в их храм.       Он подпер голову рукой, предаваясь тяжелым мыслям, терзавшим его последние несколько дней. Мысли о демонах, чародеях и его замыслах, тонкими нитями приобретавших форму. Неровный колеблющийся свет пламени освещал комнату, наполняя её хороводом тревожных танцующих теней. Храм был полон подобными тенями и призраками, его верными слугами-миражами. То, что он испытывал сейчас, было далеко от волнения, но, наблюдая за стремительными танцами пламени, он чувствовал, как понемногу его разум покидало выдрессированное годами пребывания в Камар-Тадже терпение. Мордо нетерпеливо постукивал сильными пальцами по подлокотнику кресла, и время вокруг него застыло.       «Что же ты будешь делать с тем, что вверенный тебе храм был ограблен? — неожиданно подумал Мордо, склонив голову набок. — Нашел ли ты мужество быть решительным или остался всё таким же слабаком и трусом? — чародей на секунду прикрыл глаза, позволяя фантомам на короткий миг возродить в голове события минувших дней. — Каким же ты стал, Стрэндж?» — Эта неожиданная мысль пронеслась у него в сознании в ту самую томительную минуту ожидания. Последняя их встреча состоялась из-за скрытой волшебницы, которую Стивен вырвал буквально у него из рук. В глазах бывшего товарища и друга, того, с кем Мордо бился плечом к плечу против Кецилия, мастер Камар-Таджа видел лишь вызывающее разочарование непонимание. Мордо и его мотивы были не понятны ему так же, как и самому Мордо были не ясны причины, по которым Стивен продолжал терпеть и ублажать Совет. Кажется, его слова о мужестве и решимости так и не достигли цели.       Мордо усмехнулся, но тут же повернул голову в сторону, когда с тихим коротким щелчком двери, ведущие в его келью, вдруг распахнулись. Он не стал вставать с кресла, продолжая смотреть в огонь, но теперь дразнящее беспокойство сменились мрачной гордостью. Волшебник ни на секунду не сомневался в успехе задуманного им дела.       — Мастер… — красивый, холодный голос Рэйвен раздался в келье, тревожа пленительную тишину. Пламя в камине, казалось, загорелось ярче и сильнее, словно приветствуя хранительницу вместе с Мордо. — Мы вернулись.       Мордо повернул к ним голову. Рыжеволосая красавица стояла впереди остальных, словно Стэйн или Клэр могли оспорить её право главенства. Глядя на лицо Рэйвен, что излучало холодную решимость и спокойствие, Мордо всё же смог разглядеть в её глазах довольный блеск. Она посмотрела в глаза чародею, после чего на короткий миг отвела взгляд в сторону, разглядывая утонувшие в полумраке гобелены на стенах. Мордо задумчиво вскинул бровь, но решил, что разберется с этим странным, мелькнувшим в глазах Рэйвен блеском позже.       — Могу предположить, что завтра Верховного Чародея будет ожидать приятный сюрприз? — с легким смешком уточнил он, разглядывая притихшего за спиной Рэйвен Стэйна. Клэр скривилась, опуская уголки губ.       Короткое движение рукой привлекло внимание Мордо. Он вперился в Клэр, бывшую ученицу Стивена, внимательным взглядом. Идея, в гениальности которой девушка так пыталась всех убедить, принадлежала целиком и полностью ей. Наверное, так чародейка из древней магической семьи пыталась доказать ему свою верность, но Мордо не торопился доверять ей. Её магический потенциал и родословная не вызывали в нем сомнения, но ветреная легкость, с которой она предала бывшего мастера, заставляла Мордо более цепко следить за каждым её шагам в стенах храма.       — Мы почти без труда попали в Хранилище, — Клэр гордо качнула головой, в манерно растягиваемых гласных слышны были нотки оправданного самолюбия.       Мордо хмыкнул, кивая головой.       — К слову, откуда ты узнала, Клэр, где был спрятан тайник? Стрэндж настолько доверяет своим ученикам? — насмешливо спросил Мордо, закидывая ногу на ногу.       Клэр жеманно подбоченилась, ухмыляясь уголком губ.       — Это долгая история, недостойная потраченного на неё времени, — Клэр угодливо качнула головой. Мордо заметил борьбу эмоций на её лице, словно девушка пыталась отвязаться от вспыхнувшего в голове воспоминания. Наверняка ей казалось, что она будет вспоминать о бывшем наставнике с насмешливой улыбкой по сей день, но сейчас, стоя перед ним, смеяться ей не хотелось. Мордо почувствовал её метания: конечно, она могла соврать ему, сказать, что она — как истинный лидер среди наивных, слепо преданных Стивену учеников — была доверенным лицом, которому он показал тайное место с десятками артефактов, но вовремя смекнула, что Мордо может почувствовать ложь в её словах и мыслях.       — Любопытно… почему же в этом случае, ты повела их только в одно из хранилищ? К примеру, готов поспорить: Сейер страстно жаждет встречи с братом, и Камень Воды в нашей коллекции явно лишним бы не был, — огонь в камине затрещал опасно шипящим звуком, и Клэр подавила в себе желание оспорить слова мастера. Мордо выжидающе переплел пальцы между собой. Что-то ему подсказывало, что в Санкторуме находился камень поважнее, нежели нашумевшая Тетрада.       — Я не торчала ежедневно в храме, сдувая пылинки с древних артефактов и протирая пыль на полках, — оскорбленно встрепенулась Клэр, но красноречивый взгляд Рэйвен заставил её немного поумерить градус возмущения в голосе. — Я прикрывала спину Стрэнджа в охоте за демонами, магической канцелярией занималась другая его ученица, — волшебница бросила исподтишка внимательный взгляд на Рэйвен. Та неприязненно скривила уголки губ в оскорбленном изгибе.       — Другие ученики… хм, что ж, уверен, я знаю тех, кто ловко развяжет им языки, — Мордо усмехнулся, бросив мимолетный взгляд на Рэйвен. Конечно, он знал о её встрече с ученицей Стрэнджа, но, не найдя никаких тревожных или взволнованных намеков на её лице, довольно выдохнул. Хранительница стояла рядом с гордо приподнятым подбородком. — Итак, что же интересного вы мне принесли? — Мордо повел широкой ладонью в воздухе, указывая на низкий столик, стоящий перед его креслом. Рэйвен первая решительно шагнула вперед, с почтительным поклоном положив перед Мордо несколько полезных артефактов, добытых в нью-йоркском храме. Мордо чувствовал, как в груде потеплело от расплывающегося внутри удовольствия. Он покровительственно кивнул ей, после чего перевел взгляд на Стэйна. Тот молча достал из складок мантии маску. Внешне она была очень проста: черный матовый силуэт лица. Мордо поднял взгляд на парня, подавляя улыбку. Как символично, что тот, кто рьяно пытался выдавать себя за другого, выбрал столь многоликий артефакт. Стэйн, словно заметил скользнувшую туманом насмешливую улыбку на лице мастера, немного смутившись, но продолжал молчать. У Мордо закралось нехорошее предчувствие.       Чародей перевел нетерпеливый взгляд на Клэр. Та непонимающе, со всей вежливостью, что могла, посмотрела на него в ответ. Рэйвен недоумённо обернулась к ней, угрожающе нахмурив брови.       — Клэр?       — Мастер Мордо… — полувопросительно отозвалась девушка, сохраняя полную видимость, будто не понимала, чего хотел от неё мужчина. Девушка перевела взгляд на чародея, на секунду вздрогнув от острого предупреждения, коим наградили её глаза Мордо в отместку за наглость.       — Неужели ты не взяла ничего на память? — в обманчиво-насмешливом голосе волшебника слышались нотки надвигающейся бури. И стать его жертвой Клэр вовсе не хотелось.       — О, разумеется, взяла, — она провела ладонью по воздуху, и в следующую секунду из развернувшегося пространства появился меч, одаривая полутьму мягким сиянием своей ауры. Мордо удивленно подался вперед, впиваясь в ценный артефакт цепким взглядом. Клэр собственнически ухватилась за рукоять меча, которая приятно согревала ладонь, лаская кожу вырезанными на ней рунами и магическими символами.       — Очень хорошо, — одобрительно откликнулся Мордо, откидываясь мощной спиной на спинку кресла. — Положи его сюда, — он медленно указал на стол, где уже лежали остальные артефакты. Клэр застыла на месте, не торопясь следовать пока вежливым и одновременно повелительным ноткам в голосе мастера. Мордо удивленно вскинул бровь, оскорблённый её промедлением и неповиновением. Рэйвен же повела головой в сторону, словно сдерживаясь от желания сжечь волшебницу.       — Я подумала, что будет справедливо, если меч останется в моих… безусловно, надежных руках, — виляюще протянула Клэр, исподтишка любуясь тем, как рукоять меча смотрелась в её изящной, тонкой ладони.       — Ты подумала? — Мордо переглянулся с Рэйвен, одним лишь взглядом призывая девушку укротить то пламя, опаляющая сила которого уже была готова сорваться с её прекрасных рук. Он справится с наглостью этой девчонки сам. — Клэр, кажется, ты стала забывать, что подобные решения здесь принимаю… я, — вкрадчивым, тихим голосом произнес Мордо, но недовольство в его голосе даже так казалось угнетающе-опасным. Клэр на минуту поколебалась в собственном решении спорить с ним, словно напоминая себе, перед кем она стояла сейчас, будто нашкодившая девчонка.       Мордо не был Стрэнджем. Он не станет молча выслушивать её наглый лепет, снисходительно качая головой и закрывая глаза на все её дерзкие выходки. Мордо выжидающе посмотрел на неё потемневшим от недовольства взглядом. Он знал, что она не посмела бы его ослушаться, но опальные нотки наглости в её звонком голоске всколыхнули в волшебнике зловещую досаду.       — Как скажете, мастер… — покорно, но с неким нажимом сказала Клэр, словно делала над собой усилие, чтобы произнести это.       Мордо довольно кивнул, но неприятная надменность никуда не делась из его взгляда. Он наградил Клэр последним предостерегающим взглядом, когда волшебница потерла о бедро руку, словно пытаясь отогнать тепло, которое хранила ладонь после прикосновения к артефакту.       — Стэйн, — он коротко подозвал к себе прорицателя, кивком указывая на лежащую на столе маску. — Можешь оставить себе. Сегодня ты потрудился на славу, — Мордо с призрачной благосклонностью заметил, как благодарно сверкнули глаза парня. Что ж, тот правда заслуживал вознаграждения. — Можете вернуться в свои кельи. Сегодня вы молодцы, — гордый собой Стэйн склонил голову в почтительном кивке. Клэр обиженно поджала губы, но возражать не решилась, всё ещё охваченная испуганным трепетом перед мастером. Они со Стэйном пожелали Мордо доброй ночи и поспешно покинули келью.       Рэйвен осталась стоять немного в стороне от него, боковым зрением отмечая открытые фолианты и развернутые свитки. Она решительно сократила расстояние между собой и тумбой, где лежали волновавшие ее фолианты. Девушка сощурилась: в полумраке комнаты было тяжело что-то либо разобрать. Текст был выцветшим в некоторых местах, что делало его ещё более тяжелым для восприятия и понимания. Но что-то неприятно кольнуло её сердце, смутной догадкой всколыхнув мирное спокойствие в сознании.       — Оставь книги, Рэйвен… — тихий шепот за её спиной заставил волшебницу робко вздрогнуть. Мордо бесшумно подкрался к ней, и Рэйвен почувствовала покалывание мурашек на коже от ощущения его близости. Она послушно положила книгу на место, довольно жмурясь, чувствуя прикосновение сильной властной ладони к своей талии. Жар и превосходство, исходящие от мужчины, заставили девушку с непривычным для неё стеснением обернуться к нему лицом. — Что тебя беспокоит?       Рэйвен ласкающим взглядом окинула мужественное лицо чародея, качая головой. Её давно терзали и страшили мысли о тех запретных знаниях, которые хранили книги, которым холодными темными вечерами мастер уделял так много внимания. Но девушка так и не решалась возразить той острой решимости, наполняющей его голос, когда они говорили об этом… Но раз Мордо сейчас сам давал ей возможность высказать волновавшее хранительницу беспокойство, она не собиралась упускать шанс.       — Запретный ритуал, Мордо… — решительно произнесла девушка, замечая, как тут же нахмурился мужчина. Она подалась вперед. — Он опасен: демонам… им нельзя доверять, — Рэйвен словно забыла, чья мощь с таким упоением текла по её венам. Мордо знал, что сейчас силу Сейера в ней вытеснили давний детский страх и ненависть к порождениям Темного Измерения. К убийцам её родителей. Мордо задумчиво заглянул ей в глаза, предугадывая и мысли, и чувства, горящие в самых дальних уголках души девушки. Туда, куда она давно не решалась заглядывать, избегая смотреть в глаза призракам прошлого. И туда, куда Мордо так решительно вторгся.       — Я знаю, Рэйвен. Потому я должен быть хитрее демонов… — он заправил мягкий локон её волос за ухо, открывая взгляду белесый шрам на скуле. Дело рук Повелителя Ветров. Рэйвен нервно сглотнула. Величественность и пылкость тут же истлели в ней, стоило Мордо переступить этот рубеж, которого она так тщательно избегала. Она всё ещё не могла смириться с тем, что с ней сделал Миктиан. Мордо костяшками пальцев погладил её по бархатной коже щеки, сильными пальцами подцепляя подборок девушки. — Твое доверие согревает меня, Рэйвен, — он коротко улыбнулся. — Верь мне, моя прекрасная укротительница пламени, я знаю, что делаю, — Мордо склонился к её чувственным губам, накрывая требовательным, сминающим всякое сомнение поцелуем. Рэйвен ещё короткую секунду терзалась волнением, после чего истомлено простонала в поцелуй, подаваясь навстречу сильному телу.       Пламя в камине ревниво вспыхнуло и погасло.

***

Алия

      Алия с вырвавшимся из груди всхлипом подалась вперед, вскакивая с постели. В комнате из-за тяжелых штор, закрывающих окна, было темно и мрачно, и Мор на секунду показалось, что она сейчас была в пугающей келье Мордо, а не в родной квартире. Она осмотрелась по сторонам, впитывая уют собственной комнаты, но не находя в нем привычного утешения. Мягкий запах лаванды, витавший в воздухе, не успокаивал её, не дарил того умиротворения, в котором она так сейчас нуждалась. Перед глазами всё ещё вспыхивали картины увиденного. Мордо, пугающий своей жестокой решимостью, ещё стоял у неё перед глазами. Она растерла лицо руками, пытаясь стряхнуть с себя поток удушающего страха. Прорицательница только заставила себя жить, не оборачиваясь на собственную тень, и волшебник, словно в издевательство, снова пугающим миражом ворвался в её сознание. Ломая, сжигая её мнимое чувство защищенности, которое она так трепетно пыталась воссоздать вокруг себя.       Велиар повел усами, сонно разлепив глаза. Словно впитав страх в её прерывистом дыхании, демон встревоженно вскочил на лапы, подбираясь ближе к мелко-дрожащей девушке.       — Хозяйка… хозяйка! — Велиар, заметив оцепенение, в котором находилась девушка, повысил голос. К счастью, это возымело необходимый эффект. Демон хотел объяснений, уже догадываясь по напуганным глазам девушки, что у той было видение. Но у прорицательницы явно были другие планы.       Его громкий голос сбил шлейф тревоги, и прорицательница, ничего не объясняя другу, вскочила с мягкой и теплой постели.       «Мистер Стрэндж должен знать о том, что случится», — она по привычке потянулась к вискам, но те не выжигали мозг раскаленным пламенем. Обычной боли после видений не было, но Мор рефлекторно ухватилась за голову, пытаясь справиться с фантомным ощущение рези в голове.       Журналистка дрогнувшей рукой схватила телефон, запинаясь о собственную нерешимость. Она должна была сообщить о том, что видела и слышала так четко, словно сама присутствовала на коротком совете бывшего мастера Камар-Таджа и его последователей. Прорицательница мелко дрожала, словно марионетка в руках неопытного кукловода. «Мистер Стрэндж» — надпись в быстром наборе заставила её сердце глухо ухнуть где-то в горле. Вязкая паутина тревоги вмиг окутала её сознание, но девушка уверенно тряхнула головой, разозлившись на собственную нерешимость. Нельзя. Не сейчас. Её чувства должны остаться в стороне, как бы сильно они её не душили.       Сейчас было важнее донести до волшебника то, что замыслили приспешники Мордо. О том, что может случиться, если Верховный Чародей не примет меры. Прорицательница взволнованно выдохнула, воскрешая в памяти видение. Наполненная светом от камина комната, гордо восседающий в своем кресле Мордо, непривычно спокойный Стэйн и слова, набатом звучавшие в голове. «Мы без труда попали в хранилище…» — видение незнакомым женским голосом звучало в голове, множа ощущение тревоги стократно.       Она решительно провела подушечками пальцев по экрану, и время в комнате отчитывалось лишь размеренными, приглушенными гудками телефона. Алия прикусила до боли нижнюю губу, чувствуя, как плохое предчувствие тонкой иголочкой укололо в самое сердце. «Возьмите же трубку!»       Стрэндж не торопился, но прорицательница не стала сбрасывать вызов. Может настойчивость её звонка намекнет ему, что девушка беспокоила его явно не по пустякам?       — Хозяйка…       — Не сейчас, Велиар, — Алия решительно бросилась к гардеробу, понимая, что, раз Верховный не хочет разговаривать с ней по телефону, придется потревожить его своим визитом. Она шумно выдохнула, когда искаженный телефонной связью голос произнес:       — Алло.       Холод, с которым это было сказано, заставил Алию мелко вздрогнуть, пусть сам Стрэндж и находился сейчас от неё далеко. Тревожное предощущение из сердца поднялось выше, вызывая легкую тошноту и горечь во рту. Прорицательница сглотнула.       — Мистер Стрэндж, — неуверенно протянула она, вмиг растеряв всю свою напускную решимость, — у меня было видение…

***

      Вонг не решался пошевелиться, потревожив тяжелую тишину, пленившую стены Санктум Санкторум несколькими минутами ранее. Чародей бросил озадаченный взгляд на стоявшего подле него мужчину и заметил, как судорожно играли желваки на его лице. Стивен стоял неподвижно, влившись взглядом в разгромленный храм, словно остриём копья, и молчал, пытаясь охладить рвущийся наружу гнев. Тишина угнетала, но казалась необходимой мерой, чтобы гнев Стивена не снёс до фундамента остатки нью-йоркского храма. Гуляющий по полу сквозняк безмолвной дымкой сочился сквозь распахнутые окна, наполняя Санктум Санкторум пряными запахами осени и дорожной пыли. Мерно развивались шторы, шумели сухие страницы разбросанных по полу книг, куски деревянных рам и разбитых стёкол дополняли образ ночного хаоса.       — Что же скажет Совет… — Вонг медленно выдохнул и склонил голову, стараясь придумать, как лучше будет поведать о случившемся другим мастерам. — Если мы оставим без внимания факт нападения на один из трёх храмов, это будет крайней степенью небрежности. Ровена не простит нам этот провал.       — В пекло Ровену! — холодный взгляд Стивена красноречиво говорил о том, что мнение Совета его мало беспокоило. — В пекло Совет! — гневно выпалил он, блуждая взглядом по сотворённому в храме хаосу. Стивен зло скрипнул зубами и уверенно сделал шаг в сторону винтовой лестницы. Под ногами раздался беспомощный хруст стекла, и он помедлил, осторожно убирая ногу в сторону. Мужчина бережно поднял с пола деревянную рамку с паутинкой трещин на гладком прозрачном стекле и тепло улыбнулся, обтирая её рукавом от припавшей пыли.       Прошло столько времени… Он отчётливо помнил момент, когда Дэниэл принёс в храм потрепанный временем фотоаппарат и долго уговаривал всех сфотографироваться. Клэр была только за: её красоту было сложно испортить даже самым неудачным фото; Коул долго не сопротивлялся, хотя заметно стеснялся и несколько раз пытался отказаться; Вонга они умело подкупили жасминовым чаем и новым набором игральных костей для маджонга, а вот они с Йенной упрямились дольше всех. Если сам Стрэндж постоянно отказывался, ссылаясь на отсутствие времени и желания, то Йенна просто говорила «нет», пока Стивен не сдался под давлением других своих учеников, и девушка не поняла, что сопротивляться дольше учителя — признак дурного тона. Он даже не думал, что Дэниэл через пару дней принесёт готовую фотографию в рамке и гордо поставит её на столе в гостиной, заявив, что подобные мелочи в интерьере добавляют уюта. Тогда он молча махнул рукой и закатил глаза, мол, как знаешь, не без удовольствия слушая ворчание Клэр, что в жизни у неё вовсе не такая причёска.       Стивен смахнул остатки стекла и без труда достал фото из побитой рамки, рассматривая себя и своих учеников. В груди болезненно закололо, когда его взгляд зацепился за улыбчивое лицо Клэр, и он быстро сложил фотографию вдвое, незаметно спрятав в кармане мантии. Несколько шагов к лестнице показались ему вечностью, и только у самых ступеней его осенило. Он шумно сглотнул и схватился рукой за перила, мысленно молясь Агамотто, чтобы его догадки оказались лишь играми параноидального воображения.       — Стрэндж?       Обеспокоенный голос чародея настиг его только на втором этаже, сплетаясь с поющим голосом сквозняка и звуком его собственных быстрых шагов. Стрэндж даже не понял, как быстро преодолел два пролёта, слушая только стук сердца под рёбрами. Холодная капля пота неприятно щекотала лоб, виски буквально разрывало пульсирующей кровью, но он одержимо считал ногами ступени, нередко несколько за раз. Мужчина остановился перед массивной двустворчатой дверью, даже на расстоянии чувствуя предостерегающий холод металла.       «Нет-нет-нет, не может быть».       Он не верил, нет, он ошибся. Мордо бы не смог, не посмел бы. Стивен утешал себя, уговаривал, мысленно насмехался над собственным недоверием и излишней подозрительностью, но рука всё равно упёрто тянулась к двери, безотчётно совершая привычные движения, перебирая руны, складывая магические знаки в нужном порядке, играя с потоками магии, словно с шестерёнками в древнем механизме. Одна, вторая, третья… Щит с иудейскими рунами, загадка на санскрите, кельтские письмена. Стрэндж нетерпеливо закусил губу и опустил руки, дверь устало скрипнула, но не открылась. Что-то забыл.       «Что?»       Он задумчиво приложил палец к подбородку, перебирая в голове все возможные магические уловки, которые мог наложить на злополучную дверь. Чародей зло сцепил зубы; ничего. Кроме мыслей о Мордо и похищенных артефактах, его сознание занимали мысли о том, что за дверью уже может быть пусто. Мордо уже мог победить. Так просто, за мгновение, ворвавшись в Храм, лишив их всякого мнимого превосходства.       «Думай».       Кончики пальцев похолодели, металлический вкус во рту. Вот оно. Пальцы вновь быстро забегали по воздуху, наполняясь красновато-золотыми искрами магии. Сквозняк навязчиво холодил затылок, и пот, скатывающийся по спине казался совсем ледяным. Сейчас он был крайне сосредоточен, круги и диковинные пентаграммы складывались в единую картину, напоминающую так продвигаемые психологами мандалы для снятия стресса. Шесть кругов с рунами, двенадцать шестиугольников с письменами, восемь знаков — всё ведёт к центру. Авестийский код. Настолько сложный, насколько и опасный. Одна неверная руна, неверный шаг, и весь храм похоронит взломщика под завалами камней и артефактов. Опасная и древняя магия, способная превратить обитель Верховного Чародея в могилу для вора, рискнувшего позариться на чужое. Дверь бесшумно отворилась, учтиво приглашая Стрэнджа войти.       Он расслабленно выдохнул, потоки магии всё ещё щекотали пальцы, ноги подрагивали в беспокойстве и предвкушении, но чародей силой заставил себя войти. Минуя самые ценные реликвии, спрятанные за стеклянными витринами и запечатанные колдовством, он целенаправленно шёл в центр, устремив свой взгляд к узорной железной треноге, сжимающей в своих когтях золотой амулет со сверкающим зелёным камнем. Стивен почувствовал, как невидимая рука, сжимающая сердце, ослабила хватку, спустилась вниз к животу и исчезла, оставив после себя бегущий по венам адреналин. Он никогда не был так рад, что ошибся. Камень по-прежнему покоился под надёжной защитой в компании чуть менее значимых артефактов на третьем этаже храма. Видимо, вор даже не знал, какое сокровище на самом деле здесь спрятано. Стрэндж сделал разумный вывод, что самого Мордо в храме не было, иначе вряд ли он не заметил столь щедрого дара под носом. Мужчина устало приложил руку ко лбу — что бы не случилось теперь, что бы не украл Мордо, он решит это, исправит, ведь самое худшее позади, а если Око Агамотто на месте, то шансы их всё ещё достаточно велики. Погром храма, похищенные артефакты, демоны, интриги — всё это ничто в сравнении с тем, что могло случиться, попади Око в руки его яростного оппонента. Стивен развернулся в сторону выхода, когда услышал телефонную трель. Чародей нервно цокнул, пытаясь в карманах свободной мантии отыскать мобильный. Дисплей красноречиво гласил «Алия Мор», и Стрэндж непонимающе сощурился.       — Алло, — холодно бросил он, захлопывая за собой тяжёлые двери Санкторум. Они на миг блеснули золотистыми рунами, и искры магии утонули в темноте древней стали.       — Мистер Стрэндж, — послышался неуверенный голос в трубке. Несколько секунд её молчания заставили Стрэнджа нетерпеливо скрипнуть зубами, — у меня было видение… — она вновь притихла, словно стараясь подобрать слова, — … приспешники Мордо нападут на Санктум Санкторум.       Его словно окатило холодной водой. Приспешники. Мордо. Нападут. На. Санктум. Санкторум. Стрэндж с силой сжал в руке телефон, чувствуя, как трещит пластиковый корпус.       «Прорицатель, да? — он старался глубоко дышать, выровнять дыхание, выпустить негодование через него, чтобы не окатить её своим бушующим гневом, зная, что потом пожалеет о сказанном, но не мог. — Приспешники Мордо напали на храм ещё ночью, а она говорит мне об этом только сейчас? Она прорицатель вообще или сменила сферу деятельности и ударилась в ретрокогницию?»       — Мистер Стрэндж? — опять этот голос. Судя по всему он слишком долго молчит, раз она вновь зовёт его. Так обеспокоенно и осторожно. Черт. Она действительно ничего не понимает?       — Твоё видение опоздало, — с толикой издёвки отрезает он и отключается, отправляя ненавистный телефон обратно в карман мантии. — Они уже это сделали, — одними губами шепчет он, сворачивая в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж. Он молча считал шаги, задумчиво поглаживая подбородок пальцами, рассматривая своё отражение в натёртом до блеска деревянном полу. «Прорицатель, а такая глупая… — он отрицательно качнул головой, разгоняя рой навязчивых мыслей в голове, — Знает же, когда позвонить, словно чувствует… черт», — Стивен прикусил язык, последний стук подошвы ботинок разнёсся беззвучным эхом. Он снова её обидел.       — Учитель? — он поднял растерянный взгляд, услышав знакомый голос подле. Рядом с ним стоял Коул и с присущей ему внимательностью всматривался в озадаченный вид учителя. Всегда спокойный и хмурый юноша и сейчас не был особо щедр на эмоции, но Стивену хватило краткого взгляда на его поджатые губы, чтобы понять, что погромом храма он уже успел потревожиться. Стрэндж закашлялся, стараясь отвлечь внимание ученика от своего немного несобранного вида, и назидательно сложил руки за спиной.       — Доброе утро, Коул, — учтиво кивнул Стивен, поравнявшись с парнем. Коул какое-то время молчал, рассматривая со второго этажа неприглядные виды разбитых стёкол и мебели.       — Сомневаюсь, что его можно назвать добрым, учитель, — он неторопливо следовал по пятам за чародеем, невзначай отметив, что второй этаж пострадал куда меньше. — Что произошло?       — Полагаю, приспешники Мордо вчера нанесли нам нежданный визит, — Стивен поднял с пола смятый фолиант и, немного пригладив, принялся скручивать в ровный цилиндр. — И мы были к этому не готовы, — безрадостно заключил он, скользя взглядом по деревянному полу, покрытому изрядным слоем пыли.       — Но как они смогли обойти магический шифр на дверях храма? Мне казалось, это не столь просто, — Коул проследил взглядом за учителем и более резво посмотрел левее, где под сброшенной на пол шторой покоился уголок зеленоватой ткани. Он незамедлительно поднял её и покорно протянул чародею, безуспешно искавшему бахромчатую полосочку под одной из витрин.       — Хм… — Стрэндж благодарно кивнул и затянул завязки на потрепанном фолианте, задумчиво рассматривая полосы сжатой бумаги. — Думаю, им помогли, — он отдал собранный фолиант Коулу, и оба волшебника продолжили свой путь в хранилище. — Магический шифр не самое простое направление в магии, с ними был кто-то, кто явно знал, с чем ему предстоит работать, — длинный коридор с пятёркой дверей по обе стороны заканчивался резкой развилкой, одна из которых вела в хранилище, которое, по мнению Вонга, и стало жертвой ночных гостей. — Или же… — мужчина замер, рассматривая оставленный на дверях хранилища магический след, и мысленно поблагодарил Агамотто, что набегу не подверглось хранилище номер двенадцать или сам Санктум Санкторум на третьем этаже. Стрэндж без усилий толкнул податливую дверь, и оба волшебника оказались в хранилище, освещённом парящей золотистой искрой. Стивен и Коул непонимающе переглянулись и одновременно перевели взгляд на корпевшую над завалами свитков Йенну. Девушка, заметив их, возмущенно сложила руки на груди и указала на разбитую лампочку.       — Что? Боюсь, со светом пока придётся подождать, — она переложила несколько свитков на уцелевшую деревянную полку и заправила за ухо непослушную прядь, прилипшую к влажной щеке. Коул понимающе кивнул, и через несколько мгновений в его руке зажглась такая же искра, осветившая другую половину хранилища. Стрэндж осторожно обошёл разбитые стекла и внимательно посмотрел на девушку, старающуюся в полутьме пересчитать недостающие свитки.       — И давно ты здесь? — он медленно оглядел просторную комнату, с трудом различая среди груд сломанных вещей свитки, сломанные полки и стеклянные стеллажи с узорами трещин и надколотых острых краёв. — Не порежься, Коул, — строго предостерёг мужчина, заметив, что его ученик пытается отыскать нечто среди обломков дерева и стекла. Парень смиренно отдёрнул руку, но продолжил задумчиво поглядывать в сторону груды хлама.       — Не очень, — Йенна бросила мимолётный взгляд на наручные часы. — Минут пятнадцать, — заключила чародейка и забрала у настороженного волшебника свиток, стараясь отвлечь его внимание от бесполезного занятия. — Мы с Коулом встретили Вонга в гостиной, и он рассказал нам всё, — девушка участливо улыбнулась, возвращая свиток в квадратный навесной шкафчик. Она украдкой посмотрела на чародея, заметив толику беспокойства в его привычно тяжёлом взгляде. — А ты-то где был?       — Развеивал свои худшие опасения. Проверял Око Агамотто. Окажись оно в руках Мордо… — Стрэндж медленно провёл пальцем по пыльной деревянной раме, прикрытой обрывком ткани, и недовольно изогнул бровь. — Какая-то ты… излишне спокойная. Мне казалось, приспешники Мордо не нападают на Санктум Санкторум каждую ночь, — Йен непонимающе указала на себя пальцем и устало выдохнула.       — Не скажу, что привыкла, но… мне кажется, следовало ожидать чего-то подобного. Это был лишь вопрос времени, когда они опять дадут о себе знать.       — Говоришь так, словно тебе что-то известно, — в голосе Верховного Чародея проскользнули угрожающие нотки, и от него не укрылось, как напряглись плечи его ученицы.       «Не хочешь сказать Верховному, что вчера встретила рыжую?»       Голос Эшамара пронзил тело осколками январского инея. Йен закусила губу и выдавила из себя нервный смешок, чувствуя, как болезненно сжались лёгкие. Кровь с периферии разом хлынула к вискам, и пульсирующая боль медленно скатилась ближе к затылку. Взгляд чародея нависал над ней, словно камень с отвесной скалы, грозившийся сорваться вниз в любую секунду, а быть раздавленной им девушке уж очень не хотелось. Если на тебя несётся хаос, разумнее отойти. Простая и дельная истина. Рассказать Стрэнджу сейчас о своей встрече с Рэйвен — значит подписать себе смертный приговор; она поговорит с ним тогда, когда он немного остынет. Ночной инцидент явно не оставил чародея равнодушным, и всё его напускное спокойствие было лишь временным способом защиты окружающих от ослепляющей его ярости. Оставалось лишь надеяться на то, что Верховный Чародей сегодня будет более отходчив, чем обычно.       — Что? Не совсем понимаю, о чём ты. Если бы я что-то знала, стала бы я это скрывать от тебя? — в попытке избежать прожигающего взгляда волшебника она опустила глаза и недоуменно сощурилась, увидев пустую квадратную витрину с надломленным уголком. — Ох, — на выдохе обронила она, — кажется, Маска Ликов пропала… — Стрэндж обошёл девушку со спины и достал из пустой витрины небольшую табличку с названием артефакта. Однако самого артефакта внутри не оказалось.       — Плохо, конечно, но это не катастрофа, — длинный кусочек белого пергамента был надрезан обломком стеклянной витрины. — Маска Ликов капризный артефакт, но достаточно безвредный. Чтобы пользоваться её силой нужно иметь дюжину концентрации и толику фантазии. Она может наделать шуму, но убить с её помощью сложно. Любой опытный волшебник без труда различит обманщика, скрытого под ней, — Стивен недовольно цокнул языком и бросил листочек на пол, ясно дав своим ученикам понять, что из-за подобной мелочи расстраиваться не стоит. — Дэниэл, конечно, расстроится, но для него это будет неплохим катализатором принятия новой жизни, — он сделал несколько шагов в сторону выхода, но тёмная аура позади буквально хлестнула его по спине. Стрэндж ощутил, как его пробрало до кончиков пальцев; прокатившаяся волной дрожь обожгла каждую клетку, и он без промедлений последовал за чёрной тенью, ведущей вглубь хранилища. На столе с реликвиями царил такой же хаос, как и в остальном храме, и он с трудом отыскал там старую шкатулку с выжженными рунами и защитными символами.       Сочившийся чёрный дым плотно окутывал её, пах тленом и гнилью, угрожающе извивался, стремясь сползти на полы мантии и подол плаща. Леви угрожающе дёрнулся, закрывая своего хозяина вздыбленным воротником и отгоняя подолом гуляющую по полу дымку. Стивен поражённо распахнул глаза, дрожащими пальцами вскрывая шкатулку и извлекая из неё платиновый компас с выгравированными авестийскими знаками по кругу. Он взмахнул рукой, и вокруг него образовалась плотная кайма из золотистых щитов, сдерживающая ползущий ядовитый дым. Один мимолётный щелчок. Компас открылся. Стивен сокрушенно прикрыл глаза, чувствуя ползущую по рукам дымку. Компас был пуст.       — Всё в порядке, учитель? Вы вдруг без объяснений пошли туда и… — Коул запнулся, наблюдая, как золотые щиты медленно впитывают клубы дыма, почти полностью покрывшего пол в своём причудливом танце.       — Нет, не в порядке, — Стрэндж сердито захлопнул компас и задержал напряжённый взгляд на шкатулке. — Кто-то выпустил одного из наших пленников, Коул, — он ещё раз взмахнул рукой, и щиты рассеялись, а с ними и густой дым, стелившийся по полу комнаты. Коул изучающе рассматривал таинственный предмет в руках своего учителя и с присущей ему проницательностью полюбопытствовал.       — Учитель, разве это не…       — Компас Иридиан, — с учётом изложенного заключила Йен, возложив несколько свитков на стол рядом со шкатулкой. Стрэндж согласно кивнул, а на лице Коула проскользнуло непонимание. — Что? — искренне возмутилась девушка, застенчиво поглаживая плечо. — Ты думаешь, я бесцельно изо дня в день вожусь с сотнями страниц текстов на пыльных полках? Или мне в удовольствие заниматься магической канцелярией? — Коул тактично промолчал, изящно поправляя пальцем прямоугольные очки на переносице.       — Так этот компас… был чьей-то тюрьмой? — нерешительно начал юноша, заметив, что учитель продолжать рассказ не настроен. Сам он не мог похвастаться настойчивостью и чрезмерной любознательностью, но теперь, когда учитель доверил ему столь ответственное дело — охоту на демонов, разве мог он упустить возможность и не узнать, с кем ему, вероятно, придётся иметь дело. Коул рассматривал вдавленные ровные письмена на золотом корпусе старинной вещи и даже сквозь преломляющие ауру спектральные линзы в своих очках мог видеть густую плотную ауру, невидимую для большинства других волшебников.       — Да… — Стрэндж безучастно смотрел на авестийские письмена, украшенные россыпью едва заметных трещин, но даже столь незначительного повреждения было достаточно, чтобы выпустить на волю одного из самых опасных демонов некогда существовавших. — Это старая история, Коул. Когда-то давно одно бедное гератское селение стало жертвой пожирателя душ Набериуса, едва не стёршего с лица земли древний Вавилон. Он был известен своей алчностью и неутолимым голодом к людским душам, от которых и черпал силу. Многих людей он убеждал обманом, обещая богатство и бессмертие. Хм, что ж, в какой-то мере он был прав… Утратив души, они становились безвольными рабами его воли, ни живыми, ни мёртвыми, медленно иссыхающими оболочками, — Коул ощутил, как похолодели пальцы и от тёплого дыхания запотели стёкла очков. Даже слов было достаточно, чтобы посеять внутри него разумную тревогу, предостерегающую его от опрометчивых поступков. — Более разумных и противившихся ему долго пытал, пока они сами под страхом новых нескончаемых пыток не отказывались от своих душ. Исход всегда был один, — Стрэндж устало выдохнул, понимая, что слишком рано сделал выводы, касательно нанесённого ущерба. Он заметил заинтересованный взгляд своего ученика на артефакте и понимающе кивнул, вкладывая компас в его руку. Коул пересчитал пальцами несколько древних символов и непонимающе посмотрел на Верховного. — Это не защитная магия, так, просто предостережение. Если дословно перевести с авестийского, получится что-то вроде:

«Глупец, что в сердце тьму несёт, врата откроет вновь, и мир твой, в венах что течёт, потопит кровь»

      — Перевод примерный, так что я могу ошибаться. Авестийцы плохие поэты, — Коул нахмурился, скрывая мелкую дрожь в пальцах полами своей мантии. Он с трудом сглотнул образовавшийся в горле ком и отдал компас учителю. — Истинной защитой была шкатулка. Её сделали мастера Камар-Таджа почти полторы тысячи лет назад из побегов молодой бузины и заговорили письменами шести мёртвых языков. Тот, кто сломал её, действительно несёт в сердце тьму и может быть куда опасней того, кого он выпустил.       — Но… зачем же тогда компас, разве он не бесполезен, если есть шкатулка? — на разумный вопрос Коула Стрэндж только пожал плечами, пряча артефакт в нагрудном кармане мантии.       — Компас просто проводник, — они синхронно обернулись, услышав голос Йен и шуршание страниц увесистой книги у неё под пальцами. — То, во что демона смогли поймать, — заметив их озадаченные взгляды, добавила девушка. — Как-то раз я разбирала завалы в одиннадцатом хранилище и наткнулась на весьма занятную книгу… — она восторженно перелистывала страницы, упоительно скользя взглядом по выцветшим строчкам. — Её писали авестийские волшебники, и первые главы датируются едва ли не начальными годами нашей эры, представляете? — заметив холодное равнодушие в глазах собеседников, Йен обиженно хмыкнула и подцепила пальцами ещё несколько страниц. — Кхм, так вот, в этой книге есть легенда об иранской колдунье, Иридиан, пленившей в загадочном артефакте того, «кто питается душами и проливает кровь», — она провела указательным пальцем по нужной строчке и улыбнулась. Стрэндж в ответ на её слова задумчиво погладил подбородок. — Брось, Стрэндж, я сомневаюсь, что авестийские адепты владели таинствами в той же степени, что и мастера Камар-Таджа. Раскопки в Иране начались в начале XIX века, так что чародеи вполне могли найти загадочный компас. Тогда раскопками занимались в основном британцы и американцы из Новой Англии. А где у нас располагаются храмы? — девушка подняла на Коула и Стрэнджа многозначительный взгляд, намекая на ход своих мыслей. — Я веду к тому, что шкатулка появилась только спустя время, и разгадку нам должен подсказать компас, — чародейка перевернула страницу и опустила на неё тонкую полосу ткани, чтобы при дальнейшем изучении не упустить из виду важную информацию. — Думаю, ответ стоит искать в иранских рукописях и манускриптах, раз уж на круговой шкале выгравированы авестийские письмена.       — В любом случае сейчас это уже не важно, — пресекая дальнейшее развитие темы, отрезал чародей. — Как бы ни был пленен это демон, сейчас он на свободе. И я хочу, чтобы на свободе он был крайне недолго. Найти его мы должны быстрее, чем Мордо. Если Пожиратель Душ станет одной из фигур на его игральной доске, расстановка сил может измениться явно не в нашу сторону, — Стивен положил руку на грудь, где под тканью красной мантии покоился артефакт. — Это пока побудет у меня, быть может, компас поможет нам в поисках. Йен, можешь поискать что-то в тех иранских рукописях, глядишь, найдешь что-то дельное.       Его рассказ прервал настойчивый стук, раздававшийся из дальнего угла комнаты. Коул и Йен непонимающе переглянулись, а Стрэндж уверенно сократил расстояние в направлении источника звука, где упавшие навесные полки и витрины прикрывала ткань тёмно-синего гобелена. Чародей издевательски изогнул бровь, заметив, что нарушителем тишины оказался Жёлтый Пояс, упрямо барабанящий из своего скромного убежища по толстому стеклу. Стивен снисходительно хмыкнул и снял магическое стекло с креплений, позволяя юркому извивающемуся артефакту выбраться наружу. Пояс выпрямился, словно разогнул несуществующую затёкшую спину, несколько раз облетел вокруг своего хозяина, обыскивая полы его мантии золотистыми кончиками. И наконец достал из его кармана сложенную вдвое фотографию. Он плотно схватился за неё одним хвостиком, а другим активно указывал на стоявшую подле Стрэнджа на фото Клэр. Конечно, он всё понял. Жёлтый Пояс покорно отдал фотографию мужчине, облетая хранилище по кругу, словно демонстрируя причинно-следственную связь вчерашней ночи.       — Клэр, значит… Подобной низости от тебя я не ожидал… — одними губами произнёс чародей, прожигая лицо девушки взглядом. Коул тоже всё понял и, обернувшись, случайно заметил, как нервно искусывает губы Йен, стараясь скрыться за раскрытой книгой. Юноша подозрительно вскинул бровь, но промолчал, решив, что спросит об этом чуть позже. Он задумчиво почесал щеку и хотел было что-то добавить, но его учитель уже покинул хранилище, гневно вздымая клубы тяжёлой пыли плащом.       Коул выдохнул, чувствуя, что на душе по-прежнему как-то тревожно. Почему-то парень был уверен, что Майя явно будет не в восторге, если он станет пропадать ещё чаще. Стоило придумать более вескую причину, иначе столь частые визиты к окулисту начнут вызывать у его девушки лишние подозрения. Он снял очки и помассировал пальцами переносицу, мечтая, чтобы хотя бы половина магических проблем решилась в скором времени.       — Йен, — девушка застыла на месте, прижимая к себе книгу, и нервно шаркнула ногой по полу.       — Да, Коул?       — Всё в порядке ведь, верно? — он смотрел ей в спину, но готов был поклясться, что лицо девушки сейчас выглядит куда красноречивее её слов.       — Конечно, тебя что-то беспокоит? — она ловко свернула со скользкого пути, понимая, что даже от Коула не скрылась её столь очевидная реакция, когда речь зашла о Клэр.       — Хм, знаешь, мне кажется, что Драконий Зуб пропал, — парень заметил, как расслабленно опустились её плечи. — Когда я вошёл в хранилище, то не увидел его на привычном месте, — он провёл пальцем по пыльному столу, оставляя на нём тонкую тёмную полосу. — Думаешь, стоит сказать учителю?       Девушка расслабленно выдохнула, но слова Коула заставили её напрячься вновь. Она окинула взглядом смиренно ожидающего ответа юношу и наконец поняла, что он так тщетно пытался найти среди щепок, тряпок и обломков. Конечно, она замечала восхищенные взгляды Паркинсона на стеклянную витрину с мечом. Парень, по своей природе не особо жадный к пыльным старым хранилищам, мог часами до блеска натирать стекло мягкой ворсистой тряпочкой, пока благодарное лезвие меча не позволяло ему увидеть собственное отражение в холодной стали. Он частенько под сомнительными предлогами захаживал в хранилище, якобы, чтобы помочь, но Йен слишком хорошо знала Коула, чтобы каждый раз просить его делать ту работу, которую он так сильно хочет. Посему слова Коула заставили девушку призадуматься: что, если меч действительно похищен? Она бросила тревожный взгляд в сторону выхода; блекловатый свет едва освещал длинный узкий коридор, ведущий к тёмно-красной дубовой двери, за которой сейчас наверняка сетовал их учитель.       — Коул, — осторожно начала она, беспокойно покусывая нижнюю губу, — здесь сейчас такой беспорядок. Давай не будем спешить? Скажем ему тогда, когда точно будем уверены, что меч пропал. Не следует волновать его, особенно, если это просто наши догадки, — она указала рукой на многострадальное хранилище, и Коул согласно кивнул. Сегодня им предстоит много работы…

***

      Сквозь плотно закрытые жалюзи робко и нерешительно просочился невзрачный луч осеннего солнца, но тут же спрятался за спинкой небольшого белого кресла, словно опасался гнева хозяина комнаты, в которую он имел неосторожность проникнуть. Никто не смел нарушать покой Локи, пусть даже сам бог не являлся полноправным хозяином не то что комнатушки, которая стала его пристанищем на эти бесконечные пару месяцев, но и самой «тюрьмы», которую Старк любовно звал Башней и строго следил, чтобы в словах самого бога не мелькали такие сравнения, как «железная банка» и «уродливая высотка».       Ас лениво зашевелился в постели, медленно ворочая ногами под темно-черным пледом, и в голове у самого мужчины мелькнули ассоциации с пробудившейся от долгого сна змеей. Локи нехотя разлепил глаза, тут же зачесывая назад непослушные пряди темных волос, которые от долгого сна уже умудрились спутаться. Он замер, глядя в белый потолок немигающим взглядом, словно пытался расколдовать столь ненавистную ему иллюзию мидгардского интерьера. Словно это могло бы что-то изменить. Но нет. Даже под тяжестью его взгляда ничего не менялось: ничем непримечательный, издевательски белый потолок не желал меняться на золотой орнамент, которым столь щедро была украшена его бывшая опочивальня, а хлопковая простынь, заправленная на кровать, едва была похожа на излюбленные шелковые простыни Локи, которыми Фригга каждый раз приказывала застилать его постель. Всё в этой комнате было богу чуждо, он не мог так просто свыкнуться с тем фактом, что его вновь заперли в тюрьме, но на сей раз в мидгардской. Лафейсон выдохнул и прикрыл на секунду глаза, когда ПЯТНИЦа без его ведома включила в комнате блеклый свет. Локи скользнул взглядом по стенам, в которые были встроены современные маленькие лампочки. А ведь его покои были украшены более привычными для восприятия факелами, освещающими комнату мягким светом всполохов огня. Он утробно простонал сквозь плотно сжатые губы, и в сонной тишине комнаты его отчаянный стон прозвучал слишком громко и жалко. Словно он был загнанным на убой зверем, которого вот-вот настигнет незавидная участь.       Бог перевел взгляд на стоящие возле постели небольшие механические часы, циферблат которых показывал десять минут одиннадцатого. Почему же так рано? Стоило только этой мысли лишь тенью промелькнуть в сознании Локи, как мерзкое исчадие мидгадских технологий противно завизжало, призывая лениво ворочающегося в постели царевича к подъему. «И какого дьявола это повторяется из раза в раз?» Без Старка здесь явно не обошлось. Локи, недолго думая, коротким, но уверенным движением сбросил несчастный прибор с прикроватной тумбочки, без всякого сожаления слушая, как от силы его удара пластиковый корпус часов раскололся, заставив мерзкие часы умолкнуть.       — Побольше уважения к чужому имуществу, мистер Лафейсон, — раздался механический голос ПЯТНИЦы совсем над головой, и в искаженной интонации искусственного интеллекта Локи вполне четко слышит уже такие привычные осуждающие нотки. Он проигнорировал замечание ПЯТНИЦы, с недовольством отмечая, что сладкая утренняя нега, ещё совсем недавно расплывавшаяся по всему телу, испарилась, не оставив после себя даже призрачной надежды на то, что он вновь сможет уснуть.       «Что ж, придется вставать».       Локи готов был поставить все свои магические книги и свитки, оставшиеся без хозяина в его покоях в Асгарде, что как минимум половина обитателей «железной банки» отдали бы всё, чтобы Лафейсон никогда не проснулся. Или же хотя бы не покидал границ своей спальни на какое-то определенное время. Словно сам бог был в восторге от подобного соседства. Признаться, он и сам подумывал о прекрасной возможности избавиться от своих соседей, но… мерзкий Чернокнижник! Его слегка расфокусированный после сна взгляд скользнул по собственным тонким запястьям, скованным невидимыми для большинства мидгардцев наручниками. Он почувствовал, как на физическом уровне по всему телу прокатилась волна чистой, неразбавленной никакими лишними эмоциями неприязни к гордо носившему титул Верховного Чародея, мужчине. Впрочем, сам Стрэндж вел себя так опрометчиво, словно и не догадывался о мстительной натуре врага, которого он так не кстати умудрился себе нажить. Судя по тем жалким обрывкам разговоров, что Локи смог собрать за всё время, мидгардский магический мир — тут губы Локи всё же скривились в презрительной усмешке — был на грани чего-то страшного и вместе с тем волнительного в своей неизвестности. А это сулило Чернокнижнику огромными неприятностями, уж в этом Локи прекрасно разбирался.       Локи опустил голые ступни на прохладный пол и замер. Торопиться ему было всё равно некуда, впрочем, в голове уже копошилась пара ненавязчивых мыслей, как скрасить это утро. Препирания Мстителей или легкая, ненавязчивая ссора из-за какой-то мелочи могли бы прекрасно развлечь бога и стать отличной отправной точкой для дальнейшего дня. Лафейсон тяжело выдохнул через нос, скидывая с островатых плеч плед, и тут же почувствовал, как от прохладного воздуха в комнате по бледной коже забегал табун мурашек. Слегка раскачиваясь на пятках, Локи плавно, одним рывком поднялся на ноги, продолжая наслаждаться приятным полумраком, царившем в комнате. Оттянув резинку свободных пижамных штанов, он вальяжным шагом подошел к огромным панорамным окнам, заменявшим одну из стен. Сейчас окна были любезно закрыты плотными жалюзи из какой-то неизвестной Локи плотной ткани, и Лафейсон нетерпеливо скривил губы, поднимая глаза к потолку.       — ПЯТНИЦа, — он слегка повел головой в бок, не скрывая в голосе ноток надменной усталости, словно он проснулся ни каких-то жалких пять минут назад. Но ИИ упрямо и гордо молчала, издевательски игнорируя обращения бога. Он на короткую секунду прикрыл глаза, подавляя в себе вспышку такого яркого, словно солнце, раздражения. Ничего не происходило ещё несколько секунд, а мужчина мысленно проклинал чертово создание Старка, которое так же, как и его создатель, не гнушалось испытывать его нервы на прочность. — ПЯТНИЦа… пожалуйста, — с явным усилием выдавил из себя ас, раздраженно поведя острым подбородком вбок. В следующую же секунду с тихим шуршанием жалюзи медленно разъехались в стороны, демонстрируя Локи каменные джунгли Нью-Йорка и затянутое серой дымкой неприветливого неба солнце. Бог тихо хмыкнул, с уже смирившимся раздражением отмечая, что примитивная мидгардская архитектура даже в сотой части не может сравниться с великолепием, выраженным в каждом элементе архитектуры асгардских мастеров. Уродливые, серые, лишенные всякого величия мидгардские постройки заставляли Локи лишний раз убеждаться в примитивности и ограниченности мышления человеческих умов. Они стремились ввысь, многоэтажными постройками и конструкциями ублажая своё самолюбие и тщеславие, словно безликие здания могли вознести их до небес. Он качнул головой: под глазами вспыхнули золотые пики поражающих своим великолепием зданий родного золотого города. И тут же прогнал эту мысль, не дав воспоминаниям водить себя за нос. За окном его ждала жестокая, холодная реальность, с которой богу приходилось волей-неволей, но мириться. Он ещё раз окинул взглядом лишенные всякой грациозности и величественности высотки, не находя в них и тени подобия иглоподобными, купающимися в лучах солнца замкам с десятками небольших башенок разной высоты.       Локи презрительно скривил тонкие губы, тихо отходя от окна, потому что то, что он видел там, так разительно отличалось от того, что он хотел видеть на самом деле, что становилось почти больно. Лафейсон никогда не испытывал подобного унижения, которое с каждой секундой пребывания здесь преумножалось: ни когда с тысячной армией кровожадных и не знающих пощады читаури сумел так позорно проиграть Мстителям, ни когда его, словно вшивого раба, закованного в цепи, отчитывал Всеотец. Его грозный голос, искаженный разочарованной яростью в собственном сыне, казалось, до сих пор преследовал Локи тенью в собственных мыслях, но ему было плевать на брюзжание сумасшедшего старика. Впервые он понял, что голос, к которому он привык с самого детства; голос, в котором Локи с детской непосредственностью всё пытался уловить одобрительные нотки, казался ему чужим, холодным, далеким. Плевать на те яростные слова, точно камни, летевшие в него, но так и не достигавшие цели. Потому что Локи знал, что был прав. Потому что гнилая, лицемерная философия того, что «все мы равны» была лишь театрализованной игрой в снисходительность. А в такую ложь не играл даже он.       Локи качнул головой, воспоминания об этом дне — как и о многих других, проведенных в Асгарде — выцвели в его памяти, потускнели, словно выгоревшие на нещадно палящем солнце краски. Он спрятал мысли об этом далеко в своей памяти, не желая тревожить успокоившуюся гладь собственных нервов. Но иногда ему начинало казаться, что сам Мидгард пытался вытеснить, стереть в нём всякое подобие воспоминаний о доме и о… семье. Локи качнул головой, обрывая нить мысли, которая непременно завела бы его в черную глубь сердца, где он хранил болезненные и оттого пугающие своей глубиной мысли.       Он быстро накинул на себя халат, запахивая его полы резким, рваным движением. Давно пора бы научиться не срывать свой гнев на окружающих его вещах, но злость так переполняла аса, что грозилась вылиться в полномасштабную бурю, если он хотя бы на секунду не даст ей выход. Гнев бурлил под кожей, словно искал выход из той клетки, в которую сам же бог его и загнал.       Безликие коридоры Башни с бесчисленными дверями вели Локи прямо на кухню. Он скользнул ленивым взглядом по металлическим дверям, изредка мелькавшими то справа, то слева от него, но не заострял на них внимания, заранее зная, что дальновидный Старк на все самые интересные места поставил защиту — это он понял ещё в первую неделю своего пребывания здесь, когда холодный, но вежливый голос ПЯТНИЦы убедительно попросил его отойти от двери, ведущей в какую-то загадочную «Пятую Секцию», не позволяя богу сунуть свой «длинный, асгардский нос» туда, куда не следует. Впрочем, мидгардские технологии, над которыми так безустанно корпел Железный Человек, волновали его мало, больше прельщала возможность развеять скуку, которая с каждым днем пребывания в железобетонной банке съедала все сильней. Время, словно в назидание богу, замерло, застыло безликим мороком перед лицом, и Локи порой путался в днях недели. Мидгард медленно сводил его с ума.       Единственным развлечением, которое Локи мог себе позволить, это книги и редкие прогулки, которые ему устраивала мерзкая смертная. Некстати вспыхнувший в памяти их «поцелуй», почему-то заставил подумать Локи, что с прогулками им придется завязать. Локи силой заставил себя прислушаться к собственным ощущениям, восстанавливая в памяти её сбившееся от его близости дыхание и полуприкрытые веки… Тень от пушистых ресниц падала на аккуратные островатые скулы, и Локи с раздражением осознал, что поцеловал бы её в тот самый миг, когда понял, что она хотела этого не меньше, чем он.       Как сказал Старк, едва ли строгий отец позволит ему крутиться рядом с его обожаемой «дочуркой». И хоть Локи был уверен, что смертную с Чернокнижником связывали далеко не отеческие чувства, он искренне не мог понять, что же его так сильно раздражало… Или же его просто бесил сам факт того, что Чернокнижник вмешался в ход игры, правила которой не мог до конца установить даже сам бог?       Рассматривая первый вариант с книгами, Локи признавал многогранность мидгардской литературы, удивляясь, что скудные человеческие умы были способны на такой полет фантазии. В литературе их способности явно проявлялись лучше, чем в архитектуре. Но людское самобичевание и терзания души волновали его сознание и мозг куда меньше, чем многотомные манускрипты и свертки с древними рунами, которые он оставил в обширных и поражающих своим величеством библиотеках Асгарда. Жаль, что Всеотец не дозволил ему взять несколько книг с проклятиями в Мидгард; это значительно бы развеяло его спокойные и вязкие, словно патока, дни. А ведь Локи пытался стащить парочку на вид потрепанных временем книг, но его неудачную попытку присекли на корню. Тор не желал, чтобы темная магия погубила его товарищей, а Всеотец его в этом поддержал, опасаясь, дабы путешествие, направленное на то, чтобы пробудить в Локи теплые чувства к мидгардцам, не переросло в кровавую резню. Впрочем, Один явно недооценил способность людишек к защите…       Книги о механике и ядерной физике, которые то и дело валялись по всей Башне, особого прилива интереса у него не вызывали. Разве что, когда тот паучий ребенок метался по гостиной в поисках своего учебника, снося всё на своем пути. Хотя мельтешащий перед глазами приемник Старка вызывал у Локи лишь очередной приступ утомленного раздражения сродни тому, которое он испытывал, наблюдая за многогранными отношениями, царившими между Мстителями. Мысли бессвязным потоком завозились в его голове, и Локи чувствовал, что мозг выстраивает тонкую логическую цепь. Ас даже замедлил шаг, не желая, чтобы его размышления были прерваны кем-то из Мстителей. Каждая жилка в его теле подсказывала, что он упускал что-то безумно важное. И Локи собирался разобраться хотя бы в этом.       «Манускрипты, книги, тайные магические практики, смертная… Чернокнижник», — Локи даже сам не успел осознать, насколько быстро мозг связал между собой образ бесталанной, мерзкой смертной и её не менее мерзкого наставника с красной тряпкой на плечах. Ас напряг память и вдруг остро осознал, что эти двое появлялись вместе в Башне подозрительно часто для учителя и ученика. Исключением были лишь те редкие случаи, когда волшебницу присылали к нему в качестве няньки. Кто-то бы мог подумать, что дело в крепких узах между учеником и его учителем, но врожденная прагматичность подсказывала Локи, что дело было далеко не в доверительных отношениях, которыми так часто страдают наставники по отношению к своим подопечным. Впрочем, — губы его тронула ядовитая усмешка, так же быстро увядшая, как и появилась — его это мало волновало. Он догадывался, чем были подкреплены отношения этих двоих, но сейчас его интересовало другое.       Память тут же подкинула образы лежавших прямиком у него под носом магических книг, призывно развернутых и исписанных тысячами таящих в себе мощь и силу символов. Впервые что-то столь ценное и интересное для него было так близко, на расстоянии вытянутой руки… Стоило Локи лишь немного подойти ближе, и он смог бы заглянуть в исписанные аккуратным почерком страницы… Впитать в себя тщательно оберегаемые знания, как после дождя земля впитывает воду. Но смертная оказалась не столь наивной. Видимо, Чернокнижник хорошо выдрессировал её. Лафейсон не знал точно, что не дало ей опростоволоситься перед ним: страх перед будущим, неизменным гневом её наставника; либо врожденная подозрительность, которую она скрывала за поверхностной беззаботностью. Впрочем, он был рад и тому крошечному шансу, который так неожиданно выпал ему. Словно сама удача благоволила этому. И пусть всё, что он смог почерпнуть из этой короткой тренировки, лишь барьерный щит второго уровня — если судить по тем сбитым объяснениям, на которые расщедрилась смертная, — Лафейсон был доволен результатом и той выгодой, которую смог извлечь из ситуации, возникшей между ними. Пусть только в теории, но он смог прикоснуться к потокам энергии, вырисовывавшей в воздухе геометрические фигуры хрупкого на вид щита.       Больше, чем по дому, Локи скучал только по магии. В Асгарде всё дышало ею. Магия была выражена в каждом, пусть мимолетном дуновении ветерка, в шуме маленького, бегущего меж зеленых полей ручейка. Магия витала в воздухе вместе с благоуханием королевских садов, и Локи чувствовал её в каждом жесте, в каждом шаге и слове.       Мидгардская магия заставляла его болезненно морщиться, пусть Чернокнижник не дал ему и малейшего шанса вдохнуть её, попробовать на вкус. О, сейчас Локи не отказался бы от возможности поколдовать, пусть в его жилах и бежали искры примитивного, земного колдовства.       Образы в его голове зашевелились, раздвигая пространство для всё более глубоких мыслей и лейтмотивов, словно мошкара, копошившихся у него в голове. Локи склонил голову набок, и, лишь когда его взгляд скользнув по пролетавшим мимо Башни птицам, почувствовал, как в его голове с тихим щелчком защелкнулась гениальная в своем воплощении идея.       Его снедала скука, а тоска по магии была столь велика, что он пал до того, что делил магическую ману с мерзкой смертной, которая в отсутствии таланта к колдовству могла посоревноваться лишь с Тором. Локи готов был поспорить, что та часть книг, которую она притащила в Башню, была лишь крохотной каплей в море знаний, которые так рьяно оберегал в своей обители Чернокнижник. Мужчина прикрыл глаза, представляя себе нескончаемый поток сведений, запечатленных в ветхих рукописях и книгах с потертыми от времени корешками, которыми были наполнены деревянные шкафы в наверняка лишенной солнечного света библиотеке. Чернокнижник имел доступ к магии, пусть и мидгардской, и Локи с мрачным недовольством понял, что завидует возможностям так раздражающего его волшебника, который мог колдовать хоть каждый день, разгоняя магию по своему бренному смертному телу, подобно огню.       Воображение уже дорисовало вход в столь желанное для него хранилище тайн; Локи явственно почувствовал расползающуюся по телу холодную решимость и уверенность в том, что он обязательно получит то, что желает. Осталось лишь придумать, как попасть в земной храм Чернокнижника. Ас очень сомневался, что по своей природе подозрительный и никому не доверяющий Стрэндж сам любезно пригласит его в свою обитель, напоит чаем и с торжественной радостью простоволосого дурочка вручит ему ключ от библиотеки с десятками, а то и сотнями дожидающихся бога таинственных гримуаров. В чем-чем, а в том, что таковые там имеются, Локи даже не сомневался. Разгоряченный и возбужденный мозг тут же подбросил новую мысль: наверняка помимо вожделенных книг в храме Чернокнижника хранились десятки древних, могущественных и опасных артефактов.       Он просто обязан туда попасть!       Локи почувствовал, как от предвкушения закололо кончики пальцев, словно он уже держал в своих руках что-то поважнее глупых мидгардских книг. Осталось лишь решить, как он попадет в наверняка тщательно охраняемый храм… а дальше Локи разберется.       Эти мысли вконец развеселили его, и он почувствовал, что змея раздражения в его груди довольно зашипела длинным ядовитым языком, мирно клубясь у него в груди. Бог прибавил шагу, чувствуя, как губы сами по себе растягиваются в мрачную, коварную ухмылку. Впрочем, он тут же спрятал её поглубже во тьму своего сознания, возвращая лицу надменную отстраненность, столь обыденную для него, что никому бы не пришла в голову мысль, что бог что-то задумал. Не хватало ещё, чтобы кто-то из друзей Тора заметил его лучащееся коварством и хитростью лицо и что-то заподозрил. На задворках сознания промелькнула мысль, что они всего лишь жалкие, глупые мидгардцы, но Локи не позволил себе развить эту мысль. Однажды он уже пренебрег внимательностью, недооценив своих врагов, и вновь наступать на эти грабли не намерен. О, мидгардские друзья Тора ещё пожалеют о своем «гостеприимстве».       Локи повернул в арочный проем и криво усмехнулся, а затем шагнул на кухню и едва сдержал протяжный стон, замечая воркующих за обеденным столом Ванду и Вижена. Парочка прибывшего бога явно не заметила, находясь в мыльном пузыре из радуги и розовых сердец. Он брезгливо скривился.       Ванда, подперев голову одной рукой, с нежностью наблюдала за тем, как Вижен что-то увлеченно читал в журнале с пёстрой, кричащей обложкой. Он же, в свою очередь, бросал быстрые взгляды на неё и поспешно утыкался носом в журнал, словно действительно мог найти там что-то интересное. Возможно, стань свидетелем подобной сцены кто-то другой, он бы умилился царящей домашней атмосфере вокруг парочки, но Локи только испытал раздражение вперемешку с желанием поскорее разогнать их по разным углам.       — Доброе утро! — громко воскликнул Локи, растягивая губы в подобии радостной улыбки, демонстрируя ряд ровных белых зубов.       Ванда вздрогнула от неожиданности, мыльный пузырь лопнул, и девушка едва не пролила на себя горячий, судя по вздымающемуся пару над чашкой, кофе себе на бедра.       — Оно было добрым… — она вперилась в него уничтожающим взглядом, от которого любой здравый мужчина решил бы ретироваться в сторону Антарктики и больше никогда не появляться в поле зрения этой страшной женщины. Кто-то бы не назвал Локи здравым, потому что ас лишь расплылся в предвкушающей улыбке, понимая, что хотя бы одну потребность с утра он удовлетворить успеет.       — О, мистер Лафейсон… — Вижен словно и не замечал возникшей ауры опасности вокруг и того, как его суженная пыталась одним лишь взглядом прожечь в Локи огромную дыру. Что ж, если она продолжит это занятие с таким усердием, возможно, у неё что-то выйдет. Андроид вежливо кивнул в знак приветствия и тут же поинтересовался. — Как Ваше самочувствие? Мистер Старк вчера сказал, что Вы не спустились к ужину из-за головной боли, — в привычном монотонном голосе носителя одного из камней послышались неподдельные нотки беспокойства. Вижен вперился в Локи изучающим взглядом, словно уже решал, стоит его отводить к местным лекарям или дать время оклематься самому. — Я пытался оставить Вам хотя бы немного утки, но Ваш брат сказал, что Вы не едите птицу, — Вижен раздосадовано покачал головой. Локи едва сдержал себя от желания закатить глаза. Он переглянулся с Вандой, мечущей в него глазами молнии, и открыл рот, но с ответом его опередили.       — Очевидно, что Локи уже лучше, — Ванда быстро выпалила, переключая внимание своего парня на себя. Вижен выглядел так, словно не был согласен с этим утверждением, но, судя по нахмуренным бровям, спорить с ведьмой не собирался. Локи закатил глаза. — Да и к тому же уверенна, что он сам способен позаботиться о своем завтраке, обеде и ужине, — Максимофф что-то продолжала говорить, но её слова превратились для Локи в один сплошной белый шум. Он с интересом рассматривал во лбу Вижена переливающийся в лучах лампы камень… Вот бы украсть его из такого «надежного» хранилища, тогда бы у него было побольше шансов избавиться от Мстителей. Взгляд скользнул по столу и наткнулся на столовый нож с остатками масла. Губы бога поплыли в пакостливой усмешке, когда он представил себе с каким упоением он бы выколупал камень изо лба андроида.       Ванда подозрительно посмотрела на притихшего Локи и, медленно скосив глаза вниз, проследила траекторию его взгляда. Ведьма подняла глаза на Лафейсона, и бог отчетливо видел искрившиеся красные всполохи магии в её взгляде. Какая сильная магия текла по венам этого ребенка. И сколько ещё вреда себе и окружающим она способна причинить.       — Ванда права, — Локи облизнулся, привлекая к себе внимание парочки, — я вполне способен… — он понизил голос, склонив голову набок, — позаботиться о себе.       Вижн, помедлив, кивнул. Ванда же, немного успокоившись, взяла его за руку.       — Идем, Виж, мы хотели потренироваться с Кэпом и Сэмом, помнишь? — девушка потянула несопротивляющегося андроида за рукав мастерки, и они вместе встали из-за стола.       — О, этот парень с железными крыльями снова здесь? — Локи вклинился в их разговор с легкостью ветра, продолжая задумчиво улыбаться одними уголками губ. Ванда недобро скосила взгляд в его сторону, пока Вижен переводил взгляд с бога на свою возлюбленную. — Видимо, ваша прошлая тренировка ему очень понравилась, раз он решил её повторить.       Вижен задумчиво поднес пальцы к острому подбородку, обдумывая его слова.       — Мистер Уилсон придет на тренировку по личной просьбе Капитана, — Вижен добродушно принялся объяснять Локи тонкости отношений, возникающих в их разношерстной команде. Локи с наигранно-серьезным видом кивнул, соглашаясь со сказанным и давая андроиду молчаливое согласие продолжать. Ванда прожигала его взглядом, и он отчетливо понимал, что девушка бесилась из-за собственного бессилия, ведь остановить Вижена, который уже начал беседу, было практически невозможно. — Капитан и Тони считают, что для более слаженной работы мы должны как можно больше времени проводить вместе. Мистер Уилсон с этим полностью согласен.       Локи подавил ядовитый вздох, мысленно закатывая глаза. Наивная простодушность Вижна ещё сыграет ему на руку, он прекрасно это знал. И с его стороны было бы просто непозволительно упустить шанс немного отыграться. Хотя бы так. Мужчина прислонился поясницей к холодной кухонной гарнитуре и сунул руки в неглубокие карманы домашних штанов.       — Любопытно, только ли командный дух двигает железной птицей или же… какой-нибудь личный интерес? — голос Локи обволакивающе-заискивающий. Ему невозможно противиться, невозможно не слушать. Бархатные нотки в его тоне ядовитым дурманом скользят в воздухе, проникая в разум. Отравляя его. Ванда недовольно вскинулась: её ноздри гневно раздувались. Она знала, что он делал. Локи чарующе улыбнулся, склонив голову набок.       — К чему? — Вижен внимательно смотрел в зелёные глаза Локи, не замечая полыхающих коварных огоньков.       — К чему? — он мягко фыркнул, усмехаясь одним краешком губ. — Или к кому, — Локи перевел выразительный взгляд на стоящую рядом с Виженом Ванду, многозначительно приподняв одну бровь. Этого было достаточно, он знал. Локи долго наблюдал за отношениями этих двоих. Как они нерешительно кружили вокруг друг друга, как трепетно смотрели, думая, что никто не замечает их переплетенных под столом пальцев. Вздор. Локи видел и знал всё. Людская психология не была для него сложной наукой: он смотрел на людей под микроскопом своей божественной, тысячелетней мудрости, и, пусть сам андроид человеком не был, это лишь играло на пользу манипуляциям Локи. Ас удовлетворенно выдохнул, замечая тенью скользнувшую тревогу по лицу Вижена. Играть с его чувствами было не сложнее, чем отобрать у младенца игрушку. Там, где дело касалось математических расчетов и формул, Вижену равных не было, но стоило ему ступить на скользкий путь человеческих чувств и взаимоотношений, как рациональный и последовательный андроид терялся, словно маленький ребенок в неизвестной местности.       — Идем, Виж, — с нажимом сказала Ванда, обращаясь к возлюбленному, но не отрывая прожигающего взгляда от Локи. Вижен выглядел задумчивым и растерянным, не замечая тревожных ноток в голосе Алой Ведьмы.       — Да, всё же советую поторопиться, — любезность в голосе Локи остро контрастировала с его хищным, ядовитым взглядом, которым он смотрел на Вижена. — Ванда ведь не хочет заставлять мистера Уилсона ждать.       Когда парочка с явно подпорченным настроением всё же покинула кухню, Локи удовлетворенно выдохнул. Он не будет удивлен, если сегодня тот паренек, который явно положил глаз на Алую Ведьму, может оказаться в больничном крыле, а сладкая парочка будет ночевать в разных спальнях. Абсолютно не ощущая чувства вины или же хотя бы легких угрызений совести насчет будущей взбучки, Локи посмотрел на кухонную плиту, на которой стояла небольшая сковородка. С надеждой приподняв крышку, Локи подавил разочарованный вздох.       — А завтрак могли бы и оставить… — раздраженно фыркнул ас, почесывая затылок. Взгляд скользнул по столу, натыкаясь на огромное количество мидгардской техники. Тостер, чайник, кофеварка… Локи кисло оглянул нескромные пожитки Старка, недовольно цокнув языком. Больше, чем мидгардцы, Локи раздражали только их технологии, с которыми он так и не нашел общий язык. «Придется вновь голодать… — с досадой подумал он, лениво разглядывая полупустые полки холодильника. — Или же ждать Алию Мор. То, что она назвала суши было весьма недурно на вкус», — эта мысль немного успокоила раззадорившийся аппетит бога, и он отправился в гостиную.

***

      Локи как раз дочитывал «Критику чистого разума», когда из коридора, ведущего в комнату, послышались голоса, которые по мере приближения людей, становились всё более громкими и отчетливыми. Локи закатил глаза, понимая, что чтение придется отложить на более спокойное время. Лафейсон прекрасно был ознакомлен с талантом обитателей Башни разрушать всякий покой и тишину, которую он сам так лелеял, и приносить в любое место, где они находились, шум и неразбериху. Но в этот раз внутренняя интуиция подсказывала, что его ожидало что-то интересное. Положив черную ленту ткани, которую Локи использовал как закладку, на нужную страницу, он переплел пальцы и сложил их на коленях, дожидаясь нарушителей покоя.       Они не заставили себя долго ждать, и наконец на пороге гостиной появился Капитан, одной рукой поддерживающий вяло-ковыляющего Сэма, а сзади них тревожной тенью семенила Ванда. Вижен был заключительным звеном в отряде этих бравых циркачей в личной трупе Локи, и Лафейсон устроился поудобнее, замечая недобрый взгляд, коим его наградила Ванда. Она открыла рот, чтобы сказать ему что-то неизменно ядовитое, но её оборвал страдальческий стон Сэма, когда Капитан осторожно усадил его на обитый белой тканью диван. Парень, болезненно морщась и кривясь, потирал ушибленную ногу. Капитан, словно утка-наседка, кружил вокруг него, явно озадаченный сложившейся ситуацией. Дальше всех стоял пристыженный Вижен, будто если бы он подошел к Уилсону ближе, тому стало хуже только от одного его присутствия. На лице андроида застыло обеспокоенное выражение, и Локи, подперев голову рукой, с легким удовольствием наблюдал за этим взглядом побитого щеночка, который Вижен то и дело бросал то на Сэма, то на Ванду.       — Не волнуйся, Сэм, сейчас придет доктор, — Стив постарался ободряюще улыбнуться, но тяжелое молчание, повисшее в воздухе, исказило его голос, выдавая неискренние нотки, сквозившие в его словах. Локи с наигранным сочувствием подался вперед, качая головой.       — Что произошло?       Стив вздрогнул и обернулся. Видимо, сильное беспокойство за товарища по команде заставило его оставить присутствие Локи без внимания.       — Вижен и Сэм отрабатывали новый прием… — голос Стива звучал спокойно, в нем не было даже призрака обличающих ноток, но Вижен вздрогнул так, словно Роджерс повысил на него голос. — Обычно всё было довольно слаженно, но сегодня, видимо, какие-то магнитные бури, и… — Стив многозначительно повел бровями в сторону Сэма. Тот вымученно улыбнулся и махнул рукой.       — Всё в норме, Виж, ты не виноват.       Вижен растерянно почесал шею. Ванда решительно шагнула вперед и встала к Локи настолько близко, что тот явственно мог почувствовать аромат её резкого парфюма. Ас брезгливо скривился, и, пусть он смотрел на девушку снизу-вверх, в его взгляде было столько доминантного превосходства, что мнимое ощущение преимущества у Ванды испарилось так же быстро, как и появилось. Локи коротким жестом ладони приказал ей отойти в сторону, и Алая Ведьма против собственной воли ощутила, как тело тут же выполнило приказ самовлюбленного бога.       — Не в норме, Сэм! — выпалила Ванда, отступив чуть в сторону, но продолжая бросать меткие взгляды на излучающего чистое непричастие к ситуации Локи. Мужчина снисходительно повел бровью в сторону девчонки, но не стал говорить ничего. Он знал, что она боялась его. Слышал отчетливые прожилки страха в каждом её слове, в каждом взгляде чувствовал, что она сторонилась его, опасаясь, что проницательный Локи вырвет с корнями все её страхи и боли, которые та так отчаянно пыталась схоронить в своем сердце. Он видел насквозь её жалкие попытки найти нормальную жизнь в объятьях Вижена, но чудовищная сила, текущая в её жилах, не давала ей и малейшего шанса жить, не оборачиваясь на прошлое. Она жила страхом и болью, и Локи чувствовал это так явственно, словно это были его собственные чувства.       Лафейсон коротко качнул головой, отбрасывая в сторону глупые, вязкие мысли. Вижен тяжело вздохнул, не зная куда себя деть.       — Ванда… — предостерегающе покачал головой Стив, призывая девушку охладить пыл. Рядом с Локи даже Роджерс признавал, что разум нужно было держать в холодных тисках рациональности и спокойствия. — Сэм, ты как?       — Жить буду, — оптимизм в его голосе был съеден кислыми нотками боли от неприятных ощущений в ноге. Локи откинулся на спинку дивана, наблюдая за разворачивающимся действием с ленивым интересом. Для полноты картины не хватало только…       — А что, пятиминутку Мстители решили провести без меня? — послышался бодрый голос Старка, вальяжной походкой зашедшего в гостиную. Его голос резко контрастировал с общей помятостью его одежды и сонной усталостью на лице. Стив скептически оглядел вошедшего гения, тяжело вздыхая и качая головой. — О, Северный Олень, и ты здесь, — Тони с усмешкой глянул на наручные часы. — Что-то ты сегодня рановато. Уилсон, что с ногой? — Старк подошел к Роджерсу и Уилсону поближе. Стив тут же смущенно отодвинулся в сторону, позволяя мужчине как можно лучше разглядеть пытающегося отбиться от расспросов Старка Сэма. Локи неслышно цокнул языком, наблюдая за возникшей, словно из ниоткуда, робостью бравого Капитана. Подобное поведение со стороны Мстителя порядком забавляло Локи, со всей присущей ему от природы проницательностью замечающего и быстрые взгляды Капитана, пока Старк был занят воспеванием од в честь самого себя, и тяжелые вздохи, стоило всё тому же Старку сделать что-то неприлично-провокационное в присутствии Стива.       — Неудачное падение…       — Видимо, Вижен что-то неправильно рассчитал. Такое ведь бывает, верно? — Локи лукаво ухмыльнулся, вальяжно забрасывая ногу на ногу. — Человеческие эмоции такие ненадежные…       Вижен виновато посмотрел на Сэма, стараясь избегать взглядом всё ещё стоящую возле Локи Ванду. Андроид чувствовал себя, словно его пронзили острой иглой насквозь, а после того, как он пытался собрать расползающиеся в голове несвязным потоком мысли, окатили ледяным потоком вины. Стыд охватил его с головы до пят, заставляя чувствовать свою полную никчемность.       «Мистер Лафейсон прав. Человеческие чувства и эмоции — это слишком сложно… для меня»       — Вижен неправильно рассчитал? — терпение Ванды лопнуло, как воздушный шарик: неожиданно и громко. Стив вздрогнул, переглядываясь с ничего непонимающим Старком. Возможно, ему стоило проводить чуть меньше времени в мастерской, чтобы знать, что происходило в его собственной Башне. — Словно это не ты наплел ему невесть что про меня и Сэма!       — Ванда… — Вижен предпринял осторожную попытку успокоить разгоряченную девушку, справедливо опасаясь, то та могла потерять контроль, лишь глядя на хитрую, полную лукавства улыбку аса. В его холодном взгляде, который так контрастировал с улыбкой на красивом лице, не было ни капли страха или испуга, он смотрел на Ванду с интересом ученого-экспериментатора в ожидании её следующего поступка. Во взгляде Локи бессовестная провокация, липкая и вязкая, словно паутина. И наивная, полная эмоций Ванда велась на неё, бессознательно продолжая начатую Локи партию игры. Он смотрел ей прямо в глаза, словно говорил:       «Давай же, выпусти своих демонов — посмотрим, чего стоит каждый из них».       — Северный Олень, а тебе спокойно не сидится? — их зрительный контакт прервал устало вздохнувший Тони. Не это он хотел увидеть после того, как провел в мастерской полночи, а потом ещё и целое утро. Он хотел встретить Брюса, немного подоставать его идеей о создании чего-то гениального и опасного; оправдаться перед Наташей, пришедшей бы на помощь беспомощно пытавшемуся отбиться от него Беннеру… а потом под аккомпанемент ворчания и нотаций Капитана хорошо позавтракать и завалиться спать. «Душ… душ отличная идея», — с легкой ухмылкой подумал Старк, переводя взгляд на сверкающие нехорошим блеском глаза бога и чувствуя, как улыбка сама по себе завяла на его губах. — «Но сначала это асгардское недоразумение…» — Может, мне стоило подкрутить пару болтиков, чтобы ты получал увеселительный разряд время от времени? — Старк издевательски вскинул бровь, зная, как Локи реагировал на подобные подначивания с его стороны. Да и со стороны Верховного Чародея тоже.       — Тони! — упрекающих ноток в голосе Стива не услышал бы только глухой, но Старк проигнорировал оклик Капитан, впившись в умудрившегося всего за пять минут испортить прекрасное утро, Локи.       Ас опасно сощурил глаза, поведя головой. От легкого веселья, испытываемого от короткой перебранки, не осталось и следа, и Локи почувствовал, как опускаются уголки губ. Тони с ровной спиной встретил убийственно холодный взгляд бога. Казалось, в гостиной похолодело на несколько градусов, а всему виной застывший, словно статуя, Локи. Лафейсон нехорошо осмотрел Старка с головы до ног тяжелым неподъемным взглядом, цепляясь взглядом за каждую мелочь, каждую черту лица. Он откинул голову назад, и глубокая тень легла на его лицо. А Тони даже показалось, что в тусклом свете ламп глаза бога горели неистовым адским пламенем, грозившимся сжечь всё на своём пути. В первую очередь Железного Человека.       Вспышка гнева, взорвавшаяся где-то в висках, заставила Локи глубоко выдохнуть, чувствуя, как всё тело неумолимо наполнялось распирающим негодованием. Чувствовал ли он себя оскорбленным? Безусловно. Желал ли он отмщения? Мужчина сжал челюсти, они скрестились с Тони взглядами, и присутствующим в комнате явно причудился лязг мечей.       — Ты, кажется, кое-что путаешь, Старк, — от вкрадчивого, обманчиво-мягкого тона Локи веяло таким смертельным холодом, что стоявшей в непосредственной близости от него Ванде впору было превратиться в айсберг. — Я не твоя домашняя зверушка. Я, в первую очередь, ваш гость. Таково мидгардское гостеприимство? За подобную гуманность тебя сделали Мстителем? Сколько болтиков ты подкрутил бомбам, уносящим тысячи людских жизней? — Локи склонил голову набок, оставляя углы рта немного открытыми и придавая лицу выражение жесткой и презрительной усмешки. Старк замер, побледнел, словно перед его лицом пронеслись призраки тысячи лиц людей, погибших по его вине, или тех, чьи жизни он не смог спасти. Локи не успел насладиться сполна подобным зрелищем, потому что, словно по щелчку пальцев, Старк выхватил из кармана потрепанных и залитых машинным маслом джинсов телефон и сказал:       — Достаточно, я звоню Верховному Чародею!       Локи закатил глаза, зная, что Старк прибегал к помощи Чернокнижника лишь в тех случаях, когда прекрасно осознавал всю беспомощность и жалкость их попыток ему противостоять. Впрочем… Локи подавил довольный вздох, чувствуя, как от сковывающего его ещё несколько секунд назад раздражения не осталось и следа. Оно словно исчезло, как роса по утру, оставляя на душе Локи сладкое предвкушение.       «Чернокнижник, так Чернокнижник. Всё складывается как нельзя лучше… — Локи бросил быстрый взгляд из-под опущенных век на Тони, который о чем-то яростно переговаривался со Стрэнджем. Видимо, после случившегося заботливый наставник опасался подпускать коварного и хитрого лиса к своей ученице. Лафейсон прислушался к искаженному телефонной связью голосу волшебника, впитывая и запоминая полученную информацию, чувствуя, как губы сами по себе норовили сложиться в предательскую усмешку. Норны явно сегодня ему благоволили.       — Стрэндж, пока ты косплеишь парапсихолога и охотишься за призраками… — здесь Старк умолк, закатывая глаза с самым покорным видом, на который он был способен, выслушивая замечания оскорбленного волшебника. — Да, я помню, «если ты не видишь угрозы, значит, я очень хорошо выполняю свою работу, Тони», — Тони так ловко скопировал назидательные и поучительные нотки в голосе Стрэнджа, что у Локи сложилось явное впечатление, что эти двое проводили время вместе в достаточной степени, чтобы подмечать друг в друге подобные мелочи. — Но, Верховный Чародей, подумай сам, помимо обычной угрозы, мы ежедневно, нет, ежечасно сталкиваемся с угрозой умереть от яда Локи, который он неустанно сцеживает на нас по утрам, — он бросил быстрый взгляд на аса, но тут же отвел его, делая вид, что рассматривал дорогие панели на потолке. Локи тихо цокнул языком: ему не нужно смотреть в глаза Старка, чтобы чувствовать его уязвленность. — Мисс Мор… ПЯТНИЦа, а что с ней?       — Мисс Мор звонила и долго извинялась, так как сегодня у неё совершенно нет времени присмотреть за мистером Лафейсоном, — механический голос по команде отчитался перед своим создателем. Локи пораженно застыл, не веря в собственную удачу. Так сложились руны, раз с самого утра ему неприлично потрясающе везет. Как все складно выходило! Богу было тяжело сдержать торжествующий блеск в глазах, но он умело подавил эмоции, сдержанно поморщив нос, словно новость о том, что журналистка сегодня не почтит его своим вниманием, могла его опечалить. На деле, Лафейсон испытывал чувства далекие от разочарования, и лишь нежелание быть уличенным в коварных планах, сдерживало Локи от торжествующего смеха.       — Мисс Мор сегодня вне зоны действия сети… ох, уж эти фрилансеры, а ведь мы решили взять её на полную ставку, — Тони наигранно-раздосадовано покачал головой, — Стрэндж, это последний раз. Если твоя совесть не хочет идти на уступки, вспомни про долг перед Родиной и окружающими! — тут Стрэндж что-то ему ответил, и Старк довольно засветился. Локи по облегченному вздоху гения понял, что Чернокнижник удачно повелся на нытье Мстителя. — Жду твою крошку Тэйлор на восемьдесят седьмом через пять минут.       И отключился быстрее, чем Стрэндж успел бы что-то добавить или возразить. Будто спорить со Старком имело какой-либо резон. Безусловно, Тони с удовольствием пошел бы на компромисс, не будь он уставшим, голодным и насквозь пропахшим потом и машинным маслом.       — А где Златовласка?       — Он с Наташей и Клинтом на миссии в Миссури, — откликнулся Стив, стараясь не выдавать охватившего его облегчения в тот самый миг, когда он понял, что Локи, пусть и на время, но заберут из Башни. Роджерс, конечно, порывался прямо сейчас включить проектор и зачитать богу лекцию о дружбе, доброте и важности оных в коллективе, но он чувствовал себя слишком выжатым после этой короткой перебранки. К тому же кто-то должен был проконтролировать, чтобы Старк нормально поел и лег спать.       Локи переводил спокойный взгляд с одного Мстителя на другого, радуясь тому, что наивные мидгардцы не были столь проницательны, чтобы заметить залегшую глубокой тенью на его лице коварную умиротворённость бога.

***

      — Коул, Йенна, хватит на сегодня уборки, — Стрэндж устало плюхнулся на стул, вскользь окликнув своих учеников, занимающихся разбором завалов на втором этаже. Мужчина нетерпеливо постучал пальцами по деревянному столу и мельком посмотрел на наручные часы. Половина третьего. «Что ж, в этот раз мы опять опоздали с обедом», — невесело заключил он, всерьёз начиная задумываться о составлении графика с перерывом на обед. Они возились в храме с самого утра, расчищая осколки и обломки каркасов изломанных витрин, складывая в отдельной комнате испорченные свитки, которые позже придется переписать на более новый пергамент. Стивен долго возился со стёклами, с помощью рун собирая острые осколки, как магический пазл. И когда работа на первом этаже была закончена, он с нескрываемым удивлением подметил, что время двигалось к полудню, а пока вновь предусмотрительно изменил расположение хранилищ в храме, — уже порядком за.       Чародей откинулся на спинку винтажного стула, вдыхая запах свежезаваренного чая с жасмином. Никто в храме не умел заваривать чай так искусно, как Вонг, поэтому именно он чаще всего и занимался всем, что так или иначе было связано с ним. Сам Стрэндж старался не подходить близко к плите и ко всему, что как-либо было связано с едой: готовка явно не была его сильной стороной. Он заворожённо рассматривал танцующие в чашке чаинки и листья жасмина, стараясь за столь незатейливым занятием отвлечься от гнетущих мыслей о Мордо, демонах и пропавших артефактах. Знал ли он, что Клэр приведёт приспешников Мордо в его храм? Вряд ли. Где-то в глубине души он догадывался, что они разные люди, что рано или поздно её аппетиты и амбиции затмят здравый рассудок, но продолжал верить в то, что научил нерадивую девушку хотя бы толике совести. Видимо, зря. Стрэндж не знал, что съедает его больше: боль, гнев, обида, разочарование; он чувствовал что шаткое острие баланса грозится сместиться в любой момент, лишив его спокойствия и превосходства. Мордо хитёр, но Стивен настойчивей. Он бросил мимолётный взгляд на нагрудный карман; очевидно, освобождение демона не входило в его планы. Что же это тогда?.. Случайность? Хитро спланированная уловка?       — Вы в порядке, учитель? — Стрэндж несколько раз моргнул, прогоняя нависшую над ним пелену отрешённости, и указал на место напротив. Коул послушно присел, пододвинув к себе чашку, и слабо улыбнулся. — Думаете о Клэр? — осторожно начал он, согревая холодные пальцы о тёплый фарфор.       — Да, и о ней тоже, — хмуро согласился чародей, нерешительно поднося чашку к губам. Отрадное тепло, приятный запах… В пустом пыльном храме только запахи сохраняли домашний уют. Стрэндж уже и забыл, как это — быть дома; чем обычно пахнет по утрам, а чем к вечеру. С уходом из его жизни Кристин в его доме стало совсем пусто, как и в сердце. Огромная пустота, заполняемая лишь работой, тренировками и сном, способна была свести с ума даже самого стойкого в мире человека. Порой он задавался вопросом, спятил бы он быстрее, не будь в его жизни Мстителей, Вонга, учеников и…       — Какая бесцельная трата внутреннего ресурса, Стрэндж, — Йен присела рядом с Коулом и посмотрела на своего наставника испытующе. — Ты много думаешь о том, чего уже не исправить. Клэр свой выбор сделала, разве не видишь? Досадно, конечно, что нам придётся разгребать последствия её действий, но для меня важней другое, — Стивен выразительно вскинул бровь, явно не понимая, к чему клонит его ученица. Девушка терпеливо выдохнула и продолжила. — Я имею в виду, что мне важно, чтобы ты перестал убиваться и считать себя виноватым, босс, — она никогда не скучала по Клэр, не приходила в храм с мыслью, что чего-то не хватает. Однажды девушка поймала себя на мысли, что жить без неё стало немного спокойней и тише. Даже воздух отпустил запах её неприлично дорогих «Жан Пату Джой». Йен смотрела, как убивается Стрэндж, скрывая гнетущие его мысли за мнимым спокойствием и безразличием, и поняла, что он никогда не был и в половину также дорог ей, как она ему. Клэр прельщала роль его ученицы, расчётливой и амбициозной, самой талантливой, но истинного понимания между ними не было. Они не были друзьями, даже командой их было весьма сложно назвать, она только из раза в раз паразитировала на громком имени Верховного Чародея и своей знатной магической родословной, ожидая, что они проведут её за руку к звёздам. Клэр не случайно выбрала Стрэнджа, это знали все. Все прочили ей большое будущее в ученицах Ровены, но она никогда бы не смирилась с мыслью быть «одной из», сражаться за любовь и лояльность с другими, обладающими аналогичным набором качеств, а вот у Стрэнджа она была единственной. Хрустальной вазой среди посредственной керамической утвари.       — Согласен с Йен, учитель. Вы выглядите очень встревоженным. И, зная Вас, я не могу с уверенностью сказать, что причина только в Бароне Мордо и демонах, — Коул задумчиво почесал щеку, смахивая с лица остатки пыли и мелких обрывков ветхой бумаги, и элегантно подвернул рукава своей мантии.       Стрэндж мягко улыбнулся уголком губ, таки решившись попробовать чай. Он знал, что его ученики ожидали от него, и меньше всего хотел становиться причиной их переживаний, но и думать себе он тоже не мог запретить, хотя где-то в глубине души понимал, что просто тратит силы напрасно. Сделанного не исправишь, и сколько бы раз он не думал о поступке Клэр, иначе она уже точно не сделает. Стивен вдруг поймал себя на мысли, что надеется на то, что мальчишка, посетивший его на днях, окажется менее амбициозным и эгоцентричным. Ночной инцидент убедил его, что не зря он не хочет более брать учеников, а потом из раза в раз обдумывать их поступки, искать в них логику, скрытый смысл. Но, раз уж он дал слово Верховного Чародея, его придётся сдержать.       — Хм, может, и так, — с мнимым согласием проронил чародей, несколькими уверенными глотками осушив небольшую чашку. — Я много думал о том, что случилось, и решил, что более врасплох нас не застанут, — он сплёл пальцы, недолго рассматривая бегущую секундную стрелку на циферблате. — С сегодняшнего дня храм ни на одну ночь не останется без смотрителя. Будем стеречь его по очереди. Начнём с меня. Дальше поделитесь, как сочтёте нужным, — Стивен хмыкнул, краем глаза заметив, как недоумённо и обеспокоенно поправил мост оправы на переносице Коул. Такой привычный и совершенно обыденный жест, но Стрэндж знал: Коул всегда так делает, когда нервничает. Стало быть, сейчас его мысли были заняты той, кто о двойной жизни парня была малость не осведомлена. Мужчина никогда не видел загадочную девушку своего ученика, но его рассказов было вполне достаточно, чтобы Стрэндж, чьё равновесие было весьма непросто пошатнуть, не загорелся инициативой данной встречи. Майя искренне верила в то, что её парень сбегает с пар на приёмы к офтальмологу, и до селе у Коула получалось искусно водить её за нос. Стивен знал, что разоблачение его ученика всего лишь вопрос времени, но всё равно настаивал на том, чтобы об их работе знало как можно меньше людей.       — Не знал, что в Нью-Йорке такой спрос на китайскую лапшу, — от допросов учеников Стрэнджа спас вовремя вернувшийся Вонг с большим бумажным пакетом. — В лапшичной Вэнь-Мина сегодня как в метро в воскресенье, — мужчина достал из пакета несколько красных коробочек и, развернувшись к чародеям, замер, озадаченно нахмурившись. — Я помешал важному разговору?       — Нет, Вонг, мы уже закончили, присаживайся, — Стрэндж кивнул на пустой стул подле себя и перевёл строгий взгляд на своих подопечных, ясно дав понять им, что разговор о Клэр, демонах, приспешниках Мордо и храме на сегодня закончен. — Говоришь, людно сегодня? — обратился к другу Стивен, игнорируя возмущённое фырканье Йен.       — Да, и ведь не скидочный день, — Вонг озадаченно пожал плечами, раскладывая коробочки и приборы на столе. Стрэндж лениво вскрыл коробку и вдохнул запах свинины, паприки и молотого перца. «Всяко лучше, чем сырные сэндвичи», — снисходительно заключил он, разламывая деревянные палочки. — Выбора особо не было, поэтому большинство взял с овощами, — Стрэндж скосил взгляд на поникшего Коула, энтузиазм которого в распаковке лапши заметно поубавился. Юноша быстрым движением руки отодвинул от себя деревянные палочки и долил в свою чашку чая, намереваясь оставить обед нетронутым. Стивен улыбнулся и пододвинул к ученику свою порцию, заметив скользнувшее на его лице недоумение.       — Учитель, я не…       — Ешь, — мягко перебил его чародей, подтаскивая к себе его порцию лапши с овощами. — Или думаешь, я не знаю, чем твоя девушка-вегетарианка тебя кормит? На тебя смотреть больно, Коул, не то что тренировать. Думаю, демоны, на которых ты охотишься, при встрече захотят угостить тебя стейком из говядины, а не сразиться, — Стрэндж быстро опустил палочки в коробочку, чтобы пресечь возможные протесты со стороны Коула. Юноша на это лишь смущённо улыбнулся и принялся уплетать обед, щедро отданный его учителем. — Спасибо, Вонг, и за чай тоже, — Вонг на его слова только кивнул, намереваясь открыть свою коробочку с острой лапшой. Снова стало тихо. Стивен со скучающим видом перебирал палочками кусочки овощей, некстати заметив, что не особо-то и голоден. Маленькая стрелка на наручных часах стремилась к трём, и мужчина нехотя заставил себя поесть, избегая особо недоброжелательных на вид кусочков брокколи.       — Ах да, кстати, — Вонг приподнял картонную крышечку и оторвал от неё маленький сложенный в несколько раз листик. — Лапша с предсказаниями, — намеренно подчеркнул чародей, с неподдельным интересом разворачивая свой листочек. — «Остерегайтесь мошенников», — Вонг медленно прочитал вслух содержимое послания и недоумённо почесал затылок. — Хм… тот мужчина в метро правда выглядел как бездомный, я просто дал ему денег.       Коул задумчиво хмыкнул и оторвал своё послание от картона.       — «Не бойтесь экспериментировать», — «Да уж, этого добра у меня хватает…» — юноша болезненно поджал губы, заметив, как хохотнули Йен и его наставник. Паркинсон обречённо выдохнул и почувствовал, как запотевают стекла очков от его горящих жаром щёк. Он посмотрел на записку и спрятал её в кармане мантии. — Учитель, что у Вас? — поспешно сменил тему молодой волшебник, стараясь не заострять внимание на столь неловкой ситуации. Ни для кого в Башне не было секретом, какие эксперименты любит практиковать не нём его сумасшедшая девушка.       — «В одиночку Вам не справиться со своими проблемами», — монотонно прочитал чародей, лениво перевернув листочек обратной стороной. «И это всё?» — мужчина смял его и бросил в сторону мусорного ведра, без особых стараний угодив в урну. — Видимо, даже судьба сомневается в моем профессионализме, — Вонг недоумённо пожал плечами, подтягивая к себе перечницу; Стрэндж слабо улыбнулся. — Йенна? — он смерил взглядом свою ученицу, лениво наматывающую на палочки лапшу.       — Я не верю в подобное, — девушка отложила в сторону книгу по древним рунам и ради поддержки общего настроения оторвала предсказание от коробки, покрутила сложенный листочек в руках и оставила на столе, придавив уголком дымящегося заварника. — С точки зрения науки, судьба — лишь набор случайных обстоятельств, которые могут привести к определённому исходу, а могут и нет, — Стрэндж с сомнением покачал головой, а после согласно кивнул. Сам он тоже не особо верил в подобные вещи. Но такие мелочи, как предсказания в лапше могли немного разрядить то напряжение, в котором им приходилось существовать изо дня в день.       Предсказания в лапше закончились, и на кухне повисла напряженная тишина. Уставшие от долгой работы Коул и Вонг уплетали за обе щеки, изредка отвлекаясь от своих коробочек, чтобы захватить палочками тонкую лапшу. Стрэндж все также без аппетита обходил палочками зеленые кубики брокколи, задумчиво глядя в окно. Чародей проследил взглядом за скользящим по заварнику солнечным лучиком и, случайно встретившись взглядом с Йен, заметил, что она читает одну и ту же страницу уже минут десять. Девушка неторопливо пробегалась взглядом по длинным абзацам сверху вниз, и Стивен понял, что она не читает. Её хмурый взгляд и зажатые плечи подтвердили скромные догадки чародея. Не зря он нашёл её поведение странным ещё тогда, утром в хранилище. Тёплые карие глаза его ученицы были едва ли не худшими лжецами на свете, и Стрэнджу никогда не составляло труда поймать девушку на лжи. Слава Агамотто, пыталась она не часто. Он задумчиво вскинул бровь: ему хотелось думать, что странное поведение Йен в последние дни было спровоцировано внезапной разговорчивостью Эшамара, запертого в её теле, или же неприятной ситуацией с Локи в Башне, но чародейская проницательность подсказывала ему, что дело было в чём-то другом.       — Тебя что-то беспокоит? — его холодный баритон застал девушку врасплох. Она повела напряженными плечами, прогоняя с мыслей пелену внезапно нахлынувшего наваждения, и взгляд, которым она одарила Стрэнджа, показался ему предвестником очередного нелёгкого разговора.       — Стрэндж, мне надо тебе кое-что сказать… — несмело начала девушка, потупив взгляд в открытую книгу. — Когда мы с Алией пошли на концерт, я… — она нервно облизала губы и заправила за ухо прядь чёрных волос, — видела Рэйвен, — она осторожно посмотрела на Стрэнджа, заметив, как угрожающе сверкнули его серые глаза, и желание продолжать разговор каким-то магическим образом улетучилось.       — Йенна… — предостерегающе начал чародей, до хруста сжимая в руке деревянные палочки. Коул растерянно закашлялся, едва услышав холодный тон учителя, Вонг посмотрел на неё с толикой осуждения, несогласно нахмурившись, даже Леви непонимающе повёл воротником, пытаясь столь незамысловатым образом её пристыдить. — И чего же она хотела? — смилостивился Стивен, нарочно делая между словами приличную паузу. Йен медленно выдохнула, собирая остатки храбрости и терпения. Уйти от ответа ей вряд ли удастся, и лгунья из неё никакая. Выбора нет. Отступать от хаоса было некуда.       — Она предлагала мне присоединиться к Мордо, — на одном дыхании выпалила чародейка, зажмурившись в предвкушении гнева наставника. К её удивлению, Стрэндж ничего не сказал, только испытующе изогнул бровь, но даже этот незначительный жест вызвал внутри неё тревогу. Одних только плотно сжатых губ чародея было достаточно, чтобы Йен поняла — это его задело. Внутри него что-то надломилось, вонзаясь в грудь острыми обломками остатков его самоуважения. Мордо играл очень подло, сладкими речами, нашёптанными демонами за его спиной, щедрыми обещаниями привлекая новых волшебников на свою сторону. Он, словно паук, плёл прозрачную плотную паутину вокруг Камар-Таджа, а они, как глупцы, шли на манящую красоту капель утреннего тумана, запутавшихся среди его липких, обманчиво прекрасных нитей. Мордо знал, что им нужно, и он мог это дать. — Ты… злишься?       — Я возмущён, — честно признался мужчина, чувствуя, как от злости и досады медленно закипает кровь. «Сперва Клэр, а теперь Йен. На что же ты хочешь меня спровоцировать», — Стрэндж с силой скрипнул зубами; холодные кончики пальцев стали почти горячими, поблескивая мелкими красновато-золотистыми искорками струящейся по телу магии. — Вот что… — решительно начал он, прерванный вступлением «Каждого из нас». Чародей торопливо скользнул рукой в карман мантии, не без труда выудив оттуда телефон. «Что ещё мне скажешь, Алия Мор?» — мысль о ней пронеслась в его голове так же неожиданно, как и оборвалась, когда на дисплее высветилось имя Тони. Стрэндж недовольно цокнул и рывком провёл пальцем по сенсору. — Да, Тони. Нет, мы обедаем, говори быстрее, — вначале он просто молчал, изредка закатывая глаза, когда Тони приплетал к своему рассказу ненужные факты, без которых разговор не утратил бы своей сути и которые сам Стрэндж предпочёл бы упустить. — Какого к черту парапсихолога, Тони, мой храм едва не разнесли в щепки чёртовы фанатики, поддерживающие идеологию одного сумасшедшего чародея. Кажется, я уже говорил тебе, что у моей работы определённая специфика, — Стивен заходился праведным гневом, и в таких случаях обычно следовало отступать. Всем: и союзникам, и недругам. Йен и Коул бросили упоительный взгляд в сторону спасительной двери в коридор, Вонг молчал и сурово покачивал головой, вслушиваясь в яркий акцент Верховного Чародея на шипящие. — Ну, я гляжу, вам по душе возиться с ним, раз он до сих пор не сидит где-нибудь на цепи, — мужчина недовольно фыркнул, понимая, что после разговоров о Локи его аппетит уж точно не улучшится. Он всего на мгновение представил, как много проблем решило бы приобретение магической цепи и парочки намордников для змееподобного Божка, сеющего распри везде, куда дотягивались его бледные тонкие пальцы. Из раза в раз Стрэндж так упоительно смотрел на цепь Лединг в хранилище номер три, представляя, как отдаст её Тони с красноречивой пометкой «на твой суд», и будет ли потом столь хитро скалиться этот асгардский мятежник. Смотрел и проходил мимо, жалея, что годы магии научили его толике гуманности, что порой было весьма некстати. — А что на счёт Алии Мор? Или её хвалёных социальных навыков хватает только на споры со мной? — Тони в присущей ему манере негромко присвистнул, и Стрэндж поставил бы десятку, что его брови пустились в кратковременное танго. Но смолчал. Смиренно ждал пока гений-миллиардер выведает всю подноготную отсутствия девушки у своего искусственного творения, которому порой сам Тони заметно уступал в изобретательности и остроте языка. Напор Старка чуть поубавился, да и сам Стрэндж порядком устал от бессмысленной перепалки, исход которой был уже заведомо решён. — Чего ты от меня хочешь, Тони? — наконец сдался чародей, массируя напряжёнными пальцами пульсирующие виски. — Что? — услышав ответ Тони, он раздражённо нахмурился и перевёл хмурый взгляд на свою ученицу. Йен непонимающе вскинула бровь, пытаясь среди помех и бессвязной стремительной болтовни Тони услышать хоть что-то дельное. — Разве моё недавнее решение не навело тебя на мысль, Тони?       Но Тони опять уступать отказался. Стрэндж продолжил с ним активно спорить, да и сам Тони вторил ворчанию чародея своим, стараясь довести Стрэнджа до нервного срыва, сократив и без того несладкую жизнь чародея.       Девушка обессиленно уронила голову на руки, и шестерёнки в её голове выстроились в цепной механизм. «Тони — Стрэндж — Башня — Локи. Только не это», — мысль пронеслась в голове зябким сухим ветерком, задевая внутри тонкую струну противоречивого чувства, отдающего неприятным послевкусием сладкой истомы, и девушка отрицательно закивала, показывая руками крест, но Тони по ту сторону всё никак не унимался. Стивен медленно начинал закипать, и кто знает, чем бы закончился их диалог, если бы Старк просто не поставил Стрэнджа перед фактом и не бросил трубку, в попытке укрыться от его гнева. Чародей гневно бросил телефон на стол, заставив мирно обедающего Коула в очередной раз поперхнуться.       — Тони просит, чтобы ты заняла Локи на несколько часов, — устало массируя переносицу объяснил мужчина. — Сказал, что у Алии Мор какие-то проблемы, и она пробудет в университете допоздна, а Локи… Локи опять со скуки портит настроение другим Мстителям, — Стрэндж нервно цокнул и впился в Йен обеспокоенным взглядом. — Я очень сильно не хочу тебя отпускать, — сведённые к переносице брови не позволяли усомниться в том, что Стивен был крайне серьёзен, — но, думаю, мы с тобой поняли друг друга вчера, верно? — девушка неуверенно подняла руку, чтобы возразить, но взгляд учителя впился в неё сотнями мелких копий, заставив сердце предательски пропустить глухой удар под ребром. — Продолжим наш разговор после, — она согласно кивнула, уверяя себя, что сможет пережить несносного бога пару часов, но пережить очередное наказание Стрэнджа ей точно сил не хватит. Она обречённо выдохнула и закрыла книгу в кожаном переплёте. День продолжался…

***

      Йен нервно вышагивала по ровному тротуару, поглядывая на шагающего чуть впереди бога, облаченного в дорогой, идеально сидящий на стройном подтянутом теле костюм и черное, классического кроя пальто. Лафейсон вальяжной походкой дефилировал впереди, и чародейку не покидало ощущение того, что бог сейчас представлял вместо мерзких мидгардских высоток ослепительной красоты дома и замки родного Асгарда. Сама девушка в почти гордом одиночестве шла сзади, тревожно перебирая пальцами в глубоких карманах куртки. Что-то с самого начало тревожило её, но волшебница тщетно пыталась разгадать ответ в глазах бога. По её прибытию в Башню тот лишь коротко прошелся по ней взглядом человека, оказавшегося на выставке раритетного хлама, и прошел мимо девушки с таким напыщенным самодовольным видом, что Майер отчетливо ощутила желание развернуться в дотлевающий искрами портал и скрыться из вида мерзопакостного аса быстрее, чем он смог бы что-то сказать. Впрочем, от подобной вольности её остановило чувство исполнительности, которое с такой жесткой тщательностью прививал ей с самого детства отец. Да и Стрэндж бы явно не похвалил её за подобное своеволие, пусть наставник и сам был не в восторге даже от мысли о том, что его ученица вновь может оказаться с коварным богом наедине.       «Не волнуйся, девчонка, я буду рядом!»       «О, спасибо, как тогда с Рэйвен?»       Эшамар умолк, и воображение четко вырисовало перед её глазами картину обиженно поджавшего губы демона.       Мысли в голове развеялись восторженным голосом Эшамара. Йен поморщилась, радуясь тому, что бог не мог ни видеть её лица, ни уж тем более читать её мыслей. С тех пор, как заклинание, сотворённое опытной рукой её наставника, утратило свою силу, заставить демона держать рот на замке было практически невозможно. Он мог болтать днем и ночью, часами восхвалять свою мощь, силу и красоту, а также проклинать братьев за глупость и недальновидность. При чем скорость мыслей и темы разговора так быстро сменяли друг друга, что под конец дня Йен могла устало тереть гудящие виски, стараясь загнать боль поглубже в сознание.       Обычно со слов «Слушай, девчонка, что расскажу…» начинались самые восхитительные в своем занудстве рассказы о былой жизни демона, которые, по его мнению, должны были вызвать в девушке приток нескончаемого интереса и восхищения к его персоне. Йен интереса не ощущала, лишь жгучий дискомфорт от того, что в своих собственных мыслях она теперь была не одна.       «Спасибо хоть на том, что Эшамар достаточно воспитанный демон и ему хватает такта не рыться в моих воспоминаниях»       «Девчонка, меня развлекает и твоё насущное».       Она порывисто выдохнула, посчитав до десяти. Не особо помогло. Возможно, стоило сходить к мистеру Хартрайту? Уж профессионал точно должен ей помочь разобраться с голосами внутренних демонов. Главное, чтобы не упек в психлечебницу. Тогда будет очень трудно объяснить произошедшее Стрэнджу… Впрочем, тогда Ровена точно не достанет своими жаждущими власти и отмщения руками до Эшамара.       «Какой чудный план, девчонка. С лечебницей могу и подсобить».       Йен проигнорировала шутку демона, разглядывая идеально ровную осанку своего вынужденного спутника. «Люди не ходят с такой ровной спиной», — промелькнула быстрая мысль в ее голове.       Не замечая того, что девушка позади него откровенно отставала и не поспевала за его шагами, Локи ловко лавировал между огромным, несущимся ему навстречу потоком людей. Да и окружающие, словно ощущая на инстинктивном уровне опасность и надменность в каждом движении Локи, сами норовили обойти его десятой стороной. Словно от одного случайного прикосновения к асу, люди могли замертво свалиться на землю. Йен не была уверена, что это просто её шутки.       Майер размяла затекшую от монотонной работы в храме шею, чувствуя внутри неприятное покалывание. Что это? Не уж-то разочарование? Впрочем, оно было недолгим. Йен насильно гнала от себя мысли о боге, стараясь не думать ни о его аккуратно очерченных губах, ни об аромате его парфюма с легким, едва уловимым древесным шлейфом. Волшебница чувствовала стыд перед собственной совестью в лице Стрэнджа, и его слова о том, что Локи опасный, пусть и закованный в магические наручники преступник звучали в её голове как спасительная мантра.       «Благоразумие и ответственность… ответственность и благоразумие…» — неслышно прошептала она одними губами, на секунду прикрывая глаза. И пусть долгие рассуждения о собственном проступке огнем стеснения выжигали легкие, Йен радовалась им, тяжелыми валунами, оттеснившим её от мыслей о мерзопакостном боге.       «В своей мерзопакостности он способен посостязаться лишь с Миктианом. И, девчонка, в победителе я не уверен».       Она качнула головой, случайно сталкиваясь с каким-то парнем плечом. Тот извиняющеся улыбнулся, не вынимая наушников из ушей, и быстрым, стремительным шагом поспешил с ней разминуться. Йен потерла ушибленное плечо, преодолевая желание обернуться. Всё же терзавшая её паранойя была сильнее здравого смысла, и девушка обернулась, долго вглядываясь в мелькавшую среди десятков других ярких осенних курток спину в парке цвета хаки. Она смотрела, словно стоило ей повернуть голову обратно, как Мордо или его приспешники выскочат из густой тени и утащат за собой парня для своих жутких и мрачных целей.       — Смертная, — из вязких мыслей её вырвал острый, режущий по ушам скользящим раздражением голос бога, — в чем дело?       Йен запнулась, с удивлением отмечая, что Локи стоял возле неё и пытался проследить её взгляд. Лафейсон слегка озадаченно нахмурил брови, и Майер прокашлялась, пытаясь скрасить и замять неловкость, возникшую между ними.       — Ни в чем… — она впервые взглянула богу в глаза и намеренно не отводила взгляда. Черт знает, что и кому она пыталась доказать. Что тот едва не состоявшийся поцелуй ничего не значил для неё и ни капельники не смутил? Или что она вовсе не чувствовала себя рядом с ним неуютно и смущенно, словно бог застал её за каким-то ужасным делом? Йен прикусила губу. Ничего не изменилось. Взгляд Локи проходил словно сквозь неё, будто она была стеклом, через которое он умудрялся рассматривать шагающих мимо неё мидгардцев. И пусть ей казалось, что он смотрел на неё и не видел, даже так он умудрялся задеть что-то внутри неё. Что-то неприятное, вязкое, раздражающе липнущее к горлу и заставляющее думать-думать-думать…       — Ни в чем? — бог уже шагал рядом с ней, без видимого труда нагнав беглянку. Йен покосилась в его сторону, замечая, как в издевательском веселье приподнялись уголки его губ, делая его лицо более живым, приятным… Майер раздраженно качнула головой, и тяжелые, черные локоны качнулись в такт резкому движению. Она уже пожалела о своей минутной заминке, что явно спровоцировала бога на разговор. А говорить с Локи ей хотелось меньше всего.       «Когда закончится этот день?» — Йен возвела глаза к затянутому серой дымкой облаков небу, тяжело вздыхая. Приближающиеся сумерки лишь больше нагоняли на неё тоску, чем радовали возможностью вернуться домой. Наручные часы оптимистично показывали без пятнадцати шесть вечера. Замечательно, значит, терпеть бога осталось не так уж и долго. А потом… потом, возможно, она сможет уделить немного времени себе и тому, что хотя бы отдаленно делало её счастливой. Тому, что позволяло выплеснуть на холст те глубоко укоренившиеся в груди чувства. Рисование… Йен почувствовала короткий, но обнадеживающий прилив сил. Всё же слабые, до конца не выгоревшие под давлением работы и грядущих проблем нотки оптимизма остались в её душе. Это радовало.       — Неужели? Мне показалось, что там, в Башне, ты была такой задумчивой… — вкрадчиво заговорил бог, окрашивая бархатные нотки в своем голосе неподдельным оттенком трогательной заботы.       «Благоразумие и ответственность!» — холодно и строго отрезало сознание, и шлейф очарования, уже начинающий окутывать её, как ветром сдуло.       — Локи, не трать свою божественную благосклонность на меня, — отрезала девушка, стараясь придать голосу больше резких саркастичных ноток. Она будто пыталась вытеснить ту непринужденную беззаботность, которую он принялся разыгрывать перед ней своей участливостью. Локи коротко поцокал языком, ни на секунду не выглядя уязвленным или обиженным её невежливостью по отношению к нему. Йен чувствовала, как сердце застыло внутри, подпитываемое нехорошим предчувствием, зашевелившимся в груди.       Локи бы не стал так улыбаться. Не стал молча качать головой на откровенный выпад с её стороны. Не стал, верно. Если бы ему не было что-то от неё нужно. Эта мысль, попавшая точно метко брошенный кинжал в цель, заставила девушку недоверчиво покоситься в его сторону.       — О, мне просто показалось, что тебя терзали мысли… — Йен сглотнула вязкую слюну. Он ведь закован в магические наручники и не мог читать её мыслей… Они были скрыты от него. Он не мог беспардонно залезть к ней голову, как это иногда делал наставник, вырезая, словно острым скальпелем, терзающие её переживания. Он был далеко от её мыслей… Разве что, кроме тех, которые то и дело норовили проскользнуть легкой, тревожной дымкой в её взгляде или ненавязчивым шепотом в подрагивающем голосе. Дрожащий голос она могла спихнуть и на не по-осеннему холодный ветер! — Что, проблемы на работе?       — Нет! — резко вскинулась девушка, тут же прикусив язык. Её чрезмерная импульсивность, вспыхивающая в ней, когда дело касалось работы, определенно до добра не доведет. Локи снисходительно покачал головой, будто её ложь была для него очевидна ещё с самого начала, как девушка открыла рот. — Это не твоё дело, Локи, — Йен, сама того не желая, копировала строгость Стрэнджа, которая с самого утра и наверняка до самого вечера не покидала его голос. «Откуда он вообще мог об этом узнать? — с недовольством подумала девушка, после чего с понимаем дела вспомнила, как Стрэндж самозабвенно рассказывал Тони о случившемся. — Неужели подслушал? — тут взгляд девушки скользнул по ушам бога, задорно торчащим из-под темных волос. — Хотя, конечно, с такими большими ушами грех что-то не услышать…» — эта мысль заставила Йен на короткий миг улыбнуться, но хитрый взгляд Локи напомнил ей об изначальной теме диалога. — Колдовские проблемы Стрэнджа…       — О, смертная, — с готовностью в искрившемся весельем голосе перебил её Локи, — поверь, от колдовских проблем Чернокнижника я получаю не меньшее удовольствие, чем от бытовых распрей Мстителей, — гадкая улыбка, застывшая на губах Лафейсона, лишний раз убедила Йен в правильности её мыслей. Лицо бога так и лучилось триумфальным злорадством, и Майер не сомневалась, что случившееся сегодня — вернее, вчера — в храме приносит Локи нескончаемое удовольствие.       — Локи, не в твоем… — едва сдерживая в себе переполняющее её негодование, процедила Йен, — положении злорадствовать над Стрэнджем.       Лафейсон довольно ухмыльнулся: неужели стрела, пущенная наугад, просто так, попала прямо в цель?       — Смертная, только глупец не позлорадствует в этом случае. Видимо, судьба всё же мстит Чернокнижнику за мое унижение, — Локи продолжал самодовольно развивать эту тему, с легкостью читая по поджавшейся, чуть менее пухлой, чем верхняя, губе, что смертную сейчас не так уж и сложно довести до нужного состояния, когда, перегорая от возмущения, она расскажет ему всё и даже больше. Лафейсон с каким-то жгучим неудовольствием осознал, что божественное обаяние на смертную никак не действовало. Или же он использовал его не в том месте и не в то время? Локи задумался, и, пока девушка собирала остатки своих холеных мозгов, окинул взглядом стройную и гибкую фигуру смертной, которую она нещадно прятала за свитерами крупной вязки. Что-то подсказывало богу, что в этих аккуратных и изящных пальцах с короткими опрятными ноготками было гораздо больше силы и ловкости, чем казалось на первый взгляд.       — Какое из? — Йен пыталась сдержать своё возмущение, но, ведясь на подначки бога и просто находясь рядом с ним, это было практически невозможно. — Не совсем понятно, что ты имеешь в виду. Двенадцатый год или же наручники у тебя на запястьях?       Он поднял на неё глаза, и их взгляды на секунду встретились. Казалось, мгновение остановилось, замерев в бурном потоке времени, а разговоры вокруг вдруг стали тише, будто люди почувствовали искрящееся в воздухе напряжение. Йен и сама не заметила, как они с многочисленных, людных улиц свернули в более спокойные кварталы, где вывески и витрины не впечатляли своей новизной и не цепляли взгляд. Она покосилась в сторону серых стен, пытаясь не так сильно прожигать бога взглядом.       — Всякий мой позор не переплюнет позор Чернокнижника, — со змеиной улыбкой протянул мужчина, качая головой и испытывая всё большее удовлетворение, замечая, как смертная старательно отводила от него взгляд. Всё же, как хорошо, что Алия Мор сегодня была занята. Какого спектакля он лишился бы, окажись вдруг журналистка сегодня свободна. — Как он там себя гордо величает? — насмешливо уточнил бог, с легкой брезгливостью оглядываясь вокруг, но не давая скудным и ветхим окружающим их зданиям и магазинчикам сбить его первоначальный настрой. — Верховный Чародей? Шут и второсортный чернокнижник, годящийся лишь на фокусы. Если все колдуны такие, как ты или твой дражайший наставник, Мидгард в большой опасности.       Йен чувствовала, как закипает. Внутри от каждого слова Локи возмущенно трепетала каждая жилка, каждая часть её тела была наполнена негодованием. Чародейка смотрела в довольно мерцающие, словно впитавшие весь свет уличных фонарей, глаза бога, силясь понять, чего он так сильно хотел от неё? Громких криков или яростного шепота, направленного в защиту своего наставника и учителя? Она шумно выдохнула и втянула прохладный, осенний воздух, позволяя стихии остудить свой внутренний пыл, который вот-вот норовил разрастись в полномасштабный костер.       — Достаточно, — холодно отрезала Йен, удивляясь зазвучавшим стальным ноткам в собственном голосе. Её взгляд был не менее красноречивым, так что Локи даже не стал сразу перебивать её, откровенно наслаждаясь злым румянцем на щеках девушки. «Любопытно, может ли она покраснеть ещё сильнее?» — Закрыли тему о Стрэндже. Я не собираюсь с тобой обсуждать своего учителя, — чародейка строго поджала губы, наивно полагая, что её серьезность как-то могла впечатлить его. Смертная, верно, ожидала, что он покорно сомкнет уста, испуганный яростными молниями в её взгляде и требовательностью её интонаций. Но вместо этого Локи почувствовал зарождающееся в самих кончиках пальцев желание поддеть её ещё сильнее. Раззадоренный суровой строгостью девушки, Локи только лишь сильнее растянул губы в пакостливой улыбке.       — О, а есть, что обсуждать? — заискивающе подметил он, подмигивая моментально стушевавшейся смертной. — Казалось бы, куда падать ещё ниже. Заруби на носу, смертная, — копируя строгий, назидательный тон волшебницы, Локи поднял вверх указательный палец, — Никакой мужчина не будет гордиться тем, что девушка защищает его честь. Разве что, твой учитель, — тут же припечатал бог, не давая всё более заведенной его речами девушке вставить и слова. — Как трогательно. Впрочем, не отвечай. Судя по жалким потугам Чернокнижника потешить своё эго и самоутвердиться, самостоятельно он не способен справиться даже с этим, — слова лились из его уст отравленным медом, а улыбка, которая всё это время красовалась на его лице, вызывала у Йен лишь жгущее сердце отвращение. Нет, ни к нему. К ней самой. Как она могла, переступить… нет, перепрыгнуть через свои принципы и убеждения ради этой мерзкой, пусть и смазливой, мордашки? Она явственно чувствовала, как горели и чесались костяшки пальцев на руках от желания затолкать, вбить эти слова ему обратно прямо в ядовитую глотку.       Локи даже слегка замедлил шаг, наслаждаясь каждым яростным вздохом и выдохом, вырывающимся из часто-вздымающейся груди смертной. Её жалкие попытки сохранять самоконтроль рядом с ним веселили и забавляли его. Возможно, стоило намекнуть Чернокнижнику, что выдержка и самообладание его ученицы хромали на обе ноги и даже не дотягивали до того уровня, чтобы Локи, снисходительно махнув рукой, прекратил этот спор.       — При чем здесь защита? — быстро выпалила девушка, чувствуя, как от злости горели кончики островатых ушей. — Ты не знаешь Стрэнджа, как его знаю я! — она до боли сжала зубы так, что из глаз едва не полетели искры. Змеиная улыбка Локи стала более явной, словно бог ждал этих слов с самого начала разговора. Йен рассерженно сжала пальцы в кулаки, так что побледнели и без того бледные костяшки. Локи ничего не знал о ней, о Стрэндже и о том, что он сделал для неё. Внутри всё дрожало от переполняющей её ярости и злости. Прерывистое дыхание выдавало яркий ураган, переполнявших её чувств. Девушке казалось, что нельзя чувствовать столько одновременно. Злость, раздражение, возмущение, приправленное острым разочарованием, в первую очередь, в самой себе… Всё это душило её невидимой для людского взора удавкой, которая от каждого его гадкого слова сдавливалась на её тонкой шее всё туже и туже.       Она открыла бескровные от переполняющего её гнева губы, но Локи издал тихий смешок.       — Не сомневаюсь, что у вас было много времени для изучения друг друга… — его бархатный голос вдруг окрасился в холодный, пробирающий до костей тон, предавший и без того неприятной беседе омерзительный оттенок, — долгими, холодными вечерами, — вкрадчиво, с легким придыханием прошептал он, склоняясь к её стремительно краснеющему уху, и его теплое дыхание опалило шею. Йен сглотнула горькую слюну, так резко разворачиваясь лицом к Локи, что её волосы, подобно хлысту, коснулись его щеки. Тот отстранился и с мягким, коротким смешком рассматривал её лицо. — Надеюсь, на любовном поприще Чернокнижник достиг больших успехов. Впрочем…       — Что ты… — Йен оскорбленно задохнулась, пораженно глядя на бога своими огромными, так отчетливо запомнившимися Локи при первой встрече глазами. — Что ты несешь? — обида так и звенела в её насквозь пропитанном бешенством голосе. — Мы не любовники! — волшебница выплюнула эти слова в смеющееся лицо аса. — Он мне как отец, — более мягко добавила чародейка, не желая окрашивать слова, касающиеся Стрэнджа, интонациями, предназначенными исключительно для Локи.       «Какая прелесть», — подумал Локи, наблюдая за прерывисто дышавшей девушкой. Глаза девушки потемнели, и он любовался теми искрами, которые волшебница так безуспешно в него метала. Её возмущенный, пропитанный незаслуженной обидой голос ласкал его слух не хуже музыки, вырывавшейся из-под искусными пальцев асгардских музыкантов.       — Оу, ваши мерзкие мидгардские игры, — брезгливо проронил бог, с пониманием качая головой. — Впрочем, не продолжай, нет на Земле ничего такого, что могло бы впечатлить бога.       — О, Ктулху, — взмолилась девушка, в один момент обессилив, — Локи, какой же ты… — Йен отпрянула в сторону, разочарованно качая головой. — Есть ли в мире хотя бы одна вещь, хоть одна ценность, которую ты не осквернишь своим злым языком? — она не смогла сдержать обреченной печали, скользнувшей тонкой, едва уловимой нитью в её голосе. Как же она была права, сравнивая его с Мелькором! И пусть тогда ей показалось это смешным и забавным, сейчас чародейка явственно ощущала и даже удивлялась их схожести. Локи шутил, омрачая всё своим высокомерием и ядом; он смеялся там, где плакали и горевали; втаптывал в землю то, что с таким теплом и любовью взращивали другие. Она с неожиданным отвращением окинула бога взглядом и запнулась. Запнулась, в суеверном ужасе сжимая ткань куртки во вмиг похолодевших пальцах. За спиной Локи явственно вырисовывался пространственный портал. Сердце глухо ухнуло где-то в глотке. Потому что вышедшие из него двое мужчин были явно настроены недружелюбно. Чародейка обреченно зажмурилась, не веря в собственную удачу.       Двое волшебников в зеленых мантиях, завидев её, довольно ухмыльнулись.