Hurricane

Стивен

      — И тёплой воды, — добавил он вслед удаляющейся ученице.       Йенна посмотрела на него с толикой осуждения и сочувствия, но послушно удалилась исполнять его просьбу. Стивен откинулся на спинку кресла, того самого, что по старой привычке в храме значилось за ним. Он прикрыл глаза, едва касаясь ресницами напряжённых век, но ноющая боль под ребром его разбудила. Чародей немного ослабил пояс, тело откликнулось благодарной дрожью, и боль стекла вниз; молодые гематомы залегли справа, под очертаниями выступающих из-под кожи рёбер, напомнив ему свежие пятна чернил. Вдохнув наконец полной грудью и позволив мышцам расслабиться, Стивен заставил себя осмотреть внутреннюю сторону предплечья, в пылу борьбы задетую когтем противника. Ткань мантии, пропитанная кровью и потом, плотно пристала к свежей ране, обросшей молодой бордово-коричневой коркой. Он закатал рукав на здоровой руке, с толикой негодования осознав, что порез оказался достаточно глубоким.       Внутреннее ощущение подсказывало ему, что решение вернуться в храм было верным. Не только из-за наличия в нём набора инструментов, но и из соображений безопасности. Пусть он и чувствовал себя виноватым, когда увидел бледное от страха лицо своей ученицы, застывшее в безмолвном замешательстве, но только здесь мог сполна придаться размышлениям. Этой ночью он едва ли уснул бы, и бессонные часы раздумий могли стать спасением от смятения и тревог.       — Инструменты, вода, полотенце, что-нибудь ещё? — Йенна поставила на столик подле него кейс, чистое полотенце и графин с водой. Он благодарно кивнул, на что она лишь встревоженно нахмурилась, складывая руки за спиной.       — Да, поставь что-нибудь, — он намочил полотенце и приложил к запёкшейся ране, терпеливо ожидая, когда вода размочит свернувшуюся кровь. — Если я послушаю тишину ещё хотя бы секунду, она сведёт меня с ума, — потревоженная рана напомнила о себе острой обжигающей болью, но он лишь сильнее прижал влажной тканью её кровоточащий край, желая поскорее разобраться с источником неприятных ощущений. Боль не давала уснуть уставшему сознанию, истязая и раздирая его яркими вспышками света в непроглядной тьме.       Йенна отвернулась, не в силах наблюдать за искажённым мучительным терпением лицом наставника, и занялась поисками пластинок в одном из забитых колдовской утварью шкафов. Стопки плоских прямоугольных конвертов занимали большую половину полок, вытеснив скрученные тубусы пергаментов и ритуальных свеч в самый низ; виниловый проигрыватель, некогда доставшийся чародею от ценителя антиквариата, одиноко лежал на тумбе у окна, заботливо отёртый от пыли и тщательно охраняемый Стрэнджем от чужих рук. Она поставила наугад вытащенную пластинку на поворотный диск, опустила тонарм, и гостиная наполнилась ритмичным вступлением барабанной партии.       — I love it loud... Creatures of the Night, 1982 год, — отозвался Стивен, услышав знакомый мотив. — Хороший альбом. Куда приятнее всего того, что играют сейчас.       Йенна перевернула картонный конверт; с обратной стороны на неё смотрел квартет музыкантов в чёрно-белом гриме. Она тепло улыбнулась и оставила обложку рядом со стареньким проигрывателем, с неподдельной тревогой поглядывая на наставника.       — А ещё говоришь, что я храню уйму бесполезной информации в голове, — она медленно смерила шагами гостиную, пытаясь упорядочить воцарившийся в голове хаос. Реальная действительность воспринималась ею в искажённой форме, и поиски всякого рационального звена лишь взывали к новым порывам бессознательной тревоги.       — О, поверь, музыка выше этого, выше желаний человека и возможностей памяти, — Стивен убрал пропитанное кровью полотенце и обнажил предплечье, грустно улыбнувшись забытым воспоминаниям. Он наспех выудил из кейса запечатанную иглу и антисептик. Йенна села подле него как раз тогда, когда он упрямо стиснул зубы, обильно поливая жидкостью края свежей раны. Запах спирта встревожил её сознание и тело, преобразившись мелкой дрожью под кожей. Она судорожно сглотнула и отвернулась, когда в тусклом свете настенной лампы сверкнуло острие изогнутой иглы. — Если она отвоевала уголок в твоём сознании, даже года не способны оспорить её право на пребывание там.       Она согласно кивнула; уголок губ дрогнул, тронутый волнующим предвкушением, но взгляд вдруг потемнел и обострился, когда среди других его инструментов она увидела несколько прозрачных ампул. Сердце ударилось о прутья рёбер, затаившись под лёгкими; в голове, подобно пене, медленно вскипал страх: затаённый, тёмный, бездонный, рождённый в разуме, некогда сбежавшем от прошлого. С губ её сорвался судорожный вдох. Стивен замер, сжимая в пальцах ушко тонкой иглы и захлопнул крышку кейса покрытой разводами влаги и крови рукой.       — Не смотри туда, — с отеческой строгость приказал он, встречаясь со взглядом окутанных тенью ужаса глаз.       — Ты хранишь… всё это время? — её полушёпот, пропитанный горечью боли и сожалением, вонзался в сердце больнее холодного металла, что он занёс над зияющей раной. Некогда циничный и непреклонный в своих убеждениях, он позволил коварному чувству слабости превратить себя в пленника тёплых чувств. Стивен, помедлив, кивнул, загоняя острие в кожу на краю раны. Его быстрые отточенные движения сопровождались размеренным ходом часов. Йенна положила себе на колени раскрытую книгу и пригладила пальцем корешок, пока наставник её орудовал хирургической иглой. — Что ты будешь делать дальше? — осторожно обратилась к нему она, перебирая бахрому незатейливой закладки.       — Хочу отыскать этого Калеба, — Стивен прижал пальцами края раны, предусмотрительно сжав зубами иглу, и часть бардовой полосы сошлась под ровным тугим швом. Капля пота застыла на его виске крупной прозрачной бусиной, и он быстро стёр её тыльной стороной ладони. Боль, словно изнывающая от жажды путница, похитила всю влагу изо рта, и даже губы его пересохли. Йенна заметила, как судорожно он сглотнул, и тотчас же принесла наставнику холодной воды, услужливо поставив стакан на кофейный столик. — Кем бы он ни был, он способен пролить свет на события вчерашней ночи, — он терпеливо дождался её возвращения и продолжил, задумчиво хмуря брови. — Потом отыщу сферу, поймаю Мордо и призову его к ответу.       — Последовательный план, но тебе не кажется, что это дурная затея? — Йенна недоверчиво сощурилась, забавно хмуря аккуратный нос. Стивен вопросительно изогнул бровь, продолжая кропотливую работу с иглой и шовным материалом. — С чего ты взял, что недруг Ровены станет тебе охотно помогать? — она медленно подалась вперёд и серьёзно посмотрела в глаза наставника. — Думаешь, принцип «враг моего врага — мой друг» здесь имеет место?       — Здесь имеет место принцип меньшего из зол, — игла вышла из тонкой кожи; уголок губ болезненно дрогнул, но Стивен ловко скрыл мимолётную боль за мнимой сосредоточенностью. — Он уже помог, и вряд ли из соображений вежливости. — Последний шов залёг у дальнего уголка раны; работа была закончена. Тройка ровных стежков притаились на внутренней стороне предплечья. Он облегчённо выдохнул и отложил иглу, в несколько глотков осушив стакан с водой. — Думаю, он нарочно показал себя, чтобы завладеть моим вниманием и добиться встречи на своих условиях. Он явно преследует личные цели, и я во что бы то ни стало хочу узнать какие.       — Ты только с одного сражения и уже вновь рвёшься в бой, — она неодобрительно покачала головой, глядя на свежую рану наставника. — Не хочешь немного отдохнуть? — он презрительно хмыкнул и насмешливо отсалютовал ей пустым стаканом. — Искупаться, поесть, поспать?       — Заманчивая идея, — задумчиво протянул Стивен, поглаживая тёмные жёсткие волоски на подбородке.       «Сегодня непременно стоит побриться», — подобная мысль давно посещала его, но он никак не находил времени, всё откладывая столь невинную мелочь на потом, каждый раз, когда тяжёлая голова касалась подушки.       На минуту он прекратил лукавить и решил разобраться. Что так сильно гложет его в последнее время? Беспокойство давно стало его спутником, но сейчас оно преобразилось в неведомое, тёмное предвкушение чего-то пугающего и неясного. Он подолгу думал над тем, как поступит в случае ошибки, как устранит последствия всего, что сотворил Мордо, но все мысли упирались в туманное будущее, исхода которого он знать не мог. Изменения требовали решений, но страх оступиться подталкивал его к промедлению и сомнениям, словно штормовой ветер к бездне.       Она пристально смотрела на него, пытаясь на хмуром лице наставника прочитать терзающие его мысли. Йенна перевела взгляд на наручные часы; утренний свет уже пробивался в комнату чрез плотные портьеры; музыканты исполняли третью по счёту композицию, записанную на пластинке. Отчаявшись получить ответ и решив дать наставнику время собраться с мыслями, она взялась убирать со стола. Прервал её испытующий взгляд наставника, обращённый на её руки.       — Покажи, — милостиво попросил он, разминая затёкшие пальцы. Йенна на секунду замялась, скользя ноготками под край одного из оборотов широкого бинта, и нерешительно развязала узелок. Стивен заинтересованно придвинулся к ней, когда длинная полоса ткани легла на стол, и изумлённо выдохнул, глядя на гладкую девичью ладонь. От длинной глубокой раны осталась лишь едва заметная светлая полоса. — Впечатляет, — он одобрительно кивнул. Йенна под его пристальным взглядом заметно напряглась и потянулась рукой за оставленным подле себя бинтом. — Что ты делаешь? — он недоумённо изогнул бровь, внимательно наблюдая за ней.       — Прошло слишком мало времени, — рассудительно заметила она, потуже затягивая ткань на запястье, — не хочу, чтобы кто-нибудь заметил.       Стивен понимающе улыбнулся и смело предположил:       — Под «кто-нибудь» ты имеешь в виду Локи?       Внезапно прозвучавшее имя заставило Йенну зло поджать губы, обескровив их и лишив приятного глазу светло-розового оттенка. Ярость и гнев сделали её глаза почти тёмными, но проницательность Стивена помогла ему прочесть в них тщательно скрываемую обиду. Он догадывался о причине гнева, тронувшего её нежное лицо, — вряд ли зловредный ас поблагодарил её за своё спасение и едва ли вообще чувствовал себя признательным. Лишенный всякой уступчивости характер Йенны и её природная строптивость, которая в любой другой девушке выглядела бы высокомерием, не позволяли стерпеть столь открытого пренебрежения и надменности в свою сторону, а честь — снисходить до требований или обязательств. Она стала заложницей гордыни и упрямства, и именно на этих пороках Стивен не единожды подлавливал и себя.       — Да, он ведь не дурак, — презрительно фыркнула она. Слова её принадлежали человеку, ставившему здравую мысль превыше гнева и предубеждений, однако резкий тон заставил Стивена призадуматься. Он явно что-то упускал. — Осторожность и проницательность присущи ему в большей мере, нежели острый язык, — пламя в её взгляде утихло, тлели лишь одинокие угли глубокого огорчения; тонкие пальцы подрагивали в гневном предвкушении. Стивен понял, что она настойчиво заставляла себя успокоиться. — С ним стоит быть осторожнее, — последние слова прозвучали так тихо, словно она напоминала об этом себе.       Полоса света легла ему на лицо, и Стивен сощурился от утреннего солнца, укладывая голову на спинку кресла. С приходом нового дня он сполна ощутил усталость, скопившуюся за последнюю неделю.       — Кто знает, быть может, наша с тобой паранойя не столь беспочвенна, как уверяют нас окружающие?       — Или мы просто себя утешаем, — непреклонно возразила она. Стивен безучастно пожал плечами, мол, может быть, и они сдержанно улыбнулись друг другу. Йенна тихо подошла к нему, чтобы забрать полотенце, и взгляд её зацепился за покрытую разводами крови руку. Почему-то она была уверена, что увечья, полученные им в бою, были куда больше тех, что она могла увидеть. — Позволь, я… попробую помочь тебе.       Стивен строго посмотрел на неё и недовольно нахмурился, губы его приоткрылись в немом возражении как раз в тот момент, когда остатки воды в кувшине ожили в стремительном танце и явили их взору лик водного демона. Йенна недвижимо застыла на безопасном расстоянии от наставника, когда его суровый взгляд устремился на неё, подобно стреле.       Эшамар огляделся и брезгливо сложил руки на груди, отодвигая потоком воды стеклянный кувшин. Его гибкая, плавная фигура, преломляющая в каждой капле солнечный свет, преклонилась через стол и упёрлась когтистыми ладонями в деревянную поверхность, сыпля прозрачными брызгами и прохладой.       — Помнится, прошлый раз мне обещали ванну… — демон лукаво улыбнулся, щуря бездонные синие глаза. Его обманчиво благосклонный голос поднял волну гневной дрожи в теле чародея, исказив его лицо презрением и отвращением. Он вдруг вспомнил израненные бездыханные тела у своих ног, запах чужой крови и привкус собственной во рту и его обуял слепой гнев, точно спущенный с цепи пёс, покорно ждущий своего часа.       — Эшамар, ты можешь… — рассудительно обратилась к нему девушка, но он бесцеремонно прервал её, обиженно ткнув пальцем в грудь. Она изумлённо охнула, коснувшись рукой холодного влажного пятна на бадлоне.       — Что за глупый вопрос, девчонка? — демон оценивающе поглядел на чародея и подался вперёд. Рука его, увенчаная россыпью лазурной чешуи, окуталась мягким светло-голубым сиянием, когда пальцы попытались сомкнуться на запястье мужчины. Стивен резко рванул вперёд и наотмашь ударил ладонью по чужой руке, разрезав податливые потоки воды и устлав крупными каплями стоящую подле него девушку. Йенна недовольно выдохнула, стряхивая с рукавов остатки влаги; Эшамар зашипел и отпрянул, насмешливо глядя, как покорная его воле жидкость возвращает ему иллюзию осязаемого тела.       — Убирайся, — сквозь зубы процедил Стивен, придерживая рукой отозвавшийся на резкое движение бок.       — Ох, как это грубо, Верховный, — с притворным огорчением протянул Эшамар, рассматривая вновь обретённую руку. Потоки воды изогнули его уста в насмешливой полуулыбке, обнажив углы острых клыков. — Винить в своих проблемах всех без разбора демонов дурной тон, не находишь? — он манерно почесал чешуйки на щеке длинным заострённым ногтем, метнув осуждающий взгляд на девушку.       — Ты не понял меня? Я сказал — прочь, — на кончиках пальцев его вспыхнули золотистые искры, угрожающе поигрывая оттенками красного. Демон надменно хмыкнул и беспомощно развёл руками, скрывшись в плавных линиях водной глади. Чародейка непонимающе огляделась и сердито подбоченилась. — Йенна, — его голос похолодел и обострился, словно наточенное лезвие, — ещё хотя бы раз выкинешь что-нибудь подобное, — он многозначительно промолчал, предоставив ей возможность самой додумать окончание фразы.       — Я просто подумала…       — Неверно подумала. Мне не нужна помощь демонов, — беспристрастно отрезал чародей, хмуря густые брови. — Ни его, ни кого бы то ни было другого. Я не хочу, чтобы он хозяйничал в моём теле, касался меня и говорил со мной без крайней степени нужды, пока я сам хозяин своим мыслям, — он не отводил пристального взгляда от побеспокоенной воды, мерно плещущейся на дне кувшина. — И я надеюсь, что впредь ты избавишь меня от необходимости вновь повторять тебе это, — Йенна понимающе кивнула, чувствуя свою вину перед ним. Стивен прикрыл глаза и торопливо направился к выходу, опалив своим гневным горячим дыханием её плечо. — Приведу себя в порядок, а ты пока прибери здесь всё.       Она безучастно смотрела на отражение тронутого горечью его слов лица, бессильно сжимая кулаки под аккомпанемент затихающей музыки и перешептывание капель в стеклянном сосуде.

***

Алия

      Алия облокотилась поясницей о кухонную гарнитуру с поднятой, застывшей рукой. Заваренный кофе для прояснения сознания давно остыл и покрылся тонкой пленкой, так и оставшись нетронутым. Кухонные часы деловито тикали, и с каждой секундой тишины мозг Алии закипал всё сильнее. Она знала, что жизнь её давно перестала быть среднестатистической — темные волшебники, демоны, боги и Верховные Чародеи.       «Мистер Стрэндж обиделся бы, узнав, что я поставила его в этот ассоциативный ряд», — запоздало осознала она, прихлебнув из остывшей чашки забытый напиток. Холодный кофе на вкус был отвратителен, но заряд бодрости, который был ей гарантирован, должен был помочь разобраться с тем сюрпризом, что подготовило для неё сегодняшнее утро.       Велиар сидел за обеденным столом, неуклюже пытаясь сложить ноги. Вначале он едва не влез на него так, как делал это ранее, будучи котом. Но котом он больше не был, и за ночь усы, лапы и хвост он сменил на вполне осязаемые, но пока трудноуправляемые человеческие конечности. Как подобная метаморфоза могла с ним произойти за ночь? Ответ на этот вопрос Алия так и не смогла получить, лишь растерянно хлопая ресницами и выслушивая сбивчивые объяснения демона. Она помогла ему подняться с постели — он заметил, что на двух лапах ходить тяжелее, чем на четырех. Слух его притупился, а обоняние улавливало запахи на том уровне, что был свойственен лишь людям. Набросив на обнаженное тело простынь, Алия повела проголодавшегося друга на кухню, а сама принялась рассуждать, как ей лучше поступить дальше.       Пока она терзала свой мозг мыслительным процессом, Велиар уплетал третий сэндвич по счету. Алия откинула голову назад, светлые, растрепанные пряди упали ей на лицо, скрывая заинтересованный взгляд. Пусть он и неловко перебирал ногами под столом, но вся нелепость позы не лишала его красоты, а лишь подчеркивала тонкие рельефы мышц, перекатывавшихся под гладкой кожей. Кожа Велиара была смугловатого, бархатного оттенка, что идеально сочеталась с его прядями, напоминавшими ей оттенок расплавленного драгоценного металла. Тонкие, худые пальцы с торчащими костяшками были обманчиво хрупкими, но воображение Алии с отчетливой ясностью рисовало, как легко они бы сжимали рукоять меча. Сам Велиар был словно соткан из гибкости линий тела и сокрытой в них силы. Она таилась в нем; без надобности она была надежно скрыта от чужих глаз, но стоило лишь тонкому чутью уловить настигающую угрозу, вся мощь демона тотчас явила бы себя миру.       — Вкусно? — слабо улыбнулась Алия, отвлекшись от откровенного любования демоном. Алия не знала, что за волшебство таилось в его крови, но рядом с ним было невозможно не любоваться плавными чертами и чувственным ртом. Золотые глаза с вертикальными зрачками тут же встретились с прохладой её глаз, в которых демон без труда различил плескавшееся беспокойство.       — Думаю, теперь стоит поговорить с Чернокнижником? — спокойно ответил Велиар, отодвинув от себя пустую тарелку. Он сыто облизнулся и сощурил глаза, и Алия с улыбкой подумала, что от кошачьих повадок избавиться будет не так уж и просто. Уголки губ тут же опустились вниз, стоило Велиару упомянуть мистера Стрэнджа.       «Как он?» — эта мысль сейчас болезненно пульсировала в голове и отравляла горечью пропустившее удар сердце. Вчерашняя ночь стала переломной не только для неё, и в груди всё ещё звучало эхо беспокойства, когда она наблюдала за тем, как его широкая спина скрылась за дверью её квартиры. Даже уходя, он позаботился о её безопасности. Алии могло показаться, что он оттаял к ней, и последние события только подтверждали её мысли.       — Да… ты прав, мистер Стрэндж должен знать… — без особого энтузиазма прорицательница поставила кружку с едва тронутым кофе на стол и нырнула рукой в один из ящичков кухонной гарнитуры. Между мелкой утварью она наконец смогла найти несколько шоколадных конфет, припрятанных на тот случай, если душевное беспокойство вновь растревожит здравый рассудок и спокойствие ума. — Как ты себя чувствуешь? Тебе… тебе не больно? — откусывая небольшой кусочек сладости, Алия словно не чувствовала мятного привкуса на языке. Она наблюдала за Велиаром, который с неподдельным любопытством рассматривал собственные ладони, будто видел их впервые.       — Странное чувство, давно забытое… — Велиар сложил руки на столе, каждый раз пресекая новую попытку рассмотреть их получше. Он явно старался вести себя так, словно всё в порядке, но его задумчивый вид и нахмуренные брови выдавали в нем те невысказанные мысли, что тревожили его и которыми он не хотел делиться с ней. — Среди всех известных мне колдунов Чернокнижник явно не специалист в демонической физиологии, но другого, кто мог бы нам помочь, сейчас не найти.       — Не думаю, что он будет рад, — едва различимо вздохнула Алия, и даже биение часовой стрелки заглушило её голос.       Велиар задумчиво потер пальцем островатый подбородок, в который переходила плавная линия нижней челюсти. Солнце пробивалось сквозь занавески, любопытно заглядывая в распахнутое окно, запутываясь в золотистых кончиках чужих волос. Алия вздохнула и уставилась в утренний кофе, вкус которого она не могла ощутить даже после третьего глотка. Отставив свой завтрак в сторону, она задумчиво скрестила руки на груди, в то время как Велиар отдернул свою от лица в весьма знакомом для неё жесте.       — Рад или не рад — это неважно. Его долг как чародея помочь тебе, — бескомпромиссно изрек Велиар, и Мор подумала, что, если он и дальше будет говорить с мистером Стрэнджем в таком требовательном тоне, ничем хорошим это не закончится. Она знала, что он — один из немногих, если не единственный, кто мог протянуть им руку помощи сейчас. Госпожа Ровена при всей её демонстративной лояльности к Алии едва ли оставит подобное без внимания Совета. Их знакомство, пусть не проверенное долгими годами, всё-таки убедило прорицательницу в том, что госпожа Ровена не упустит возможности использовать беду Верховного Чародея себе в пользу.       — Знаю, но… — нерешительно оборвала она фразу, даже не закончив робкую мысль. Возражать Велиару казалось глупостью, словно маленький ребенок доказывал взрослому реальность своего фантастического сна. Алия осмотрела подтянутое тело, замотанное в белую простыню на подобие греческой робы. Только сейчас она, казалось бы, осознала реальность происходящего и настоящий возраст Велиара. Её заботливый, участливый друг был свидетелем рождения империй и безразличным наблюдателем их кончины. Со сколькими великими людьми он был знаком? — мелькнула первая мысль, — и скольких он обратил во тьму… — словно эхо, первую мысль догнала вторая. — Ты прав, не стоит скрывать, — поспешно добавила она, заметив, как неуютная тень забежавшего за громоздкое белое облако солнца сделала затянувшуюся тишину между ними напряженной до судороги пальцев. — Ведь нужно выяснить причину твоего… перевоплощения? Что ты сейчас чувствуешь?       Велиар задумчиво осмотрел свои ладони, сжал пальцы в сильный кулак, рассмотрел узор глубоких, толстых вен, ручейками тянувшихся с кистей в запястье. Глубокая полоса тени, упрятавшая левую часть его задумчивого лица в густой тьме, разделила его лик на две маски. Та часть, оказавшаяся в теплом ореоле света, словно молила о подсказке, что ему сказать. Он прислушивался к внутренним ощущениям, словно такой простой вопрос был задан ему впервые в жизни.       — Не знаю, как лучше будет тебе сказать об этом, чтобы ты поняла, — глухо заговорил он, и в стенах маленькой кухни его голос легко мог потеряться в звоне часов и мягком гуле работающего холодильника. Алия терпеливо ждала, не смея перебивать демона. Тот неуютно передернул плечами. — Словно я всю жизнь был марионеткой и только сейчас обрезал ниточки. Я… забыл, какого это ощущать собственное тело. Какого это быть… человеком, — Велиар встретился с мерцающим сожалением и отголоском боли в её глазах и усмехнулся уголком губ, — хотя бы внешне, — он с отвращением глянул на свои руки и упрямо качнул головой, сбрасывая минутное наваждение.       — Мне жаль… — мягко откликнулась она, стараясь сгладить мелькнувшую резкость, сделавшую на секунду все плавные черты лица по-звериному хищными и опасными. Алия отпрянула от этой внезапной перемены, прислонилась вновь поясницей к впитавшему её тепло дереву и постаралась глубоко спрятать мелькнувшую в душе догадку, стиснувшую тревожное сердце.       — Не стоит, — равнодушно взглянул он; расплавленное золото радужки обжигало не хуже холодной стали иных, знакомых ей до боли глаз. — Это не к добру.       — О чем ты? — непонимающе уточнила она, ведь мелькнувшая таинственная, отрешенная усталость в произнесенной фразе тут же закрутилась внизу живота напряженной, тревожной пружиной. Ей не понравился его тон, но взгляд глаз был гораздо красноречивее, чем непроницаемо умолкнувшие губы. Велиар поправил сползшую с плеча простыню и внимательно посмотрел ей в глаза. Непривычно серьезный взгляд пронзил серебряной иглой сердце, и Алия неловко отвела глаза в сторону, когда выносить тяжесть, сокрытую в глубинах его души, стало почти невозможно. Она неуютно поерзала бедрами, вздохнула и одним лишь взглядом и выразительно приподнятыми бровями попросила его продолжить.       — У меня плохое предчувствие на этот счет, — наконец добавил демон, мрачно понизив голос, — ничего не случается просто так, хозяйка, особенно с демоном, — снова загадки, демоны, тайные предзнаменования, заставляющие сердце Алии биться о ребра, словно загнанную в тиски, пойманную птицу. Мор спокойна жила в мире, где волшебство существовало лишь в чернильных буквах, впечатанных в чистые листы бумаги; в мелькающих кадрах фильмов и редких снах, где безумие граничило с реальностью. Этот мир удовлетворял её, был ей близким, и только она научилась жить во тьме, не опасаясь того, что могло таиться в мглистой черноте ночи, как её жизнь перевернулась с ног на голову и проносилась перед ней, словно мелькавшие снимки киноленты. Ей хотелось бы верить, что это происходит не с ней, но саднящая боль, пульсирующая во всем теле, служила жестоким напоминанием сегодняшней реальности.       — Эти демоны искали не меня, — настойчиво повторила Алия слова, оброненные змеиным шепотом. Она вздрогнула, вспоминая затянутые пеленой дьявольского безумия глаза, и их пустая глубина напоминала ей бездну, в которую она норовила упасть.       — Какой смысл в неоправданном риске? Это была спланированная охота, а не минутная прихоть разъедающего голода, — парировал Велиар, всё так же задумчиво и отстраненно. Алия не решалась с ним спорить, ведь о тонкостях демонической мотивации он был явно ознакомлен лучше, чем она. Она могла лишь догадываться, опираясь на свои робкие, несформировавшиеся догадки; он же делал выводы, оглядываясь на опыт прошлых лет, в чьих глубинах когда-то он мог быть таким же охотником, падким на сладкую плоть, как те, кто в тот вечер напал на них с мистером Стрэнджем. — Никто бы не решил просто так пообедать прорицателем, если рядом с ним сильный чародей.       Алия вздрогнула, но попыталась скрыть мелькнувший испуг в глазах. Тело тут же пронзило фантомной болью, рвущихся на части мышц, крошившихся в мелкую пыль костей, плененных безжалостной, демонической хваткой. Перед глазами потемнело, туман сгустился, заструился змеиным воспоминанием, и кожу лица закололо, словно иголки разыгравшегося дождя вновь ранили её кожу.       — Я знаю только, что им нужна была Айрин, — поделилась Алия, зная, что Велиар едва ли станет обвинять бывшую возлюбленную и перекладывать груз вины на её плечи. — Не думаешь ли ты, что она… что-то должна им?       Лицо Велиара словно окаменело. Живые глаза остекленели, словно поддетые дымкой мрачного воспоминания, что он от неё скрыл. Алия хотела бы знать, что сейчас пришло в голову демону, но его лицо на миг окрасилось таким тяжелым отпечатком мрачных мыслей, что она так и не решилась спросить, о чем он задумался.       — Айрин унижает положение должницы, при всей изворотливости характера она обычно делает так, чтобы должны были ей, — Велиар побарабанил длинными, ловкими пальцами по ровной поверхности стола и продолжал выбивать четкий, незнакомый ей ритм дальше, — и обычно ей есть, что предложить, — это не звучало как комплимент, и Алия вспомнила, что в прошлом они много пережили, и у Велиара есть веские основания считать, что Айрин безучастна и даже непричастна к разыгравшейся на Нью-Йоркских улицах демонической охоте. Эта мысль принесла ей слабое утешение, но полностью успокоить не смогла. Беспокойство, словно острая заноза, впилось ей в сердце, отравляя горячую кровь, а та разносила волнение по телу, словно лихорадку.       — Перестань говорить загадками, я ничего не понимаю, — умоляюще сказала Алия, сделала пас рукой и едва не опрокинула чашку с кофе на пол. Часть напитка разлилась на столешницу, и Алия, поблагодарив удачу за то, что ничего не разбила, принялась устранять последствия собственной несдержанности. — Зачем демонам могла понадобиться Айрин? Мне казалось власть её мало волнует, а за что ещё демоны готовы убивать друг друга?       С настоящими демонами она мало встречалась в реальной жизни — к счастью! — и, может быть, даже придерживалась концепции, что они творят зло, потому что это их работа, как и ангелы творят добро, потому что это предписано их трудовым графиком. И всё же сумрачный огонь в глазах Велиара наталкивал её на мысль, что демоны вели скрытую от людских глаз кровавую войну, в ходе которой погибло не мало волшебников и невинных жертв, волей судьбы оказавшихся в круговороте безжалостных событий.       — Есть множество вещей, хозяйка, которые кажутся людям мелочью, но для демонов служат отличным поводом для междоусобиц, — ответил Велиар и всё же не стал вдаваться в подробности, словно подобная тема вызывала в нем отнюдь не самые приятные воспоминания, — и всё же я уверен, что Айрин была нужна им не как демон, а как прорицатель.       «Верно…» — до этих пор Алия почему-то решительно была настроена лишь на то, что демонов интересовала изворотливая, игривая и склонная к флирту демон, чье жизнерадостное легкомыслие и воздушность вызывали недоумение даже у самой Мор, а она сама частенько слышала от родных, что склона к несбыточным мечтам и прогулкам по розовым облакам в странах детских грез. И всё же уверенная, игривая и лукавая Айрин была целью, мишенью, в которую демоны метали свои отравленные дротики. Но оказалось, что всё это время они избирали в свои цели совсем другую точку. И это звучало небезопасно от слова «совсем».       — Что? Почему ты так думаешь? — Алия нырнула рукой в карман пижамных штанов, выуживая из них мобильный. Бескровные от волнения руки едва слушались её, но пальцы всё же требовательно скользили по экрану, исполняя волю взволнованной хозяйки.       — Это только мои догадки… — начал Велиар, но недоуменно вскинул брови, замечая её метания, — что ты делаешь?       Алия прислонила телефон к уху, вслушиваясь в приглушенные гудки. «Один… два… Три… Коул, бери трубку!» — она кусала нижнюю губу и сдавленно зашипела, когда зуб попал на едва покрывшуюся тонкой корочкой ранку. Потревоженная, она вновь начала кровоточить, окрашивая беспокойство в металлический, едва ощутимый привкус.       — Звоню Коулу. Тебе нужна одежда, прости, но ты не можешь ходить вот… так, — Алия окинула взглядом белую простынь, с которой Велиар явно не планировал расставаться. Тот недоуменно проследил за траекторией её взгляда, и на лице его явно читался знак вопроса: «А что со мной не так?».       — Не знаю, сколько времени я ещё пробуду в таком виде, — с сомнением заговорил Велиар и наткнулся взглядом на собственное, неровное отражение в металлической поверхности. Он вздрогнул, отвернулся, словно наткнулся взглядом на незнакомца во враждебной толпе. На виске вздулась напряженная венка, и Алия с сочувствием подумала, что Велиару предстоит долгий путь к признанию нового себя.       — Ничего, я позабочусь, чтобы у тебя было всё необходимое, — сказала Алия, притоптывая ногой. Паркинсон не желал брать трубку, вернее… Алия догадывалась, кто именно не желал, чтобы парень отвечал на звонок, и мысленно проклинала любвеобильность Майи. Наконец послышался глухой щелчок, ознаменовавший, что на той линии провода её готовы выслушать, и Алия с готовностью заговорила: — Коул, доб… — Алия умолкла, вслушиваясь во взыскательное сопрано подруги. — Майя, привет. Почему я звоню твоему парню с самого утра? — Алия метнула быстрый взгляд на настенные часы, участливо показывавшие восьмой час. — О, как сказать, у меня есть одно срочное дело, с которым может справиться только он. Да, я понимаю, что у тебя тоже есть срочное дело, с которым может справиться только он, но моё срочнее, уж поверь.       Послышалось минутное копошение, звуки борьбы, влажный звук поцелуев, и Коул наконец смог отвоевать свой мобильный. Алия всё это время терпеливо ждала, когда возня на том проводе закончится.       — А-алия, доброе утро, — задыхаясь поприветствовал её Коул, и хоть он пытался, чтобы его голос звучал спокойно и отстраненно, в нем всё ещё угадывались искры минувших утех. Алия поморщилась, мысленно попросив прощения за прерванный счастливый миг, что она украла у Майи своей внезапной просьбой, и как можно короче пыталась изложить суть своей проблемы:       — Коул, мне нужна твоя одежда.       — И мотоцикл? — послышался веселый, мурлыкающий голос Лоуренс, но он тут же сменился недоумевающим возгласом, — секундочку, Алия Мор, на кой черт тебе штаны моего парня?       — Ми, подожди минуту, — Коул, судя по звукам, выбрался из-под одеяла и после недлительного молчания вновь заговорил. Голос его звучал тихо и приглушенно, парень явно спрятался от своей вездесущей подруги в ванной. Алия представляла, что могла устроить Майя, если бы узнала маленький секрет своего парня. — Алия, ты бы не могла точнее объяснить свою просьбу? Она немного странная, особенно с утра и особенно из твоих уст.       — Да, я понимаю, но поверь, не будь это чем-то серьезным, я бы не стала просить тебя о помощи, — умоляюще прохныкала прорицательница, пытаясь взыграть на той части души и совести парня, которая не успела ещё до конца атрофироваться под действием рациональной и циничной натуры его учителя. Коул, судя по молчанию, явно сомневался, и Алия с каждой секундой понимала глупость собственного поступка, но в этот момент ей казалось, что другого выхода нет. Коул ведь был магом сенсором и учеником мистера Стрэнджа: наверняка он придумает что-то, даст ей совет, а, если что-то пойдет не так, возможно, станет живым щитом перед мрачнеющим от гнева волшебником.       — Я буду через пять минут, успокою Майю и буду у тебя, — послышался быстрый ответ, и не успела Алия от души поблагодарить друга, как тот отключился, оставив её наедине с безразличными гудками телефонной линии.       — Когда я был молод, у женщин только появились права и свободы, а теперь они отбирают их у мужчин, — проговорил удивленный Велиар, всё же уловивший часть разговора. Алия пожала плечами.       — Я думаю, у них всё на добровольной основе, — слабо выдохнула Алия, пытаясь улыбнуться на короткую шутку друга. Она была здесь, в своей залитой солнечным светом кухне, но думала о холодном, наполненном дружелюбными тенями храме, чей хозяин сейчас наверняка читал газету и пил утренний кофе, даже не догадываясь, какой сюрприз она ему уготовила. Алия сжала кулак: ей хотелось бы верить, что утро мистера Стрэнджа проходит именно так, а не в больнице или где-нибудь ещё. Ведь красная мантия скрывала от неё настоящие, глубокие раны на его теле так же хорошо, как мрачный взгляд льдистых глаз скрывал от неё его истинные мысли.       Велиар неожиданно поднялся с места. Его взгляд был прикован к её щеке, украшенной тонким порезом покрывшейся за ночь корочкой ранки. Её украшал ореол темно-фиолетовой гематомы, изредка напоминающей о себе в моменты, когда Алия забывалась и излишне активно проявляла мимику лица. Даже мягкое прикосновение подушечек чужих пальцев вызвало в ране кратковременный, болезненный укол, и прорицательница отпрянула от ладони Велиара, неосознанно прикрыв лицо рукой.       — Прости, хозяйка… — его голос заставил Алию стыдливо отвести взгляд.       — В этом нет твоей вины… — слабо выдохнула она и попыталась улыбнуться дрогнувшими уголками губ, — ты и сам пострадал не меньше, защищая меня. Спасибо тебе, Велиар, — Алия сжала тонкие пальцы демона в благодарном рукопожатии, на что он ответил ей измученной, но, казалось, искренней улыбкой.       Алия старалась не думать об этом, поэтому обрадовалась, когда на пороге кухни замаячил золотистый портал. В его тени показалась высокая фигура парня. Коул приглаживал растрепанные волосы, пятерней пытаясь расчесать спутавшиеся пряди. Он действительно торопился, если судить по непривычно небрежно сложенным вещам в его руках, а ведь обычно Коул очень щепетильно относился к собственному гардеробу. Не успели искры растаять на кафеле кухни, как парень сделал к ней встречный шаг:       — Алия, что за сроч… — и застыл, поправляя очки на переносице, когда демон, издевательски поприветствовал его коротким движением ладони. Коул со смешанным чувством ужаса и укоризны посмотрел на неё, и в отблеске света в стеклах его очков Алии чудились осуждающие молнии, которые он метал в неё. — Ты для этого выдернула меня? — тон его голоса стал менее дружелюбным, и во взгляде читались какие-то непонятные Алии тени мыслей, копошившихся сейчас в черепной коробке парня.       — Коул, это не то, что ты подумал… — Алия схватилась за голову, торопливо опережая последующие вопросы. — Знаю, как это дико смотрится со стороны, но я могу всё объяснить!       — Хозяйка, не оправдывайся перед ним, — насмешливо фыркнул Велиар, закинув ногу на ногу. Коул, до этого наблюдавший за неловкими объяснениями Алии, резко обернулся, да так, что очки сползли с переносицы.       — Хозяйка…? — Коул проследил взглядом за широкой ухмылкой Велиара, побледневшим лицом Алии, и паззл в его голове сложился с тихим щелчком. — Не говори мне, что это Велиар, — молчание было куда красноречивее любых слов, — учитель знает об этом? — Алия интенсивно покачала головой, как провинившаяся школьница, и затаила дыхание, когда волшебник протянул демону одежду, — одевайся, мы должны срочно идти в Санктум Санкторум.       — А не много ли ты на себя берешь, раз решил, что можешь командовать здесь? — ощетинился Велиар, но небрежно сложенную стопку одежды принял с почти благодарным выражением лица. Алия обреченно выдохнула и метнула в Коула извиняющийся взгляд, но тот его невольно упустил. И прорицательница понимала, что их мысли сейчас заняты одним вопросом: как на это отреагирует мистер Стрэндж?

***

      Солнце отбрасывало длинную ровную полосу света, застенчиво заглядывая в прикрытое портьерами окно его кабинета, когда затянутый швами порез вновь напомнил о себе внезапным приступом утомительной ноющей боли. Стивен отложил громоздкий фолиант, хранивший в себе знания обо всех некогда ступавших на землю демонах, и спрятал в карман покоившийся под ним компас, усеянный прахом иссушенных годами страниц. Стрэндж закатал рукав свободной толстовки, желая убедиться, что рана больше не кровит. Тугая бинтовая повязка оказалась сухой, но плоть под ней всё также неприятно стонала, не позволяя мужчине всецело сосредоточиться на работе. Он нашёл в одном из выдвижных ящиков пакетик обезболивающего и спустился с ним на кухню в поисках воды. Оставленный после скромного завтрака чайник всё ещё был тёплым, и Стивен торопливо залил высыпанный из саше порошок не так давно остывшим кипятком.       Он мельком взглянул на часы, минуя ведущий к прихожей коридор; Йенна и Дэниэл с самого утра корпели над переводом вавилонского свитка, Билл с присущей ему простотой и беспечностью прислал Стивену смс с извинениями за возможное отсутствие, сославшись на внеплановую репетицию в группе, а вот Коул почему-то опаздывал. И эта странная, внезапная беспорядочность была совсем ему несвойственна и чужда. Стрэндж упрямо решил гнать из головы дурные мысли, и пока он размышлял над подбором времени для звонка, в дверь храма настойчиво постучали.       От сердца отлегла нерождённая тревога лишь для того, чтобы уступить место беспокойному смятению. Утренний гость едва ли был кем-то из его учеников. Решив не терзать себя догадками, чародей без колебаний потянул на себя ручку увесистой двери, и лицо его тронула слабая улыбка, когда он увидел на пороге своей обители взволнованное, но всё также пышущее жизнью лицо прорицательницы. Но флёр радостной встречи быстро сошёл с него, оставив лишь сухое недоумение и суровое недовольство, когда взгляд его зацепился за стоящего подле девушки юношу. Стивен ощутил, как дёрнулся уголок губ в немом раздражении, но он терпеливо сложил руки за спиной, изучающе вглядываясь в лицо незнакомца.       «Кого на этот раз ты привела в мой храм, Алия Мор? Скрытого волшебника? Случайного встречного? Или, может быть, решила познакомить меня со своим бойфрендом?» — лицо Стрэнджа полнилось высеченным из камня равнодушием и невозмутимостью, однако внутри он ощутил внезапное гадкое чувство, противное и скользкое, с примесью жёлчной горечи и аниса. Обозначить его единым подходящим словом он не сумел. Охваченный этим странным, отравляющим разум чувством, он не сразу узнал надетую на незнакомце футболку: тёмно-серую, с карикатурным изображением Дарт Вейдера. Подобная вещь могла принадлежать лишь одному человеку. Стивен пошире распахнул дверь, заметив стоящего чуть поодаль ото всех Коула. Тот смотрел на него с прежней преданностью и участливостью, предвкушая нелёгкий разговор.       — Доброе утро, мистер Стрэндж… — нерешительно поприветствовала его Алия, мигом окидывая его лицо пристальным взглядом. — Это не то, что вы подумали! — Алия выставила распахнутые ладони вперед в защитном жесте, словно успокаивала дикого зверя, готовящегося к броску. — Я могу всё объяснить.       — Я могу помочь ей всё объяснить, учитель, — пришел на выручку подруге Коул, когда понял, что попытки Алии объяснить всё волшебнику могут лишь больше навлечь гнев его учителя.       — Уж потрудись, — чародей с явным недовольством обратился вначале к Коулу, а после его вниманием полностью завладел таинственный незнакомец. — Если это ещё один скрытый волшебник, — с грозной вкрадчивостью начал мужчина, продолжая пристально изучать бессовестно улыбающееся лицо светловолосого юноши.       — Это не скрытый волшебник, это… — Алия набрала больше воздуха в легкие, напряженно сцепив похолодевшие пальцы в замок. Но окончить фразу ей не позволили.       — Как приятно посмотреть тебе прямо в глаза, Чернокнижник, — растягивая гласные, протянул стоявший возле прорицательницы парень и насмешливо сощурил глаза. Уголок тонких губ поддела, словно невидимая нить, самодовольная ухмылка, и юноша склонил голову набок, так что собранные в хвост светлые пряди заискивающе блеснули на солнце.       Стивен на мгновение оцепенел. Равнодушие на его лице явно пошатнулось, взметнув вверх густую тёмную бровь. Даже надоедливая боль вдруг притихла: то ли от действия препарата, то ли от порядочной доли удивления. Он насупился, пристально вглядываясь в совсем чужие прежнему облику демона черты лица, и, всё ещё пребывая во власти сомнения, уточнил:       — Это твой кот?       — Предпочитаю «фамильяр» или «защитник», — шире улыбнулся Велиар, явно искренне наслаждаясь неудачными попытками волшебника скрыть удивление за маской расчетливого спокойствия.       — Понимаю, что Вы думаете, но это правда Велиар, — прорицательница вновь привлекла его внимание своим робким голосом. Алия выглядела виноватой и взволнованной, но с надеждой смотрела ему в глаза, зная, что сейчас он был единственным, к кому она могла обратиться за помощью.       Стивен потёр пальцами переносицу; нагловатый нрав и некая жеманность не могли принадлежать никому другому. В человеческом обличье он казался Стрэнджу ещё несноснее, чем под личиной кота, но мужчина ловко увёл мысли и острый язык с тропы обмена любезностями. Он отошёл в сторону и кивнул вглубь прихожей.       — Входите. Объяснитесь в гостиной.       Велиар первым последовал внутрь, едва не столкнувшись в узком дверном проеме со сделавшим первый шаг Коулом. Бросив на мальчишку неприязненный взгляд, Велиар деловито повел плечом, но всё же пересек порог храма первым под недовольный взгляд, спрятанный за прозрачными линзами круглых очков.       — Вот так делай демонам добро… — тонкого слуха Стивена коснулся едва различимый, недовольный шепот его ученика.       Алия шла последней, тяжело вздыхая, и, тихо прикрыв за собой дверь, на секунду остановилось, чтобы перевести дыхание. Видимо, доверчиво полагала, что буря его гнева миновала.       — А здесь не так просторно, как мне казалось раньше, — задумчиво сказал Велиар, с любопытством рассматривая интерьер каждой комнаты. Он намеренно игнорировал взгляд волшебника, позволив себе вальяжно пройтись по короткому периметру, заглядывая в каждый темный уголок неприветливой гостиной.       — Билл сегодня не придет? — Алия замялась на секунду, потирая шею холодной ладонью, пока очередной приглашающий жест не указал им с Велиаром на диван.       Стивен согласно кивнул, взращивая в голове надежды на возможное отсутствие Локи в стенах храма. На часах было начало одиннадцатого, и перспектива лишиться его общества хотя бы на день уже не казалась такой уж эфемерной.       — Говорю тебе, у этого слова не может быть подобного перевода! «Qatnu» переводится, как «узкий».       Гостиная встретила их страстным спором двух его самых упрямых учеников. Йенна настойчиво указывала Дэниэлу на подчёркнутое карандашом слово на странице ветхой рукописи, а он отрицательно кивал, прикрыв глаза и упрямо сложив руки на мускулистой груди.       — Ты правда хочешь спорить со мной о переводе с языка, на котором я колдую? — он насмешливо изогнул бровь и хлопнул рукой по раскрытому подле девушки переводчику. — Тонкий он, а не узкий!       Между ними повисло нарастающее раздражение, скрытое под обманчивым спокойствием лиц, и каждый отказывался принимать истину оппонента. Стивен невольно смягчался, наблюдая порой, как едва достающая до плеча Дэниэла Йенна яростно отстаивает свою правоту, а он, отчаявшись её переспорить, угрожает закрыть её до утра в библиотеке, предварительно отобрав двойное кольцо. Но сейчас распри учеников его мало заботили, и он громко щелкнул пальцами, привлекая их внимание.       — Охота поспорить — идите в библиотеку. Охота работать — делайте это так, чтобы от вас не было шума, — предупреждая новую волну спора, он добавил: — Оба варианта верны, переводите, исходя из контекста.       Они покорно притихли, одарив напоследок друг друга испепеляющими взглядами. Алия коротко поздоровалась со склонившимися над свитками чародеями, но ни восторженных смешков, ни лучезарной улыбки не заметила. Ученики Верховного Чародея ответили ей короткими кивками и, несмотря на то, что лик Велиара не остался без их внимания, досаждать наставнику лишними расспросами они не стали.       Прорицательница послушно села, примерно сложив руки поверх островатых коленок. Велиар вальяжно плюхнулся рядом, забросив ноги в чужих ботинках на журнальный столик, на котором царил настоящий беспорядок из разбросанных свитков, мануалов и книг. Лениво отодвинув носком ботинка в сторону особенно увесистый фолиант, занимавший больше всего места и мешавший ему с комфортом расположиться, Велиар всем свои видом продемонстрировал готовность к разговору.       Стивен недобро покосился на бесцеремонного демона, неприязненно поджав тонкие губы. Покоившийся на спинке кресла плащ, точно почуяв незримое возмущение своего покровителя, метнулся к наглецу и шлёпнул его подолом по ноге, подхватывая складками ткани несколько смещённых к краю столика рукописей. Велиар недовольно шикнул, невольно отпрянув от источника своих неудобств. Сидящая подле него девушка отрицательно покачала головой, явно огорчённая его поведением. И когда наконец к ним присоединился Коул, Стивен вопрошающе раскрыл ладонь, призывая Алию к объяснениям.       — Я начну, если позволите, — прорицательница шумно выдохнула, стискивая пальцами колени, явно волнуясь о предстоящем разговоре. Помимо переживаний о демоне, который, казалось, с насмешкой относился к происходящему, прибавилось волнение о реакции волшебника. — Когда Вы ушли, всё было нормально. Велиар уже уснул, мне показалось, что ему даже стало лучше, но утром я… нашла его уже таким. Не знаю, как подобное могло произойти за ночь, — быстро, но достаточно разборчиво проговорила девушка, будто надеясь, что, если скажет это скороговоркой, реакция мистера Стрэнджа смягчится. Она замолчала, выжидающе обратив к нему взгляд, пока Велиар, скрестив руки на груди, посылал угрожающие волны довольно взметнувшему вверх воротник Леви.       — А я просто дал ему свою одежду, — добавил Коул, пытаясь разрядить неловко повисшую между ними тишину.       — Находчиво.       Алия замолчала, не зная, как правильно реагировать на отрешенную задумчивость в его голосе. Не встретив признаков зарождающегося гнева или злости в его глазах, она, набравшись смелости, решилась продолжить начатый разговор, подавшись ближе. Велиар сидел рядом, но мысли его, казалось, были за пределами гостиной, а быть может, и самого Санктум Санкторума. Он скользнул взглядом по ещё двум свидетелям этой беседы, пытаясь найти в их лицах так свойственные людям проявления удивления или озадаченности. Но Йенна и Дэниэл были ему под стать: если они и были удивлены, то никак этого не показали. Взгляды их оставались спокойны, а лица сдержаны, так что ни распахнутый взгляд, ни дрогнувший уголок губ не были способны выдать их истинных эмоций.       — Я растерялась, — доверчиво призналась прорицательница, бросив короткий благодарный взгляд на Коула, — и не знала, к кому обратиться. Вы знаете, как это могло случиться? — с призрачной надеждой в голосе добавила Алия, решаясь наконец на прямой взгляд ему в лицо.       Стивен долго изучал трещинку на полу, стараясь в точности воссоздать в своём сознании события прошлой ночи. У него были лишь догадки, нескладные кусочки истины, сокрытой от него под непроглядной пеленой тайн и недомолвок. Ни один чародей на свете, даже самый древний и просвещённый, не смог бы поручиться за знания о природе демонов. Многие века мастера мистических искусств изучали рукописи и манускрипты, а некоторые осмеливались изучать и самих демонов, оплачивая после несоизмеримую цену. Пользуясь их опытом и многолетними трудами, он сумел почерпнуть несколько полезных сведений, что после сформировались у него в голове в определённое представление о созданиях Темного Измерения.       — Могу лишь предположить, — после недолгих размышлений ответил чародей, — что проклятье как-то связано с силой, что его питает, — он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, собирая обрывки мыслей в слова. — Быть может, покусившись на неё, наша ночная гостья, сама того не ведая, ослабила его настолько, что проклятье утратило власть над ним?       Велиар молчал. Алия встревоженно обернулась к нему. Стивен догадался, что его слова воскресили в ее голове вчерашний вечер, громогласный гром, в чьих перекатах так легко терялся чужой, душераздирающий хохот. Она вздрогнула, но скрыла тревогу за коротким движением плеч.       — То есть это из-за того, что он ослаблен? — задумалась Алия, постукивая пальчиком по нижней губе. Это на секунду успокоило её, но отсутствующий взгляд Велиара не давал ей в полной мере расслабленно выдохнуть.       — Ты, верно, знаешь, что не все демоны способны к обращению? — Стивен ушёл от прямого ответа, склоняясь над устланным пергаментами и фолиантами столиком. Он не торопясь достал один из свитков, стянутый светло-жёлтым лоскутом ткани. Алия участливо смотрела на него, пока он разворачивал старый выцветший пергамент, и робко кивнула, смущённая своим незнанием. Стрэндж наградил её краткой беззлобной улыбкой и продолжил: — Преимущественное большинство — бесплотные духи, младшие в иерархии, слуги и рабы своих могущественных господ. Попадая в мир людей они слабы и беспомощны перед взором посвящённых в таинство изгнания чародеев. Поэтому они вынужденные отнимать чужие тела, чтобы существовать в материальном мире. Как те, кого мы встретили вчера, — чародей заметил, как дрогнула её спина при упоминании недавнего происшествия, и поспешил уйти от истязающей её душу темы. — Но есть и другие. Они сильнее, могущественнее. Постигшие мастерство созидания, они способны менять обличия, словно маски, создавать новые тела из единожды увиденных образов или собственного воображения, — Стрэндж разложил свиток на столе, прижимая стремящиеся свернуться уголки несколькими увесистыми книгами. — Но их тела отличны от людских. Их легко опознать по изъянам, вроде отсутствия отпечатков или волосам, вблизи похожим на отрезки швейной ленты. Чем сильнее демон, тем качественней он создаёт свой сосуд, — его слушатели подались вперёд, глядя на изображение сотворённого демоном тела: ужасное подобие человека, лишь издали похожее на оного, больше напоминало керамическую куклу неопытного мастера. Алия зацепилась взглядом за надписи в уголке свитка, но язык оказался ей не знаком. Стивен поймал её заинтересованный взгляд и вновь вернулся к рассказу. — Это на тибетском. Здесь написано всё то, что я вам сказал, может, немного с изобилием чародейской терминологии. Мастер, написавший этот свиток, долгое время изучал природу демонов, и многие другие позаимствовали его знания в своих практиках. Однако до него был ещё один чародей. Он предположил, что человеческий облик — самая слабая личина демона. Пусть процесс её создания весьма кропотливый и трудоёмкий, но на поддержание оной они тратят много сил.       Алия немигающим взглядом всматривалась в рисунок, ожидая, что карикатурное подобие человеческих волос сейчас вздрогнет и, словно ленты, зашевелится на листе, подобно змеям, выползающим из спутавшегося клубка. Она отвела взгляд и сцепила пальцы вместе.       — Иными словами, я был ранен и принял тот облик, который отнимает у меня меньше всего сил, — Велиар задумчиво рассматривал своё отражение в зеркале чужой души. Внимательные глаза его прорицательницы ловили каждое мимолетное движение.       — Подожди… — Алия нахмурилась, серые глаза поддел дымок неподдельной тревоги, — что будет, если ты и дальше продолжишь терять силы?       — Он развоплотится, — Стивен опередил демона, заметив плещущееся в его глазах сомнение. Должно быть, он хотел скрыть от неё возможные последствия утраты сил, но мысль об очередной лжи совсем не тешила и без того погрязшего в интригах и недомолвках чародея. — Когда его сил перестанет хватать на поддержание человеческого облика, он обернётся бесплотным духом под стать слабейшим своего вида существам.       Распахнутые серые глаза лучше всяких слов выражали то, что не сказали испуганно дрогнувшие губы. Она недоверчиво заглянула ему в лицо, пытаясь найти в нем признаки надежды, что произнесенные слова — лишь сухие факты, не имеющие ничего общего с Велиаром. Алия беспомощно обернулась к демону, надеясь, что тот сейчас отрицательно покачает головой, утешая её разыгравшуюся фантазию и волнения.       — Порой я забываю, что волшебники стали настоящими знатоками демонов, — едко отметил Велиар. Его взор был прикован к Стивену, прожигая внутренности чародея затаенным в глубине золотой радужки недовольством.       Алия поникла плечами, но отпечаток внутренней борьбы на секунду озарил её лицо. Она вновь обернулась к нему, с медленно растворяющейся надеждой негромко сказав:       — Если он настолько слаб, то что нам делать? Если он и дальше будет терять силы?       — Он должен восстановиться к следующему полнолунию, разумеется, если наберётся терпения и не будет искать приключений, — чародей ловко избегал постороннего внимания на себе, сосредоточившись на единственном волнующем его вопросе. Велиар казался безопасным, но кому как не ему знать об обманчивой наружности и коварстве демонов. Стивен не чувствовал себя виноватым за то, что не питал к нему доверия. — Говоря об этом, сколько дней до полной луны?       Услышав вопрос наставника, Йенна отдала Дэниэлу аккадский переводчик и наклонилась к одному из выдвижных ящиков за письменным столом. Среди конвертов, старого пергамента и восковых свечей она отыскала лунный календарь и спустя несколько секунд изучения ответила:       — Двадцать.       — Силы будут возвращаться к тебе постепенно, но не веди себя опрометчиво, — Стрэндж сложил руки на груди, и тон его окрасился немым предостережением. — За своё нетерпение и малодушие ты можешь поплатиться не только своей жизнью.       У Велиара презрительно дернулся уголок губ: терпеть нотации он явно был не в настроении. Но демон молчал, видимо, понимая всю зависимость положения, в котором оказался. Унизительного, жалкого положения для демона, вынужденного сейчас вновь обращаться за помощью к чародею. Особого сочувствия к положению демона Стивен не питал.       — Спасибо за предостережение, Чернокнижник, — благодарностью его тон преисполнен не был. Алия, на интуитивном уровне чувствующая, как вибрировала в воздухе задетая гордость демона, попыталась приободрить его хотя бы слабой улыбкой.       — Раз мистер Стрэндж говорит, что двадцать дней — это крайний срок того, когда всё вернется к норме, то нам нужно только подождать, верно? — пальцы её рук дрогнули, выдавая её желание накрыть напряженные плечи успокаивающим движением.       — К норме, да? — его глаза предостерегающе блеснули, как лезвие кинжала в бликах солнца. — Значит, моё проклятие вновь вступит в силу к концу месяца? — демонстративно задумчиво повторил он, прочистив горло коротким кашлем. Краткий ответ чародея вызвал внутри него новую волну негодования. — То есть всё это время, чтобы хотя бы ненадолго стать человеком, мне всего-то нужно было едва не погибнуть?       — Звучит нелепо, но это так. Как только ты наберёшься сил, проклятие вновь начнет питаться ими.       — Правда?       — Я не специалист по проклятиям, — с вынужденной выдержкой ответил Стивен. Велиар не производил на него впечатление дурака, однако подобная беспечность наталкивала его на мысль, что демон не особо-то и был опечален заточением в кошачьем теле. Или усердно пытался убедить в этом окружающих. — Если за столько лет ты не сумел разобраться в нём, как я должен сделать это за секунду?       — О, прости, Чернокнижник, у меня не было времени задавать вопросы, — прошипел демон, искренне уязвленный его тоном.       Алия распахнула глаза, застигнутая внезапной догадкой, что могла бы решить надвигающийся конфликт.       — Зато я знаю того, у кого будет время на них ответить, — решительно сжала пальцами колени прорицательница, утвердительно кивая Велиару. Тот непонимающе вскинул брови, его голову явно не посещала и тень мысли, которая уже полностью обрела форму в голове Мор.       — Что ты имеешь в виду? — Велиар вновь взглянул ей в глаза, но и в этот раз не смог понять их торжествующего блеска. Алия склонила голову набок, будто говорила об очевидных вещах и не понимала, как демон сам не догадался об этом первый.       — Ведь это отец Айрин наслал на тебя, верно? — с осторожностью произнесла она, а имя прорицательницы выдохнула так нежно и мягко, как могла. — Не значит ли это, что она должна быть в курсе, как оно работает? Её разъяснения были бы не лишними, — она обернулась к нему в поисках немого одобрения. Алия взволнованно прикусила губу, опасаясь накликать на себя бурю, ведь из её уст прямым текстом поступило предложение позвать в Санктум Санкторум ещё одного демона. Коул, сидевший рядом с ней, задумчиво поправил очки, ведь прекрасно догадывался, что имя, сорвавшееся с губ подруги, человеку явно принадлежать не могло. Стивен на секунду задумался, но, решив, что в данной проблеме все способы решения хороши, не стал препятствовать маленькой задумке девушки, зная, что в любом случае храм сможет себя защитить.       Получив утвердительный кивок на свое несмелое предложение, Алия достала телефон из кармана курточки и под пристальным взглядом чародея разблокировала экран. Стивен одобрительно хмыкнул, когда почтительное «мистер Стрэндж» на быстром наборе попало в его поле зрения, Алия смущенно заправила прядь волос за ухо и открыла список контактов. Имя Айрин торжественно занимало одну из первых строк, и, бросив быстрый взгляд на съедаемого нехорошим предчувствием Велиара, Алия нажала за кнопку вызова.       — Buenos dias, — послышался сладкий голосок Айрин, и Стивен поморщился от чрезмерно жизнерадостных ноток чужого голоса.       — Айрин… — начала воодушевленно Алия, не желая заранее тревожными нотками спугнуть прорицательницу, но та прервала её.       — Погоди секунду, — голос девушки стал глухим и отдаленным, но Алия всё равно могла разобрать, что она говорила, — о, милая, поверь твой Томми не устоит перед действием этого эликсира, — тон её стал вкрадчивым и манящим.       — Айрин, послушай, — пыталась достучаться до неё прорицательница, зная, что та прекрасно её слышала. Но тщетно.       — Не волнуйся, это совсем безвредно, но очень действенно, — Айрин продолжала опутывать лживыми обещаниями неизвестную Алии девушку, как паук оплетал глупую муху серебряной паутиной.       — О боги, Айрин… — каждая секунда промедления раскаленным металлом выжигала душу взволнованной Мор. Судя по всему демон же, видимо, во что бы то ни стало решил довести дело до конца.       — Нет, твой христианский Бог не отправит тебя за это в Геенну огненную, дорогая…       — Велиар стал человеком! — потерявшая терпение Алия выпалила эти слова с той горячностью, что была свойственна ей лишь в минуты острейшего нетерпения. — Мы сейчас в Нью-Йоркском храме, и… — Велиар закатил глаза, откидываясь на спину дивана, когда ответом на столь ошеломляющую новость стали лишь безликие гудки. Айрин бросила трубку. Алия удивленно смотрела на заставку телефона, всё ещё до конца не веря, что она действительно бросила трубку.       — Я так понимаю, переговоры сорвались? — утешительно попытался подбодрить её Коул, и Алии показалось, что она слышала в его голосе тень облегчения. Стивен наклонился вперед, намереваясь утешить её, но не успела девушка ответить, как перед их глазами, словно из ниоткуда, появился темный, ядовитый туман. Он разрастался с каждой секундой промедления, и, когда напряженные волшебники подались вперед, готовые к любому повороту, густая тьма расступилась, словно по мановению чьей-то ладони, и из нее явилась мрачная женская фигура. "Судя по всему, это и есть та самая Айрин", - с легкой неприязнью подумал Стивен, окидывая вызывающе уверенную девушку предупреждающим взглядом.       Велиар ничего не говорил, просто молча наблюдал за явившейся прорицательницей. Она изящно убрала выбившиеся пряди темных волос с лица и окинула взглядом величественную гостиную, где каждый предмет дышал призраком седой старины. Айрин со вскинутой бровью осматривала предметы интерьера, пока робкое покашливание прорицательницы не приковало её участие к Алии.       — Что это значит? — требовательно воскликнула Айрин, и остатки чернильного тумана спрятались в складках её одежды. Она шагнула вперед, видимо, намереваясь хорошенько встряхнуть Алию за плечи, и Стивен наклонился вперед, уже готовый её остановить, но она сама замерла, когда её взгляд наткнулся на сидящего подле неё Велиара. Глаза Айрин широко распахнулись, в них читалась тень недоверия, но вскоре она сменилась на насмешливый блеск уязвленного самолюбия.       Коул незаметно снял очки с переносицы, бросая на Айрин быстрые взгляды, словно пытаясь короткими мазками набросать картинку того, что из себя представляла появившаяся прорицательница. Он делал это с медленной осторожностью и, уверенный, что находится под плотным покровом тайны своей личности, намеривался оценить уровень сил демона, дабы убедиться, что она безопасна.       — Милый мальчик-сенсор, будешь так пристально рассматривать мою ауру, вырву твои очаровательные глазки за подобную невежливость, — елейно протянула Айрин, переводя взгляд на растерянного Коула. Застигнутый врасплох, он смутился, и пусть жест невежливого внимания был направлен на демона, он виновато отвёл глаза. Айрин удовлетворенно улыбнулась и больше на Велиара не взглянула. Наконец её цепкий взгляд наткнулся на сидящего в кресле Стивена, и по подавляющей ауре, что он расточал, она признала в нем нового Верховного Чародея. — О, мистер Совершенство, в демонических кругах о Вас ходят разного рода… слухи, но раз уж чары, защищающие это место, не рассыпали меня в прах, значит Вы и впрямь искали моей компании. Можете звать меня Айрин, — она наигранно галантно представилась, подпирая изящной ладошкой талию, и, бросив на Велиара быстрый взгляд, сказала: — Никогда бы не подумала, что вновь увижу тебя таким, — с неожиданной претензией хмыкнула девушка, и, не получив вежливого предложения присесть, сама опустилась в свободное кресло.       Дэниэл как раз закончил со своей частью перевода и предвкушал мысль наконец занять законное место, бесчестно отобранное у него наглым богом, но резвое посягательство незнакомки заставило мужчину остаться подле стола и ревностно поглядывать в сторону обожаемого пристанища. Воспользовавшись удачной возможностью, Йенна вручила ему ещё один древний пергамент, чтобы предотвратить неминуемое безделье чародея.       — Можешь поблагодарить своего отца за это, — желчно выдавил Велиар.       — И твою алчность за одно, — участливо подсказала ему прорицательница, улыбаясь такой приторной улыбкой, что лишь глупец поверил бы в её искренность. В острых уголках приподнятых губ было столько едкой насмешки, что ответить чем-то другим Велиар просто не смог. Его душило раздражение: его слова оказались для неё пустым звуком, и вместо помощи он получал лишь жалящее презрение из её уст.       — Двое демонов выясняют отношения в храме чародеев? — Дэниэл указал кончиком очина вначале на Айрин, а после на Велиара и погладил пятнистым пером подбородок.       — Забавно, согласен, — сдержанно ответил ему Стивен, с нетерпением постукивая пальцами по подлокотнику, — но обмен любезностями оставьте на потом. Хотелось бы ближе к сути.       — К сути? — удивилась Айрин, отвлекаясь от гляделок с бывшим покровителем. Она перевела вопросительный взгляд на Алию, которая теперь чувствовала, что позвать Айрин сюда, возможно, было не лучшим решением.       — Я просто подумала, что ты можешь ответить на вопросы… касающиеся проклятия Велиара.       — А, этого лицемерного лжеца? Волнуешься, когда сможешь вернуться в прежнюю шкурку? — язвительно отозвалась Айрин, метая словами в демона, словно остро заточенными кинжалами. Видно было, что она хотела сделать ему побольнее. — Хм… Вы ведь знаете, как он лишился всего? — Алия утвердительно кивнула, — когда этот гнусный обманщик предал и похитил нашу семейную реликвию, мой отец не мог так просто закрыть на это глаза. Мы были унижены, втоптаны в грязь тем, кому больше всего доверяли, — начала свой рассказ Айрин; её лицо всё ещё было искажено маской насмешливого безразличия, но слова вытекали из неё, словно быстрый ручей, бегущий по высохшей лощине. — Отличная сказка для демонов, почему доверие это для людей, — горько усмехнулась она.       — К сути, — настойчивее повторил Стивен, чувствуя, как голос его постепенно теряет нотки благосклонного расположения.       — Вы хотите разобраться во всем тщательно или поверхностно? — возмутилась Айрин, ни капельки не задетая категоричностью и безразличием к её воспоминаниям.       — Мне плевать на то, чей кусок души вы некогда не поделили, — брови его гневно сошлись к переносице, на скулах заиграли желваки, а тонкие губы плотно сжались в ровную линию. — Мне нужно подтверждение или опровержение моих догадок.       — Тогда не перебивайте меня, и они будут, — беспечно пожала плечами Айрин, продолжая играть с его терпением, словно дикая кошка с опавшим с дерева листом. — Так вот, доверие — это для людей. Мой отец долго выслеживал, шел по той кровавой тропе, что стелилась под его ногами. Не знаю, сколько бы длились эти поиски, если бы не алчное желание Велиара усладить свой слух звоном монет. Он пытался сторговаться с одним демоном и не желал уступать ни гроша, — Велиар сидел безучастным слушателем, словно рассказ не имел к нему никакого отношения. Айрин тщетно пыталась поймать его любопытство, и если безразличное лицо демона попадало в её поле зрение, она с досадой возвращала свое внимание Алии и сидящему рядом с ней Стивену, которому лирические отступления горечи чужой боли порядком надоели. Видимо, безуспешно пытаясь ублажить себя горьким сожалением на его лице, она старалась не упустить нить диалога и не превратить историю о прошлом в излияние обид, что она хранила в своей памяти.       — И что потом? — неуверенно спросила Алия, осторожно подталкивая девушку к дальнейшему рассказу.       — После отец и Велиар сразились. Битва была долгой, но победила хитрость, — голос её утих; история шла на спад, ощущаясь прогорклой терпкостью на языке. — Он проклял Велиара на вечное заточение в его унизительном обличии.       Айрин выводила пальцем незамысловатый узоры на мягкой обивке и прикрыла глаза, словно закончила рассказывать старую, поучительную сказку для детей. Велиар, мрачный и молчаливый, с набежавшей на лицо темной тенью, остывшей за долгие годы ярости, добавил глухим голосом:       — Ты явился к людям в облике зверя, так оставайся же в нем навсегда.       — Конец, — Айрин негромко хлопнула в ладони, наслаждаясь произведенным на умолкших волшебников эффектом. — Отец поставил перед тобой выбор. Быть сильнейшим, но в зверином теле, или оставаться со своей смазливой мордашкой, но быть равным по силе человеку, — невинно пожала она плечами. Стивен оценил жестокость поставленного выбора: для демонов было важно превосходство над остальными. Оно было доминантой в их существовании. Сильнейшим доставалось всё: людские души, нескончаемая слава и подобострастное уважение, граничащее с преклонением, младших товарищей, слабых, бесплотных духов, лишь с покровительством старших демонов способных выжить в мире, где каждый волшебник желал загнать их в угол.       Слушая её долгий рассказ, Стивен пришел к выводу, что изначальные догадки его были верны. Велиар находился на грани между материальным миром и развоплощением, и лишь смиренное ожидание, терпение и сила полной луны, покровительницы мира теней, могли вернуть ему прежнюю силу, но вместе с тем и ненавистный облик, который он презирал. Быть может, поэтому он никогда не возвращался мыслями к тому дню, когда обрёл его, не желая терзать себя воспоминаниями былых времён? Лишь так он мог объяснить себе малую осведомлённость демона о природе собственной сущности.       — И что, это единственный способ избавиться от проклятия? Быть вечно слабым? Неужели нет других путей? — Алия, пораженная до глубины души, не смогла сдержать поток вопросов. Она понимала, что случившееся полностью вина Велиара, но, видимо, глубокая привязанность к демону не давала ей в полной мере переложить груз вины на его плечи, и девушка, сетуя на чужую жестокость, старалась найти лазейку там, где расчетливые демоны раскинули свои безжалостные сети.       — Тебе они не понравятся, — многообещающе хмыкнула Айрин, на секунду окрашивая свой тон в нотки мрачного предостережения.       Стивен явственно ощутил сокрытое в её словах предостережение.       — Если тебе есть, что сказать, — говори, — докучающее нетерпение прогрызло дыру в его самообладании, и он вспыхнул, позволив себе повысить голос лишь на долю секунды. Вдохнув побольше кислорода, он надеялся разбавить плавящую сосуды злобу. — Если нет, оставь свой заискивающий тон для тех, на кого он производит впечатление.       — Поверьте, Верховный, я молчу для вашего же блага, — выкрашенные в темно-бордовую помаду губы Айрин расплылись в участливой улыбке, словно она вовсе не опасалась все-таки порезаться об его острый тон. Но, кажется, её мало волновало взыскание, с которым он смотрел ей в глаза.       — Если с этим мы закончили, то… есть кое-что ещё, — нерешительно подала голос Алия, — Мистер Стрэндж, я должна вам кое в чем признаться, — гладкие щеки её тронул смущенный румянец, и она неловко перебирала пальцами, опасаясь не столько за себя, сколько за сидящую рядом Айрин, вмиг ободрившуюся после слов девушки.       Она заинтересованно подалась вперед, хитро поглядывая на Алию из-под томно опущенных черных ресниц. Мор старалась игнорировать её заискивающий взгляд, опасаясь, что сверкающий интерес в карих глазах демона станет той причиной, из-за которой её слова могут быть неправильно поняты. Стивен недоуменно повел бровью, не понимая столь бурной реакции. Алия слабо выдохнула и едва возмущенно не ойкнула, когда послышался нарочито довольный голос Айрин:       — Прямо сейчас? — едва не мурлыкнула она, — предлагаю всем выйти. Не будем смущать Алию.       Наградой ей были недоуменные взгляды, и румянец отхлынул от лица застенчивой прорицательницы. Алия, бросив укоризненный взгляд в сторону накуксившейся Айрин, строго скрестила руки на груди, стараясь со всей неукоснительной требовательностью продолжить разговор.       — Айрин, сейчас не время для шуток, — демон лукаво вскинула брови, видимо, от происходящего она получала удовольствие и ждала развязки. — к тому же… это действительно важно. То, что я хочу сказать касается тебя гораздо больше, чем ты думаешь, — Алия успокоилась, ведь знала, что излишняя эмоциональность могла привести к ссоре.       — Интриговать не твой конек, но я всё же скажу: «Ладно, я заинтригована», — с долей ленивого снисхождения улыбнулась Айрин, откидываясь на широкую спинку кресла и легкомысленно покачивая ногой, облаченной в черную лодочку на высокой шпильке.       Алия переборола оцепенение, сковавшее горло, когда в голове воскрес чужой голос.       — Те демоны, которые напали на нас… — Стивен отметил, как вместе с его лицом потемнело лицо и сидящего рядом Велиара. Общее воспоминание о той ночи ещё долго будет откликаться в их разуме забирающейся под кожу изморозью ужаса.       — На вас напали демоны? — воскликнула Айрин, а после пригляделась к тонкой полосе медленно заживающей раны на щеке Алии, затем поглядела на Стивена, порядком утомленного её шумной натурой, и задумчиво провела острым ноготком по подбородку. — А я думала, у тебя проблемы в раю.       — Так вот, те демоны искали… тебя, — медленно, с расстановкой проговорила прорицательница и виновато отвернулась, словно провинившаяся грешница, ждущая гнева божьего. — Тот демон… сказал мне об этом, — добавила она, замечая недоверчивый взгляд Велиара.       — Меня? — усмехнулась она, взмахнув водопадом густых волос, — надеюсь, с целью взять автограф? — Как и ожидалось, она не приняла её слова всерьез, видимо, решив, что от стресса ясный рассудок девушки помутился.       — Что ты, милая, их цели куда прозаичнее.       Они одновременно обернулись, встревоженные уже знакомым Стивену голосом: низким и лукавым, преисполненным надменного снисхождения. На пороге гостиной, подле учтиво распахнутой Вонгом двери, стоял Калеб, опираясь на рукоять элегантной прогулочной трости. И теперь, при свете дня, Стрэндж наконец имел возможность рассмотреть загадочного чародея.       Калеб оказался довольно высок, ниже самого Стивена на несколько дюймов, и если бы пережитые годы столь сильно не отпечатались на его лице, седина не покрыла некогда тёмно-каштановые пряди, видневшиеся теперь среди густой сизой дымки лишь несколькими заблудившимися в её непроглядном покрове путниками, а одежда не казалась отнятой у героев Коллинза, Флобера и Конан-Дойля, то Стивен мог принять его за одного из тех шестифутовых приятного вида мужчин чуть старше средних лет, что неустанно трудятся за трибунами лекториев в почётных университетах. Из тех, кого он видел сам в годы студенчества. Он не дал бы ему больше шестидесяти, хотя даже для этих годов Калеб был довольно бодр и крепок. Пожалуй, в случае этого человека нельзя было делать поспешных выводов. Внешность его была обманчивее слов и мыслей, и лишь глаза выдавали истинный возраст загадочного мужчины. В их тёмной глубине отражались мудрость и смуты прожитых столетий; подобные глаза он видел лишь у одного человека, которого ныне уже нет в живых.       Словно направленные невидимой силой, Айрин и Велиар с удивительной синхронностью ощетинились. Их глаза удивленно распахнулись, и, если Велиар лишь злобно оскалился, впиваясь в мужчину свирепыми очами, Айрин несдержанно подскочила на месте. Её лицо помрачнело, словно грозовое небо, готовое вот-вот разразится смертоносным ливнем, и нервно дернувшийся уголок губ выдал в ней то холодное презрение, что терзало украденное ею сердце. Секунда — и человеческий взгляд обратился в демонический взор раскаленного золота, выгравированного вокруг вытянувшегося кошачьего зрачка.       — Заклинатель, — пораженно выдохнула Айрин, казалось, сам воздух, покидавший её презрительно подрагивающие губы, был отравлен отвращением. И лишь немногие способны были раскрыть под слоем изморози брезгливой неприязни благоговейный ужас, плескавшиеся раскаленной лавой глубоко во тьме демонического разума.       — Надеюсь, моё присутствие не помешает важному разговору, — притворное сожаление играло в его голосе, подобно фальшивой ноте, и поверить в искренность его огорчения не смог бы даже самый наивный ребёнок. — Обстоятельства завели меня в ваши края, и, раз уж я вновь стал заложником случая, решил воспользоваться возможностью и предоставить обещанные мною ранее ответы, — Калеб будто бы не замечал настороженные взгляды своих недругов, вонзившиеся в него, словно гасты триариев. — Если позволите, долго задерживать Вас бесцельной болтовнёй я не буду, — он дождался одобрительного кивка чародея, снял цилиндр, расстегнул несколько пуговиц на пальто и, воспользовавшись внезапной восторженной яростью дамы, занял освобождённое ею место. Последняя застыла над ним в немом возмущении, до глубины души поражённая наглостью чародея. Калеб в ответ на её негодование лишь устало прикрыл глаза и покачал головой. — Я давно не молод; не обрекай мои ноги на муки.       — Мистер Совершенство, что здесь забыл заклинатель? — Айрин душило отвращение — мучительное, непреодолимое, настырно зудящее под кожей. Стивен понял это, увидев яростное, размашистое мановение её руки перед самим носом мужчины.       Калеб помрачнел, и тонкое девичье запястье замерло в плену его не по возрасту сильных и ловких пальцев. Грубая ткань пальто натянулась от резкого движения, обнажив манжет белоснежной рубашки и уголок сокрытого под ней бинта. Айрин яростно шикнула и трепыхнулась, пытаясь отпрянуть от ненавистного всякому демону колдовства, но чародей лишь сильнее сомкнул пальцы, заглядывая в глаза девушки со зловещим предупреждением.       — Не стоит тревожить воздух у меня под носом, милочка. Я прошу лишь чуточку вежливости и уважения к своей скромной персоне.       — О, непременно, — золотистые глаза её хищно сверкнули. — С чего бы мне быть вежливой с тем, кто потенциально может загнать меня в Тёмное Измерение? — она кивнула на наблюдающего за всем с мрачным любопытством Велиара. — К слову, тебя тоже.       Велиар не ответил, разумно решив уступить место слов созерцанию непримиримого противостояния. Калеб хохотнул, потешенный её злобным дыханием, тревожащим пряди седых волос. Тяжёлый, мрачный холодок зарождающейся внутри неё силы пробежал по полу, предвещая надвигающуюся бурю. Задрожали каркасы стеллажей, зацокали стеклянные витрины, и эхо леденящего душу ужаса расползлось по комнате, подобно туману. Их взгляды схлестнулись в звенящей тишине: сверкающие лезвия мечей над мрачной, безжизненной бездной. Айрин замахнулась, Калеб подался вперёд, но замерли они синхронно, оглушённые резким, громким хлопком.       — Прекратить! — громкий, властный голос Стивена прервал расточительный обмен любезностями. Деревянная поверхность обожгла ладонь сотнями мелких игл, разгоняя застывшую в мелких сосудах кровь. — Драк и убийств в моём храме не будет. По крайней мере, пока от вас есть польза.       Калеб ухмыльнулся как человек достаточно рассудительный, чтобы не оскорбиться подобным посягательством на святейший долг заклинателя, но не внять словам совсем зелёного, пусть и высокомерного, но все же Верховного чародея не смог и медленно опустился в своё временное пристанище. Айрин недобро поглядела на него и возмущенно фыркнула, усаживаясь на обитый мягкой тканью подлокотник дивана. Но торжество его было недолгим. Беспечное равнодушие сменилось неподдельным удивлением и растерянностью, изнурённой бледностью мертвеца, когда на глаза ему попался светлый лик прорицательницы. Калеб чертыхнулся, когда растерянная девушка подалась к нему с робкой нерешительностью, шумно сглотнул и лихорадочно прошептал:       — Ma dai… Non credo ai miei occhi.       — Моё имя Алия, мистер Калеб, — девушка сократила расстояние между ними в несколько шагов и протянула раскрытую ладонь мужчине. Тот смотрел на неё до глубины души пораженно и озадаченно, словно лицо её всколыхнуло в нём воспоминания давно прожитых лет. — Мне так и не удалось поблагодарить Вас за помощь, разрешите сделать это сейчас. — Калеб легонько сжал в руке аккуратную ладошку и наградил её любезной улыбкой, удавшейся ему с особым трудом.       Алия не стала досаждать ему своим вниманием и отнимать драгоценное время. Вернувшись на своё место подле Коула, она решила принять дальнейшее участие в беседе в качестве молчаливого слушателя. Стивен, слегка озадаченный внезапными переменами в поведении Калеба, понял, что мужчина этот может знать гораздо больше, чем кажется. Мысли метались в его голове беспорядочным, хаотичным потоком, но он с привычным спокойствием и хладнокровием пытался очертить последовательность вопросов, чтобы избежать уклончивых ответов и лжи. Отчего-то Стивен был уверен, что ждать правды от Калеба не стоит, а если он и будет с ним честен, каждое слово его все равно предстоит подвергнуть сомнению. Заклинатель заметил тень отрешённости на лице чародея и поспешил вырвать его из раздумий.       — В первую нашу встречу Вы казались мне более красноречивым, — с толикой жгучего цинизма заметил заклинатель. — Что же мешает Вам сейчас? Неожиданность визита или скверное расположение духа?       — Вы сказали, что дадите мне ответы, а я всё никак не решу, какой вопрос стоит задать первым.       — Разумеется, тот, что больше всего Вас волнует, — он говорил со знанием дела и некой раздражительностью, словно истина, предлагаемая им, лежала на поверхности. — У меня будет лишь одно условие: я старый человек, но гордость и принципы ещё не оставили меня, и посему перехода на личности я не стерплю.       — Насколько старый? — вдруг вмешался в их разговор Дэн в привычной легконравной манере.       — На четыре с половиной века, юноша, — Калеб обернулся в попытке пристыдить юнца взглядом, но Дэн лишь изумлённо присвистнул. — Но даже будучи заложником своих лет, я всё же заметил твоё присутствие, — немое удивление мужчины чародей воспринял как личную победу. — Верно-верно. Прикройте рот, юноша, я узнал Вашу ауру бесчестного лазутчика, и, уж поверьте мне на слово, не будь Ровена так увлечена красноречием и баснословным хвастовством, она долго и мучительно пытала бы тебя, а после оставила труп на потеху коршунам, чтобы усладить так обожаемых ею птиц и собственное тщеславие.       — Для начала я хочу узнать, кто Вы, — Стивен решил вернуть внимание Калеба себе, пока рассказами о зверствах Ровены он не помутил рассудок его простодушного старшего ученика. — И что Вас связывает с Ровеной?       Таинственное молчание Калеба и заговорщический блеск в его тёмных глазах возбуждали любопытство в притихших присутствующих, но медлил он намеренно, желая насладиться моментом нависшего над ними предвкушения, как всякий хороший рассказчик, умеющий завладеть вниманием слушателя.       — Как Вы уже знаете, благодаря верному ученику, моё имя Калеб. Я родился в 1562 году, а тридцать два года спустя попал в Камар-Тадж. Волею случая мне пришлось обучиться древнему искусству заклинателей, — отпечаток непонимания в глазах некоторых чародеев заставил мужчину прервать рассказ. — Недоумение на ваших лицах лишний раз убеждает меня в том, что юных волшебников нынче не посвящают в это таинство, — он устало выдохнул, предавшись секундной ностальгии. Заметив грустное негодование Калеба, Йенна уж было хотела утешить его, опровергнув утверждение мужчины касательно просвещённости некоторых чародеев, но Дэн как следует ущипнул её за предплечье, и с приоткрытых губ девушки сорвался лишь болезненный вдох. — Несомненно, это было бы сложно без мастера, а последним мастером заклинателей был я. А с Ровеной меня связывает давняя вражда. Я знал её совсем юной и прекрасной девушкой, когда мысли о тетраде ещё не изводили её сознание ночами. Я восхищался её упорством и талантом, пока они не обернулись в глобальную одержимость и жажду власти. Ровена, дивная и ужасная женщина, непреклонная Халкидская Саломея. Femme fatale моей судьбы. Я питал страсть к изучению Тёмного Измерения, как всякий стремящийся к знаниям человек, желающий совершенствовать своё ремесло, и, безусловно, не поддерживал идею передачи тетрады в её руки. Наши разногласия: моё высокомерие и её мстительность, — привели к тому, что сорок лет назад с её лёгкой руки мой путь как мастера Камар-Таджа был окончен. Ровена обладала доверием и особым расположением Древней, и потому ей не составило труда убедить тогдашнего Верховного Чародея, что старый итальянец Калеб помутился рассудком, корпея над трудами всей своей жизни в компании пыли, пауков и пленённых демонов, — он взял со стола оставленный ранее Стивеном свиток и с толикой гордого самолюбия во взгляде погладил выцветшие рисунки кончиками пальцев. — Забавно, что годы спустя Камар-Тадж использует мои труды без зазрения совести.       Стивен поражённо замер, наблюдая, как Калеб изучает некогда принадлежавшие ему пергаменты. Знал ли он, что найденные им в Камар-Тадже свитки принадлежат этому загадочному мужчине? Нет. Стал ли он после этого ценить их больше? Едва ли. Однако он был неприятно удивлён политикой ордена касательно трудов изгнанных чародеев, хотя и видел в их вынужденном сокрытии меры предосторожности.       — Почему после стольких лет она вновь о вас вспомнила? — Стивен не знал, сочтёт ли это Калеб переходом на личности, но всё же решил рискнуть. Ответ на этот вопрос мог подтвердить его догадки относительно формирования возможной оппозиции, о которой неоднократно напоминал ему мастер Фрэнк.       — Ровена умело манипулирует людьми, окружая себя сильными союзниками, способными дать ей желаемое, — в одночасье чародей понизил голос, и его тихие рассуждения стали больше походить на бессвязное бормотание. — Не осудят ли Эзоп с Цицероном меня за излишнее хвастовство, если я скажу, что вполне могу сойти за одного из этих союзников? — он отрицательно покачал головой, придя к приемлемому умозаключению. — Нет, нет, определённо, нет. Не знаю, станут ли мои слова для Вас утешением, но раз уж Ровена решила забыть о нашей вражде, Вас она справедливо опасается, возможно, даже видит в Вас достойного соперника и опасного врага.       Стивен зло скрипнул зубами. Он безумно устал от огней распри и паутины интриг, преследовавших его в каждом косом взгляде, скрипе старых половиц и дуновении ветра. Их истинным врагом был Мордо, а Ровена вкладывала все свои силы в попытки втоптать в грязь укравшего у неё титул неприятеля.       — Если не возражаете, я тоже хочу задать вопрос, — робко отозвалась до сели молчавшая Алия. Калеб приглашающе повёл рукой. — Те демоны, что напали на нас, кто они?       — Я изгоняю демонов или пленяю их в некоторых вещах, но не осведомляюсь об их личностных отношениях и родовой принадлежности. Я знаю лишь то, что они были чрезмерно сильны для безликих рядовых сущностей, коих они из себя представляли до того, как кто-то поделился с ними силой.       — Вы читали статью о трупе девушки в сквере на 69 улице? — с почтительной осторожностью Алия продолжала свой расспрос. Калеб ушёл в свои мысли, обдумывая сказанные ею слова. — Вам не кажется, что это могут быть происки демонов?       — Какую статью? — Стивен заинтересованно подался вперёд, и от него не укрылся тот осуждающий взгляд с толикой вредного торжества, которым Коул наградил побледневшего Дэна. Пойманные за многозначительными гляделками, они оба вдруг совершенно отстранённо вперились глазами в настенные гобелены.       — Не понимаю, о чём ты, Стрэндж, — мужчина растерянно почесал затылок, нервно сминая пальцами уголок страницы. Йенна хлопнула его по руке, вытаскивая ни в чём не повинную книгу из-под широкой тяжёлой ладони. — Первый раз слышу.       — Нет, но слышал нечто подобное от надёжных людей, — Калеб заботливо пригладил седую бороду и, поглядев на Алию с долей строгости, добавил: — Тело — это, милая девочка, по сути своей, лишь объедки, которые оставляют демоны после чёрной трапезы. Немногие из них ограничиваются душой.       Обличённый ужас, словно заполз ей под ногти, заставив онеметь тонкие пальцы. Она благодарно кивнула ему, так и не сумев наградить сдержанной улыбкой. Губы застыли, точно под властью лишающего всякого чувства яда. Коул заботливо положил руку на её плечо в немом жесте поддержки и понимания.       — Кто-то был очень голоден, — с несвойственной ей вкрадчивостью произнесла Айрин, лениво наматывая прядь волос на указательный палец. Мрачное напряжение воцарилось в комнате после её слов, и каждый в беспокойной тишине думал о своём, преодолевая сомнения и тревоги, навеянные нелёгким разговором.       — Полагаю, об остальном мы узнаем из чужих уст, — Калеб, похоже, не желал добровольно сдаваться в плен сомнениям и отрешённости. Он нырнул рукой в нагрудный карман и с загадочной ухмылкой выудил из него складные серебряные часы, бережно лаская пальцами звенья длинной цепочки. — Если сумеем разговорить нашу пленницу.       — Вы собираетесь сделать это в моем храме? — с тенью сомнения полюбопытствовал Стрэндж, пока мужчина с упоением любовался гравировкой на крышке брегета. Стивен незаметно рассмотрел залитый лучами дневного солнца металл, украшенный углублённой резной надписью.

«Nonno Caleb,

Il ricordo di te vivrà nel mio cuore.

Con amore, Lala»

      Гласили слова на старинных часах. Пусть Стивен и не знал заложенного в них смысла, нетрудно было догадаться, что вещь эта для заклинателя имела особую ценность. Некая Лала, неизвестная женщина под белоснежной вуалью подоплёки, лишённая облика в его представлении, вверила Калебу дар, которому Стрэндж теперь обязан жизнью. Коварство судьбы казалась ему соизмеримой с быстротечностью самого времени.       — О, поверьте, во времена древности какие только языческие обряды не проходили в этих стенах, — со знанием истины возразил мужчина. — Одним изгнанием честь вашего храма не будет опорочена.       — Тогда нам понадобится помещение, — с благосклонной уступчивостью согласился чародей, подыскивая в голове подходящую комнату.       — Будьте так любезны, без зеркал и стеклянных поверхностей…

***

      Стивен привёл их в одну из пустых комнат на втором этаже, предусмотрительно оставив Йенну и Коула в гостиной. Некогда он намеревался оставить её под хранилище, когда все предыдущие окажутся заполнены артефактами, но долгие месяцы комната просто стояла пустой. Кроме шаткого книжного шкафа и нескольких старых гобеленов, в ней была лишь крохотная люстра и узкий, пыльный портрет неизвестного мужчины. Калеб учтиво придержал дверь, галантно пропуская дам в комнату, и лишь после вошёл сам. Они с Дэном обменялись настороженными взглядами, наблюдая, как Айрин зарделась от неожиданной учтивости заклинателя. Стивен негромко хмыкнул, делая шаг вглубь комнаты. Свободное пространство подхватывало шелест ткани и удар набоек о древко пола, разгоняя по комнате гулкое эхо.       — Без окон, без зеркал, и... — оживлённо отозвался Калеб, проводя пальцем по пыльному шкафу, — без уборки, — с лукавой ухмылкой заключил он, складывая руки за спиной. — Право слово, вы считаете нахождение милых дам здесь уместным?       — Да, — хмуро отрезал Стрэндж, оборачиваясь к своему собеседнику. Алия ютилась чуть дальше от него. В её бессонном, уставшем взгляде он увидел мужество и отвагу и решил не досаждать ей лишними вопросами. Она заслуживала получить ответы хотя бы за ту боль, что ей пришлось вынести прошлой ночью. Велиар стоял рядом с ней и с ленивым интересом рассматривал погружённую в полутьму комнату. — Айрин наверняка хочет знать, почему её пребывание в мире людей может стать небезопасным.       Калеб лишь беззлобно улыбнулся и согласно поднял руки, решив не утруждать себя спором. Цепочка серебряных часов ударилась о корпус, тихонько звякнув, и спустилась по запястью длинным сверкающим ручейком. Воздух сгустился и потяжелел, впитывая в себя невидимые потоки тьмы, разрастающиеся вокруг, словно плесень на обильно орошённой влагой почве. Все они невольно напряглись, завидев безобидную на вид вещицу; глаза Айрин предостерегающе сверкнули в полутьме, круглые зрачки сузились, и на губах девушки расцвела мстительная улыбка. Стрэндж кивнул стоящему подле себя Дэну, и мужчина покорно коснулся пальцами заряжённого воздуха, вырисовывая первые символы будущего заклятья. Множество букв и символов тянулись вдоль незримого пути, начерченного его умелыми пальцами, превращаясь в тонкую искрящуюся линию. Он добавил к заклятью последнюю руну, и полоса надёжно повисла в воздухе, уходя вниз побегами молодой золотистой лозы.       — За черту, — сосредоточенным голосом скомандовал Дэниэл, когда сотворённое им заклятие начало приобретать форму сплошной непроходимой стены.       Все безропотно отступили на несколько шагов, кроме подпирающего один из углов в дальней части комнаты Велиара. Чары вспыхнули и обратились с виду тонкой, но прочной преградой, разрезав пространство на две части. Руны разошлись по стенам, покрыв их золотистым свечением, и сокрытая в них часть комнаты больше напоминала клетку. Чародей держал руку над непокрытым магией участком преграды, и выжидающе взглянул пребывающего в собственных раздумьях Калеба.       Тот, заметив нетерпеливый взгляд мужчины на себе, неторопливо закатал рукава пальто и белоснежной рубашки, стянул с предплечья бинты, обнажая увенчанную длинной полосой плоть. Айрин отпрянула от него, внешне пытаясь быть спокойной. Калеба, похоже, факт всеобщего напряжения и тревог нисколько не смущал. Он взял в руку ранее извлечённые часы и без тени смятения повторил кровавый ритуал, который Стивену и Алии выдалось видеть накануне.       Они стояли молча, и тишина стучала в ушах, подобно стремительному барабанному бою, пока бордовое течение окутывало карманные часы, извлекая из них нечто тёмное, густое и вязкое, пахнущее гнилью и сыростью, словно разлагающаяся плоть. Рёв и стоны сотрясали застывшее в немой тишине пространство, прежде чем услужливая кровь унесла их за начерченную грань. Дэн ловко захлопнул проход, когда мимо него пронеслась последняя капля карминового потока, освобождая внутри чёрный ядовитый дым, царапающий когтями искрящуюся стену.       — Айрин! — яростно прошипела пленница, прильнув искажённым дымчатым телом к одной из граней своей тюрьмы.       — Демон скажет правду лишь демону, — ухмыльнулась она, отстраняя Калеба в сторону. Мужчина галантно пропустил даму вперед, зная, что бессовестное бахвальство не возымеет веса без его помощи.        Стивен видел, как дрогнули плечи Алии в плену воскреснувшего в душе ужаса. Он едва ощутимо прикоснулся к её локтю, и она бессознательно отступила назад, и эти спасительные несколько шагов привели её за его спину, остававшуюся до боли ровной и непоколебимой.       Айрин, словно в ответ на призыв, подошла ближе к черте, сдерживающей тьму в узде. Она недолго рассматривала пленницу, ту, что разыскивала её, блуждая чернильным мороком по яркому городу, пока не наткнулась на того, кто её пленил.       — Достаточно прочная? — она постучала костяшкой согнутого пальца по барьеру, словно по стеклу террариума, желая, чтобы плененный в ней зверек порадовал её своей активностью. Острые, как клинки, ногти Нараньи прошлись по нему, пронзительный скрип противно проехался по барабанным перепонкам, но Айрин продолжала издевательски улыбаться, — время не идет тебе на пользу. Кажется, ты постарела за сотни лет, что была в Темном Измерении.       — Зато ты всё такая же лживая сука, — безобразные ленты волос извивались подобно змеям, готовым в любую секунду броситься на жертву. Но черта света не позволяла тьме пересечь её и сгинуть в её лучах. Её отвратительный лик, сотканный из остатков чужой силы, мало походил даже на тот рисунок, что Стивен показывал им ранее. Находясь на грани без захваченного людского тела, и не способная создать своё, она исказилась, подобно растёкшейся восковой фигуре.       — Неужели ты всё ещё обижаешься, что я бросила вас? — Айрин наигранно обиженно прижала ладонь к груди, выказывая лживое сожаление о содеянном.       — Обиду я сотру твоей кровью. Твой отец так ждет тебя, — пропела Наранья охрипшим голосом, перешедшим в безумный смех. Бездонные глаза распахнулись, услужливо готовые показать то, что уготовили для прорицательницы другие демоны. — О, как он тебя ждет. Тебя или твои останки, смотря, как отчаянно ты будешь противиться, когда подобные мне придут за твоим жалким естеством.       Алия покосилась на Айрин, но та выглядела беззаботной, и угрозы, ядовитым потоком покидающее темные, гнилые уста, её не трогали от слова совсем. Айрин задумчиво шагала вдоль стены под жадным взглядом Нараньи, и тихое постукивание её шпилек о деревянные половицы заполнило ненадолго звенящую тишину. Обвернувшись на Велиара, Айрин что-то прочла в его лице и, кивнув сама себе, снова обратилась к теряющей терпение пленнице.       — Что же нужно моему отцу, что он так рьяно жаждет моего возвращения? — едва не смеялась она, глядя в безобразный демонический лик. Казалось, все самые тёмные, свирепые тени собрались со всех уголков, чтобы Наранья смогла соткать из них подобие облика.       — О-о-о-о, — с каким-то саднящим удовольствием протянула она, и теперь был её черед улыбаться, — ты сама знаешь, Айрин. Ты ведь всё знаешь, двуличный прорицатель. От таких, как ты, может быть одна польза. Разумеется, кроме закуски для более сильных братьев и сестёр.       Айрин отмахнулся от оскорбления, как от насекомого, и подалась вперед, дабы ответить на насмешку.       — Не хочешь говорить? — предупредительно поинтересовалась она. Наранья оскалилась, точно загнанный зверь, но делиться истиной не была намерена, даже если бы это спасло её жизнь. Айрин поверлась к Калебу и наигранно участливо указала на Наранью распахнутой ладонью.       Темно-вишневые потоки, проклятые раскаленные цепи обвили демона подобием карминовой виноградной лозы. Наранья зашипела, хотя прикосновение крови Калеба было едва ощутимо, но одно лишь присутствие чужого волшебства причиняло ей нестерпимую боль. Тяжелые веки сдвинули проницаемые глаза волшебника в коротком, едва различимом во тьме прищуре, и комнату на секунду осветило красной вспышкой заискрившихся магией пут. Те впились в чужое тело, ярким контрастом играя на тьме чужого лика, и комната сотряслась от душераздирающего крика. Жалобно задрожавшие стекла подхватили этот плач, и, казалось, вот-вот покроются трещинами от пронзительного демонического вопля.       Айрин ещё недолго наслаждалась судорогой боли, пронзившей чернильный лик демона. В просторной комнате она звучала как рев свирепствующего моря. Нет, как предсмертный вой раненного зверя, доживающего последние секунды своего жалкого существования. Алия вся сжалась от этого крика над пропастью бездны, и пальцы невольно нашли чужой локоть, вцепившись в него, как утопающий — в спасительный круг. Стивен не убрал руки, и девушка лишь сжала ладонь ещё раз в безмолвной благодарности, отвечая ему за утешительную поддержку, которую она находила даже в его простом присутствии рядом. Калеб стоял безучастный, словно крики боли были всего лишь заслушанной до отвращения музыкой.       В ушах Айрин ещё прокатывалось эхо болезненного крика, душераздирающего вопля, не способного вызвать ни жалости, ни сожаления. Лишь презрительную складочку издевательской ухмылки.       — Дух твой бесплотный, но боль ощущается как настоящая, верно? — она провела пальцем по барьеру, очерчивая линию искаженного от боли лица. Наранья прерывисто дышала, боль, видимо, была столь невыносимой, что пустые глазницы наполнились бы слезами, если бы демоны умели плакать. — Я могу множество раз повторять свой вопрос, сей почтенный джентльмен — пытать тебя, а ты — упрямиться. Вопрос лишь в том: на сколько тебя хватит, Наранья? — Айрин смахнула прядь волос за спину, её голос продолжал литься мёдом. — И так, что же нужно…       — Ты знаешь, что… — сипло прохрипела Наранья, когда боль отступила и железные пальцы чужой магии отпустили её горло, — видение о том самом дне.       Айрин отпрянула, словно от пощечины, пораженно распахивая до этого насмешливо сощуренные глаза. Уголки губ недоверчиво дрогнули. Её лицо помрачнело, улыбчивые губы сжались в плотную линию, в которой не было места для смеха или веселья. Мерцающие во тьме глаза вспыхнули золотистым блеском, пряча за собой бархатную тень испуга. Айрин впилась в Наранью таким взглядом, будто была готова пересечь черту лично и вытрясти из той все ответы, что могли её волновать.       — Его не существует, — успокоившись, продолжила она, упавшим голосом. Её тон был слишком спокоен и отстранен, чтобы Стивен мог поверить в её безразличие. — Его нет ни у меня, ни у кого бы то ни было на свете. Это сказка, которой кормят демонов, чтобы они…       — Что ещё за видение? — требовательно спросил он, медленно подступая к возвращающей безмятежность духа девушке. Уже знакомый с болтливым нравом прорицательницы, он был настроен получить положенный ему ответ вопреки всяким нормам галантности и морали. Слишком уж сильно он устал от демонов.       — Наша маленькая демоническая заповедь, — невесело ответила Айрин, в то время как Наранья жадно впитывала взглядом вмиг сковавшую её неуверенность. Айрин заметно растерялась, хоть старалась бодриться, и на лице то и дело пробегала тень волнения, не дающая пухлым губам расцвести в привычной саркастичной ухмылке.       — Какого черта я должен вытягивать из тебя слова щипцами? Твоё красноречие распространяется лишь на пустой трёп? — мрачно поинтересовался волшебник, угрожающей тенью нависая над прорицательницей.       — Говорить об этом видении всё равно, что пытаться поймать воздух руками, — фыркнула Айрин, складывая руки на груди. — Даже среди демонов есть фанатики, уверенные в его существовании. Но это легенда, миф, предание о некой двери, открыв которую, можно создать проход между Землей и Темным Измерением. Демонам тоже нужно во что-то верить, как и людям, и в этом они находят своё утешение, — она небрежно махнула рукой, словно снова рассказывала какую-то сказку, но безразличие в голосе нисколько не вязалось с её встревоженным взглядом, что она продолжала бросать на пленницу. — Когда сотни лет ты заключен во тьме, волей-неволей начинаешь мечтать о свете.       — Сотрудничаешь с чародеями, нашла себе сильных покровителей? — презрительно выплюнула Наранья, когда звук голоса Айрин растворился в тишине комнаты. — Как это на тебя похоже, — враждебно зашипел демон, явно жалея, что не может добраться до тонкой шеи прорицательницы. Та всё же смогла перебороть себя и, повернувшись, наградила Наранью издевательской улыбкой.       — Именно поэтому я здесь, а ты отправишься в Темное Измерение.       Наранья на секунду умолкла. Демон явно не желал отправляться туда, откуда ей удалось сбежать, и это читалось в её помрачневшем взгляде так же явно, как и жажда убийства мерцала в её демонических глазах. Но вот на её лице вновь заиграла знакомая, безумная улыбка.       — О, ты думаешь, я единственная, кто был послан по твою душу? — с мрачной вкрадчивостью начала она. — Есть десятки демонов, которые желают вернуть предательницу домой. Даже если у тебя нет видения, мы хотя бы сможем усладить свою жажду мести, — в пустых стенах комнаты её голос звучал особенно зловеще.       — Откуда у вас эта сила? — его ровный голос едва мог выдать то жалящее нетерпение, что съедало его, словно пожар, но Стивен знал, что ни спешка, ни угрозы не помогут ему совладать с упрямством демона. Если Айрин она мнила достойной себе, пусть и нарекла предательницей, он же: колдун, чародей, смертный, — главный враг её рода, убийца и палач, изгоняющих их во тьму, которую они стремятся покинуть.       Наранья молчала, но потом глаза её засветились желанием открыть глупым волшебникам ту мощь демонов, что была доступна не всем. Она величественно вскинула подбородок, словно гордилась тем фактом, что ей было позволено хотя бы ненадолго быть вместилищем тех чар, о чьем величии она могла лишь мечтать.       — Наш плененный брат возвратился, чтобы покровительствовать нам своей силой.       Короткая догадка кольнула его раздраженное сознание, словно укол осы, но он, напоминая себе о сдержанности, не торопился с выводами. Не в его правилах было отбрасывать факты в стороны, но он надеялся, что его догадка — это всего лишь совпадение, не имеющее ничего общего с плененным демоном.       — Имя, — раздраженно припечатал Стивен, впиваясь в Наранью требовательным взглядом.       Она приблизилась к грани, всё равно зная, что не сможет её пересечь.       — Набериус, — с благоговейным восторгом выдохнула она, и её голос задрожал от священного ужаса, пронзившего её от одного лишь воспоминания о чужой, властной фигуре.       Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Оставаясь холодным и сдержанным, Стивен пытался скрыть, как внутри рухнуло сердце, сжатое ледяными тисками. Набериус, освобождённый из своей тюрьмы каким-то глупцом, теперь потворствует демонам, подпитывая их своей силой в обмен на… что? Преданность? Демонам она неведома. Лишь ведомые первородным ужасом, они пресмыкаются перед тем, кого зовут господином. Возможно, им движет месть, желание кровавой расправы над повинными в его заточении. И с помощью чужих рук он надеется посеять хаос, чтобы кара постигла людей, чтобы в страхе они стали слабы и безвольны, и покорно вверяли себя в его руки. Но если Набериус дал демонам силу, кто помог им оказаться в мире людей? Стрэндж встретился со спокойным взглядом Калеба и, устрашённый собственными мыслями, подошел к защитному барьеру.       — Грань Измерений невозможно преодолеть без посторонней помощи. Кто помог вам? — вопрос, который волновал его не меньше. Демоны-пешки, подобные Наранье, едва ли могут пересечь невидимую грань без сильного покровителя. Кем мог быть этот таинственный незнакомец, скрывающийся под покровом ночи? Стивен был уверен, что, если избавиться от него, можно предотвратить приход демонов извне.       Наранья, почуяв интерес мужчины, продолжала издевательски улыбаться. Воспоминание о минутной боли, пережитой ей, об унижении, что она сейчас испытывала, вынужденная подчиняться чужой воле, сделало её голос по-настоящему ядовитым.       — О, некто сильный и могущественный, с кем тебе предстоит сразиться в будущем, — издевательски протянула она, продолжая играть со струнами чужого терпения.       Стивен раздраженно сжал губы в тонкую линию. Лишь одно имя приходило ему на ум. И имя это звучало в его мыслях каждый день.       Мордо.       — Как он это сделал?       Наранья покачала головой. Стивен понял, что упрямое молчание ее не способен сломать банальный допрос, и коротко кивнул Калебу. Его жаждущие путы уже были готовы к новой пытке, готовы причинить демону боль, и в этот раз крик боли раздался с такой силой и отчаянием, что невидимый барьер, разделяющий их, задрожал, словно сдерживая нападки смертоносного смерча. Стивен почувствовал, как чужой лоб уткнулся ему в лопатку: Алии было сложно равнодушно выносить этот яростный вой, этот плач смерти, и волшебник почувствовал слабый укол вины, что позволил ей подняться вместе с остальными. Крик продолжал нарастать, и в нем не было ни мольбы о пощаде, ни слабых просьб прекратить пытку. Велиар и Айрин напряженно переглянулись друг с другом, когда магия Калеба отступила, оставив Наранью лежать безжизненной тенью на полу. В отголосках истошного крика, раздались её мучительные стоны.       — Это бесполезно, — безразлично отметил Калеб, качая головой. — Демоны порой упрямей людей.       Стивен ещё раз посмотрел на ничтожное существо, всё ещё содрогавшееся от перенесенной муки, и равнодушно отвернулся. Калеб, узревший внутри него нечто зловещее и горькое, уже заранее знал, что скажут бездвижные уста.       — Тогда от нее больше нет толку.       Чародей заботливо взял Алию под локоть, кажется, полностью оглушённую истошным воплем боли, и повёл несопротивляющуюся девушку к выходу, решив, что та не станет свидетельницей демонической казни. Наранья, словно проснувшаяся от сна, встрепенулась. Смертельный приговор был вынесен, и она прильнула к барьеру, впиваясь когтями в золотую черту в ожидании неминуемой казни.       — О, вы все пожалеете! Помяните моё слово! Прольются реки крови, когда вы поймете, в какую ловушку загнали сами себя. Высокомерные, жалкие чародеи, вы сдохните все! По очереди, каждый. Ваши осквернённые трупы будут гнить на обожаемом вами солнце… — Слова, искаженные воплем, сотрясали комнату. Окна вибрировали от той ненависти, что расточалась вместе с ними. Вопли боли смешались с предсмертными проклятиями, так щедро сыпавшимися из гнилых уст. Алия вздрогнула, оборачиваясь, словно примагниченная темными глазами, но Стивен не дал ей взглянуть на Наранью, выталкивая девушку за дверь одной их первых. Велиар и Айрин с огромным желанием последовали за ней, и лишь Дэн, внезапно остановленный Калебом, остался вместе с ним неохотно. Последнее, что увидел Стивен, — непроглядную тьму, явившуюся из рассечённого магией заклинателя пространства; она расползалась по комнате сотнями чёрных, покрытых дымящимися язвами рук, завыванием ледяного ветра в пустыне и густой, иссиня-черной мглой, среди которой магия его ученика сияла подобно маяку в штормовом море. Она принесла с собой едкий запах гари, сырой земли и разлагающейся плоти.       Хлопок оборвал поток стонов и криков, и Стивен выдохнул: удовлетворения он не чувствовал, и от мрачных мыслей его отвлекла дрожащая и бледная, словно призрак, Алия.       — Вернёмся в гостиную, — скомандовал он, опасаясь, что хлипкая дверь не сдержит чужого вопля. К тому же ему было, что обдумать в тишине. С камнем на сердце он первый ступил на ступеньку лестницы. Есть ли способ или зачарованный клинок, способный вырезать из него предчувствие надвигающейся беды?

***

      После увиденного и услышанного смятение стало полноценным участником их беседы. И пока все пытались совместно его перебороть, Айрин решила не предаваться тревожным мыслям. Подхватив под руки Алию и Велиара, она пообещала Стивену, что хорошенько накормит их в благодарность и извинения за ночной инцидент и впредь постарается не подставлять их под удар демонического молота. Он скорей поверил бы, что подобная спешка была вызвана крайним нежеланием повторного общения с Калебом, но спорить не стал. Стивен и сам хотел, чтобы Алия оказалась подальше от увиденного, вкусно пообедала в хорошем заведении, выпила чашку кофе и расслабилась, пусть даже в компании демонов. Велиар едва ли был способен раздавить улитку, а Айрин не вызывала у него беспокойства, только зудящее раздражение, но навязывать девушке свои эгоистичные взгляды он не желал.       После их ухода, Стивен понял, что тревога его не оставила, напротив, теперь его занимали мысли о сожительстве Алии Мор с, пусть и бессильным, но облачённым в людское тело демоном. Стрэндж не хотел думать о возможных последствиях столь сомнительного союза, но твёрдо решил, что в следующий раз предложит ей оставить Велиара в Санктум Санкторум на своё попечительство. Какие-то двадцать дней терпения не цена бессонным ночам в плену мыслей о её безопасности и сохранности нравственности.       Погружённый в собственные мысли, он не сразу заметил подошедшего Калеба. Позади него угрюмо и хмуро шёл Дэн, бледный и безмолвный, словно мертвец. Он тенью проскользнул мимо них, должно быть, в направлении кухни, чтобы приободриться чашкой кофе или стаканом прохладной крепкой выпивки. Коул и Йенна проводили его спину исполненными недоумения и беспокойства взглядами, но Дэн лишь устало поднял вверх большой палец, весьма неубедительно уверив товарищей в добром расположении духа. Калеб покачал головой, неспешно набивая трубку табаком.       — Значит, прошлой ночью Вы были там… всё это время? — ответом ему стал краткий кивок. — Но почему не вмешались сразу?       — Но-но, — Калеб довольно цокнул языком, — я хотел проверить так ли плох новый Верховный, как убеждала меня Ровена. Ну, и позволил Вам покрасоваться перед дамой, конечно же, — чародей хитро подмигнул ему, заставив Стивена усомниться в ясности рассудка старого заклинателя.       Он окинул мужчину оценивающим взглядом и решил прояснить для себя, какие мотивы преследует неожиданный союзник. И можно ли вообще причислять его к ряду оных.       — Могу я рассчитывать на Вашу помощь? — Стивен был ужасным дипломатом, но даже он понимал необходимость деликатной осторожности в беседе со столь противоречивым человеком, как Калеб. Опрометчивую решимость и тщеславие он счёл бы личным оскорблением и едва ли стал дальше вести с ним диалог. Мужчина, похоже, раскусил его затею, но продолжал лукаво улыбаться и загадочно молчать, увлечённый монотонной работой. — Мне не помешал бы опытный заклинатель во всём том безумии, что сейчас происходит.       — Вы предельно вежливы и сдержаны; в Ваших словах я не слышу скрытой насмешки и высокомерия, но Вы хотите от меня того же, что хочет Ровена: быть оружием в Ваших руках, фигурой на доске, рукой, что приведёт Вас к долгожданной победе, — Калеб прикурил и медленно выдохнул; по комнате расползался сизый дым и терпкий запах табака. Стивен разомкнул губы, желая возразить, но заклинатель остановил его, возведя указательный палец кверху. — Разумеется, Вы желаете миру блага. Полагаю, Ровена также преследует эту цель, однако желание это не мешает её сердцу полниться честолюбием и необузданной страстью к власти.       — Я Верховный Чародей, — с предельной вежливостью напомнил ему Стрэндж, но Калеб лишь вопросительно изогнул тронутую сединой бровь, — власть уже у меня в руках.       — Нет-нет, это просто титул: формальность, закономерный итог устройства любой власти. Кто-то должен быть королём, а кто-то управляет страной из тени, — глаза его, усталые, с опущенными уголками, казались печальными и скорбными, однако в глубине их умброй светилась хитрость и лукавый прагматизм. — Ровена всю свою жизнь стремилась получить то, что было предначертано другому; она не обладала титулом, но обладает властью. Не думали ли Вы, кого поддержат мастера, если перед ними встанет выбор? — Стивен задумался; взгляд его потяжелел. Калеб прикрыл глаза и согласно закивал. — Вижу, что думали, — его лицо вновь скрылось за пеленой густого светлого дыма. — Прошлый Верховный Чародей пренебрёг моими знаниями и силой, заклеймив меня злостным предателем ордена и с позором прогнав из родных стен, и что с ней стало сейчас? Никакой титул не спас её от коварного рока, — заклинатель махнул рукой, и створки окна распахнулись, впуская в гостиную свежий осенний воздух. — И пусть последние сорок лет я прожил по-настоящему свободным человеком, тень прошлых обид и лишений по-прежнему лежит на гордости старого чародея.       — Вы храните обиду на Древнюю и Ровену, испытываете неприязнь к Верховным Чародеям, но всё равно спасаете нас, приходите в мой храм и помогаете вытащить информацию из демона, — он умолк, выдержав секундную паузу, чтобы любопытство его не казалось претензией. — Почему?       — О, воистину хороший вопрос, — Калеб потягивал трубку, выпуская ровные колечки дыма, сознательно медленно и неторопливо наслаждаясь каждым сгоревшим листочком табака в чаше, меряя шагами краткое расстояние к окну и обратно. — Знаете, мой наставник всегда говорил мне: «Если хочешь накормить голодного, Калеб, не давай ему рыбу; дай удочку и научи её ловить». Простите мне мою дерзость, но Вы просите накормить Вас рыбой, но как бы щедр и великодушен я ни был, я не стану этого делать. Всё, что я могу предложить Вам, — это удочку, — его внимание привлекла одна из старых картин, с широкими горными хребтами и грозовыми облаками над белоснежными вершинами. Он долго всматривался в мазки, пока мысль опять не посетила его седую голову. — У Вас есть потенциал стать лучшим из тех, кто когда-либо стоял у власти в Камар-Тадже, но если я стану делать за Вас Вашу работу, Вы превратитесь в тщеславного юнца, коих до Вас этот мир знал не одну сотню.       — И что же Вы вкладываете в понятие «удочки»? — Стивен осмотрительно следил за тоном, чтобы нарастающее раздражение не исказило привычных ровных ноток.       — Мудрый совет и разъяснения.       — Раз уж Вы упомянули о разъяснениях, — Стивен нырнул рукой в карман и протянул Калебу компас. Тот недоверчиво покосился на артефакт, отложил трубку на одну из подвесных полок и достал из нагрудного кармана пальто старинный монокль. — Я хочу знать, есть ли способ отыскать Набериуса по остаткам его естества в этом предмете.       — Надо же, компас Иридиан, — заклинатель пригладил поросший седыми волосами подборок и нахмурился, всматриваясь в предоставленный артефакт через призму зачарованной линзы. — Она считается одной из прародительниц таинства заклинателей. С моей стороны будет крайне неучтиво пренебречь её вкладом в моё ремесло и отказать Вам в помощи. Некогда заключённый здесь демон принесёт всем нам много бед, если не отыскать его в ближайшее время, — взгляд его потускнел, дрогнули уголки тонких губ. — Да, пожалуй, я окажу Вам услугу, — увиденное привело Калеба в замешательство, но он старался не терять почтительного спокойствия. — Не сочтёте ли за наглость предоставить мне небольшой сосуд? — учтиво попросил мужчина, вновь завозившись с рукавами и бинтами.       Стрэндж окинул взглядом близлежащие полки и сервант, метнулся взглядом к выдвижным шкафчикам, но Йенна его опередила, протягивая мужчине несколько небольших фигурных скляночек. Стивен выплеснул из одной остатки резко пахнувшего экстракта и протянул Калебу как раз в тот момент, когда поток его крови извлёк сгустки тёмного пламени, пронизанные фиалковыми всполохами.       Заклинатель ловко поместил эссенцию в сосуд и прикрыл горлышко небольшой корковой пробкой.       — Это поможет Вам в поисках, — Калеб вежливо протянул Стрэнджу компас и сосуд, но он отрицательно кивнул и перевёл взгляд на стоящую подле них девушку. Йенна растерянно огляделась, неверно решив, что наставник имел в виду трудившегося над фолиантами Коула. Тот так же глядел на них с нескрываемым недоумением и явным огорчением, что столь ответственная работа оказалась доверена не ему.       — Погодите, но… — она осеклась, едва собравшись с мыслями, чтобы возразить, когда Калеб вложил в её ладонь поблескивающий в свете тусклых ламп артефакт. — Я допускаю мысль, что мне удастся найти демона, но едва ли я сумею его поймать. Не будет ли лучше доверить это дело Коулу?       — Несомненно, будь это один из тех демонов, к которым он привык, — Стивен сухо прервал её возражение. — Ни один наш кристал не выдержит его силы. К тому же я не предлагаю тебе вступать с ним в схватку; постарайся найти его, а после, если мастер Калеб почтит нас своим снисхождением, — в ответ на его слова заклинатель довольно улыбнулся и любезно кивнул, — Набериус вновь будет пленён.       — Нет, это ужасная затея, — решительно отказалась девушка. — Он сильный и опасный демон, едва не утопивший в крови древний Вавилон; он хитрее и осторожнее всякого из них. Боюсь представить, какие Казни Египетские он обрушит на Нью-Йорк, если узнает, что чародей идёт по его следу. Ты ведь сам знаешь, мне не достает опыта в обращении с чарами, да и… разве мастер Калеб не более компетентен в вопросах демонов? — искреннее негодование девушки побуждало Стивена отказаться от сомнительной затеи. Её замечание было уместным, как и здравое опасение, которое она старалась скрыть за сдержанной рассудительностью.       — Мастер Калеб, милая девочка, нынче занят вплоть до следующего месяца. Поиски могут занять много времени, а у меня совсем нет желания носиться за ним в свои-то годы, — мужчина достал из внутреннего кармана пальто увесистый свёрток и развернул его перед лицом изумлённой девушки. Мелкими острыми буквами на похрустывающей от слабого сквозняка бумаге были написаны десятки имён и адресов, и лишь некоторые из них были отмечены крупными точками. — Но, — он сладко причмокнул, перекатывая во рту загубник; зияющая рана сочилась свежей кровью, и он подставил под тоненький ручеёк один из пустых сосудов, — я дам тебе вот это, — заклинатель протянул к ней ладонь, и девушка нерешительно взяла из его рук склянку, на мгновение прикоснувшись к тёплой сухой коже. Калеб недоверчиво сощурился, поймав её пальцы, словно пытаясь задержать момент, подтвердить внезапную догадку. Стивен ощутимо напрягся, как и девушка рядом с ним. Их взгляды встретились. Калеб улыбнулся, сжал её ладонь и заботливо погладил тонкие девичьи пальцы. — Прилежно храни и используй лишь в момент крайней нужды, — в привычной лёгкой манере продолжил мужчина, вернув своё внимание трубке. — Если удача улыбнётся тебе, и достанет ловкости, сможешь вернуть демона в компас, но будь осторожна, они чуют кровь заклинателей, словно падальщики гниющую плоть.       Йенна замерла, робко поглядывая на наставника из-под опущенных ресниц. Она тоже это почувствовала. Пропустила сквозь себя проницательный взгляд старого чародея и, как и Стивен, убедилась в неоспоримой истине: Калеб всё знал. Но Стрэндж не мог объяснить себе его загадочного молчания и многозначительной улыбки, заглянуть в его мысли или считать ответ с увенчанного морщинами лица. Заклинатель хорошо хранил свои тайны и без труда проникал за завесу чужих. Несомненно, он был искусным и умелым манипулятором, достаточно мудрым, чтобы не искать союзников и не наживать врагов.       — Что ж, пожалуй, я оставил вам достаточно удочек, чтобы Вы могли вдоволь наесться рыбой, — он прикрыл глаза и сдержанно хохотнул, пряча трубку в нагрудном кармане. — Я оставил адрес на столике в прихожей, но не тревожьте меня без надобности, — а после, подумав, добавил: — Лучше вообще не тревожьте, — Калеб вдохнул полной грудью и сверился с карманными часами, негромко сетуя на быстротечность времени.       Стивен предложил проводить его, но мужчина решительно отказался, сказав, что хоть и стар, но никогда не замечал за собой беспомощности и провалов в памяти. Они обменялись рукопожатиями, и заклинатель скрылся в тени длинного коридора, оставив после себя лишь крепкий запах Вирджинии. Йенна смотрела на него с почти что детской обидой, а он — с глубочайшим стоном совести, который только может испытывать неравнодушный отец, обременяя нерадивого ребёнка непосильной работой. Он положил ладонь на её узкое точёное плечо, невольно опустившееся под тяжестью мужской руки.       — Это плохо закончится, — без толики сомнения заключила девушка, рассматривая гравировку на круговой шкале. — Упрямство и высокомерие этого Калеба будет стоить нам жизней, — чародейка захлопнула компас и крепко сжала холодный металл в ладони. Стивен отрицательно кивнул, настороженный её холодной уверенностью.       — Благодаря Велиару, у тебя есть опыт в поисках, — он беззлобно улыбнулся, удостоенный кратким усталым выдохом. — Постарайся найти демона побыстрее. Думаю, мы в состоянии обойтись без посторонней помощи. Не похоже, что мотивы Калеба продиктованы алчными побуждениями, но мне не хотелось бы прибегать к его помощи без нужды. По крайне мере, пока у меня есть вы…