***
— Я не понимаю одного: почему мы должны молчать? — Кристофер Редфилд, упрямо глядя исподлобья, опёрся ладонями на стол и обвёл взглядом присутствующих. Все молчали. Они, конечно, знали, как ему нужна поддержка, но именно в этот момент они должны были отказать в ней. — Хотя бы потому, что никто не даст нам говорить, — наконец возразила ему Джилл, когда тишина слишком затянулась. Валентайн встала напротив Криса, глядя прямо ему в глаза. — Я понимаю, что тобой движет чувство справедливости, и твой внутренний маяк правильности указывает на то, что нам нужно рассказать правду о случившемся. Но у нас не получится. — У нас получится, если мы будем упорно идти к своей цели и не отступать, — парировал Крис. — Поумерь пыл, Крис. — Барри всем своим видом показывал, что он на стороне Джилл. Он с сожалением, будто извиняясь, посмотрел на старого друга и покачал головой. — Подумай о том, в какой опасности окажемся мы все, если попытаемся рассказать что-нибудь. Нам заткнут рты. Это та область, в которой мы окажемся бессильны. — Может, и не окажемся, — Редфилд продолжал стоять на своём. Он лихорадочно прошёлся по комнате, вернулся на своё место и обвёл друзей глазами. — У нас свобода слова! Чего вы боитесь? — Мне бы хотелось остаться в живых, например, — буркнул Пирс Нивенс, коллега Криса по команде и ученик; он сидел позади него, на стуле, скрестив руки на груди и хмурым взглядом изучая пол. — Я уже всё продумал, — сообщил Крис. — Нет! — Джилл всплеснула руками. — Крис, это невозможно! Подумай о том, сколько подобных инцидентов происходило раньше, но отчего-то мы не знаем правды ни об одном из них. Подумай о том, зачем правительство сбросило на Раккун-сити ядерную боеголовку. Чтобы замести следы. Чтобы никто не знал о том, что случилось на самом деле! Никому не дозволено говорить, когда дело доходит до таких вещей, потому что заинтересованные люди заседают в правительстве, и они не захотят потерять свои уютные места и доходы ради правды. Вот и всё. Клэр вздохнула и потёрла предплечье правой руки. Мисс Редфилд уже не впервые доводилось слышать этот содержательный разговор, постоянно движущийся по кругу. Одно и то же, но в разных декорациях. Поэтому, оставив брата и его друзей и дальше обсуждать столь занимательную для них тему, Клэр поднялась и вышла из комнаты. Она направилась на кухню, по пути решив заглянуть в гостиную, где Шерри со своей новой школьной подругой Эллейн увлечённо готовила проект для школы. — Как проходят попытки создать самый огромный и опасный вулкан во вселенной? — весело спросила Клэр, остановившись на пороге и наблюдая за ними. Большой серый медведь с ярко-зелёным бантом на шее сидел позади девочек в кресле и, казалось, внимательно следил за ними глазами-бусинами. — Я думаю, мы насыпали маловато песка, — с серьёзным видом сообщила Шерри. — Вы всё ещё можете сделать электрическую станцию на картошке. — Нет, спасибо, — Шерри скорчила рожицу. — Нам нужно что-то невероятное, понимаешь? — Давай поторопимся, — попросила её Эллейн. — Сделаем ещё немного. Уже поздно, а мама обещала скоро заехать за мной. Оставив девочек и дальше возиться с наполовину готовым вулканом, Клэр направилась на кухню. По пути она и сама не заметила, как опять начала потирать руку. Ей понадобится много времени, чтобы избавиться от этой привычки, а когда наконец избавится, Клэр ещё не раз с горечью будет задаваться вопросом: когда она успела потерять такую важную часть себя? Раньше она часто тёрла предплечье, чтобы подождать, пока прикосновения отзовутся болью, чтобы понять: это не кошмар и это реально. А может в самой природе людей заложено прикасаться к своим ранам, чтобы причинить себе ещё больше боли, чтобы сделать ещё хуже. А теперь, когда от пореза не осталось даже шрама, Клэр делала это просто по привычке и не могла — а может и не хотела — от неё избавляться. Она кинула ещё один взгляд на двери, ведущие в гостиную, откуда доносились оживлённые голоса: подруги спорили о цвете вулкана и «лавы». Это был один из тех редких спокойных вечеров, когда Шерри была весела и даже могла заняться чем-нибудь, а не грустить, забившись в угол. Сначала поведение девочки не вызывало у Редфилдов тревоги, и они даже начали думать, что с тоской по родителям им удастся справиться довольно легко. Но уже через пару недель стало ясно, что всё далеко не так безоблачно, как казалось. Им было больно наблюдать за очевидными признаками печальных гнетущих мыслей девочки. Самой Клэр понадобилось много лет, чтобы больше не ощущать опустошающую боль, когда она думала о матери и отце, но время действительно лечит. Ей оставалось только надеяться, что с её помощью и Шерри оно когда-нибудь вылечит. На кухне Клэр налила себе немного кофе и села за стол. Вскоре к ней присоединился Пирс, тоже ускользнувший от спорящих друзей. — О чём они говорят? — поинтересовалась Клэр. — О том же, что и полчаса назад, — Пирс недовольно закатил глаза. Клэр встала, чтобы налить ему кофе, а потом села напротив него. — Ты смотришь на меня слишком загадочно, — заметил он, придвинув к себе чашку и не слишком удивляясь её содержимому: в этом доме вечно всё переворачивалось с ног на голову. — Выкладывай. — Я хочу работать в BSAA, — тут же выпалила Клэр, её последние несколько дней буквально разрывало от желания с кем-нибудь поделиться, но, по понятным причинам, рассказать об этом она могла далеко не каждому. Пирс, сделавший в этот момент первый глоток, поперхнулся. — Крис тебя убьёт, — сообщил он, хватая салфетку, чтобы промокнуть джинсы. — Я знаю, — радостно кивнула Клэр, вскакивая и подавая ему кухонное полотенце. — Но, наверное, это именно то, чего я хочу. — Уничтожать биологическую заразу, рискуя жизнью? — Приключения! — воскликнула Клэр, не обращая внимания на хмурый взгляд Пирса. В конце концов, он старше её всего на пару лет, почему бы ему не попридержать сомнения при себе, опыта у них обоих наверняка почти поровну. — Но уничтожение биологической заразы — это, конечно же, главное, — поспешно добавила она. Пирс посмотрел на неё с сомнением. Она придвинула к себе чашку с кофе и сделала глоток. — Твоя рука зажила? — спросил он, указывая на неё взглядом. — Да, — кивнула Клэр. — Так долго заживала… Я уже начала думать, может, кость треснула. Сейчас уже совсем не больно, — и она по привычке потёрла место, где раньше находились шрамы. Или приблизительно там. Она уже начала забывать и вдруг испугалась, что вскоре забудет окончательно. Может, даже и не вспомнит, на какой руке они были. Про Раккун она и так никогда не забудет. И дело даже не в ночных кошмарах, приходивших с наступлением темноты. Клэр никому о них не рассказывала, она не хотела, чтобы её затаскали по психологам и прочим мозгоправам, чтобы Крис волновался; он и так тревожился по поводу не заживающей раны. Это заставляло её впадать в отчаянье, потому что за несколько недель она так и не нашла в себе силы признаться, что заражена. В конце концов, Клэр смогла убедить себя, что кошмары после ужасных событий в Раккуне — естественное и закономерное явление. Прошло немногим больше двух месяцев, всё было ещё слишком свежо в её памяти: и Тиран, и многочисленные монстры с длинными языками, и Волчья стая. Её успокаивало только то, что всё это сгорело вместе с Раккун-сити. Кроме… Услышав, как Пирс настойчиво зовёт её по имени, Клэр тряхнула головой, чтобы освободиться от оцепенения. — Извини, я задумалась. — Я хотел предложить тебе сходить куда-нибудь, пока они там спорят, — сказал Пирс, немного нервно двигая свою кружку из стороны в сторону. — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? — спросила Клэр, подумав о реакции Криса. Он сейчас и так явно недоволен, но нет ничего такого в том, чтобы сходить с его другом развеяться. Однако сегодня у неё не было абсолютно никакого настроения выбираться в город, хотелось остаться дома, в тишине, и поддаться задумчивости; к тому же, ей следовало присмотреть за Шерри, пока та не ляжет спать. А перед этим убедить её, что монстры под кроватью нереальны и она их выдумала. — Почему бы и нет, — Пирс пожал плечами. — Всё лучше, чем сидеть здесь и слушать эти бессмысленные препирания. — А ты сам что об этом думаешь? — Думаю, нам не стоит вмешиваться в то, с чем мы не сможем справиться своими силами, — ответил он и взял чашку, чтобы допить кофе.***
Небольшой уютный домик на углу Грин-Роуд и Симмонс-стрит словно ждал её. Едва свернув к перекрёстку, Клэр взглянула на него и не смогла сдержать улыбку, пусть и несколько горькую. Никто не догадывался о том, что она бывает здесь, и никому не стоило этого знать. Теперь у неё есть собственная часть жизни, в которую она не позволит просто так заглянуть. Она так ревностно охраняла эту тайну не от стыда из-за неё или боязни того, что не поймут. Она просто решила, что ей пора взрослеть. У всех взрослых есть своя жизнь, и у неё будет. Несколько месяцев назад Клэр и подумать не могла, что у неё появятся собственные секреты, покрупнее неуспеваемости в школе. У них с Крисом был общий мир на двоих, в котором все важные решения они принимали вместе (с подачи Редфилда-старшего). На первый взгляд, для Клэр и сейчас ничего не изменилось, но в мелочах она ощущала себя иначе, более уверенной в том, что может принять нужное решение. Раньше Клэр старалась рассказывать старшему брату всё, но теперь у неё впервые появились от него секреты. Когда она не сказала ему про Леона. Вернее, сказала кое-что, но далеко не всю правду. И причина заключалась не в том, что она не хотела волновать брата напрасными переживаниями; что-то останавливало её каждый раз, когда Клэр могла бы решиться поведать их историю Крису. Раньше она не осмелилась бы даже подумать о том, чтобы вступить в BSAA: Крис бы не позволил ей, а у неё без его совета и мыслей не возникало на этот счёт. Сегодня утром она зашла наконец в сияющее зеркальным покрытием десятиэтажное здание, где находилась организация, и, словно обычный человек, у которого совсем нет здесь связей и знакомых, попросила бланк с заявлением. Конечно, ей понадобилось около получаса, чтобы всё тщательно заполнить и выверить, но, отдав бумаги и выслушав заверения, что ей позвонят, если что, Клэр, совершенно довольная собой, покинула отдел. Теперь оставалось ждать звонка, её пригласят на собеседование, которое и решит её судьбу. Она только ещё не до конца была уверена, расскажет ли об этом брату и сразу ли. «Тебе не кажется, что у тебя становится слишком много тайн от Криса?» — сердито спросила Клэр саму себя и вздохнула в ответ. Она поднялась по ступенькам и надавила на кнопку звонка. Обычно ждать приходилось недолго, вот и сейчас миссис Шеппард открыла дверь почти сразу, будто стояла в прихожей и знала, что Клэр придёт в эту минуту. — Сегодня ты раньше, чем обычно, — заметила она после того, как гостья разулась и сняла пиджак. — Ходила устраиваться на работу, — коротко ответила Клэр, но куда именно всё-таки не рассказала; для этой милой женщины она сочинила сказку о том, что просто станет секретарём в успешной небольшой фирме, так той будет спокойнее. Оказавшись в гостиной, Клэр по привычке прошла к стене с фотографиями и осмотрела их все, словно они могли измениться за время её отсутствия. Изначально она не собиралась приходить сюда так часто, планировала, что первый её визит станет и последним, но… всё повернулось иначе. Представ той, кем она никогда не являлась, Клэр невольно пришлось играть эту роль какое-то время; у неё не хватало сил сказать доброй старушке, что та ошиблась. К тому же наверняка его настоящая девушка погибла вместе со всеми в Раккуне, а Клэр находилась рядом, поддерживала, помогала печь кексы и, сматывая шерсть в клубки, рассказывала невероятные истории про её сына, в которых он проявлял свои самые лучшие качества. И она просто не могла позволить себе оставить миссис Шеппард наедине с горем, как и Крис не оставлял её, когда погибли их родители. К тому же, это меньшее, что она могла сделать для Адриана, жизнь которого была положена на алтарь зла. Клэр села на диван, и рыжий кот забрался к ней на колени; она автоматически принялась поглаживать его по спине. Её взгляд скользил по стенам, вещам, фотографиям, но думала она совершенно о другом. Для Клэр стало сюрпризом, что миссис Шеппард рассказала о ней не только своим подругам, но и друзьям Адриана. С тех пор она сопровождала женщину везде, куда бы их ни пригласили: и на кладбище, и в ратушу, и в памятный зал, и на другие мероприятия, посвящённые военным и жертвам инцидента в Раккун-сити. Мисс Редфилд по-прежнему понятия не имела, кем была та девушка из Раккуна, за которую её принимали, и какую роль она играла в жизни Адриана, но так или иначе — никто, видимо, её не знал, поэтому Клэр по-прежнему играла эту роль. Она продолжала рассматривать фотографии, каждый раз делала это долго и не единожды, словно чувствовала: если она моргнёт — они перемешаются как колода брошенных карт. Но в домике миссис Шеппард никогда ничего не менялось и вряд ли изменится. Мягко спихнув кота с колен, Клэр встала и подошла к комоду, облокотилась на него и посмотрела на фотокарточки. Ей очень хотелось иметь дома такую же стену. И, в сущности, она могла бы достать с антресолей старые фотоальбомы или распечатать новые фотоснимки, купить рамки, выбрать место в гостиной, но такой атмосферы не добиться. А здесь… здесь она находила что-то такое, чего лишилась в детстве. И, глядя на фото, она даже могла перечислить людей, запечатлённых на них, по именам, словно родственников. Вот Адриан во всех возрастах; вот его отец, умерший от инфаркта пару лет назад; его мать в молодости; этот худощавый юноша, ставший сейчас практически неузнаваемым, — его лучший друг и сослуживец Дэвид, он уехал в Канаду за месяц до происшествия в Раккуне; второй юноша с фотографий — троюродный брат Адриана, Джон Коллинз, работающий сейчас в Чёрной Мезе — самом престижном научно-исследовательском комплексе на юге США. Его, пожалуй, Клэр знала лучше всех, они познакомились на «похоронах». Были там и люди, которых Клэр так и не узнала; к ним относилась тёмноволосая девушка-подросток, мелькавшая иногда на фото. У неё всегда был серьёзный вид, и она хмурилась. Клэр звала её Зеленоглазкой. Иногда она думала: та ли это девушка или не та… — Вот и кофе! — миссис Шеппард принесла в гостиную поднос с дымящимися чашками и тарелочкой домашних сладостей. Клэр отлипла от комода и села в кресло. Она взяла в руки горячую чашку, поднесла ближе к лицу и вдохнула аромат вперемешку с обжигающим паром. «Здесь я дома», — подумалось ей. Просто так, без причины, всплыло из самого подсознания. Ей хотелось остаться как можно дольше, если не навсегда. Так тепло и уютно. Счастливо улыбнувшись, Клэр открыла глаза и посмотрела на миссис Шеппард. — Спасибо, — с нежностью сказала она, чувствуя, что благодарит её не просто за этот чай и гостеприимство, а за нечто гораздо большее, чего ни одна из них не сможет выразить словами, но обе в глубине души прекрасно знают.***
Телефонный звонок настиг её, когда Клэр села в автобус. Она как раз расположилась у окна и достала наушники, чтобы послушать новые композиции любимой исполнительницы. Звонили из BSAA, приглашали на собеседование. Еле сдерживая радость, Клэр выслушала все инструкции; она не могла дождаться того момента, когда окажется дома и подберёт подходящий наряд; это должно быть что-то строгое, но не в меру, немного официальное, чтобы становилось ясно: она претендует вовсе не на тёпленькое место секретарши в офисе. Её волнение по поводу предстоящего события оказалось настолько сильным, что полночи Клэр проворочалась в постели, не в силах уснуть. Стоило ей сомкнуть глаза — и на неё набрасывались плохие сны: то она проспала собеседование, то её не приняли и даже отсчитали за поданное заявление, чего это, мол, сестра Криса Редфилда делает в BSAA, она же ему и в подмётки не годится. Разлепив глаза в полшестого утра, Клэр почувствовала себя ужасно вымотавшейся, а также поняла, что заснуть она уже не сможет. В комнате едва брезжил свет, Клэр села на кровати, нащупала ногами тапочки и затем выудила из своего тайника, находившегося в логове подкроватного монстра Шерри, ящичек. Она положила его на колени и провела пальцами по железному корпусу к деревянному кругу в центре, в котором была заключена птица, похожая на феникса; она широко раскинула крылья, перья их касались краёв круга. В ящичке хранилась колба из-под вакцины. Задержав ладони на прохладном металле, Клэр закрыла глаза. Она слышала доносившиеся из садика пение птиц; должно быть, створки окна были прикрыты неплотно. Прислонившись спиной к кровати и держа на коленях ящичек, она ненадолго задремала и очнулась, когда уже расцвело и первые лучи солнца освещали комнату. Клэр потянулась, вернула ящичек в тайник и приоткрыла дверь: снизу раздавались шаги, шипела на сковородке яичница, прямо в нос ударил аромат свежесваренного кофе. Она уже и не помнила, когда последний раз поднималась так рано. Спустившись на первый этаж, она услышала звук работающего телевизора: ведущая новостей сбивчиво рассказывала что-то об инциденте в Мексике. Но подробности Клэр узнать не успела — Крис выключил телевизор, когда увидел сестру. — С добрым утром, — сказал он, и хотя Редфилд-старший улыбнулся, Клэр не могла не заметить, что он выглядит хмуро. — Не ожидал увидеть тебя так рано. — Не спится, — вздохнула Клэр, садясь за стол. Она еле сдержала ухмылку, подумав о том, как брат отреагировал, если бы узнал о том, что у неё сегодня собеседование в BSAA. — Кошмары? — Нет. Просто… неприятные сны. У всех бывает, — поспешно добавила Клэр, заметив беспокойство в глазах брата. — Если бы это тревожило меня — я бы обратилась за помощью. Крис рассеянно кивнул, и от Клэр не ускользнуло, что он был чем-то озабочен. — Кофе? — спросил он, выйдя из оцепенения, и, не дождавшись ответа, направился за кружками. Должно быть, вчерашний разговор привёл его в расстройство, подумала Клэр. Она покосилась на часы. Ещё почти четыре раза по шестьдесят минут до собеседования ей придётся отмерять время. Чем же занять себя? Заварить кофе Крису не удалось — у него зазвонил телефон. Он схватил трубку с видом, словно только и ждал этого звонка. — Редфилд. Да. Да, я уже слышал. Сейчас буду. Это Барри, — объяснил он сестре. — Небольшая работёнка, — и Крис умчался из кухни, оставив почти готовый завтрак. Вскоре раздался рёв его мотоцикла. Клэр подошла к плите и сняла сковородку с яичницей, вытащила успевшие подрумяниться тосты. Включив телевизор, она увидела, что выпуск новостей кончился; шла какая-то развлекательная утренняя передача, каких раньше Клэр и в глаза не видела. Гадая, что же за новости заставили Криса убраться из дома даже не позавтракав, Клэр принялась намазывать джем на подгоревшие тосты. Будить Шерри сегодня очевидно придётся ей.