Ignis Fatuus / Блуждающие Огни

      Метель кончилась так же резко, как и началась, оставляя после себя утопающий в снегу пейзаж. Уставшее от бесконечной тьмы солнце радостно рассыпало свои ослепительные лучи везде, где только могло дотянуться. И, что столь нехарактерно для зимы, все вокруг было наполнено звуками жизни. Животные резвились в снегу, радостно оставляя настоящий лабиринт из следов, выплёскивали накопившиеся за время бури силы. Их энергии можно лишь позавидовать. Хотя и в деревне никто не сидел без дела. Редкие погожие деньки нельзя было пропускать, ведь испортиться погода может совсем внезапно.       — Хозяин! — едва не выронив из рук охапку хвороста, удивленно воскликнула одна из местных жительниц.       — Здравствуй, Мария, — Кондор доброжелательно улыбнулся растерявшейся девушке. — Не подскажешь, где сейчас Грегор?       — Должно быть, в мастерской… — ответила она, и, прежде чем мужчина успел ее покинуть, добавила: — Мне его позвать? Я как раз иду туда.       Покрепче перехватив хворост, из-за которого только и было видно, что живые девичьи глаза и огромную шапку, она уже собралась бежать быстрее, но запуталась в ногах. После теплой осени всегда трудно привыкать ходить в валенках, особенно когда тропинки средь деревьев ещё не успели достаточно утрамбовать. К тому же, обуви подходящего размера в деревне не было. И юная Мария то и дело спотыкалась на ровном месте, как сейчас. Ойкнув, она изо всех сил прижала к груди охапку ветвей, чтоб не рассыпать, и рухнула в сугроб, глубоко проваливаясь в хрустящий снег. Меховая шапка накренилась, выпуская на свободу несколько непослушных прядей светлых волос и сползая на глаза.       — Ох, Мэри… — качая головой, с безнадежностью вздохнул Кондор. — Когда же ты научишься не торопиться…       Девушка вжала голову в плечи, окончательно прячась в мешковатой и огромной одежде. Ей как-то сразу показалось, что в сугробе мягко и уютно, а от хвороста приятно пахнет лесом. Кондор чуть поморщился, глядя на это все. А потом наклонился, беря девушку за плечи и выдергивая из снежной колыбели, снова возвращая в вертикальную плоскость.       — Если снова будешь бежать, то я заберу у тебя весь хворост, — спокойно, но с лёгкой угрозой в голосе произнес он, поднимая несколько выпавших палок. — Поняла?       Мария активно закивала, ещё сильнее роняя шапку на глаза и пытаясь поправить ее плечом, но тщетно. Выглядело это ужасно мило: Кондор даже улыбнулся незаметно, разворачиваясь и идя по узкой тропинке первым. «Хорошо, что ты не парень», — подумал мужчина, сворачивая к мастерской.       Самая утоптанная дорожка была именно вокруг этого дома. Будучи одновременно и складом, и местом, где решается большинство вопросов, ведь в остальных зданиях собраться жители деревни не могли. Но, конечно, первая и главная функция — это мастерская. В деревне часто ломается что-либо или требует замены. Практически постоянно.       Открыв дверь, Кондор пропустил вперёд притихшую Мэри и прошел следом за ней, отряхивая обувь на пороге и снимая верхнюю одежду. Это заняло некоторое время, поэтому когда он зашел в саму мастерскую, его уже ждали.       — Чем я могу вам помочь, Хозяин? — отложив инструменты, приветственно склонил голову Грегор.       Обойдя огромный стол, мужчина сложил ветки, которые нес, к общей куче рядом с печью и взглянул на Мэри. Она разбирала хворост, как бы незаметно и ненавязчиво находясь рядом. Однако стоило хозяину к ней обратиться — и взгляд девушки разочарованно потух.       — Ступай, — Кондор кивнул на выход. — Помощи в ближайшие дни не будет, поэтому не стоит тратить время зря.       Мэри взволнованно моргнула, делая несколько шагов к двери, а потом останавливаясь и оборачиваясь.       — Но… с ним все в порядке?.. — явно боясь ответа на свой вопрос, спросила она.       — Он жив, — нахмурился Кондор. — Пока. И я повторю тебе ещё раз, Мария. Не привязывайся к Ноэлю. Он все равно никогда не оценит этого.       Пухленькие губки девушки дрогнули. Слова Кондора прозвучали слишком жестоко для ее юного сердца, хоть и слышала она их не в первый раз. И все же упертость не оставляла шансов здравому смыслу.       — Ну да, у меня ведь нет такой висюльки, как у вас или рыжего… Ой! — ахнув, Мэри тут же испуганно стукнула себя по губам ладошкой, поспешно разворачиваясь и убегая к двери.       — Стой, — голос Кондора нагнал ее быстрее, заставляя остановиться практически у входа. — Ты видела его? Когда?       Мария вжала голову в плечи, не оборачиваясь, и кусая губы. Ей не хотелось отвечать, ведь она понимала, что не должна была ничего говорить. Пусть за недолгую жизнь она не научилась быть аккуратной или внимательной, но одну вещь она знала наверняка. Единственный, кому хозяин не прощает никаких ошибок, был Ноэль. И сейчас невольно, по незнанию и неосторожности, она, видимо, указала Кондору на незамеченную раньше ошибку.       — Мэри! — раздражение полыхнуло в голосе Кондора.       — Господин приводил вашего гостя в день, когда началась метель, Хозяин, — не давая ситуации выйти из-под контроля и отвлекая внимание мужчины от дрожащей девушки, ответил за нее Грегор. — Юноша помог Господину с починкой сломанного аппарата. Это чудо, я уже собирался кормить всю скотину по старинке, запаривая сено в котлах…       Кондор медленно отвёл взгляд со спины Мэри, расслабляясь и задумчиво смотря на Грегора. Он негласно считался старостой и самым мудрым из жителей деревни. Да и ввиду своего возраста он не вызвал у Кондора никакого интереса, и общение с ним было довольно безопасным.       — Это все?       — Нет, Хозяин. После этого они отправились в хлев, где были заняты друг другом. Мэри нарушила их уединение, и ваш гость предпочёл отправиться обратно в дом. Это все. В воздухе повисла пауза. Кондор смотрел сквозь шероховатую поверхность стола, и определить, о чем он думает, по взгляду не представлялось возможным. Наконец, он вновь взглянул на Мэри, короткой фразой отправив ее вон. На этот раз девушка ничего говорить не стала, вылетая с такой скоростью, что едва не рухнула на пороге.       — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Грегор, видя, что Кондор всё ещё напряжен.       — Мы ждём гостей из внешнего мира… Скорее всего, он прибудет в ближайшие дни и, скорее всего, задержится на какое-то время. Проследи, чтобы в деревне все было тихо. Если Мэри продолжит трепать языком, то мне придется принять меры.       — Прошу, Хозяин. Она всего лишь впечатлилась увиденным… Все же в ее возрасте…       — …уже следует думать, а не делать или говорить, Грегор. — резко перебил его Кондор, взмахом руки показывая, что на эту тему он больше говорить не намерен. — Оставляю собак на тебя до моего следующего появления тут. Сегодня они уже не голодны. Это все, что я хотел сообщить.       Грегор проводил его до выхода, помогая надеть меховое пальто. Мысленно корректирующий распорядок дня с учётом новых указаний хозяина, он полностью погрузился в свои мысли. Сейчас времени на ремонт уже не оставалось. Уже открыв дверь, впуская в помещение клуб ледяного воздуха с острыми кристалликами снега, Кондор вновь обернулся к нему, напоследок проясняя ещё один момент.       — И ещё. Винсент не мой гость. Он просто мой.       Первое, о чем подумал Винсент, когда проснулся, — это то, что он стал как-то подозрительно часто терять сознание. Это было странно. И сейчас, с сомнением глядя в потолок, он усиленно пытался восстановить хронику событий в голове. Получалось не очень хорошо. Тренажерный зал, приступ нежности у Ноэля, свеча, кнут… Винсент поморщился. Нет, кнут был раньше свечи.       И потом все то что произошло…       «Ноэль!»       Вскакивая, кричит он.       Вернее, нет. Не кричит. Осознает, что он не может кричать, да и вообще шевелить губами, и только после этого чувствует заклеенный чем-то липким рот.       — Ты пришел в себя. Славно.       Столь резкое пробуждение не осталось незамеченным. Кондор подошёл к нему, помогая сесть. Это было не так-то легко, когда одна рука перебинтована и зафиксирована на груди, а на запястье другой короткая цепь, тянущаяся к скованным и прикованным к ножке кровати ногам.       — А то я уже начал бояться, что ты пропустишь все веселье… — ладонь Кондора скользнула по лицу парня, убирая с него волосы, собирая их на затылке в пучок и завязывая веревкой. — Хорошо. Значит, можно будет не повторять.       Кондор выпрямляется и отходит, и теперь Винсент может видеть все, что происходит вокруг. Желание заорать появляется вновь. Рыжий дёргается, хотя длины цепи недостаточно даже для того, чтобы встать. В паре метров от стены, боком к нему, на коленях стоит прикованный цепями к потолку Ноэль. В глаза сразу же бросается огромный синяк меж ребер — результат столкновения со столом, а потом отчётливо виднеются множественные порезы. Зашитые и обработанные, они вместе с синяками поменьше, но оттого не менее яркими, покрывают все обнаженное тело. Даже руки и ноги, хотя там их количество заметно меньше. Безумно хочется подскочить к нему и обнять: Винсент буквально чувствует, как воет его сердце. Он не понимает, что происходит. Не понимает, почему все именно так.       Тем временем Кондор берет в свои руки плеть, и прежде чем Винсент успевает сообразить, бьёт Ноэля по спине.       — Кха!..       Азиат выгибается, морщась от боли и повиснув на цепях. Его усталое лицо искажают нечёткие эмоции: Винсент не может с точностью их определить. Ему это и не надо. Он глупо дёргается вновь, бросая на Кондора разозленный взгляд. И Кондор ловит его. С вызовом. Расправляет плечи, свысока пронзая своей уверенностью. Брови насмешливо приподняты, показывая, что мужчина не воспринимает угрозу всерьёз. Но и игнорировать не собирается. Не разрывая зрительного контакта, он снова бьёт.       — Хаа!..       У Ноэля дрожат губы. Восстановить силы после потасовки в гостиной он не успел, и теперь не мог даже сдерживаться. Ещё один удар выбил из него даже не крик. Азиат практически заскулил, ведь плеть попала своим концом прямиком по свежим ещё ранам.       Винсент опять дернулся, что-то бессвязно замычав.       — Что, и от меня его спасти хочешь? — усмехается Кондор, выбивая ещё один стон. — Это не под силу тебе, Винсент. Никогда не будет тебе под силу, — удар. — Считаешь, я слишком жесток? Ноэль! Я жесток?       — Нет…       — Громче!       — Ааааа! Нет, сэр! — хрипя, заорал азиат, зажмурившись. — Я был неправ, когда в ваше отсутствие взял с собой ры… Винсента в деревню. — он сглотнул, — Я не должен был позволять себе решать что-либо про него…       — Именно!       Кондор не перестает бить, и вся спина Ноэля уже горит. Плеть, которой он наносит удары, мягкая и не может рассечь кожу, но ее несколько хвостов оставляют за собой ярко-красные следы и сдирают корочки еще свежих порезов. Ноэль смотрит в пол, пытаясь не заострять внимание на ударах. Если бы не вчерашняя драка, он бы выдержал это все молча, и сейчас чувствовал себя чертовски слабым. Понимание этого было гораздо больнее, чем точные удары мужчины. Но и оно было несравненно мало, по сравнению с ощущением на себе гнева Кондора. Хотелось провалиться сквозь землю. Заново вернуться в тот день, и, наплевав на все просьбы рыжего, запереть его в комнате. Ноэль снова дёргается. Всхлипывая практически неслышно. Да, он действительно это заслужил. И он терпит, а удары все не кончаются. Теперь они отдаются уже на костях, добавляя огня. Такой порки Ноэль не получал уже давно.       А Кондор вновь смотрит на Винсента, останавливаясь и делая шаг к нему.       — Все ещё хочешь его защитить? Думаешь, он нуждается в твоей защите?       Кондор усмехается, отходя. Слышен щелчок, и цепи, удерживающие азиата, разомкнулись. Потеряв опору, Ноэль тут же рухнул на пол. Только теперь Винсент заметил туго перебинтованные кисти рук, когда, неловко орудуя скованными ладонями, Ноэль поднимался обратно на колени. Занимая всё ту же позу, только с опущенными руками. Все так же не смотря, даже мысленно не обращаясь в сторону Винсента.       — Взгляни, кого ты защищаешь, — вернувшись к азиату, Кондор обошел его, закрутив волосы в пучок и потянув за него, заставляя прогибаться и запрокинуть голову. — Ненавидит выглядеть как девушка, но при этом отращивает волосы и надевает самое бабское шмотье. Презирает всех вокруг себя, но готов быть подстилкой для кого угодно, стоит лишь сказать. Считает себя сильным, но позволяет первому же встречному избить себя до полусмерти, — Кондор кривится, в его словах чувствуется настоящая злость и ненависть. — Клянётся в верности, а затем с лёгкостью предает… — Ноэль едва заметно дёргается, сжимая губы на последней фразе.       Он смотрит на Кондора снизу вверх с безумной тоской и отчаянием. Будто хочет что-то сказать. Закричать. Не оттого, что все тело ломит или из-за натяжения волос невозможно даже пошевелить бровями. А из-за того, что хочет молить о прощении. Но знает, что Кондору оно не нужно. Знает, что и он сам ему не нужен. Понимает это сейчас особенно ярко, хотя всегда это знал.       — Не будь его — и ничто не заставляло бы тебя, Винсент, нарушать мои приказы. Наверное, следует просто избавиться от него.       Во второй, до этого не видной, руке у Кондора оказывается нож. Охотничий, с длинным и тяжёлым лезвием, способным разрубить кость. Он приставляет это лезвие к шее Ноэля. Азиат поджимает губы, но даже не пытается его остановить. Он покорно задирает голову выше, чувствуя, как острый метал без труда рассекает кожу, стоит им соприкоснуться.       — ММММММ!       С ужасом и слезами в глазах орет Винсент, едва не выворачивая здоровую руку в попытке дотянуться до них. Кондор замирает, скашивая на него взгляд. Винсента трясет, он отчаянно мотает головой, с мольбой во взгляде смотря на мужчину. Покрасневшие, полные влаги глаза. Они вызывают только сочувствие. У нормального человека. У Кондора этот взгляд вызывает совсем не то.       — Такое чувство, будто ты хочешь что-то сказать…       Выпустив Ноэля, Кондор подошёл к рыжему, один движением отдирая клейкую ленту с губ.       — Я… я сделаю что угодно… — глотая слезы, тут же выпалил Винсент. — Пожалуйста, не надо…       Я сделаю что угодно, только не трогайте его…       Всхлипывая и едва не задыхаясь от рыданий, молил Винсент, повторяя одно и то же как мантру.       — Хмм… — Кондор задумчиво опустил ладонь на его щеку, большим пальцем растирая влагу по коже. — Какое благородство и самоотдача. Жаль, верность своему слову ты держать не умеешь… Что же делать.       Винсент задрожал, понимая, что его слова совершенно не убеждают мужчину и не меняют его настроения. Отчаянно соображая, он прижался щекой к его руке, утыкаясь в нее лицом, касаясь губами выступающего бугра на месте начала большого пальца.       — Я научусь… — зашептал он, сквозь пальцы смотря в лицо мужчины.       Кондор облизнулся. В его взгляде стало разгораться возбуждение.       — Хмм, может быть… — задумчиво произнес мужчина.       Видя, что реакция есть, Винсент подался чуть ближе. Он принялся тереться о руку Кондора, как это делал бы пёс, не зная, что ему делать ещё. Глупо, конечно, но от этих действий на губах Кондора невольно расцвела улыбка. Проведя по волосам рукой, он почесал Винсента за подбородок.       — Хочешь стать хорошим мальчиком? — уже без прежней злобы спросил он. — Ладно. Я дам тебе последний шанс, так и быть. Вернее, — его голос снова стал громче и жёстче, — я даю последний шанс вам обоим. Ещё одна ошибка — и один из вас займёт место Куила в желудках собак. Ясно?       Винсент поспешно кивнул, внутренне торжествуя и вздыхая с облегчением. Но радовался он рано. Убрав нож в ножны за спиной, освободившейся рукой Кондор развязал пояс штанов, давая ткани сползти.       — Докажи, что ты серьезен, Винни, — нажав пальцем на нижнюю губу рыжего, произнес Кондор.       Винсент оцепенел. Он всё ещё не мог перебороть себя и ни разу не делал минет добровольно. Он вообще инициативы в сексе не проявлял, предпочитая просто пережить и по возможности получить удовольствие. И теперь, вот так вот внезапно…       — Что, не можешь? — усмехнулся Кондор, вновь заводя руку за спину, где прятался нож.       «Черт!»       Винсент зажмурился, опуская голову и утыкаясь лицом в пах мужчины. Находя губами нежную кожу и целуя, не давая времени вытащить нож. Кондор расслабился, вместо ножен кладя ладонь на затылок парня. Не держа, но перебирая меж пальцев пряди его волос. Давая немножко времени, чтоб сориентироваться. Винсент мысленно досчитал до десяти, а затем заставил себя вытащить язык. Понимая, что плохим качеством Кондор доволен не будет, он принялся облизывать его член, чувствуя, как он наливается кровью и становится твердым. А заодно и принимает свои рабочие размеры, что вгоняют в такой ужас рыжего всякий раз. Но сейчас не время думать об этом. Коротко выдыхая, Винсент обнимает губами головку, неуверенно посасывая. Кондор гладит его по затылку, и рыжий понимает, что все хорошо. Пока все хорошо. Не считая, что он боится вдохнуть, не привыкший к чужому запаху, или открыть глаза. Да и мысли о том, что делать дальше, никак не лезут в его голову. Едва не впадая в панику, он пытается вспомнить, что делал Ноэль. Мысли тут же путаются, ведь тогда он совсем не следил за тем, что именно он делал, но кое-как напрягая воображение и поднимая весь скопившийся хилый опыт, Винсент принялся пытаться изобразить минет. Борясь с позывами к рвоте и отвращением, он стал опускаться ниже по стволу, обнимая его губами и лаская языком. Честно стараясь изо всех сил, даже пытаясь действовать разнообразно. Через несколько минут эти прекрасные попытки Кондору несколько наскучили.       Щёлкнув пальцами в воздухе, он жестом подозвал к себе Ноэля. Азиат с отсутствующим выражением лица опустился на колени рядом с рыжим.       — Вдвоем, — коротко скомандовал Кондор, поворачивая своих мальчиков лицами друг к другу. Их взгляды встретились, и Винсент почувствовал, как в груди споткнулось сердце. Очень хотелось спросить у Ноэля, как он, вытереть кровь с небольшого пореза на его шее, да и просто коснуться. И азиат качнулся к нему. Винсент машинально последовал ему навстречу. Их губы встретились на головке члена. Это было странно. Винсент немного растерялся, но Ноэль нахмурил брови, привлекая внимание, и взглядом указал на Кондора.       «Да, он прав. Сейчас важно не это…»       С трудом отбросил все мысли прочь, он принялся повторять за Ноэлем. Поцелуи, движения языка. Азиат заглатывал член, внутри упираясь головкой в щеку, прокручиваясь и отпуская, давая место Винсенту повторить, в это время облизывая ствол снизу, ласково касаясь языком яиц. Достаточно быстро у них получилось поделить территорию и не встречаться лбами, каждый занялся своей частью. По дыханию Кондора Ноэль определял, что ему нравится больше, а что меньше, и если Винсент делал что-то не так, то быстро брал инициативу на себя и вытеснял рыжего. Удивительно, но Винсент даже как-то увлекся. Стал ощущать, будто это все какая-то игра. Чувствуя рядом Ноэля, живого, способного шевелиться, иногда соприкасаясь с ним губами или языком, Винсенту уже было не так волнительно и страшно. И приходя в себя лишь когда Кондор придержал их за волосы, немного отстраняясь. Со стоном удовольствия он кончил на лица парней, с улыбкой наблюдая за тем, как стекают капли по их губам.       — Вам надо чаще работать в команде. — усмехнулся он, поглаживая обоих по головам.       Винсент едва держался, чтоб не скосить глаза на Ноэля. Понимая, что сейчас это недопустимо. Запоздало осознавая и понимая, наконец, к чему могут привести его необдуманные действия. Совсем, чувствуя плечом горящее тело азиата, безумно хотелось извиниться. Ведь это из-за него на нем сейчас нет живого места. Из-за него второй раз жизнь Ноэля висела на волоске. И всё ещё не верится, что удалось увести Кондора в сторону. Винсент всё ещё со страхом смотрел в его глаза.       А Кондор заметно повеселел. Вернув штаны на прежнее место, он со вздохом взглянул на Ноэля.       — Идем.       Азиат поднялся на ноги, стараясь не показывать, насколько тяжело ему это далось. Винсент тоже моментально попытался вскочить, но Кондор его остановил жестом.       — Жди здесь. Обработаю его и вернусь. И чтобы сидел тихо.       И они ушли.       А Винсент остался, прижавшись спиной к стене и пытаясь собрать все мысли в кучу.       Или хотя бы просто собраться.