Ignis Fatuus / Блуждающие Огни

      Обнимая руками шею, Ангел с охотой углубил поцелуй, впиваясь в губы Ноэля с такой одержимостью, с которой едва ли утопающий хватается за спасательный круг. Его бледные пальцы зарылись в темные волосы, сжимая пряди на затылке с особой страстью. Невероятное сочетание белого и черного завораживало, к тому же они настолько увлеклись друг другом, что не заметили бы даже, появись на кухне кто-то ещё. Словно вспыхнувший от одной искры пожар, их страсть разрастается мгновенно — и вот уже руки беспорядочно сжимают одежду, а единый силуэт врезается то в стол, то в тумбочку. Ноэль и Ангел толкают друг друга, не разрывая поцелуя, пытаясь каждый перетащить инициативу на себя, даже не замечая преград на пути. Их пламенный танец охватывает всю кухню, а стянутая впопыхах одежда пристыженно прикрывает предметы быта. Желтоватая, испещренная свежими следами от порезов и порки кожа Ноэля и практически прозрачная, с просвечивающими венами и молочными шрамами кожа Ангела, схожее телосложение и рост лишь усиливают общий контраст. Ухватившись ладонями за край штанов, Ангел в очередном развороте толкает Ноэля спиной в стену, заставляя его вздрогнуть и резко выдохнуть от боли в не заживших ещё ранах.       Ангел победоносно выпрямляется, слащаво улыбаясь приоткрытыми губами, продолжая удерживать азиата прижатым к стене. Его пальцы едва заметно поглаживают косточки таза, будто успокаивая. Хотя Ноэль и не выглядит взволнованным. Морщится слегка, кусая губы, выгибаясь в спине так, чтобы убрать соприкосновения с наиболее поврежденным участком кожи.       — Что случилось, Ной? — немного разочарованно спрашивает Ангел, наклоняясь в сторону и дотягиваясь до чашки с какао. — Кто тебя так разукрасил?       Он вопросительно приподнимает брови, сильнее надавливая пахом на пах азиата, отклоняясь чуть назад и делая глоток. Приятное тепло разлилось по всему телу, Ангел даже прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя, как будоражит его этот вкус вкупе со всем остальными.       — Моя собственная глупость, — пожимает плечами в ответ Ноэль.       Нет смысла рассказывать про то, что случилось. Да и думать об этом также не хочется. Ноэль закрывает глаза, ожидая, пока Ангел допьет какао.       — Хорошо, хорошо, я не буду ни о чем спрашивать, — сделав ещё глоток, Ангел перемешивает остатки, раскачивая чашку в руке, и с задумчивым видом плавно выливает сладкую гущу на обнажённый торс Ноэля, — Упс. Я такой неловкий.       — Спасибо, что не кипяток… — поджав губы, мысленно проклял любителя играть с едой Ноэль.       — А жаль.       Ангел усмехнулся, возвращая пустую чашку на стол и после этого наклоняясь, чтобы слизать вкусные следы. От ключиц, в ямочках которых застряло немного пенки, вниз к покатой груди, обнимая губами каждый по очереди сосок и тщательно обсасывая.       — У тебя испачкались штаны. Надо срочно снять, — прошептал он, вырисовывая спирали кончиком языка на животе.       Ноэль машинально кивнул, чуть подавшись вперёд, давая Ангелу без труда стянуть с себя остатки одежды. А стоило чужому дыханию коснуться паха — и из горла азиата послышался слабый стон.       — Выходит, и ты скучал по мне? — уже стоя на коленях, ликовал Ангел.       — Конечно… — без единой заминки эхом отозвался Ноэль. — Не останавливайся, Микки…       Столько мольбы и желания в глазах Ноэля не было уже давно. Живя с Кондором и даря ему наслаждение, он все же никогда не получал взамен того, что сейчас предлагал Ангел. И это сводило с ума. Все внутри закипало, когда влажные губы дразняще касались нежной кожи. Ангел не стал больше ничего говорить. Облизнувшись, он принялся ласкать набухший член, облизывая и посасывая его, словно леденец. Ещё сильнее заводя и раззадоривая. Пока не почувствовал, что Ноэль едва стоит на ногах, беспомощно поскуливая. Минута колебания: Ангел отвлекся на мгновение, задумчиво окидывая кухню взглядом, но в пределах досягаемости ничего интересного не нашел.       — Ладно, пусть это будет подарок в честь нашей встречи, — беззаботно улыбнулся он.       Ноэль поспешно кивнул, вполне довольный таким раскладом, и окончательно расслабился, отдавая себя ощущениям. Наконец Ангел перестал издеваться над ним и, ритмично лаская, всего за несколько минут довел азиата до пиковой точки. Ноэль вцепился руками в край стола и дверной проем, насколько мог вцепиться, чтобы не рухнуть, но все равно едва не упал. Если б Ангел не придержал его, пол стал бы гораздо ближе.       — Хаааа… Мм, — задохнувшись от ощущений, Ноэль с трудом приоткрыл глаза.       Ангел уже выпрямился, смотря на него вплотную. Ожидая, пока наслаждение выпустит из своих путов любовника и разум вернётся в истощенное тело. Чтобы вновь прилететь к его губам, настойчиво открывая рот и вливая в него часть его же спермы с терпким привкусом какао. Ноэль даже не поморщился, вяло обнимая Ангела за шею.       — Как ты вообще не сходишь с ума от недостатка секса? — вполне серьезно поинтересовался Ангел, когда дыхание у обоих успокоилось и стало возможно продолжить диалог.       — Ну… Не такой уж и недостаток… — пожав плечами, задумчиво ответил Ноэль.       — Серьезно? То есть для тебя нормально кончать так быстро?       — Да ну тебя. Знаешь же, что дело не в этом.       — А в том, что ты работаешь исключительно в роли подстилки.       Ангел хмыкнул, разворачиваясь и уходя с кухни прежде, чем Ноэль успеет ответить что-либо. То, за чем он приходил, он получил, а вести совершенно бессмысленные диалоги не хотелось.       — Ладно, буду хорошим мальчиком и тоже начну делать то, для чего меня сюда отправили. Бай-бай, Нооооо-эль, — выделив второй слог имени будто оскорбление, Ангел махнул рукой и ушел.       Не торопясь одеваться, Ноэль проводил его взглядом, видя как окрыленной походкой Ангел обогнул диван в гостиной и взлетел вверх по лестнице, а затем так же просто упорхал за угол, беззаботно послав воздушный поцелуй сидящему у ступенек Винни. На мгновение взгляд Ноэля невольно коснулся острой морды, но он тут же отвернулся, не успев встретиться взглядом с собачкой. Помыв чашку, пока следы молока не засохли, он подобрал одежду и пошел в сторону ванны. Ангел, конечно, старался, но липкие следы на коже вызывали страстное желание поскорее их смыть, чем Ноэль и собирался заняться, и чем быстрее — тем лучше.       К ужину стол был накрыт на троих. Непривычно дружелюбная атмосфера наполнила гостиную. Как будто собрались после долгой разлуки давние друзья или даже родственники. Кондор интересовался, как идут дела в городе, Ангел в шутках и с едкими замечаниями рассказывал последние сплетни, явно домысливая что-то и приукрашая. Ноэль преимущественно молчал, не особо вникая в беседу и следя, чтоб бокалы и тарелки не пустовали, что, в свою очередь, не могло укрыться от бесцветного взора альбиноса.       — В последний раз, когда мы виделись, ты не был такой надёжной хозяюшкой, — дождавшись, когда Кондор сделает паузу в вопросах, тут же съехидничал Ангел.       — Кто-то же должен следить за порядком, — пожав плечами, без тени обиды отозвался Ноэль.       — Значит, ты перешёл к классу обслуживания?       Рука, в которой Ноэль держал графин, дрогнула. Мысленно досчитав до пяти, он медленно поднял взгляд, сдержанно смотря в бесцветные глаза.       — Нет.       — Нет? Хочешь сказать, ты сам по своей воле разыгрываешь служанку?       — Я никого не разыгрываю…       — Микеланджело, Ноэль, — раздраженный голос Кондора заставил обоих тут же замолчать, — Не помню, когда я просился стать свидетелем семейных разборок… Подобные темы весьма портят аппетит.       — Извините, Сэр…       — Прошу прощения, Сэр. Действительно, лучше вернуться к нашим делам, — Ангел моментально переключился обратно, сменив тон на деловой и отвернувшись от «служанки», — Я осмотрел две комнаты и пока что ничего не нашел. И это не может не радовать. Впрочем, я так устал с дороги, что, с вашего позволения, на сегодня расследование прекращу.       Ангел сделал намеренно усталый вздох, облокачиваясь о спинку стула. В действительности он ненавидел заниматься делами больше, чем это действительно было необходимо. И Кондор бы обязательно ему об этом напомнил, но пока что действительно можно было не спешить. К тому же, гости — это большая редкость, а у самого Кондора еще были незаконченные дела. Поэтому он кивнул, тем самым подводя черту деловых отношений и переговоров на сегодня.       — Ной, тебе нужна помощь? Я мог бы помыть посуду, например… — Ангел наивно и по-детски искренне улыбнулся.       Ноэль слегка поморщился. Действительно, из-за выбитых пальцев одна рука у него сейчас была наполовину бесполезна. Жёстко зафиксированы, впрочем, были не все пальцы, и за прошедшие дни он уже свыкся и практически так же быстро выполнял привычные обязательства. Практически.       — Спасибо, я справлюсь.       — Тю. А я так хотел помочь…       Ноэль снова поднял на Ангела весьма красноречивый взгляд, сражаясь с желанием ответить весьма колко, но Кондор все еще был за столом, и поэтому все своё отношение к гостю пришлось передавать именно с помощью выражения глаз. Этого оказалось более чем достаточно. Хихикнув, Ангел замолчал, подмигнув проклинающему его Ноэлю.       Для того чтобы сохранять тепло в таком огромном доме, растапливать камин приходилось задолго до наступления ночи. Это не было единственной системой, поддерживающей температуру, поэтому надобности поддерживать огонь постоянно не было, однако ночные заморозки слишком быстро отбирали у дома тепло. Случались, конечно, практически бесснежные зимы. А однажды, когда ещё дом не был обжит, Кондор и Ноэль на ночь закрывались в центральной комнате, где теперь располагалась его спальня. Свора собак, тогда состоявшая всего из четырех псов, укладывалась у кровати, и за каких-то пару часов температура в комнате значительно поднималась, сохраняясь в пределах терпимого. Конечно, все равно было прохладно. Но согреваться более тщательно можно было и не вылезая из-под одеял.       Ноэль вздохнул, дожидаясь, пока пламя в камине наберёт достаточную силу, чтобы можно было положить туда крупные поленья. Сейчас воспоминания о тех временах казались ему настолько далёкими, что он начинал сомневаться, было ли это. И точно ли он помнит все так? Кажется, в том году была самая холодная зима за последнее десятилетие, и из-за этого пришлось отложить все дела, чтобы как можно скорее наладить отопление. Ноэль не помнил подробностей, ведь тогда его голова была занята совсем другим. Да и это было неважно сейчас. Прошло достаточно времени, чтобы все успело встать с ног на голову. Новые порядки, устоявшиеся законы. Совершенно иная жизнь. И подобные мысли ни за что не появились бы в голове азиата, если б не гость, нарушающий привычно обыденный ритм. Воспоминания невольно всплывали какими-то странными цепочками, словно в бредовом сне. Не хотелось думать об этом, но разве можно насильно вынуть мысли из головы?        «Раз-два-три-четыре-пять. Долбанись башкой опять. Может быть, поможет», — Ноэль скривил губы, касаясь кончиком языка затянувшейся корочки. Небольшое усилие — и она отваливается, даря такой успокаивающий солоноватый вкус. Связывает с реальностью.       Пламя наконец-то разгорелось.       Привычно сложив несколько поленьев так, чтобы они не тушили огонь, но при этом горели бы поочередно, Ноэль выдохнул с облегчением. Данную манипуляцию проводить с частично парализованной рукой было не шибко приятно, но у него даже получилось не обжечься. Прогресс.       День подходил к концу. И теперь через пару часов прохладу сменит комфортная температура, а значит, можно отправиться спать. Только надо зайти к Кондору и узнать, не нужно ли ему чего.       Одна из самых крайних комнат на втором этаже имеет свой выход на улицу через балкон. Широкая лестница спускается вдоль стены к холму, ведя к нежилым хозяйственным помещениям. Наверное, это самое холодное помещение во всем доме, ведь три из четырех стен выходят на улицу, обдуваемые ветром, и даже днем солнце совсем ненадолго забирается своими лучами в редкие окна северной стороны. Да и на жилую комнату она совсем не похожа: практически полное отсутствие мебели и никаких украшающих элементов, свойственных остальным комнатам. Гладкий пол и голые стены никак не прибавляют уюта.       — Это комната для собак. Она служит карантином для больных или же родильной для щенков. Вернее, обычно для всех этих целей служит отдельная пристройка у псарни, а эту комнату я использовал, когда псарня построена еще не была, но оставил в прежнем виде на случай, когда карантин на псарне окажется недоступен.       Кондор сидел на длинном и широком каркасе от кровати, наблюдая за тем, как жадно пьет воду Винсент. Последний раз он поил его ещё до прихода Ангела, и теперь у рыжего даже не было сил возмущаться по поводу своего нахождения на четвереньках. Глубокая миска стояла на полу, а использовать руки было невозможно — от всего костюма Кондор снял лишь морду, закрывающую лицо. Все остальное осталось, включая механические уши, реагирующие на малейшие движения кожи. Датчики скрывались за волосами, Кондор специально не стал сейчас прятать все пряди, чтобы не портить вид. Хотя до этого маска в виде морды скрывала лицо и волосы целиком.       Винсент закончил пить, потратив на это нелегкое в его положении дело добрых пятнадцать минут, и сел на корточки. Ему ужасно хотелось выпрямить ноги и размять пальцы, но костюм этого не позволял. Кроме того, хотелось подняться с ноющих колен и что-нибудь поесть. Лечь на кровать или просто на что-то мягкое. Да и просто сходить по-человечески в туалет. Но вместе с тем он не хотел показывать, что ужасно устал, непонятно зачем цепляясь за остатки сил. Этот день тянулся бесконечно. В голове Винсента кружилась тысяча вопросов, а картинки, увиденные им ранее на кухне, все ещё ярко вспыхивали в памяти. И больше всего раздражало то, что он ничего не знал. Не понимал, что происходит, и не имел возможности поговорить.       — Кто это?..       Хотелось спросить столько всего, но он терялся, что именно хочет спросить. И пока он собирался с мыслями, Кондор поднялся со своего места, отодвигая миску с водой и садясь на корточки перед Винсом. Что-то в нем было не таким, как обычно.       — Собаки не говорят.       Голос прозвучал с угрозой. Только сейчас Винсент заметил, что Кондор напряжен чуть больше, чем обычно. И та едва ощутимая симпатия, которая удерживала его жестокость, сейчас не чувствовалась совсем. Быть может, потому что тело Винсента полностью скрывала тонкая ткань и не было видно столь любимых маньяком веснушек, да и скудная прядь волос не радовала практически глаз. Ни единого смягчающего обстоятельства. Кажется, теперь Винсент начал понимать, о чем говорил Ноэль, обвиняя его в везучести.       — Собаки слушают и выполняют приказы.       Прищурившись, Кондор схватил Винса за подбородок, задирая его голову. Никаких нежных поглаживаний по щеке: вместо этого он заклеивает рот новоиспеченной собачки липкой лентой, а затем поднимается, удерживая одной рукой за ошейник и подводя Винса к табурету, стоявшему недалеко от балконной двери.       — Честно говоря, я в тебе разочарован. Ты считаешь, что раз мне нравится твоё тело, то я не сделаю тебе ничего ужасного? В действительности, я не хочу тебя убивать. И калечить тоже не хочу, — вынудив Винса лечь животом на скамью, Кондор стал привязывать его к толстым ножкам. — Мне нравится трахать тебя, но неужели ты думаешь, что одной мордашки и веснушек на заднице будет достаточно, чтобы обеспечить лёгкую жизнь в моей постели? — он хмыкнул, снова опускаясь на корточки, с отвращением смотря на привязанного за руки и ноги Винса. — В таком случае, ты до омерзения глуп, мальчик.       Отстегнув от костюма уши, Кондор осторожно открепил чувствительные датчики, а затем убрал волосы полностью под костюм. С заклеенными губами и спрятанными волосами Винсент выглядел иначе. Из-за ещё не сошедшего синяка часть веснушек на лице не было видно, и от всей красоты оставались лишь глаза. С непонимающим, растерянным взглядом. Недостаточно очаровательным или необычным, чтобы как-то повлиять на события вокруг. Да и в этом взгляде не было и намека на то, что привык и любил видеть во взгляде связанных людей Кондор.       — Когда это ты успел растерять весь свой страх? — зло процедил сквозь зубы Кондор, сжимая горло парня и не давая ему дышать, — Вот, так гораздо лучше. Но недостаточно. Ты нарушил правила и мои приказы несколько раз. Неужели думал, что я закрою на это глаза? О нет.       Губы Кондора растянулись в ужасающей улыбке. Такой, от которой вдоль позвоночника заметались мурашки. Он выпрямился во весь рост, обходя связанного сзади и расстёгивая застежки в паху. В образовавшуюся дырку тут же вывалились гениталии Винсента, сморщенные от холода и страха. Жалкое зрелище. Кондор достал из кармана небольшой стеклянный пузырек, полностью отстёгивая ту часть ткани, которая закрывала попу. Меж ягодиц остался торчать упругий хвост. Кондор раздвинул половинки, выливая содержимое пузырька прямо между ними. Холодная жидкость быстро устремилась вниз, обтекая хвост и скатываясь по яйцам, а комната тут же наполнилась едким, неприятным запахом.       — Концентрированная моча течной суки.       Винсент не сразу осознал, что именно сказал Кондор. Он в принципе не был уверен в смысле сказанных им слов, слишком далекий от мира живой природы. Типичный житель города, где практически не было собак.       — Можешь дёргаться сколько угодно, Винни.       Скучающе произнес Кондор, резким движением вынимая хвост и отходя, чтоб открыть балконную дверь. Винсент прекрасно это видел, ведь он находился лицом к этой двери. Ледяной ветер моментально залетел внутрь, забирая с собой все тепло и унося его прочь вместе с тошнотворным запахом. Кажется, прошло не более десяти минут, когда с улицы послышался скрежет и цоканье когтей.        «Нет, нет, нет. Этого не может быть».       Винсент с расширенными от ужаса зрачками смотрел на дверной проем. На фоне чистейшего зимнего неба появился огромный мохнатый силуэт. Активно виляя хвостом, он замер в дверях, принюхиваясь. Нижняя челюсть слегка приоткрыта, чтобы лучше улавливать запах, шерсть растопырена, движения пружинистые и нетерпеливые. Поняв, откуда идёт запах, пес плавной дугой подошёл к связанному существу, приветствуя и предлагая познакомится. Запах страха немного смущал, как и полная неподвижность, но стоило подойти ближе — и все сомнения тут же отпали. Ибо слишком сильный аромат опьянял.       Винсент мысленно завизжал, когда холодный мокрый нос упёрся в его пах. Он задрожал от ужаса, чувствуя горячий шершавый язык. Пёс заботливо вылизывал свою избранницу, совершенно не обращая внимание на лишние органы. Наоборот. Ему понравилось, как двигается кожа под языком, и он даже игриво попытался ее прикусить. Партнёрша отреагировала моментально, задергавшись и издавая странный звук, и пёс от неожиданности даже отскочил. Он обежал вокруг, показывая, какой он сильный и что совершенно нечего боятся, а затем снова уткнулся носом в соблазнительное место. На этот раз находя языком напряжённые мышцы меж ягодиц, интуитивно пытаясь их разгладить и вычистить. К тому же, запах тут сводил с ума, и с отвисших щек практически реками потекли слюни, повисая на ягодицах и стекая по всему, по чему только можно. Винсента охватила паника, но он продолжал находиться в сознании, слишком остро реагируя на все, что происходит. Инстинкт самосохранения орал, нервы и сознание остолбенели от шока, абсолютно вырывая из реальности. Отчаянно пытаясь ослабить путы и выбраться, Винсент лишь сильнее раззадоривал пса, и тот решил откинуть все ритуалы, закидывая лапы на спину. Кто бы мог подумать, что собака способна так крепко держать. Винсенту показалось, что его сейчас отдерут от табурета, сложив пополам и выдавив наружу кишки. Острые когти чувствовались даже сквозь ткань, благо, хотя бы не оставляя порезов. Часто дыша и заливая спину Винса слюнями, пёс стал тыкаться своим набухшим и показавшимся во всей красе пенисом в бедра, доставляя ужасные ощущения. Всего нескольких движений оказалось достаточно, чтобы острый и влажный кончик собачьего члена проскользнул в разработанный анус. Казалось, тело Винсента пронзают раскаленным кинжалом. Пёс с одержимостью вбивался в него на такой скорости, на которую способны лишь животные, отчаянно пыхтя, будто от этого зависела его жизнь. Все происходило слишком быстро. Умелыми движениями кобель пропихнул внутрь узел, извергая семя и замирая внутри, сползая со спины. Анус почти что треснул, совсем не предназначенный для подобных манипуляций. Однако это оказалось еще не все.       Молниеносное движение пронеслось мимо, и вся комната наполнилась оглушительным рычанием. Это с улицы прибежали ещё несколько собак, и теперь они в грубой форме объяснили первому, что он оказался здесь не вовремя и зря. Лязганье клыков раздалось в какой-то паре сантиметров от попы Винсента, две собаки сцепились, угрожая друг другу и выясняя свои права на оплодотворение.       Этим воспользовался самый мелкий, прибежавший последним кобель. Без лишних церемоний он принялся сношаться с объектом любви, вот только из-за нехватки опыта и желания закончить поскорее зашел не с той стороны, трясь писуном о щеку и тыкаясь в нос несчастного вертящего головой существа. Радовался он, правда, недолго, ведь конкуренция в комнате была слишком велика.       — Что ж, думаю, в ближайшее время переохлаждение тебе не грозит.       Любуясь развернувшимся представлением, Кондор прошел мимо обходивших его даже в возбуждении собак.       — Если вдруг кто-нибудь откусит тебе член — сообщи, кто. Лишу эту наглую морду ужина.       Рассмеявшись, он покинул комнату, оставив Винсента в компании все прибывающих собак. Несмотря на открытую дверь внутри температура стремительно росла. Конечно, уходить не хотелось, но для дальнейшего наблюдения не хватало кого-нибудь ещё. Как бы ни был отвратителен вид, а Кондора он все равно заводил. Вот только становиться на одну позицию с собственными собаками было бы смешно. И именно из-за этого он отправился обратно в глубь дома, защелкнув за собой замок на комнате.       Несмотря на то, что в доме было всего два этажа, сложная планировка периодически напоминала лабиринт. Центральная часть, где находилось большинство жилых комнат, отделялась от северного и южного крыла дверьми, которые обычно были закрыты. В том числе и ради безопасности, ведь, не зная, куда идти, потеряться там не составляет труда. Конечно, не все так критично, и выход можно найти, но зачем придумывать лишние проблемы, когда их можно легко избежать?       — Тебе нужна схема дома.       Кондор остановился рядом с Ангелом на втором этаже холла. Свесившись с перил, он следил за возившимся на кухне азиатом, ерзая и неровно дыша.       — Если, конечно, ты не слишком занят… — отследив направление взгляда альбиноса, с сарказмом добавил он.       Ангел смутился, переступив с ноги на ногу и обернувшись. Не то чтобы он с какими-то намерениями следил за Ноэлем, просто это было весьма забавно — наблюдать, как обычно всегда спокойный и сдержанный Ной то и дело едва не роняет тарелку, или пытается закрыть кран без помощи рук. Это зрелище смешило и одновременно возбуждало, ведь что может быть более возбуждающим, чем беспомощность тех, кто утверждает, что силен?       — Эээ… Карту? Да, я был бы очень благодарен, — косясь через плечо, рассеянно ответил Ангел, очевидно не торопящийся отвлекаться от своего занятия.       Кондор сощурился, смотря на гостя. Подобное пренебрежение ему определённо не нравилось.       — Микеланджело… — выдохнул Кондор, тихо обращаясь к нему. — Как думаешь, твой хозяин будет очень недоволен, если по прошествии двух недель к нему вернёшься не весь ты… Вернее, как ты считаешь, сильно ли из-за гнева твоих хозяев при таком раскладе расстроюсь я?       Ангел тут же потерял всякий интерес к кухне, моментально смотря в глаза Кондору и виновато вжимая голову в плечи. На его губах тут же появилась нервная улыбка, а во взгляде появилась концентрация и исключительное внимание, стоило расслышать в голосе Кондора угрозу. Действительно, ссориться с хозяином дома совершенно не хотелось.       — Прошу прощения, — поспешил извиниться он и тут же оправдался: — Меня давно не отпускали так далеко, вот я и забылся… И вовсе не хотел игнорировать вас… — слегка сгорбившись, выдохнул он.       — Ясно, — без тени интереса отозвался Кондор, разворачиваясь на месте, — Идём.       Ангел кивнул, молча последовав за ним. Он старается не отставать, но между тем успокаивает себя намеренно детской походкой и сцепленными руками за спиной. Пара поворотов — и Кондор открывает дверь, пропуская гостя вперёд. Ангел неторопливо заходит, осматриваясь, и упускает тот момент, когда Кондор оказывается вне поля зрения. Он успевает лишь сообразить, что пришли они в спальню, как оказывается схвачен за горло со спины и поднят над землёй.       — Кх!..       Кондор не заметил даже, как бледные руки вцепились в его ладонь, пытаясь разжать пальцы. Свободной рукой он принялся снимать с Ангела одежду, ничуть не гнушаясь ее местами порвать, совсем не в том настроении, чтоб возиться с застежками и пуговицами. В итоге оставляя альбиноса в одном ошейнике, Кондор швырнул голое тело на кровать. Копчиком влетев в мягкую постель, Ангел судорожно закашлялся, оттягивая ошейник и хватая воздух ртом. Он не успел перевести дыхание, как снова стал схваченным и на этот раз оказался вжатым грудью в кровать. Кондор провел рукой по его ягодицам, наблюдая за россыпью вен по всей спине. Нежная кожа мгновенно краснела и покрывалась пятнами, стоило хоть немного на нее надавить. В этом, конечно, своё очарование, однако сейчас Кондору было совершенно наплевать. В обычном своем состоянии он наоборот недолюбливал эту кукольность и хрупкость, предпочитая общество более сильных жертв. Но напряжение, скопившееся в нем за последнее время, было слишком велико, чтоб задумываться о подобных мелочах. Сейчас ему хотелось просто овладеть кем-нибудь, не особо тратя время на подготовку. И поэтому растягивать время он не стал, с силой вставляя в беспомощного альбиноса член и тут же блаженно выдыхая, начиная двигаться внутри.       Ангел закричал от боли, выгибаясь и пытаясь вырваться. Судя по его узости, дальние прогулки — не единственное, чего уже давно с ним не случалось. Закусив губу, он, конечно, пытался расслабиться, прекрасно понимая, что в таком состоянии бесполезно просить Кондора остановиться или хотя бы двигаться плавнее. Внутри от резких движений все горело, волнами боли охватывая все тело. Глаза защипало, сжимая одеяло руками, Ангел захныкал, пытаясь уползти от насильника.       — Лежать! — гневно рыкнул Кондор, хватая белые волосы и с силой вжимая Ангела лицом в кровать.       Воздуха тут же стало меньше, и вместе с болью родилась паника. Ангел забился в истерике, беспорядочно дергаясь и всхлипывая, однако Кондор будто и не замечал этого, без особых проблем удерживая свою жертву и двигаясь ещё быстрее. На самом деле то, как пытался выбраться Ангел, лишь сильнее заводило. Буквально сносило крышу. Кондор наслаждался криками, стараясь причинить еще больше боли, заламывая одну руку и еще сильнее тыкая носом в одеяло.       К счастью, вся эта безумная пляска продлилась всего несколько минут. Слишком долго подавляя желание днем, теперь Кондор дошёл до пика на удивление быстро. Резко дернув Ангела за волосы, едва не ломая ему шею, он кончил внутрь него, заливая дрожащее и, кажется, вовсе обескровленное тело семенем. Побледневший на грани обморока альбинос совсем не отличался от трупа, если, конечно, не считать его активность.       — Аааа… — по телу Ангела пробежала дрожь, он поджал губы, в блаженстве закатив глаза и кончая сразу же за Кондором.       Все попытки вырваться и сбежать тут же прекратились. Удовлетворение захватило рассудок, будто и не было никакой паники мгновение назад. Тяжело дыша, Ангел замер с улыбкой на губах. Он все еще чувствовал боль, и это привносило особые пикантные нотки в угасающий оргазм, невольно растягивая его на подольше.       Кондор выпрямился, отпуская довольную жертву и поправляя волосы, убирая их с лица. В комнате становилось заметно теплее, и это означало лишь одно. Обернувшись, он встретился взглядом со стоящим у двери Ноэлем. Надо же, сегодня он практически вовремя закончил. Радует. Значит, можно и расслабиться немного.       Щёлкнув пальцами, Кондор указал наблюдателю на кровать, а сам отошёл от нее, беря графин с водой, чтобы восполнить баланс жидкости и немного остыть.       Судя по всему, Ноэль пришел не только что. В его взгляде отчётливо читалась зависть, хотя обычно эмоции он старался скрывать. И именно поэтому на приказ он отреагировал с лёгкой задержкой. Однако тут же спохватился, быстро раздеваясь и подходя к кровати.       В общем полумраке комнаты именно это место было выделено приглушенным светом. Лёжа на скомканном одеяле, распластавшийся Ангел казался хрупкой фарфоровой статуэткой. Его ребра тяжело приподнимались, и это движение придавало жизни абсолютно неподвижному телу со стеклянным взглядом. Открытые бледные губы, за которыми виднелись выступающие клыки, совершенно нереальные белые ресницы. Они дрогнули, когда спружинил матрас из-за опустившегося на него Ноэля. Короткий встретившийся взгляд практически прозрачных и практически черных глаз.       Ноэль залез на кровать с другой стороны, но останавливаться, чтоб поговорить или поиграть в гляделки, он не собирался, двигаясь дальше. Это заняло чуть больше времени, чем следовало: ползти по кровати плавно с упором на руки сейчас Ноэлю было тяжело. Он старался не показывать вида и шевелиться быстрее, уверенно опускаясь на локоть и облизывая ещё не до конца обмякший бледный член. Ангел же не мог не заметить лишнее напряжение. Беззвучно хмыкнув, он плечом толкнул Ноэля, без труда роняя его на бок и сам поворачиваясь на него же. Не сговариваясь, они оба слегка согнулись, подгибая и разводя ноги и образуя своеобразный овал. Словно сложившись в инь-янь, они замерли, оказываясь головами меж ног и заканчивая композицию забиранием частички друг друга в себя.       Причмокивая и вздыхая, они принялись в едином темпе ласкать плоть, словно соревнуясь в мастерстве владения языком. При этом делая упор на визуальную часть происходившего, ведь удовольствие в первую очередь доставить нужно было не им. Стоя у изголовья кровати, Кондор с улыбкой наблюдал за развернувшимся действием, неторопливо собирая взмокшие волосы в хвост. Несомненно, эта пара способна была доставить удовольствие кому угодно одним своим видом. Не только Кондору приходила эта мысль на ум: подобные сочетания всегда пользовались успехом. Не просто так Ноэль и Микки так хорошо знакомы. Так мастерски стимулируют нужные точки на теле друг друга и принимают самое выгодное положение, заводя моментально не только себя, но и того, кто наблюдает. При этом, данная поза предполагает возможность доступа к анусу любого из мальчишек. Правда, сейчас спешить Кондор не хочет.       Ангел понимает это первым, краем глаза следя за хозяином дома. Тут же он решает воспользоваться случаем, выпуская член из рта. Раздвинув руками ягодицы, он кончиком языка щекочет сморщенную кожу между ними. Ноэль содрогается, обжигая своим участившемся дыханием член и едва не кусая его. Весьма подло со стороны Ангела мучить его таким видом ласки, когда сам Ноэль отвечать тем же ввиду своих травм не будет — получится совсем нелепо, ибо надолго замереть в такой позе он не сможет. Остаётся лишь проклинать пернатого, жмурясь и едва не давясь слюнями. Ангел же будто этого и добивается, ничуть не переживая за собственное хозяйство во рту вздрагивающего азиата, ввинчиваясь языком внутрь него, одну руку опуская на член и лаская его. Дыхание Ноэля окончательно сбивается, он невольно стонет, прикрыв глаза и напрягаясь.       — Не переусердствуй. Печально, если все силы он потратит на тебя, — качает головой Кондор.       Ангел тут же прячет язык, наивно хлопая ресницами. Медленно он уползает обратно к члену, оставляя руку между ног Ноэля. Кондор жестом показывает команду, пока Ангел снова не начал заигрываться, и он переворачивается, толкая Ноэля и оказываясь под ним. Не выпуская изо рта головку, Ангел улыбается взглядом, сминая руками контрастно темные ягодицы и раздвигая их. При этом совершенно отчетливо приглашая, да еще и с таким заискивающим видом, что хочется врезать ему по морде. Что довольно проблематично в данной позе.        «Наглость с возрастом не лечится», — закатывает глаза Кондор. Теперь уже беззлобно, правда. Но тянуть время дальше, как и видеть лицо Ангела, больше не хочется. Он подходит к ним, пробегаясь кончиками пальцев по ранам азиата. Тот дрожит, выгибая спину, опускаясь ниже и тем самым проталкивая член Ангела глубоко в горло. А Кондор в это время входит в него, задавая мальчикам новый темп. На этот раз он не пускается сразу в гонку, выматывая нового сегодня любовника до тех пор, пока не появится неконтролируемая дрожь в ногах азиата. Тогда он начинает действовать всерьез, набирая амплитуду и скорость. Ноэль старается держаться, но стоит Кондору сделать несколько грубых движений, и вкупе с непрекращающейся лаской Ангела это становится слишком много. Под пренебрежительный смешок Ноэль кончает первым, с огромным трудом удерживая равновесие в потоке оргазма. Вес его тела целиком оказывается в руках Кондора, и он выходит из него, разочарованно цокнув языком и отталкивая его в бок. Не взглянув больше на свернувшегося обессилевшего Ноэля, Кондор ногтем провел по шее Ангела, чтобы он задрал голову. Сияющий от удовольствия, донельзя довольный тем, что он все ещё в игре, а азиат — нет, Ангел радостно облизнулся, широко открывая рот. Несмотря на явное преимущество этой позы для минета, Кондор все же не шибко ее любил, однако делать более длинные паузы, когда он уже вошёл во вкус, было бы совсем неуместно. И он переключился на горло, сохранив прежнюю амплитуду, едва не заставляя Ангела задохнуться. Давясь членом и слюнями, он морщился, напрягая плечи и постоянно сглатывая, вцепляясь в многострадальное одеяло, дабы не поддаваться панике. Благо, пытка не длилась очень долго. На этот раз Кондор даже не стал оставаться внутри, кончая на лицо и грудь альбиноса.       Ему не слишком хотелось быть вторым слоем на одном и том же месте, да и сперма весьма украшала Микеланджело и снаружи, подходя под общий колорит.       Переведя дыхание и заправившись, Кондор отошёл, а затем вернулся с какой-то сложенной бумажкой. Он положил ее на столик рядом с кроватью, постучав костяшками пальцев по столешнице.       — Схема дома. Ноэль, не забудь проводить гостя в его комнату. Надеюсь, хотя бы на это у тебя хватит сил?       Красноречиво взглянув на Ноэля, Кондор оставил ребят одних. У него ещё осталось одно незаконченное дело, мешающее продлить чудесную игру втроем, хотя и он, и Ангел предпочли бы не покидать кровати еще какое-то время. Как, в общем-то, и Ноэль, будь он в чуть лучшей форме. Хотя с таким активным третьим Ноэль никогда не умел сдерживаться.        «Что ж. Есть к чему стремиться».       Пожал плечами Кондор, потягиваясь и направляясь к северному крылу дома. Наконец-то заканчивается этот бесконечный день.