Ignis Fatuus / Блуждающие Огни

      Открытого огня нигде уже не осталось. Всё, что могло, уже превратилось в почерневшие угли и теперь неторопливо тлело, заполняя едким дымом пробитый купол. Этот запах царапал глотку, побуждая прикрывать лицо и щуриться. Но из двоих оставшихся на ногах людей ни один этого не делал. Они будто вовсе не замечали дыма. Обернувшись на ненавистный голос, Рейзер со смешанными чувствами взглянул на явившегося с несвойственным ему опозданием мужчину. С какой-то стороны Рейзер был даже рад его видеть. Все же избиение малолеток едва ли могло принести удовлетворение хоть немного.       — Хох, ты всё же подговорил своих щенков, и теперь пытаешься сбежать, поджав хвост? — хмыкнув поинтересовался Рейзер.       Если бездумно кидаться на заведомо беспомощных противников было вполне нормальной практикой, то в случае с Кондором это было бы глупейшей ошибкой. Пусть он и выглядел не лучшим образом, но ведь и не только красота является оружием, которым владеет Кондор. Не просто так члены совета обходят его стороной и предпочитают лишний раз не вспоминать. Не пересечь случайно границ его владений, не оскорбить, не задеть величественную гордость. Должна же быть какая-то причина. Хоть в глазах Рейзера это выглядело крайне глупо. В отличие от этих глупых стариков он не боялся мистического отшельника. Ведь Кондор уже был у него в руках однажды, и ничего сверхъестественного замечено не было. Выходит, вполне возможно что все это уважение не более чем бравада. Ничего не стоит за величественной пугающей натурой. Так что и церемониться лишний раз Рейзер не собирался.       Правда, в ответ на попытку задеть пресловутую гордость Кондор лишь усмехнулся.       — Это весьма забавно, ведь на самом деле моим мнением никто и не интересовался…       Конечно, всякое бывало в его жизни, и война и радость. Но чтобы вот так вот на протяжении длительного времени окружающие решали за него его судьбу… В том числе и те, кто вообще не имел никакого статуса в благородном обществе. Такое с Кондором случалось разве только в далеком детстве. И нельзя назвать эти воспоминания счастливыми. Однако, сейчас ситуация была другой. Прекрасно понимая, что по своей воли Винсент не стал бы его спасать, и всё ещё не особо вникнув в то, каким образом это случилось, Кондор безумно хотел получше изучить этот вопрос. Давно не испытывая столь сильного любопытства, он с неким нетерпением взглянул на бледнеющее тело рыжего.       — Как жаль, что ты лишь сейчас это заметил, — тем временем опять съязвил Рейзер.       Он продолжал попытки словом зацепить толстую шкуру оппонента, но это было тщетно. Кондор и бровью не повел. Он давно уже перестал реагировать на любые подколы и упреки. Да и к тому же, чтобы сказать то что действительно могло бы ранить его, Рейзеру придется сначала весьма длительное время провести за собственным развитием и тренировками. Слишком уж поверхностны его попытки.       — Некоторые вещи со временем становятся гораздо ярче, — ответил Кондор, загадочно улыбаясь.       Он говорил сейчас про Винсента, открывшегося для него с новой стороны. Но Рейзер, увы, этого не понял. Потеряв нить разговора, он почувствовал себя уязвленным, и резко потерял всё настроение играть словами. Неприятно, когда твое же оружие направляют против тебя. Непростительно! Прорычав смачное оскорбление, он кинулся в атаку. Ожидающий такого поворота Кондор без каких либо проблем увернулся, отступая за огромный осколок.       За время разговора он успел весьма внимательно осмотреть весь пирс, прикидывая, как можно использовать пространство себе на пользу. Само собой вступать в рукопашный бой не стоило. Рейзер действовал на адреналине, придающем ему ужасающую свирепость. Кондор же наоборот ещё не до конца отошёл от вколотых ему препаратов, и каждое резкое движение сопровождалось для него цветным туманом. Ощущая себя то чем-то геометрическим, то невообразимо бесформенным, Кондор неминуемо пропускал удары, отступая и щурясь от боли. Благо, его рефлексы позволяли в последний момент уворачиваться от серьёзных повреждений.       Столь странная манера боя не могла остаться незамеченной.       — Хватит пятиться! — гневно заорал Рейзер, — Ты даже не пытаешься! За идиота меня держишь?!       Постоянное бегство раздражало. В каждый свой удар и выпад Рейзер вкладывал всю ненависть, все эмоции! И они не встречали никакого отпора. Совсем! Вместо того, чтобы ответить такими же атаками, Кондор поглощал удары, словно безучастная вода. Брызги крови и рябь расползающихся фингалов на короткий миг изменяли зеркальный облик. Но вскоре все разглаживалось обратно. Будто и не было никаких ударов. Будто это дешёвый грим, а не свежие раны. Бульк. И все.       Конечно же, это раздражало!       — Дерись! — теряя все остатки самообладания, хотя бы словом пытался достать до внутренностей Кондора Рейзер, — Хватит вести себя как трус!       Даже его голос уже звучал с надрывом. Почему этот человек с аристократическими чертами лица все ещё не рухнул?! Ни сейчас, ни до этого. Ведь находясь в плену, он не получая должным образом ни воды ни пищи. То и дело подвергаясь избиениям, он продолжал сохранять холодность и молчание! Это просто невыносимо! Мечтая о том, чтобы своими глазами увидеть, как Кондор даст слабину, Рейзер совершенно не понимал, что на деле это уже видел. Но не признал, ведь слабости Кондора выглядят совсем иначе. Не так, как выглядят слабости у него самого, и у любого из членов экипажа. А вот любые физические удары наоборот лишь приносят Кондору силы.       Боль помогает почувствовать себя живым.       Нельзя осознать, что дышишь. Но если каждый вдох сопровождается вспышкой боли, то не заметить этого уже невозможно. Даже сквозь расплавленное сознание.       На самом деле каждый пропущенный удар постепенно помогал Кондору очнуться. Лучше себя ощущать в пространстве, лучше контролировать движения. Ноги уже скоро не путались в стекле, перед глазами перестали прыгать пятна. И хоть тело и становилось по идее более уставшим, но сил как будто бы только прибавлялось.       А излишне бурные эмоции тем временем сжигали энергию у Рейзера.       Их сходящийся и распадающийся в странном танце дуэт переместился уже к обломкам кораблей в совершенно другой части пирса. Гораздо больше мусора и различных частей материалов валялось тут вокруг. Уклоняясь от атак, Кондор подобрал довольно длинный канат. Встряхнув один конец, он быстрыми движениями намотал его на руку большими кольцами, завязывая на конце скользящий узел. Пальцы хоть работали не так быстро, как обычно, но такие задачи были столь привычны, что процесс не требовал даже взгляда. И еще теперь веревку можно было использовать как щит. Хотя и не особо хотелось так глупо терять единственное оружие, очевидно не способное противостоять ножу…       Надо увеличить дистанцию. Это единственное, что позволит вырвать шанс для контратаки.       Оглядевшись, Кондор обнаружил подходящее место. Проскочив в узкую щель между развалин он развернулся и ударил ногой по опоре, из-за чего проход моментально завалило всяким хламом. Едва не влетев в это все, Рейзер был вынужден остановиться и обойти обломки.       — Грязный ход! — раздасадованно пнул он обуглившийся кусок доски, — Даже твои проклятые недомерки приняли смерть с честью, и только ты бежишь! Позор!       Он не бросал попыток задеть словами чувства оппонента. Но ведь отвлекаться на эмоции во время сражений крайне глупо. Кондор слишком хорошо об этом знал. Обходя обломки, он не показывался на глаза и не издавал ни звука. В отличие от потерявшего всякую бдительность Рейзера. Обогнуть его и зайти со спины, оказалось даже слишком просто. Ещё раз прикинув расстояние, Кондор перекинул один конец верёвки через балку, а другой отпустил, раскручивая в воздухе. Разумеется, Рейзер это заметил и бросился к нему, но оказалось слишком поздно. Петля просвистела в воздухе, оказываясь моментально затянутой вокруг руки с ножом, а сам Кондор рванул в другую сторону, уворачиваясь от удара и удерживая другой конец. Рейзер по инерции кинулся за ним, всю свою мощь как всегда вкладывая в удар. И перекинутая через балку веревка мгновенно перенаправила на него же эту мощь. Не важно, насколько сильно пострадала рука. Но тяжёлый нож выскользнул из ослабших пальцев, продолжая намеченный путь.       Без особого труда его сбив концом верёвки, Кондор поднял нож, едва острие коснулась пола. И, даже не выпрямляясь до конца, с размаху вонзил сталь Рейзеру в глотку. Лезвие вошло глубоко и плавно, разрубая хрящи и вены на своём пути, острым кончиком показываясь с противоположной стороны. Аккуратно выглядывая чуть в стороне от позвонков.       — Слишком много болтаешь, — холодно заметил Кондор, вытаскивая нож, — Не умеешь пользоваться чужим оружием так и не берись.       Дождавшись, пока массивное тело перестанет булькать и рухнет вниз, Кондор с отвращением на лице отцепил с его пояса кобуру. Тяжело дыша от столь больших нагрузок, он молча вытер нож о волосы трупа как о шкуру зверя и убрал оружие в кобуру, вернув на законное место. Лёгкая привычная тяжесть ножа несколько поднимала настроение. Кондор даже улыбнулся, касаясь пальцами узора на толстой коже. Он, пожалуй, успел соскучиться по этим ощущением. Правда времени наслаждаться обретенной вновь вещью не было. С минуту на минуту пирс будет заполнен личной охраной Фло, и если к этому времени они все ещё будут здесь, то даже нож не шибко кого спасет.       Примерно те же мысли навязчиво пробивались сквозь пелену отрицания у Джо. Он не торопился приходить в себя. Он всеми силами этого избегал, предпочитая переждать болезненные моменты бессознательно. Но в этот раз даже каждый вдох давался ему с трудом, не позволяя в полной мере отключить сознание. И когда звуки голоса Рейзера окончательно исчезли, Джокер медленно открыл глаза. Перед ним вдалеке было пойманное в паутину стекла небо. Такое откровенно фальшивое, что захотелось сплюнуть. Вот только при попытки реализовать задуманное горло болезненно заскрежетало, абсолютно пересохшее. Джокер скривился в приступе кашля. Его содрогания разогнали по телу кровь, вновь наполняя все синяки и раны.       — Мммнх… — вырвался болезненный стон, и Джо схватился за ребра.       Такое чувство, будто лёгкие вывалились наружу. Невероятно тяжело дышать. Но и не дышать так то сомнительный вариант.       Джокер попытался оглядеться. Он смутно припомнил, что вроде видел Винсента, и теперь постарался его отыскать. И это у него получилось. Вот только…       — Дьявол! Винс!       Как-то сразу прорезался хриплый голос. И силы появились, чтобы приподнять свою бесполезную тушку, подползая к другу. Винсент лежал совсем рядом, в совсем не естественном положении. Будто кто-то его бросил как попало, прямо в живописной алой луже. Почему-то в сознании Джо не сразу появилась догадка, что это из рыжего же лужа крови и натекла. А когда он понял, то вконец побледнел.       — Винс! Винс, ты не можешь вот так тут умереть! Ты нам ещё нужен! Ац. — Джо напоролся ладонью на осколок, и тут же одернул руку, едва не упав.       — Думаешь, его совесть тебя услышит, и он проснётся?       Холодный голос Кондора мурашками пробежал по спине Джокера. Он вернулся незаметно, хотя и не пытался вести себя бесшумно. Присев рядом с Винсентом на корточки, он проверил пульс и тщательно осмотрел рану рыжего. На самом деле она оказалась не такой уж серьёзной. Нож прошёлся по ребру, не задав никаких важных органов. Поэтому если не считать потерю крови, то причин для беспокойства не было. Стащив с себя только недавно подобранную рубаху, Кондор порезал ее на лоскуты, чтобы наложить повязку и остановить кровотечение. Из всех присутствующих его одежда ещё могла сойти за условно чистую.       — Мне нужено место и инструменты, чем зашить. Тогда, скорее всего, жить будет, — коротко пояснил Кондор, чувствуя на себе полный вопросов взгляд, — Но в ближайшее время он вряд ли очнется.       Кое как нашедший в себе силы сесть Джокер едва не рухнул обратно. Нет, конечно то, что Винсент пока что не умер его радовало. Но в целом это весьма бесполезное достижение, если они застряли тут. Весьма забавно преодолеть такой путь и теперь просто оказаться в ловушке. В своей же ловушке.       — Что с Рейзером? — вздохнув, чтоб хоть как-то заглушить молчание поинтересовался Джо.       — Мертв.       Ответ Кондора прозвучал безразлично кратко.       Каким бы не был сильным или великим человек, какие бы его не связывался отношения с окружающими… Всё это вот так вот просто перевернуть одним лишь словом. Всё. Больше ничего не имеет смысла.       Мертв.       По спине Джокера пробежали мурашки. Поежившись, он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и поднял глаза к небу. Оно было все таким же неестественным, но почему-то казалось чуточку белее.       — Хорошо, — тихо отозвался Джо.       Над пирсом снова воцарилось молчание. Слова излишни, ведь оба прекрасно понимали всю безысходность ситуации. Кондор никогда не интересовался технологиями и машинами. При всем своём величие и могущества, управлять он мог разве что конный экипажем. Что, кстати, всегда казалось несколько старомодным на взгляд Джокера.       — Почему ты не научился управлять воздушными суднами, у тебя ведь была такая возможность? — решил напоследок удовлетворить свое любопытство Джо.       Кондор взглянул на него как на дурака. Но если раньше Джокер был кем-то вроде раздражающего, но полезного слуги, то теперь они находились на одном уровне. Будущие биологические отходы. Так что много общего теперь, можно и поговорить на равных.       — Разве любая возможность в жизни стоит того, чтоб за нее ухватиться? — таинственно ответил Кондор.       — Что? Да! Конечно же! Мало ли, что пригодится в будущем. К тому же, воздушный транспорт это основа основ. Умение управлять им уж точно полезнее, чем игра на музыкальных инструментах.       Стоило завязаться разговору, как Джокер моментально терял всякие тормоза и границы. Всего пара фраз, и он уже вполне легко давал поучительная советы абсолютно кому угодно. Правда, совет этот Кондору показался настолько абсурдным, что он даже ответом удосуживать его не стал. Просто взглянул весьма красноречиво, одним только взглядом умудряясь изрядно охладить пылает желание общаться. Джокера снова пробил озноб. Он поспешил отвернуться, рассматривая обломки кораблей и сиротливо припаркованные вдоль нижнего яруса маломестные змеи.       — К тому же, это наверняка интересно. Ведь каждый змей пр своему уникален, мне рассказывали, что только понимая общую суть работы всех систем можно считать себя познавшим все прелести управления. Одного, двух змеев для этого недостаточно…       Словесный поток все не кончался и не кончался. Словно Джокеру необходимо было вывалить это все хоть на кого нибудь. Он переводил взгляд с одного змея на другой, в его голове возникали насмешливые слова и фразы. Эндж всегда одержимо рассказывал про змеев. Иногда у Джокера даже уши вяли. Пожалуй, они могли бы с рыжим сойтись на этой почве… Эндж наверняка напросился бы на борт чудесного солнечного корабля. Даа. «Если бы мы поменялись местами, все было бы по другому. Вот какой прок от того, что я согласился лететь… Ни корабль защитить, ни ноги унести помочь не в состоянии…» Внешне улыбаясь и продолжая свой бесконечный рассказ о преимуществе обучения полетам, Джокер мысленно раз за разом разочаровывался в себе. Собственно, а чем ещё заняться? Не по тысячному же разу рассматривать корабли. Ничего нового он там уже не увидит. Да и вообще, негативные мысли видимо настолько впились в мозг, что у него начались галлюцинации. Иначе как можно объяснить, что самый крайний, стоящий в некотором отдалении от остальных змей выглядит так болезненно знакомым?       Ведь все змеи уникальны. И единственный змей, который вот так вот мог узнать Джокер в лицо, принадлежал Микеланджело. Не может же быть, чтобы это был он.       «Не может быть…»       — Скажи… — на мгновение замолчав, севшим от волнения голосом произнёс Джокер, — Эндж… Микеланджело. Он же подчинялся напрямую Рейзеру? То есть, после… После… — он запнулся, — Вещи… Кому принадлежит змей, на котором летал Энджи?..       Кондор чуть нахмурился. Забавно, что при всей осведомленности Джокера, он сейчас спрашивал его о таких очевидных вещах. Видимо, ему в драке отшибло часть мозгов, не иначе.       — Ангел никогда не принадлежал никому из наёмников. Еще новорождённым его приобрёл в свою коллекцию Флориус, и никогда никому не передавал, — несколько непонимающе ответил Кондор, — Почему ты внезапно вспомнил об этом?       У Джокера перехватило дыхание. На дрожащих ногах он поднялся с колен, чувствуя, как все вокруг расплывается, как по щекам устремляются горячие слезы. Все это совершенно нереально, будто какой-то сон, но… Если это действительно так.       — Я… Возможно… — он сглотнул, проглатывая пару попавших на губы слезинок, — Возможно, я смогу вытащить нас отсюда…       Сомневающимся, но полным надежды голосом закончил он.       Надежда.       Это то, что никто уже не думал встретить, зайдя так безнадежно далеко. И все же, она появилась сейчас здесь.