Blazing Soul

       Поговорить со спиритом сразу не удалось – сначала Ханзо позвал тренироваться, затем Хана оккупировала его протез, дабы поупражняться в искусстве декорирования металла наклейками – день был забит под завязку. Но ночью Маккри все-таки получилось спрятаться в своей комнате от внешнего мира. Он присел на кровать и надел наушники. Нежный гитарный перебор полился в его уши, и ковбой прикрыл глаза шляпой. Это только на первый взгляд казалось, что не думать ни о чем просто. Его разум слишком привык к странствиям в тишине. И даже если Джесси пытался не прокручивать в голове воспоминания или список сделанных дел, его мозг начинал генерировать шутки или новые фразочки для флирта с одним лучником… Какого черта? Но он постарался не развивать мысль, вместо этого всецело фокусируясь на аккордах песни. Мужчина стучал пальцами в такт музыке, прикидывая, сможет ли он как-нибудь выучить ее на досуге. Прошло достаточно много времени, с тех пор, как он в последний раз брал в руки гитару. Игра на ней была из тех вещей, которая невольно напоминала ему о Габриэле. Маккри негромко подпевал мелодии, стараясь полностью отдаться во власть музыке. Он пытался меньше фокусироваться на воспоминаниях и больше на оттенках и образах. С каждой новой нотой он все ярче представлял себе танец. Темп музыки начал нарастать, а красные и оранжевые краски все быстрее и быстрее кружились в его сознании. Внезапно они исчезли. Он ослеп на несколько мгновений, осознавая, что сейчас находится не на своей койке. Маккри развернулся и понял, что оказался в огромной пустыне. Вокруг был лишь песок, который иногда поднимался в воздух при сильном порыве ветра. У горизонта виднелись очертания красных гор. – Это ад? – Он сделал вдох и ощутил запах дыма и красного дерева. – Ты наконец-то сделал это. Джесси обернулся, услышав женский голос. Тот звучал знакомо, даже слишком. Не более чем в двадцати шагах от него росло дерево. На его кривых ветках не было листьев, а кора была черной, как смоль. И на нем сидела она, феникс, ее горящие перья светились на фоне темного дерева. – Где это я? – Маккри двинулся вперед, смотря себе под ноги. Его ступни тонули в песке, но это не доставляло никакого дискомфорта. – В своем подсознании, можно так сказать. Намного легче общаться в визуальном пространстве, – птица слетела с дерева и начала кружить над его головой. Маккри не сразу понял, чего она добивается, но потом догадался поднять свою левую руку. Птица взгромоздилась на его протез и, воркуя, клюнула металл. – Рада тому, что нам все же удалось встретиться правильно, юный Маккри. Его по-прежнему беспокоило то, что голос казался знакомым. – И я рад встрече… Эээ? Как там твое имя? – Ты должен сам его придумать. Таким образом, ты получишь настоящую власть надо мной. – То есть ты хочешь сказать, что все это время ты жила в моей башке и делала, что вздумается? Она распушила перья и рассмеялась: – Совершенно верно. Мастер Рэйес так и не нашел времени, чтобы рассказать обо всех тонкостях. – Тогда почему у меня получались все эти пламенные штучки? – Я просто забавлялась, – птица прыгнула на его шляпу. – Тебя вообще достаточно просто развлечь, юный Маккри. Он подул, убирая несколько непослушных прядей с лица: – Эй, знаешь, не такой уж я и юный. – Мне примерно восемнадцать тысяч лет. Конечно, для меня ты юный. – Раз так, то не спорю. Птица притихла, а Маккри пытался вспомнить, где же он слышал ее голос. Приятный, теплый, якорем тянущий вниз. – Взрыв, – вдруг выпалил он. – Прости? – Птица свесилась со шляпы головой вниз. – Это тогда я услышал твой голос. Когда терял сознание. – А. Да. Когда мастер Рэйес вернул тебя к жизни. Маккри замер. Даже спустя столько лет он часто задумывался, что же тогда его спасло. Но все вокруг отмалчивались, а Габриэль всегда переводил тему. Он посмотрел в глаза птицы: – О чем ты? – Пламя феникса полностью подвластно эмоциям его хозяина, – она перелезла на плечо Маккри. – Им можно исцелить, а можно искалечить. Тебе ведь это знакомо, – она прижалась клювом к его щеке. Он вновь почувствовал, будто сидит зимой у теплого камина. – Да, такое было, когда… – Он дотронулся до твоего лба. – Так это была ты? – Это были мои силы. И его эмоции. Маккри ощутил тупую боль в груди. – У мастера Рэйеса не было выбора, та металлическая балка убивала тебя, – феникс внезапно взмыла вверх. Пламя плотным коконом окружило ее. Затем оно начало исчезать, оставляя после себя человеческий силуэт. Тело было покрыто искрящимися перьями, оплетая его будто платье. Глаза светились белым, а нос напоминал птичий клюв. – Вау, – Маккри положил руку на шляпу, – Так ты можешь менять форму? – Да, но только здесь, – она прислонила палец к губам, – дай мне закончить. – А, конечно, мои извинения, мэм. – Я спирит лечения и перерождения, – ее рука потянулась к нему. – Мастер Рэйес использовал мое пламя, чтобы заставлять твое сердце биться, пока не придет помощь. Она положила свое запястье на его грудную клетку, и его нервы будто обожгло. Маккри отступил назад, потирая место, где секунду назад была ее ладонь, и хватая ртом воздух. – Наверное, это изнурительно, – проговорил он, вспоминая, каким измотанным выглядел Ханзо после призыва драконов. – Изнурительно. – И как долго он это делал? Она сжала губы: – Полтора часа. Маккри не мог ничего сказать, просто смотрел на спирита. Теперь понятно, почему Габриэль тогда, в его палате, выглядел таким истощенным. – Я понимаю твои эмоции, – пламя вспыхнуло, возвращая птицу в первоначальную форму. – Я не могу сказать, что он чувствовал во время последнего теракта, но он любил тебя. – Я уже это слышал, – пробормотал Маккри. – Тогда поговорим о чем-нибудь еще, – феникс села обратно на его плечо. – Уверена, что у тебя появилось много вопросов. – Ага, – посмотрел он на нее, – Например, какого черта я должен придумывать тебе имя?