Blazing Soul

– Спорим, что ты даже не сможешь удержать их, – Маккри изо всех сил старался говорить, как можно четче. Но ему мешали кексы, которые распирали его рот изнутри. Три пирожных-зебры норовили высыпаться наружу, но он не был намерен так быстро сдаваться. Фария потянулась за четвертым, ловко впихивая его себе за щеку: – Чабби банни*, – она усмехнулась и несколько кусков пирожного выпали из ее рта. Маккри пытался сказать что-то вроде «выпендриваешься», но его щеки слишком сильно болели. Он потянулся в коробку за еще двумя упаковками «зебр». Они сидели на полу в его комнате. Вокруг них валялись пустые коробки и пластиковые пакеты, что удачно гармонировало с кучей грязных рубашек, лежавших прямо по середине. – Ну же, – Фария похлопала, – Твоя очередь. – Секунду. Дверь раскрылась, прежде чем Маккри успел порвать упаковку. Ханзо стоял на пороге и удивленно смотрел на происходящее. Ковбой перевел взгляд с лучника на бардак на полу. Почему-то он почувствовал себя крайне неловко и силой заставил себя прожевать пирожные. Он делал это слишком быстро, давясь и чуть ли не задыхаясь. – Я выиграла! – Фария победно стукнула кулаком. – Чем вы здесь занимаетесь? – Ханзо старался говорить в своем привычном тоне, но стало понятно, что он был в ужасе. – Играем в чабби банни, – еще несколько крошек высыпались наружу, и она поймала их в ладонь, – Я все время выигрываю, что странно, ведь Джесси вечно тянет в рот что ни попадя. Маккри со злостью уставился на Фарию, которая прикрывала рукой губы. Кажется, в ней была добрая половина всех пирожных. К счастью, лучник смог справиться с эмоциями и быстро нашел, что сказать: – Я не хотел прерывать ваше… состязание. – Это больше не состязание, – проговорила Фария, пытаясь прожевать остатки сладостей. Ханзо нахмурил брови и внимательнее осмотрел пол: – И как много вы съели? Маккри проглотил последний кусок и начал выковыривать из зубов застрявшие крошки: – Э-э, ну… – он поднял несколько упаковок, – Что у нас тут? Две коробки космических брауни, коробка ореховых с кремом, коробка красных бархатных пирожных и половина коробки «зебр». – Вам же станет плохо. – Уже, – Амари поднялась на ноги, – Так что я, пожалуй, пойду, а то меня тошнит. Маккри бросил ей одну из рубашек: – Можешь использовать это как повод навестить Энджи. Она, наверное, как обычно готовится к завтрашней миссии, совершенно забыв сделать перерыв. – Ты ведь вроде тоже в ней участвуешь? – Ханзо сощурился. Маккри пожал плечами. – Неплохая идея, – Фария бросила рубашку в угол и стала подходить к двери, – Придется мне свалить всю вину на тебя. – Она в любом случае будет винить меня, `manita. Фария рассмеялась и вышла в коридор. Ханзо смотрел ей вслед какое-то время: – `manita? – Hermanita. Младшая сестра, – объяснил Маккри, попутно собирая обертки. Некоторые из них было сложно увидеть на полу, тогда он ориентировался на шуршащий звук. Он сложил упаковки в пустую коробку, а затем бросил ее в урну. Но промахнулся. – Не думал, что вы двое так близки. – Мы поговорили по душам, – Он почувствовал, как химические добавки и сахар перемешиваются в его желудке и сделал паузу. – Она ведь дочь Аны. Я проводил с ней много времени на базе. Я и Энджи были ближе всех к ее возрасту. – Понятно, – Ханзо закрыл дверь и осмотрел комнату, – Ты здесь когда-нибудь убирался? – он ногой отодвинул рубашку в сторону. – Вряд ли. Нужно затеять стирку. – А когда ты последний раз стирал вещи? Маккри продолжил собирать мусор: – Ммм, недели две назад. Ханзо скривил губы. – Если тебя это смущает, то почему ты здесь? – Ты хотел поговорить. Маккри задумался, пытаясь понять, о чем это лучник: – А, да. Но мы можем пойти в другое место. – Нет, все хорошо, – сказал Ханзо. В следующее мгновение он запнулся о пару штанов, но успел вытянуть руки вперед, прежде чем упасть. Маккри не сдерживал смеха: – Никогда не думал, что ты столь грациозен. – Умолкни, – блеснул глазами Ханзо. – Ладно-ладно, успокойся, милый. Просто дай мне пару минут,– Маккри положил оставшиеся коробки в мусорку и принялся за одежду. Взгляд Ханзо метнулся к полу, как будто он хотел помочь, но вместо этого лучник отступил к кровати и присел. Он нахмурился и поднял с пола листы бумаги, разглаживая их. – Не желаешь выпить или еще чего-нибудь? – Маккри решил нарушить тишину, бездумно собирая одежду в одну кучу, – Сигару? – Нет, – Ханзо скрестил руки, – Это неразумно. – Тогда может «зебру»? – тот бросил коробку в него. Ханзо едва успел поймать ее. Шимада вытащил одну их упаковок, глазурь смазалась по бокам, поэтому было сложно как-то разглядеть, что внутри. Он нахмурился, изучая ее со всех сторон, прежде чем решился открыть. Было странно смотреть, как лучник осторожно откусывает небольшой кусочек. Особенно после того, как Фария впихнула в себя штук двадцать без особых сантиментов. Ханзо поежился: – На вкус, как сухая губка, покрытая мягким слоем сладкой бумаги. – Поэтично, – улыбнулся Маккри. Лучник посмотрел на него, прежде чем вернуться к пирожному. С обреченным вздохом он съел все остатки. Маккри ухмыльнулся, возвращаясь к уборке. Он думал, что было бы неплохо рассортировать одежду, но явно не сейчас. Стрелок выбросил в корзину еще несколько оставшихся оберток. Шуршащий звук привлек его внимание. Ханзо открывал вторую упаковку. – Что ты делаешь? Лучник не сразу ответил, продолжая взирать на снек: – Топлю себя в мусоре. – Вот это рвение, – Маккри направился к кровати, но остановился на полпути, – Ничего, если я присяду? Если хочешь, я могу примоститься где-нибудь еще. – Это твоя кровать. – Ага, но если тебе нужно личное пространство… – Садись. Маккри плюхнулся на кровать. Матрас опасно прогнулся под его весом, Ханзо почти выронил пирожное из рук. Джесси рассматривал лицо Ханзо, в голове продумывая способы завести разговор. Обычно лучник всегда чувствовал, когда на него кто-то смотрит, но сейчас он, казалось, этого не замечал. Просто щурился, видимо, рассматривая надпись на коробке, и жевал. Маккри изучал изгиб его бровей, прекрасный шоколадный оттенок его глаз. Лучник имел привычку медленно моргать, когда был расслаблен. Но Ханзо все же заметил. Он отвел взгляд в сторону, прежде чем сузил глаза и спросил: – Что-то не так? Маккри инстинктивно отодвинулся: – Просто любуюсь твоим лицом, милый. Ханзо нахмурился, но ничего не сказал, доедая последний кусочек. – Итак, – Маккри решил сменить тему, – И какой у тебя самый большой секрет? Ханзо прекратил попытки открыть третью пачку: – Он не про моего брата, если ты об этом. – Вот как. Я и не думал. Вряд ли это было бы честной сделкой, – Маккри откинулся спиной на кровать, скользя взглядом по открытому плечу Ханзо. Звук разрываемого пластика заполнил тишину. – После того, как ты покинул Овервотч, ты пытался спасать чужие жизни. Я же обрывал их. Маккри приподнялся: – Ты о чем? – Я убийца. Я тренировался с самого рождения. Искусство убивать – это все, что я умею, единственное, на что я гожусь. И я сполна убедился в этом, после того, что произошло с моим братом. Маккри почувствовал неожиданную тяжесть в животе, и сейчас он был уверен, что это не от количества съеденного сладкого. Голос Ханзо был обычным, спокойным, но что-то в его интонации было такое… обреченное. – Я покинул клан, но ничего не изменилось. Я убийца, как и те люди, которых посылали за мной. Я действовал так, будто лучше них. Но нет. Я хуже. Маккри окончательно поднялся. Его рука почти коснулась плеча Ханзо, но он остановил себя: – Почему ты так говоришь? Ханзо яростно взглянул на него: – А тебе нужно спрашивать? У человека, который способен на убийство собственного брата? Ханзо сжал в кулаке пустую обертку. Видимо, он ждал ответа. Когда его не последовало, он продолжил: – С каждой отнятой жизнью я понимал, что вот она, моя величайшая ошибка, лежит передо мной. Все ясно. Кристально прозрачно. – Тогда почему ты продолжал делать это? – А почему убийца должен делать что-то еще, кроме как?.. Маккри помрачнел и на этот раз все же сжал его плечо: – Ты ведь так не думаешь, верно? Лучник положил пустую упаковку в коробку: – Я не знаю. Я пришел сюда при странных обстоятельствах. У меня не было изначально намерения присоединиться к вам в ваших жертвенных порывах. Даже если бы мне хотелось верить в идеалистические фантазии, я не заслужил этого. Мне нет прощения за мои грехи. Маккри сжал зубы, подбирая нужные слова. – Нет, – он говорил искренне, – возможно, его действительно нет. И для меня тоже. Но лучшее, что ты можешь сделать, просто позволить себе в следующий раз поступить иначе. Ханзо обдумывал его слова, рассматривая коробку с разных сторон. Выражение его лица оставалось не читаемым. Он осторожно положил коробку на пол. – Расскажи мне о Гендзи. – А? – Маккри отпустил плечо Ханзо. – Ты сказал, что я не имею понятия о том, каким он вернулся назад. Так расскажи мне. – Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Ханзо отвел глаза в сторону: – Нет. Маккри вскинул руки: – Ладно-ладно. Но только вкратце. Если хочешь подробностей, спроси его самого. У меня, возможно, нет никакого морального права говорить об этом. Лучник нахмурился: – Насколько все было плохо? Насколько все было плохо? Часть Маккри хотела зайтись в безудержном хохоте от одного только этого вопроса, как будто это была дурная штука. Насколько, Ханзо думает, было плохо быть убитым собственным братом и проснуться в чужом теле? Ковбой тоже не знал этого, он ведь никогда не чувствовал это на собственной шкуре. Он не знал, как ответить на этот вопрос. Он не хотел раскрывать все детали. – Даже не знаю, как сказать, – Маккри проскрежетал зубами, – Но тогда я просто не узнал его. Он, конечно, всегда дурачился, как ненормальный, но хотя бы был счастлив. А тут он вдруг резко перестал болтать обо всем подряд и искриться энтузиазмом. Каждую миссию из него и слова было не вытащить. Он расслаблялся только в компании других агентов, больше, конечно, в моей или с Ангелой и Райнхардт. Иногда все было относительно хорошо, иногда плохо. Действительно плохо. – Как плохо? – Ты должен сам спросить у него, – Маккри задержал взгляд на стене. Он не хотел рассказывать Ханзо о постоянных жалобах Ангелы, после того как она заглядывала в комнату Гендзи, мол «Это уже пятый раз, когда мне приходится ремонтировать его руку. Он продолжает говорить, что это всего лишь последствия неудачной тренировки, но я не верю». Он не хотел рассказывать Ханзо, что предположения Ангелы были верны. Неделей позже он застал Гендзи на тренировочной площадке. Тот выдергивал провода из своего запястья, крича то ли от боли, то ли от нахлынувших эмоций. Он не хотел рассказывать о том, что попытки остановить киборга вылились в драку, которая стоила ковбою сломанного носа. Он не хотел рассказывать Ханзо о тех моментах после выполнения миссий. Когда Гендзи сидел в кузове грузовика, обычно весь покрытый чужой кровью, и повторял, как заведённый, что он предатель. Маккри всеми силами старался отвлечь его. Но единственное, что он мог сделать, позволить киборгу всхлипывать в его плечо. Он надеялся, что Гендзи никогда не расскажет Ханзо, о том, что произошло на одной из миссий. Шимаду тогда серьезно ранили. Маккри быстро подлатал его, как мог, чтобы они оба смогли отступить, но киборг настаивал на том, чтобы Маккри уходил без него. «Да будь я проклят, ты вернешься обратно со мной». «Я не хочу». «Что?» «Я не хочу. Я не хочу продолжать жить вот так. Просто оставь меня здесь». Маккри был готов нести Гендзи на себе, даже учитывая тот факт, что он никогда бы не смог даже приподнять его металлическое тело. А потом Гендзи попытался схватить револьвер Маккри. Эта была отчаянная борьба за оружие, но тело Гендзи было сильнее, намного сильнее. Когда он засунул дуло себе в рот, Маккри запаниковал. Он схватил плоскогубцы, которыми до этого пытался починить поврежденную броню, и пропихнул их ему в глотку. Раздался крик, в воздухе был слышен звук статического электричества. Гендзи завалился на бок и перестал двигаться. Маккри оторопел от страха, он не мог позвать на помощь. Все, что ему оставалось, ждать, пока кто-нибудь придет. Он плакал, когда пытался разбудить Гендзи, но был слишком напуган, чтобы возиться с проводами. Он плакал, когда его команда нашла их. Он плакал, когда извинялся перед Ангелой, причитая, что у него просто не было другого выхода. Но Гендзи восстановился. Сразу после этого он нашел Маккри и извинился перед ним, утыкаясь в плечо. – Маккри? Голос Ханзо развеял воспоминания. Он несколько раз моргнул, рассматривая окружающую обстановку, и пытаясь привести себя в порядок. Его глаза остановились на Ханзо, который заинтересованно смотрел в его сторону. – Слушай, – проговорил Маккри, – это все сейчас неважно, ясно? Только у Гендзи есть право злиться на тебя за это, но он не злится. А если он не злится, то и я не буду. Это не мое дело. Ханзо удивленно приоткрыл рот, но тут же взял себя в руки: – Даже так, это не объясняет, почему ты пытаешься подружиться со мной. – Лучше так, чем по-другому, разве нет? – Маккри поднял коробку с «зебрами», но внутри обнаружил только мусор, – Я знал, что если не попытаюсь, то буду злиться на тебя снова и снова. А сейчас я просто понял, что быть мудаком – это часть твоей натуры. – А быть дураком – часть твоей. – В любом случае, – Маккри бросил коробку в сторону урны, – Я устал говорить об этой грустной фигне. Как насчет того, чтобы пригласить народ посмотреть какой-нибудь хреновый фильм? – Зачем? – Потому что это весело. Ты никогда до этого не смотрел плохие фильмы? – Маккри достал коммуникатор и стал набирать сообщение для рассылки. – Какой смысл тратить свое время на плохие фильмы? – Потому что это весело! – повторил Маккри. Его коммуникатор зашумел, – Райнхардт предложил «Подземелье драконов», классика. Ханзо скривился, прежде чем вздохнул и встал с кровати: – Думаю, это не помешает. – Ты чертовски прав, – Маккри усмехнулся и вскочил, – Вот блин, Лусио даже не слышал о таком. Ему точно понравится. – Мы отнесем им остатки твоих пирожных? – Знаешь что? – Маккри достал из-под кровати контейнер с тремя коробками сладостей. – Хорошая мысль. Кажется, они тебе даже понравились. – Они дурацкие, – Ханзо скрестил руки, – Дурацкие, но притягательные. Прямо как ты. Маккри рассмеялся, пытаясь не замечать, что сердце пропустило удар. Он, конечно, знал, что это была насмешка, но воспринял это за комплимент. Прямо сейчас ему все казалось лучше, чем есть на самом деле.