Blazing Soul

Маккри вышел в коридор, держа в руках кружку с кофе и тарелку с вафлями. Он бы с удовольствием сам бы все съел, если бы не был уверен в том, что Фария потом его за это убьет. Вообще он так и не успел понять, с каких пор он теперь мальчик на побегушках, но делать было нечего. Ангела была в своем кабинете, как и сказала Фария. На экране горела схема протеза, очень похожего на тот, что принадлежал их новой постоялице, Сатье. Ее появление на базе было для всех шоком. Сама архитектор была не уверена в правильности своих действий, но, несмотря на свои сомнения, она все равно помогла схватить Лусио. Правда, тому удалось убедить ее освободить его и Бастиона. Впрочем, она же не ожидала, что Лусио просто оглушит ее в качестве благодарности? Маккри особенно не переживал по поводу ее пребывания здесь. Он знал, что Сатья закрыта в комнате, а без функционирующего протеза далеко не убежишь. – Тук-тук, – произнес он, заставляя Ангелу отвлечься от экрана. Она выглядела усталой, но улыбнулась вполне искренне. – Джесси, что привело тебя сюда? – Завтрак, – он поставил кружку и тарелку на клочок свободного пространства на ее столе, – Фария сказала, что ты плохо спала прошлой ночью и не спускалась на кухню. Ангела виновато посмотрела на него, будто искала оправдание своим действиям, но так ничего и не сказала. – Не забывай заботиться о себе, док. Понять не могу, почему я должен напоминать тебе об этом. Она фыркнула, притянув к себе кружку, и сделала долгий глоток. – То одно, то другое. Едва успеваю. – Понимаю, – пробормотал он, – Как насчет нашей гостьи? – Она немногословна, насколько я знаю. Лусио говорит, что она отказывается идти на контакт. И от еды тоже отказывается. Но, кажется, Лене удается с ней как-то общаться. Маккри нахмурился. Не так он себе все представлял. – Пришлось усилить ее охрану. Оказывается, у нее тоже есть спирит. Он удивленно моргнул. – Какой? – Какой-то паук. Ханзо первым заметил его, но подробности мне неизвестны. Маккри застонал и провел ладонью по лицу. Еще одна переменная, которая может все испортить. Ему оставалось только надеяться, что у Уинстона все под контролем. – Кстати, о спиритах, – Ангела сделала еще один глоток, прежде чем наконец поставила кружку на стол, – Ты еще не забыл о наших совместных тренировках? Он вздрогнул. Дело вовсе не в его забывчивости… – Знаешь, эм, я сомневаюсь, что смогу в ближайшее время. Она нахмурилась: – Почему? – Эм, ну… Я еще не разговаривал с фениксом с того дня, как узнал, что… Ты поняла. Маккри рассказал об этом Уинстону днем позже. Так эта информация и распространилась по базе, хотя никто в открытую эту тему не поднимал. Он помнил, как Фария пыталась не расплакаться, но, в конце концов, они вместе решили дать волю эмоциям. – Джесси, – Ангела сощурилась, – Это было больше двух недель назад. – И? Она пристально посмотрела на него. – Я уверена, Джесси, что тебе уже говорили о том, что терять связь со спиритом очень опасно. – Это не только моя вина, ясно? Она тоже со мной не разговаривает. – Меня это не волнует, – она ткнула его пальцем в грудь, – Ты должен поговорить с ней прямо сейчас. Нельзя все пускать на самотек, так ты только навредишь себе. Маккри что-то проворчал, прекрасно понимая, что она права. Если честно, это затянувшееся молчание не на шутку его беспокоило, но он просто не знал, как подступиться к этой проблеме. «На кой черт ты врала мне все это время» звучит как отличное начало для беседы. – Ладно, попробую. Но тогда ты съешь все это, прежде чем вернешься к работе, – Маккри жестом показал на тарелку. – Хорошо, – она подтолкнула его к двери, – Давай, иди. Маккри хотел было возразить, но Ангела закрыла дверь прямо перед его лицом. Пришлось по-ребячески показать двери язык. По дороге в свою комнату он то и дело щелкал пальцами. Но ничего не происходило

***

Все попытки погрузиться в свое подсознание с треском провалились. Он не рискнул засыпать, понимая, что это может и не сработать. Вместо этого он попробовал использовать уже проверенный метод. Немного инструментальной музыки и мягкая кровать должны помочь. Сознание будто нарочно перепрыгивало с одной мысли на другой. Нормально ли это, что сотрудник Вишкар находится на их базе? Смогут ли они прикрыть компанию с помощью данных, которые достал Лусио? Им же все еще нужно следить за активностью Когтя в Англии. И отыскать Жнеца. Маккри покачал головой. Он обязательно подумает об этом, но не сейчас. Он сконцентрировался на нотах мелодии, едва слышно подпевая ей. Он даже подумал, что возможно ему придется взять гитару и немного поимпровизировать самому. Но это не понадобилось. Порыв ветра заставил его открыть глаза, и перед ним снова распахнула свои объятия пустыня. Ветер был холодным и резким, но на песчаную бурю это похоже не было. Вечно палящее солнце исчезло с горизонта, но не было ни луны, ни звезд. Только черное, всепоглощающее пространство вместо привычного в его понимании ночного неба. Он удивился, как вообще может что-то видеть. Между тем, песок освещал дорогу своим тусклым блеском. – Клем? – выкрикнул Маккри, ожидая, что яркий сполох огня вот-вот появится на небе. Он обернулся на дерево, но птицы не было и там. – Клементайн? Эй, ну покажись хотя бы. Ему никто не ответил. Ковбой застонал: идти было сложно, казалось, что его ноги буквально приклеились к земле. Он посмотрел вниз, полагая, что песок засасывает его, но ничего такого и в помине не было. Он прислонился к дереву, внимательно осматривая окрестности. В такой тьме заметить огонь не составит труда. Ей просто некуда прятаться. Маккри решил, что ему стоит осмотреть руины. Но когда он сделал шаг, то заметил внизу едва заметное оранжевое свечение. Это был небольшой огонек, который прятался по ту сторону ствола дерева. Черт, да он был даже меньше его ладони. – Клем? – он опустился на колени. Огонек вспыхнул и как будто на мгновение сжался. – Здравствуй, мастер Маккри. – Черт, это правда ты? Почему ты такая маленькая? – Я сожалею, – всё, что услышал он в ответ. Маккри почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Он сглотнул, надеясь, что боль пройдет, и протянул руку вперед, опасаясь, что если он дотронется до огонька, то тот исчезнет. – Давай просто поговорим, ладно? – Я всё ещё чувствую твой гнев. Он вздохнул и поднял огонек ладонями. – Да, не спорю, мне больно от того, что ты врала мне. Но это… То, что происходит с тобой, никак не поможет заглушить эту боль. Так почему бы тебе просто не объясниться? Огонек слегка увеличился в размерах и подлетел. Маккри ожидал, что всполох превратится в феникса, но вместо этого он обернулся в воробья. Птичка прятала голову в распушенном оперенье. – Не знаю, с чего начать, – пробормотала она. Маккри погладил ее крылья большим пальцем. – Ты знала, что Гейб выжил? – Не знала. До тех пор, пока ты не встретил Жнеца. Тогда я и заметила своего братца, – она подняла голову, – Я не могла тебе ничего сказать, потому что тогда мы еще не разговаривали. – А почему не сказала потом? Она затряслась. Ее перья стали красными, а сама она перетекла в свою привычную форму. – Это было… Позорно. Это мой долг: я веками защищала своих хозяев от моего брата. После этой вынужденной связи, после того, как это бремя было переложено на меня, я всегда относилась к этому очень серьезно. Я должна была следить, что брат переходит вместе со мной к новому мастеру. – Но не в этот раз. Клементайн дернулась так, что на мгновение полностью исчезла. – Минута слабости и беспечности. Я живу уже слишком долго, мастер Маккри. Я видела разных хозяев. Кого-то покидала я, кого-то убивали. Когда я была моложе, то даже сживала со свету более слабых хозяев, чтобы найти себе нового. Маккри поежился, пытаясь представить себе это. – Я думал, что хозяева могут воскресать. – Железо, – проговорила она, – Если тебя ранят железом, то ты не сможешь воскреснуть. – Ладно. Постараюсь запомнить. И все-таки вернемся к теме. Клементайн тяжело вздохнула. На секунду она вновь растворилась, но, когда появилась, ее пламя стало ярче. – Так продолжалось до тех пор, пока я полностью не посвятила себя тому, чтобы удерживать брата. И если мастером завладеет мой брат, то моя миссия будет провалена. И с того времени я стала более… привязчивой. – А? Что ты имеешь ввиду? Её огонь обвил ладонь Маккри, прежде чем птица превратилась в ворона. – Я стала частью жизни своих хозяев, их детей, детей их детей. И когда мастер Рэйес сказал, что хочет отдать меня тебе, я была так же взбудоражена, как и он. Я полностью разделяла его восторг. И позволила себе расслабиться. Маккри прикусил губу. – Ты забыла. – Я никогда не говорила мастеру Рэйесу о своем брате. В этом не было нужды до тех пор, пока не придет время передавать меня другому владельцу. А когда пришло время, да, я забыла. И вспомнила только тогда, когда попала к тебе в руки. И я не смогла никому об этом рассказать. Маккри был поражен тем, насколько холодным было пламя. Сейчас оно больше напоминало обжигающий лед. Птица затрепетала, и пламя прошло сквозь его пальцы. – Я не говорила тебе об этом, потому что мне было стыдно. Я врала, как будто это могло бы исправить мою ошибку. Я знала, что ты рано или поздно все выяснишь, но не могла заставить себя признать свой проступок. – Клем. – И моя гордость погубила его и тебя. Моя неосмотрительность причинила вам боль. Боль в груди стала просто нестерпимой. Маккри не мог сказать, была ли эта боль его собственной или это спирит поделилась своей с ним. Пламя дрожало, а птица содрогалась от всхлипов. – Я должна была защищать тебя. Я должна была защитить его. И я не смогла сделать ни того, ни другого. Ты вправе злиться на меня, и я не заслуживаю прощения. – Эй, – он провел пальцами по ее горящим перьям, – Ну же, Клем, соберись, ладно? Прошло какое-то время, прежде чем рыдания прекратились, и пламя загорелось в полную силу, приобретая знакомую форму. Голова феникса еще была вжата в шею. – Слушай, – он пробежался пальцами по ее голове, доходя до шеи, – Мне плевать, что ты, черт знает, насколько древний дух. Мне плевать, что ты феникс, который может возвращать с того света. Ты неидеальна. И это нормально ошибаться. – Эта ошибка стоила жизни моего мастера. – Эй, а я вообще свою жизнь ни во что не ставлю, – заметил Маккри, – Давай, мы просто все исправим. Мы все выясним. Просто лучшее, что ты можешь сделать, просто позволить себе в следующий раз поступить иначе. Клементайн фыркнула и засветилась ярче. – Ты так любишь эту фразу. – Неплохая, согласись. – Не верю, что ты можешь так просто меня простить. – Я не ненавижу тебя, Клем, – вздохнул Маккри и притянул руки ближе к себе, – Я просто должен был понять, почему ты так поступила. Она какое-то время всматривалась в его лицо: – Потому что я горделивая сучка. Он не хотел смеяться, но сдержать себя не смог. – Черт, ты уже выражаешься почти как я. – К сожалению, да. – Ох, ты ж моя крутышка, Клементайн, – он толкнул ее в грудь. Она прыгнула на его плечо, сверкая пламенем, переместилась к затылку и приложилась головой к щеке. – Мне так жаль, мастер Маккри. Он почесал ее щеку и сильнее прижался к ней. Огонь был теплым, а где-то на горизонте начинало всходить солнце. Темное небо окрасилось в нежно-розовый цвет с вкраплениями голубого. – Я прощаю тебя, – сказал он, – Потому что люблю. Всполох у его затылка ярко засиял. – Я тоже тебя люблю.