Between The Lines

      Алек сел на диван и терпеливо ожидал, пока Магнус доставал бутылку белого вина и наполнял для них два бокала. Преступник выглядел взволнованно, и Алек никогда не видел его таким раньше. И хотя он пытался скрыть это за улыбкой, Алек уже знал его слишком хорошо, чтобы видеть сквозь его маску и знать, что выражение на его лице было фальшивее тринадцатидолларовой купюры. Было понятно, что для него это не было легко, но… впрочем, как и для самого Алека.              Когда он решил прийти сюда, чтобы поговорить с Магнусом, то не знал, чего ожидать. Сначала у него было много сомнений, много вопросов, на которые он даже сейчас не знал, будет ли отвечать преступник, однако в одном был уверен: так или иначе они должны поговорить. Их ситуация была довольно сложной, и он понимал, что она значила для них обоих. Он, федеральный агент, узнает о криминальном прошлом Магнуса, однако это было единственным способом полностью довериться друг другу.              — Всё будет хорошо, — сказал Алек, пытаясь убедить преступника в правдивости того, что он сказал раньше, — ничто не сможет заставить ненавидеть его. — Это всего лишь я.              Магнус улыбнулся — в этот раз искренне — и сел на противоположной стороне дивана, вручая Алеку его бокал вина.              Как и обычно, янтарная жидкость была восхитительной на вкус. Алек никогда раньше ничего подобного не пробовал.              — Всё началось, когда мне было восемь, — начал рассказывать свою историю Магнус.              — Постой, ты стал преступником, когда тебе было восемь? — удивленно спросил Алек. Он ожидал услышать о юном возрасте, в конце концов, Асмодеус говорил о мальчике, однако Алек представлял мальчика примерно двенадцати или тринадцати, а не восьми лет. Магнус буквально был ребенком, когда всё это началось.              Магнус кивнул.              — Вероятно, мне стоит начать с самого начала, чтобы у тебя была полная картина, — сказал он. — Я родился в Индонезии…              — Ты родился в Индонезии? — снова прервал его Алек. — Ты говоришь по-индонезийски? — спросил он. Он так многого не знал о Магнусе, что сейчас было трудно удержаться от того, чтобы не начать задавать вопросы.              Магнус ограничился кивком.              — Можешь сказать мне что-нибудь по-индонезийски?              — Могу, но ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю, или так и будешь продолжать перебивать меня через каждые два слова? — с улыбкой спросил Магнус.              — Прости, ты прав, пожалуйста, не обращай на меня внимания и просто продолжай, — сказал Алек, немного стыдясь своего ненасытного любопытства.              — Я не знаю историю родителей, — продолжил Магнус. — Я даже не знаю, как они встретились. Всё, что мне известно, это то, что каким-то образом тридцать лет назад я был зачат. Мама еще была юной, когда встретила моего отца, даже слишком юной. По крайней мере, она так говорила. На самом деле я не уверен ни в чём из этого, она почти никогда не говорила о нём. А в те несколько раз, когда это всё-таки было, то проклинала его за то, что он сгубил ее жизнь, поэтому я не знаю наверняка, что между ними произошло или пошло не так. Может быть, разница в возрасте была определяющим фактором, а может что-то еще, кто знает. Но дело в том, что когда она узнала о том, что забеременела, то на тот момент они уже не были вместе, а она никогда не рассказывала ему о моем существовании.              — Она растила тебя самостоятельно?              — Да, — кивнул Магнус. — Потом, когда мне было четыре, она встретила парня, писателя. По крайней мере, он так говорил ей. Я же никогда не видел, как он брался за ручку или писал целые предложения, но неважно, она была счастлива с ним, он был с ней добр и относился к ней хорошо. Они начали встречаться и вскоре после этого поженились. Никогда не было тайной то, что я для своей матери был большим бременем, она хотела, чтобы меня не было, однако я был ее сыном, и она не могла так просто от меня избавиться. Поэтому, несмотря на то, насколько она не хотела моего существования, она должна была забрать меня с собой к ее новому мужу. Проблема была в том, что я не нравился тому парню, не нравился совсем.              — Почему?              — Я никогда не знал наверняка, — пожав плечами, сказал Магнус, — но понял, что это было из-за того, что я был сыном своего отца. Он постоянно говорил об этом, говорил, что я был живым воплощением своего отца и что закончу точно так же, как и он, — грустно добавил он.              — Знаю, что сказал, что не буду перебивать, но я должен спросить у тебя кое о чем… Ты правда помнишь обо всём этом? — спросил Алек. — Потому что до сих пор было ощущение, что ты делишься своими воспоминаниями из того времени, но тебе было всего лишь четыре. У большинства детей нет таких ярких воспоминаний о своем детстве.              — Я знаю, однако у меня было грубое введение в жизнь, Александр, поэтому практически все те плохие вещи, через которые я когда-то прошел, до сих пор находятся здесь, — сказал он, указывая на свою голову.              Алек поставил бокал на кофейный столик и пододвинулся к Магнусу. Ему хотелось завернуть этого человека в одеяло и обнимать до тех пор, пока они не станут одним целым. Но так как это было физически невозможно, то он просто взял его руку и крепко сжал ее.              — Мой отчим был ночным кошмаром. Он презирал меня всеми фибрами своей души, — продолжил Магнус. — Когда он начинал из-за чего-то злиться, то всегда использовал меня в качестве своей личной боксерской груши и избивал до полусмерти.              — Что?! — в ужасе воскликнул Алек.              — Да, и несколько раз он даже… ну, он пытался избавиться от меня. Настолько он меня ненавидел.              — Избавиться от тебя в смысле?.. — спросил Алек, не решаясь закончить вопрос. Он не мог поверить, что к Магнусу так относилась собственная семья — это было несправедливо, он был всего лишь ребенком.              Магнус не ответил, но кивнул, подтверждая то, что спросил Алек, и разбивая его сердце на миллион кусочков.              — Магнус, мне так жаль… — сказал Алек, не зная, что еще сказать. — Это так… ужасно! Боже! А твоя мама? Она пыталась остановить его? Помочь тебе?              — Когда это случилось впервые, да, я был ее единственным сыном, и где-то в глубине сердца она немного меня любила, но во второй раз… Она притворилась, что ее там не было, и позволила ему делать со мной всё, что заблагорассудится.              Алек в ужасе выдохнул. Знакомство с историей Магнуса помогало ему понять и даже восхититься теми загадочными и сложными слоями личности Магнуса.              — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это всё.              — Не стоит, это всё в прошлом.              — И всё же… — сказал Алек.              Магнус лишь мягко улыбнулся и продолжил.              — Потом моя мама заболела. Сначала она просто была уставшая, но вскоре после этого начала жаловаться на боль в костях. У нас не было денег, поэтому мы не могли отвести ее к доктору и узнать, что с ней случилось. Вместо этого мы пробовали некоторые домашние средства, мази и чаи, но ничего из этого не помогало. Она всё время была уставшей, а боль становилась всё сильнее и сильнее. Наша жизнь постепенно стала настоящим адом, Александр, ты себе даже не представляешь, — сказал Магнус. — Однажды утром, когда мы проснулись, я обнаружил, что мой отчим ушел от нас. Он был трусом, поэтому я не удивился, что он сбежал как только всё начало усложняться, но, тем не менее, меня это очень шокировало. Внезапно я остался один с очень больной мамой и огромным списком невыплаченных долгов. Мой отчим был игроком и на самом деле могу сказать тебе, что он был куда большим игроком, нежели писателем, поэтому когда люди в городе услышали, что он сбежал, то начали приходить ко мне домой и требовать свои выплаты.              — И что ты сделал? — спросил Алек.              — Моя мама сказала им, что мы найдем способ заплатить им, однако она сказала это лишь для того, чтобы успокоить их. У нас не было денег, и мы никак не могли отдать им их. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой ребенок в моей ситуации, — попытался устроиться на работу. Хотя у меня не получилось — никто не хотел нанимать ребенка, и именно тогда я решил найти единственного человека, который, как я думал, поможет мне.              — Твоего отца, — сказал Алек.              — Да, мне было восемь, когда я встретил его. Я даже не знал, кем он был, и как его звали. Я просто знал, что где-то у меня есть отец, который, может быть, сможет помочь мне.              — И как ты нашел его?              — Одна из наших соседок однажды встречалась с ним, когда он приезжал навестить мою маму, поэтому она предложила мне помощь, чтобы найти его, — сказал Магнус. — Это заняло несколько дней, но, в конце концов, я узнал, кем он был, и пошел к нему. Он удивился, когда увидел меня, потому что, конечно же, понятия не имел, кто я такой или что делал у него дома. Но когда я сказал ему, кто моя мать и сколько мне лет, он улыбнулся. Я думал, что он был счастлив тому, что у него есть сын, думал, что, несмотря на обстоятельства, это будет хорошо для всех. Каждому ребенку хочется быть со своими родителями и иметь семью, однако всё оказалось совсем не так.              — Что случилось?              — Поначалу он помогал мне, давал достаточно денег, чтобы я водил маму к доктору и оплачивал некоторые долги. Я почувствовал облегчение. У нас с ней были не самые теплые взаимоотношения, но я любил ее, она была моей мамой. И хотя то, что я принимал помощь от своего отца, только отдаляло нас больше, мне было всё равно — я должен был ее спасти. Поэтому я принимал деньги отца и водил ее к доктору… Вот тогда всё и разрушилось, — сказал Магнус, прервавшись, чтобы продолжить. Алек видел, насколько ему было больно рассказывать об этой части своей жизни.              — Оказалось, что она умирает, — продолжил Магнус, — у нее был рак — рак костей. Ее положение было очень острым, однако врачи надеялись, что при правильном лечении всё будет хорошо. Проблема была в том, что, как и в любой другой части мира, лечение для такого вида заболевания было очень, очень дорогим.              — Поэтому ты снова пошел к своему отцу, — предположил Алек. В этом был смысл, у Магнуса больше никого не было.              — Да, у меня не было выбора. Я был в отчаянии, — сказал Магнус.              — И что произошло?              — Мой отец предложил мне сделку, — продолжил Магнус, — он будет оплачивать все расходы моей матери, если я соглашусь выполнять для него некоторую мелкую работу. Он сказал, что делал это только для того, чтобы я понял, как зарабатываются деньги, которые он давал мне, и я сказал «да» — я был ребенком, я поверил ему. После этого я отвел свою маму к доктору, и мы начали лечение. Несколько недель спустя, этот человек появился на моем пороге и попросил пойти с ним, чтобы выполнить одну из тех работ, о которых он говорил мне.              — И ты пошел?              — Конечно пошел, я дал ему слово.              Алек не знал, что сказать. История во всех смыслах была слишком жестокой и неправильной. Не было никаких сомнений в том, что Асмодеус поделился лишь ее частью. Полная история была более душераздирающей, чем Алек ожидал, поэтому он только крепче сжал руку Магнуса, чтобы заверить его, что он был с ним и внимательно его слушал.              — Он отвел меня в изысканно украшенное здание в Джакарте. Он сказал, что я должен проникнуть в один из офисов и взять ключ для него. Он сказал, что это не было чем-то плохим, а просто шутка над его другом, который работал там, поэтому я, не задумываясь, сделал это, — признался Магнус. — Это было просто. Я был ребенком, поэтому, естественно, никто не удивился, когда, притворяясь, что играю в прятки, я пробрался в один из главных офисов и взял ключ. Тогда я еще не знал этого, но именно в тот момент началось всё это дерьмо.              — Ох, Магнус…              — Так продолжалось на протяжении нескольких месяцев. Он просил меня что-то красть у людей и всегда говорил, что они были его друзьями. Когда я начал понимать, что он лгал, и что то, что я делаю, — это воровство, то испугался. Я был в ужасе от того, что полиция может прийти за мной, поэтому сказал моей соседке, что нам нужно скрыться от отца, потому что он был плохим человеком, и она помогла нам бежать. У нее был брат, который жил в Испании. Он был монахом. Она рассказала ему о нас, и он предложил нам убежище в своем монастыре. Я накопил немного денег, и когда появился шанс, взял свою мать и сбежал из своей страны.              — Ты отправился в Испанию?              — Да, я боялся своего отца и по наивности своей думал, что там он никогда не найдет нас, но ошибался. У него ушло несколько месяцев, но, в конечном счете, он нашел нас, — сказал Магнус. — Когда он пришел в монастырь, то попытался снова заставить меня работать на себя, однако я отказался. Мне тогда было одиннадцать, я уже всё понимал, но здоровье моей мамы не улучшилось после поездки, а наоборот, ей стало хуже. Мы прервали ее лечение, поэтому мне пришлось проглотить гордость и согласиться снова ему помогать.              — А монахи?              — Монахи пытались помочь нам, однако у них было не очень много денег. Они могли предложить нам только пищу и кров, — сказал Магнус. — С того момента моя жизнь изменилась, я начал работать с отцом, а он начал всему меня учить — как взламывать замки, незаметно красть чей-то кошелек, принципам работы охранной системы и так далее… Всем основам, чтобы стать преступником. Но в то же время монахи учили меня всему об истории, науке, литературе, искусстве. Брат Авраам очень хорошо рисовал, и именно он был тем, кто научил меня этому. Годы моего становления были трудными, мягко говоря. Часто я задавался вопросом, кем на самом деле являлся. Мальчиком, которого монахи учили, как быть хорошим, сострадательным и творить добрые дела, или мальчиком своего отца, превращающего его в точную копию самого себя.              — Ты не такой, как он, — не мог не сказать Алек. Он встречался с Асмодеусом, разговаривал с ним, и тот человек не имел ничего общего с Магнусом. Ничего. Они были полными противоположностями.              — Ты так думаешь?              — Я уверен, — уверенно сказал Алек. Было важно, чтобы Магнус знал, что, несмотря на влияние своего отца, он ни в малейшей степени не был на него похож.              — Приятно слышать это, — с улыбкой сказал Магнус.              Алек улыбнулся в ответ.              — А потом что случилось? — спросил он. — Как долго ты жил в Испании?              — Несколько лет, — сказал Магнус. — Моя мама была не совсем здорова, но была жива. У меня не было причин хотеть уехать оттуда. Но потом я услышал о каких-то новых лекарствах здесь, в Штатах, поэтому попросил отца перевести ее сюда, чтобы раз и навсегда вылечить ее, и он согласился.              — Ты приехал в Нью-Йорк?              — Нет, в Бостон. Онкологический институт был в Longwood Medical Area в Бостоне.              — Сколько лет тебе тогда было?              — Четырнадцать, почти пятнадцать.              — Ты всё ещё был таким юным, — не мог не сказать Алек.              — Да, но не по криминальным меркам. Я рос, поэтому очевидно, что я не мог больше пользоваться трюком с невинным малышом, использовавшимся в течение многих лет. И именно тогда отец заставил меня участвовать в других делах… более опасных делах.              — Каких, например?              — Ну, ограбления банков, участие в многомиллионных мошенничествах, подделка ценных картин… всё в этом духе.              — Он продолжал оплачивать расходы твоей мамы?              — Да, хотя технически это делал я, потому что я был единственным, чьи руки были испачканы, — сказал Магнус. — Я был довольно искусен: после многих лет освоения я мог войти и выйти из зданий за рекордные сроки, даже не тревожа сигнализацию.              — Даже и не говори, — смеясь, сказал Алек. Если и был в мире человек, знающий о блестящем наборе навыков, которыми обладал Магнус, так это был Алек.              — Я был головной болью, да?              — Да, но пожалуйста, продолжай.              — Что ж, потом мне исполнилось шестнадцать лет и, как и всякий подросток, я восстал против своих родителей. Я устал от жизни, устал от того, что должен был воровать, чтобы выжить. Мне не хотелось быть преступником, мне хотелось быть кем-то другим, поэтому я сбежал.              — Ты сбежал?              — Да, у моей мамы была ремиссия, поэтому я сказал себе «почему нет?» И уехал. Я приехал сюда, в Нью-Йорк, изменил имя и начал работать в кофейне. Всё было хорошо, моя заработная плата была не самой высокой, однако у меня, наконец, появилась жизнь, которую я всегда хотел… И именно тогда я встретил Рагнора.       

***

      Делиться своей жизнью с Александром оказалось сложнее, чем он думал, и не потому, что не доверял агенту, он уже сказал, что доверяет ему полностью, однако заново переживать своё прошлое, несмотря на прошедшее с тех пор время, было для него всё ещё болезненно.              — Где вы встретились с ним? — спросил Алек.              — В кофейне. Он устроился туда через несколько недель после того, как я начал там работать, — сказал Магнус. — Он только приехал из Лондона и нуждался в деньгах. Владелица того местечка была хорошим человеком, поэтому она без колебаний и ему тоже дала шанс.              — Вы сразу стали друзьями?              — Да, сразу, — улыбаясь, сказал Магнус. — С момента нашей встречи между нами тут же появилось понимание, которое мы никак не могли объяснить. Мы были двумя молодыми парнями, пытающимися преуспеть здесь, и хотя он старше меня на восемь лет, эта разница в возрасте между нами никогда не имела большого значения. У нас никого не было, мы оба были одни в этом пугающем городе, поэтому и решили стать семьей друг для друга. Было хорошо. Мы сняли очень дерьмовую квартиру в Вашингтон Хайтс и стали полноценными жителями Нью-Йорка. Это было прекрасное время, те дни были самыми лучшими в моей жизни. К сожалению, несколько месяцев спустя, этот пузырь лопнул.              — Твой отец, — попытался предположить Алек.              — Да, тот человек был хуже рака, который пожирал мою мать, — признался Магнус.              — Он нашел тебя?              — Да, и даже привез с собой мою маму. Он знал, что это единственный способ заставить меня что-либо делать, но даже с ней я отказался, потому что не хотел возвращаться к той жизни. Я покончил с ней. И тогда он показал мне кое-что… — сказал Магнус, вспоминая тот день так, словно это случилось только вчера. — Видео и фотографии меня, обкрадывающего те банки, ювелирные магазины и музеи. Я не знал, что у него такое есть, и это совершенно застало меня врасплох, и он… он…              — Он шантажировал тебя.              Магнус кивнул, благодаря быструю сообразительность Алека и делая глубокий вдох.              — Поэтому я оставил свою работу и начал снова с ним работать.              — А Рагнор?              — Сначала Рагнор не знал, чем я занимаюсь, — признался Магнус, припоминая те дни, когда он приходил домой и пытался избежать Рагнора из-за страха быть раскрытым. — В течение нескольких недель я избегал его, притворяясь спящим или приезжая, когда знал, что его не было дома, поэтому он не мог начать расспрашивать меня о моей новой таинственной работе. Однако было тяжело скрывать от него это, мы жили вместе, поэтому рано или поздно он меня должен был раскрыть.              — И он раскрыл?              — Да, — засмеялся Магнус, вспоминая тот день. — Я копил деньги, полученные за те вынужденные дела. Я получал много денег и хотел сохранить немного на случай если, возможно, они понадобились бы в будущем. Но так как я не мог просто пойти и открыть счет в банке, чтобы хранить их там, то начал прятать их в коробке под своей кроватью. Однажды, когда я пришел домой после кражи двух алмазов из частной коллекции очень известных ювелирных изделий, хранившихся на Пятом Авеню, то не без удивления увидел Рагнора, ожидающего меня в моей комнате. Было поздно, поэтому я думал, что он будет спать, однако он не спал. Он был очень даже бодрым, сидя на моей кровати и смотря на меня так, будто я был его загулявшимся сыном, вернувшимся домой после наступления комендантского часа.              Алек засмеялся.              — Он держал возле себя коробку, куда я складывал все свои деньги, поэтому он потребовал объяснений, — продолжил Магнус. — Я пытался что-то придумать, чтобы объяснить, что та коробка делала под моей кроватью. Однако никаким способом я не мог оправдать то количество наличных денег, поэтому у меня не было выбора, кроме как рассказать ему правду — всю правду. Он без осуждений выслушал меня, и когда я закончил свою историю, то он лишь посмотрел мне в глаза и сказал, что поможет мне не только с грядущими делами, но и в нахождении способа, чтобы вернуть доказательства, которые были у моего отца на меня. Я сказал, что ему это не нужно, что не хочу втягивать во всю эту чертовщину, но он настоял, говоря, что ни в коем случае не позволит мне продолжать заниматься всем этим самостоятельно. Поэтому после этого мы стали командой. У него ум стратега и он знает множество людей, поэтому он стал мозговым центром и моей правой рукой. Он помогал мне планировать последующие дела и убеждался, что для нас всё прошло хорошо. И всё шло хорошо. Рядом с ним мне больше не было так страшно. Я знал, что если случится что-то плохое, то он будет рядом со мной, прикрывая мою спину так, как делал это с самого первого момента нашей с ним встречи.              — Он словно твой брат.              — Во многих смыслах, — сказал Магнус с улыбкой. — Тогда, ну… рак моей матери вернулся. У меня были некоторые сбережения, но у меня не было достаточно денег, чтобы оплатить лечение, поэтому я сказал своему отцу увеличить мой процент от выручки, и он согласился, но только при условии, что я подпишу контракт, чтобы официально закрепить то, что какое-то время я буду работать на него. Мне тогда было восемнадцать, я был совершеннолетним, поэтому я сделал это, облажался, но сделал. Подписал, не зная того, во что ввязался. Поэтому, когда умерла моя мама и мне больше были не нужны дополнительные деньги, он показал мне то, что я подписал, и это оказалось моим смертным приговором.              — Почему?              — Подписав этот дурацкий контракт, я пообещал ему выплатить все деньги, которые давались мне на протяжении всех тех лет, с очень высокой и довольно безумной процентной ставкой. В документе было сказано, что если я смогу выплатить деньги в течение года, тогда контракт будет аннулирован. А если нет, тогда за каждый неоплаченный год он будет добавлять по нулю к моему долгу. Должен был я ему много, он начал выдавать мне деньги, когда мне было восемь, так что…              — Значит… ты платил ему все эти годы?              — Да.              — Он сказал, что ты подписал контракт, потому что хотел быть свободным, а ему была нужна гарантия, что ты вернешь все его деньги, — сказал Алек. — Я думал, что это было твоим осознанным решением, а не то, что он обманул тебя. Он хуже, чем я думал. То есть ты его сын… Его кровь бежит по твоим венам, почему он так поступил с тобой?              — Потому что он ненавидит меня? Я не знаю, Александр. Я перестал задавать себе эти вопросы уже очень давно. То, что он сказал тебе, — неправда, он всегда перекручивает истории так, чтобы выглядеть в них хорошо. Но я подписал этот контракт просто для того чтобы у меня было достаточно денег, чтобы оплатить лечение мамы. Я понятия не имел, что это был обман, — сказал Магнус. — Но неважно, после того, как он показал мне то, что я подписал, я знал, что у меня не осталось иного выбора, кроме как стать настоящим преступником. Это было единственное, что я умел делать и в чём был искусен, поэтому выбрал легкий путь и решил стать независимым. Мне хотелось сделать это на своих условиях, поэтому я сказал ему, что больше не буду работать на него и найду способ выплатить те деньги.              — И тогда ты начал работать самостоятельно, — предположил Алек.              — Да, я принял то, кем я стал, и Магнус Бейн, преступник, которого ты знаешь, родился. Я сказал Рагнору: «Если я должен стать преступником, тогда я буду самым лучшим в мире преступником», и начал больше учиться, чтобы стать лучшим в том, что делал. Хочешь узнать, что стало моим первым крупным делом в качестве Магнуса Бейна?              Алек с воодушевлением закивал.              — Я украл у своего отца все имеющиеся на меня доказательства и сжег их, — сказал Магнус, улыбаясь воспоминаниям того славного дня. — А после пеплом написал ему небольшое сообщение на стене — цитату из Леонардо Да Винчи.              — Что ты написал?              — «Tristo è quel discepolo che non avanza il suo maestro», — сказал Магнус на идеальном итальянском. — «Плох тот ученик, который не превосходит своего учителя», — сказал он на английском.              — Ты высмеял его.              — Да, я ненавидел его за то, что он сделал, и думал, что это было смешно, — признался Магнус. — У меня всегда было немного извращенное чувство юмора. После этого я попытался вернуть ему деньги за тот год, который он отвел мне, но не смог. У нас с Рагнором был не очень обширный опыт самостоятельной работы, поэтому наша первая попытка обокрасть казино в Лас-Вегасе прошла не так, как планировалась.              — Казино Mandalay Bay, одиннадцать лет назад, — сказал Алек к большому удивлению Магнуса.              — Да, откуда тебе это известно? — заинтересованно спросил Магнус.              — Нам преподавали это в Квантико, — признался Алек. — ФБР всегда подозревали, что ты стоишь за этим нападением.              — Что ж, они думали верно, это был я. То казино было моей первой большой неудачей, — с небольшой горечью поделился Магнус. Призрак той неудачи будет преследовать его всю жизнь.              — Что потом произошло?              — Мы встретили другого друга, и он убедил нас поехать в Европу. Он сказал, что настоящие деньги находятся там, поэтому мы последовали за ним. Мы уехали туда и начали создавать себе имя, — рассказывал Магнус. Он не называл имя другого друга, потому что в отличие от Рагнора Рафаэль никогда не простит ему, если он расскажет личную информацию о нем федеральному агенту. — Было не трудно, там было множество ценных вещей. Италия, Франция, Германия, Австрия, Греция — во всех странах было что-то, что можно было украсть, — признался он. — Этим мы и занимались. Мы были во всех важных странах, крали картины, драгоценности и важные вещи со значимой культурной ценностью, создавая из этого бизнес. Мы с Рагнором планировали кражи, а наш друг продавал всё украденное. Мы заработали на этом очень много денег.              — И с теми деньгами… ты начал выплачивать долг своему отцу?              — Да, иногда я платил ему наличными, иногда отдавал украденное, и он вычитал цену этого из моего бесконечного долга. Всё зависело от того, как на тот момент функционировал рынок. Он был хорошо там известен, поэтому я не должен был выполнять всю грязную работу, — сказал Магнус. — Короче говоря, я стал известен по всему миру. Люди знали, что есть преступник, который крадет все что угодно, не оставляя никаких следов, кроме блесток. Но никто не знал, кто я такой, Интерпол никогда не мог начать меня отслеживать. Было легче избегать властей, когда я мог передвигаться быстро. Я мог совершить преступление в Германии утром, а на следующую ночь уже быть в Италии. Всё так и шло, пока я не вернулся сюда, и ты смог обличить всё то, что я сделал.              — Тогда зачем ты вернулся в эту страну?              Магнус вздохнул. Из всех вещей, совершенных им в его жизни, об этой он жалел сильнее всего.              — Потому что я влюбился.       

***

      — Ох, — сказал Алек, пытаясь скрыть эмоции в своём голосе. Он немного знал о прошлых любовниках Магнуса. За прошедшие годы он смог выяснить некоторые имена людей, у которых были романтические отношения с преступником, однако в этот раз он услышит, как Магнус будет говорить о них открыто, и это немного беспокоило.              — Да, но та любовь оказалась огромной ошибкой. На самом деле, тогда, когда я приехал сюда, моя жизнь превратилась в ряд ошибок — одну за другой. Всё, что я сделал до того момента и чего добился, рушилось прямо на моих глазах.              — Что произошло? — спросил Алек.              — Она использовала меня, — признался Магнус. — Она была аферисткой, волком в овечьей шкуре. Но когда я встретил ее, то не знал этого. Она была таинственной, да, но я думал, что это всё часть ее очарования. Она заставила меня в нее влюбиться, как дурака, и я потерял себя, я потерял из виду то, кто я, и то, что было для меня важно.              — Её звали Камилла? Камилла Белкорт? — не мог не спросить Алек. Он вспомнил записку, записку, которую нашел давно. Именно она вывела его на настоящее имя Магнуса.              — Откуда ты знаешь? — спросил Магнус, искренне удивившись. — Мой отец рассказал тебе о ней? Это странно, она никогда ему не нравилась.              Алек покачал головой.              — Он не упоминал ни о ком из твоего прошлого. На самом деле, он не упоминал даже твоего настоящего имени… Я… я… — колебался Алек. — Помнишь, когда ты спросил меня, как я узнал твоё настоящее имя? Я сказал тебе, что нашел кое-что и связал это с одним из твоих дел. Это была записка… адресованная ей, — признался он.              — Ох.              — Я знаю, это странно, но я нашел ее на полу того хранилища и узнал твой почерк. На тот момент я уже какое-то время занимался твоим делом, и у ФБР уже были некоторые образцы твоего…              — Подожди, — прервал его Магнус. — Я помню ту записку. Я оставил ее внутри одной из коробок, которые больше никогда в жизни не хотел видеть. Но я ее не подписывал, как ты…              — Я знаю, — нервничая, сказал Алек. — Знаю, что ты не подписывал ее, но ты… ты… ты оставил для неё карту, сокрытую между строками, карту, ведущую в место в Центральном Парке.              — Ты понял это? — удивленно спросил Магнус.              Алек кивнул.              — И не только это… Я… я… я также нашел ожерелье, — признался он. — Оно было замаскировано как часть скульптуры, находившейся там, и я взял его. Увидев его, я понял, что это то же ожерелье, которое принадлежало французской Королеве Марии-Антуанетте, и что ты украл его когда-то, когда находился в той стране. Ходили слухи, что таинственный помешанный на блестках преступник, который создавал хаос по всей Европе, похитил его, поэтому я сделал запрос в Бюро, чтобы узнать, что у них есть по этому делу. В том файле была фотография ожерелья, и первое, что я заметил, это то, что оно не было выгравированным как то, которое находилось у меня в распоряжении, поэтому я предположил, что ты добавил эту деталь для нее. Я знал, что в городе есть множество мест, где ты мог сделать подобную работу, не говоря уже о такой драгоценности, поэтому я поспрашивал и нашел человека, который тебе помог. Я сказал ему, что искал тебя, чтобы отдать ожерелье. Он спросил почему, и я ответил, что это из-за того, что человек, которому ты отдал его, скончался несколько недель назад. Он поверил мне и посмотрел в своих файлах, есть ли какая-нибудь запись той работы, которая могла бы помочь… и выскочило твоё имя. Сначала я подумал, что это просто еще один твой псевдоним, но когда пробил тебя, то понял, что это твоё настоящее имя.              — Видишь? Ошибка за ошибкой, — сказал Магнус. — Сама не зная, она меня сдала, — позабавившись, добавил он. — Поверить не могу, что ты действительно расшифровал карту, спрятанную мной в записке, и нашел ожерелье.              — Ты склонен недооценивать ФБР. Но я не такой, я не просто какой-то средненький специальный агент, — добавил Алек с мягкой улыбкой. — Но это неважно. Ты так и не отдал его ей, почему?              — Она бросила меня, — сказал Магнус в качестве объяснения. — Она просто использовала меня как средство побыстрее подняться в криминальном мире, поэтому когда она встретила кого-то более опытного и влиятельного, чем я… то бросила меня.              — Ох.              — Да, я действительно был в нее влюблен, однако она не чувствовала того же по отношению ко мне. Я на собственном опыте узнал, что когда любовь односторонняя, то всё заканчивается плохо. После того, как она меня бросила, я решил остаться здесь навсегда. Рагнор, который из-за нее отступился от меня, снова нашел меня, и вместе мы купили другой дом и вернулись к тому, чем занимались, перед тем как я облажался. Мы посетили несколько городов в стране и провернули несколько дел в Чикаго, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Сиэтле, Вашингтоне, Майями, Сан-Диего… Лас-Вегасе. Вегас — поистине волшебное место, мы задержались там на некоторое время.              — Чтобы спланировать ограбление казино Bellagio? — чтобы удостовериться спросил Алек. Он знал, что ограбление в казино Bellagio было в длинном списке его злодеяний.              — Ну конечно! Я по некоторым причинам никогда особо не любил азартные игры, которые сейчас, я уверен, ты понимаешь. Поэтому зачем еще такому человеку, как я, проводить полгода в таком городе, как Вегас, если только не с целью обокрасть казино?              Алек засмеялся.              — Значит, это правда… ты стоял за нападением на казино Bellagio.              — Каюсь, виновен.              — Это был способ заявить о твоих новых возможностях после неудачной попытки ограбить Mandalay Bay много лет назад? Потому что между этими двумя в Bellagio была лучшая охранная система, а ты смог пробраться в их хранилище и забрать деньги, не вызвав тревоги.              — Что-то вроде этого, можно и так сказать, — признался Магнус.              — Как ты это сделал? — с любопытством спросил Алек. Это съедало его на протяжении многих лет. — Ты вышел через входную дверь с 80 миллионами долларов наличными, спрятанными в четырех чемоданах.              Магнус засмеялся.              — Ты правда хочешь знать?              Алек кивнул.              — Я этого не делал, — просто сказал он.              — Что?              — Я вышел из входной двери с четырьмя чемоданами, да, но они не были наполнены деньгами. Они были наполнены одеждой.              Алек нахмурился в замешательстве.              — Но денег не было в сейфе, когда приехала полиция.              — Знаю, потому что я забрал их, но не брал с собой. Я оставил их в казино и вернулся за ними через несколько дней. Я спрятал их у всех на виду.              — Что?! — в неверии воскликнул Алек.              — Терпение, мой дорогой Александр, это добродетель, в которой я совсем не плох… на случай, если ты этого еще не заметил.              Алек усмехнулся.              — Значит, кадры тебя выходящего из казино…              — Были всего лишь демонстрацией моей самоуверенности, — признался Магнус.              Алек не удержался от смеха.              — Не могу поверить. Ты мог бы избежать привязки своего имени к этому ограблению, но нет, ты гулял вокруг казино, притворяясь, что несешь с собой украденные деньги.              — Что я могу сказать? Я был на пике своего высокомерия и мне хотелось внимания.              — Ты совершал с тех пор нечто подобное?              — Да, ты хочешь услышать о всех моих злодеяниях? — спросил Магнус.              Алек кивнул — поэтому он и дал ему иммунитет.              — Очень хорошо, — сказал Магнус и с улыбкой начал подробно делиться тем, что он сделал в своей жизни в качестве преступника, местами, где был, и вещами, которые украл. Он не утаивал ничего, делясь всем, и даже вещами, которые, по мнению Алека, были неправдой или, по крайней мере, не такими удивительными, как преступник описывал их.              — Вот так, — сказал Магнус, когда закончил исповедь всех его прегрешений. — Остальную часть истории ты уже знаешь. Последние три года я изо всех сил старался избегать раздражающего агента ФБР, который преследовал меня, пытаясь поймать, однако думаю, можно смело сказать, что я потерпел в этом неудачу, так как обсуждаю сейчас всё это с раздражающим, но удивительно милым агентом.              Алек улыбнулся внезапному комплименту и осмотрелся, осознавая, что время пролетело, и уже начинался рассвет. У него осталось немного времени на вопросы, перед тем как он вернется в офис.              — Мне надо спросить у тебя кое-что, перед тем как я уйду.              — Спрашивай, дорогой.              — Ты закончил выплачивать долг отцу? — спросил Алек. Асмодеус сказал ему, что он закончил, но Алек решил в момент, когда Магнус начал делиться своей версией истории, отставить в сторону сказанное другим преступником и спросить лично у Магнуса.              — Да, боны были моим освободительным билетом.              — Тогда зачем ты сдал его нам?              — Потому что он плохой человек и заслуживает этого.              — Ты не простил его, — сказал Алек.              — Ты винишь меня в этом?              Алек покачал головой. Конечно же он не винил, Асмодеус буквально разрушил жизнь Магнуса.              — Теперь ты знаешь полную историю Магнуса Бейна, — сказал Магнус.              — Ты не оставил фамилию отца. Бейн была девичьей фамилией матери? — из любопытства поинтересовался Алек.              — Нет. Помнишь те книги, которые я вручил тебе? Я сказал, что человек, который вырастил меня, отдал мне их… тот человек был Братом Авраамом, его фамилия была Бейн.              — Ох.              — Когда я решил создать себя, то имя, которое я придумал, было «Магнус» из-за сходства моей жизни с тем, что описывается как эффект Магнуса [1], но я не мог определиться с фамилией. Мне не хотелось использовать фамилию моих отца или матери, потому что мне не хотелось быть такими, как они, поэтому я решил взять фамилию Брата Авраама, потому что, в конце концов, он был тем, кто сделал меня человеком, который я сегодня есть. Мой отец сделал меня преступником, но этот человек? Всё это заслуги Брата Авраама.              Алек улыбнулся.              — Мне нравится этот человек, — искренне сказал он.              — Правда?              Алек кивнул.              — И преступник? — спросил Магнус.              — Это может тебя удивить, — сказал Алек, смотря ему прямо в глаза, — но мне нравится и он тоже.              Магнус улыбнулся.              — Что ж, Александр, этому человеку и преступнику ты нравишься тоже. Ты бы удивился, если бы узнал, насколько.              — Правда? — игриво спросил Алек. После напряженного разговора они оба заслуживали перерыв, и смена настроения казалась наилучшим способом сделать это. У Алека было не очень много времени, однако у него в запасе была минута или несколько, которые он несомненно мог провести с этим человеком.              — Да. Хочешь, чтобы я показал тебе, насколько сильно? — соблазнительно спросил Магнус, уже склонившись, чтобы поцеловать его.              Алек улыбнулся и сократил небольшое расстояние между ними, целуя его и просто наслаждаясь этой новой близостью, которая возникла после их разговора. Потому что между ними больше не было никаких секретов, к лучшему или худшему, больше ничего не стояло между ними.              Магнус начал толкать его на диван, чтобы расположиться более удобно, когда будильник Алека начал звенеть, разбивая чары и толкая в реальность, — он должен быть идти на работу.              — Дерьмо! — воскликнул Алек, дотянувшись до кармана с телефоном и пытаясь выключить его. — Магнус, я… я… — говорил он между поцелуями. — Я… я должен идти.              — Ты уверен, что хочешь уйти, дорогой?              — Нет, то есть да, — сказал Алек, немного отстраняясь, чтобы посмотреть на Магнуса. — Я должен идти на работу.              — Всегда такой ответственный, — надул губы Магнус, — но хорошо, иди… иди в одиночку спасать весь мир.              Алек лишь играючи закатил глаза и начал собирать свои вещи, подняв куртку и взяв свой значок с пистолетом со стола и кладя конец этой ограниченной сделке, заключенной с преступником.              — Я… хмм, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты рассказал мне о своей жизни, — сказал он.              — Мне было приятно, Александр, но спасибо, что выслушал.              — Я хороший слушатель.              — А я хороший рассказчик… Полагаю, мы идеальная команда.              Алек улыбнулся весьма довольный этим утверждением.              — Да, думаю, ты прав, — сказал он. — Хмм, я позвоню тебе позже, хорошо? Когда освобожусь с работы.              — Хорошо, — сказал Магнус, даря ему быстрый поцелуй, который Алек тут же продлил настолько мог, перед тем как остановиться, чтобы сделать глоток воздуха.              — Ты уверен, что не можешь притвориться больным и остаться? — спросил Магнус. — Мне правда не хочется, чтобы ты уходил. Мы могли бы позавтракать вместе, потом немного поспать, заказать еду, посмотреть фильмы… заняться ленивым сексом. Я знаю, тебе нравится это.              — Мне… мне хотелось бы, но я не могу, — сказал Алек. Он бы остался без колебаний, если бы не то, что случилось в офисе еще вчера. — ОУР прислали агента, чтобы понаблюдать за нашей работой.              — Отдел уголовных расследований проверяет вашу работу? — удивленно спросил Магнус.              — Да, они прислали агента из Отдела национальной безопасности, чтобы проверить, находится ли всё ещё дело Валентина и твоё дело под нашей юрисдикцией.              — Когда это произошло?              — Вчера утром.              — Что ж… я не агент, но это не очень хорошо, верно?              — Да, но не волнуйся, у меня всё под контролем. Мне просто нужно доказать новому агенту, что у нас есть достаточно оснований, чтобы удержать дело.              — Тогда иди… мы же не хотим, чтобы этот агент завладел нашим расследованием.              — Этого не произойдет, обещаю, — сказал Алек. — Всё, я правда должен идти. Я немного опаздываю, а мне еще надо зайти домой, чтобы захватить некоторые вещи. Пожалуйста, не вручай мне сегодня никакого преступника, хорошо? У меня и так полно работы.              Магнус засмеялся.              — Хорошо, не волнуйся… этого не произойдет.              — Пока, — сказал Алек, даря Магнусу быстрый прощальный поцелуй, перед тем как направиться к двери.              — Александр? — сказал Магнус, когда Алек был на пути к выходу.              — Да?              — Aku cinta kamu, — сказал Магнус.              — Прости? — в замешательстве спросил Алек.              — Тебе хотелось услышать что-нибудь по-индонезийски, и вот, это индонезийский.              — Ох, и что это значит? — заинтересованно спросил Алек.              Магнус мягко улыбнулся.              — Вскоре узнаешь. Но знай, что я сказал это всерьез.              Алек нахмурился. Ему хотелось узнать, что это значило, но ему действительно нужно было уходить, поэтому он просто послал Магнусу взгляд, говорящий, что спросит об этом вскоре, как у него появится время, и ушел, закрыв за собой дверь. Эхо тех слов всё ещё звенело в его голове и посылало рой бабочек в живот, как будто в глубине души он уже знал об их значении.