Гадкий утёнок

— Ох… Блять, — младший на секунду отшатывается, но затем вновь делает шаг ближе. — Теперь ясно? Теперь тебе всё ясно? Почему я такой… Парни переводят дыхание и молчат, переваривая слова друг друга и свои мысли. — Зачем ты копаешься у меня в голове? — устало спрашивает Тэ. — Да потому что помочь хочу, — черноволосый упирает руки в бока. — Хён, послушай… На слове «хён» Ким почему-то вздрагивает и глядит на младшего так, как будто старший тут не он сам, а ЧонГук, который просто ошибся в обращении. — Пожалуйста, не отвергай меня, — заканчивает предложение паренёк. — Не отвергать?.. — Ким не совсем понимает смысл. — То есть общаться с тобой? — Да. Просто не бегай от меня, не посылай. Это же не так сложно. — Привыкну, а потом кинешь? — щурится старший. Гук рычит и бессильно стонет, закрывая лицо руками. — Какой же ты трудный! — Какой есть. — Специально провоцируешь и думаешь, что я тебя нахуй пошлю? Ну уж нет. — Ну уж нет? — Ну уж нет. Почему-то Тэ это кажется забавным, но он только неопределённо пожимает плечами. — Давай начнём сегодня? — предлагает младший и выжидает. — Начнём что? — Пробовать дружить. Это будет в новинку, но, думаю, тебе понравится. Предлагаю пройтись по городу для начала. — Мне надо домой. — Какой же ты лжец, — легко смеётся ЧонГук и увлекает ТэХёна за собой вдоль освещённой ночными фонарями дороги. Грусти хватит на сегодня. Время стремительно движется к отметке «восемь утра», но парни этого совсем не замечают. Водоём, где наебнулся Чон, Тэ точно не забудет. Ночной яркий город, который они наблюдали в середине ночи с обзорной площадки, отпечатывается ярким пятном под корочкой мозга. Ноги гудят и болят от такой долгой ходьбы, поэтому Ким и Гук всё чаще и чаще отдыхают везде, где могут усесться. ТэХёна черноволосый доводит до дома в целости и сохранности, а после чего с улыбкой до ушей прощается, говоря напоследок, что этот первый день их официальной дружбы был просто восхитительным. Старший тоже улыбается. Только вот за тремя защитными масками этого не видно. Оставшиеся каникулы благодаря ЧонГуку расцветают новыми красками и переворачивают привычный образ жизни ТэХёна. Он чаще выбирается из четырёх стен неубранной и неприветливой квартиры. Всё чаще и чаще сквозит улыбка в его голосе, и иногда он даже смеётся. Так незаметно и наступает новый учебный курс в университете. На парах ЧиМин по-прежнему садится рядом, но уже не лезет, а просто обменивается нейтральным, дружелюбным «Привет» и всё на этом. Иногда ТэХён сам здоровается, за чем следует бессменное паковское удивлённое выражение лица. Да, иногда они даже разговаривают, но не больше. Издёвки никуда не исчезают, потому что Ким так и не открывает своё лицо, но его это не так сильно беспокоит теперь. ЧонГук — его панацея. Поэтому теперь даже избиения не кажутся парню такими страшными, потому что он знает, что после этого он встретится с младшим. И тогда будет совершенно не до боли и не до депрессии. С появлением ЧонГука дышится легче, легче живётся, с ним просто легче. Он и не требует больше, чтобы Тэ показывался, потому что теперь черноволосому плевать, какой он там. Парням хорошо и так. Интересно младшему определённо, но вот лезть к ТэХёну и уж тем более насильно стаскивать с него его защиту от внешнего мира он не намерен. Полгода минуют незаметно. За плечами много прожитого вместе, и Тэ теперь даже не боится садиться с Чоном на его байк. Ну, не то чтобы совсем не боится… Первые несколько раз он трясётся и чуть ли не ломает Гуку рёбра своей испуганной, мёртвой хваткой, но потом за несколько месяцев приспосабливается. Сегодня ЧонГук как обычно встречает Кима после университета. Тот, проскальзывая через толпу, торопится к младшему и, уже привычно надевая шлем, садится сзади. Они несутся, обгоняя машины и ловко лавируя между грузовиками, только вот всё происходит слишком быстро. Тэ впивается в Гука что есть силы и не понимает, что происходит. Гудки, визг тормозов, крики. На перекрёстке мотоцикл на полной скорости сталкивается с легковым автомобилем, и старшего откидывает в сторону. Перед глазами ТэХёна всё кружится и плывёт, когда он летит. Парень чувствует звонкий удар, а после видит перед собой лишь темноту. В помещении над ним стоит ЧонГук: он пристально вглядывается в черты такого незнакомого ранее лица. Младший смотрит восхищённо. Он не думал, что Тэ настолько идеален: нос, губы, волосы — у Тэ такое притягательное лицо, что Чон понимает, почему даже в малом возрасте на него заглядывались мужики, но не понимает, почему окружающие или кто там, называли парня уродцем. Гук едва касается подушечками тёплых пальцев гладкой кожи и ощущает горячее сопение на большом пальце. Он не сдерживает улыбку. — Так вот ты какой, хён, — шепчет младший и перемещает руку на тёмные, прохладные волосы. «Гадкий утёнок оказался прекрасным лебедем, который просто-напросто боялся, что ему обрежут крылья?», — думает Чон, робко оглаживая линию подбородка старшего. Ким не давался все эти полгода, не показывался без ста слоёв экипировки, а благодаря такому страшному и неприятному стечению обстоятельств волей-неволей, но неосознанно позволил посмотреть на себя. Злиться будет, наверняка, как проснётся, но ЧонГуку уже всё равно. Он просто наслаждается и поражается такому отношению ТэХёна к самому себе. Какие же мрази кругом. Какие жалкие уроды могли испортить такого прекрасного человека? И дело даже не во внешности. Ломают души, а восстановить их порой невероятно сложно. Сложнее, чем изувеченное тело. ТэХёну снится жаркая пустыня, где огромная нотная строка перетекает за границу Малайзии прямиком к стеклянной сфере, а чёрные скорпионы складывают собой надпись: «Иди нахуй» и зарываются в песок. Оттуда же появляется лошадь. Ещё одна, а за ней пёстрый табун. Они скачут по этой пустыне, по грубым, ядовитым скорпионам, по небу, по воздуху… А потом сливаются в ещё одну нотную строку, что впадает в уже текущую. «Странный сон» — проносится басом где-то в подсознании, и Тэ приходит в себя. Глаза ещё закрыты, а ладони уже рефлекторно тянутся к лицу, чтобы проверить наличие масок, но натыкаются на голую, незащищённую кожу. ТэХён ощупывает щёки, нос и подбородок без повязок и в ужасе распахивает глаза, подскакивая на постели как на иголках. Он замечает паренька над собой, но не может сразу сообразить, где они находятся и что произошло. Поэтому первое, что говорит Тэ, прикрываясь обеими руками: — Чон… Гукки? Черноволосый мягко отстраняет мешающие ладони Кима и виновато улыбается. — Только не заявляй на меня в полицию, — шутливо просит он, а потом неумело, но нежно целует ТэХёна в губы, донося через поцелуй то, что никогда не смог бы выразить словами.