Причина боли..

Из-за высокой температуры, сопровождавшей Чонгука, он уснул сразу же, стоило сесть в такси и назвать адрес. Облокотившись головой об окно, он тихонько засопел. Тэхен тем временем сидел у другого окна и вел внутреннюю борьбу. Его мнение о правильности поступка разделилось надвое. Ему было до жути неудобно ехать к альфе домой. К тому же это Чонгук, а это уже говорит само за себя. «Я ведь неприятен ему, зачем же он мне сейчас помогает?» Если говорить на полном серьёзе, то Тэ хотел было уже воспользоваться случаем и попросить водителя, чтобы он его выпустил на ближайшей остановке. Но тогда Тэхену пришлось бы снова бродить всю ночь на улице. Как обычно его жопа нашла бы себе приключения и уже завтра из-за внешнего вида его можно было с уверенностью спутать с бомжом. Который, видимо, долго боролся за тряпки. Представив в голове этот бой, Тэхен вздрогнул и сразу же отбросил мысли о «побеге» куда подальше. Подумал, что было бы неплохо, если бы водитель включил музыку, но, к сожалению, он не умеет читать мысли, а Тэ никак не наберётся сил, дабы попросить об этом. Тихонечко вздохнув и прижав руку к больным рёбрам, омега направил взгляд в окно и мысленно начал напевать песенку. Буквально через десять минут жёлтое авто заехало в небольшой двор и остановилось возле второй многоэтажки. Водитель, осведомив клиентов, о том что они уже на месте и произнеся сумму, которую ему должны заплатить, стал в ожидании постукивать пальцами по рулю. Тэ, осторожно протянул руку к Чону и потряс его за плечо, на что тот лишь нахмурился и продолжил сопеть в обе дырочки. — Чонгук, мы приехали, — протянул Тэхен и потряс парня уже более настойчивее. Чонгук резко раскрыл глаза, взглянул в окно и, удостоверившись в правильности слов, кинул короткое «спасибо» и вылетел из машины, направляясь к своему подъезду. Совершенно забыв про омегу, что осталась в машине с полными глазами слёз, Гук начал подниматься к своей квартире. Тем временем пока до Чон Чонгука доходило, что он был не один и вообще-то не заплатил за проезд, Тэхен в сотый раз за день умирал. Он изначально знал, что денег у него нет, знал, что альфе доверять нельзя, но всё равно повелся на «добрый» поступок. Нервно сглотнув, он попытался объяснить водителю, что не может заплатить, на что получил грубое: — Не можешь расплатиться деньгами, так расплатись чем-нибудь другим, — рассмотрев Тэ с ног до головы, он продолжил: — выглядишь не очень, но не зря же этот тип вёз тебя к себе. Видимо, что-то да умеешь. — Что вы себе позволяете? — с дрожью в голосе проговорил Тэхен и сильнее вжался в угол сиденья. — Ох, вы посмотрите, какие нынче ранимые шлю… — но договорить ему не дала резко открывшаяся дверь. В салон автомобиля пролез Чонгук, который протянул деньги водителю, снова кинул «спасибо» и забрал Тэхена. Если ещё недавно омега боялась идти куда-либо с Чоном, то сейчас он чуть ли не бежал за ним. А все потому, что ему страшно. Страшно, что этот мужчина вернётся, что кто-то ещё может «спутать» его, как это сделал водитель. — Не стой, проходи быстрее, — говорит Чон, после чего стягивает с себя обувь и снова заходится в кашле, направляясь в свою спальню. Затерявшись там на пару минут, он возвращается с полотенцем, старой футболкой и спортивными штанами. — Примешь душ и спать. Ванная комната там, — протягивая вещи, сонно проговорил Чонгук и направился в неизвестное для Тэхёна место. И только спустя пять минут Гук вспоминает, что не сказал, где будет спать омега. Тихо побурчав себе под нос и выпив жаропонижающее, парень направился в ванную с мыслями, что Тэхён наверняка ещё не начал мыться. Поэтому открыв дверь без стука парень замер так же, как и внутри находящийся омега. Тэхён стоял в одних ободраных штанах. С голым верхом. Без футболки. А это значит с голой грудью. Перед Чонгуком. Голой, мать его, грудью. — Ох, прости. Я забыл сказать, что ты будешь спать в моей комнате. — А ты? — сгорая от стыда, еле слышно проговорил Тэхён, но остался проигнорированным. Тэхён тихо вздохнул, бросив мимолетный взгляд на своё искалеченное тело, и с шипением полез в узкую душевую. На самом деле парень имел большое желание принять горячую ванну, но, к сожалению, не мог себе это позволить. Пока Тэхён смывал с себя всю грязь, Чонгук варил манную кашу, попутно выбирая мази и обезболивающее для омеги. Несмотря на то, что ещё десять минут назад ему хотелось завалиться спать, сейчас он собирался накормить омегу, ведь тот выглядел таким слабым, болезненным и худым. — Спасибо, — протягивая альфе мази, которые недавно нанес себе на раны, проговорил Тэхён. — Пусть пока побудут у тебя. Завтра с утра обработай раны снова, а сейчас садись есть. Перед Тэхёном стояла всего-навсего тарелка каши и горячий шоколад, но глаза омеги блестели, будто бы к его ногам возложили целый мир. Чонгук это заметил и вдруг почувствовал себя безмерно виноватым. Ведь не приди он в ту ночь к Юнги, Тэхён не провёл бы эти дни на улице, холодным и голодным. — После того, как поешь, позвони Чимину и скажи, что ты остался у кого-то из знакомых, а то он себе там места не находит, — говорит Чон, положив на стол старенький телефон. — Это домашний, Юн его не знает, — добавляет он и выходит из кухни. Оставшись наедине и начав кушать кашу, омега думает, что это самое лучшее, что он ел за последнее время. И в этот момент в душе расцвёл маленький цветок благодарности к Чон Чонгуку. Ведь альфа не плохой, может, с тяжёлым характером, но точно не плохой. Тэхён это чувствует. Когда посуда была помыта, а Чимин осведомлён о местонахождении друга, Тэ направился в комнату к альфе. Комната была средних размеров и обустроена вполне уютно. Справа стояла большая кровать, а рядом на полу постелен матрас. Омега без слов направился к матрасу, но был успешно остановлен рукой Чонгука. — Ты спишь на кровати. — Но, Чонгук, ты болеешь и… — Тэхён, я сказал ты спишь на кровати и это не обсуждается, понятно? От того, каким взглядом на него посмотрел Чон, Тэхён мог только согласно кивать как болванчик. — Вот и хорошо. Ложись, а я в душ. Приняв водные процедуры и высушив волосы, Чонгук направился спать, ведь легкие всё ещё болели. Направляясь к своей временной «кровати», взгляд Чонгука упал на Тэ. В свете луны, что пробивалась через окно с незадёрнутой шторой, Тэхён выглядел безмятежным и очень милым, от чего на губах альфы проявилась небольшая улыбка. «Непорочен и чист как белая лилия» — подумалось Чонгуку, и улыбка пропала. Ведь лилия на ключице тоже была непорочно чиста, но благодаря альфе теперь запятнана и изуродована (он сам видел). 23:25 Чонгуку снова снится Тэхён…