ХАГЛ: 24. Всегда выполняй обещания

Магнус стоял у окна своего лофта, держа в руках бокал красного вина. Его лицо было обращено к горизонту, где медленно садилось солнце. Но глаза все равно были закрыты. В эту минуту ничто его не волновало. Часы позади пробили восемь. - С днем рождения, мой голубоглазый Ангел, - прошептал маг, открывая глаза, и отсалютовал заходящему светилу, попутно скользнув взглядом по выглянувшей из-за манжета и почти выгоревшей за пятьдесят лет Руне Союза. Так он провожал солнце ровно в этот день каждый год в течение последних пятидесяти шести лет. Пятидесяти шести лет, в которых у него больше не было его Александра. Пятьдесят шесть! Кто бы мог подумать… Однако он как раз мог. С того самого злосчастного дня, он каждый прошедший желал забыть, как страшный сон. Ну, за исключением нескольких первых месяцев. Их он не помнил и так. И каждый такой день был подобен одной маленькой вечности! Да, именно так. Пятьдесят шесть лет, обернувшиеся лично для Магнуса нескончаемо долгой вечностью, наполненной лишь горькими воспоминаниями и болью. А сколько еще впереди? Тяжело вздохнув, маг отошел от окна и сел на диван напротив работающего телевизора. Там вновь шла очередная модная программа. Он почти перестал их смотреть, но делал это так, больше по привычке. Впрочем, это никак не мешало ему по-прежнему потрясающе выглядеть. Что уж тут поделать, если прирожденное чувство стиля и отменный вкус не могут покинуть тебя, как один прекрасный нефилим с чистой душой и неповторимыми глазами. Они лишь немного изменились с годами, оставив из многочисленных предпочтений мага, склонность к темным оттенкам и строгому стилю. Александру бы понравился его сегодняшний наряд, не такой яркий, как когда-то, и вполне консервативный: классический костюм глубокого темно-синего цвета и черная рубашка с галстуком цвета лазури, который идеально подошел бы к глазам его мальчика… Магнус сжал бокал чуть сильнее, одергивая себя. Что ж поделать, если именно в этот день ему труднее всего удержаться от того, чтобы не изводить себя выматывающими воспоминаниями. Но как быть, если от них так приятно становится на душе? Если лишь они способны вновь все всколыхнуть в сердце, которое, кажется, почти зачерствело за эти полвека? Если они и теперь такие живые, что каждое прикосновение, каждый поцелуй в них, словно вновь ощущается на коже и губах! И пусть потом, открыв глаза, понимаешь, что все это неправда, пусть горечь разливается по телу, сердце словно вновь разрывается на куски, а на душе так тяжело, что готов забраться на крышу и, словно оборотень, завыть на луну. Пусть где-то в тайнике и по сей день лежит флакон с зельем Забвения, что однажды робко принесла ему и оставила на столике у входной двери Катарина. В тот день он всю ночь просидел на пороге, тупо глядя на склянку, не зная, что сделать с ней. Выпить и навсегда забыть? Освободиться? Или замахнуться посильнее и разбить вдребезги, снова обрекая себя на череду жгучей и острой боли. Пусть в другом тайнике лежит еще одно. То, про которое не знает никто. То, которое он изготовил сам однажды ночью, когда боль душила особенно сильно. То роковое, способное в одночасье оборвать долгую и яркую жизнь Верховного Мага, подарив напоследок надежду вновь однажды увидеть любимые глаза. Пусть и по ту сторону черты. Зелье, которое, как и первое, так же по сей день ждало своего часа. За пятьдесят шесть лет он так и не решился принять ни одно из них. Душа ежедневно болела слишком сильно, но ни это, ни страх смерти или возможность забыть последние годы, не пугали так сильно, как опасность больше не вспомнить нефилима или не найти его ТАМ. Пусть… Пусть уж лучше будет больно и дальше! Но, по крайней мере, у него будут его воспоминания. Это единственное, что у него осталось. И хоть это малое лишь сильнее отравляет его существование, уже давно не принося ничего, кроме слез и выжигающей тоски, он просто не может не вспоминать Александра. Просто не может выбросить его из своих мыслей и сердца. Вспоминать тот день стало дня Магнуса своеобразным ежегодным ритуалом…