За пределами объектива

Стайлз с особой педантичностью расставлял пластиковые упаковки из доставки на столе. Сегодня Дерек соизволил есть на кухне, что случалось крайне редко. Обычно он отправлял Стайлза в кафе через дорогу, а потом весь день таскал еду из контейнера, в итоге так и не доедая давно остывший обед. В этот день Дерек попросил взять четыре порции и «накрыть на стол». Что он имел в виду, Стайлз не понял, поэтому просто аккуратно расставил принесенное. Настолько, насколько позволяла его неуклюжесть, потому что один стаканчик кофе был наполовину пуст, а минутой ранее Стайлз пытался быстро убрать темное пятно с поверхности стола. О произошедшем два дня назад он старался не думать. Дерек тогда так стремительно схватился за его член, что Стайлз на секунду решил, будто он хочет оторвать его достоинство. Однако Дерек тут же убрал руку, ловко высвободил Стайлза из оков манжет и хмуро сообщил, что его рабочий день закончился. Стайлз и сам не понял, что испытал в тот момент: облегчение или разочарование. С одной стороны, он безумно хотел Дерека. С ним никогда не случалось такого, что от одного голоса подгибались колени, а в паху вибрировало возбуждение. Нет, у него не вставал при каждом удобном и не очень случае — он ведь не подросток, черт возьми, — но Стайлза не покидало чувство предвозбуждения. Когда внизу живота тянуло и щекотало, скручивало и будто сжимало огромной лапой. Когда он чувствовал приближающийся жар, но член все еще оставался в «состоянии покоя». И Стайлз любил это чувство. Он был уверен, что с Дереком вполне мог бы получить сухой оргазм, даже не возбудившись до конца. Но с другой стороны, не было уверенности, что после одной ночи все не закончится. Не то чтобы Стайлз так уж рассчитывал на «долго и счастливо». Он нуждался в уверенности. Он хотел знать, что после неловкого (а он точно был бы таким, это же Стайлз) секса его не выставят за дверь за нарушение субординации. И плевать, что Хейл первый начал. На самом деле, Стайлз уже ни в чем уверен не был. Дерек хотел его, он хотел Дерека. Казалось бы, что мешает им лечь в одну кровать (в общем-то, подошла бы любая поверхность) и просто попробовать? А уж если не вышло бы, то Стайлз все равно через полгода закончит стажировку и тихо свалит. Он же в любом случае не собирался быть всю жизнь ассистентом и иметь право дотронуться до камеры только тогда, когда Дерек попросит его сделать пару пробных снимков, пока сам расставлял моделей по местам. И тем не менее давить на Дерека было бесполезно. Стайлз не знал, что тому так сильно мешало, однако надеялся, что ему все же удастся заставить Дерека взглянуть на него под другим углом. Стайлз тоже может быть сексуальным, ясно? Тот поздний вечер это доказал на все сто процентов. — Наш мальчик опять весь в своих мыслях. Питер придержал его за бедра, когда протискивался мимо, чтобы вымыть руки в раковине, и Стайлз недовольно дернулся в сторону. Повышенный интерес Питера к его филейной части вызывал нервную дрожь в пальцах. — Вы собрались сегодня устроить пир? — Стайлз кивнул на стол. Он уже несколько раз подумал, не сбегать ли ему за новым стаканчиком кофе. Кажется, Дерек еще прошлый ему не простил. — Племянник собрался пообедать со своей новой пассией. И я думаю, на этот раз он хочет сказать всем нам что-то особенное. Я надеюсь, по крайней мере, что он не хочет собрать «семью», чтобы обсудить рабочие вопросы. В этом случае есть вероятность, что тебе придется искать новое место стажировки, потому что я утоплю своего племянника в его любимом кофе. Это будет очень сентиментальной смертью, не считаешь? — Питер повернулся к Стайлзу, вытирая руки бумажным полотенцем, и с наслаждением пронаблюдал, как молодой ассистент перерабатывает полученную информацию. В голове Стайлза мысли проносились с небывалой скоростью. У Дерека появилась девушка? Или парень? И он собрался обедать с этим человеком здесь? Это он решил так ненавязчиво объяснить Стайлзу, что порыв пару дней назад был мимолетным, и Дерек не собирается предпринимать ничего в сторону Стайлза? Впрочем, это было маловероятно. Хейл не страдал излишней хитростью, как его дядя, и скорее всего, сказал бы обо всем прямо. К тому же, откуда в жизни Дерека появился бы хоть кто-то, если все время он проводил в студии на глазах у самого Стайлза. И к моделям младший Хейл всегда обращался только как к дополнению своей работы и никак иначе, в каком бы виде и в каких костюмах они здесь ни находились. — Боже мой, у вас здесь сегодня столько пышногрудых дам, что я едва не заблудился в лабиринтах их декольте, — на кухню широким шагом ворвался Айзек, разматывая со своей шеи черный кашемировый шарф. Первое время Стайлз искренне недоумевал, зачем приятель вдруг стал носить их каждое время года, пока однажды тот не осмелился снять вещицу при нем. Под шарфом обнаружился ошейник, и все сразу встало на свои места. Стайлз даже удивления не испытал. Будто все было так, как и должно быть. — Искренне надеюсь, что тебя не достиг чей-то Минотавр, — с ухмылкой подначил Айзека Питер. Пожалуй, отношения этих двоих для Стайлза навсегда останутся загадкой. Они могли свободно флиртовать со всем, что движется. Лапать неприлично доступных дам (и не только). Даже делать непристойные предложения другим, прямо говорившие о не самых невинных планах. Однажды Стайлз видел, как Питер зажимал в углу весьма довольную таким вниманием модель, а Айзек спокойно попивал латте в паре метров от них и иногда загадочно ухмылялся. Стайлз мог бы считать, что эти двое приверженцы популярных сейчас свободных отношений, если бы не увидел, как яростно они целуются. В конце концов Стайлз пришел к выводу, что оба просто любят доводить друг друга до белого каления, а после выпускать весь пар за закрытыми дверями спальни. И не то чтобы он их осуждал. — Я отпустил моделей на обед, — Дерек зашел на кухню, и его взгляд тут же остановился на полупустом стаканчике кофе. — У нас не так много времени, поэтому предлагаю сразу перейти к делу. Стайлзу до ужаса хотелось остаться. Хоть одним глазком посмотреть на того, кого Питер назвал «новой пассией», но он знал, что будет только мешаться, поэтому попытался незаметно выскользнуть из кухни. И у него почти получилось, но на пороге Стайлза настиг низкий чуть хрипловатый голос: — Куда собрался? Стайлз замер и зажмурил глаза, собираясь выслушать целую тираду о том, что руки у него не из того места растут и сам он непутевый и неуклюжий, как утенок. Дерек часто его так называл. Это могло бы быть милым, если бы не произносилось с той самой интонацией. — Стайлз? — Дерек громко отодвинул стул и сел за стол. — Садись. Нам надо кое-что обсудить. Он помнит, как нужно дышать. Он в порядке, ясно? И ноги стали ватными вовсе не потому, что Питер назвал его пассией Дерека. Вовсе нет. Он просто совершенно не высыпается вот уже вторые сутки. — Обсудить со мной? Стайлз вернулся на кухню и сел за стол, подвинув к себе разлитый ранее кофе. Раз уж он накосячил, он и будет довольствоваться неполной порцией. Питер нехорошо улыбался, явно довольный произведенным эффектом. Айзек привычно закатывал глаза на дурачества своего бойфренда, который, кстати, ему в отцы годился. А Дерек хмурым взглядом пытался подогреть курицу. Чертова, мать его, идиллия. — Итак, сперва я хочу, чтобы вы, Питер и Айзек, взглянули на пару фотографий и высказали свое мнение. От этого будем отталкиваться. Стайлз не стал уточнять, с каких пор мнение Айзека тут что-то значило. Да, он постоянно находился где-то рядом, но только из-за того, что его с собой притаскивал Питер. Сам Лейхи работал редактором в интернет-издании, поэтому постоянно таскал с собой ноутбук. Дерек взял в руки конверт, который сам же и принес, с края стола. Раскрыл его и выложил перед дядей и Айзеком три фото, при виде которых Стайлз едва не свалился со стула прямо в Ад. Потому что на фотографиях был он сам. Раньше он никогда бы не поверил, что может выглядеть настолько сексуально. На снимках Стайлз стоял на коленях, его ноги распорка удерживала умеренно разведенными, а запястья рук оплетали черные кожаные манжеты. Стайлз, кажется, до сих пор помнил их мягкость. Свет на ровную спину, украшенную родинками, падал справа, позволяя острым лопаткам отбрасывать мягкие тени. А повернутое чуть влево лицо оказалось едва различимым силуэтом. Стайлз считал, что еще никогда не выглядел так потрясающе. Дерек действительно был профессионалом в своей области. Модель привлекала внимание, манила, но все равно в центре находилась атрибутика, в которую Стайлз был закован. Манжеты украшали запястья, а запястья украшали манжеты. Распорка блестела в искусственном свете, будто бы драгоценный камень, и не казалась инструментом для пыток. Все было так тонко, изящно и возбуждающе, что Стайлз невольно затаил дыхание. — Дерек, без преувеличения — это твоя лучшая работа, — с неприсущим ему восхищением проговорил Питер, внимательно всматриваясь в снимки. Айзек только молча покивал, а после кинул на Стайлза многозначительный взгляд. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, чья это спина, если общаешься с человеком со средней школы. Айзек прекрасно знал, чья спина содержит целое созвездие родинок. — Я планирую сделать из этого, — Дерек указал пальцем на фотографии, — главную линию. Чтобы эта модель фигурировала как можно в большем количестве снимков. На примере книги: есть главный герой, а есть второстепенные, которых показывают, но обычно не раскрывают до конца. — Я даже знаю, что может подойти этой модели. Это было бы потрясающе, Дерек. Я даю свое полное согласие, — Питер серьезно кивнул и подвинул к племяннику фотографии. Дерек довольно хмыкнул, положил снимки обратно в конверт и повернулся корпусом к абсолютно ошеломленному происходящим Стайлзу. — Ну что, готов поработать по другую сторону камеры? — Постой, — Питер вытянул руку вперед. — Это Стайлз? На твоих фотографиях? Действительно? Айзек сложил руки на груди с таким видом, будто считал себя хозяином положения. Ну или наслаждался тем, что знает больше своего парня. — Да, Стайлз, из тебя получился бы отменный Сабмиссив. Питер дважды сглотнул, пока рассматривал фото. Стилински сам нервно сглотнул и потер ладонью взъерошенный затылок. Он был в смятении. Попробовать себя в роли модели? Он же неповоротливый неуклюжий придурок. Он никогда не сможет с такой легкой непосредственностью принимать нужные позы в свете софитов, как это делают модели. Он знал эту сторону работы только как фотограф. Знал, как нужно поставить модель, как играть светотенями, чтобы выгодно ее подчеркнуть. Знал, как работать с экспозициями и перспективами, как давать указания. Но абсолютно не знал, что делать, чтобы угодить фотографу и вместе с ним создавать шедевры. Но разве это не повод попробовать? Прочувствовать это со всех сторон, понять, как люди себя чувствуют по ту сторону камеры? Это позволит ему в будущем лучше понимать работу. — Ну в принципе… Можно было бы попробовать. Голос прозвучал очень неуверенно, но за небольшим квадратным столом сразу оживились. Питер с Дереком принялись обсуждать, какую главную линию стоит создать. А Айзек подсел к Стайлзу чуть ближе и негромко заговорил: — И что ты почувствовал тогда? Было что-то особенное, верно? У тебя прямо глаза загорелись, когда ты увидел снимки. Айзек ухмылялся, но весь его вид говорил о том, что ему действительно интересно. Он был заинтригован всем, что здесь происходило. Впрочем, как и сам Стайлз, потому что тот понятия не имел, какого черта Дерек творил. — Я и сам не знаю. Это было… Я такого никогда не чувствовал и даже не знаю, как описать. Что-то… Стайлз нахмурился и замолчал. Он действительно не мог подобрать нужных слов. Такое с ним происходило впервые, но Айзек не был удивлен. — Что-то среднее между беспомощностью от оков и чувством свободного полета? Стайлз кивнул прежде, чем осознал фразу друга, потому что тот слишком метко выстрелил словами. Он с поразительной легкостью озвучил то, чему сам Стайлз никак не мог дать определения. — Как я уже сказал, из тебя получился бы отменный Саб. Уверен, рядом с Дереком ты ощущал небывалое доверие. Такое испытывают люди, когда без сомнения отдают себя в чужую власть. Это редко происходит, поверь мне. Не каждый Саб не каждому Дому может бесконтрольно и полноценно доверять. А у тебя это происходит на инстинктивном уровне. Даже мне такое удается не всегда, — Айзек так довольно улыбнулся, словно Стайлз был его учеником, и наконец превзошел своего учителя. — Тебе стоит подумать об этом. Тем более Дерек Дом, о котором мечтает каждый. — Что? — Стайлз кинул удивленный взгляд на увлекшихся разговором Хейлов. — Дерек в Теме? — Был, — Айзек кивнул и недовольно поджал губы. — Он учил меня азам, когда мы познакомились. Я был его Сабом раньше. Но он действовал лишь голосом. Никакого физического контакта или хоть какой-то заинтересованности во взгляде. Будто механически выполнял работу. Он научил меня, как правильно держаться перед Домом, как двигаться, что говорить, как говорить. Считай, он был моим теоретическим наставником. Потом я познакомился с Питером и с ним перешел к практике. Стайлз слушал эту историю с приоткрытым ртом. Он впервые слышал, что Айзек вообще был знаком с Дереком раньше и что они едва не стали любовниками. Он не испытывал ревности. Странно, но он словно изначально понимал суть всех этих «мероприятий». Дерек был учителем Айзека и говорил, как тому стоять на коленях, какой мягкий возбуждающий тон использовать, с какой наивной преданностью смотреть… Все это для любого другого значило бы как минимум вербальный секс. А Стайлз при всем желании не мог рассмотреть во всем хоть намек на связь между ними двумя. — А почему ты сказал «был»? Он потерял к этому интерес? — Люди, знающие, понимающие Тему не могут потерять к ней интерес. Это не то, к чему можно остыть, и определенно это даже не похоже на секс. Тебе не просто хочется. Это внутренняя потребность, которую ты до определенного момента даже не осознаешь. Она есть в тебе всегда, но ты даже не замечаешь, пока на это тебе не указывают другие, — Айзек вздохнул, словно ему вдруг стало сложно говорить. — Это чувство… Когда ты рядом с Домом, когда вы оба знаете, что ты принадлежишь ему… Это свобода, которую ты больше нигде не почувствуешь. Это ощущение, будто ты на своем месте. То, как сверкали при этом глаза Айзека, говорило о многом. Большинство людей считало, что Тема — это лишь увлечение. Поиск острых ощущений, погоня за адреналином. В обществе это выставлялось как нечто порицаемое, неправильное, позорное. Но у Стайлза было чувство, будто он изначально знал, что все эти суждения неверны. Словно он на подсознательном уровне считал Тему большим, чем представлялось на первый взгляд. — Тогда почему он отошел от… всего этого? — Сам у него спроси. Я лишь знаю, что был какой-то несчастный случай, после которого Дерека ни разу не видели в тематическом клубе или в обществе Саба. Стайлз выпрямился и задумчиво взглянул на Дерека, прокручивая в голове слова Айзека. Несчастный случай… Могло ли быть так, что Дерек случайно навредил своему любовнику и теперь боялся повторения истории? Стайлз почему-то не верил, что Дерек мог причинить кому-то вред, который позже назвали бы «несчастным случаем». Это не укладывалось в голове. Дерек сразу же заметил его взгляд на себе и вопросительно приподнял бровь. Айзек тут же подскочил со своего стула и положил ладонь на плечо Питера. — Я думаю, им нужно поговорить наедине. Стайлз собирался возмутиться такой беспардонностью друга, но отчего-то промолчал, продолжая смотреть на Дерека в ответ. Кажется, сейчас состоится разговор. И не самый простой. — Что ж… — несколько неуверенно заговорил Стайлз, когда они остались на кухне одни. — Значит, ты был в Теме? — Айзек уже разболтал? — Дерек откинулся на спинку хлипкого пластикового стула и задумчиво кивнул. — Был. Довольно долгое время. Но уже два года как «отошел от дел». Дерек говорил хмуро и недовольно. Он явно не желал поднимать эту тему, но почему-то все равно отвечал на вопросы Стайлза. С неохотой, но отвечал. Стилински не знал, как это расценивать, но на всякий случай приготовился ко всему. — И чтобы ты рассказал мне об этом, я должен провести допрос, да? — Стайлз нервно вздохнул и поерзал на стуле. — Не думай, я не хочу лезть к тебе в душу или что-то типа того. Я просто подумал… Ну, знаешь… Мы могли бы… Могли… кхм… — Стайлз закрыл глаза ладонью. Ему было невыносимо стыдно. — Мы-могли-бы-попробовать-это. Стайлз даже не был уверен, понял ли Дерек хоть слово из его скороговорки, но на кухне повисла тяжелая тишина. Стайлз осторожно взглянул на Хейла сквозь пальцы и задержал дыхание, потому что Дерек был… ошеломлен? — Мне… Я не знаю, понравится ли мне все это. Но мне хотелось бы… Я бы хотел… — Стайлз. У меня нет желания связываться с пацаном, который ничего не умеет и даже не знает, хочет ли он этого. Тон Дерека был строгим и жестким, и в Стайлзе взыграло его природное упрямство. — Но ведь никто изначально не знает, насколько это ему нужно, так? Ты ведь не пришел в Тему с мыслью, что точно знаешь: это твое. Я тоже имею право попробовать. И я хочу это сделать именно с тобой, потому что доверяю тебе. Я же знаю, что тебе этого хочется, Дерек. — Мой последний Саб едва не лишился рук. Фраза словно ударила Стайлза под дых. Он взволнованно обтер взмокшие ладони о свои джинсы, закусил нижнюю губу, а после уверенно взглянул в светло-зеленые глаза напротив. — Расскажи мне. Я хочу знать.