Тринадцатый (Цикл "Зов Предков")

Слэш
NC-17
Завершён
1611
Пэйринг и персонажи:
Размер:
442 страницы, 49 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
1611 Нравится 4113 Отзывы 737 В сборник Скачать

21 глава

Настройки текста
— Темна и страшна ночь, и тень царит в углу, выдумывая облик свой, готовя нам игру, в которой проиграет тот, кто трусости есть сын, но я ведь не таков, мой Бог, и здесь я не один. Ты держишь за руку меня, ведёшь сквозь мрак и боль, и тернии с тобой пройду, приняв свою юдоль, чтоб мужество своё сковать во славу предзначенья, ведь храбрость — вот моя стезя, а страх — всего мгновенье… * Выстукивая стихотворение дробью зубов, маленький мальчик лежал в своей постели, накрывшись одеялом с головой и прижимая к себе большой огнемёт из пластика. Игрушка успокаивала, придавая сил, чтобы побороть сковавший его страх. Мальчик проснулся от кошмара, преследовавшего его уже несколько ночей. Нечто чёрное и тяжёлое накрывало его, стоило ему смежить веки, и укутывало в удушающий ужас, заставляя с криком просыпаться и звать мать. Та появлялась из соседней спальни, всполошенная, растрёпанная, и садилась рядом, держа руку на высоком животе. Склонившись к малышу, она ласково гладила его по волосам, убеждая, что это просто дурной сон. А он хватался за неё, согреваясь идущим от матери теплом. Чуть погодя рядом появлялся отец: большой, сильный, с короткой бородкой, и чувство умиротворения таяло под его укоряющим взглядом. Мальчику становилось стыдно. Утром отец вновь позовёт его к себе в мастерскую и будет долго говорить о том, что он должен перестать пугать мать, пребывавшую на сносях. Стих успокоил, напомнив о том, кто заставил зазубрить нехитрые строки, убедив в том, что стишок способен отогнать любой кошмар. Его дед долго и терпеливо повторял слова, пока малыш не запомнил их, за что был вознаграждён допотопным огнемётом. Игрушку удалось пронести на борт корабля переселенцев, пожертвовав ради него иным ценным грузом. Прижав к груди пластиковый раритет, мальчик осторожно высунул кудрявую голову из-под одеяла, прислушиваясь к звукам дома. А домом последние десять земных месяцев звался бункер, сооружённый его семьей на окраине леса. Так, по привычке, колонисты называли густые скопления странных «деревьев», напоминавших гигантские папоротники, со стволами, укрытыми твёрдой корой. Планета Каллиста была непохожа на Землю. В бункере царила тишина, лишь вдалеке мерно гудели накопители, собиравшие энергию звезды, вокруг которой крутилась планета, наречённая колонистами Новой Колумбией. Мальчик уже собрался вновь юркнуть под одеяло, когда услышал, как выпускает воздух сервомотор входного люка. Половицы коридора, уложенные не самым мастеровитым плотником — отцом мальчика, заскрипели. Глухо забубнил мужской голос — гостей встречал дед. Ему ответил незнакомый баритон — властный, с непривычным тягучим акцентом. Малыш откинул одеяло, спустив ноги с кровати. Мать говорила, что любопытство родилось прежде, чем родился на свет он сам — Найл Брендон Тафт. Подтянув полосатые пижамные штаны, Найл захватил своё грозное оружие и двинулся к двери. Дед не любил принимать гостей, и на его памяти впервые позволил чужаку переступить порог бункера после наступления ночи. Белый день на Каллисте длился всего семь часов, ночь была долгой и холодной, полной странных пугающих голосов тех, кто царил в ночи. Аборигены не спешили обнаруживать своё присутствие, но колонисты знали, что планета населена существами, обладавшими зачатками разума и высоким уровнем агрессии. Потому ночь следовало проводить под защитой крепких дверей и толстых стен, будучи готовыми с оружием в руках отстаивать свою жизнь. Короткий коридор привёл Найла к развилке, с квадратом помещения, называемого дедом мальчика странным словом «предбанник». Приглушенные голоса доносились из кухни, что трижды в день становилась сосредоточением всей семьи. Пищу принимали всегда вместе, ели молча, быстро и вновь возвращались к работе. Тафты готовились к подступавшей зиме, что длилась без малого пять земных месяцев. Земные запасы колонистов неумолимо истощались, и большую часть времени семейство проводило в разбитой позади бункера оранжерее, приспосабливая выращенные на родной планете гибриды к смеси местной почвы и драгоценного компоста, привезённого с Земли. — Я не согласен, — гневный голос отца заставил мальчика замереть на месте, обратившись в слух. Не часто старший сын главы семьи позволял себе взбухать эмоциями при отце, отличавшимся весьма деспотичным нравом. — То, что вы задумали, вам во веки веков не простится! Не так мы намеревались воевать, когда решили покинуть Землю! — А как? — оборвал его незнакомый баритон. — Прокламациями закидывать? Взывать к совести политиков, дальше собственного носа не видящих? — Мы покинули родной дом, чтобы поддержать вас! Бросив всё, что было дорого — дома, родных, друзей, службу! — И это произвело должное впечатление на земное командование? — едко вопросил баритон. — Что изменил ваш тихий бесполезный бунт? — Бесполезный? — Тафт-младший взревел быком — заскрипел отодвинутый табурет, мужчина поднялся. — Хватит, Сай, — тихий, но властный голос Генри Тафта оборвал рык отца Найла. — Сядь. Саймон Тафт нехотя последовал приказу, грузно рухнув обратно на табурет. — Я против, — процедил он напоследок. — А никто нашего согласия не спрашивает, — ответил глава семьи. — Давно не в счёт стали, — в тон старика вползла неприкрытая горечь. — Всё уже решено, — подтвердил незнакомец, — Макгалахен сам решил судьбу колонии, когда спелся с врагом. Операция начнётся завтра в шесть утра. До этого времени вам лучше убраться с планеты. И в дальнейшем держать язык за зубами. — Это же сотни ни в чём неповинных людей, — упрёк вышел слабым, почти без эмоций. Генри Тафт уже принял неотвратимость судьбы. — Мне пора. — Отвечать «баритон» не стал, поднялся на ноги и, не прощаясь, проследовал в коридор. Найл едва успел шмыгнуть за угол, прячась в тени. Двое мужчин прошли мимо мальчишки и остановились напротив его убежища. Взгляду Найла предстали дед и незнакомец — высокий мужчина с военной выправкой и короткими, по обычаю штурмовиков, стриженными под «платформу» русыми волосами. Рядом с ним даже плечистый и достаточно высокий Тафт-старший, с припорошенной сединой головой, казался совсем незначительным. — Говорить о том, что я так же считаю план Джарада ошибкой, будет бесполезным делом, — Тафт не спрашивал — утверждал. Чужак пожал плечами: — Ты знаешь, что он не меняет принятых решений. И я весьма рискую собственной головой, доверив тебе план операции. — Знаю. — Я помню, чем обязан тебе, Генри. — В бою я спасал многих, так же спасали и меня. — Если бы не ты, весь мой отряд полёг бы в ущелье Каграна. — Я делал свою работу. — А я свою. И совершил ошибку, подвёл своих людей. Ты меня прикрыл перед командованием — зелёного юнца, излишне самоуверенного и глупого. Сегодня я отдал свой долг. — Отдал, — мрачно согласился глава семьи. — Надеюсь, ты понимаешь, что предупреждать остальных не стоит, — чужак впустил в тон сталь. — Попробуешь предпринять попытку послать кого-либо из своих в поселок, и я буду вынужден убрать гонца и всё твоё семейство. Сумей расставить приоритеты в правильном порядке. Тафт усмехнулся с неуловимой печалью. — Раньше я их расставлять умел. — Задуманное делается для нашего общего блага. Эта жертва не будет напрасной. Старик исказил рот кривой усмешкой: — И сколько ещё понадобится жертв, чтобы заставить земное командование разорвать позорный мир? — Столько, сколько будет нужно. Ты больше не веришь в торжество нашей идеи, полковник? Переход на официоз Тафта не смутил. Полковник был слишком стар, чтобы бояться. — Я верю в идею, иначе не увёз бы семью с Земли. — Тогда имей смелость разделить общую ответственность. Гость развернулся, готовый продолжить путь, когда уловил шорох, идущий из тени, и молниеносно выкинул руку, вылавливая засевшего в углу мальчишку за шиворот рубашки. Найл, тонко взвизгнув, нажал курок огнемета, направив дуло на мужчину. Тот заморгал, получив в лицо тонкую струю воды. — Найл? — дед, узнав внука, издал удивлённый возглас. — Отпусти его, старлет. Чужак, вытирая лицо рукавом куртки, вырвал огнемет и оттолкнул мальчишку в руки деда. — Демоново семя! — в сердцах выдал ночной гость. — Лишь моего сына. — Тафт-старший задвинул внука за спину. Найл вцепился в пояс его штанов, косясь испуганным зверьком на чужака из-под локтя деда. — Мальчику снятся кошмары, вот и бродит по ночам. — Мне бы они тоже снились, расти я в этом проклятом месте. Лучше уж глубины космоса. — Человек должен стоять ногами на земле. — И это заявляет тот, кто утверждал, что нет ничего почетнее гибели на поле боя, захватив с собой в Валгаллу побольше душ врагов. Корабль прибудет на орбиту планеты в пять тридцать, Генри, — продолжил гость, возвращаясь к прерванному разговору. — До истечения заданного времени ты должен будешь уйти с планеты в квадрат 12-7, а оттуда на «тропу» рудодобытчиков. Там тебя подберут через сутки. Закончив, чужак покинул бункер Тафтов. Саймон присоединился к отцу, хмуря брови. — Я могу связаться с Ридом по рации, люди успеют отойти в лес, на зимнее стойбище для скота… — Ты не станешь ни с кем связываться, — оборвал сына Тафт-старший. — Никто не узнает… — Ты сделаешь то, что велю я, — прорявкал Генри.— Речь идёт только о выживании нашей семьи! Хочешь рискнуть нами ради тех, кто в открытую приветствовал наш уход из поселка? — Это ты не сжился со старейшинами! — Повторю, — Тафт-старший шагнул к сыну, встав вплотную. Оба были одного роста и смотрели друг другу в глаза. — Кого ты выберешь — свою семью или тех, кому уготовлена роль мучеников во имя великой цели? Им ты уже ничем не поможешь. Саймон молчал, глядя на отца. Генри всегда довлел над сыном, зная, на что нажать. — Кто важнее — твои жена, сын, сестра и её дети или… те, в поселке, давно забывшие о цели, что привела нас сюда? Саймон отвернулся, не выдержав сверлящий взгляд отца. Найл слушал мужчин, переминаясь с ноги на ногу. Пол холодил босые ступни. Мальчик чувствовал вспыхнувшее между старшими мужчинами напряжение, но не понимал, что происходит. — Так кто? — жёстко повторил глава семьи. — Они или мы? Кого выбираешь? — Нас… — прохрипел Тафт-младший. Генри кивнул. — Правильный выбор, сын. Вели женщинам собираться. И пусть Шон прогревает шлюпку. Он с семьей отправится с нами — родня, пусть и далекая. О большем не проси, — оборвал он открывшего рот Тафта-младшего и уложил ладонь — крепкую, шершавую от мозолей, на голову Найла. — Вот — кто твоя забота. Посчитав разговор оконченным, Генри мягко подтолкнул внука к сыну и, чеканя шаг, направился вглубь коридора. Саймон направился на кухню, Найл засеменил за ним следом. Оказавшись внутри, он проследил за тем, как отец наливает в стакан тёмную, пахнущую орехом и табаком жидкость из стеклянной бутылки. Опрокинув стакан в глотку, мужчина поморщился и плеснул по-новой. Заметив наблюдавшего за ним сына, никогда не видевшего отца со спиртным в руках, Саймон со стуком поставил бутылку на стол. — Тебе не стоило этого видеть… — сказал глухо. — О том, что услышал — забудь. Сможешь? Найл закивал. Что именно он был должен забыть — не понял, но был согласен обещать что угодно, только бы порадовать отца. Забыть вышло. Ровно до того момента, когда вновь услышал своё имя из уст того, кого его долго и терпеливо учили считать врагом, повинным во всех постигших Найла Тафта несчастьях. *** Найл встрепенулся, выбираясь из воспоминаний, грозивших погрести под собой, и сел на постели. У изголовья кровати гудел переливами низких частот пасущий пленника шар. Он единственный был свидетелем его мытарств, длившихся вторые сутки. Посеявший в его сознании бурю Талишен больше не появлялся, и задать новые вопросы Тафту было некому. Пальцы Кудряша, нырнув под одеяло, нащупали снятую с валика, заменявшего подушку, наволочку из тонкой ткани. Не спуская глаз с шара, Найл осторожно сжал уложенный внутрь наволочки тяжёлый продолговатый предмет. Какую функцию нёс странный обелиск, украшавший полку в крошечной душевой, Тафт так и не разобрался, да и задумываться особо не стал — достаточно было того, что он сумел оторвать его от полки и спрятать под комбинезон. Оружие было не ахти какое, но иного добыть не сумел. Вырваться с корабля Тафт уже не надеялся. Ему нужен был Талишен, чтобы вытрясти из него нужные ответы, и он был намерен поторопить его появление. — Иди сюда, муха, — вкрадчиво поманил он к себе шар. — Давай, ближе. Шар не двигался, продолжая висеть в воздухе на расстоянии чуть больше метра. Найл облизал губы. План был продуман «на скорую руку», но другого не имелось. Тафт поднялся и направился в сторону санузла. Шар двинулся за ним. Оказавшись у самой двери, Кудряш резко развернулся и метнул своё оружие в шар. Глаз не промазал, и Тафт воинственно потряс кулаком. Сбитый шар покатился по полу, раздался тонкий писк, что тут же оборвался, стоило накрыть шар наволочкой. — Попался! — Тафт несколько раз мстительно шмякнул шар об пол. — Закончилась твоя власть! Развернув наволочку, он с глубоким удовлетворением констатировал, что его надсмотрщик мёртв. Мигавшие на корпусе шара огни погасли, а глазок камеры больше не отсвечивал багрянцем. Теперь оставалось ждать, когда заявится Талишен, чтобы узнать, почему пропал визуальный контроль за пленником. Ему он и задаст пару вопросов по поводу оброненного им намёка на причастность к гибели колонии Новой Колумбии самих землян. Но открывшийся через несколько минут люк впустил внутрь вовсе не его Талишена, а двух вооруженных хайгасов. Вслед за ними вошёл третий, чей рост заставил хвостатого согнуть голову, чтобы перешагнуть порог. Разогнув спину, явив весьма впечатляющий разворот плеч, хайгас обвёл взглядом разбросанные у стола останки шара. Сидевший на постели Найл забрался на постель с ногами. — Хатлак кар, — развернувшись к своему сопровождению, отрывисто бросил гигант-хайгас и отступил в сторону. — Нет! Найл рванулся в сторону, но его перехватили в прыжке. Не обращая внимания на протестующие вопли землянина, его, перевернув, подцепили за ворот и штаны, и так вынесли наружу. Вопли Тафта перешли в униженное рычание. Его несли, будто он был препарированной лягушкой, едва не задевая головой пороги многочисленных переходов. К счастью, путь оказался недолгим, и его как мешок сбросили на жёсткое покрытие в рубке корабля. Найл забарахтался встать, но крепкие ладони прижали его плечи, оставив стоять на коленях. — Мекбат та! Резкий приказ прозвучал над головой, обдав презрением. Кудряш поднял глаза. Перед ним стоял высокий хайгас с цепким взглядом тёмных глаз. Перевязи на обнаженной груди хвостатого украшали золотые пятна бляшек, а грудь и плечи покрывала густая сеть татуировок. Пройдясь взглядом по плечам хайгаса, Тафт застрял на примечательном тату под ключицей — в виде двух концентрических кругов, пересекавших друг друга, и шумно сглотнул. Перед ним стоял тот, кому на корабле единственному принадлежало право повелевать экипажем. Старший в ковене и командир корабля. Пересекавший щёку хайгаса шрам превращал лицо хвостатого в гротескную маску. — Викан талак, серайе, — бросил хайгас, и к капитану присоединился поднявшийся из-за консоли молодой хвостатый с непривычно короткими волосами. — Отвечай на вопросы, если хочешь жить, — произнёс он, обращаясь к пленнику на вполне сносном земном. — Высокородный Тукай Сат`Шэраш желает знать всё о том, кто похитил Иллирэна Рош`Шэнара. — Я уже рассказал всё, что знал, — с вызовом процедил Найл, дёрнув плечом. Руки сбросить не удалось, однако хватка ослабла, и Тафт выпрямил спину. Праздновать труса не собирался, хоть поджилки и тряслись. — Я не знаю, зачем Ким похитил одного из ваших, но не верю, что он причинил бы ему вред. Тукай вновь заговорил. Найл перевёл взгляд на толмача. Тот внимательно слушал капитана. — Почтенный Тукай Сат`Шэраш знает то, что ты пытаешься скрыть, — перевёл хайгас, — он знает о том, до какого позора опустились наши соплеменники на Заморре. — Позора? — Низменной связи с твоим народом. Мы знаем про матрон, и то, какие услуги получали от них некоторые из наших поселенцев. — Разделяю ваше негодование, — ехидно выплюнул Тафт. Толмач, развернувшись к капитану, перевёл, не скрыв того, что землянин насмехается над ними. Сарказм был известен и хайгасам. Тукай Сат`Шэраш нахмурился. Еле заметный жест — и Найла с размаху ткнули лбом в пол. Кудряш, повалившись набок, зашипел от боли. В голове загудело. Шагнув к пленнику, Тукай задрал его голову за волосы. Сат`Шэраш заговорил, и толмач продолжил перевод: — Отвечай. Запятнал ли себя услугами матрон Иллирэн Рош`Шэнар? Опозорил ли своё имя порочной связью с тем, кого зовут Ким Торвальд? Найлу не удалось скрыть ошеломление, однако сцепить зубы вышло. Кудряш сплюнул кровавым плевком, облизав языком верхние зубы. Удар разбил губу. Кима он не сдаст. Что бы ни произошло между хвостатым чужаком и Торвальдом, он и слова не расскажет ни о странных снах Кима, ни о заклеймившем его греймаре. — Хрен тебе… — выцедил, украсив пол новым плевком. Толмач повернулся к Тукаю. — Он не будет говорить, моа датран. — Что он сказал? — угрюмо пророкотал Сат`Шэраш. Молодой хайгас смешался. — Землянин предложил вам свой… орган. — Орган? — Тукай удивился. — Зачем мне его… — Сат`Шэраш оборвал самого себя, догадавшись, о каком органе идёт речь. Взгляд хайгаса потемнел, хвостатый сузил глаза в щели. Рывок кулака, сжавшего ворот комбинезона Тафта, вздёрнул его на ноги. Кудряш повис в хватке Тукая, тщетно пытаясь освободиться. Тычок ноги в колено хайгаса не произвёл никакого воздействия на воина, зато заставил самого Найла застонать от боли. Тело хайгаса, казалось, было выковано из металла. Сат`Шэраш с ответом не задержался — занёс кулак, метя в лицо Тафта, и Найл крепко зажмурился, не сомневаясь, что удар вобьёт его нос в череп. — Остановись, Тукай! Угрожающий рык за спиной Тафта затормозил кулак Сат`Шэраша у самого лица Тафта, и Найл, узнав голос Талишена, решился приоткрыть один глаз. Хранитель, появившись в поле его зрения, перехватил запястье Тукая. Оба хайгаса взрыкнули, сверля друг друга яростным взглядом. — Кажется ли мне, или ты действительно собрался ударить моего кнарга? — вопросил холодным, как воды с гор Фаллар маэт, голосом Талишен. — Твоего землянина следовало научить хорошим манерам, Хранитель. — Я над этим поработаю сам. Этот кнарг — моя забота. Тукай обнажил клыки — пальцы хранителя продолжали сдавливать его запястье и Талишен оказался на удивление силён. Не каждый мог противостоять Сат`Шэрашу и оказаться способным обездвижить его, но Талишену это удалось. Сат`Шэраш спиной чувствовал обращённые на них взгляды пребывавшей в рубке команды. Каждый усиленно делал вид, что исполняет свои обязанности, однако Тукай знал, что ковен не упускает ни слова из их разговора. Тукай сам загнал себя в положение, грозившее опозорить его, покусившись на чужого кнарга, и Хранитель непрозрачно указал на его ошибку. — Что происходит? Момент для своего появления в рубке Даглар Рош`Шэнар выбрал донельзя неудачный, но позволил обоим хайгасам разомкнуть сцепку испепеляющих взглядов и сделать шаг назад. Талишен успел подхватить Тафта до того, как тот осел на ослабевших ногах, и затолкал землянина за спину. — Талишен? — кайяджа повернул к нему голову. — Мы уже уходим… — Я бы посоветовал тебе задержаться, — оборвал его Рош`Шэнар. — Я расшифровал данные, собранные с маячка. Мы нашли последнее место пребывания «Тайлайни». Повернувшийся к обзорному экрану Тукай крутнулся на пятках в сторону кайяджи. — Какая из станций? — Мы на месте. Инерционный след старый. Судя по рассеиванию — «Тайлайни» был здесь больше двух суток назад. И отсюда своим ходом не ушёл. — Что это значит? — вмешался Талишен. Кайяджа обратил профиль к Хранителю. — Значит то, что «Тайлайни» был подобран кораблем, оставившим второй инерционный след. И это судно принадлежит землянам. Известное нам судно. Данные об его инерционном следе есть в базе каждого корабля Космического патруля Земли с грифом схватить и предать суду. — Даглар шагнул к консоли и вставил в щель принесённый им накопитель. Над панелью развернулась голограмма громады космического корабля. Стоявший за спиной Талишена Тафт судорожно вдохнул воздух, рассматривая очертания судна. Этот корабль, знакомый ему каждой вмятиной на корпусе, он узнал бы из тысячи и бежал бы как можно дальше от места, где он объявится. — Накташ… — гортанный выдох Тукая, ударившего кулаками в консоль, заставил Тафта подскочить на месте. — Матаар тукан, Фа-йезза! Талишен, рассматривавший голограмму корабля, встрепенулся, почувствовав обхватившие его за локоть пальцы. Тафт ухватился за него, не осознавая, что делает. Взглянув на кнарга, Хранитель нахмурился, увидев разлившуюся по его лицу бледность. Подхватив землянина за локоть, Талишен потянул его к выходу. Кудряш не сопротивлялся, но, оказавшись вне пределов рубки, попытался затормозить, упираясь босыми ступням. — Пусти! — Хочешь вернуться обратно? — рявкнул воин. — Чтобы Тукай завершил начатое и переломал тебе хребет? Чем ты разозлил его, глупец? — Этот корабль… — Тафт трясся, балансируя на грани истерики, — я знаю, кто им командует… — Тот, кого мой народ зовёт убийцей, а твой считает героем, — с раздражением оборвал Талишен. — Голову которого мечтает заполучить каждый хайгас и насадить на стилло у дверей своего дома — Джарад Файезза. И Тукай Сат`Шэраш не меньше других мечтает свернуть ему шею, а может и больше! — Почему? — Думаешь, я стану отвечать на твои вопросы, бесхвостый? — Ответишь на мои — и я отвечу на твои. — Тафт, перестав дрожать, смотрел на него широко распахнутыми глазами. — Я провёл на этом корабле одиннадцать грёбаных лет. Вот тебе первый ответ. — Я не задавал вопроса. — Плевать, — отмёл Тафт. — Я всё равно задам свой. Кем является Иллирэн для напыщенного индюка, едва не проломившего мне череп? Избранный? Таллишен вскинул брови: — Ты много знаешь… — Значит, я прав… — Найл шагнул к воину, заглядывая в тёмные, как густой кофе, глаза. — Иллирэн — Избранный, Надежда рода и… лекай… Договорить не успел — Талишен вбил его лопатками в перегородку, накрыв рот ладонью. — Откуда ты… — он замолчал, пряча клыки. Правильные выводы делать умел быстро. — На корабле Файезза есть хайгасы? Найл замычал, и он поспешно опустил ладонь. — Правильный вопрос, хвостатый. — Тафт смотрел на него без страха, знал, что этот хайгас не тронет его, хотя любому другому за сказанное оторвал бы голову. — Сейчас лишь один, и на его плече цветёт тот же знак, что и на груди Сат`Шэраша. — Глазастый… Хранитель сгрёб землянина за шиворот и потащил за собой, не слушая его лепет. Тафт, не сопротивляясь, дал зашвырнуть себя обратно в каюту, однако прежде, чем Талишен покинул его, удержал хайгаса за рукав.  — Сат`Шэраш знает о матронах, — предупредил он. — Как думаешь, насколько быстро он узнает и о том, что его Избранный пережил с Кимом миррит т`тах? — Это невозможно, — Талишен скрипнул зубами. — Не знаю, где ты набрался своих знаний, бесхвостый, но миррит т`тах не тот дар, который можно разделить с чужаком. — А если это всё же произошло? Хранитель, окатив его яростным взглядом, отцепил пальцы кнарга от своего локтя и, не ответив ни слова, вышел за дверь. * стих авторский.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.