Тринадцатый (Цикл "Зов Предков")

      Вынырнувший из взъярившегося вспышкой света прорыва в темноте космоса у системы Астерос-2 крейсер класса D — небольшой, компактный, но чрезвычайно быстрый - мгновенно попал в окружение четырёх поджидавших его гистарров хайгасов. Стрелять по вторженцу не спешили, однако внушительная артиллерия сторожей «мемориала» была приведена в боевую готовность, о чём тут же возопили все оповестительные системы крейсера. Хайгасы вовсю «рентгенили» чужака, прощупывая броню и ища уязвимые места. Стоявший на мостике капитан крейсера — Феликс Паттерсон, ходивший в соратниках Файеззы ещё со времен его учёбы в кадетском корпусе, потёр жёсткую щетину на подбородке и скомандовал рулевому зависнуть в «точке нейтрала». Именно так на жаргоне космических волков называли полное бездействие, под защитой максимального уровня щитов, в ожидании последующих приказов. Хвостатые, так же укрывшись под силовым коконом, зависли на своих позициях — очевидно, вели между собой переговоры. Паттерсон знал, что стало причиной оживлённого общения между капитанами гистарров. Хайгасы получили странный приказ, который не могли игнорировать, но и исполнить не спешили. А взбудоражил хайгасов один из высших офицеров командования Хайги, потребовав пропустить землян к кладбищу космических кораблей, удерживаемых силовой сетью. Приказ не укладывался в хайгаских головах, но прекословить вышестоящему командиру никто не решился. Род Сат`Шэраш принадлежал к тридцати великим родам заадданов, а сам Тукай носил звание «калат датран», возглавляя ковен капитанов всех четырёх гистарров. С этим приходилось считаться. Полученное от Тукая сообщение перепроверили трижды — коды были верны, а шифры безукоризненны. Капитаны, посовещавшись, скрипя клыками, отдали приказ операторам двух станций с силовыми установками образовать в защитной сети щель, достаточную для прохода шлюпки. Таковая тут же отделилась от корабля землян и двинулась к прорехе, невидимой глазу, но определяемой чувствительными бортовыми системами. Сеть сомкнулась сразу за шлюпкой. Пять кораблей зависли в космосе, будто псы, настороженно изучая друг друга. Принюхивались, приглядывались, поливали друг друга сканирующими лучами. Крейсер был больше любого сторожевого гистарра, но вчетвером те могли дать бой, ничего хорошего для Паттерсона и его команды не предвещавший. Однако и врага потрепать земляне сумеют, забрав с собой в космическую пыль как минимум одно или два хайгаских судна. Капитан на сегодня свою смерть не планировал и напряжённо следил за экраном бортовой панели, отражавшей малейшее передвижение врага. Хайгасов иначе не называл и в мир, заключённый между Землей и Хайгой, не верил. Рано или поздно обе расы снова схлестнутся в горниле войны, и вклад команды Адмирала в правое дело торжества землян над хайгасами наконец оценят по достоинству. Время текло чудовищно медленно, Паттерсон обильно потел, не спуская глаз с треугольников, отмечавших положение каждого судна по отношению к крейсеру. Особым вниманием выделял яркую точку шлюпки, двигавшейся в массе из искореженного смертью металла. Точка ненадолго зависла у груды обломков, отмеченных на экране некой туманностью, и вскоре двинулась обратно. Паттерсон издал долгий выдох. Сеть вновь разомкнули, шлюпка появилась на визорах, таща за собой на силовом буксире измятый ком металла. В нём с трудом можно было различить очертания земного истребителя ZU-7, нежно прозванного на космофлоте «соколом». Не оборачиваясь, капитан отдал приказ открыть шлюз. Шлюпку втянуло в чрево корабля. Задание было выполнено и он расслабил напряжённые плечи. Свою часть задачи он выполнил. Укрытое шрамами лицо разгладилось, топя складку у переносицы. — Сообщить Адмиралу, что ценный груз на борту, — велел он, чувствуя подошвами ботинок вибрацию заработавших двигателей межпространственного перехода. — Возвращаемся на базу. Паттерсон, сев в кресло, зафиксировал себя перегрузочными ремнями. Крейсер, развернувшись, как тяжёлая дама в кринолине, танцующая гавот, набрал ход и исчез во вспышке. *** — Почтеннейший мао датран. Уважительный оклик остановил Бальгара Рош`Шэнара у турболифта. Старый воин, покинув борт «Глаэх хара», прибыл на планету с тремя кайзунами-телохранителями, намереваясь отправиться в гостиничный модуль, где его ожидали возвратившиеся с орбитальной платформы RT-1 племянники и кагун. Обернувшись на голос и обнаружив одного из станционных служителей землян, Рош`Шэнар поднял руку, дав команду воинам расслабиться. Угрозы от человека не ощущал. Кивнув, хайгас позволил бесхвостому говорить. Землянин сообщил, что о встрече с братом нарга Фаллар маэт просит начальник станции — Альдос Наама. Не показав своего удивления, мао датран сухо осведомился о причине желания Наамы лицезреть его особу. Посыльный ограничился объяснением, что дело не терпит отсрочек и глава станционной администрации просит удовлетворить его просьбу как можно скорее. С Наамой Рош`Шэнар уже имел дело три оборота Заморры вокруг своей звезды назад. Тогда он, преодолев пролегавшую между планетами пропасть космоса, прибыл на Заморру, как представитель своего нарга, чтобы провести переговоры по поводу поставок руды, добываемой колонистами, Торговому союзу. Деловая хватка и лаконичность землянина Бальгару импонировали и расстаться им довелось в полном удовлетворении друг другом. Пока Рош`Шэнар размышлял, стоит ли принять приглашение хозяина станции в столь напряжённый момент, турболифт раскрылся и наружу вышел Даглар Рош`Шэнар. Увидев группу из дядюшки, хранителей и землянина, кайяджа остановился и вопросительно поднял бровь. — Мне ненадолго надо отлучиться, — пояснил Бальгар. — Меня просит о встрече Альдос Наама. Он возглавляет станцию. — Наше дело так же не терпит отлагательств, — сдержано напомнил кайяджа. — Наама не просил бы о встрече, не будь событие из ряда вон выходящим. — Тогда почему он просит о встрече с тобой, а не с представителем савглата* колонии? — Очевидно потому, что на данный момент я — старший представитель нашего клана, присутствующий на планете, а значит и вопросы первостепенной важности следует решать именно со мной. — Тогда я пойду с тобой. Моё знание языка и культуры землян могут оказаться полезными. Кайяджа привык доверять своей интуиции, а та внезапно возопила, что ему следует сопроводить дядюшку к Альдосу. Бальгар возражать не стал. Знания и живой ум племянника ценил, не раз заявляя брату, что потенциал Даглара нарг использует не в полной мере. Подкативший к ним открытый транспорт позволил разместиться на мягких сиденьях, идущих вдоль борта, всей группе и быстро доставил их к административному сектору. Альдос Наама ожидал гостей в своём кабинете не в одиночестве. У окна, выходившего на нижний ярус станции, с мельтешением грузовых повозок и людей, замер Норман Бригс. За гравикреслом Наамы разместился бесхвостый постарше. Как и у хайгасов, наличие морщин и седины в волосах свидетельствовало о почтенном возрасте. Пеплом головы посыпало у обеих рас, сгибало спину, и раздувало узлы суставов. Старость была немилосердна, а конец неизбежен для любого существа, рождённого под звездой. Но к старику, стоявшему за креслом Альдоса, старость подобралась лишь настолько, насколько ей было позволено. Бесхвостый всё ещё был крепок, под тканью комбинезона на руках проступали мускулы, лишённые дряблости. Спину он держал прямо, а ноги широко расставленными, что выдавало долгую практику хождения по палубе космических шлюпок штурмовиков. Тело автоматически приспосабливалось к положению, в котором сможет сохранить максимальную устойчивость при внезапном резком манёвре судна. Старик был военным, а значит, как и Бальгар, застал времена, когда Хайга и Земля раздирали между собой доступную им вселенную, топя её в крови. Бывшие враги скрестили изучающий взгляд и тут же развели. Рош`Шэнар с достоинством опустился в предложенное ему Наамой кресло у стола. Кайяджа остался стоять на ногах, заняв позицию, зеркально отражавшую позицию белоголового воина, разместившегося за креслом Альдоса. Даглар, как и Бельгар, мгновенно определил, что главным в кабинете Наамы был не начальник станции, а именно он. — Переведи, что времени у них немного, — бросил Бальгар племяннику с нарочитой небрежностью на хайгаском. Хоть общим земным и владел достаточно сносно, показывать этого не собирался. — Меня ждут в другом месте. Даглар перевёл, не спуская глаз с лица старика-землянина. Тот внимательно прослушал речь старшего из Рош`Шэнаров, следя за его губами. — Нарушать планы почтенного датрана мы и не намерены, — заверил хайгаса Наама. — У нас есть лишь пара вопросов, которые мы хотели бы задать. Рош`Шэнар, сделав вид, что слушает Даглара, изложившего суть краткой речи Альдоса, вздёрнул брови. — Вопросы? Этот бесхвостый решил, что может учинить мне допрос? — Стоит послушать, что же их интересует, — подал совет Даглар. Бальгар пожал плечами. — Пусть говорит, — позволил он с холодом. — Не будем тянуть время. Нас ждёт твой брат. Даглар сообщил о данном разрешении. Наама поблагодарил. Знал, что заставить датрана отвечать на вопросы против его воли не мог. На Заморре именно земляне были гостями. — Час назад смотрители-инженеры обнаружили на нулевом этаже станции тела пятерых землян. — Наама сделал паузу, давая Даглару осуществить перевод, а заодно изучить реакцию Рош`Шэнара на его слова. Хайгас не подкачал, замкнув эмоции на окаменевшем лице и надменно поджав губы. — Погибших проверили по реестрам Космического патруля. Как оказалось, все они принадлежали к команде Файеззы и были убиты в ходе перестрелки с неизвестными земным оружием. — Зачем он мне это сообщает? — проскрипел племяннику Рош`Шэнар. — Я лучше покажу, — ответил на вопрос датрана, переведённый Дагларом, Наама. На стене справа открылся большой экран, поделённый на сегменты. На центральном из них развернулась запись, показывающая перемещение по станции дюжины хайгасов, покинувших по парам турболифт нулёвки. Кадр сменялся за кадром, пока снова не собрал всю команду у доков. Хайгасы тянули за собой грузовой контейнер на гравиподушке. Один из хвостатых нагнулся, прижимая руку к плечу, и его за локоть подхватил соплеменник, открыв под полой куртки приклад разборной полуавтоматической винтовки MC-12, пребывавшей на вооружении землян. Альдос остановил кадр и увеличил его. У хайгаса, припечатавшего ладонь к плечу, виднелась повязка с красноречивым кровавым пятном. — Наш коронер определил, что пули, извлечённые из тел файззовцев, выпущены из МС-12 и МС-14. Так же на месте перестрелки обнаружены пятна крови, не содержащие человеческой ДНК. В связи с чем у нас возникло вполне справедливое подозрение, что к инциденту на нулевом уровне причастны хайгасы, — без обиняков заявил Наама. — Узнав о прибытии на станцию людей Линчевателя, вы осуществили захват «языка» и отошли с ним в доки, упрятав пленника в контейнер. Думаю, вам удалось найти тайник с передатчиком, что связывал человека Файеззы, проживающего на станции, с его кораблем. За ним и были посланы штурмовики, однако передатчик оказался безнадёжно повреждён. Потому пришлось взять того, кто развяжет язык и выведет на Адмирала. Вы оказались удачливее нашей службы безопасности, о передатчике мы подозревали давно, однако найти его не удавалось. Работа техники на нулевом этаже позволяла удачно маскировать его сигнал. Даглар перевёл дословно, заодно пояснив, что земляне имеют в виду под понятием «захват языка». Датран поджал губы. Талишен явно недооценил станционную службу безопасности бесхвостых. Или же… Он перекочевал взглядом с лица Наамы на молчавшего седоволосого — им помогли сделать нужные выводы. — Тогда, может быть, мои соплеменники сделали то, что следовало сделать землянам? — спросил, намереваясь подстегнуть вступить в общение того, кто и управлял Наамой. Пот на лбу Альдоса отметил, едва только войдя в кабинет. Наама явно чувствовал себя неуютно в присутствии белоголового. — Вряд ли об этих пятерых сложат посмертную песнь славы — дайзу. Я слышал о том, что Фа-айеззу, — имя Адмирала хайгасы произносили по-своему, — жаждали подержать за шею не только представители моего народа. Белоголовый усмехнулся и, не дожидаясь перевода, подтвердил: — Слухи верные. За его голову объявлена награда. За количество этих кредитов можно купить небольшую планету. Награда поменьше была объявлена Космическим патрулем и за членов команды. — За пятерых — платить уже не придётся. — Вот только согласно договорённости между Торговым Союзом и хозяевами Заморры, хайгасы не имеют права использовать оружие на станции. В пределах комплекса действует юрисдикция Земли. И если казнь пяти преступников и захват осведомителя станция ещё может проглотить, приписав этот подвиг собственной службе безопасности,  то на похищение младлейта космофлота смотреть сквозь пальцы уже не станет. — О чём им может быть известно? — склонив голову к плечу, бросил Бальгар Даглару. Кайяджа не спускал глаз с лица землянина. — Ничего не говори, мао датран, — предупредил он на общем земном, — этот бесхвостый владеет нашим языком. Губы землянина тронуло улыбкой. — Владею, — подтвердил он на хайгаском. — Моё имя Асмунд Торвальд. И я прибыл сюда за своим внуком — Кимом Торвальдом. — Адмирал Асмунд Торвальд, — на лице Бальгара разлилось искреннее ошеломление. — Я слышал о тебе, — завершил на языке землян. — И твоя слава бежит впереди тебя, мао датран Бальгар Рош`Шэнар. В битве при Асадуи-2 мы пребывали на разных сторонах. Но сейчас война закончена и нам незачем губить своих детей. — Война окончена, — согласился он. — Тогда что твой внук делает на Заморре? Шпионит за моим народом? — Мой внук приобрёл мстительного врага на Луне и по ошибке прибыл на Заморру, что этот враг, — Торвальд скрипнул зубами, пообещав не забыть Ксавье его выходку, — скрыл, велев подчистить данные о полете моего внука. Лишь спустя месяцы он признался в том, что велел стереть информацию о рейсе Кима, и ещё месяц я искал возможность попасть в этот сектор, контролируемый Хайгой. И вот я здесь, но узнаю, что мой… не самый удачливый внук имел несчастье связаться с одним из детей Хайги и исчез в глубинах космоса на корабле рода Рош`Шэнар. Это подтвердили записи камер доков. И именно этот корабль меньше часа назад был отбуксирован на орбиту Заморры крейсером «Легион», используемым людьми Адмирала. Корабль пуст, и я хотел бы знать, куда девался с его борта мой внук. В кабинете повисла тишина. Бальгар не спешил отвечать. Оба воина сверлили друг друга взглядом. Кайяджа отмер первым, шагнул к старшему из Рош`Шэнаров и, нагнувшись, что-то прошептал на ухо. Бальгар кивнул, позволяя племяннику перебрать на себя инициативу. — Мы не подтверждаем того, что причастны к гибели людей Адмирала, — произнёс кайяджа, глядя на Нааму, подчеркнув то, что только за ним хайгасы признают право вести переговоры. — Официальных заявлений делать не станем. Так же отрицаем и свою причастность к исчезновению Кима Торвальда и должны заметить, что вопрос возвращения нашего имущества, нагло захваченного людьми Файеззы, так же не относится к компетенции станции. Орбитальное пространство Заморры, как и сама звездная система планеты, принадлежит клану Рош’Шэнар. Отчёт отдавать в своих действиях мы не намерены. На этом наш разговор считаем завершённым. В глазах Асмунда Торвальда блеснул опасный огонь. Землянин расплёл руки, обнажив запястье правой руки, и кайяджа прикипел взглядом к украшавшему руку Торвальда старому, потёртому браслету. — Разговор мы только начали, — возразил Асмунд. — Не слишком удачно, но претензии были услышаны. Я не покину планету без своего внука. И поверьте, будет лучше для нас всех, чтобы я и Ким отлетели с Заморры в кратчайшие сроки. Разумеется, живыми и невредимыми. — Он усмехнулся. — У меня весьма дурной характер, мао датран, и с возрастом он стал только ещё хуже. Я сварливый и вспыльчивый старик, и осложню существование на Заморре всем, кто встанет между мной и моим внуком. — Всё необходимое было сказано и услышано. Моего внимания требуют иные дела, — Бальгар величественно поднялся из кресла, сделав знак воинам и племяннику следовать за ним. Кайяджа вышел из кабинета вслед за дядей. Уже оказавшись всё в том же транспортнике, он обнажил свой наручный глистар и прижал палец к панели управления, активируя триангуляцию. Высветилось две точки. Даглар тихо выругался. Глистар ловил сигнал двух личностных греймаров вместо одного! И если один находился на руке Кима Торвальда, отмечая некую точку в орбитальном пространстве, то второй… второй шёл с самой Заморры, и, как теперь знал Даглар, уже долгие годы крепко охватывал руку Асмуна Торвальда. *** Второй раз за сутки Ким возвращался в реальность в позе эмбриона, готовый выблевать собственный желудок. Платформы переноса под ним не наблюдалось, но, судя по раздраю организма, телепортацию ему пришлось пережить снова, постыдно потеряв сознание. Выдав сквозь зубы невнятный мат, Торвальд уткнулся лбом в холодный металл пола. — Чёртов… Файезза… — скрежетнул он зубами. — Доберусь — убью. — Киим? Голос хайгаса подействовал отрезвляюще. Торвальд, оценив, насколько жалко смотрится, валяясь раздавленной букашкой, сел. Окружающее пространство тут же «сдвоилось» — Ким видел двойной ряд окружавших его толстых металлических прутьев, две круглых двери-люка в стене и двух Иллирэнов, с тревогой наблюдавших за ним из соседней клетки. — Привет… вам, — он вяло махнул рукой в сторону «близнецов». — Мне бы ещё, наверное… полежать. — Дыши глубже, — посоветовали оба Илирэна одновременно. — Дурнота пройдёт. — Думаете? — глубокомысленно изрёк он. — Тебя и одного было много… Двоих я точно не выдержу. Хайгас вскинул брови: — И как только твой вид в космос вышел? — О, вышел он нормально, — с булькающим энтузиазмом заверил Торвальд, силясь встать на четвереньки, — сказал: — «Поехали» и… поехали… — Он вновь рухнул лицом в пол, задрав пятую точку. — Дьявольщина… Иллирэн пристально следил за его потугами встать. Торвальд напоминал новорожденного аклаха*, на которых охотились его предки. Сразу после рождения пугливые детеныши становились на все шесть дрожащих ножек, чтобы влиться в стадо и двигаться вслед за взрослыми, уходя от встречи с хищниками — иначе было не выжить. — Я могу помочь, — тихо произнёс он. — Если позволишь. Третья попытка принесла успех — Ким сел, отряхивая комбинезон на груди. Не то чтобы о чистоте заботился, просто требовалось сосредоточиться на нехитром механическом действии, и при этом не смотреть на хайгаса. Не вышло. Подтекст просьбы понял сразу и вскинул голову. — Нет, — отказал резко. Знал, о какой помощи идет речь, помнил, что умел творить лекай, и понимал, что ни при каких условиях обнаруживать свой дар перед людьми Файеззы хвостатому нельзя. — Не вздумай, — предупредил с тихим рыком. — Я не наврежу, — Иллирэн понял его по-своему, — это поможет. — Да что ж ты такой непонятливый… — он едва не сплюнул с досады. — Сказал — нет, значит — нет. Не помру. Ну, и кто тот хвостатый, что так встречи со мной жаждет? — продолжил без перехода. — Хахаль твой? — Я не знаю этого слова. — Да ну-у, — Торвальд, сцепив зубы, встал. Двоиться перед глазами наконец перестало, хоть мир и отплясывал древний танец джигу, не торопясь вернуть всё на свои места. — Даже тупица допёр бы, о чём я спрашиваю, — он и не пытался смягчить тон, злость жалила похлеще крапивы, которой его в детстве охаживал дед по пяткам. — Любовник твой? Муж? Или как у вас там принято. Рош`Шенар изогнул луки бровей. Сколько бы парсеков не разделяло их планеты — ревность, похоже, растравляла душу одинаково, как у землян, так и у хайгасов. — Принято по-разному, — ответил немногословно. — Значит, всё-таки муженёк. — Если муженёк — это тот, с кем тебя связывают навеки. — У нас это не обязательно, — выдал Ким. — Сходимся и расходимся, когда хотим. — Хайгасы заключают брачный союз только раз. Вступить в новый союз можно, лишь потеряв партнёра. Торвальд поскрёб подбородок, прикидывая свои шансы завалить громадного хайгаса в татуировках и шрамах. Сделать Рэна вдовцом, а себя героем. Посмертно. — Сложноватая будет задачка… — пробормотал вслух. — Значит, супруг за тобой заявился. — Пока только Избранный. Союза с ним я не желал. Ким хмыкнул — полегчало, но ненамного. — Если не желал, почему же навязали? — Есть долг перед родом. Его следует выполнять. — А люб или не люб — неважно? — В этом мы отличаемся. Чувство не важно, главенствует долг. — На Земле было так же. Давно, мхом поросло. Возможно, случается и сейчас, только никто не обязан принимать супруга из долга. Рэн, — он толкнул себя к общей решётке, ограждавшей одну клеть от другой. Расстояние между ним чуть больше метра, но если Рош`Шенар шагнёт ближе… Он протянул руку в его клеть. Хайгас, поколебавшись, приблизился, однако, так и не дойдя до ограждения, остановился. Ким руки не опустил. — Хвостатый… — позвал хрипло, облизнув пересохшие губы. — Не знаю, что ты сотворил со мной, только я отдать тебя не могу. Никому. Скажи, что это моё, не тобою в мою башку вложенное. — А сам как думаешь? — тихо спросил он. Торвальд тряхнул головой, спутанные пряди закрыли глаза. — Что думаю — и сам не знаю. А вот сомневаться не хочу. — Он прильнул к прутьям, жадно разглядывая молчавшего Рош`Шенара. Скользил взглядом по лицу, шее, груди — зрелищем напитывался. Коснуться хотел так, что губы жевал, не замечая. Неведомый зверь внутри выл жалобно, рвался наружу. — Подойди ко мне, Рэн, — позвал тоскливо, — не мучай душу. Если помереть придётся, то какая разница, кто и что кому внушил? Иллирэн дрогнул плечами и потянулся к руке землянина. Пальцы переплелись, создав причудливый узор из тёмного и светлого. Рош`Шэнар всё же сделал последний шаг. — Так-то лучше, — прошептал Ким, закрывая глаза. И вправду лучше. Тошнота исчезла, шум в голове прошёл. Почувствовав, как его щеки касаются когти Иллирэна, протяжно выдохнул и уложил голову на большую мозолистую ладонь. — Рейешти… — Негромкий говор хайгаса баюкал, топя в тёплых интонациях. — Я сделаю всё, чтобы тебе не навредили. Не останавливай меня, когда придёт время. Это моё право. Торвальд не слушал, возился с застёжкам комбинезона. Расстегнул, спустил с плеч до пояса, и подставился рукам Рош`Шэнара, скуля, как щенок. Пальцы с когтями, способные с лёгкостью располосовать горло Торвальда, бережно прошлись по его шее, спустились к ключицам и разошлись по груди, рисуя невидимый узор. Помереть было не страшно, если перед смертью он запомнит руки Рош`Шэнара на своём теле, накрывший с головой запах мяты и тихий шепот из земных, хайгаских слов — вперемешку, о том, что стал для Иллирэна центром его вселенной. Комбинезон стянул сам, отбросил ботинки с тряпьём в сторону и снова приник к прутьям. Иллирэн раздевался медленно — всё ещё был слишком «трезв», чтобы думать о возможности следящих за ними камер. Самому Торвальду было на это наплевать, пусть следят, сукины дети, он хочет лишь одного — чтобы хвостатый всосал в себя его язык и не отлипал, пока всепоглощающая вспышка не отпустит их в общем крике. Всё равно правду о них Файезза знает, так пусть получит свои последние доказательства и подавится ими. Иллирэн шагнул обратно к Киму. Руки огладили бедра, согревая лаской, и поднялись вверх, по животу, груди, к шее, дальше к затылку, нырнули в светлые пряди. Торвальд поднял лицо, скрывая горевшие возбуждением глаза за пушистыми ресницами. Прутья, разделявшие клетку на две части, холодили тело, но оба этого не замечали, целовались долго, жадно, сплетаясь языками. Когда не хватило дыхания, оторвались друг от друга, глянули в глаза и вновь соединились посредством губ и рук. Ким цеплялся за хайгаса, не замечая, что в нетерпении царапает его рёбра. Хотел всего сразу, изнывая от желания. Аромат мяты сносил остатки выдержки к чертям. Хвостатый вновь благоухал. Вкусно. Губы Рош`Шэнара сместились на подбородок, Ким задрал голову. Язык Иллирэна путешествовал по его ключицам, пока пальцы изучали чувствительные места за алевшими ушами землянина. Торвальд постанывал, хайгас и без подсказки находил места, которые заводили так, что туманило сознание, а член подпрыгивал. До него Рош`Шэнар добрался, оставив влажную дорожку от ключичных ямок до пупка и ниже. Руки Кима вскользнули в шоколадную гриву, помассировали кожу. Губы Торвальда растянуло улыбкой — хайгас уже знакомо затарахтел, лаская слух любовными руладами детей Хайги. Землянин сам был готов замяукать, проникая в вяжущую глубину глотки, чуть толкаясь вперед и позволяя сжать собственные ягодицы, волнуя обещанием большего. — Отпусти… — прошептал после нескольких минут сладкой пытки. Иллирэн, освободив горло, поднялся, обнял его лицо ладонями и вновь впился в рот, делясь его собственным вкусом. Кима накрыло с головой, жар стянул узел в паху. Возбуждение уже не жгло, а полосовало бичом. — Войди в меня, — простонал в его губы. Иллирэн уперся лбом в лоб Торвальда, дыша с надрывом, опаляя горячим дыханием. — Ты не готов… Ким вжался в преграду, ткнулся членом в его руку. Иллирэн с бережной лаской оттянул кожицу, оголяя головку, и вновь присел, широко разведя ноги, поглаживая себя второй рукой под поджавшимися яичками. Член хайгаса стоял колом, слегка покачиваясь под его движениями из стороны в сторону. Обхватив разделившую их сталь в кулаки, Ким смотрел вниз. Когда хайгас, отклонившись в сторону, перетёк одним грациозным движением на коленки и, выгнув спину, сунулся скульптурными ягодицами в прутья, Торвальд обомлел. Смотрел, забыв о необходимости дышать, на тонкую талию, перетекавшую в широкие плечи; ложбинку позвоночника, покрытую мягким золотистым пушком до самого копчика и не верил в то, что правильно понимает приглашающее подёргивание хвоста. На колени опустился, не веря в происходящее. Хвост обернул запястье, подсказывая, что не ошибается. Он погладил его у основания — по коже у позвоночника Иллирэна прошлась волна, поднялась к пояснице и там растаяла в шевелении пшеничных волосков. Хайгас выгнул спину сильнее, отвёл хвост, демонстрируя пульсирующее колечко, поблёскивающее глянцем влаги. Пальцы Иллирэна прикрывали яички и промежность до самого ануса. Рош`Шэнар издал лёгкий стон, ощутив толчок головки. Ким заворожённо смотрел, как расходится колечко мышц, плотно обхватывая его член. Войдя весь, ненадолго замер, справляясь с судорожным дыханием, плотно зажмурившись, чтобы лучше чувствовать глубину и упругость обжимавших стенок, и плавно потянул себя обратно. Хвост мазнул по щеке, доверчиво ложась на плечо, и он, повернув голову, прикусил шаловливую пятую «конечность». Похоже, сделал нечто весьма приятное, так как Иллирэн вдруг задрожал, испуская тихий стон и, широко разведя колени, уравнивая их в росте, впечатался спиной в прутья. Торвальд тут же прильнул к большому сильному телу, обхватил крепко под рёбрами, будто боясь, что хайгас исчезнет, и принялся вколачиваться резкими рваными толчками, забыв о необходимости выдерживать ритм и прочей чепухе. Главным было не отпускать, оставаться одним целым — сущностью с двумя головами, восемью конечностями и двумя сердцами, что бились сейчас в унисон, разнося набат по вскипевшей крови. Важно только здесь и сейчас… *** Сидевший за столом своего кабинета Файезза оторвал взгляд от экрана, транслировавшего жаркую встречу двух пленников. Развалившийся на подлокотнике его кресла Скарр оскалился, помяв мотню с отвердевшим членом. — Во дают… Никогда не слышал, чтобы хайгас сам прогибался под человека. — Слезь, — велел ему Адмирал, сталкивая локтем с кресла. — Займись лучше делом. Скопируй запись и позаботься, чтобы её доставили на Землю. Скарр, потирая бедро, сполз с подлокотника. — А ведь у них любовь, — выдал со злостью, вставляя в щель компьютера флешнакопитель. — Зуб даю, что всё серьезно! — Делай свою работу и убирайся, — раздражённо бросил ему занимавший второе кресло у стола Аддерли. На экран старпом не смотрел, но слышал достаточно, чтобы понимать, что происходит сейчас в камере на нижней палубе «Центуриона». Подождав, пока Скарр последует приказу, шипя проклятья в адрес старпома, Грин поднялся и навис над столом Адмирала. Тот равнодушно продолжал наблюдать за соитием двух любовников. — Паттерсон отрапортовал о выполненном задании, — сказал глухо. — Пора делать следующий шаг. — Всё в своё время, — лениво бросил Адмирал, не отвлекаясь от экрана. — А если одноглазый уродец струсит? Джарад Файезза поднял на него безмятежный взгляд. — Он сделает всё, что от него требуется. Уродец помнит, чью жизнь я держу в своём кулаке, — он, подняв руку, неторопливо сложил пальцы, хрустнув костяшками. — Некоторые инстинкты, Грин, таят в себе великую силу. Аддерли оторвал руки от стола. — Надеюсь, ты не ошибаешься, Джар. Адмирал промолчал. Старпом направился к двери. Файезза проводил его хмурым взглядом. аклах* — травоядное, схожее с земным буйволом. Покрыт густой шерстью, приземист, с широкой спиной. На Хайге существует растительность, выживающая в долгие зимы и под снегом, что-то вроде мха, им и питается. савглат* — административный орган управления колонии. Глава назначается владельцем планеты — наргом клана, остальные члены — выборные.