Тринадцатый (Цикл "Зов Предков")

Скромная делегация, прибывшая встретить шаттл с позывным ВS A 41, состояла из пяти землян, одетых в одинаковые неприметно-серые комбинезоны и куртки армейского образца, без опознавательных знаков. Все пятеро были мужчинами. Возглавлял процессию высокий, не утративший силы в теле старик. Нетерпеливо постукивая себя ладонью по ляжке, Асмунд Торвальд следил за тем, как автоматический захват швартовочных клешней «отлавливает» судно в посадочный «лоток», находившийся за пределами купола. Лёгкая дрожь вибрации передалась через подошвы ботинок и постепенно стихла. Посадочная площадка ушла в недра люка, чтобы быть перемещённой в станционный док через подземный туннель. В уши возвратилась обычная какофония звуков: металлическое клацанье, шум погрузчиков, рокот двигателей снующего по платформам транспорта, переговоры операторов. Жизнь в доках кипела. В ожидании, когда прибывшим дадут добро покинуть борт, Асмунд задрал голову к прозрачному куполу над головой. Багровые небеса Заморры, столь отличимые от закатов на Земле, прошивали сизые нити, обозначавшие границу силового поля. За его пределами землян окружал негостеприимный мир, где и земляне, и хайгасы были непрошеными гостями. Ладонь, тронувшая плечо адмирала, возвратила его взгляд на шаттл. Из его чрева появился трап. Первым по ступеням сошёл Мардук, второй — стройная шатенка. Женщина была немолода, но всё ещё красива. В памяти Асмунда мелькнуло и погасло лицо с тонкими чертами, карими глазами и обольстительной родинкой у правого уголка рта. Та, о ком он думал, изменилась мало. Знакомая родинка над чуть тонковатыми губами, маленький вздёрнутый нос, язвительность в глазах цвета шоколада. Только волосы, ранее свободно падавшие на плечи, теперь были коротко острижены и приобрели налёт седины на висках. Своего возраста Лизбет Крауф не скрывала. Каждым прожитым годом гордилась, пусть и числилась до сих пор в списке Космического патруля в первой десятке приоритетного розыска. Торвальд поднял руку, обращая на себя внимание. Крауф отыскала его среди встречающих, на секунду остановилась и продолжила спуск. Торвальд повернул голову к плечу. Стоявший за его спиной Гривс нагнулся. Шепнув здоровяку несколько слов, Асмунд вновь вернул взгляд на площадку. Йен, развернувшись, направился к выходу. Стоявший тут же Олаф проводил его любопытным взглядом. Мардук присоединился к ним первым. Именно «Армагеддон» доставил на планету Крауф, подобрав её космическое судёнышко в оговоренных Торвальдом координатах. Асмунду доставка обошлась в круглую сумму, добавившуюся к его долгу перед Иса Аршадом. Контрабандист откозырял от непокрытой головы и тут же отчалил, утянув за собой помощника и двух членов команды. Крауф приблизилась к Торвальду, отбивая шаг каблуками. Лизбет обожала контраст белого и чёрного: комбинезон по последней моде из гладкой плотной ткани зрительно разделял подтянутое тело гостьи, на «инь» и «ян» двуцветья. — Вот уж не думала, что когда-нибудь вновь встретимся, — в глубокое контральто женщины скользнула ирония. — Ты постарел, адмирал. — Адмирал в отставке, — поправил он. Крауф изогнула бровь. — Такие, как ты, Асмунд, никогда не уходят в отставку. — И тем не менее, я в почётной отставке. Пришло время уступить своё место тем, кто помоложе и пободрее. — Бодрости ты не утратил. А вот слово своё не сдержал, — упрекнула женщина. — Ты обещал мне никогда не использовать моего сына, Командор. — Обстоятельства потребовали изменить своему слову. — Не ты ли утверждал, что оно твердо, как гранит? — Ирвину ничего не угрожает. Он в безопасности, и о его местонахождении никто не узнает. — Ты вытащил меня сюда, воспользовавшись каналом, который нельзя считать полностью защищённым. Ты подверг опасности разоблачения мою легенду, и попутно слил прикрытие моего сына. Тебе придётся назвать весьма серьёзную причину, что толкнула тебя нарушить свои собственные директивы… — Файезза пустил в ход вирус, созданный Вебером, — перебил он. Крауф замолчала, лишь глаза стали шире, а пальцы хрустнули, сжимаясь в кулаки. — Это невозможно. Рудольф уничтожил все образцы SA-2118-L. Он обещал… — …что не станет работать с вирусом, — подхватил Торвальд, — но продержался недолго и продолжил свои исследования. Жажда учёного была в нём слишком сильна. И его разработки попали в руки Файеззы. Именно его люди стояли за гибелью Рудольфа и его семьи. Мы получили этому подтверждение. Лизбет закрыла глаза, покачав головой: — Рудольф… я его предупреждала. Просила уйти со мной. Принять участие в программе «Фантом». — Вебер пошёл своим путём. В программу его бы не приняли. На его руках была смерть военнослужащих… — Решение принял не он. — …на твоё счастье — ты была не причастна к теракту, — невозмутимо продолжил Асмунд. — Иначе я бы тебя защитить не смог. Она нахмурилась, запоздало выловив из его речи главное: — Ты сказал, что вы получили подтверждение. — Файезза выпустил вирус. Здесь, на Заморре. В колонии хайгасов есть первые заражённые. И у них в заложниках находится мой внук Ким. Мне нужна твоя помощь, Лизбет. — Кэтрин Грау, — поправила она. — Теперь я ношу это имя. — Мне нужна твоя помощь, Лиз, — повторил он. — Ты знаешь, что я не могу. Я подписала соглашение, что больше никогда не вернусь к старому. — А ещё у тебя есть должок передо мной. Считай, пришло время его отдать. Она поджала губы. — Отдам долг, и мы квиты? Исчезнешь из моей жизни и жизни Ирвина навсегда? — Первая часть — верна. Вторую часть обещать не могу. И ты это знаешь. Крауф некоторое время молчала, прежде чем разомкнула губы: — Что тебе нужно? — Для начала — первичные данные по вирусу. Те, которые ты и Вебер не стали отдавать земному командованию. Я знаю, что часть данных вы скрыли. Также мне известно, что ещё на Земле Рудольф работал над новым штаммом и результат своих изысканий передал тебе, предварительно зашифровав. Мне нужен код к чипу, который ты отдала на хранение Ирвину. И шифр Рудольфа. Она усмехнулась, покачав головой. — Нашёл, значит… — Твой сын сам не знал, что ему было доверено. — И не должен был узнать. Рудольф попросил меня сохранить чип, как меру предосторожности. Не для того, чтобы эти данные когда-либо увидели свет. — Пришло время ими поделиться. Файезза объявил Хайге войну. Сил её выиграть у него не хватит, но своей цели он добьётся и втянет в свою личную месть Земное содружество. Позволить себе этого не может ни одна из сторон. Крауф задумалась, Торвальд терпеливо ждал. — Мне нужны чип, нулевой пациент и те, кто находятся в карантине хайгасов. — В колонию землянам доступа нет. — Тогда обеспечь его, — Крауф пожала плечами, — иначе в моём прилёте не будет никакого смысла. — Хайгасы — племя упрямое. — Объясни им, что если они не пойдут на сотрудничество, то прежде, чем найдут средство остановить вирус, он оставит от их колонии одно воспоминание. Это в лучшем случае, в худшем — за пару стандартных земных лет не станет самих «лемуров». Возражений слушать не стала и направилась к выходу. Асмунд подал знак следовать за женщиной. *** Стальная башня кагунов возвышалась на северной оконечности поселка. Четыре наземных уровня и два под поверхностью планеты, доступ к которым имели лишь кагуны и азат хум, обеспечивавших неприкосновенность их уединения. Для общения с паствой, чью большую часть составляли работяги-клунги, у подножья собрали модуль с молельным залом и открытой площадкой для медитаций, традиционно повторявших очертания священной горы Клуг кха. Но прибывший на планету Бальгар Рош-Шэнар предаваться молитвам не собирался. Датран объявился у башни в сопровождении Морана с Дагларом и целого отряда кайзунов на закате, и потребовал немедленной встречи с главой храмовников — Азга Ат’Думом. Что игнорировать себя не позволит — показал, велев оцепить святилище. Кайзуны были из ветеранов, проверенные, приказ исполнили без колебаний. Башня тут же ощетинилась в ответ, выставив у круглых окон вооружённую охрану. Бальгар повёл бровью, и за спины вояк опустились три бронированных бота. Рош’Шэнар не собирался уходить, пока не получит ответы на свои вопросы. Датран был стар, и его хребет давно утратил гибкость. Страха перед храмовниками он не испытывал. Между двумя высшими сословиями веками взрастала взаимная неприязнь. Кагуны железной рукой управляли Хайгой через сложную систему табу и ритуалов, подкрепляя своё право Священными свитками и наставлениями предков. Верхушка сословия воинов считали храмовников цепью на собственных шеях, но своё недовольство открыто высказывать не смели. Традиции и вера были цементом, на котором держалось единство Хайги. Никто не желал вновь соскользнуть в смутные времена межклановых войн, и с влиянием кагунов приходилось мириться. Каждая из сторон понимала, как важно было сохранить хрупкое равновесие. Но Бальгар Рош’Шэнар наплевал на осторожность, прибыв на планету, чтобы защитить интересы рода. Ждать ответной реакции от храмовников долго не пришлось. Вскоре наружу вышел служка и пригласил «почтенного мао датрана» следовать за ним. Внутрь отправились сам Бальгар и Даглар с Мораном. Кайзунам было велено не размыкать оцепления. В круглом зале, куда их привёл служка, Бальгара и его племянников ожидали пятеро кагунов. Все в одинаковых серых балахонах, с капюшонами, низко надвинутыми на лица. Сложенные на животе руки испещряли письмена из свитков Священного древа. Четверо стояли, пятый сидел, занимая широкую скамью, по традиции покрытую белоснежной шкурой аклаха. Остановившись напротив храмовников, Бальгар бросил через плечо короткий приказ племянникам молчать, пока он будет вести переговоры. Служка запер за собой двери. Кагун, сидевший на скамье, опустил капюшон, открыв лицо старика, изрезанное глубокими морщинами, с властным взглядом тёмных глаз, лишённых ресниц. По лбу и щекам кагуна вились руны, набитые на коже. Азга Ат’Дума Бальгар видел впервые. Ат’Дум был избран главой кагунов колонии Кагунатом. Мнение рода Рош’Шэнар по поводу его назначения храмовников не интересовало. Следом за ним капюшон опустил Малох Хат`Дан. Трое кагунов отступили назад, показав, что на встрече присутствуют в качестве свидетелей. — Наш почтенный глава — Азга Ат’Дум хотел бы знать, чем вызвана твоя враждебность, мао датран, — заговорил Хат`Дан. — Зачем ты привёл под стены священной обители воинов и переполошил поселенцев? Разумно ли в такое время подвергать наш народ волнению? — Куда большее волнение вызывает то, что кагуны похитили младшего сына нарга и без объяснений удерживают его, вместе с пленником-землянином, — особой терпимостью и любовью к святошам Бальгар не отличался и слова цедил сквозь клыки. — Похитили? — Малох вскинул брови. — Твои слова оскорбительны. Кагуны взяли своё. Или ты забыл, что Иллирэн ещё не закончил своего обучения? Храм имеет право призвать его в любой момент. — Наставник моего племянника находится на Хайге. И я уверен, что почтенный Крас Маг’Дар не слагал с себя своих полномочий. — Кто бы не взял на себя обучение твоего племянника, он принадлежит нам. — Принадлежит?! — Датран в гневе повысил голос. — Иллирэн находится под рукой своего отца — нарга и только ему решать, как должно поступать с его сыном! — Сейчас Иллирэн нуждается в мудром руководстве. — Семья обеспечит его таковым. — Клан Рош’Шэнар позволил себе утратить лекая, — заговорил Ат’Дум. Голос у старого кагуна был сухим и трескучим, словно кто-то листал пожелтевшие страницы древних свитков. — Какую мудрость постиг Иллирэн в лоне своей семьи? Его воспитание — пощечина предкам и вызов богам. Нарг презрел свою обязанность вырастить сына в духе служения своему призванию и позволил «ровному стать кривым». Бальгар свёл брови к переносице. Стоявший за его спиной Даглар побледнел. Дело принимало дурной оборот. Кагун цитировал священное писание, что могло закончиться лишь одним — у рода заберут его единственного лекая и отправят Иллирэна в заточение, которое лицемерно объявят очищением духа. — Мы не были первыми, кто утратил лекая. — Желает кагун обвинить их род в оплошности — он напомнит о том, что они не одиноки в своем грехе. — Род Сат’Шэраш скрыл сам факт появления своего лекая на свет вне Хайги! И допустил то, что наджа кум попал в руки нашего врага. — За что ещё ответит перед Кагунатом, — напыщенно изрёк кагун. — Каждый понесёт наказание за то, что пытался скрыть свою ошибку. Неужели ты думал, мао датран, что один из нас умолчит о том, что произошло с лекаем вашего рода? Старший из Рош’Шэнаров перевёл угрюмый взгляд на Малох Хат`Дана. Не следовало посвящать кагуна в случившееся с Иллирэном, но теперь сожалеть было поздно. — От имени нарга я требую вернуть моего племянника семье. — Иллирэн Рош’Шэнар пребывает в обители по своей воле, дабы очистить себя от скверны, — Малох надменно поднял лысую голову. — Вернув своему разуму ясность, он будет передан своему Избранному и «кривое станет прямым». Конец фразы вслед за Хат`Даном монотонно повторили кагуны-свидетели. Даглар, встрепенувшись, шагнул к Бальгару. — Этого нельзя допустить, дядя, — прошептал он в отчаянии. Старый воин знал это и сам. — Я хочу увидеть племянника, — проскрипел он. — Пусть подтвердит своё согласие лично. — Ты смеешь обвинять нас во лжи, мао датран? — прошелестел Азга Ат’Дум. — Я желаю получить доказательства того, что он дал его в здравом уме, — Бальгар упрямо выпятил челюсть. — Мой племянник пережил плен, страдания могли повредить его разум. Я хочу убедится в том, что он действовал по своей воле. — Кайяджа присутствовал при том, как твой племянник дал своё согласие, — встрял Малох. — Он подтвердит волю брата, — в голос Хат`Дана вскользнуло ехидство. — Почтенный Даглар известен своей честностью. И не солжёт. Даглар встретил пристальный взгляд обернувшегося к нему дяди с растерянностью. — Это правда? — потребовал ответ старший из Рош’Шэнаров. — Твой брат последовал за кагуном добровольно? — Да, — лгать он не стал. — Но Рэн-яр был вынужден так поступить, — добавил, горячась. — Почему? Кайяджа запнулся. Малох следил за ним, кривя губы в тонкой усмешке. Даглар отвёл взгляд. Сказать дяде о том, что Иллирэн добровольно отправился в ловушку кагунов только потому, что те захватили того, кого он считал своим рейешти? Последствия такого признания могли быть куда хуже заточения Иллирэна. — Мой брат заблуждался… — Таково твоё видение, кайяджа, — перебил Малох, — но не Иллирэна. Мы поможем ему отринуть своё заблуждение и вернуться к своему предназначению. А до тех пор он будет пребывать под нашей опекой. — Я вернусь на рассвете, — пообещал Бальгар. — И увижусь с племянником, чтобы услышать о том, каково было его решение. Малох Хат`Дан вспыхнул злым шипением: — Ты не в том положении, чтобы что-либо требовать, мао датран! На твоем месте я бы думал о том, как клан Рош’Шэнар объяснит Кагунату и старейшинам то, что позволил Файеззе выпустить вирус среди своего народа. Умрёт хоть один хайгас — и вся ответственность ляжет на плечи твоего нарга! Наш разговор закончен, — сказал кагун, следя за тем, как Ат’Дум поднимается со скамьи. В стене за креслом открылся проход, поглотивший Ат’Дума и трёх кагунов-свидетелей. Малох удалился последним. Появившийся служка, не отрывая глаз от пола, сообщил, что готов проводить воинов и кайяджу наружу. Бальгар направился к двери. Моран и Даглар потянулись следом. На этот раз их провели куда более коротким путём, и оставили в молельном зале. Зал был пуст — слух о вирусе заставил колонистов запереть крепко-накрепко двери своих модулей. Лишь несколько клунгов возились у противоположной стены, сметая вездесущую красноватую пыль, укрывавшую каменный барельеф Священного древа с семью голыми ветвями. Но не клунги и барельеф заставили следовавшего за дядей и братом Даглара остановиться у порога. Кайяджа прикипел взглядом к тонкой фигуре молодого хайгаса, просеменившего к выходу за спинами клунгов, прижимая к груди серебристый цилиндр для хранения кристаллов-накопителей. Узнав айядуна, проводившего обследование Иллирэна в медцентре, кайяджа нахмурил брови в смутном предчувствии неведомых ему бед. Айядун вышел из внутренних помещений башни. Что делал айядун в месте, куда не пускали никого, кроме кагунов и их стражей? Он сделал шаг вслед за юнцом, но его остановил голос дяди. Датран задал вопрос: — Уверен ли адмирал Торвальд в том, что сумеет помочь нам обуздать вирус? — Он говорил уверенно, — Даглар поставил ногу на место. — Адмирал знает, что вирус был занесён одним из пленников, которого мы захватили на станции землян. И утверждает, что вирус был создан во время войны, но в дальнейшем от его применения против нас отказались. Файезза воплотил собственную месть, подкинув нам Аатуна, заразив его вирусом. Торвальд готов поделиться информацией в обмен на внука. — Думаешь, ему можно верить? — Адмирал хочет вернуть внука и утверждает, что земное командование не желает войны. — Война не нужна и Хайге. Кайяджа это понимал. Удивило то, что нового витка конфликта не хотел тот, кто в своё время водил флагман объединённых войск Хайги в бой. И был в рядах тех, кто демонстративно пересёк свою грудь кровавым росчерком горхха, заявляя о том, что считает заключённый с Землей мир — позором. Даглар задумался, стоит ли сообщить дяде о старом греймаре, который носил на своём запястье Асмунд Торвальд. — Я позволяю тебе провести переговоры, — продолжил датран. — Посмотрим, какую информацию нам передаст адмирал. — Это неправильно! — Моран, услышав решение дяди, встрепенулся: — Ты соглашаешься на переговоры с врагом? Один из них — причина всего того, что может погубить наш клан! А второй — посеял смерть среди нас! Бальгар видел куда дальше старшего наследника нарга: — Если мы не докажем, что в состоянии всё исправить — земли Фаллар маэр передадут иному клану, а наш род будет навеки предан забвению. — Ведение переговоров с землянами без согласия Совета сочтут предательством! — Каждый клан в праве принимать собственные решения. Лишь во время войны мы подчинены воле Племенного союза. Напомню, племянник, что сейчас объявлен мир и мы действуем в своём праве. — Мой отец не даст на это согласие! — Уже дал, передав мне все полномочия, — датран смотрел на старшего наследника нарга, не тая презрения. — Как ты намерен править кланом, если не видишь дальше своих клыков, Моран? — Если мы не справимся с вирусом, отца призовут к ответу за то, что мы позволили Линчевателю принести смерть на наши корабли и в колонию, — взялся за объяснения Даглар. — Мы это допустили, нам и исправлять. Проиграем — и клану Рош’Шэнар не простят допущенной слабости. — В вашем плане есть дыра размером с цепь озёр Бангу талах, — злобно выплюнул Моран. — Вам нечем расплатиться за союз с бесхвостыми! Торвальду нужен его внук, а он заперт там же, где и наш глупец-брат! Эту «дыру» видел и датран. — Талишен мог бы объявить бесхвостого своим пленником, как Хранитель Иллирэна, и потребовать его выдачи. — Объявить его таковым Тал-яр не сможет, — Даглар покачал головой. — Я погрузил его в медикаментозный сон. Состояние Талишена стало критическим, как и у остальных заражённых. Если мы не справимся с вирусом, они долго не протянут. — Талишен болен? — потрясенно промямлил Моран. — Значит… вирус поражает не только наджа кум? В отличии от кайяджи и датрана, Морана посвящать в тайну бывшего Хранителя Иллирэна не стали. Впрочем, и вопрос прослушали. — Ким был взят в плен Тукаем, он вправе потребовать своего пленника у кагунов, — рассуждал Даглар, следя за задумавшимся дядей. — Но отдаст ли он нам Кима? Сат’Шэраш потребуют от нас уступок за союзничество, а их нарг становится весьма жаден, когда чует свою выгоду. — Сейчас мы на одной стороне, — пророкотал Бальгар. — Их лекай попал в плен Линчевателя раньше Иллирэна и принёс в себе вирус на наши корабли. Нарг Тарган зря отказался от своих прав на внука. Если мы получим доказательства того, что Аатун знал о вирусе и выполнял задание Файеззы, предав собственный народ, мы получим то, что заставит род Сат’Шэраш действовать с нами сообща. Кайяджа, оживая, развернул плечи. Это уже был план. Того, как исчез Моран, ни Даглар, ни его дядя, не заметили.