Тринадцатый (Цикл "Зов Предков")

Зу-ум… «Следующий за наставлениями предков избегнет лжи с уст своих, а допустивший ложь — не изменит явственного, как бы не желал этого. Верь тому, что зрит глаз твой, но проверяй умом…» Второй Священный свиток — Наставления предков. Холод… Пронизывающий до костей, вымораживающий саму кровь, останавливающий сердце и связывающий, как путы. Ким начал тонуть сразу. Едва сделав несколько судорожных гребков, он камнем пошёл ко дну. Плывущий рядом Иллирэн вытянул его голову из чёрной воды за волосы и прокричал ему шевелиться. Торвальд отчаянно забарахтался, чувствуя, как тело вместе с теплом покидает сама жизнь. Нырок в воду стегнул по нервной системе шоком. Он панически рванулся к хайгасу, захрипел, протянув руку, и тот подставил плечо, оглядываясь назад. Плот медленно, но верно удалялся на середину реки, удерживая рядом с собой хищников. Исчезновения двуногих с поверхности платформы снуктары пока не заметили, продолжая наворачивать круги вокруг плота. Был лишь вопрос времени, когда их заметят. Иллирэн задавал направление к берегу, толкая перед собой не пропускавший воду рюкзак. Ким сплюнул попавшую в рот воду — зубы заломило до самых корней. В виски били молотками крохотные усердные гномы. Комбинезон не пропускал воду, но та проникла под одежду через отверстия для конечностей и горловину. Термоэлементы уже не спасали, холод просочился к коже, осел в мышцах и неминуемо отбирал у него градус за градусом, приближая к гипотермии. До обледенелых круч оставалось метров семь, когда Иллирэн с силой оттолкнул его от себя, прокричав, чтобы он плыл как можно быстрее. Запястье Торвальда окутала лямка рюкзака и Ким испуганно оглянулся через плечо. Очевидно, они добрались до мелены — Иллирэн стоял по плечи в воде, подняв над головой стилло, развернувшись лицом к реке. К хайгасу, рассекая воду спинным гребнем, приближался один из снуктаров, второй отстал от собрата на несколько метров. Ким шустро заработал конечностями — страх прибавил силы. В этом бою он своему рейешти был не помощник. Торвальд лишь навредит, разделяя внимание хайгаса между собой и плавучей смертью. Его ноги наконец увязли в иле. Шаг, другой, третий — из воды вынырнули плечи, туловище, бёдра. Он, цокая зубами, подтянул к себе рюкзак и из последних сил швырнул его на обледенелый уклон. С трудом перебирая ногами, Ким вышел из воды и тут же соскользнул обратно. Берег не желал без боя отдавать чужаку ощущение тверди под ногами. Он вцепился в свисавшие к воде, покрытые снегом и льдом ветви колючих кустов. Ладони мгновенно опалило болью проколов, но внимания на это Торвальд не обратил — главным было выбраться на берег и помочь лекаю. За спиной слышалось бившее по барабанным перепонкам шипение и гортанные выкрики хайгаса. Снуктары брали лекая в кольцо. — Только не вздумай помереть, хвостатый! Прошептав свою молитву, Торвальд, стиснув зубы, подтянулся вверх, сумев зацепится носками ботинков за выемку во льду. Найдя опору, выбрался на берег и, не тратя времени, бросился к рюкзаку. Трясущимися пальцами расстегнул пряжки, сунул руку внутрь и потянул наружу укороченную винтовку КZ-99, любовно прозванную в земных войсках «косулей» за пятнистую раскраску корпуса. Земное, родное оружие, захваченное для него Рош’Шэнаром. Развернувшись, он вновь соскользнул с пологого склона обратно в воду. Адреналин гнал его вперед, временно блокировав все иные чувства, кроме страха за лекая. Иллирэн кружил вокруг своей оси, нанося удары снуктарам и одновременно пятясь к берегу. Стилло не приносило особого вреда толстокожим хищникам, но держало их на расстоянии от упорно сопротивлявшейся добычи. Однако круг всё сужался. Один из зубастых монстров вдруг вильнул в сторону и с силой ударил хвостом по воде, пройдясь у левого плеча Иллирэна на расстоянии ладони. Ким, подавившись вздохом, вскинул винтовку к плечу. «Косуля» стреляла пулями 12 калибра со старым, добрым металлокерамическим сердечником — данью прародителю — М 995. Отточенным движением выставив из бокового отверстия визор, Ким навёл оружие на снуктара, совершавшего манёвр за спиной лекая, собираясь ухватить его за плечо. — Не шевелись, Рэн, — прошептал посиневшими губами. Рош’Шэнар, не оборачиваясь, вскинул голову. Напряжённые плечи хайгаса дрогнули, и он еле заметно качнул головой. Между ними был добрый десяток метров, но оба слышали друг друга и без помощи слов. Торвальд уловил полыхнувшее внутри тепло одобрения. Отловив хвост снуктара в прицел крохотного треугольника, светившегося на визоре красным, Ким нажал курок. Отдача в плечо была сильной, но на ногах удержался. Громкий хлопок разорвал краткую тишину. Над водой разнеслась смесь свиста, шипения и щелчков. Снуктар, получив пулю, заметался в воде. Снаряд не пробил панцирь хищника, но, очевидно, причинил боль, заставив на время забыть о хайгасе. Второй из снуктаров прекратил атаку, отступив к сотоварищу, в раздражении хлеставшему воду хвостом. Воспользовавшись передышкой, Иллирэн возобновил своё отступление к берегу, сторожа врага взглядом и поднятым над головой стиллом. Очевидно, решив, что добыча не стоит усилий, оба снуктара атак больше не предпринимали. Ким забрался на отлог и протянул тяжело дышавшему лекаю руку. — Хватайся! — Я сам. Хайгас покачал головой. Иллирэн весил куда больше и он показал знаком, что утянет их обоих обратно в воду. Ким, соглашаясь, отступил, и лекай вонзил стилло в мёрзлую землю. Ухватившись за своё оружие, Рош’Шэнар выбрался на сушу. Торвальд смахнул с губ мёрзлую корку. Адреналин таял в теле, напомнив о том, что он стоит в мокром «исподнем» на диком холоде. Тело било крупной дрожью, заставляя сжимать зубы. Иллирэн опустился на колено, продолжая держаться за стилло. Левый рукав его куртки был разодран, из раны чуть выше предплечья текла кровь, такая же красная, как и у землян. — Ты ранен? — Ким шагнул к нему, но хайгас отмахнулся от помощи. — Царапина. Хвостовым гребнем задел. Легко отделался, учитывая, что обычно снуктары так просто своё не отпускают. Ты цел, рейешти? Торвальд кивнул, подтверждая, что не пострадал. — Я потерял скатки и свой рюкзак. Прости. — Не страшно. Нам надо найти укрытие, — хайгас с тревогой осмотрел землянина, выбивавшего дробь зубами. Кожа бесхвостого приобрела тревожный синеватый оттенок. — Пойдём, — он рывком вытянул стилло, подошёл к своему рюкзаку и вскинул его на спину. Потеря рюкзака Кима уменьшила долю их припасов и сухой одежды, но они были живы и это было главным. — Нам надо двигаться, разогреть мышцы. — Лекай, застёгивая ремни рюкзака на поясе, показал на возвышавшуюся неподалеку горную гряду. — Там могут быть пещеры, найдём укрытие и высушим одежду. — Брикетов больше нет, — напомнил Торвальд. — Я найду, чем тебя согреть. Бегом, кадет, покажи, на что способно твоё племя. Показывая пример, Рош’Шэнар развернулся и зарысил к гряде. На какое-то мгновение его силуэт размыло и Ким услышал шуршание тихих голосов в ушах. Линия гор, разрезавших горизонт на твердь и небеса, заколебалась, сменяясь матовым пятном с рядом зелёных огоньков, но тут же приобрела прежнюю неподвижность. Рош’Шэнар, остановившись, помахал ему рукой. Стряхнув наваждение, Ким перекинул через плечо ремень «косули» и потрусил за ним. Зу-ум… *** Назойливый звук вызова застал Даглара на выходе из душевой кабинки, прерывая поток анализа данных, поступавший в мозг через наушник и голографические очки-кьюз — операционное устройство, придуманное землянами, но получившее активное распространение среди хайгасов. Кайяджа продолжал изучать данные, переданные землянами, стоя под моросящей струей воды, размазывая по телу гель дезинфектора. Всем, кто находился в непосредственной близости от заражённых, было предписано принимать обеззараживающий душ шесть раз в сутки, и носить комбинезон биозащиты. Последнее причиняло наибольшее неудобство — кожа под тремя различными слоями ткани обильно потела и чесалась. Дезинфектор сушил слизистые, пощипывал между пальцами на руках и ногах, и остро пах, раздражая рецепторы, но приходилось терпеть. Обмотав бёдра полотенцем, кайяджа шагнул к лежавшему на койке отведённого ему жилого отсека глистару, поднял его и глянул на дисплей. Его ожидали в лаборатории. Защёлкнув наруч на правом запястье, он сбросил полотенце и, морщась, провёл ладонью по рёбрам справа. В боку, у старого короткого шрама, единственного на его теле, закололо. Отметина была памятью о его попытке доказать, что он имеет право носить знаки воина. Первый же тренировочный бой закончился для Даглара ранением и долгим лечением. Больше попыток доказать своё право претендовать на статус наследника он не совершал. А со временем понял, что кагуны не ошибались — его место было не в ковене, а среди сосредоточения знаний — к’халаге*. Натянув комбинезон, он ненадолго застрял у узкой полосы зеркальной панели, разглядывая своё излишне тонкое для тай тсум тело и осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами — признаках переутомления. На ногах он пребывал без сна уже третьи сутки. Стоило воспользоваться помощью стимуляторов, но те дадут лишь краткий прилив сил, за что он поплатится неизбежным «откатом», провести который придётся в биокапсуле. Позволить себе этого он не мог. Сунув руки в рукава костюма, кайяджа свернул влажную косу в тяжёлый клубок на затылке и, закончив экипировку лицевой маской, направился к выходу. К лабораториям, размещавшимся на первом этаже, не дошёл — свернул к больничным боксам и остановился рядом с прозрачной перегородкой бокса, где содержался Талишен. Хранителя обнаружил сидящим в кресле, рядом стоял медик, уговаривая упрямца лечь на койку. Талишена заметно трясло: шею, лицо и руки покрывали пятна, глаза горели лихорадкой, но, завидев кайяджу, он с усилием поднялся и сделал шаг к перегородке. — Даглар… — Выглядишь куда лучше, чем я ожидал, — кайяджа, опустив маску, собрал всё своё мужество, чтобы изобразить бодрую улыбку. — Похоже, новая терапия оказывает нужный результат. — Временный, — безжалостно отмёл Талишен. — Борется с симптомами, но не с вирусом. Это лишь отсрочка. Улыбка Даглара поблёкла: — Мы делаем всё возможное. — Я знаю, что ты не сдашься. — Земляне передали нам данные о прото-вирусе. Мы стали ближе к пониманию того, с чем мы имеем дело. — Ближе к вакцине? — Куда ближе, чем были ещё несколько часов назад, — увильнул от прямого ответа Даглар. — Мы сняли с кораблей всех кайяджа и медиков, остановили распространение вируса. Дело за малым — создать вакцину. — Бальгар не принял помощь землян, — догадался о недосказанном Талишен. — Обстоятельства изменились, — сделав паузу, он всё же сказал часть правды. — Моран с командой, презрев запрет датрана, покинул орбиту на «Тайлайни» и отправился на Хайгу. Талишен, помянув предков, покачал головой: — Нельзя было нарушать карантин. — Нельзя, и теперь Бальгару приходится думать о том, как будет выглядеть для колонии его союзничество с землянами на фоне поступка Морана. Тал-яр, — он шагнул ближе, с беспокойством разглядывая хранителя: на шее воина расцвел бубон, готовый прорваться гноем, — датран послал за «Тайлайни» один из малых флагманов класса А. Если они догонят брата, то «Тайлайни» уничтожат со всеми, кто находится на его борту. Во взгляде Тайлишена — больном и усталом, не промелькнуло ни единой эмоции. Чувств кайяджи он не испытывал, Морана никогда не любил. — Я отдал бы такой же приказ, Даглар. — Не верю… — Моран не должен достигнуть Хайги. — Нет данных, что на борту есть заражённые! — Исключать ничего нельзя. — Техники излазили «Тайлайни» сверху донизу и ничего не нашли… — Подумай сам, Даглар, почему заражённых так мало? — оборвал его хранитель, глядя ему в глаза, — Файезза мог без особых усилий заразить куда большее количество воинов. Но заболело меньше десятка. Не слишком ли легко мы отделались? Болезнь остановили введением карантина и изоляцией больных, привязав наши корабли к планете. Мы не понимаем задуманное Линчевателем и слепо следуем его воле. То, что здесь происходит — лишь начало. Моран не имел права покидать орбиту Заморры, пока мы не поняли, что же задумал Файезза. И попасть на Хайгу «Тайлайни» не должен. Даглар разочарованно опустил плечи. Он надеялся разжалобить Бальгара заступничеством Тал-яра. Датран благоволил хранителю, пока тот не совершил ошибки с Иллирэном. Но, похоже, защищать Морана он не станет. Талишен вдруг тяжело закашлялся и прижал ладонь к губам. Когда он опустил руку, на подбородке остался мазок крови. Даглар горестно надломил брови. — Обещай, что дождёшься помощи, — сказал, уложив ладонь на плексостекло. Хранитель криво усмехнулся. Тяжёлое дыхание вырвалось наружу со смешком, попутно украсив подбородок мелкой красной моросью. — Я не даю обещаний, если не уверен, что сдержу их. — Тал-яр уложил ладонь поверх его, но Далгар живого тепла не чувствовал. — Живи и помни, друг. — Живу и помню, — отозвался древним ритуальным приветствием кайяджа. Отступив назад, он проследовал по коридору, оставив за спиной надрывный кашель выхаркивавшего свои лёгкие хранителя. Спустившись на первый этаж, кайяджа, не останавливаясь, прошёл к лабораториям. Стандартный земной час назад он оставил здесь того, с чьей помощью надеялся на продвижение в разработке вакцины. Долгий коридор завершился массивной металлической дверью. Прижав ладонь к электронному замку, Даглар вошёл в просторное помещение с длинной управляющей консолью вдоль стен. В центре у стола с медсканером стоял хайгас в форме старшего медика — ойя менэк. Развернувшись к кайядже, он приветствовал сына нарга почтительным кивком. Найл, сидевший на столе, свесив босые ноги, угрюмо воззрился на кайяджу. Младший из медиков, суетившийся тут же рядом, снимал с его груди липучки датчиков. Из одежды на бесхвостом имелись одни трусы. — Ты не сказал, что с меня выкачают половину крови, — рассержено сцедил землянин. — И что будут совать в меня щупы и трубки. — Возьми мы у тебя половину крови, ты бы давно перестал функционировать, — мимоходом отозвался Даглар, избавляясь от маски и приняв от старшего из медиков планшет. — У тебя взяли одну двенадцатую твоей крови, что тебе не повредит. Немного кожного покрова, мочи и… — Можешь не продолжать, — прервал Найл, краснея. Даглар дёрнул уголком губ: отчего-то земляне испытывали большое смущение при необходимости ведения разговоров о дефекации организма. Хайгасы подобных чувств не испытывали. — Просто объясни, зачем это всё нужно было у меня отбирать? — Помочь создать лекарство, — Даглар рассеяно слушал его, быстро листая показатели первичных исследований, сброшенных на планшет. — В твоей крови присутствуют множественные активаторы антител. Тафт пожал плечами. — В колонии нас прививали от всех известных хворей. — И от той, что вызвала переполох на Земле, что привел к повальной вакцинации всего населения? — Ни один колонист не покинул Земли, не получив весь комплекс прививок, включая Азиатский грипп-2. Но чем это поможет Талишену? — Мы рассматриваем все варианты, — пояснять Тафту суть узнанной от Торвальда-старшего информации кайяджа не стал. Тафт промолчал, уцепившись взглядом за вертикальный прозрачный цилиндр, стоявший в углу, наполненный голубоватой жидкостью с пузырьками неизвестного газа, поднимавшегося из отверстий в основании. Он уже видел восстановительные модули хайгасов на голограммах, но не в «живую». Найл оглянулся — кайяджа заговорил с ним, не отрываясь от планшета: — Одевайся. Я попрошу тебя ещё об одной услуге. Тафту подали стопку одежды и маску. Покосившись на кайяджу, прикрепившему к лицу такой же «намордник», он натянул утяжелённый защитой комбинезон и соединил части маски, крепившиеся за ушными раковинами. — О какой услуге идёт речь? — спросил глуховато через фильтры маски. — Расскажу, когда прибудем к месту. Даглар повернулся к нему спиной. Опасности от пленника хайгас не ожидал. А зря. Найл прошёлся внимательным взглядом по тонкой шее хвостатого. Представься Найлу возможность… Додумывать не стал. Всё равно сбежать с территории колонии не удастся. Для самоубийства мог выбрать способ куда легче, чем смерть от холода и недостатка кислорода без купола над головой. Вернув планшет старшему медику и отдав несколько распоряжений, кайяджа развернулся и сделал землянину знак следовать за собой. Воспользовавшись переходом, ведущим из лаборатории, они вышли к турболифту, опустившему их на подземный этаж. У двери в тупике стояли двое вооруженных кайзунов. Узнав сына нарга, оба воина ударили кулаком в плечо, приветствуя кайяджу. — Жди здесь, — не оборачиваясь, бросил Даглар, направившись к штурмовикам. Один из кайзунов, постарше, носивший имя Рлара, подступил к кайядже и тот тихо заговорил с ним, после чего кивнул подбородком в сторону пленника. Взгляд, обращённый на него, Тафту не понравился. Он запоздало задумался над тем, на что же подписался ради спасения Талишена, который вдруг стал важнее собственной безопасности. Пальцы в ботинках нервно поджались, на лбу выступил пот, но стирать его не стал. Показать страх было унизительным. Выслушав кайяджу, кайзун набрал код на электронной панели замка. Дверь ушла в стену. Даглар оглянулся на бесхвостого. — Идём, — велел он, первым переступив порог. Тафт последовал за ним. Ударившую по рецепторам даже через фильтры вонь, услышал, едва дверь за ними встала на место. Найл рефлекторно потянулся накрыть маску ладонью. — Не снимай, — хлестнул его голос Даглара, неверно растолковавшего его жест. — Мы не знаем, опасно ли это для землян, так же как и для нас. Он не ответил. Найл смотрел в сторону высокого ложа в центре бокса, где под защитным куполом лежало обнажённое тело, покрытое уродливыми кровоточащими язвами. Костлявая рука с длинными паучьими пальцами сжимала поручень. Измождённое страданиями лицо повернулось ко входу. Единственный слезящийся глаз в борозде шрама выловил Тафта и покрытые корками губы прохрипели его имя. Тафт, сглотнув подступивший к горлу ком, шагнул вперёд. Кайяджа ухватил его за руку. — Будь осторожен, — повторил, глядя на то, как тот дёргает губами, не отрываясь от Аатуна. — Маски не снимай. Узнай, как он распространил вирус. Нам он не говорит, тебе скажет… Найл, обдав его злым взглядом, вырвал руку и направился к умирающему другу. *** Тукай Сат’Шэраш был выпущен из-под карантина и доставлен к датрану. Бальгар встретил появление наследника нарга Маккуш маэт сидя за столом, с холодным клаа и двумя чашами. Сат’Шэраш, оскорбленный своим «заточением», собирался выплеснуть на датрана заранее заготовленную гневную речь, но первым заговорил Рош’Шэнар. — Есть разговор, — датран отпустил шевелением бровей кайзуна, сопровождавшего Тукая, и наполнил свою чашу бодрящим напитком. — Сядь. Тукай не пошевелился, лишь сложил руки на груди, с вызовом выпятив челюсть. — Я пленник, мао датран? — Нет, калат датран, — в тон ответил старший из воинов. — Тогда почему меня держат здесь, будто презренного клунга? — Под карантин подпадают все. Каждый был проверен на наличие вируса, и команда «Глаэх хар» — не исключение. По лицу Тукая проскользнуло беспокойство. — Что с моим кораблём? — Заражения мы не обнаружили, но, поскольку на твоём борту пребывал один из пленённых Файеззой землян, «Глаэх хар» был изолирован. Инкубационный период нам неизвестен, у всех заболевших он разнился, потому мы выжидаем, — сообщать того, что в крови Кима Торвальда вирус так же обнаружен не был, не стал. — Чего «выжидаем»? — Не возникнет ли новая вспышка. Ты сам виноват, Тукай. Никто не позволял тебе пленять Иллирэна и бесхвостого. — Я спас своего Избранного. — Ты пошёл на сделку с врагом, — напомнил датран, охлаждая тон до льда. — За что тебе ещё предстоит держать ответ. — Я сделал больше для спасения своего Избранного, чем его собственные братья и семья, — отмёл Тукай. — И действовал в своём праве. Иллирэн принадлежит мне. Бальгар скрыл промелькнувшее в его глазах удовлетворение, сделав глоток из чаши. Похоже, его племянник сумел зацепить интерес наследника нарга Маккуш маэтт, облегчив его задачу. — Твои действия не привели ни к чему, кроме потери Избранного, — сказал, опустив чашу. — Тебе не видать союза с Иллирэном. Лекай потерян и для тебя, и для нас. Тукай, сбросив оскал, расплёл руки. — Что это значит? — Иллирэна забрали кагуны. Как и землянина. Обоих заперли в башне и моего племянника собираются подвергнуть очистке разума и духа. Его дар силён и это сломает его. Тебе следует искать иного Избранного. — Иной мне не нужен, — рявкнул Сат’Шэраш, хрустнув пальцами, сжатыми в кулак. — Они не посмеют отобрать у меня Иллирэна! Бальгар следил за ним, задумчиво перебирая пальцами рёбра узора на чаше. — Вернуть его ты можешь лишь одним способом, — выронил задумчиво. — Если ты объявишь кагунам, что провёл с Иллирэном его нор-лахар и принёс с ним брачные клятвы по обычаю наших предков — перед Священным древом. Посредничество кагунов тебе не нужно, если ты подтвердишь, что сделал его своим с согласия обоих наргов семей. — Отец подтвердит своё согласие, — ухватился за подсказку Тукай. — Мой брат поступит так же, во имя спасения сына. Я стану его «словом». Сат’Шэраш расправил плечи: — Значит, так тому и быть. Держать у себя наджа кум, принёсшего брачные клятвы, против воли его супруга, значит нарушить завет предков. Мне отдадут Избранного, и Иллирэн взойдёт на борт «Глаэх хара». — После чего ты отпустишь его на мой флагман, — ввернул Бальгар, — дабы завершить церемонию и очистить имя Иллирэна. Каждый должен узнать, что он был взят в клан Сат’Шэраш, как полноправный супруг, с почётом и уважением к его статусу сына нарга. — Я подчиняюсь твоей воле, мао датран, — взгляд Тукая горел предвкушением. — Наш союз даст рождение новому великому клану! — Не сомневаюсь, — согласился датран. — И последнее — ты потребуешь у храмовников вернуть своего кнарга — Кима Торвальда, которого они удерживают без твоего согласия. Тукай насторожился. — Зачем мне бесхвостый? — Ты отдашь его нам. Мой нарг намерен лично судить его и покарать за похищение сына. Достойный выкуп, если нам его предложат, компенсирует потери, понесённые родом. С этим Тукай спорить не стал. Плевал он на землянина, главным было заполучить лекая. А заполучив, он его уже не отпустит, отправит на Хайгу и запрёт в стенах своего дома, под защиту клана. Так и следовало поступать с наджа кум, возвращая служению, предписанному Священными свитками. Учить его покорности станет сам, выбив из головы Иллирэна пагубное инакомыслие и мечты о свободе.   Бальгар поднялся, пряча во взгляде усмешку. Направить Сат’Шэраша по нужному пути оказалось не сложно, но к колонии уже летел его отец, а обвести вокруг пальца, как говорили земляне, Таргана Сат’Шэраша — будет куда сложнее. Для нарга Маккуш маэт у датрана были припасены иные аргументы. к’халаг* — в его стенах, кайяджа занимались наукой.