Цветная луна души

Не все соулмейты встречаются в жизни. Не все из встретившихся становятся любовниками. Немалый процент однополых соулмейтов остаются лучшими друзьями. Или вообще расходятся в разные стороны. Имеют жён или мужей и детей с ними, а не с соулмейтами, если хотят. Макки никогда особо не заморачивался из-за своего соулмейта. Матсун, вроде, согласен с такой точкой зрения. Он бы пережил, захоти его соулмейт жизни не с ним. Его немного смущает одно: – Но вот где-то есть соулмейт или даже двое, тройнички в мире тоже случаются.. и вот где-то есть соулмейт, которого ты вот так предашь. Он что чувствовать будет? Ненамеренно ранить человека вот просто так, потому что его подсунула тебе неподвластная система? – Его проблемы, – отрезает Макки. – Раз есть кто-то, на кого можно променять соулмейта – не так он и важен. – Может, и так, – Матсун не спорит. У него сонная рожица и ручка за ухом. Зачем нужны соулмейты вообще? Макки тащит у него с тарелки половину куска пиццы и всё просто замечательно. Долой соулмейтов. – Если б были соулмейты именно по дружбе, это были бы Иваизуми с Оикавой и Матсун с Макки, – говорит им Юда, когда они, все первогодки Сейджо, обедают в раменной. Матсун и Макки переглядываются и незаметно для всех переплетают под столом пальцы в замок. Это давно напрашивалось. Они впервые целуются сутки спустя, оставшись дома у Матсукавы. Им нравится. Они не тренируются, чтоб быть умелыми для своих будущих соулмейтов. Они не удовлетворяют похотливое любопытство и не играются друг с другом. Они горят друг другом и решают, что и так хорошо. Это – не ложь. А соулмейты – обойдутся. Обойдутся – и они только крепче держатся за руки, когда в небе на день рождения Макки появляется – у обоих – красная луна. Она угрожающе тёмная по краям, а в середине алая, будто ещё чуть-чуть и прольется кровью на землю. Это пьянит и хочется показывать, как же сильно им наплевать на луну и на чужие имена, которые скоро появятся на их телах. Им друг с другом хорошо. Без соулмейтов. На день рождения Матсу они ложатся в постель и трахаются до кровавых царапин на спинах от ногтей, до чёрных синяков на коже от поцелуев. Макки своими грубыми от волейбола пальцами поглаживает кожу вдоль позвоночника Матсу, как тот любит: придавить сильно, вести медленно, будто выжигая свой собственный след. Слушать глухой стон. Матсун оставляет засосы у Макки под правой лопаткой. Тому хочется выгибаться. Два сокровенных места на двух разгорячённых телах. Луна выбрала середины их спин, там расцветают точки и линии, краснеет кожа, горит, кажется: ещё чуть-чуть и пойдет пузырями. Они прогневали луну, если мираж вообще можно прогневать. Смешно. Матсун ругается сквозь зубы: – Ч-чёрт, как горит... я тебя люблю! Он хочет только вбивать Макки в постель и никого больше. Все нормальные люди ждут своих соулмейтов. Все нормальные люди не изменяют своим соулмейтам. Все нормальные люди любят своих соулмейтов. Все нормальные люди ищут и находят своих соулмейтов. Все нормальные люди делают только то, что принято в обществе. Все нормальные люди прогибаются под систему с радостью. Все эти драные нормальные люди строем выходят нахуй из его головы со своими воплями о том, что эта ошибка в глупые шестнадцать лет сломает всю его жизнь!! Потому что у Макки искусаны губы, блестят от слюны, покрасневшие, горячие, и он выдыхает его имя прерывисто. И здесь не может быть никакой ошибки!! Макки больно кожу и он просит больше, просит так, чтобы отключиться, потому что хочет чувствовать только Матсу, только своего Иссея. Как можно слепо доверять системе? Как можно любить кого-то искренне за одни буквы на коже, если он никогда ни к кому не привязывался, а к Матсу его примагнитило намертво? Они дышат синхроннее любых оранжевых соулмейтов. Реагируют одинаковей всех голубых. Они особенней всех розовых. В их снах объятья друг друга крепче, чем у любых жёлтых. Их смс ничуть не дешевле переписок зелёных, не испаряются. Их гитару настроить проще пения синей луны. У них практически одинаковая пара родинок на правом бедре, у одного чуть выше и от этого лишнего сантиметра не нужно умирать в ужасе. Недостаточно фиолетовый оттенок? Так можно пойти дальше и выкрасить луну в белый: создать себе симметричные шрамы. Да они уже изрисовали друг друга поцелуями и царапинами самой яростной любви. Давно готова целая радуга! Если луна такая красная, они могут сами написать свои имена друг у друга на коже. Только не станут. Они рушат эту клетку и строят новый мир в своей постели. Они самые особенные. Выше всех нормальных людей. – Хиро!.. Тот стонет в ответ. Долгая красная ночь. Луна смотрит к ним в тёмное окно. Они сидят утром, прислонившись спинами друг к другу в постели. Ещё немного и они поднимутся, встанут меж двух зеркал и одновременно посмотрят на отражения имён двух чужих им людей, которым ничего не светит. Пол холодный, они обнимаются, укладывают подбородки друг другу на правое плечо. Пара шагов в сторону, смещаются к зеркалам. Дневной свет беспощаден, у луны – есть чувство юмора. За десять минут ступни у обоих успевают замёрзнуть, но им никак не оторваться друг от друга и от неожиданных надписей. Ханамаки Такахиро у Матсукавы по центру исцарапанной спины. Матсукава Иссей у Ханамаки под правой лопаткой среди лиловых засосов. Соулмейты молчат. – Знаешь, если б я курил, я закурил бы сейчас, – хрипло выговаривает Матсун. – Это даже... хм.. ночью казалось, что мы вне системы, – Макки тоже растерян немного. – Мы и так самые-самые, Хиро. Мы опередили цвет и признаки. – Может, даже заставили луну переписать наши судьбы. – Точно. Мы на это способны. – Никак не меньше. – Именно. – Да. Они тихо смеются сами над собой и уходят обратно в комнату, прячутся под одеяло. Они смеются над своей дерзостью, бестолковой, ребяческой. Смеются над своей торопливостью. Над своим желанием доказать себе, будто им было настолько наплевать на имена, что они даже не собирались прятать их под пластырями или перебивать татуировкой поверх. Тату-мастера от таких шарахаются, но всегда можно найти согласных. Смеются и осыпают друг друга поцелуями. У Матсукавы и Ханамаки есть ещё пара дней на то, чтобы придумать, как быть. Ещё два дня они точно не собираются покидать постель. И плевать на весь мир вокруг: если он так повёрнут на родственности душ, ему придётся подождать, пока они переживут появление соулмейтов друг в друге.