Цветная луна души

– Жопа! – радостно провозглашает Тендо, хлопая их обоих по плечам. Если бы это было описанием ситуации, Ширабу бы согласился. Но это не оно. Он вздыхает, а Ушиджима только чуть поворачивает голову, слушая слова Тендо. – Н-ну? В чём дело? Где благодарности? – тот изгибается, а потом делает небольшой прыжок между ними, разворачиваясь в воздухе лицом к ним. – Благодарности за что? – уточняет Ушиджима. – Ну как за что, – Тендо не может не шевелиться, а не всплеснуть руками сейчас просто преступление. – Я озвучил самую смущающую вас часть предстоящей беседы! Дальше будет легче, клянусь. А теперь сами-сами, я вам не мамочка. Пока-а-а. Он уходит, ловко подбрасывая пакетик сока, в конце концов отправляя его в урну, а Ширабу думает, что ни черта не будет легче. Без него или с ним – просто не будет и всё. Именно Тендо огорошил Ширабу с неделю назад, заявив, что знает, откуда, от кого у него на плече две лишних родинки. И если б фиолетовая луна ограничилась только родинками! Нет же! – В Птичку? – В Птичку, – покорно отвечает Ушиджиме Ширабу. Не самое солидное, но одно из ближайших к академии кафе. Ушиджима после дополнительных занятий в школьной форме, сам Ширабу – в спортивном после тренировки, так что не чувствует себя на свидании. Дома ждёт ужин, поэтому сейчас они устраивают совсем небольшой перекус. У Ушиджимы – третьегодки, выпускника, спортсмена юношеской сборной – режим и миллионы забот с подготовкой к экзаменам. Ширабу неуютно отвлекать семпая, но тот не начинает разговор первым, молчит. "Может, сейчас не лучшее время?" – выдавил из себя Ширабу. – "У вас, третьегодок, и так много дел, если ещё и это свалится..." "А я ему уже сказал," – беззаботно отозвался Тендо тогда, через день после того, как на прошлой неделе третьегодки по старой памяти заглядывали в клуб. Углядел, переодеваясь, отметину на теле связующего, потом уцепился за бывшего капитана, а назавтра выдал Ширабу занятный факт: они с Ушиджимой соулмейты фиолетовой луны с одинаковыми отметинами. Он-де сам видел. Луна у Ширабу Кенджиро действительно фиолетовая, но вот с отметиной как-то не повезло. Нет, сама она прекрасная, совсем как татуировка: тонкий чёткий контур белого пера. – Ну почему в таком месте, – Ширабу роняет голову на руки, отставляя тарелку в сторону. Они что, цветные пони из мультика? Ушиджима с минуту разглядывает его. – Обычное место. Такая же часть тела, как и все остальные. Только за столом всё равно не произносит, что знак соулмейта – подумать только! – у них на задницах. В самом низу правой ягодицы. Бледная точка сверху – родинка Ушиджимы, у Ширабу её раньше не было. У Тендо тоже фиолетовая луна, наверное поэтому у него привычка разглядывать чужие тела, цепляясь за малейшую схожесть в поисках своего соулмейта. Он никому больше не сказал про них двоих, но Ширабу всё равно это всё раздражает и злит. Но больше всего его злят собственные чувства. А ещё слова Тендо никто не проверял. Поэтому Ширабу вдыхает побольше воздуха: – У вас действительно тоже... там.. вроде татуировки белого пера? И Ушиджима просто кивает, слегка удивлённый вопросом. Он, похоже, не сомневался. Сверять здесь и сейчас они, конечно, не возьмутся, но и сравнить тоже никто из них не предлагает. – Ну да, ну да, Тендо-сан не стал бы так шутить, верно?.. – Зачем бы ему. – Значит, мы соулмейты, – Ширабу барабанит пальцами по столу. Соулмейты. Оба спортсмены, но после выпуска из Шираторизавы Ширабу собирается совсем в другой университет, нежели Ушиджима. Ушиджима выпускается через месяц и их пути разойдутся, пожалуй, навсегда. – Говорят, у соулмейтов особая связь, – тихо тянет Ширабу. – И всё это время мы, сами того не зная, так слаженно работали в команде.. просто потому, что являлись соулмейтами. – Нет. Не думаю. Ты не можешь списывать весь свой труд на связь родственных душ. Ушиджима не соглашается. Ему ли не знать, сколько сил Ширабу угрохал, меняя свой стиль игры под него. Он знает о своём кохае больше кого бы то ни было. И он хмурится. – Просто, кроме этого ничего ведь больше не будет? – связующий вытягивает из стопки бумажную салфетку. А что ещё должно быть? Чего хочет Ширабу? – Я не особо понимаю одержимость соулмейтами у всех вокруг. Наверное, это важно, но.. не понимаю. – Значит, вам это не нравится, – определяет Ширабу. Ушиджима удивлён его выводом и он объясняет: – Вы как-то говорили, что вам не нравится то, чего вы не понимаете. – Да? – Вы говорили это о десятом номере Карасуно. – Ты не десятый номер Карасуно, – спокойно замечает семпай. – Я пока не знаю, как я отношусь к этому. Всю неделю не знаю. – О. Ширабу опускает взгляд. Растерянный Ушиджима Вакатоши это неожиданно. – Предполагается, что соулмейты обычно становятся любовниками. – И вам это не нужно ни с парнем, ни с девушкой? – уточняет Ширабу, крепко вцепляясь в салфетку, которую уже успел свернуть плотным валиком. – Я не знаю, – повторяет Ушиджима. Он не знает. Ему не было плохо или неприятно, пока Ширабу был рядом с ним эти пару лет, но он не знает, стоит ли продолжать общаться после выпуска из-за того, что они соулмейты. И тем более, стоит ли преобразовывать их общение в более близкую дружбу или даже любовь. А кто знать должен? Ширабу пронзает одно нехорошее осознание, будто они оба пытаются спихнуть ответственность за это решение друг на друга. И догоняет следом второе – семпай старше всего на год, это не такая большущая разница, как ему часто казалось. Ушиджима в некоторых моментах такой же ребёнок без особого опыта. Салфетка рвётся. – А ты? – М-м? – Ширабу поднимает голову. – Ты что думаешь? Вернее... чувствуешь? – спрашивает Ушиджима. – Честно? – он откладывает огрызки салфетки в сторону и упирается ладонями в холодный край стола. Семпай кивает. Хочется спрятаться за чёлкой. Ширабу пытается подобрать слова: – Как вы сказали? Предполагается, что соулмейты обычно становятся любовниками? Думаю, в моём случае это накладывается на мои ощущения. К восхищению Ушиджимой, как волейболистом, примешивается это. И за неделю Ширабу ловит себя, заглядываясь на лестницу, ведущую на этаж к третьегодкам. Он ждёт, не появится ли там Ушиджима. В столовой. У входа в академию. В библиотеке. Под окнами северного крыла на беговых дорожках, забывая, что физ-ру у третьегодок в этом месяце отменили. И когда видит его, чувствует себя очень глупо. Будто опасается, что его застукают. Как будто пялиться на своего соулмейта неприлично. Никто не знает, что они соулмейты. Так что пялится Ширабу просто на бывшего товарища по команде, волейбольную звезду Шираторизавы. А кто на него не пялится, скажите? А всё равно неуютно, непривычно, неправильно. Запретно? Сладко. Ушиджима не избегает его, но встречаются они на переменах только в компании остальных и – ни слова о родственных душах. О чём угодно, но не о них. Ширабу запоминает очертания скул, блики на волосах, изгиб губ, ссадину на большом пальце и шишечку на запястье. Вспоминает, что в вырезе спортивной формы у Ушиджимы видно ямку меж ключиц. Рубашка его школьной формы строго застёгнута, можно пялиться лишь на кадык. И он тоже ничего. И каждый раз, пока бессовестно пялится, Ширабу думает, что если не влюбляется, то хотя бы просто поддаётся влечению. Но, раз уж они соулмейты, останавливать это ему не хочется. Когда очередная поклонница набирается смелости попросить у Ушиджимы номер мобильника, Ширабу дёргает Тендо за рукав, молча прося о помощи. Тендо соображает быстро, говорит тоже быстро, много, складно. Его стараниями они остались сегодня после школы вдвоём и оказались в Птичке. А Ушиджима молчит. Не понять, ясно ему или нет. – Так что вы мне нравитесь, – на всякий случай уточняет Ширабу. Вообще-то от парней-соулмейтов ожидают крепкой дружбы, а никак не того, что они станут любовниками, только бывший капитан отчего-то упускает это. Но раз он не ожидает предложения стать бро навеки вечные, то и признаваться легче. – Принимать мои чувства вы не обязаны, разумеется, – добавляет Ширабу и, наконец, поднимает на него глаза. Ушиджима чуть наклоняет голову, но не меняется в лице. Принимает информацию к сведению. Этого следовало ожидать. Это не волейбол, привычный и родной. Это то, чего он никогда не пробовал, и оттого не знает, нужно ли. Этот разговор ничего не решает. Но Ширабу думает, что ранее оказался не прав. Легче всё-таки стало. Даже услышать, что Ушиджима не знает, как быть – легче неведения. Высказаться самому – тоже облегчение. Что делать дальше? Эта неопределённость нравится ему не больше малодушия. И даже если его отвергнут, он уверен, что поступает правильно. Не бездействует. Ширабу поднимается из-за стола: – Но всё-таки... Извините, что делаю это без разрешения, Ушиджима-сан. Он быстро наклоняется к своему соулмейту и коротко целует в уголок губ, после чего молнией вылетает из Птички с горящими щеками. Убегать глупо, если Ушиджима захочет его догнать, догонит в два счёта, это же Ушиджима. Но догоняет его сообщение в телефоне. Ширабу шмыгает носом и снимает блокировку с экрана. "В следующий раз не извиняйся."