***
Клэри начинает презирать себя за свои же ощущения, которые одолевают всё сильнее. Ей хватает переживаний из-за разрыва родителей; из-за желтой прессы; из-за ломки брата — но оказываясь, в лофте, в компании Лайдвудов или друзей парня — становится легче. Постоянная тревога отпускает, а ощущение лёгкости даёт возможность забыть о переживаниях, ставшими постоянными спутниками. Сжимая в руках газету, морщится, бросая на соседние сидение автомобиля. На обложке красуется снимок девушки с матерью, а точнее их ссора перед входом в галерею Джоси. Устроив, выяснение отношений на улице, дала журналистом новый повод для грязных сплетен касательно семьи. Вжимая ногу в педаль газа, пытается выкинуть отвратительные мысли из своей головы, хмурясь, закусывая щёку, концентрируясь на дороге в аэропорт. Как же хотелось покинуть любимый город, сбежать от всех проблем, но она не имеет права оставить брата и отца, которые нуждаются в ней сильнее, чем обычно. Первой хорошей новостью, за последние пару дней, стал приезд лучшего друга. Находясь, в разных странах они поддерживали постоянное общение с помощью соц сетей — делились переживаниями или радостью, рассказывая первое, что придёт в голову. После окончания школы друзьям пришлось разделиться: Клэри подчинилась воли отца, поступив в Французский университет, а Саймон, после развода родителей, переехал в Милан, занялся вплотную музыкой, точнее создаванием музыкальных ремиксов и совершенно новых танцевальных треков, которые с успехом, занимали лидирующие позицию радио-чартов. Моргенштерн гордилась успехами своего друга, воплотившим одну из своих целей — стать DJ. Льюис был невероятно талантливый и трудолюбив, что помогло ему добиться успеха. Слушая, один из его треков, по дороге в аэропорт улыбалась, мечтая скорее обнять Саймона, но глаза то и дело натыкались на обложку жёлтой газетёнки, из-за которой радость сменялась переживаниями, пытаясь отбросить плохие мысли, делала музыку громче. Как же много придётся рассказать старому другу. Только ему одному, сможет доверить тайны семьи и найти способ, как уберечь брата от срыва. Сначала, Кларисса хотела посоветоваться с Алеком, но язык так и не повернулся, спросить волнующий вопрос, прекрасно понимая, что именно из-за этого человека начались многочисленные проблемы. Было проще винить хозяина лофта, который так нагло влез в её жизнь, переворачивая всё с ног на голову. Глубоко в душе, осознание вины Себастьяна напоминало о себе, но любящая сестра предпочитала обвинять кого угодно, но не брата. В той же степени, что она презирала Лайтвуда, начала призирать себя. Чувство вины, засевшее в голове, постоянно напоминало о том, что стоило ослушаться отца, остаться в Манхэттоне, рядом с семьёй, с братом. Самой себе, не однократно повторяла фраза: -А если бы…— После которой из глаз струились слезы, а к горлу подступал ком. Вцепляясь пальцами в руль, неслась по трассе превышая лимит скорость, не заботясь о возможном наказание, затыкая голос совести, нашёптывающий всевозможные предупреждения. Юной девушки хотелось почувствовать свободу и не много счастья, хотя бы на мгновение. По международному аэропорту Джона Кеннади, носились сотни людей, везя за собой чемодан или держа в руках дорожную сумку. Многочисленные туристы, разинув рты, любовались красотой старинного здания, нагроможденного современной техникой, придававший зданию современный вид. Идя по огромному залу, искала среди потока людей знакомое лицо. Самолёт прибыл точно по указанному времени, об этом оповещали многочисленные табло, вставая на носочки, жалела, что её рост не позволял как следует заглянуть вдаль. Кларисса готова была прыгать от радости, когда увидела Саймона, шедшего к ней с радостной улыбкой и готовящий руки для крепких объятий. Заметно отросшие шатенистые волосы, немного завивались, а в карих глазах был заметен счастливый блеск; он был значительно выше неё, что позволяло миниатюрной девушке, повиснуть на шее друга, смеясь. Парень, заметно изменивший за год, смотрел на лучшую подругу всё с такой же добротой и любовью, держа в свои руках Клэри, улыбался во весь рот. — Привет, рыжик. Кличка данная с детства, заставила Клэри сильнее вцепится в шею друга, улыбаясь: — Привет Сай, — наконец, разомкнув объятья, начала внимательно рассматривать друга, — Ты что, анаболиков со стероидами переел? Льюис, привычным движением, лохматит свои волосы, посмеиваясь: — Я не похож на тупого качка, не утрируй. Просто занялся спортом, чуть больше обычного. — Ты, видимо, теперь живёшь в спорт-зале, — прищурившись, проговаривает Клэри, беря друга за руку и направляясь к выходу. Шатен улыбается, понимаю, как сильно ему не хватало девчонки с её безумным нравом и талантом притягивать различные неприятности. Оба улыбаются, садясь в машину, беседуя о первом, что придёт в голову. Беря в руки газету, Льюис замолкает, читая статью, то и дело, переводя взгляд на рыжеволосую, которая в миг побледнела. — Клэри, твои родители разводятся? Это правда? Девушка, привычно сжимает руль, вздыхая: — Да. Они хотят развестись. — Почему ты не говорила? — Саймон переводит взгляд на подругу. — Я сама узнала, когда вернулась домой. Себастьян скрывал, мой брат слишком много всего скрывал, — произнесла девушка, дрогнувшим голосом. — Хэй, послушай, — шатен улыбнулся, подбодряя, — Они могут ещё помириться. — Ты не понимаешь, — зеленоглазая мотает головой, — Моя семья давно распалась, они просто создавали видимость счастья. Для меня, для Себастьяна, для прессы. Отец не примет обратно маму, — она сглатывает, появившийся ком в горле,— Не после предательства. Льюис переводит понимающий взгляд на газету, смотря на фото: — Всё наладится. Просто поверь. Обращая свой взгляд на друга, Клэри ощущает, как нуждалась в его постоянном позитиве, добрых словах и поддержке. Воспоминание о моментах детства, встают, словно, фотография перед глазами. Девушка помнит как училась рисовать, а неугомонный друг мешал, отвлекая на шалости или ставил кляксы на новые рисунки из-за чего вызывал гнев юной художницы. — Я верю, а теперь, пора отвезти тебя домой. Заводя машину, включая как можно громче песню, двое друзей поехали домой, наслаждаясь обществом друг друга, отпуская переживания, хотя бы на мгновение.***
В лофте постоянно крутились люди, попивающие алкогольные напитки или приходившие за очередной дозой, настороженно присматриваясь к окружающим. Девушка успела привыкнуть к оценивающим взглядом многочисленных незнакомцев и завистливых девиц, которые сверлили её взглядом, будто прожигая дыру. Бармен, всегда весёлый и дружелюбный, обслуживал каждого клиента, беседуя на посторонние темы, рекомендуя напиток, но чаще всего, просто слушал пьяные бредни людей. Клэри всегда удивлялась подобной выдержки, стоя несколько раз за баром, у неё возникало желания вылить на очередного напившегося посетителя ведро холодной воды, а иногда накричать послав далеко и надолго. Именно поэтому, рыжеволосая в тайне восторгалась выдержкой барменов, которые день за днём выполняли свою работу не переставая быть дружелюбными. Без Изабель в клубе было немного скучно, Клэри ощущала некую тоску по брюнетке способной подбодрить парочкой фраз или дать волшебного пенка, которого так не хватало. Держа в руках планшет, заполняла таблицу на поставку новой партии спиртного, сверяясь с остатками на складе и в баре, метаясь между помещениями. Смотря на марки алкогольных напитков, понимала, что хозяин лофта выбирает только качественную продукцию у проверенных поставщик, а ассортименту мог позавидовать любой элитный клуб Верхнего Манхэттона. В голове сложилась четкая картина того, что это места популярно совершенно у разных слоёв общества, она была готова поклясться, что большая часть Манхэттона отрывалась именно в этом клубе. Охрана не пускала кого попало, тщательно досматривая и проверяя адекватность. С первого взгляда было невероятно сложно понять, пришёл ли гость за дозой или же отдохнуть, попивая бокал элитного виски. Так же пришлось сделать вывод, что Лайтвуд был отличным директором, хотя его банда, называла его иначе, переходя на тюремный жаргон, от которого становилось не по себе. Клэри уверенно зашла в кабинет, прежде постучав, не заметив хозяина лофта, хотела выйти, но её взгляд привлёк пистолет, лежавший на столе. Шумно выдохнув, сжала в руках гаджет, ей стало не по себе. В последнее время, она старалась не забивать голову делами Лайтвуда, но вопросы на пару с мыслями, окутывали сознание подобно лавине. Больше всего, хотелось быть рассудительной, следовать доводам рассудка и бежать из этого места, не оборачиваясь. Но с другой стороны, в ней рос искренней интерес к вещам, о которых она раньше не думала. С уверенностью могла сказать, что Алек опасен, что в лучшем случае он закончит свою жизнь в тюрьме, но не смотря на всю его преступность — тянулась к нему, подобно мотыльку летевшему на губительный свет. — Ты заполнила таблицу? Бархатный голос прозвучал практически над ухом, пугая, вызывая мурашки. Сердце пропустившие удар, забилось с бешеной скоростью, грозя вырваться. — Ты меня в могилу сведёшь, — прошептала Кларисса, оборачиваясь, глубоко вздыхая, — Тебе стоит повесить бубенчик на шею, что бы оповещать о своём присутствие. Слушая комментарии испуганной девчонки, Алек не мог сдержать смех: — Тебе пора привыкнуть, что тут моя территория. — Я не претендую на твою территорию, — произнесла зеленоглазая язвительно. — Ты была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила меня, — парировал ей в ответ Лайвуд, — не обо мне ли ты думала? Их взгляды встретились, Моргенштерн хотела бы соврать, но язык будто пристыл к нёбу, а вдоль позвоночника пронёсся табун мурашек. Он стоял не позволительно близко, обдавая запахом своего тела с поместью одеколона, который приятно щекотал рецепторы, заставляя делать каждый вдох всё глубже. — Делать мне больше нечего, — наконец, произнесла собравшись с силами,— В памяти возник утренний образ хозяина лофта без футболки, от чего на щеках показался румянец, захотелось влепить самой себе пощёчину. Лайтвуд наблюдал за девушкой, изучая, впитывая любую её эмоцию, сменявшую одну на другую слишком быстро. Видя, что страх перешёл в лёгкое раздражение, а затем в смущение — ухмылялся. Ему, впервые, захотелось проникнуть в чью-то голову, прочитать мысли. Клэри была для него загадкой, сплошной головоломкой состоящий из противоречий. Она была настолько миниатюрной, по сравнению с ним, что возникало желание защитить, но месте с этим заставить сгорать от страсти, подобно ему самому. — Ты совсем не умеешь врать. — Что ты о себе возомнил? Будь ты последним мужчиной на планете, я ни за что не буду думать о тебе! — ответила возмущённая Клэри с нотками гордости. — Уверенна? — Алек встал к ней вплотную, склоняясь, обхватывая пальцами подбородок. Рыжеволосой хотелось сбежать, провалиться сквозь землю, но лишь бы не видеть в синих глазах пожар, точно такой же полыхал и в изумрудных. От его прикосновения кожу будто обжигало, а внутри зарождалось желание повторить поцелуй. Их дыхания смешивались в одно, а во рту пересыхало. Клэри инстинктивно облизывает губы, а для Алека это служит последним пределом, вся его выдержка летит к чертям. Его губы впиваются в её, размыкая, давая языкам встретимся в безумном танце. Поцелуй наполненный страстью, после которого хвалёная выдержка летит безвозвратно. Маленькая ладонь впивается в плечо, планшет падает на пол, но они будто не слышат, изучая друг друга губами, сливаясь в сумасшедшем поцелуе. От каждого прикосновения кожа покрывается мурашками, а в лёгких заканчивается воздух. Брюнет поцелуями спускается на шею, прикусывая нежную кожу, вызывая тихий стон. Девичьи руки бродят на спине парня, впиваясь ногтями, заставляя продолжать. Алек сжимает соблазнительную попку, которая дразнила его, прижимает ближе к себе, приподнимая юбку. Разворачивая к себе спиной, не перестаёт целовать шею, покусывает мочку уха. Девушку трясёт, будто в лихорадке, от каждого прикосновения, становящегося более развратным. Ощущаю его руку на своём животе, постанывает от очередной волны возбуждения. Её во все не смущает член, упирающийся в бедро, всё что она хочет — это чувствовать больше и сильнее, от чего прижимается плотнее. Находя девичьи губы, Алек хрипло дышит, сгорая от желания. Очередной поцелуй наполненный страстью. Ладонь проходится по внутренней стороне бедра, раздвигая ножки Клэри, поглаживает пальцами лоно через влажные трусики. От очередного откровенного прикосновения подкашиваются ноги, приходится схватится за край стола. А Лайтвуд не собирается останавливаться дразня желанную девушку, сквозь ткань белья, находит клитор, чуть надавливая на него. Рыжеволосая поддается ему навстречу, трется бедром о пах, шумно дыша. Когда его палец оказывается в лоне, очередной стон заполняет кабинет, брюнет делает всё медленно, распаляя. Её стоны словно музыка для его ушей, именно этого он и хотел так давно… Наглый стук в дверь разрушает иллюзию их уединения. Мозг лихорадочно начинает соображать, отскакивая от Алека в несколько шагов, Клэри находу поправляет юбку, глубоко дыша, отходит к окну, вставая спиной. Хозяин лофта зол, возбужденный член начинает ныть, приходится сжать кулаки, обходя стол и садясь за него. Бросает взгляд на Клариссу, замечает не естественную позу и плотно сжатые ноги, ухмыляется, понимая, что не ему одному мучиться. Очередной стук и хозяин лофта, догадывается кто им помешал. — Войдите. Дверь открывается, впуская Джейса. Смотря на друга, усмехается, а поднимая гаджет с пола понимает, что не во время. — Нужно отправить заказ на поставку и предоплату. — Всё в планшете, — отвечает Клэри, покидая кабинет, перед тем как закрыть дверь, бросает взгляд на брюнета, прикусывая нижнюю губу от негодования. Блондин проводит взглядом девушку, а на лице появляется улыбка: — Я помешал? Лайтвуд готов пристрелить лучшего друга, глубоко вздыхая, пытается усмирить свой гнев: — Пошел к черту. — Ладно-ладно, — примирительно поднимает руки, продолжая улыбаться, — Потом поговорим. Когда Джейс покидает кабинет брюнет в полной мере ощущает свою неудовлетворенность от чего сильнее сжимает кулаки, понимая, что лучший выход — занятия спортом. К шлюхам обращаться нет никого желания, тем более перед глазами стоит образ рыжий красавицы с покрасневшими губами и страстью в глазах. Теперь он точно уверен — Кларисса будет думать о нём, а это ему только на руку.