Целительница

***

      Она стояла у окна, недосягаемая для лунного света, нервно перебирая пряди шелковистых волос, и не замечала, как её волосы свивались в слабые узелки. Вглядываясь куда-то в сторону ежевичных кустов, вобравших в себя черноту весенней ночи, девушка нежным касанием сняла капли вечерней росы с потрескавшегося мрамора.       Она невольно начала подмечать движение листвы, отражение луны в широкой луже, разлившейся напротив входа в заброшенный храм, и вышагивающего рядом с ней большого чёрного ворона. Её укололо недоброе предчувствие. Девушка вжалась в колонну, когда крупная птица бросила свой взгляд в её сторону. Сердце заколотилось, как заведённое: казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Она закрыла глаза и принялась нашептывать совершенно непонятные, но такие знакомые слова, сплетая их в цепочки.       Когда она закончила читать заклинание, воздух вокруг неё заискрился, нагрелся и стал плотнее. Девушку это не тревожило, напротив, она чувствовала себя увереннее. Вернувшись мыслями в реальный мир, она обнаружила, что ничего не изменилось: всё так же тихо, только птица, пристально всматривавшаяся в остатки некогда величественного сооружения, исчезла. «Улетел, или, быть может…» — она не успела окончить своих размышлений, как за спиной послышался едва уловимый шелест тяжёлых крыльев, и вслед ему цокот огромных крепких когтей по обломкам каменной кладки. Нащупав висящий на шее амулет, девушка схватилась за него, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить своё трепещущее сердце и хоть как-то привести мысли в порядок. Тишина угнетала, и страх мурашками пробегался по коже. Она всеми силами пыталась вернуть обыкновенное ей хладнокровие, но эти старания были тщетны; отнятое на то время было преимуществом гостю, ставшему позади.       За спиной Лиры раздалось несколько странных клацающих звуков — должно быть, это ворон щёлкал своим мощным клювом. А после тишину разрезал душераздирающий крик. Голос, больше похожий на человеческий, эхом раздался в стенах полуразрушенного старого храма. Девушка вздрогнула, повернулась и всё-таки взглянула на визитёра. Птица, чьи глаза, похожие на маленькие кристаллы киновари, поблёскивали в темноте, всматривалась в лицо Лиры. Девушка нервничала, но уступать была не намерена. Нахмурив лоб и сощурив глаза, она посмотрела на ворона со всей своей собранной надменностью. Ощутив ответное давление, тот, будто одержимый, начал вести себя совсем не по-птичьи: нахохлившись, он зашипел, словно змея, а дальше встал, будто окаменев. На этом метаморфозы не прекратились. Вокруг, будто из самой птицы, начал проступать смолянистый дым, который окутывал ворона, извергался клубами, пока не скрыл полностью силуэт.       Она не сводила взгляда с «человеческой» ипостаси оборотня, выглядящей намного опаснее громадной птицы. Лира сразу вспомнила недавний случай, когда служители Мёртвого дождя натравили целую стаю воронов на деревни и окраины. Всё могло бы обойтись меньшим количеством жертв: шанс был, но птицы оказались разносчиками неведомой хвори. Опасные пернатые, благодаря своей природной сообразительности, хорошо поддавались дрессировке. Эти нападения наглядно демонстрировали всю жестокость, бессердечность и абсолютную бесчестность анархистов небезызвестной фракции. Вороны нападали группами на ничего не подозревающих людей. Удары наносились прямо в темя. Старики и дети, почти все, падали замертво или теряли сознание. Остальные пытались убежать или спрятаться. Но результат уже был достигнут: толпа была в состоянии шока, на раздумья не находилось времени. Все действия были спонтанными и управлялись лишь одними инстинктами. Птицы продолжали сеять ужас и панику, выклёвывая глаза и добивая ещё живых мужчин и женщин.       Незнакомец заскрипел, разворачиваясь к маленькой девичьей фигуре. Из-под выбившихся прядей, спадающих прямиком на лицо, горел безумный взгляд покрасневших глаз.       — Что ты тут забыла? — гаркнул перевёртыш.       Лира хотела было ответить, но поперхнулась пробивающим до тошноты запахом нечистот и плесени. На глаза сразу же навернулись слёзы.       — Мне нужен свиток с заклинанием, что ты украл!       — Глупая девка! Разве тебе было мало в прошлый раз? Я убил бы тебя, если бы не та крылатая тварь!       От этих слов по спине пробежал озноб, а на лбу выступил холодный пот. Боль в голове предательски усилилась вместе с неприятными воспоминаниями и страхом. Всё это не давало поразмыслить над ответом и вводило девушку в настоящий ступор.       В тот раз Лира недооценила врага и оказалась буквально в секундах от смерти: перевёртыш сжал её горло. Перед глазами всё расплывалось, а в голове пронеслись беспомощные мольбы о спасении. Целительница трепыхалась, словно маленькая птичка, пойманная диким котом, и когда руки уже перестали слушаться, появилась она: крылатая вцепилась когтями прямо в голову оборотня и спасла девушку от неминуемой гибели. Произошедшее показалось Лире жутким сном или видением, но огромный кровоподтёк на шее вернул всё на свои места.       — Если тебе так охота сдохнуть, то я с удовольствием исполню твоё желание, — оскалился оборотень, выставив напоказ свои стёсанные гнилые зубы.       — Я серьёзно подготовилась, — ответила Лира, словно оправдываясь за прошлую неудачу, ведь если бы не то существо, называемое гарпией, то всё было бы предрешено ещё тогда.       — В этот раз ни одна тварь не помешает мне закончить то, на чём мы так внезапно остановились…       Лиру предупреждали, что столкновение с таким опасным соперником не приведёт ни к чему хорошему, но та лишь отмахивалась, мол:       — Что мне может сделать старый перевёртыш, да ещё и такой, который обращается в плешивого тощего ворона?       Ей хотелось верить в свои силы, поэтому она с самого начала давала себе установку: «Я смогу!», «Либо я, либо никто!»       Соратницы пытались отговорить подругу:       — Лира, ты целительница! Ты нужна здесь, ты должна помогать людям: лечить больных и раненных, а этим прохвостом следует заняться другим! Кому угодно, но не целителю! Пойми это…       — Он украл один из самых древних свитков с могущественным заклинанием, свободно разгуливает рядом с нашей деревней, рыскает в наших лесах и отравляет нашу воду! Маги и колдуны заняты совершенно иными вещами! Ассасины продажнее любой распутницы, а короли и королевы со своими армиями участвуют в войнах против Мёртвого дождя и ещё какой-то невиданной нечисти. Никто не будет разбираться с оборотнем, а единственную реальную помощь мы можем оказать, только расправившись с ним! Вернём свиток, и тогда лечить людей от отравления более не понадобится.       — Лира, это рискованно! Мы не колдуны и не ведьмы, наша задача заключается в ином! Мы не вершим правосудие. И ты прекрасно знаешь, что использовать свои силы дозволено лишь для защиты.       — Лучшая защита — это нападение, — отрезала девушка, продолжив собирать дорожную сумку.       Лира не заметила, как у старого оборотня в руках оказался погнутый ритуальный нож. Сам факт, что у перевёртыша есть такая ценная в оккультизме и магии вещица, обескуражил и напугал сильнее, чем то, с какой ловкостью и стремительностью он приближался. Голова гудела, сердце колотилось с неописуемой скоростью, а в животе неприятно щипало. «Всё повторяется», — подумала она, едва успев увернуться от удара. Нож рассёк воздух, не задев и волоска на голове девушки. Триумф продлился лишь миг: старик поймал Лиру за рукав накидки и резким движением дёрнул на себя. Девушка опешила. Она заскользила по полу и, замешкавшись, случайно споткнулась о его ногу. Лира летела на холодное каменное покрытие, но не успела его коснуться и повисла, удерживаемая рукой оборотня.       — Поднимайся! Я хочу ещё поразвлечься, — оскалился перевёртыш. Лира не смогла уберечь взгляд от рядов почерневших зубов, красных кровоточащих дёсен и того, что в его усах и седой бороде торчал птичий пух и виднелась кладка ползучих насекомых. Она узрела того воочию не впервой, но сохранить невозмутимость было крайне сложно, почти невозможно.       «Избитое желание всех мерзавцев», — подумала Лира.       Стоило девушке ощутить под ногами твёрдый каменный пол, как оборотень, продолжая удерживать ту за рукав, толкнул целительницу к стене и прильнул к несчастной своим смердящим, испещрённым ранами телом. Приставив остриё ритуального ножа прямо к её горлу, он принялся свободной рукой ощупывать девичье тело. Спускаясь рукой всё ниже и ниже, он наблюдал за изменениями на её лице, но та по-прежнему была хладнокровна, хотя сдерживать отчаяние и слёзы стоило ей огромных усилий.       — А как тебе это? — спросил оборотень, и, приподнимая подол платья целительницы, не дожидаясь ответа, запустил под него руку. Грязные шершавые пальцы поглаживали бедро девушки и в какой-то момент резко вцепились в кожу, пронзая её ногтями. Лира дёрнулась и, напоровшись на кончик ножа, закрыла глаза. Кровь тоненькой струйкой побежала по шее. Перевёртыш провёл своим склизким языком по ней, слизывая притягательный, в его понимании, нектар, и продолжил свои ухищрения попеременно: то рукой, оставляя порезы и раны на ногах, то языком, облизывая щёку и губы несчастной девушки.       Мокрые следы, оставшиеся на лице, источали мерзкую вонь, не похожую ни на один из запахов, которые раньше встречала Лира. Слёзы, которые она так усердно старалась сдерживать, теперь свободно скатывались по побледневшему личику девушки. Онемев от страха, она никак не могла вспомнить слов для заклинания, но чем больше целительница терпела, тем больше начинала злиться. В первую очередь, на свою слабость и бессилие, и лишь потом на извращенца, сотворённого некромантами и колдунами. Дрожь по всему телу усиливалась, слёзы не останавливались — она выглядела жалко и беззащитно. И это не могло не понравиться ему. Почувствовав свою силу и то, что жертва не сопротивляется, оборотень решил приступить к делу. Убрав клинок от шеи Лиры, он приставил его к груди девушки.       «О Боги… прошу! Какие же там были слова… какие?! Боже, пожалуйста! Помоги!» — всё чаще и чаще Лира отправляла мольбы и просьбы в ночное небо, но чем больше просила, тем больше осознавала безысходность ситуации.       Оборотень сделал надрез на форме целительницы, но после первого, уже не смог сделать второго: рука Лиры держала руку перевёртыша, что сначала вызвало у того недоумение, а затем — дикую ярость.       — Хочешь лишиться руки раньше, чем собственной головы? — рявкнул он и схватил девушку за горло.       — Я вспомнила, — прошептала та.       — Что ты вспомнила, дура?! — усмехнулся оборотень и потянулся к её губам.       — Это! — ударом колена Лира попала точно в интуитивно намеченное место.       Оборотень издал сдержанный скулёж, переменился в своём безобразном лице и, отшатнувшись, склонился к полу, держась руками за то, что так ноюще заболело и… засмеялся. Его хохот отражался от стен и эхом разносился по всему храму. Лира не шелохнулась.       — Сука! — рявкнул оборотень. — Я убью тебя и буду трахать твоё мёртвое тело, пока оно не воссоединится с землёй! — Его красные глаза были переполнены неистовым гневом.       — Это не всё, — ответила девушка удивительно спокойно.       — Уже интересно. — Перекидыш разогнулся, подбрасывая в воздух нож, который он так и не выпустил из рук.       — «Кэптум ин винкула»!       Слова подействовали незамедлительно. Лёгкое голубоватое сияние обвило руки оборотня, постепенно становясь ярче, и приобрело чёткие очертания. Послышался лязг цепей и свечение сошло на нет, а на его месте, на руках старика, оказались тяжёлые серебряные оковы.       Тот рассмотрел свои руки и фыркнул.       — Вот дура! — Он посмотрел на девушку, а затем на цепь. — Ты за кого меня приняла? За оборотня?       — Да что же ты такое? — прошептала Лира. Она ожидала, что заклинание сработает, но что-то пошло не так. Действие оказалось неполным, и это уже не вселяло былой уверенности.       — Я магистр тьмы и вестник хаоса! — Цепи со звоном упали на каменный пол, а колдун вновь поднял ритуальный нож.       — Не может быть, — Лира начала красться к выходу. — Так вот откуда у тебя этот нож! — оборотень не смог бы воспользоваться подобным артефактом.       — И сейчас я разделаю тебя им, как поросёнка. — Он набросился на девушку.       Лира дёрнулась в сторону, но зацепилась за выступающую плиту и рухнула вниз, ударившись локтем и лбом об пол. Не дав ей прийти в себя, колдун схватил ту за волосы и резким движением поднял на колени. Целительница поднялась, но неожиданно получила ногой в спину и отлетела к стене, упав снова, только в этот раз вовремя выставив руки перед собой.       — Какая ирония! Ты умрёшь в стенах храма, в котором тебя обучали.       Девушка пропустила слова мимо ушей: рукой она нащупала небольшой осколок каменной плиты, оставалось только его достать. Подойдя к ней, старик потянулся, чтобы поднять и развернуть её лицом к себе, но, схватив за накидку, получил неожиданный удар в голову и рухнул. Целительница встала. Первая мысль, возникшая в её голове, была о побеге, но вовремя вспомнив, что она здесь ради важного артефакта, остановилась и взглянула на лежащего без сознания колдуна. «Боюсь, что этот день уже ничто не вычеркнет из моей памяти», — подумала она и присела, чтобы обыскать поверженного противника. Шарить в карманах и складках старой и изодранной формы тёмного колдуна — занятие не из приятных, но не обнаружив сколько-либо ценных находок, Лира сделала вывод, что он изгнанник и почти лишён своих сил. Видимо, даже для ренегатов его маниакальность оказалась сверх нормы.       Тщательно обыскав его, девушка не нашла ровным счётом ничего. «Мог ли он его спрятать или продать?» Теперь ей предстояло это выяснить, а пока нужно было сматываться отсюда как можно быстрее, пока тот не пришёл в себя. Если она успеет добежать до деревни и вернуться сюда со Стел, то они вместе предадут его тело огню, и он точно больше никому не сможет навредить.