Я - Дракон. Книга первая. Рожденная приносить счастье

Беатриса.

      — Вы не понимаете, — услышала я сквозь сон чей-то знакомый голос, — нельзя сейчас лежать в постели. Наоборот, от этого ей будет становиться только хуже и хуже.       Та, кто пыталась возражать этому невидимому голосу, была моей матерью. Но её слова были неслышны. Полная достоинства она говорила так же, как и всегда, не повышая голос. А вот её собеседника я слышала очень чётко, хоть и не могла сообразить, откуда мне знаком этот голос.       — Ей не надо к лекарю, — ещё раз твердо произнёс голос, и я, наконец, окончательно придя в себя, вспомнила. Это Рем. Рем?! Так он же уехал. Откуда он может быть у меня дома, да ещё и спорить с моей мамой? А то, что они спорят, сомнению не подлежало.       Я приподнялась на постели и с удивлением увидела, что лежу в той же самой одежде, в которой была в лесу на берегу протоки. А вот как добиралась оттуда до дома, хоть убей, не могу вспомнить. И вроде бы мне стало немного лучше. По крайней мере, чувство того, что меня сейчас разорвёт изнутри, уже прошло. Осталась лёгкая тошнота, но это ведь не страшно, как мне кажется.       Придерживаясь руками за стенку, я потихоньку дошла до двери и вышла в соседнюю комнату. За столом сидела моя мама, склонив голову на согнутые руки и вздрагивая плечами, а по комнате взад и вперёд расхаживал Рем и что-то ей говорил. Услышав звук открывающейся двери, они оба обернулись ко мне, и парень метнулся вперёд, подхватывая меня под руку каким-то неуловимым движением. Я мысленно усмехнулась. Вот теперь я точно верю, что он вампир. Люди с такой скоростью передвигаться не могут.       — Что со мной случилось? — спросила я, едва меня усадили на лавку. — Рассказывайте.       — Тебе стало плохо, — сказала мама, — а этот парень, Рем, оказался столь любезен, что принёс тебя домой. Сейчас он поедет по своим делам дальше и первого встреченного по пути лекаря отправит к нам, в Степной лог, чтобы тебя осмотрели и вылечили.       Я собралась было кивнуть, соглашаясь со сказанным, как вдруг меня остановил резкий голос вампира.       — Лиара, Вы совершенно меня не слышали? — спросил он ледяным голосом у моей мамы. — Ей не нужен лекарь, ей нужно ехать со мной. Только я могу отвезти её туда, где ей помогут. Иначе она просто умрёт. Неужели это не понятно?!       — Дочка, не слушай его, он говорит сущие глупости, — спокойно сказала она, глядя на меня.       Я переводила глаза с одного на другую, пытаясь понять, что же всё-таки случилось со мной и что происходит теперь.       — А давайте вы мне расскажете всё без утайки, и я сама решу, что мне делать дальше? — попросила я.       — Ты не можешь сама принимать решения, — так же спокойно ответила моя мама. — За тебя несу ответственность я.       — В тебе просыпается дракон, — выпалил Рем, и я поперхнулась от неожиданности:       — Что? Какой дракон, ты о чём? Я обычный человек, — растерянно сказала я, и мама меня тут же поддержала:       — Трис, дочка, я сразу тебе сказала, что этот человек несёт бред, не слушай его.       — Значит так, — Рем подошёл к столу и прихлопнул по нему ладонью, привлекая к себе внимание, — слушаем меня внимательно и не перебиваем. Если я в чём-то буду неправ, скажете потом, — кивнул он моей маме. — И все вопросы зададите тоже потом. Значит, как это вижу я. Вы — её мама, это я чувствую так же, как и то, что Вы — чистокровный человек. И ни капли драконьей крови у вас нет. В том, что ваш муж и её отец был драконом, я сомневаюсь по одной простой причине. Они берегут своих детей, как зеницу ока. Он никогда не покинул бы вас, зная, что в период человеческого созревания в его дочери начнёт пробуждаться дракон. А значит, её отцом был совсем не тот, кого она им считала. Случайная любовь, возможно, насилие. Что угодно могло случиться пятнадцать лет назад, а итогом стало рождение Беатрисы. Теперь Вы изо всех сил пытаетесь скрыть свой грех или ошибку, тем самым навлекая смерть на Вашу дочь. Пока Вы не примите правду и не отпустите её, ей не жить. Она не справится с этим одна. Вы уж простите, но я это видел.       Я ошеломлённо взглянула на свою маму, которая, закрыв лицо ладонями, сидела прямо, словно проглотила жердь.       — Мам, — тихо позвала я её, но она не ответила.       Рем отрицательно покачал головой. Не трогать её? Просто ждать?       Я замолчала, обдумывая слова вампира. Выходит, что моя жизнь была совсем не такой, какой я её считала до настоящего момента. Я никогда не верила в драконов. Для меня с самого детства они были точно такой же сказкой, как и вампиры. Но если вторыми пугали, то первые восхищали. Я с восторгом слушала рассказы тех, кто по их словам видел драконов. Огромные ящеры с крыльями и блестящей чешуей, выдыхающие огненное пламя. Великолепные, ослепительно красивые. И как, скажите, я могу быть драконом, если они величиной с дом и являются рептилиями, а я — человек? Этого не может быть. Но Рем смотрит на меня с тревогой. Значит, волнуется. Мама, ну не молчи, расскажи, пожалуйста, я клянусь, что пойму и прощу тебя, что бы там ни было.       Словно услышав мои тревожные мысли, мама подняла голову, и я увидела слёзы на её глазах. Дёрнулась, чтобы подойти и обнять, но Рем, который стоял позади неё, снова отрицательно покачал головой. Хорошо, я поняла. Буду молчать и внимательно слушать.       — Мальчик прав, — с неожиданной горечью в голосе, наконец, произнесла моя мама. — Алерт, как оказалось сегодня, не твой отец. Я всегда надеялась, что всё обошлось тогда, да, видно, не судьба оказалась. Это было пятнадцать лет назад. Тогда только закончилась война с орками. Наш король оказался мудр настолько, что не стал истреблять то немногое, что осталось от полчищ зеленокожих гигантов. И заключил мир с их вождями. Сейчас, спустя столько лет, мы все видим, что он был прав, и иметь орков в союзниках оказалось гораздо лучше, чем во врагах. А в то время это казалось сущим безумием. Мы только сыграли свадьбу тогда, а тут, в Россоши, проходила первая за четыре года войны ярмарка. И мы поехали туда с моим мужем на целую неделю. Я впервые попала в такой большой город. Всё изумляло и радовало. А потом случилось так, что однажды на улице один из орков, которых хватало в городе, крикнул мне вслед что-то плохое. Алерт не сдержался и подрался с моим обидчиком. В результате их обоих посадили в темницу на целых три дня, до разбирательства. Человек посмел обидеть того, с кем только что заключили мир. Орка отпустили, а моему мужу в качестве наказания назначили огромный штраф в целых две золотые монеты. В противном случае ему грозила работа на рудниках, пока он не отработает долг короне.       Мама подняла глаза на меня и тяжело вздохнула.       — Трис, понимаешь, я любила его и понимала, что никогда в жизни я не смогу найти таких денег, а значит, ближайшие лет десять или больше он проведёт на рудниках. И ничего не могла с этим поделать. Но судьба решила сыграть со мной злую шутку. Вечером, когда я вся в слезах вернулась в гостиницу из городской тюрьмы, ко мне подошёл мужчина. Очень красивый. В нём чувствовалась порода. Знаешь, как в знатных людях. Он спросил, что случилось и почему я плачу. А я была настолько раздавлена тем, что произошло, что невольно рассказала ему всё. Мы проговорили весь вечер, думали, как выйти из положения. Потом он меня чем-то угостил. И я больше ничего не помнила. А наутро проснулась в его номере. Мужчины этого уже не было, он уехал, как мне сказали. А на столе он оставил две золотые монеты. Вот так, дочка, — мама тяжело вздохнула, — я своим бесчестьем купила мужу право на жизнь. Алерт, слава богам, так и не узнал, о каком размере штрафа шла речь. Он всегда думал, что это обошлось нам в пару серебряных монет. Дорого, но не смертельно. А я через месяц узнала, что ношу под сердцем тебя. И до последнего надеялась, что именно он твой отец. Ты родилась похожей на него, и я успокоилась окончательно. И так было до сегодняшнего дня, пока Рем не принёс тебя домой без сознания и не сказал, что в тебе начал просыпаться дракон.       — Выходит, тот мужчина был драконом? — не поняла я. — Но как? Все рассказы описывают их как огромных ящеров, это не может быть правдой.       — Вспомни волка, — одними губами произнес Рем, и я его поняла. Они могут превращаться точно так же, как и вампиры. Только не в волков, а в драконов.       — Вы не пробовали его найти? — спросил парень, присаживаясь на стул рядом с моей мамой.       — А зачем? — подняла она на него заплаканные глаза. — Я была уверена, что всё обошлось и никто и никогда не узнает об этом. Я даже имени его не знала. Просто красивый незнакомец, который воспользовался минутной слабостью беззащитной девушки. Но при этом и помог ей. У меня нет к нему ненависти или злобы. Он был в моей жизни, благодаря ему у меня теперь есть Беатриса и всю жизнь рядом со мной был мой муж.       — А сейчас ваш Алерт где? — поинтересовался Рем.       — На войне, — вздохнула мама. — Год уже, как воюет. И ни конца ей, ни края не видно.       Я встала с лавки и, медленно подойдя к своей маме, обняла её крепко-крепко.       — Мамочка, я очень тебя люблю, — сказала я ей на ухо. — Ты у меня самая лучшая. И даже думать не смей, что я стану относиться к тебе плохо из-за того, что тогда произошло. Ты меня поняла?       Мама улыбнулась сквозь слезы и кивнула.       — А что теперь со всем этим делать? — спросила я, обращаясь к Рему. — Из того, что я успела услышать, ты меня хочешь куда-то увезти?       — В Ласточкину гавань, — ответил Рем. — Это ближайший город, в котором есть магическая школа. Тебе только там смогут помочь. Сама ты не справишься.       — Мама, мне надо ехать, — всё ещё не выпуская её из своих объятий, сказала я. — Ты сама понимаешь. А потом мне помогут, и я вернусь.       Она кивнула и, слегка отстранив меня, развернулась к парню, который так и сидел рядом с ней.       — Рем, а ты сам… — она замялась, не зная, как спросить, -…не дракон? Быть может, ты сможешь ей помочь?       — Я не дракон, — покачал он головой, — я вампир. У меня есть пара хорошо знакомых драконов, но они сейчас далеко на севере, участвуют в боях с некромантами, так что помочь, увы, не смогу.       Я не сразу поняла, что выражение грусти на лице моей мамы сменилось страхом. И только потом осознала то, что сейчас сказал Рем.       — Мам, всё нормально, — успокаивающе произнесла я. — Рем вампир, но он совершенно нормальный, ты же сама видишь: ни клыков, ни крыльев, да и глаза у него синие, а не красные, и клыков нет.        — И ещё я не лысый, — совершенно серьёзно подсказал Рем. — И вместо крови очень люблю пироги с вареньем и ягодами. Так что меня пугаться не обязательно. Я не страшный.       Мама посмотрела на меня и на него и неожиданно рассмеялась.       — А в конце концов почему бы и нет? — с каким-то задором произнесла она. — Если моя дочь оказалась драконом, почему её другу не быть вампиром? Это же совершенно нормально. Правда, дети?       Мы дружно кивнули.       — Ну, а раз так, тогда сейчас будем пить лийру и кушать пироги с ягодами. Вымойте руки и прошу за стол, — улыбнулась нам моя мама.       Я потащила Рема за собой во двор, чтобы показать, где можно вымыть руки. Пироги — это хорошо. Я их тоже очень люблю, хоть я и не вампир. Пока мы полоскались в воде, я продолжала обдумывать то, что мне стало известно. Вот интересно, а я тоже смогу превращаться в дракона или нет? Было так странно осознавать, что для тебя очередная детская сказка перестала быть таковой, а стала былью. Причём касающейся непосредственно тебя самой.       — Трис, — подтолкнул меня Рем, — о чём задумалась?       — Да так, — пожала я плечами, — просто думаю. Никогда не думала, что моя жизнь может так резко измениться.       — Сейчас жизнь меняется у всех без исключения, — серьёзно сказал парень, — и у многих висит на волоске. Поток беженцев, спасающихся от войны очень велик. Ваша деревня находится далеко на юге, и то вы видите постоянные передвижения наёмников, которые стремятся принять участие в войне с некромантами. А те, кто живёт на севере, в полной мере ощутили на себе все «прелести войны». Голод, безденежье, постоянные разбои и убийства из-за куска хлеба. Когда стоит вопрос: убить или быть убитым? Если ты не отвоюешь себе еды, завтра твои дети умрут с голода. И они бегут, спасаясь от смерти. Знаешь, Трис, это очень страшно. Ты хочешь знать, куда я еду? Я отвечу, это не секрет. В Ласточкину гавань, поступать в магическую школу. Сейчас, во время войны, каждый маг на счету. И ускоренный выпуск по боевым заклинаниям даёт возможность если не приблизить победу, то хотя бы оттянуть поражение. Магов мало, очень мало. А некроманты сильны. Поэтому сейчас в школах собирают всех, кто имеет хоть маленькую искру дара, для того, чтобы развить её сильнее, научить как можно большему за короткое время и отправить на войну.       — А ты, — я взглянула на Рема, — тоже потом отправишься воевать?       Парень согласно кивнул, а затем кивнул в сторону дома:       — Пойдём, а то нас уже потеряли, — и когда мы уж входили в дом с улицы, где был установлен умывальник, добавил: — Не говори своей маме ничего, пусть хоть за это не переживает.       Пироги были тёплыми, совсем недавно из печи, а лийра — ароматной. Мы наслаждались каждым кусочком, каждым глотком. Я только в эту минуту осознала, что уезжаю далеко-далеко и неизвестно, когда вернусь. Почему-то мне вдруг показалось, что я не уверена, вернусь ли я сюда вообще когда-нибудь.       И на Рема я теперь смотрела совершенно другими глазами. Если в самом начале знакомства с ним я видела всего лишь симпатичного парня, который по недоразумению оказался тем самым вампиром, которыми пугают детей, то сейчас, после его слов, я видела в нём настоящего мужчину. Того, кто готов пожертвовать каждой каплей своей крови ради спасения жизни других людей.       — Рем, — спросила моя мама, — а ты хочешь ехать прямо сейчас? Быть может, лучше завтра сутра? А сегодня переночуешь у нас, мы с Трис можем поспать в одной комнате, а ты переночуешь в моей.       Рем пожал плечами и улыбнулся:       — Мне как-то неудобно вас стеснять, да и потом у меня конь остался в трактире.       — И ничего страшного, — махнула рукой мама. — У нас за домом есть небольшая конюшня. У нас была лошадь до того, как отец ушёл воевать. Так что ему будет там хорошо. Вы можете сейчас сходить в трактир за вещами и конём, а я подготовлю ему сено и место в деннике.       — Хорошая у тебя мама, — с грустью в голосе сказал Рем, когда мы вышли на улицу.       — А твоя не такая? — удивилась я.       — Моя мама погибла в самом начале войны, — грустно сказал Рем. — Так же как и отец. Они поехали к родственникам на север. Моя кузина собиралась выходить замуж, и их пригласили. Я по малолетству не обращал внимания на слухи, которые ходили между жителями; говорили о том, что на севере неспокойно. А вот они прислушались и решили оставить меня дома. Я сначала обижался на них, а потом понял, почему они так поступили. Но было уже поздно. Они гостили в небольшом посёлке с названием Верея. Сама вспомнишь? Или рассказывать дальше? — тихо спросил Рем.       Я остановилась и взглянула в его лицо:       — Верея на северо-западе материка. Самый первый населенный пункт, по которому был нанесён удар некромантов. Не выжил никто, — я медленно протянула к нему ладонь и сжала его ледяные пальцы. — Рем, прости, мне очень жаль. Я не должна была спрашивать.       Он пожал плечами и осторожно высвободил свою руку:       — Ты всё равно рано или поздно узнала бы. Так какая разница? Я уже это пережил, но дал себе слово вырасти и отомстить за гибель родителей. Так что каждая тварь, которую я убью на войне, ответит за мою боль.       — Трис, вот ты где, — к нам подбежала моя подруга Марика. — Я тебя весь день искала. А кто это с тобой, познакомишь?       Я мысленно усмехнулась. В этом вся моя подруга. Хоть пожар, хоть потоп, но, если в пределах её досягаемости появляется симпатичный парень, всё пропало. Мечты в глазах и пустота в голове. Вот как можно быть такой влюбчивой? И при этом ей, как и мне, четырнадцать лет. За последний год она пережила по меньшей мере пятнадцать серьёзных влюбленностей. О тех, что мельче, я даже и не вспомню. И все как одна — в наёмников, следующих через нашу деревню. Хорошо, что им хватало такта не обращать внимания на мелкую девчушку с влюбленными глазами. Но ведь удача когда-нибудь может и изменить. Сколько раз я её предупреждала, а всё без толку. Вот и сейчас при взгляде на Рема глаза мечтательно округлились, а улыбка расплылась от уха до уха.       — Добрый вечер, — вежливо ответил Рем, видя, что я задумалась. — А я жених Беатрисы. Вот приехал, чтобы забрать её в свой родовой замок. А как она подрастёт, так и женюсь на ней.       Марика распахнула свои и без того широкие глаза и задумчиво оглядела нас, стоящих рядом: меня, в рубашке и мальчишеских штанах, и Рема, в его белоснежной вышитой рубашке, обтягивающей широкие плечи. Я недовольно покосилась на парня.       — Ну и зачем ты это сделал? — сердито спросила я, когда мы отправились дальше, поняв, что Марика больше не произнесёт ни слова.       Вампир расхохотался, чем привлёк внимание ещё пары женщин, стоящих у соседнего забора. Нас проводили задумчивыми взглядами, а парень, отсмеявшись, кивнул в их сторону головой.       — Вот почему. Трис, ты подумай сама. Ты завтра уедешь со мной, об этом будет знать вся деревня. Как ты считаешь, есть разница между тем, уедешь ты в статусе моей невесты или просто спутницы? Как о тебе будут думать, когда ты вернёшься? А так ты всегда сможешь сказать, что замуж не вышла, потому что жених на войне, а одной сидеть в его родовом замке скучно, и ты захотела домой. Отношение к тебе совсем другим будет. Понимаешь?       — Я об этом даже не подумала, — задумчиво покачала я головой.       — А я подумал, — улыбнулся вампир и свернул к трактиру, до которого мы добрались совершенно для меня незаметно.       Конь так и стоял возле коновязи. Толпа, впрочем, давно разошлась. Увидев хозяина, он обиженно покосился на него чёрным глазом и тоненько заржал.       — Прости, мой хороший, — Рем подошёл к коню и погладил его по чёрному носу. Затем сунул руку в карман штанов и достал пару морковок. Одну из них протянул коню, поглаживая его по крутому изгибу шеи, — возьми, Асерраш, и прости, что оставил тебя здесь.       Второю морковку Рем сунул мне в руки и, оставив меня возле коня, отправился в гостиницу за своими вещами. Мы вместе с Асеррашем проводили его задумчивыми взглядами и, едва он скрылся за дверью, уставились друг на друга.       — Хороший конь, — неуверенно сказала я, на всякий случай отодвигаясь от жеребца подальше.       Асерраш оскалился и клацнул зубами. Ну да, так и есть, днём мне не показалось, у него действительно клыки. Что же это за порода такая интересная?       — Будешь морковку? — нерешительно спросила я у жеребца, держа овощ в руках, но оставаясь на том же самом месте.       Во взгляде появилась заинтересованность. Конь постоял, явно размышляя над ситуацией, а затем потянулся ко мне мордой, требуя лакомства.       — И вот что с тобой делать? — задала я самой себе вопрос, явно не требующий ответа. Конечно, бежать как можно дальше. Потому что сам вид этого коня говорил об опасности. Но именно этого я себе позволить не могла, потому что с завтрашнего дня мне придётся путешествовать в его компании.       Решив не рисковать понапрасну, я взяла морковку за самый кончик и осторожно протянула жеребцу на вытянутой руке, не подходя ближе. Конь заинтересованно наклонил голову и… хруп. У меня в руках остался ровно тот самый кончик, за который я держалась. Интересно. Я внимательно осмотрела то, что осталось, и вздохнула. По всему выходило так, что если бы он захотел, то откусил бы мне и пальцы заодно с овощем, но не стал этого делать, а значит, он умный и понимает что хорошо, а что плохо. Ладно, придётся рискнуть. Я положила остаток морковки на ладонь и, глубоко вздохнув, подошла к коню вплотную.       — Бери, Асерраш, — сказала я, — только не укуси меня. Я тебя боюсь. Жеребец осторожно потянулся к моей ладони и одними губами взял с неё морковный хвостик. Вот интересно, он понял то, что я сказала или он просто воспитанный?       — Познакомились? — раздалось за моей спиной.       Я обернулась, а конь приветливо фыркнул. Рем вышел из трактира с сумкой в одной руке и конской упряжью и седлом — в другой.       — Давай я помогу, тебе же неудобно, — перехватила я у него сумку.       — Седлать не будем? — уточнил парень, глядя на своего коня.       — А зачем, — пожала я плечами, — если через десять минут мы уже будем на месте? Тут идти-то, сам знаешь.       — Тогда пошли, — улыбнулся он, и, поманив за собой Асерраша, мы отправились домой.        Нас троих, чинно шествующих по улице, провожали совершенно другими взглядами. Сразу была видна работа Марики, которая, похоже, успела рассказать всей деревне о моём женихе. Нам улыбались, приветливо здоровались, а пара женщин даже поклонилась Рему.       Он с улыбкой отвечал на приветствия, а после очередного поклона в его сторону развернулся ко мне:       — Теперь ты видишь, о чём я говорил? А представь, как бы на тебя смотрели, если бы узнали, что ты едешь со мной просто так.       Я невольно поёжилась.       — Да уж, даже думать не хочу. Спасибо тебе.       Мы отвели Асерраша в денник. Мама в наше отсутствие уже насыпала в ясли сена и подвесила небольшую торбу с овсом. Рем налил в ведро воды и дал жеребцу напиться, а уже потом открыл дверцу денника, запуская его внутрь. Погладил его по морде и запер за собой дверцу.       — Ему тут нравится, — с улыбкой сказала я. — Он у тебя красивый. Кстати, Рем, мне показалось или у него клыки? Он что, тоже вампир?       Парень от неожиданности хмыкнул:       — Да нет, он не вампир, конечно. Специальная порода коней, выведенная магически; для ближнего боя. Он может принимать участие в рукопашной наравне с воинами. Клыки такие, что ему ничего не стоит перекусить кость руки или древко того же копья, а ещё он весьма хорошо лягается. Так что если он не в настроении, то лучше не подходить. Хозяев он, конечно, не тронет, а вот другим не поздоровится.       — Мы здесь закончили? — уточнила я, глядя на то, как Рем мнётся рядом с денником.       — Да, можем идти, — кивнул он и тихо добавил: — Мне просто немного не по себе. Твоя мама была так добра ко мне, а я не знаю даже, чем ей отплатить за это.       — Но ты же меня спасаешь, — улыбнулась я. — Поверь, это сторицей окупает всё, что она делает для тебя. Идём, нас уже заждались.