Беатриса.
Я задумчиво рассматривала не менее озадаченного Рема. — Что это было? — наконец решилась спросить я, а он только плечами пожал в ответ: — Любимая, даже не представляю. Но вообще — он высший маг, и возможно ему доступно что-то, чего не видим мы. — А как это связано с визитом к моей маме? — все еще непонимающе уточнила я. — Нет, я согласна, он подал гениальную мысль. Я даже не задумывалась о том, что если не вернусь скоро, она меня потеряет. Наверное, я плохая дочь, — добавила я тихо, опустив голову, а Рем тут же перебрался ко мне под бок и сгреб меня в охапку, прижав к себе. — Любимая, даже думать о таком не смей, — произнес он сердито. — Ты самая лучшая дочь на свете. Просто на тебя столько всего навалилось в последние дни, что совершенно не удивительно, что ты об этом просто забыла. Поверь, это совсем не характеризует тебя как плохую. Мы все равно рано или поздно подумали бы об этом. Просто он правитель государства и привык рассматривать любой вопрос с разных точек зрения, поэтому ему и пришла такая мысль в голову раньше, чем нам. Хотя мы смотрели на все одними глазами. Я тихо вздохнула. Когда Рем так говорит, я ему верю. — Мы пойдем будить Мэй? Услышав мой вопрос, Рем поморщился. — Любимая, не стоит. Он, отдавая энергию, выматывается так, словно всю ночь работал на рытье канав вокруг городской стены. Пусть отдыхает. — Для него это тоже тяжело? — грустно спросила я и покачала головой. — Я чувствую себя виноватой. Всем создаю проблемы. Мой жених сердито пропыхтел что-то сквозь зубы, и, прижав меня к себе, впился в мои губы поцелуем. Остатки здравомыслия выскользнули из моей головы прочь, едва я ощутила прикосновение его губ. — Если ты еще хоть раз скажешь подобную глупость, — сердито начал Рем отстранившись от меня, — то… — …ты меня покусаешь, — с улыбкой перебила его я. — Серый волк, ага, я помню. — Я люблю тебя, — тихо шепнул он и еще раз меня поцеловал. — Ой, а теперь самое главное. Трис, теперь твоя очередь кусать меня — я ведь совсем забыл, — произнес он сокрушенно. — О чем? — мне стало до того интересно, что я завозилась на постели стараясь с нее слезть. Удавалось с трудом, потому что рука Рема все еще прижимала меня к его боку. — Сейчас покажу, — парень отпустил меня и легко поднялся на ноги, взял со стола какой-то объемный сверток, который я заметила уже давным-давно, но трогать не стала, и положил его мне на колени. — Открывай, это тебе. — Мне? — я почувствовала, как мои глаза против воли округляются. Мне еще никто и никогда не дарил чего-то такого большого и мягкого. Интересно, что это? Мы в четыре руки распутали бечеву и развернули ткань, в которую был завернут мой подарок. Вот это да! Рем вытащил из свертка то, что лежало сверху и, развернул, показывая мне. Я осторожно прикоснулась к ткани, проведя пальцами по юбке шерстяного платья. Воротничок, длинные рукава, манжеты. Я сама не прошла бы мимо такой вещи, если бы увидела ее на ком-нибудь, обязательно остановилась бы рассмотреть. — Рем, какая красота! — Нравится? — он светло улыбнулся, подмигнул и, положив платье рядом со мной, достал вторую вещь. — Смотри дальше. А это был плащ. Светлого цвета, между песочным и золотым. Края бортов и капюшон были отделаны коричневой лентой, а подкладка темная. Я никогда не видела такой красоты. И на ощупь он как шелк снаружи, а вот внутри явно шерсть. Рем улыбался, следя за моей реакцией. Видимо ему понравилось то, что он увидел, потому что, отложив плащ поверх лежащего на постели платья, он достал из свертка третью вещь. И вот тут уже я не выдержала. Из глаз закапали слезы, а Рем всполошился. Он присел передо мной на корточки и заглянул в мое лицо, которое я опустила низко-низко, чтобы скрыть слезы. — Любимая, — растерянно произнес он, — тебе не понравилось? — Рем, ты что? — Я вскинула голову и посмотрела в его обеспокоенные глаза. — Как ТАКОЕ может, не понравится? Я никогда не видела такой красоты! — Тогда почему ты плачешь? — он уселся рядом и отложил платье-виновницу моих слез в сторону. — Родная, я так мечтал, чтобы они тебе понравились, — он немного виновато улыбнулся, заглядывая мне в глаза. — Вчера я гулял по городу и подумал, что у тебя совсем нет никакой одежды кроме этих мальчишеских штанов. Я невольно хихикнула на это замечание. Ну да, что есть — то есть. — Вот я и подумал, что не плохо бы тебе подобрать пару платьев. Побродил по торговым рядам, выбрал вот эти вещи. Знаешь, — он наклонился и шепнул мне в самое ухо, — я ужасно переживал, что не угадаю, мой вкус не совпадет с твоим, и они тебе не понравятся. На этих словах уже не выдержала я. Обхватила его за шею руками и несколько раз поцеловала куда дотянулась: в щеку, нос, губы. На этой части лица Рем решил меня задержать подольше. И мы опять сидели не в силах отдышаться, словно после долгого бега. — Я плакала потому, — я решила объяснить причину своих слез, — что никто и никогда в жизни не дарил мне такого. Все то, что я видела у себя в деревне ты и сам видел. Куда нам там было наряжаться? Разве что в поле работать? А ты для меня купил такую красоту и я не выдержала. Вот. — Любимая, ради того, чтобы ты была счастлива, я буду тебе хоть каждый день устраивать подобные сюрпризы, хочешь? — хитро подмигнул он. Вот же белобрысая вредина! Чтобы я каждый день плакала от счастья? Нет уж, счастью положено радоваться, вот и я буду! — Мерить будешь? — спросил он, и я радостно закивала. Еще бы, конечно же, буду. Я утащила оба платья за ширму и теперь торопливо переодевалась. В принципе и одно и другое одевались достаточно легко. У шерстяного впереди ряд мелких пуговичек от ворота и до талии, а у того, другого платья, вообще застежек нет. Просто натягивай через голову и все. Первым я надела шерстяное. Меня покорил его цвет. Не коричневый, а гораздо светлее. «Кофейный цвет», — ответил Рем на мой вопрос, едва я вышла из-за ширмы. Он откровенно любовался, а меня в этот момент занимал только один вопрос: как он так смог угадать с моим размером одежды. Это же надо, словно на меня и шили. Да уж, видимо я произвела на него неизгладимое впечатление, когда он меня рассматривал во время лечения. Меня поцеловали в лоб, развернули лицом к ширме, и подтолкнули к ней, шлепнув по пятой точке. Да еще и напутствием в дорогу наградили: «Опять придумываешь всякие глупости». Вот же… серый волк! Так и, кажется, что он мысли читает. Или я и, правда, так пахну эмоциями? Скинув теплое платье, я натянула второе, невесомое и замерла, оглядывая себя со всех сторон, как смогла. Вот же красота. Такое нарядное просто так и не оденешь, обязательно по поводу надо. Если мы и вправду уговорим Мэй и наведаемся к моей маме, вот тогда я его и надену. Пусть подивится на меня. Хотя дивиться ей и без платья будет чему. Шутка ли — дочка невестой заделалась. Такой поворот в судьбе и мне самой до сих пор удивителен, а уж ей и подавно будет. — Любимая, — позвал Рем, — выходи, не прячься. Что ты там застряла? Может помочь чем? — Нет, — покачала я, головой выходя из-за ширмы и, мой жених замер, будто громом пораженный, во все глаза, рассматривая меня. — Нравится? — Ты у меня такая красавица, — прошептал он и, за пару шагов одолев расстояние между нами, прижал меня к своей груди. Я замерла, слушая гулко колотящееся сердце. — Рем, а мы пойдем гулять? — спросила я, отстраняясь от парня. — Обязательно, — кивнул он. — Эти наряды я без тебя смог подобрать, а вот на туфельки меня не хватило. Такие вещи только с примеркой покупать, сама понимаешь. Ой, а об этом я и не подумала. Вот же, и вправду, дырявая голова. Я же не надену платье с сапогами. А туфли Делоры мне хоть и в пору практически, но все же немного малы. Долго в них не проходишь, да и вернуть надо хозяйке. — Я тогда сейчас переоденусь, и пойдем? — уточнила я, скрываясь за ширмой. — Давай, — услышала я голос своего жениха. — Да и мне переодеться не помешает. А то я и так маху дал — правителя к нам позвал, а сам в ночной тунике перед ним предстал, неудобно вышло. Я захихикала. Да уж, мы оба растерялись. Быстро скинув платье, я натягивала на себя рубашку со штанами, а сама думала о визите этого вампира. Коли бы Рем не рассказал о том, кем является этот мужчина, я никогда не заподозрила бы в нем того, кто держал в страхе все наше королевство в последние два года. Он был таким… словами и не передать. Обаятельным, вежливым, открытым. И на редкость внимательным. Даже о маме моей подумал, хотя ни мне, ни Рему даже в голову не пришло о ней вспомнить. — Я готов, — услышала я голос и вышла из-за ширмы, расправляя складки рубашки на плечах. Такое ощущение, что за последние два дня я сильно похудела. Вроде бы она не висела на мне подобно мешку. — Я тоже, — сообщила я и улыбнулась, глядя на Рема. Он такой красивый. Рядом с ним я словно гадкий птенец рядом с взрослой, гордой птицей. — Опять задумалась? — хмыкнул Рем и привлек меня к себе. Чмокнул коротко в нос и отпустил, шагнув в сторону двери. — Ну что, пойдем, погуляем? — А давай возьмем с собой Дарта, — неожиданно для самой себя предложила я. Рем скептически задрал бровь, разглядывая меня. Запер дверь на ключ и пожал плечами: — Опять драконья интуиция? — уточнил он. — Думаешь, понадобиться защита? Может тогда вовсе не ходить? — Да нет, — прислушавшись к себе, отозвалась я, — вроде бы ничего такого. Просто, кажется, что его надо позвать с собой. — Ну и ладно, — махнул рукой Рем, — надо значит возьмем. Если что, поможет донести то, что еще купим. Правильно? Он стукнул в соседнюю дверь и распахнул ее, дождавшись ответа. Я вошла следом и онемела от изумления открывшейся передо мной картиной: Дарт лежал на кровати и читал книжку. Орк. Читал. Книжку. Я даже не знала, что он вообще умеет читать. Увидев меня — он подскочил с кровати и, оказавшись рядом со мной, сгреб меня в такие объятия, что у меня косточки затрещали от возмущения. — Трис, ты пришла в себя! — обрадовался он и отпустил меня, услышав мой писк. — Напугала ты нас знатно. — Прости Дарт, — вздохнула я, — но вот так получилось. — Ну да, — кивнул он и уставился на Рема: — А вы куда собрались? — Прогуляться к торговым рядам, — пояснил мой жених. — Пойдешь с нами? — Спрашиваешь, — хмыкнул орк и уточнил: — Меч брать или кулаками обойдемся? Я расхохоталась, осознав, что именно спросил Дарт, а Рем укоризненно покачал головой: — Мы гулять идем, а не драться. Впрочем, думаю если что, кулаков будет вполне достаточно. Пошли если готов.* * *
Когда мы добрались до торговых рядов на площади, день ощутимо перевалил за полдень. Припекало так, что даже в легкой рубашке стало жарко. Рем затянул меня под спасительную тень полосатых тентов и кивнул: — Смотри, тут вначале продают еду. Если тебе что-то понравится, на обратном пути купим. А пока пойдем, выберем тебе туфельки и заглянем к той торговке, у которой я вчера купил все наряды. Ее зовут Матильда, и она сама шьет все эти вещи. Знаешь, о чем я подумал? — Рем остановился, ничуть не заботясь о том, что этим он практически перекрыл узкий проход между рядами. — Надо будет потом ее найти и предложить переехать в наш замок. Пусть она будет нашей личной портнихой. Как тебе такая идея? Я потянула его за рукав, освобождая проход, и ответила, едва мы выбрались на более широкое место: — Мне очень понравилось то, что она делает. Но согласится ли она? — Думаю что должность личной портнихи герцогства гораздо лучше должности торговки на рынке, — немного растерянно сказал Рем. — Но ты права, предложить надо, а там посмотрим. Будем надеяться, что она согласится. Из еды, представленной во всем своем богатстве, меня заинтересовала только земляника да еще крупные, желтые с красным бочком ароматные яблоки, сложенные большой горкой на одном из прилавков. Рем кивнул и потащил меня дальше. Дарт следовал за нами как привязанный. И к слову, его присутствие здорово облегчало наш путь. Едва другие покупатели углядывали за нашими спинами такого большого и опасного на вид орка, так сразу расступались, давая нам дорогу, и до лотка с обувью мы добрались буквально за несколько минут. У меня глаза разбежались, когда я увидела все это великолепие и растерянно посмотрела на Рема. — А я о чем, — понятливо кивнул он. — Я вчера точно так же похлопал тут глазами и пошел домой с твердым намерением вернуться обратно вместе с тобой. Выбирай, что нравится и будем мерить. Торговка выбралась из-за прилавка, увидев, что мы явно намерены что-то купить, и следующий час превратился для меня в сплошное мучение. Я перемерила бесконечную кучу туфелек, остановив свой выбор на двух парах: бархатных, светло-коричневого цвета на небольшом каблучке явно эльфийской работы, как сказал Рем и других, небесно-голубого цвета, идеально подходящих под то сказочной красоты платье, и вовсе без каблука. Рем расплатился, дождался, пока нашу покупку упакуют в бумагу, перетянув бечевой, и отдал сверток Дарту. — Идем, я познакомлю тебя с той мастерицей, — потянул он меня за руку. — Может быть, тебе и еще что-то понравится. Мы прошли еще пару рядов и, добравшись до места, уткнулись носом в пустой прилавок: ни вещей, ни торговки. Рем растерянно огляделся. — Странно, — покачал он головой, — а где же она? Я пожала плечами. Откуда же мне знать. Парень постоял мгновение, раздумывая, а затем решительно шагнул к соседнему прилавку: — Простите, уважаемая, — обратился он к торговке, — вы не подскажете, где ваша соседка? Я вчера покупал у нее вещи, и… — Нет ее, — злорадно произнесла она, перебив Рема. — Нет и, не будет боле. А коли обманула в чем — сами виноваты. Надо у честных людей покупать, а не самоделки у всяких там, возомнивших себя невесть кем. Рем округлил глаза и с удивлением уставился на женщину. — Простите, я не совсем понял. — Так, а чего непонятного? — повысив голос так, что на нее стали оборачиваться другие торговцы заключила она. — Все знают, что она сама шила всякий хлам да продавала его по ценам ниже, чем все мы. Так мы качественные вещи торгуем, которые купцы привозят с других городов от разных мастеров. Потому и дороже, но и лучше ее тряпья в разы, — другие торговцы, подтянувшиеся к нам поближе, согласно закивали, услышав ее слова. — А она переманивала покупателей у нас. Так сколь веревочке не виться — вчера узнала, что мужа ее убили на этой треклятой войне. Вот и собралась из города прочь. За дом-то теперь платить нечем будет. — А где она живет? — влезла я, заткнув на полуслове визгливый голос этой тетки. Терпеть таких не могу. У нас в Степном логе была одна такая. Как она рот на улице открывала, так в домах приходилось окна закрывать, до того визгливым и противным был ее голос. Точно так же и эта. Говорит вроде бы слова, а ощущение — будто помоями окатила. — Так я не знаю, — хитро прищурилась она. — Коли надо — сами и ищите. — А если подумать? — за моей спиной встал Дарт, положив руку мне на плечо и, торговка враз присела, словно стараясь растечься лужицей по земле. — Вон по той улице, — махнула рукой другая женщина, указывая направление. — По левой стороне четвертый дом. Только вряд ли вы ее дома застанете. Владелец дома еще вчера пришел сюда на рынок с требованием освободить жилье. — Может, повезет? — пробормотал Рем, ухватив меня за руку и потащив за собой. Дарт за нашими спинами что-то рыкнул, и я услышала его тяжелую поступь. Правильно, только так с такими и надо. Повезло. Подойдя к невысокой ограде, мы увидели женщину, тучную, средних лет, которая стаскивала на землю две забитых до предела полотняных сумки вниз по лестнице. На ступенях дома стоял невысокий мужичок с тощей бородой и сальными волосами, выглядывающими из-под шапки, натянутой до самых бровей. — И чтоб духу твоего тут не было! — выпалил он ей напоследок, и захлопнул дверь, а женщина, словно чудом державшаяся на ногах, осела на ступеньки крыльца. Рем ринулся к ней, отпустив мою руку. — Матильда, — позвал он ее, опустившись перед ней на одно колено, — вставайте. Я встала рядом с ним, разглядывая ее. Ну да, мне не показалось: средних лет, чуть старше моей мамы, но очень полная фигура и лицо, опухшее от слез. Она отняла руки, от лица услышав чей-то голос и, с изумлением уставилась на Рема. А заодно и на меня. — С красавицей своей пришел, — тихо сказала она, рассматривая меня. — Да, вкус у тебя отменный. Ей эти вещи очень к лицу будут. Я улыбнулась, а Рем поднялся на ноги и потянул ее за руку. — Матильда вставайте. — Дак зачем? — так же тихо спросила она. — Мне идти-то и некуда. — Посмотрите на меня, — попросил он, и женщина подняла голову, словно не смея сопротивляться его голосу. — Я хочу, чтобы вы сейчас поднялись и пошли вместе с нами в трактир. Там мы снимем для вас комнату и определимся, что делать дальше. Я хотел, и невеста моя тому свидетель, предложить вам работу. На всю оставшуюся жизнь. Но мы сомневались, что вы захотите что-то менять в своей жизни. А теперь, похоже, что сами боги подтолкнули нас к этому решению. Дверь дома, скрипнув, приотворилась — Ты еще тут? — послышался голос. — Пошла прочь, пока стражников не вызвал! — А ну сгинь! — зарычал Дарт, подходя ближе и мужик, едва увидев зеленокожую громадину в опасной близости от себя, с грохотом захлопнул дверь. Матильда с опаской взглянула на орка, а он взял и улыбнулся ей своей фирменной улыбкой. — Дарт наш друг, — поспешил успокоить ее Рем. — Не переживайте и не пугайтесь. Он совсем не страшный. — Угу, — кивнул тот, о ком шла речь, и подхватил обе сумки одной рукой, словно они весили не больше перышка. — Я отнесу в трактир и сниму комнату, — добавил он специально для ошалевшей от такого напора женщины. Она только слабо покачала головой в ответ. Рем махнул Дарту и повернулся к ней. — Вставайте, пойдем потихоньку. Трактир не рядом, да мы хотели еще в торговые ряды заглянуть. Впрочем, можем и вас проводить, а потом вернуться. Как вы решите, так и сделаем. — Да что я сахарная? — обреченно махнула рукой женщина. — Не растаю, поди. Пойдемте. Только молодой лорд, вы не сказали, что за работа-то меня ожидает? И где? Рем остановился в тени благоухающего цветами куста азалии и внимательно посмотрел на Матильду. — Дело в том, что обращение ко мне «лорд» не совсем верно, — задумчиво сказал он. — Нет, можно и так, но правильнее — «Ваша светлость», ибо я герцог. Но так исторически сложилось, что я не люблю тех, кто ко мне обращается подобным образом, — хихикнул он и я, заулыбавшись, кивнула, подтверждая его слова. — А посему прошу обращаться ко мне просто Рем. Вы согласны? Женщина в замешательстве посмотрела на меня, и я еще раз кивнула. — Да, он герцог. Это правда. — А Трис моя невеста, — Рем притянул меня к себе поближе и поцеловал в щеку. — А вам, Матильда, еще вчера я задумал предложить место нашей личной портнихи. Уж очень нам понравились ваши вещи. Жить будете в нашем замке, вам выделят личные покои, питание и оклад, не зависящий от количества пошитого. Пять золотых монет в месяц вас устроят? Она всплеснула руками, прижав их к губам, а Рем улыбнулся. — Ну и отлично. В таком случае идемте, прогуляемся по торговым рядам и отправимся в трактир. А то, как бы Мэй нас не потерял. — А почему вас так не любят другие торговки, — спросила я у нее, едва мы двинулись дальше по улице. — Зависть, девонька, — задумчиво сказала она. — Я сама все своими руками делаю, потому и цену сама могу поставить. А они все перекупают у приезжих, а потом продают тут втридорога. Вот и заламывают несусветные цены. А народ-то сам видит, кто и что продает. Вот так и выходит, что ненавистная я для них. — Мне очень жаль, — тихо сказал я, взяв ее за руку. — Нам сказали, что ваш муж погиб на войне. Она мотнула головой и тихо вздохнула. — Что уж теперь поделаешь. Видно судьба такая. Мы обошли ряды, в которых торговали вещами и прочим стороной, и все равно нас заметили. Я буквально спиной чувствовала завистливые взгляды торговок. Рем видимо тоже, потому что он, в конце концов, передернул плечами и поежился. — Так смотрят, словно хотят дыру прожечь, — прокомментировал он свои ощущения. — Да и пусть смотрят, — пожала плечами Матильда. — Всем мил не будешь. Мы купили еще одно лукошко с земляникой и с десяток ароматных яблок, на которые упал мой взгляд, едва я вошла в торговые ряды. И уже собирались идти к трактиру, когда Рем остановился. — Трис, — сказал он, глядя мне в лицо — я вчера узнал, что тут каждый раз, как приходит обоз с севера, возле мэрии вывешивают списки тех, кто погиб на войне. И подумал: быть может нам стоит убедиться, что с твоим отцом все в порядке. Раз мы собрались к твоей маме, думаю, она будет рада узнать. — А где? — я завертела головой стараясь увидеть то место, где висели эти списки. — Пойдемте, я покажу, — Матильда двинулась вперед, таща нас за собой за руки. «Совсем как мама», — подумалось мне. — Сегодня тут пусто совсем, — задумчиво сказал Рем. — А вчера было не протолкнуться. Я бы еще и вчера посмотрел, но не знаю полного имени твоего папы, да и подойти возможности не было. — Алертайн Лейн, — ответила я и устремилась к заветным спискам, раздвигая нескольких человек стоявших перед доской. Четыре плотных листа висели прибитые к доске. — Здесь данные за последние четыре месяца, — пояснила Матильда. — В среднем обозы возвращаются с севера раз в месяц, вот так мы и узнаем обо всем. — Давайте смотреть вместе, — кивнул Рем. — Так будет быстрее. И мы уткнулись носами в списки погибших. Я читала имена и думала о том, как больно узнавать то, что твой любимый, отец, брат, уже не вернется домой, к родным. И как это горько, особенно теперь, когда мы знаем всю правду. Я пробежала список до конца глазами и облегченно вздохнула. Мне достался самый последний из них, за май, и там его имени не было. Значит остальные более ранние. Пусть его там не окажется, пожалуйста. Я обернулась к Рему и застыла, увидев его остекленевшие глаза. — Мне очень жаль, любимая, — тихо сказал он, и Матильда охнула, а я почувствовала, как из глаз сами собой потекли слезы. Не веря ему, я уставилась на бумагу, в которой Рем вычитал имя моего папы. И пусть он мне не был отцом в буквальном смысле. Он все равно был им для меня всю мою жизнь и иного я не знала. Да, все верно, и список оказался еще за март. Моего папы уже почти четыре месяца не было в живых, а мы об этом даже не подозревали. Я уткнулась носом в грудь Рема и тихо заплакала. Прости папочка, прости за все. А когда я расскажу маме, ей будет еще горше, я знаю. И теперь с этим ничего уже не поделаешь.