Его единственная императрица

      Хэ Су уже битый час сидела в своих покоях и корпела над полотенцами, однако непослушные ткани ни в какую не хотели принять форму кораблика или хотя бы пушистого кролика. Сколько бы она не вертела полотенца в руках, скручивая или сгибая их, у неё совершенно ничего не получалось. Но упрямство, лишь усилившееся из-за беременности, не позволяло ей сдаться и бросить это нелёгкое занятие. Поэтому девушка, убрав с лица упавшие волосы из взлохмаченной причёски, продолжала безуспешно мастерить из полотенец фигурки.       «И как Ван Ын это делал? — подумала уставшая Хэ Су, недовольно сморщив нос. — Почему у меня ничего не получается?»       — Госпожа, вам следует отдохнуть, — попросила её придворная дама О, которая теперь ни на шаг не отходила от леди Хэ. И пусть Хэ Су была всего лишь второй императрицей, никто ещё в присутствии Кван Чжона не осмелился назвать её согласно дарованному императором титулу. Не услышав просьбы дамы О, девушка, прищурившись и закусив губу, снова и снова сворачивала в руках полотенце, добиваясь от него хоть какого-то послушания. — Ваше Величество! — повысила голос женщина. Девушка, сидящая на полу в окружении смятых складок её великолепной чхимы и разбросанных всюду разноцветных полотенец, даже спустя годы казалась ей маленькой девочкой — её дочерью. И ведь она и вправду оберегала и заботилась о ней, как о собственном ребёнке. — Вам нужно беречь силы.       — Да я понять не могу, как он это делал! — упрямо ворчала Хэ Су, не отрываясь от конструирования полотенечных зверюшек. — Боже! Как раздражает! — крикнула девушка и бросила непоколебимое полотенце в сторону.       — Если хотите, мы можем призвать ко двору десятого принца, — предложила женщина и взмахом руки подозвала к себе двух служанок. — Помогите Её Величеству подняться.       — Не нужно, — вздохнув, отмахнулась Хэ Су, поднимаясь с колен. — Малыш Сун Док вот-вот родится. Разве я могу в такое время притащить Ына во дворец только ради этих дурацких полотенец? — она скривилась и, схватившись за спину, попыталась выпрямиться. — Всё тело ломит, — пожаловалась она и положила руку на свой округлый животик, который, как по волшебству, тут же успокоил будущую маму. — Придёт время, — мягко произнесла Су, поглаживая живот, — и ты тоже появишься на свет.       С того дня, когда леди Хэ узнала от лекаря радостную весть о своей беременности, прошёл не один месяц. Тёплые дни ранней осени сменились холодными дождливыми буднями, а те, в свою очередь, уступили место снежным хлопьям, неторопливо кружащимся на ветру. И сейчас, на закате первого весеннего месяца, подросший животик Хэ Су, заметный даже под слоями одежды, уже ни у кого не вызывал сомнений, что императрица ожидает ребёнка.       Однако из-за беременности изменился не только внешний облик будущей матери, но и её характер. Хэ Су, вместо того, чтобы стать спокойной и учтивой женой императора, как и подобал её статус, стала сущим дворцовым кошмаром. Она как будто вновь превратилась в пятнадцатилетнюю девчонку из резиденции восьмого принца, такую же бойкую и непослушную искательницу приключений, какой она была раньше. Невзирая на холод, царивший за дворцовыми стенами, и бесконечные мольбы служанок вернуться в тёплые покои, Хэ Су днями гуляла в садах, наслаждаясь морозным воздухом или читая старинные книги в крытых беседках, что по приказу императора были специально построены для Хэ Су у пруда. Иногда она пряталась от надоедливый слуг, спускаясь в потайные пещеры, ведущие к королевским купальням, или, выбрав момент, когда служанки занимались чем-нибудь важным и не смотрели в её сторону, прокрадывалась в тронный зал к своему мужу, отвлекая того от повседневных забот о стране и народе.       Казалось, это время было самым счастливым для малышки Хэ Су, как, шепча на ухо, её любил называть император. С самого раннего утра до поздней ночи она могла позволить себе валяться на золотистой постели с изображением огненно-красного дракона, если того желал её первенец, могла есть до отвала и не вставать из-за стола, пока малыш не захочет пойти прогуляться. Но самым главным было то, что теперь, став будущей мамой, императрица могла в любое время увидеть своего императора. Стоило ей только произнести слово «король», как сам правитель Корё тут же возникал перед ней, обязательно принося Хэ Су какой-нибудь милый подарок и покрывая её лицо поцелуями, которые были ещё слаще, чем любые вкусные угощения.       Улыбнувшись своим мыслям, Хэ Су взглянула на небольшой столик, где хранились все сладости, которые прислал за сегодняшний день император, и направилась прямо к нему, намереваясь взять со стола любимое рисовое печенье. Вдохнув аромат угощений, девушка набрала в руки побольше вкусностей и, запихнув в рот сразу несколько штучек, точно хомячок, стала довольно пережёвывать набранное печенье.       — Если будете столько есть, Ваше Величество, Его Величеству это не понравится, — произнесла дама О рассудительным тоном.       — Тогда зачем он присылает мне всё это? — невинно спросила Хэ Су, не выпуская из рук печенье. — Я просто не могу оторваться от всех этих сладостей! — воскликнула девушка, переключившись на засахаренные фрукты. — И прошу, не говорите со мной так почтительно, — попросила она, надув губы. — Вы ведь знаете меня с тех пор, как я попала в Дамивон. Сами же говорили, что я вам как ребёнок. Разве родители должны обращаться на «вы» к своим детям? — удивлённо проговорила Хэ Су, отложив в сторону оставшееся печенье. — Вы слишком хорошо ко мне относитесь. Порой мне кажется, что я этого не заслуживаю.       — Как прикажешь, — согласилась дама О и, не сдержавшись, по привычке поклонилась императрице. Хэ Су, заметив поклон её некогда бывшей наставницы, рассмеялась и, дождавшись, когда женщина снова поднимет на неё глаза, укоризненно посмотрела на неё, а затем улыбнулась, получив в ответ такую же искреннюю улыбку. — Хэ Су, — произнесла О Су Хи, — думаю, тебе следует отправиться в монастырь Хэинса и помолиться Будде. Он поможет твоему ребенку родиться здоровым и сильным, — предложила женщина и выжидающе посмотрела на свою госпожу. — Милосердный Будда никого ещё не обделил своим вниманием.       — Но мой малыш ещё слишком мал, — решила девушка и задумчиво посмотрела на валяющиеся на полу полотенца. — Не лучше ли будет отправиться в храм, когда придет время родов?       — Потом тебе будет сложнее покинуть дворец, — объяснила дама О, словив на себе взгляд императрицы. — Для тебя это будет небезопасно. Вспомни, что случалось с наложницами, которые понесли от императора. Ревнивые жены убивали их, вырезая из их животов неродившихся детей, — сказала придворная дама, после чего глаза Хэ Су стали похожи на блюдца. — Я не хочу пугать тебя, дитя, но ревность императрицы Ён Хва тебе прекрасно известна. Несчастная женщина готова на всё ради того, чтобы мир улыбнулся и ей.       — Да, вы правы, — признала Хэ Су и вздохнула. — Сообщите Его Величеству, что с рассветом я отправляюсь в монастырь Хэинса, — обратилась она к служанкам, стоящих у самых дверей. — Я должна помолиться Всевышнему.       Услышав приказ госпожи, несколько девушек сразу же покинули покои императрицы и направились в тронный зал, где в этот день Кван Чжон выслушивал просьбы своих подданных и предложения чиновников. Император восседал на троне и внимательно изучал прошение от торговца тканями, который умолял правителя снизить налоги. Одна из служанок, пришедшей сюда с вестью от императрицы, поднялась к государю и чуть слышно прошептала ему слова леди Хэ.       — Передайте Её Величеству, чтобы она никуда не собиралась, — произнёс Ван Со, отложив в сторону прошение. — Пусть сперва дождётся меня. Я подумаю о её желании позже, — сказал он и вновь вернулся к делам, которых на сегодня выпало бессчетное множество.       Поклонившись императору, девушки попятился к выходу, однако не успели они сделать и пары шагов, как им преградили путь другие служанки, спешащие в тронный зал из покоев Хэ Су. Обе девчушки выглядели растерянными и радостными одновременно, они долго не могли отдышаться после быстрого бега из разных частей дворцового комплекса.       — В чём дело? — требовательно произнёс Кванджон, узнав в прибежавших девушках служанок его императрицы. — В чём дело, я вас спрашиваю?! — повторил император, теряя терпение.       — Ваше Величество, Вас срочно желает видеть императрица, — пролепетала девушка, опустив голову. — Прошу Вас, скорее.       Взглянув на взъерошенную девушку, Ван Со, бросив взгляд сперва на гору прошений, а затем на собравшуюся толпу у ступеней, понимающихся к его трону, вздохнул и, сказав Чи Мону, что скоро вернётся, в сопровождении вереницы служанок направился в покои своей жены, что так внезапно захотела его видеть. Как он мог отказать ей в этом после того, как она преподнесла ему столь ценный подарок?       Подойдя к комнате леди Хэ, Ван Со, приказав всем остаться за дверями, зашёл внутрь покоев. Его жена сидела на постели и, улыбаясь, гладила свой круглый животик, что-то шептала себе под нос. Закрыв за собой двери, мужчина подошёл ближе к кровати, и только когда между ним и императрицей оставалось несколько шагов, он заметил, что глаза его женщины блестели от слёз, а на щеках красовались влажные дорожки.       — Су! — взволнованно закричал тот, в одно мгновение оказавшись возле леди Хэ. — Что случилось? — он всматривался в её лицо, страшась услышать что-то ужасное. — Почему ты плачешь? Тебе больно? — Ван Со не переставал засыпать девушку вопросами, когда она, всё ещё не снимая с лица улыбку, подняла на него свой взгляд.       — Наш малыш пошевелился, — произнесла она полушепотом, будто боясь разбудить ребёнка и напугать его своим голосом. — Я плачу от счастья, Ваше Величество, — призналась она и взяла ладонь императора в свою руку.       Ван Со опустился на колени и замер, сидя напротив Хэ Су, которая, всё также улыбаясь, положила его руку себе на живот. Сперва император ничего не чувствовал и не мог понять, что так порадовало его жену, заставив её разрыдаться от счастья, но спустя всего лишь секунду, его ладонь почувствовала лёгкий толчок, совсем ещё слабое и неумелое касание его ребёнка. Ван Со перестал дышать, когда ощутил, что на глаза вдруг стали наворачиваться слёзы.       — Су… — прошептал он, дав волю слезам. — Я его чувствую, — сказал император, улыбаясь. — Он правда шевелится, — и Кванджон, поднявшись с колен, схватил девушку, подхватив её на руки.       — Что вы делаете? — смеясь, воскликнула Хэ Су, обнимая императора за шею. — Я ведь тяжелая! — крикнула она, вспомнив обо всех съеденных сладостях за последние месяцы.       — Ты прекрасна, моя Су, — мягко произнёс император и, не отпуская из объятий смущённую девушку, поцеловал свою единственную возлюбленную.