Заповедник в Румынии

Get another bottle out Let's shoot the shit, sit back down For just one more drink Oh yeah Halestorm - Here’s to Us

Брачный период у драконов завершился, и теперь в Заповеднике на время воцарилась умиротворённая тишина. По этому поводу драконологи решили немного расслабиться. Сумерки давно отгорели, и как-то само собой получилось подобие вечеринки, разве что под открытым небом и вокруг костра. Рой представил всем новенький зачарованный магнитофон, так что присутствовала музыка, под которую и танцевала сейчас Гермиона, подначиваемая Бет. Брюнетка, впрочем, уже незаметно отделилась от подруги и оказывалась всё ближе к довольному Старглассу. Давно Гермиона так себя не чувствовала. Если подумать, с самого Святочного бала, когда она отпустила все мысли и просто наслаждалась вечером и приятной компанией, не думала ни об испытаниях Турнира, ни об опасностях, ни об экзаменах. Теперь в голове приятно шумело от пары бокалов вина, по всему телу разливалось тепло, и всё её существо двигалось в такт музыке. Но заиграла медленная композиция, и Гермиона отправилась было присесть за стол и отдохнуть, когда на плечи ей опустились большие руки, разворачивая. Секунда - и Гермиона оказалась в объятиях Чарли Уизли, который перехватил одну её руку своей и придерживал девушку за талию. — Не съем, — пообещал он, улыбнувшись. Гермиона смотрела на него снизу вверх, послушно двигаясь по кругу. В темноте глаза Чарли ловили отсветы огня, волосы отливали бронзой, и улыбка становилась какая-то особенно хитрая и привлекательная. Гермиона почувствовала, что неудержимо начинает краснеть. — Если попробуешь, я буду громко кричать. Чарли тихо рассмеялся, и Гермиона почувствовала под ладонью движение его плечей, гулкую вибрацию в его груди. От этого по телу поползла волна тепла, практически жара, бросаясь ещё большим румянцем к щекам. Гермиона отвела глаза. — Драконов напугаешь. — Отомщу за то, что мешали мне спать. — Слова победительницы Тёмного Лорда. Гермиона покачала головой, улыбаясь и ловя отблеск собственной улыбки на лице Чарли. Когда мелодия закончилась, они вместе пошли к столу и сели на скамейку. Гермиона взяла свой бокал и сделала несколько глотков, спасаясь от жажды. Потом грустно в него заглянула - ничего не осталось. Чарли откровенно веселился, глядя на это. — Пойдём, угощу чем-то повкуснее, — предложил Чарли, вставая и галантно протягивая руку. — Билл и Флёр кое-что передали из Франции. — И пойдём. Гермионе на секунду показалось, что она соглашается слишком легко… Но с другой стороны, почему она должна отказываться, из какой такой вежливости? Пора менять свои косные привычки. К тому же, ей хотелось попробовать кое-что из Франции, чем бы оно там ни было, и посидеть в тишине. С Чарли было очень приятно сидеть. На пороге домика Чарли пропустил девушку вперёд, и Гермиона, войдя, с интересом окинула помещение взглядом - здесь она была впервые, обычно это Чарли навещал её или они встречались на нейтральной территории. У Чарли было уютно, куда лучше, чем у неё. На диване лежал вязаный плед, наверняка работа Молли Уизли. Полки были заполнены книгами, пара лежала на низком столике, обложками вниз. Кое-где стояли фигурки драконов - может быть, Чарли собирал коллекцию? На полу был большой ковёр. — Располагайся, — Чарли указал на диван, проходя мимо Гермионы на кухню. — Сейчас всё организую. Гермиона села и тут же подобрала под себя ноги, устраиваясь с комфортом. Взглядом она всё ещё скользила по обстановке. Нос щекотал знакомый тёплый запах. Через несколько мгновений она поняла, так пах Чарли. Приятно. Сам Уизли тем временем открыл шкафчик, в котором стояли разномастные бутылки и, выбрав одну, выставил на стол. Достал два бокала и нашёл в ящике штопор. — Позволь представить, — Чарли ещё раз сверился с этикеткой, — кальвадос. Из эээ… Нормандии. Гермиона невольно хмыкнула. — Очень приятно. Давай его сюда. Чарли без сантиментов разделался с пробкой и разлил напиток по бокалам, протянув один Гермионе. Потом, подумав, достал из ещё одного шкафа шоколад. — Ремарк любил кальвадос, — Гермиона осторожно поднесла бокал к лицу и принюхалась. — Это магловский писатель, очень известный. И очень грустный. Чарли на секунду нахмурился, потом кивнул. — Триумфальная арка? Припоминаю, — он заметил удивлённое лицо Гермионы и рассмеялся. — Не путай меня с моими братьями, я умею и люблю читать. Девушка смущённо улыбнулась и протянула бокал, слегка касаясь бокала Чарли. Чокнувшись, они отпили по глотку. — Вкусно, — протянула Гермиона. Правда, тут же потянулась за шоколадкой. Пить такое на завтрак, обед и ужин, как небезызвестные герои, она бы не смогла - крепковато. Чарли только кивнул, откидываясь на спинку дивана, вытягивая ноги и закидывая их на стол. Гермиона сделала ещё глоток, искоса рассматривая Чарли, рассеянно покачивая кальвадос в бокале. Приятный яблочный запах колыхался в воздухе, смешиваясь с запахом помещения. Свои мысли Гермиона больше не сдерживала, разрешив себе совсем расслабиться. С того дня на речке она смотрела на Чарли другими глазами, каждый раз подмечая какие-то новые детали его внешности, и все они оказывались привлекательными для неё. Ей нравилось следить за его подвижным лицом, следить за тем, как изламываются прямые брови, и выразительные губы складываются в широкую улыбку. Ей нравилось видеть его крепкую внушительную фигуру и быстрые точные движения. Ей нравился цвет загорелой кожи, на которой светлыми полосами виднелись шрамы, акцентирующие внимание на сильных мышцах, нравился цвет выгоревших под солнцем волос и почти полное отсутствие веснушек. Гермиона сама не знала, почему она всё это видит, и каждый день хочет увидеть что-то ещё. Она не знала, было это наваждением или самовнушением, но и не думала сопротивляться. Сопротивляться она уже устала, в её жизни борьбы было достаточно, теперь пришло время немного отдохнуть. И если что-то казалось ей привлекательным, почему она не могла на это смотреть? — О чём задумалась? Чарли повернул голову и перехватил её взгляд. Гермиона сморгнула и спряталась за бокалом, делая новый длинный глоток. Чтобы она там ни думала, стесняться она ещё не разучилась. — Да так, — она неопределённо повела плечами, пытаясь выловить хоть одну связную мысль. — Думаю о ребятах. О Роне и Гарри. Такое ощущение, что всё, что с нами было в Британии, было как будто в другой жизни или в другом мире. — А так и есть, — Чарли обозначил улыбку только краешком губ. — Закончился один этап, начался другой. Да и война не могла пройти бесследно, особенно для вас троих. Гермиона закусила губу. По лицу Чарли ничего нельзя было прочитать - обычно открытый и понятный парень словно в одно мгновение закаменел. Гермиона это уже видела и знала, чем это вызвано - потеря Фреда не прошла бесследно для семьи. — Хорошо, что всё кончено, — тихо сказала девушка. — Не думай об этом, — Чарли коснулся её бокала своим. — За всё хорошее. — За всё хорошее, — откликнулась Гермиона. Они погрузились в молчание. Несмотря на поднятую только что тему, это молчание всё равно было тёплым. Они понимали друг друга и вовсе не собирались предаваться горестному унынию. Больше нет. — Спасибо, что приехала, — неожиданно сказал Чарли. Гермиона улыбнулась и прижалась щекой к спинке дивана, теперь полностью разворачиваясь к Чарли и глядя на него открыто. — Мне тоже это было нужно, — слова приходили сами, просто и естественно, правдиво. — Знаешь, мне здесь нравится. Здесь круглый год тепло, спокойно, кормят по расписанию. У меня своя квартира, есть дело, и Бет обзывает меня боссом. А ещё у тебя есть кальвадос. И шоколадка, — в подтверждение она откусила кусочек той самой шоколадки. Чарли повернул голову, с весёлым удивлением разглядывая девушку. — И это всё, что тебе нужно для счастья? — Не знаю, как насчёт счастья, но для довольства этого достаточно, — пожала плечами Гермиона. — Если подумать, сейчас у меня всё есть, и мне это нравится. Оказалось, у меня простые радости, — она допила кальвадос и тут же отправила в рот последний кусок шоколада. — А что тебе нужно для счастья? — Зависит от того, что такое счастье, — усмехнулся Чарли. — У меня есть любящая семья, я занимаюсь тем, в чём хорош, долгов перед гоблинами не имею. Это неплохо. Гермиона поставила пустой бокал на стол. Чарли поднялся было налить ей ещё, но она покачала головой. В голове была приятная ватная лёгкость, настроение было на редкость благостным. — Мне, пожалуй, хватит, спасибо. Но обещай, что как-нибудь угостишь меня ещё. Чарли рассмеялся. Он тоже допил и отставил свой бокал. — Как скажете, босс. — Ещё один, — Гермиона закатила глаза. — Такими темпами мне начнёт нравиться это название. — Так ты у нас властная доминирующая женщина? Гермиона пихнула его ногой и скрестила руки на груди, притворно хмурясь. — Это я ещё только разминаюсь, — заявила она. — Я весь трепещу, — по улыбке Чарли видно было, что трепет ему не знаком. Он схватил пихающую его ногу и пощекотал пятку. Гермиона пискнула и сползла вниз. — Не наказывай меня, о великая, — ни грамма пиетета в голосе. — Не буду, — поспешно пообещала Гермиона, пытаясь высвободить ногу. — Нам нужны хорошие драконологи. — Я по-твоему могу сгодиться только в качестве драконолога? — в притворном негодовании Чарли снова принялся щекотать её пятку. Гермиона мужественно терпела пару секунд, потом снова попыталась отобрать ногу и заёрзала, невольно хихикая. Чарли засмеялся и за ногу подтянул Гермиону ближе к себе. Гермиона ещё смеялась, когда обнаружила лицо Чарли совсем близко от собственного, так близко, что рассмотрела золотые искры в глазах. А в следующий миг смех пропал, потому что Гермиона потянулась к Чарли, отвечая на поцелуй. Поцелуй был крепкий, собственнический, обжигающий. Любые мысли начисто вылетели из головы Гермионы. Двинуться она не могла и не хотела, мгновенно оказавшись прижатой к широкой груди, ощущая под ладонью биение сердца Чарли. Вторая её рука тут же скользнула к его волосам. Сама Гермиона как-то естественно оказалась у мужчины на коленях. Никто никогда её так не целовал. Никто бы не посмел. Гермиона шумно вздохнула, когда Чарли опустил одну руку на её бедро, второй продолжая прижимать к себе. Поцелуй, начавшийся так сумбурно, в конец выбил из обоих кислород, и Чарли оторвался от её губ. Гермиона глянула в ошалевшие глаза мужчины и на мгновение задохнулась, обнаружив в себе зеркальное отражение желания, горящего в его взгляде. Её последней связной мыслью оказалась мысль о том, что ничему сознательному в этой комнате места больше нет, самое верное, что сейчас можно сделать, отдаться чему-то большему, чем сознание. Легко! Как же давно она хотела себя отпустить. Гермиона сама потянулась к Чарли. Этот поцелуй получился у них куда лучше. Чувственный, говорящий лучше любых слов, долгий и многообещающий. Гермиона почувствовала улыбку на губах Чарли, который уже поднял её широкую юбку, поглаживая бедро. В ответ она потянула вверх его майку. Она никогда никого так не целовала. Она бы не посмела. Она не хотела. Чарли двинулся, меняя положение, и за спиной у Гермионы послышался грохот и звон падающего стекла. Он чертыхнулся, а Гермиона с нервным смешком прикрыла глаза, утыкаясь в его плечо, ощущая тяжёлое тепло во всём теле и трепещущее волнение между рёбер. — Похоже, мы тут не поместимся. — Есть такое, — Чарли глубоко вздохнул и окончательно стянул с себя майку, отбрасывая в сторону. — Пойдём-ка. Он ссадил её с коленей и тут же взял за руку, поднимая. Столик устоял, но оба бокала и бутылка валялись на полу. Одна из книг съехала туда же. Чарли не обратил внимания на эти мелочи, он в несколько шагов пересёк комнату, открывая дверь в спальню, почти втаскивая туда Гермиону. Не так чтобы она сопротивлялась, скорее не успевала перебирать ногами. В комнате было темно, но Гермиона успела увидеть простую деревянную кровать и шкаф. Ничего больше не было, кроме плотных занавесей на окне. Слабая дрожь волнения и предвкушения прошлась по плечам. Ни тени сомнения не шелохнулось внутри. — Чарли, я никогда… Эм… Гермиона запнулась. Чарли закрыл за ними дверь и притянул девушку к себе, сминая платье на талии. — Понял. Гермиона оказалась спиной прижата к его груди, полностью открыта, и это оказалось неожиданно приятно. Она откинула голову на его плечо, позволяя целовать свою шею, растворяясь в эмоциях, прикрывая глаза. У Чарли были большие ладони, немного мозолистые и очень горячие. Гермиона чувствовала себя таящим мороженым, когда он касался её живота, гладил грудь, скрытую только тканью лёгкого платья, и оставлял короткие поцелуи на ключице. Девушка чувствовала, как сама наполняется чем-то лёгким и щекочущим, а внизу живота скапливалось что-то тёплое. Она сама развернулась к Чарли. Сама расстегнула молнию на своём боку. Чарли избавил её от платья и тут же накрыл её губы поцелуем, словно впервые, словно пробуя на вкус. Гермиона прижалась ближе. Его руки тут же оказались словно бы на всём её теле разом: на бёдрах, на животе - везде, где он касался её, особенно быстро разбегалась по венам кровь. Он одной рукой огладил и взял в ладонь, словно взвешивая, её грудь, другой уже совсем по-хозяйски исследовал кожу бедра. На языке у Чарли оставался привкус яблочного кальвадоса, под её ладонями бугрились крепкие мышцы, ладонь натолкнулась на след незалеченного вовремя ожога. Кожа у Чарли была тёплая, на груди курчавились светлые волоски, щекотавшие кожу девушки. Разошедшись, Грейнджер скользнула руками вниз по спине, едва проводя кончиками пальцев по впадине на пояснице. Затем одну руку положила на плоский твёрдый живот Чарли, дразня и расстёгивая джинсы. Она снова почувствовала его улыбку и тут же ощутила, как его ладонь оказалась под тканью её трусиков, на ягодице. Чарли легко подтолкнул её, заставляя сделать шаг назад. И ещё один, пока они не оказались, наконец, возле кровати. Тут им пришлось отвлечься - Чарли откинул одеяло в сторону и на секунду отступил от Гермионы, стаскивая джинсы вместе с нижним бельём. Он взмахнул палочкой, произнося незнакомое девушке заклинание и отложил инструмент на подоконник. Туда же отправилась и палочка Гермионы, призванная из платья. Гермиона не удержалась и посмотрела вниз, тут же чувствуя, как заливается краской. Судя по тихому смеху Чарли, мысли о том как ей с этим управляться, были крупно написаны у неё на лбу. — Всё не так страшно, как ты думаешь, — Чарли разве что не мурлыкал, ласково отводя её волосы от лица. Ну да конечно. Но возразить Гермиона уже не могла, не слишком-то и хотелось, когда Чарли уже уложил её в постель и вовлёк в новый поцелуй. Не страшно так не страшно. В конце концов, Гермиона сражалась с Пожирателями. С членом Чарли уж как-нибудь справится. От белья Гермиону избавили легко и быстро. Она этого даже не заметила, выгибаясь под руками мужчины, чувствуя поцелуи на своей груди и животе. В комнате было темно, только всполохи костра на улице пробивались в щель неплотно прикрытых занавесей. Тем острее были ощущения на коже, тем приятнее было сжимать широкие плечи и зарываться пальцами в длинные волосы Чарли, когда он снова вернулся к её губам. Одна ладонь мужчины скользнула на внутреннюю сторону бедра, кончики пальцев коснулись горящей кожи и двинулись выше, к треугольнику вьющихся волос, проникая внутрь лона, поглаживая и растягивая. Гермиона распахнула глаза, тут же встречая потемневший тяжёлый взгляд Чарли, в котором уже не осталось ничего от обычного весёлого спокойствия, в котором, казалось, поселилась буря, грозящая подхватить Гермиону и унести с родных берегов. И Гермиона чувствовала, что эта буря уже накрыла её с головой и совсем не пугает. Она нуждалась в этой буре. — Чарли, — тихо позвала она. Голос у девушки охрип и срывался. Дыхание выходило из лёгких толчками и каждый её новый вздох совпадал со вздохом Чарли. Она почувствовала, как его пальцы выходят из неё, но тут же на их место пришло нечто другое. Куда больших размеров. Гермиона закусила губу. — Не бойся так. Я же обещал тебя не есть, — у Чарли голос был почти такой же хриплый. — Я не хочу причинить тебе боль. Гермиона это понимала, но мозг отличницы тут же выдал всю имеющуюся неутешительную информацию из медицинских справочников. К мантикоре это всё. Девушка тряхнула головой, заставляя мысли разлететься, как сухие листья. Зато вспомнилось одно полезное заклинание, тоже из медицинского справочника, которым можно было воспользоваться невербально и без помощи палочки, что Гермиона тут же и сделала, окончательно отгоняя страх. Больше всего она сейчас хотела Чарли, всё остальное может идти Запретным лесом. Как хорошо, что она читает всё подряд. Она двинулась навстречу Чарли, выгибаясь и прижимаясь к нему, требовательно нажимая ладонью на поясницу. Больше, чем теперь, она уже не будет готова. Лучшего момента, чем теперь, не будет. И лучшего мужчины тоже. Чарли резко толкнулся вперёд, его член туго вошёл внутрь, и Гермиона не сдержала задушенного писка, почувствовав вспышку острой боли. Девушка глубоко вздохнула, прогоняя дискомфорт и приноравливаясь к новым ощущениям. Скоро всё пройдёт. Чарли замер и опустил голову, тяжело дыша куда-то ей в плечо. Потом медленно двинулся вперёд, снова замерев. И ещё раз, продвигаясь до самого конца. Гермиона задержала дыхание, а потом гулко выдохнула, сдерживая стон. На секунду в голове вспыхнула дурацкая мысль о том, что Чарли будет деморализован, если она сейчас хлопнется в обморок, а такого ей точно не надо. Гермиона не удержалась от смешка. Сказать ему что ли, что она ещё жива, и можно продолжать? Чарли поднял голову, вглядываясь ей в лицо. Гермиона увидела полный недоверия взгляд и рассмеялась. Получилось немного истерчески, но контролировать голос девушка сейчас не могла. Чарли хотел что-то спросить, но Гермиона помотала головой и закинула одну ногу ему на поясницу, чувствуя себя совсем уж безбашенной. — Только не останавливайся, — смело потребовала новоявленная обольстительница, едва справившись с голосом. О, вот это Чарли мог. Он начал двигаться - сперва медленно, давая Гермионе приноровиться. Удивительно, но та довольно скоро почувствовала себя комфортнее. Ну и слава Мерлину и медицинским справочникам. В любом случае, все связные мысли искрами вылетали из головы, повинуясь толчкам мужского тела. Гермионе показалось, что во всём мире затихла жизнь. Девушка полностью сосредоточилась на ритмичных движениях Чарли, подхватывая их такт, прижимаясь к мужчине теснее, стараясь сама попадать в этот ритм. Внизу живота закручивалась волнительная густота, по венам тёк огонь, а на губах против воли расползалась широченная улыбка. Гермиона не могла оторвать взгляда от лица Чарли, его закрытых глаз и сжатых губ. Где-то в горле у него рождался низкий рык. Она не могла вспомнить, чтобы когда-то видела что-то более волнующее. Темп становился всё быстрее, и вскоре Гермиона чувствовала себя одним скачущим сердцем. Она потянулась и поцеловала Чарли, заставляя открыть глаза и посмотреть на неё, на её покрасневшие щёки, шалый взгляд, трясущуюся грудь. Вот тогда Гермиона во всех красках осознала значение слова “взять”. Опираясь на одну руку Чарли крепко сжал её бедро, фиксируя на месте, вжимая в постель, подминая под себя. Гермиона выгнулась, чувствуя, как он входит глубже и резче, сжала его плечи, соскальзывая пальцами, оставляя ногтями царапины. Мыслей совсем никаких не осталось, вся Гермиона обратилась в чувство, плавясь, обвиваясь вокруг мужчины. И с последним, самым глубоким толчком, услышав прорвавшийся рычащий стон Чарли над своим ухом, Гермиона стала кем-то другим. Буря накрыла её с головой, завертела и вынесла на новый берег. Возбуждение кружило голову, всё тело было налито чем-то тяжёлым, что ещё требовало выхода, но, не находя его, рассыпалось по всему телу бусинами покалывающей эйфории. Лёжа под тяжёлым мужским телом, горячим, как драконий огонь, распластанная по постели Гермиона широко расслабленно улыбалась, глубоко вдыхая чуть солоноватый запах пота, всем телом впитывая аромат тела Чарли, с трудом пытаясь осознать, что только что стала женщиной. Лениво подумалось, что всё это в какой-то степени даже лучше оргазма - первое осознание восхитительной наполненности, собственной важности, нужности и состоятельности. Судя по Чарли, всё у неё вышло отлично. Её первый мужчина лежал на ней, приходя в себя, всё ещё сжимая её бедро, как будто без неё мир рассыплется на тысячи песчинок. — Ты чудо, — пробормотал Чарли, целуя её плечо. Гермиона поглаживала его спину, довольно прижмурив глаза. Она чувствовала себя чудом. — Чарли, — позвала она, — поцелуй меня. Осоловелый Уизли не без труда приподнялся достаточно, чтобы заглянуть ей в глаза, и его красивые губы привычно сложились в улыбку, прежде чем он исполнил просьбу Гермионы.