I'm so bored with This world that spins around me, Used to make me dizzy. Halestorm - Mayhem
Утренний луч солнца без сантиментов влез в спальню, протискиваясь между занавесок, и прошёлся по развороченной постели, потоптался на лице у девушки. Гермиона попыталась смахнуть этот луч, но у неё не вышло, так что она недовольно отвернулась от навязчивого света. Чарли был большим и тёплым, и она придвинулась к нему плотнее, заодно запахивая тонкое одеяло. — М? — Чарли в глаза не лезло солнце, поэтому и сон с него ещё не слетел. — Что? Иди сюда. — Холодно, — пожаловалась Гермиона. Она закрыла глаза, пряча нос у Чарли на груди и пытаясь проспать ещё хоть несколько минут в таком уютном тепле. Она хотела продлить эти мгновения, и чтобы этот холод куда-нибудь ушёл, оставив их с Чарли одних. Самые интересные вещи происходили, когда они с Чарли оставались вдвоём. И тогда она никогда не мёрзла. Сон слетел с неё махом. В комнате было холодно, по-настоящему холодно, как только может быть в неотапливаемом доме в середине осени. Так, как не может быть в этом месте земного шара. Гермиона подскочила на кровати, расталкивая мужчину. Тот завозился и попытался укрыться одеялом, одновременно делая попытки зацепить Гермиону и уложить рядом - всё это не открывая глаз. — Чарли. Мне холодно, — повторила она чётче. — В Заповеднике холодно, слышишь? Чарли замер. Потом открыл один глаз и, осмотрев Гермиону, расплылся в блаженной улыбке. — Сейчас согреемся. Теперь-то он действовал осознанно. Он протянул к ней обе руки, хватая за талию и укладывая в постель, одновременно оказываясь сверху. Гермиона решительно упёрлась руками ему в грудь, хотя это и было сродни попытке остановить поезд. — Чарли… Он заглушил слова поцелуем, легко проникая в её рот и игнорируя попытки спихнуть его с себя. Заговорить Гермиона смогла только, когда он начал целовать её шею. Очевидно, проснулась только одна часть Чарли, и в любое другое время Гермиона с восторгом поддалась бы ей. Только не сейчас. — Чарльз Уизли, выслушай же ты меня, наконец! — М? — Чарли всё же сделал милость и оторвался от неё, фокусируя всё-таки взгляд на её лице. — Будут особые пожелания? — Чарли, — Гермиона постаралась придать голосу твёрдости, — Чарли, послушай меня, в Заповеднике холодно. И не от… Отсутствия активности. Что-то не так с чарами. К чести Чарли, на этот раз, когда он всё же окончательно проснулся, обстановку он оценил быстро. Он удивлённо огляделся и втянул носом воздух. Со стоном скатился с Гермионы, падая на подушку. Некоторое время он явно боролся с собой, пытаясь что-то не сказать. — Дементор, — мрачно объявил он. — Не думаю, что дементоры… — Гермиона осеклась, осознав, что это было не предположение, а самое мягкое ругательство, которое смог найти Чарли. — Но нужно что-то делать! — Да. Сейчас в душ, потом - быстрой рысью в Кап, искать информацию, потому что мантикора его знает, что тут случилось. Давай, ты первая. Чарли мотнул головой в сторону ванной комнаты и сам рывком поднялся из кровати, почему-то совершенно не смущаясь своей наготы, и начал собирать по полу вещи. Гермиона поспешила последовать его указаниям и скрылась за дверью, стараясь на него не смотреть. В ванной первым делом ей в глаза бросилось собственное отражение в зеркале, и Гермиона невольно хихикнула, глядя на себя: растрёпанную, явно помятую, со следами крайнего довольства на лице, с едва видным синяком на плече. Мышцы словно ещё не до конца вернулись в рабочее состояние, и Гермиона ощущала себя, как желе. Несмотря на шок утра, впечатления ночи явно перевешивали. Гермиона быстро завершила водные процедуры и как смогла расчесала волосы пальцами. Из ванной она появилась в полотенце. Чарли, к счастью или сожалению, уже надел на себя штаны и сосредоточенно выгребал из шкафа все имеющиеся тёплые вещи, то есть свитеры Молли Уизли в ассортименте и пару тонких джемперов. В шкафу висело единственное пальто. — У тебя есть, что надеть тёплого? — спросил он у Гермионы. — Если нет, возьми что-то моё. — Всё нормально, я взяла с собой кое-что на всякий случай. Чарли отрывисто кивнул и прошёл мимо неё в ванную. Потом вернулся и, взяв её лицо в свои руки, поцеловал. Совсем не так, как несколько минут назад, а так, словно заглаживал вину за тот эпизод. Гермиона попыталась улыбнуться нежно и ободряюще, чтобы убрать это впечатление, в надежде, что он поймёт, что ему не за что оправдываться. — Не жди меня. Иди в Кап и оденься потеплее, ладно? Встретимся в твоём кабинете.***
Гермиона как могла быстро переворошила свои вещи, накинула поверх майки тёплую толстовку и куртку, переобулась в сапоги (маленькая бисерная сумочка, к счастью, всё ещё вмещала в себя всё имущество девушки, чему она была несказанно рада) и быстро побежала в свой кабинет. Она слышала гул голосов внизу, где уже собрались обеспокоенные драконологи. В отдалении ей даже послышался рёв дракона, но она понадеялась, что ей просто показалось. Не может быть всё так плохо. У кабинета уже стояла Бренда, прятавшая озябшие руки в рукава. Хотя она была одета даже теплее Гермионы, само ощущение мороза, висевшее в воздухе, очевидно действовало на неё так же, как и на девушку, заставляя ёжиться и чувствовать себя несчастной. Гермиона отрывисто кивнула женщине, взмахом палочки открывая дверь и пропуская медиковедьму внутрь. Пожилая владетельница лазарета кроме Гермионы, пожалуй, ни с кем и не общалась - не больше, чем необходимо при медицинском осмотре - и её же единственную называла по имени. Поэтому присутствие Бренды было несколько удивительным, но оно пришлось кстати, сейчас любая помощь пригодилась бы. — Мистер Уизли даёт задания ребятам, — сразу сообщила Бренда, — а медицинская помощь пока не нужна, так что он просил подняться к вам. У неё был довольно сильный акцент, она произносила слова, озвучивая все буквы, очень твёрдо, но к этому легко было привыкнуть. К тому же, у неё был хороший словарный запас и она почти не испытывала затруднений при общении на иностранном языке. — Ладно, — Гермиона потёрла лоб, оглядывая кабинет, пытаясь найти подсказку, как лучше действовать. — Мадам Беницка, вы ведь давно в Заповеднике, так? Какие чары были наложены? Вы знаете, что нужно сделать, чтобы всё вернуть? Медиковедьма, не дожидаясь, когда Гермиона вспомнит о своём долге гостеприимной хозяйки, сама присела за стол. Выглядела она откровенно не очень - явно не выспалась и давно отвыкла от холода, хотя нервничающей или напуганной не казалась. — Не знаю, этим всегда занимались директора. Но у нас такая текучка, не мудрено, что вам никто не удосужился рассказать, — успокаивающе сказала Бренда, видя виноватое лицо девушки. — Не волнуйтесь, Гермиона, это не ваша вина, и я уверена, что всё можно поправить. Гермиона была благодарна за эту поддержку. Она чувствовала себя потерянной, понимая, как мало может сделать прямо сейчас, ведь нужных знаний у неё не было, а заклинания пока было некуда применить. — Нам нужно найти какую-то информацию, с кем-то связаться… Что вам вообще известно? Бренда ненадолго задумалась, словно переворачивала всю свою многолетнюю память, затем кивнула, поправляя на плечах тёплую шаль поверх куртки. — Мне известно, что есть некий артефакт, который, помнится, навещал наш прошлый директор... Дай Мошул памяти, лет двадцать назад. Мозг Гермионы лихорадочно заработал, включаясь в работу. Теперь у задачки было начало, и, если идти от него, можно было нащупать конец. Артефакт, значит. Нужная информация всплыла в голове почти мгновенно. — У нас есть опись всех артефактов Заповедника, мы найдём его там. Гермиона прошла в дальний угол кабинета, открыла верхнюю полку несгораемого шкафа и оттуда достала знакомую толстую тетрадь. Эту тетрадь она протянула Бренде, садясь за стол напротив. — Опись составлена на румынском. Наверное, — Гермиона потёрла лоб, скрывая смущение. — Я не могу прочитать. Бренда взяла тетрадь в руки, подтянула повыше на носу круглые очки и раскрыла опись имущества Заповедника. Какое счастье, что она-то, в отличие от Гермионы, румынка. Ужасное ощущение беспомощности только ярче делало гадкий голосок в голове - там словно кто-то бегал и орал "мы все умрём! Надо что-то немедленно делать!". Гермиона не поддавалась панике и не собиралась точно так же бегать по кабинету, но спокойствия ей это не добавляло, она трезво оценивала сложившуюся опасную ситуацию. В комнату вошли Чарли и Эржебета, коротко поздоровавшись. Чарли сразу же подошёл к Бренде и углубился в чтение, заглядывая через её плечо. Гермиона, ощущая, как время бежит мимо неё, а она даже не знает, что делать, тихонько вздохнула и решительно тряхнула головой. Будет делать, что сможет. Первым делом она трансфигурировала из бумаги стулья для Чарли и Бет, расставляя у своего стола. — Список артефактов? — уточнил Чарли. — Значит, здесь не чары? — Ты читаешь по-румынски? — спросила Гермиона. Чарли мимолётно кивнул и улыбнулся Гермионе, не отвлекаясь, впрочем, от чтения. Она повернулась к Бет. — Я одна в этой комнате не знаю языка? — Я из Венгрии, — пожала плечами Бет. — А моя мама словачка. Гермиона кивнула, принимая это как отрицательный ответ. Бет подошла к ней и присела на самый краешек стула. К чтению она интереса не проявила, зябко передёргивая плечами. Гермиона невольно задумалась, сколько из драконологов выходят за территорию Заповедника в зимнее время. Похоже, что привычки к холоду здесь ни у кого не было. — Он отправил ребят к драконам, — вполголоса ввела Гермиону в курс дела Бет. — Вряд ли драконы сильно довольны похолоданием. И ещё, внешние щиты истончаются. Выдержат несколько часов, а потом придётся что-то делать, если не хотим, чтобы на огонёк заглянули магглы. Гермиона вздрогнула. Ещё чего не хватало, это будет полная катастрофа, особенно если Заповедник обнаружит магловское правительство. Недовольные драконы её тоже пугали. Хорошо хоть они ещё не отложили яйца, иначе совсем озверели бы от беспокойства за своё потомство. Пока она не могла помочь в поисках, Гермиона вышла из комнаты, позвала домовика и распорядилась принести чай на всех. Заодно спросила, завтракал ли кто-то из драконологов, и, выяснив, что все разошлись голодными, попросила обеспечить их хотя бы сендвичами. По возможности не мельтеша перед носом у драконов, конечно. Когда Гермиона вернулась в комнату, уладив организационные вопросы, там уже стоял маленький столик с чаем и закусками, а Бет разливала чай по чашкам, передавая их Чарли и Бренде. Гермиона тоже получила свою и сделала большой глоток. Думать сразу стало легче, как будто мозг согрелся. — Вот, — Чарли вдруг указал на строчки в тетради. — По описанию подходит. — Верно, по описанию подходит, — вчитавшись подтвердила Бренда. — Артефакт называется Хултан, что не оригинально, и он отвечает за поддержание стабильного климата. Привезён в 1955 году, тогда же установлен и активирован. — И всё? — удивилась Бет. — Так а делать-то что? — Это всего лишь список. Нужно найти всё, что касается этого артефакта, и разобраться, — постановила Гермиона. Она метнулась к полкам, доставая все папки, где могла быть нужная им информация, и раскладывая на столе. К сожалению, большинство этих папок ещё не были просмотрены и отсортированы ею, потому что не представляли первоочередной важности. До этого дня. Она сформировала стопки для каждого из присутствующих. Отдельно Гермиона сложила документы, так или иначе относящиеся, по её соображениям, к упомянутому периоду времени, и придвинула их ближе к Бренде. — Они на румынском, — со вздохом пояснила Гермиона. — Займитесь ими, пожалуйста. И мы все, если будем находить что-то, что не сможем прочитать, будем отдавать вам. Бренде, очевидно, досталась самая важная задача. Если что-то и найдётся, то у неё. В 1955 заповедник ещё не стал международным и все дела велись на местном языке, к изучению которого Гермиона ещё даже не приступала, хотя и думала об этом. У неё был артефакт-переводчик, которого хватало в тех редких случаях, когда Гермиона сталкивалась с невозможностью объясниться на своём родном языке, но работал он далеко не идеально, передавая скорее общую идею. Теперь это стало досадным разочарованием. Гермиона взялась за просмотр того, что было ей понятно. Некоторое время слышался шорох страниц, придвигаемых и отодвигаемых папок и тетрадей. Изредка кто-то делился находками, но, в основном, это никак не помогало - однажды было упоминание о вызове мастера-артефактора в Заповедник и ещё пару раз попались короткие отчёты об обновлении чар на том самом артефакте, но без подробностей. Бренда закопалась в выданную ей информацию основательно, но пока и у неё не было результата. Гермиона прервалась, глядя в пространство и рассеянно делая глоток чая. В глазах рябило, и строчки начинали сливаться от быстрого просмотра. Она понимала, что простой перебор ничего им не даст, нужно было менять стратегию, иначе можно было копаться ещё неделю. У них не было и дня. — Мадам Беницка, — задумчиво начала Гермиона, всё ещё оценивая свою идею, — а это… вот это слово, это название артефакта? — Хултан? Так называли магов из наших старых легенд, но это и название артефакта, — кивнула медиковедьма. — Вы что-то придумали? — Мы можем попробовать поиск, — предложила Гермиона. — Библиотечное заклинание поиска? — переспросил Чарли. — Им никто не пользуется, — заметила Бет, — у него же куча ограничений, да тут ещё всё на разных языках. Легче уж так искать. Тут Гермиона позволила себе улыбнуться, потому что у неё была другая информация. И она была уверена, что легче было как раз воспользоваться магией. Хотя бы попробовать. — Я его модифицировала, так что должно сработать. — Модифицировала? Охренеть. — Пани Добровиц, не выражайтесь, пожалуйста! — недовольно глянула на Бет Бренда. — Вы сами модифицировали заклинание, Гермиона? Вы уверены в его работе? Гермиона использовала заклинание только на печатных экземплярах книг и только для книг на английском языке, и только на ограниченном количестве книг за раз. К тому же тогда она максимально чётко знала, что хочет найти, и представляла, где искать. Но она предполагала, что заклинание сработает. — Мне в своё время нужна была… Специфическая информация в специфических книгах, вся доступная информация, — Чарли вопросительно посмотрел на Гермиону и она, подумав, добавила, поясняя: — Крестражи. — Охренеть, — выдал Уизли. Бет горячо закивала, Бренда с негодованием взглянула на него, но не стала тратить времени на замечания. К счастью, выяснять, что такое крестражи, тоже не стали. — Показывайте, Гермиона. Нужно попробовать все возможности. Гермиона продемонстрировала изменённую петлю заклинания и объяснила, что в их случае лучше будет задать два разных поиска по ключевой фразе “погодный артефакт Хултан”, на двух языках. Тогда они смогут найти не только те источники, где упоминаются эти слова, но и те, где текст подходил по смыслу. Лучше пускай у них найдётся лишняя информация, чем они пропустят что-то важное. Бренда использовала заклинание незамедлительно. Несколько документов засветились слабым светом - почти все, кроме нескольких уже просмотренных, были в самом низу стопки перед Брендой. Бренда и Чарли поспешили достать их, в то время как Бет ошарашенно наблюдала эту картину и явно пыталась придержать язык. — А мы уверены, что все документы здесь? — нахмурилась Гермиона. — В соседнем кабинете тоже полно всякого. — Надо проверить, — откликнулась Бет. Гермиона и Бет переглянулись. Очевидно, им обеим не сиделось на месте, когда нужно было что-то делать. Так что они вместе быстро осмотрели соседний кабинет, который давно уже служил архивом, и, действительно, нашли там кое-что, но это оказалась книга с общим описанием различных типов артефактов. Зато поиски Чарли и Бренды увенчались успехом, и медиковедьма тщательно изучала описание от мастера, впервые установившего артефакт. — Итак, — с расстановкой начала она, подбирая верные английские слова, — наш артефакт рассчитан на ограниченное количество времени, и чары на нём необходимо обновлять, как я и говорила. И, подумать только, этим не занимались целых двадцать лет, никто даже и не знал о подобной необходимости! Ужасающая халатность, — она поджала губы и стала неуловимо похожа на гневную Макгонагалл. — Непозволительная. Строенное “угу” было ей ответом. У Бет, Чарли и Гермионы вертелись на языках совсем другие оценки ситуации, но Бренда не любила, когда кто-то выражался. — Что нужно делать? — спросил Чарли. — Мы сможем сами обновить чары или нужен новый артефакт? Гермиона в ужасе представила, сколько времени уйдёт на изготовление артефакта такой сложности. Они не могли такого допустить, ни за что. — Нам удастся оживить артефакт, — Бренда вчиталась в пергамент, поднося его поближе к очкам. — Первым делом, нужно добраться до него, а он расположен в середине Заповедника, у подножия гор. Там, где цепь пещер, вы знаете это место. Гермиона не знала это место, она вообще на территорию драконов ещё не заходила - для новичка пока что там было слишком опасно. Но Чарли и Бет сосредоточенно кивали, значит, указаний Бренды было достаточно, чтобы сориентироваться. — Артефакт представляет собой гладкий стоячий камень, покрытый рунами, так что найти и опознать его будет просто. Затем нужно напитать руны магией, это тоже довольно легко. О, и нужно немного подкормить камень кровью. Совсем немного. И никакой привязки не возникает, это просто продлевает действие рун. Какая интересная вещь! Что и говорить, вещь, покрывающая такую площадь и способная прослужить так долго - это действительно выдающееся творение. Если бы артефакт не удалось заново активировать, Заповеднику пришлось бы туго. — Как я понимаю, магия и кровь должны принадлежать одному человеку? — уточнила Гермиона. — Как с любым другим артефактом? — Отлично, — Чарли хлопнул в ладоши и встал со своего места, мгновенно подбираясь и начиная отдавать распоряжения. — Эржебета, свяжись, будь добра, с Яном и скажи, что мне понадобится его помощь, он меня как раз подстрахует. Объясни, куда ему идти. Бет понятливо кивнула и быстро вышла за дверь, вытаскивая на ходу сквозное зеркальце, чтобы поговорить с Яном. Гермиона вопросительно смотрела на Чарли, ожидая дальнейших решений. — Мадам Беницка, нам потребуется что-то успокаивающее и, возможно, укрепляющее для драконов. Хотя, вы и так уже всё знаете. — Всё давно готово, мистер Уизли — кивнула медиковедьма. — Раз моя помощь здесь больше не нужна, пойду, подготовлю лазарет, вряд ли у ваших ребят всё идёт гладко. Чарли кивнул, отпуская медиковедьму, и она тоже вышла. Он привычно зачесал волосы назад всей ладонью и опёрся бедром о край стола. Гермиона так же вопросительно смотрела на него. — Когда мы идём? — Как только Бет свяжется с Яном. Она займёт его место, а мы вдвоём пойдём к артефакту. — Вдвоём? Брови Гермионы взметнулись от удивления, счёт у неё не сходился. Чарли только кивнул. — Я и Ян. Он сильный маг, а мне может понадобиться помощь. — А я? — удивлённо выдохнула Гермиона. Пару секунд они просто смотрели друг на друга. Она - поражённо и возмущённо, он - с недоумением. Наконец, до Чарли начало доходить. — Ты собралась в горы, полные злых замерзающих драконов? Зачем? Гермиона не сразу нашлась, что ответить. Она не могла даже понять, откуда взялся этот вопрос. Она должна действовать. Разве не было совершенно очевидно, что она должна идти? Чтобы помочь, направить, проконтролировать… Она самая умная ведьма её поколения и победительница Волдеморта, мозг Золотого Трио! Она не может вот так всё бросить, она всегда во всём участвовала! Чарли молча наблюдал за её метаниями. Наконец, он пришёл к какому-то своему выводу и мягко улыбнулся, одновременно протягивая руку к Гермионе, касаясь щеки. Девушка опешила от такого перехода. Она всё ещё думала, как он мог задать ей этот вопрос, и что на это ответить. — Гермиона, прекрати, — Чарли сказал это мягко, но она различила те же нотки, которые звучали, когда он отдавал распоряжения Бет и Бренде только что. — Ты уже спасла мир и сделала это превосходно. Ты и теперь проделала невероятную работу, сделала самое сложное. Осталась малость - обновить чары. Гермиона собиралась протестовать, сказать, что как раз поэтому она и должна идти, что там полно недовольных драконов, что неизвестно, сколько потребуется магии… Но Чарли с улыбкой покачал головой, и она вдруг ясно поняла, что всё, что она скажет, лишь сотрясёт воздух и не больше. — Тебе нет никакой необходимости куда-то нестись и делать всё самой. Ты можешь доверить это мне, потому что я знаю драконов, а они знают меня. Значит, я смогу пройти по их территории без лишних приключений и всё устроить. Гермиона максимально глубоко вздохнула, пытаясь уложить эти соображения в голове. Получалось откровенно слабо. В словах Чарли был резон - он правда знал, как управляться с разозлёнными ящерицами несколько тонн весом, к тому же обновить чары на артефакте ему не составит труда, особенно при поддержке другого мага. Но не могла же Гермиона просто… Пустить всё на самотёк. Просто отступить. Она ведь ничего не сделала, на самом-то деле. Она снова посмотрела на Чарли. Тот оставался в той же позе, с тем же выражением лица, спокойный и уверенный. Спокойный и уверенный, как каждый день своей жизни, знающий Заповедник, как свои пять пальцев, знающий драконов. Чарли, сам непоколебимый в своих решениях, как эти самые драконы, раз им приходило что-то в голову. Только теперь к Гермионе пробилась мысль, что Чарли вовсе не похож на всех, с кем она провела свою жизнь. Что он и без подсказок отлично знал, как решать проблемы, что его не нужно было направлять и контролировать, что ему вовсе не обязательно было спрашивать кого-то, чтобы принять своё лучшее решение. Чарли Уизли был спокойным, уверенным и абсолютно, просто невероятно надёжным. Он был первым человеком, на кого она могла положиться без оглядки, и не сделала этого до сих только потому что не думала о такой возможности. До этого момента. — Мерлин, — прошептала Гермиона. — Конечно. Ты прав. Она не стала повторять вслух все свои открытия. Ей предстояло ещё раз их перетряхнуть, чтобы осознать в полной мере. Картина её мира в очередной раз претерпевала изменения. Но теперь она была убеждена и соглашалась с решением Чарли. Разумным решением, следовало признать. — Будь осторожен. Она постаралась улыбнуться, вставая напротив него и опуская ладони на его плечи. В этом жесте, как ей показалось, она скорее искала поддержки, а не предлагала её. Чарли с готовностью обнял её за талию, от этого стало чуть легче. — Как всегда. — Нет, — она покачала головой, просительно глядя ему в глаза, — правда, будь осторожен. Чарли выглядел удивлённым только пару секунд. Его красивые губы привычно улыбнулись. — Буду. И вернусь быстро. Одна нога тут, другая там. — Быстро и целым, — потребовала Гермиона. Она впервые отпускала кого-то куда-то одного, без своей поддержки, и предстоящее Чарли дело сейчас, когда она весьма туманно себе представляла расположение артефакта и не имела возможности наблюдать за действиями Чарли, казалось ей особенно пугающим. В последний раз она вот так вот отпустила Гарри к философскому камню, а потом не смогла быть рядом в Тайной Комнате. И чем всё кончилось? — Не надо, не говори мне о драконах, — она легко шлёпнула Чарли по плечу, когда он явно собрался снова повторить свои доводы. — Пойми ты, дело не в них, — она чуть запнулась, но продолжила, уже тише, словно каялась, — дело в том, что я переживаю за тебя. Вне зависимости от того, драконы там или нет. Чарли закрыл рот и, чуть откинув голову, рассматривал её лицо. Что он там, интересно, собирался найти? Бегущую строку? Гермиона прикусила губу и опустила глаза, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она положилась на Чарли и доверилась ему, правда. Не хватало только, чтобы он этого не понял, а, основываясь на её словах, сделал ровно противоположные выводы. Да, он каждый день работал с драконами, но сегодня это казалось особенно опасным. Гермиона терпеть не могла чувство беспомощности, когда не могла контролировать опасность, когда опасность грозила не ей. — Гермиона, мне приятно, что ты так меня провожаешь, — Чарли хмыкнул, — как на битву. Но, честное слово, всё будет нормально, не волнуйся. Обещаю вернуться в целости и сохранности. Она всё же посмотрела ему в глаза, встречая его улыбку. От сердца отлегло. Чарли притянул её ближе к себе и прижался лбом к её лбу. — И если тебе всё ещё будет холодно, я тебя согрею, — прошептал он многообещающе. Ему удалось её отвлечь. По спине Гермионы проскакали мурашки, лицо залил румянец. Он так это сказал, что Гермионе захотелось согреться немедленно. — Мне всегда без тебя холодно, — сказала она так же тихо, сама замирая от осознания того, что говорит. Но это была сущая правда. Ей было очень, очень холодно без Чарли. Она видела, как расширились его глаза. Чарли тихо засмеялся и привлёк Гермиону ближе к себе, целуя. Этот поцелуй был почти целомудренным по сравнению с другими, но для Гермионы он был полон особенно жаркого обещания. Гермиона вся встрепенулась. И, в конце концов, окончательно уверилась в том, что Чарли сделает всё, что говорит. Спокойно минует половину заповедника, активирует артефакт и вернётся. К ней. Стук в дверь раздался когда они уже разорвали поцелуй. Гермионе подумалось, что Бет ждала удобного момента, чтобы не отвлекать их. Очень мило, вообще говоря. — Ян дождётся меня и отправится на место. Вы встретитесь там. Она сообщила это, не переступая порога и делая вид, что в упор не видит ничего необычного в их позах. Блеск в глазах и подрагивающие губы, разъезжающиеся в улыбку, выдавали Бет с головой. — Спасибо. Чарли кивнул Бет и убрал руки с талии Гермионы, явно демонстрируя девушке своё сожаление. Гермионе пришлось опустить глаза и отступить, чтобы вообще оторваться от золотых искорок в его глазах и не застыть с идиотской улыбкой, глядя на него. Бет пропустила Чарли мимо себя и уже за его спиной продемонстрировала подруге два поднятых вверх пальца, прежде чем последовать за непосредственным начальником. Гермиона отмахнулась от Эржебеты и, прежде чем опуститься на своё место за стол, спрятала неприлично довольное лицо в ладони. Ей предстояло разобрать разворошённые документы и подготовить отчёт для Министерства и Попечителей обо всём произошедшем в Заповеднике, но прежде она должна была как можно лучше сохранить в памяти обещание Чарли и собственное ощущение покоя и надёжности. Неужели, действительно, ей не нужно всё делать самой? Но как тогда?***
Чарли, разумеется, вернулся. Быстро. И целым. У Гермионы даже голова закружилась от облегчения. Зима отступила мгновенно, хотя прошло несколько часов, прежде чем воздух прогрелся до привычной температуры. Щиты восстановились полностью и сразу же, так что никаких проблем с раскрытием Заповедника не возникло. В горах и лесах всё ещё слышался рёв драконов и кое-где полыхал огонь, поэтому работа драконологов с восстановлением работы артефакта только начиналась. Чарли показался Гермионе, когда у неё в кабинете расположился председатель Попечительского Совета, браво отчитался о проделанной работе и отправился организовывать успокоительные мероприятия для любимых драконов. Причём с таким видом, что у Гермионы язык не повернулся сказать что-либо о потенциальной опасности. Чарли как будто на прогулку собирался. Впрочем, Гермиона была наслышана о беспримерных талантах главного драконолога, так что велика была вероятность того, что для него это правда было прогулкой. Это был долгий день для Гермионы. И холодный без Чарли. Она вся извелась, в большей степени дожидаясь времени окончания работы, чем, собственно работая, хотя ей было чем заняться. Оказавшись в своей квартире, Гермиона скинула верхнюю одежду и сменила обувь. Выпила полчашки кофе. Просмотрела, не видя, газету. Потом на всё плюнула и отправилась вон из Капа, к дверям знакомого домика. На улице она рассеянно здоровалась со знакомыми, отвечала на ничего не значащие вопросы и слушала жалобы на сегодняшний день, пока её, наконец, не оставили в покое. На её короткий стук в дверь сперва никто не ответил, и она постучала снова. Тогда послышался щелчок замка, и голос Чарли разрешил проходить. Гермиона оказалась в знакомой комнате, оглядываясь. Хозяина дома сначала не было видно, потом он показался из дверей спальни, одетый только в джинсы, и с полотенцем в руках. Полотенцем он, очевидно, вытирал мокрые волосы и плечи. В воздухе неуловимо висел запах дыма. — Привет, — улыбнулся он. — Я помню, что обещал вернуться быстро, и я честно так и сделал, просто сначала решил прихорошиться. Но зато я точно целый и невредимый. Даже если бы она была недовольна задержкой и пришла сюда рвать и метать, она не смогла бы. И она думала, что Чарли отлично знает о том, как его улыбка действует на неё, как и о том, что она пришла потому, что не могла ждать, когда придёт он. Гермиона прошла дальше в комнату. Чарли бросил полотенце куда-то в ванную комнату (Гермиона надеялась, что в бельевую корзину, а не на пол) и вышел в гостиную. На диване нашлась его футболка, брошенная там вчерашним вечером. Одевшись, Чарли, наконец, остановился, опустился на краешек кухонного стола, и Гермиона тут же оказалась рядом. — Тебя не поджарили? Пахнет гарью. — Это от пожара. А я цел, драконы меня в основном любят, — он чуть нахмурился, протягивая руку к Гермионе и осторожно касаясь открытого плеча. — Прости за это. Гермиона не ответила, улыбаясь, почти не приглушая торжество в своей улыбке. Ей нравился этот вчерашний синяк, он был свидетельством того, что Гермиона смогла заставить Чарли потерять контроль. Потерять не потому, что он себе это позволил, а потому, что это она сделала нечто, чего он не ждал. Потерять так, что он сам сделал что-то, чего не ожидал. Это было великолепное чувство, знать наверняка, что не только у него есть власть над ней, но и у неё - над ним. Вместо ответа Гермиона двумя руками подняла влажные волосы Чарли, убирая назад и зачёсывая, как это делал он сам. Чарли блаженно прикрыл глаза, запрокидывая голову, и от этого глупое сердце Гермионы пропустило удар. Ей нравился его подбородок и изгиб губ, нравилось, как обнажается его крупная шея. И всё это стало настолько родным, что Гермиона содрогалась каждую секунду сегодняшнего дня, когда думала о драконах. Перевешивала ли необходимость поговорить об этом необходимость поцеловать этот подбородок? Если закрыть глаза, то да. — Прости, что я вела себя так, словно не верю в тебя или не верю тебе. Сказать это было совсем нелегко. К тому же, Гермиона не знала, правильно ли начала. Но вот теперь она совершенно определённо не могла отступить. — Я привыкла полагаться на себя. И привыкла, что участвую буквально во всём, что бы ни происходило. Она замолчала, сама осмысливая сказанное. Гермиона не привыкла вести такие разговоры, но раньше у неё никогда не было потребности высказать что-то настолько же важное. — Посмотри на меня, — она вдруг поняла, что так и стоит с закрытыми глазами. Подняв веки, она встретилась с прямым взглядом Чарли. — Гермиона, я не могу знать, что у тебя в голове, поэтому просто скажи то, что хочешь сказать, ладно? И не извиняйся, я уже понял, что ты просто переживала, — он легко улыбнулся, склоняя голову на бок. — Вообще-то это приятно. Гермиона облегчённо выдохнула. — Я, правда, даже не подумала, что может быть разумнее позволить кому-то сделать то, что нужно. К тому же, мне отлично известно, что драконы опасны, — она коснулась длинных белых полос шрамов на его правом предплечье. — А сегодня у них были все основания быть особенно опасными. Чарли поднял руку, позволяя ей рассмотреть всё подробно. Там же, ближе к локтю, был заметный след ожога. Рубцы были светлее и намного плотнее остальной кожи - грубые выпуклые полосы, давно зажившие, но не покидающие своего места, сидящие настолько крепко, словно так и должно было быть. И совершенно очевидно было, что в действительности случилось что-то страшное. Когти вспороли кожу и мышцы, возможно дошли до кости, а пламя лишь по случайности прошло по касательной. Как рука Чарли выглядела в тот первый момент, Гермиона с трудом могла себе представить. А она хотела. Ей нужно было разобраться, понять. Чарли какое-то время молчал, позволяя девушке касаться этих следов, потом спросил: — Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал? — А ты расскажешь? — она подняла на него глаза, стараясь уловить выражение лица. — Я хочу знать. — Ладно, — Чарли кивнул каким-то своим мыслям, словно решая, с чего будет лучше начать. — Ты должна знать, что драконы умны, и взрослые драконы очень спокойны, к тому же они привыкают к людям, если правильно вести себя с ними. Чтобы взрослый дракон вышел из себя, нужно приложить невероятные усилия или по-настоящему создать угрозу потомству. Но молодые драконы гораздо более нервные и раздражительные. Вроде подростков в Хогвартсе, — он хмыкнул. — Вот это, — Чарли кивнул на правую руку, — Венгерская Хвосторога. Девочка пяти месяцев. Глупый случай, на самом деле - какой-то идиот купил яйцо и пытался вырастить дракона, но, скажем, Хагрид подошёл к делу куда ответственнее, чем этот тип. Когда Хвосторога спалила дом, он решил её просто выпустить в лес, где её и нашли. Так что, когда её доставили сюда, она была сильно не в духе и попыталась атаковать всех, кого видела. Я попал под раздачу первым. Гермиона постаралась сделать как можно более спокойный вдох, но всё равно лёгкие конвульсивно сжались, а сердце пропустило очередной удар. Чарли говорил об этом с такой лёгкостью, словно такая ситуация была совершенно нормальной, тогда как перед её взором убедительно вставала картина того, как Чарли выставляет вперёд руку, принимая удар огромных когтей на неё, а не на лицо или тело. И тут же в него летит сгусток огня из пасти здоровенной ящерицы. Это совсем не было нормальным. Конечно, у драконологов была преотличная экипировка, часто из драконьей же кожи, устойчивой к кислотам, ядам, магии и даже некоторым видам оружия. Но драконьи когти пробивали её, а драконьи зубы сокрушили бы что угодно. Ходили слухи, что в Средние века, пока драконов ещё можно было встретить случайно, некоторые драконы даже не удосуживались вскрыть доспехи, прежде чем лакомиться очередным рыцарем. Драконий же огонь не уступал по силе Адскому пламени, разве что не обладал собственной волей. Так что любые защитные костюмы задерживали, но не останавливали “нервных” молодых драконов. — Ты напугана? Это был скорее не вопрос, а утверждение. И Гермиона не знала точно, напугана ли она. Но, определённо, шокирована. Одно дело - рисковать собой на войне, в пылу битвы, но совсем другое - сознательно подвергать себя риску каждый день, на работе. И относиться к этому риску как к чему-то естественному. — Меня не пугают шрамы, — честно сказала Гермиона. — Меня беспокоит постоянная опасность и ежедневный риск. Чарли пожал плечами. У него действительно был такой вид, как будто Гермиона зря себя накручивает по пустякам. — Магглы каждый день умирают в транспортных авариях. Квиддичные игроки каждый день падают с мётел. На любого может напасть грабитель или просто упасть кирпич. Я был бы дураком, если бы думал, будто лично со мной никогда не случится ничего плохого. А работа с драконами научила меня просчитывать каждый риск. Тебе не стоит беспокоиться о том, что я полезу туда, где риск будет неприемлемым. Он говорил убедительно и рассудительно, но Гермиона всё ещё не готова была принять подобные убеждения. — А какой риск ты считаешь приемлемым? Молодые глупые драконы - это приемлемый риск? Чарли засмеялся, откидывая голову. — Вполне. Я умею справляться с молодыми и со взрослыми драконами, так что да, это приемлемый риск. Это… Катастрофа. Гермиона не собиралась убеждать Чарли бросить работу или сделать что-то подобное, она не собиралась и убеждать его в том, что его работа опасна - это он и без неё знал. Он знал, что жизнь в целом опасна. Что Гермионе нужно было, так это понять его точку зрения. Чарли выжидательно смотрел на Гермиону. Он не пытался убедить её ещё в чём-то, не пытался перевести разговор. Он просто давал ей время обдумать его слова. Принять их или попытаться опровергнуть. — А это? — она дотронулась до шрама на левом плече, тонком, очень ровном и намного более светлом, чем остальные. — Тоже дракон? — Руквуд. Битва за Хогвартс, какая-то тёмномагическая дрянь, — Чарли задрал рукав футболки, демонстрируя группу мелких шрамов в форме полумесяцев. — Это - Мальсибер, фамильное проклятие. Здесь, — Чарли указал на заднюю поверхность бедра, — Китайский Огненный Шар, Турнир Трёх Волшебников и одного Поттера. Была сильно недовольна методами Крама. — Ох, — Гермиона вздохнула, оценивая новые знания и стараясь зацепиться мыслью за что-то не слишком глобальное и не требующее долгого осмысления. — Того ожога я не видела. — Потому что он у меня на заднице, Гермиона, — рассмеялся Чарли, — а её ты пока не разглядывала. Гермиона густо покраснела, но сделала вид, что не заметила этой фразы. Она коснулась его ключицы. — А здесь? — Мой первый шрам. Не поверишь, всего лишь подрались с Биллом, без магии, разумеется. Мне было восемь лет и мы никому не сказали, поэтому остался след. Но зато это был последний раз, когда я проиграл, — самодовольно добавил Чарли. Гермиона с облегчением засмеялась. Всё, хватит с неё этих подробностей. Чарли наглядно продемонстрировал ей своё отношение к окружающим его опасностям и то, что он отлично знает, как с ними справляться. Больше Гермиону ничего не интересовало. Не сегодня. Она полагалась на Чарли и, уж конечно, она могла положиться на него в том, что касалось учёта рисков и тому подобного. — Имеется ещё пара свеженьких царапин, — усмехнулся Чарли. — Но это ты знаешь. Гермиона смутилась только на мгновение. Это не было только её виной, и Чарли явно не выглядел расстроенным этими царапинами. О, разумеется, нет. — Всего пара? — невинно уточнила она. — Хочешь это исправить? — наклонился к ней Чарли с видом искусителя. — Хочу согреться. Его руки уже были под её майкой, тёплые, чуть шершавые. Гермиона воспользовалась моментом, чтобы сделать то, что давно хотела: коснуться губами основания челюсти Чарли под ухом, поцеловать каждый дюйм кожи, остановившись на подбородке, и спуститься к шее. Кадык скакнул под её губами, Гермиона почувствовала пульсацию крови и дыхание в ямке между ключицами. Чарли легко подхватил её, разворачиваясь, и усадил на стол. Гермиона обхватила его ногами, даже не задумываясь, притягивая ближе, как будто это было возможно. Сегодня Чарли целовал её как-то по-особенному, очень нежно и чувственно, и Гермиона растворялась в этих всепоглощающих касаниях. На краю сознания ширилось восхитительное понимание того, что он всегда будет с ней так же бережен, но при этом ни за что не выпустит из своих объятий. Голова кружилась от начинающей бежать быстрее крови и приливающего тепла во всём теле. Они не торопились раздевать друг друга и переходить к более активным действиям, легко касаясь и целуя так, словно впереди была вечность, и Гермионе очень хотелось верить, что так и есть. Получив объяснения и объяснившись сама она каждой клеточкой тела ощущала умиротворение. Доверившись Чарли раз, она желала довериться ему во всём. И его руки на её спине, его губы на её губах, его сердцебиение под её ладонями словно с каждым мигом убеждали положиться на него полностью, дать себе волю и действительно раствориться в ощущении надёжного тепла. Гермиона отдалась. Подчинилась своим чувствам, оставила тело на попечение инстинктам, отдала главенство во всём Чарли. Она откинула голову назад, когда он запустил руки в её волосы, подставляя шею. Она прогнулась в пояснице, вжимаясь ближе, послушная его рукам. По всему телу побежала дрожь, возбуждение и предвкушение сливались во что-то пульсирующее и ширящееся, оглушающее. — В спальню? — раздалось над её ухом. — Да, — с трудом выдохнула Гермиона. Она была не уверена, что сможет идти сама, но ей и не пришлось - Чарли так и поднял её со стола, намеренно подкинув чуть выше, так, что у Гермионы внутри всё ёкнуло, а снаружи её бёдра оказались напротив его вставшего члена. Она тихонько застонала, касаясь губами раковины уха. Чарли отчётливо дрогнул и, казалось, преодолел всё расстояние до постели в считанные мгновения. Не разрывая контакта, он опустил Гермиону на одеяло, склоняясь над ней, одновременно пытаясь тянуть вверх её одежду и ласкать тело. У Гермионы словно разом активировались все чувства, заработали все нервные окончания - будто бы слетел какой-то предохранитель, и Гермиона вся обратилась в эмоцию. И ей хотелось ещё больше, ещё ближе, ещё полнее. Она хотела принадлежать. Дрожащими руками она зацепила край его футболки, снимая, и позволила избавить её от одежды, неверными движениями расстегнула его джинсы. Чарли легко перехватил её пальцы, разводя руки в стороны и спускаясь поцелуями по груди и животу. Он, как и вчера, опустился на колени, неторопливо расстёгивая её джинсы и снимая, попутно покрывая поцелуями бёдра. Но сегодня Гермиона хотела другого. Его. — Чарли, — она села на постели, дрожащими руками касаясь его лица, обращая на себя его взгляд, — я хочу… Слова застревали ещё на подлёте к горлу, Гермиона с трудом понимала, что вообще хочет сказать. Она села ровнее, по-прежнему глядя на Чарли, ловя в темноте блеск его глаз. Немного неловко забралась на постель, становясь на колени, облизывая губы. — Я хочу полностью тебя чувствовать, — голос срывался, но в тишине Чарли, конечно, слышал её слова и сотрясения её сердца. — Пожалуйста. Мелкая дрожь пробегала по телу Гермионы, ей жизненно важно было коснуться Чарли, коснуться его всего. Просто принимать прикосновения казалось ей слишком малым, убийственно ничтожным. Чарли, не отрывая взгляда от неё, сбросил свою одежду и медленно поставил на постель одно колено. Затем другое, становясь напротив неё, сразу же оказываясь практически вплотную. Гермиона смогла перевести взгляд с его глаз на всё остальное, чувствуя, как сердце взлетает выше и дыхание пресекается. Чарли для неё был настолько совершенен, насколько не может быть ничто смертное. Он требовательно протянул к ней руки, захватывая талию, опуская одну ладонь ей на шею, целуя так, что Гермиона затрепетала и почувствовала, что собственные ноги ей больше не принадлежат. Это был просто сокрушительный поцелуй. Нежный в той степени, чтобы кружить голову романтикой, и собственнический в той степени, чтобы обещать бурю. Внутри Гермионы всё пело, она почти упала Чарли на грудь, цепляясь за его плечи, пытаясь прижаться разом всем телом, оказаться полностью окутанной его теплом, его запахом. Чарли потянул её на себя, подхватывая под ягодицы, приподнимая так, что Гермиона оказалась верхом на его бёдрах. Гермиону словно током пробило, и она крупно задрожала, опускаясь на член Чарли до максимального возможного предела, замирая, чувствуя его пульсацию внутри, ощущая под собой крупные крепкие мышцы его ног, цепляясь за плечи. Это была абсолютная близость, которая так нужна была Гермионе. Всё ощущалось совсем иначе, острее и чувственнее, слаще. Глубже. Совершенно. Их сдавленные вздохи вырвались одновременно, смешивая дыхание. Гермиона была по-настоящему потрясена новыми ощущениями, поглощена безбрежным восторгом. — Чарли, — она смотрела на Чарли, не отрываясь, и с трудом припоминала английские слова. — Ты… Мерлин, ты такой… Великолепный. Чарли издал тихий звук, средний между смешком и стоном и на мгновение прикрыл глаза, сжимая её волосы в ладони. — Не иначе как твоё положительное влияние. Гермиона чуть двинулась ему навстречу, качнувшись, поднимаясь на коленях. И, судя по тому, как Чарли вцепился в её талию, глядя на неё расширившимися глазами, идея была отличной. Он опустил ладони на её бёдра, сжал их и направил вверх. И ещё. Гермиона застонала, всем существом оборачиваясь вокруг Чарли. — Насколько положительное? — остатки сознания ушли у неё на это поддразнивание. — Гермиона, молчи, — она услышала почти что рык у своего уха, почувствовала толчок Чарли и ускорение темпа, вскрикивая и сладко сжимаясь, — иначе я кончу прямо сейчас. Она не могла бы сказать что-либо, даже будь у неё такое желание. Она не могла найти ни слов, ни мыслей, задыхаясь от жара, с головой окунаясь в новый поцелуй - глубокий, почти бешеный. Она скользила вдоль тела Чарли, опираясь на его плечи, касаясь напряжёнными сосками его груди, ощущая, как её влага оказывается на его бёдрах. Она поднималась и опускалась всем весом, чувствуя, как глубоко и плотно входит его член, раз за разом задевая что-то такое, что заставляло Гермиону совершенно терять голову. Всё тело звенело, и руки Чарли уверенно направляли её куда-то высоко-высоко и опускали вниз, заставляя трепетать и плавиться. А потом те же руки опрокинули её, подмяли, так, что Гермиона оказалась вся под Чарли, лёжа на его бёдрах и обвивая его ногами, падая куда-то глубоко и далеко, куда-то в огонь, снова и снова. Она, уже совсем не помня себя, выгибалась, толкаясь ближе, раскрываясь шире, отдаваясь полностью, впитывая Чарли до капли. По её телу побежали электрические разряды, руки свело. Ощущение наполненности достигло своего пика, вместе с громкими стонами из неё вырывались все чувства, что копились двадцать лет, уплотняя воздух, заставляя всё вокруг искриться. Она чувствовала Чарли полностью и старалась ответить тем же. Её прошила вспышка такого яркого болезненного удовольствия, что она громко вскрикнула, а потом закричала, срываясь на стон, когда обжигающий огонь метнулся вверх от её живота. Она крепко сжала Чарли ногами, и так же сжались её мышцы внутри. И сразу же почувствовала пульсацию члена и взрыв внутри. Стон Чарли смешался с её собственным, она ощутила напряжение всего его тела и дрожь разрядки. В глазах потемнело, всё свело судорогой, и Гермиона запрокинула голову, вдыхая раскалённый воздух, упоительно пахнущий ими двумя. Она чувствовала себя опустошённой, полностью свободной от всего, что было до Чарли, и одновременно до краёв наполненной самим Чарли. Потом была темнота.