***
Во внутреннем дворе меня ждёт старейшина — в этот раз на нём, как и полагается, синяя ряса — и экипированный, как перед боевым вылетом, тот самый паладин, чей отряд схватил меня. — Вот твой бронежилет и оружие. Старейшина щёлкает пальцами, и какой-то послушник передаёт мне оставшиеся вещи: броник, карабин, пистолет и нож. — Хоть бы патронов дали в дорогу, — едко замечаю я, продолжая возиться с экипировкой. — Перебьёшься, — невозмутимо парирует Алекс. — В первую очередь, ты проводник. Опа! А вот это мне уже совсем не нравится. Я удивлённо выгибаю бровь. — В каком это смысле? — А в таком! Ты должен будешь доставить на место паладина Хилла и его отряд. — Ты хочешь, чтобы я бороздил Пустошь с этой бронетехникой? — я грубо тыкаю пальцем в паладина, не заботясь о том, чем это может быть черевато. — Да это ходячее консервированное мясо будет, как здоровенный прыщ на лбу! — Во-первых, это не обсуждается, — Смит вскидывает ладонь, призывая меня помолчать, — а во-вторых, до территории Содружества вас доставит винтокрыл. Если бы ему было, где сесть в месте назначения, ты был бы уже в петле, но, к сожалению, там неизведанные нами территории, где невозможно посадить летунов. Поэтому ты доведёшь отряд до места и гуляй на все четыре стороны. Вот же суки!***
Я опять в винтокрыле, но на этот раз спокойно сижу со свободными руками и перебираю пистолет. Это помогает успокоить нервы. Похоже, Братство не впервые использует винтокрыл для такого дальнего перелёта. Мне рассказывали, что впервые они прибыли в Содружество на своём дирижабле «Придвен», но перед этим пару раз отправляли разведывательные отряды. Вашингтон пилот облетает по дуге. Что же, умно! Ни к чему нам проблемы во время такой ответственной миссии. Перелёт предстоит долгий, нужно себя как-то… как-то… что за хрень?! Я слышу какой-то писк, но не предаю ему особого значения. Мало ли, что там может пищать на приборной панели этой машины, но я вижу, как напряглись бойцы и понимаю, что что-то не так. — М-мать! — орёт пилот. — Ракета! Держитесь! Я хватаюсь за ручку. Винтокрыл швыряет то вправо, то влево, но, похоже, пилоту не удаётся уйти от ракеты, и нашу птичку сотрясает бешеный взрыв. Вряд ли от одной ракеты ему что-то будет, но на наше несчастье одним взрывом дело не заканчивается; в следующее мгновение раздаётся грохот ещё нескольких взрывов, и двери кабины отодвигаются. Один из рыцарей берётся за миниган и начинает безумно по кому-то палить. На приборной панели что-то пищит и мигают десятки лампочек. А тем временем вертушка начинает снижаться, скорее даже падать, и меня, такого лёгенького без силовой брони, отрывает вместе с ручкой и вышвыривает из кабины. Охренеть! Знаете, если не учитывать тот факт, что меня размажет по земле, я даже могу сказать, что мне нравится это чувство полной свободы полёта. Но им я наслаждаюсь не долго. От страшного удара перед глазами возникает чёрный занавес, я чувствую страшную тупую боль в голове и правом боку, после чего умираю.***
Я никогда не верил в Бога, поэтому никогда не верил в Ад. Но примерно таким я его себе и представлял. Ночные Пустоши, а ты почти безоружный посреди развалин Вашингтона. Стоп! Я трясу головой, разгоняя дымку перед глазами. Да я же не умер! Мать честная, да я самый везучий человек в мире! Моё мысленное ликование прерывает острая головная боль. Я пробую встать, но рёбра с правой стороны тоже страшно болят. Кажется, ушиб. Помимо этого меня ещё и тошнить начинает. Вот только сотрясения мне не хватает. Но всё это ерунда, бывали у меня повреждения и серьёзнее. Главное, что жив. Подсумок с медпрепаратами промок насквозь. Шприцы с мед-X и психо разбились, их содержимое вытекло. Хорошо, что корпус стимулятора на половину из железа и не пострадал при ударе. Быстро прицелившись, я втыкаю шприц в ногу и выпускаю всё содержимое. Боль и тошнота начинают отходить, и я чувствую себя лучше. Карабин покинул меня в полёте. Теперь при мне только пистолет с одним магазином и нож. И мне теперь нужно придумать, как спуститься с небоскрёба.***
После долгого лазания и многочисленных прыжков, я, наконец, оказываюсь внизу. При том напоминаю, что состояние у меня сейчас далеко не удовлетворительное, как сказал однажды один красивый гуль. Винтокрыл обнаружился довольно быстро. Он на полкорпуса воткнулся в покосившееся здание и уже догорает. Доблестные бойцы Братства дружной кучкой лежали под ним. Все. Пусть я и не питал к вам тёплых чувств, но покойтесь с миром. После короткого осмотра я прихожу к выводу, что они десантировались прямо перед столкновением, а потом по ним саданули ракетой. Этого даже силовая броня не выдержит. Два более-менее сохранившихся экзоскелета с сорванными частями брони намертво сплавились ходовыми частями, замуровав трупы доблестных бойцов Братства. Кстати, очень жаль. И не только потому, что погибли люди. Если бы была возможность добраться до тел, можно было бы забрать их голографические солдатские жетоны. Некоторые барыги и коллекционеры отваливают отличные деньги за них, а потом за ещё большие деньги перепродают писцам, которые строго следят за историей Братства Стали. Не знаю, как они связываются с ними, да это, в сущности, не важно. Пожалуй, что теперь пора бы валить отсюда и жить дальше старой-доброй жизнью, но что-то в моей голове не даёт этого сделать. Опять моя дурацкая наёмничья гордость. Взял контракт — выполни. Ну я и кретин! После осмотра улицы я понимаю, что удобнее всего было уйти по метро. Во-первых, это безопаснее, чем по земле, а во-вторых, вход находится довольно близко. Вообще, те, кого заносит в Вашингтон, Бостон, Лас-Вегас или любой другой разрушенный город пустошей, путешествуют по метро, если таковое имеется, поэтому я считаю логичным, что люди, которые уничтожили винтокрыл, скрылись в подземке.***
Долго искать не приходится. Через сотню метров от входа я обнаруживаю первую растяжку. Похоже, что установлена она на всякий пожарный случай, и неведомые уничтожители не ждут гостей всерьёз. Помимо растяжки обнаруживается пара мин. Ещё через метров пятьдесят я набредаю на станцию. Мать честная! Анклав! Четверо бойцов сидят возле костра и поедают жареные бобы из банки. Офицер вертит в руках ключ-карту. Их силовые экзоскелеты стоят рядом, ожидая хозяев. Супер мощные, опупительно дорогие и невероятно крутые силовые экзоскелеты, которые не могут не притянуть к себе взгляд. А вооружение! Господи, какое вооружение! Невероятно редкие и крайне убойные плазменные винтовки озаряют темноту зелёным свечением. Интересно, как эти долбаные фанатики узнали про карту? Потому что я в жизнь не поверю, что они случайно оказалиссь посреди Вашингтона и сбили винтокрыл. Анклав не лезет в город без важных причин. Собственно говоря, никто толком и не знает, чем они занимаются. Ну, что думаете, что Рей сейчас смоется? Ха! Не дождётесь! Рей сейчас устроит этим вонючим сосункам ужасную месть при помощи приёма, которому меня научил один красивый гуль. Около пяти минут мне потребовалось, чтобы вернуться на пятьдесят метров назад, обезвредить растяжку, вместе со связкой гранат на потолке, прихватить мины и установить всё это на другом конце тоннеля. Ну, давайте, подонки! — На помощь! Помогите! — ору я, как резаный. Солдаты вскакивают с мест, хватают винтовки и бросаются к экзоскелетам. Как же мне нравится наблюдать за работой сервоприводов в этих полуроботах. В модели X-01 они придают походке такой грозный вид. Всегда хотел себе такой. Моя T-45, хоть и очень эффективна, но против Братства Стали и Анклава просто морально устарела. Эти идиоты попались. Гремит оглушительный взрыв. Я залёг метрах в тридцати, но до меня всё равно долетает кусочек офицера. Погибли не все; один из бойцов ещё слабо барахтается. У него полностью отказала ходовая часть. Видимо, успел немного отбежать, но шустрые осколочки догнали бедолагу и уничтожили ядерный блок. Но его не выбросило, потому что приводы катапультирования стали трухой. Системе охлаждения тоже каюк, так что там, наверное, жарче, чем на дорогах пустыни Мохаве в полдень. Я открываю шлем и застеливаю ещё живое жаркое одиночным выстрелом. Проявляю смертельное сочувствие, как сказал однажды один красивый гуль. На месте кострища обнаруживается нечто странное, похожее на клетку. Я видел такие клетки. Анклав держит в них своих когтей смерти, но эта не в пример меньше. Любопытство меня пересиливает и я дёргаю за ручку. Заперто. Пфф, не придумали ещё такой замок, который сдержит Рея Томаса! Со второй заколки замок поддаётся, и я аккуратно распахиваю дверь, держа пистолет на изготовке. В клетке спит девушка, причём очень даже красивая. Руки и ноги у неё связаны, а рот перетянут скотчем. На ней белый довоенный халат, какие я видел только на врачах убежищ. Она выглядит так странно. Все жители Пустошей — это побитые жизнью люди, а эта девушка… Как будто до Великой Войны её аккуратно обернули в какой-то кокон, и она только проснулась ото сна такая же красивая, как и прежде. Девушка распахивает глаза и в ужасе смотрит на меня, а когда я делаю попытку вытянуть её из клетки, начинает лягаться и мычать что-то. Бедняжка до смерти напугана. — Хватит вырываться, я хочу помочь, — как можно дружелюбнее говорю я. Ноль внимания. Минуть через десять мне-таки удаётся её успокоить. Я аккуратно отрываю скотч от её личика и… Ничего. Она просто молчит, смотрит на меня и хлопает своими длинными ресницами. Её чёрные, как душа рейдера, волосы до плеч слегка взлохматились и чёлка от пота прилипла ко лбу. Большие карие глаза выражают животный ужас. Она подтягивает ноги к груди и сцепляет руки. Она выглядит такой беззащитной. Тут мой взгляд падает на кармашек её халата. Вот те на! Зелёными нитками было вышито «Хлоя Хейз: Врач убежища 101» Вот это встреча!